Директор

6. Газетная статья.

Дамби очень этого не любил. Снова у людей проблемы. Снова будут суетиться, кричать. Находясь так далеко, эльф рассчитывал, что школьные дела остались позади. Хогвартс самое прекрасное место на свете, но школьная суета за долгие годы порядком эльфу надоела.

Он скромно отошел к туалетному столику и с нескрываемой любовью стал раскладывать свои щеточки и гребешки в  кармашки специального несессера. Чемоданчик был сделан из хорошо выделанной телячьей кожи. Если развернуть его, то на внутренней стороне было видно тиснение, красиво выведенные буквы складывались в слова "Домашнему эльфу Дамби от Альбуса Дамблдора". Этому несессеру было уже больше пяти лет. Раньше Дамби хранил все свои инструменты в потрепанном цилиндре. Мужчина, когда-то носивший этот головной убор, не подозревал, что придет время, и тот станет хранилищем парикмахерских инструментов. В тот незабываемый день профессор после процедуры расчесывания не дал Дамби взять этот цилиндр. Вместо этого он, чуть улыбаясь, сказал, что у него есть подарок и протянул эльфу новенький лаково блестящий чемоданчик. Сколько в нем разных отделений, сколько кармашков! Сердце Дамби и сейчас сладко сжимается, когда он укладывает свои инструменты в этот чемоданчик.

Но стук в стекло отвлек эльфа от этого важного дела. За окном был виден Фокс, и Дамби срочно пришлось оторваться от своего богатства, чтобы впустить птицу в комнату.

Феникс на ночь он улетал по своим делам и с утра задержался. Да еще и вернулся не один, в когтях он держал серую измученную сову. Фокс подлетел к своему хозяину и бросил ему на руки свой груз, как обычную почту. И только после этого он соизволил посмотреть на профессора МакГонагалл, которую так бесцеремонно прервал.

Альбус Дамблдор, осмотрев полуживую сову, нашел письмо, наскоро прикрученное к ее лапке. В письме было всего одно слово "Возвращайся". Письмо было написано директором Диппетом.

Дамблдор молча вернулся к газете, что принесла ему Минерва МакГонагалл. Репортаж на первой странице озаглавлен «Снова смертный знак».

— Нашему корреспонденту рассказал о трагическом происшествии, случившемся вчера вечером один из его очевидцев. Мистер Уильямс возвращался к себе домой в восточный пригород Лондона, когда при подъезде к своему району он увидел в уже темнеющем небе зловещий зеленый знак. Кто-то опять применил МорсМорде.

Мистер Уильямс работает в отделе магического образования министерства магии и часто задерживается на работе. И только благодаря этому факту вчера вечером он остался жив. Жене и сыну мистера Уильямса повезло меньше, они сейчас находятся в больнице св. Манго в тяжелом состоянии. Что там произошло пока сказать трудно. Когда врачи разрешат посещения больных, мы подробнее расскажем о случившемся. Но уже и сейчас ясно, что это опять Упивающиеся смертью. В общей сложности это четвертый подобный случай за три недели. Куда смотрит министерство? Где наши авроры? На эти и еще многие другие вопросы мы надеемся все же получить ответ из министерства.

— Аластор видел? — спросил Дамблдор.

— Конечно, он первым прочел. Сейчас, кажется, собирается в Лондон, — Минерва зябко повела плечами. — Неужели директор тоже там? Кто же тогда остался в Хогвартсе? — Вопросы повисали в воздухе, а МакГонагалл продолжала, поддавшись эмоциям. — Опять пострадали люди. Как страшно, там был ребенок! Не щадят никого, даже детей! Профессор, что дальше будет?

Альбус Дамблдор, не отвечая на поставленный вопрос, прошел в комнату мистера Моуди. Там полным ходом шла подготовка к отъезду.

Старый аврор только посмотрел на вошедших. Что-то говорить не было никакой необходимости. Все и так ясно. Он возвращается. Понятно, что Дамблдор остается без охраны, но рисковать в этой ситуации Аластор Моуди не мог, он должен немедленно возвращаться на работу. Записка, полученная от директора Диппета, заставила аврора задуматься:

— Загляну я сначала в Хогвартс. Директор знал, что мы получим газеты раньше, чем его письмо. Не случилось ли чего и в школе?

— Поосторожней там, не нарвись — пожелал профессор.

— Со мной никому не справиться, сам тут поберегись и возвращайтесь сегодня же. Жаль, что я не могу ребят оставить, но они тоже должны быть на месте. — Аластор Моуди осматривался по сторонам, не забыл ли чего. Дверцы тумбочек и шкафов были распахнуты настежь. Покрывало на кровати всегда так аккуратно расправленное, сбито в сторону. Вид такого беспорядка раздражал аврора. Он продолжал:

— По-всему видно, что Зигфрид действовал без поддержки Сам-знаешь-кого. Кажется, ОН переносит свои действия в Англию. Хогвартс будет под ударом, — аврор отвел Дамблдора в сторону, — Альбус, если, все это ложная тревога, чтобы разделить нас, учти, здесь ты можешь целиком положиться на, — голос мистера Моуди понизился настолько, что следующие слова мог услышать только профессор Дамблдор.

Разговор быстро закончился. Мистер Моуди еще раз осмотрелся и, не выдержав, все же подошел и поправил покрывало на кровати. Захлопнув раскрытые дверцы тумбочки и шкафов, он пояснил:

— Если оставляешь позади беспорядок, то и впереди его не минуешь. Теперь, кажется, все. И не забудь — Неусыпная бдительность, — палец аврора смотрел вверх. Прощальное рукопожатие было достаточно крепким. Все авроры отбыли. Альбус Дамблдор запоздало подумал, что так и не успел, как следует познакомиться с молодыми ребятами, а жаль. Впереди их ждет трудная и опасная работа.

День начался не весело, хорошо хотя бы то, что сегодня последний день турнира.

Профессор МакГонагалл ушла искать все доступные местные газеты, а Альбус Дамблдор пока просматривал у себя те, что смог найти ему Дамби. Везде комментировались события в Англии. Но если в английской газете проскакивали панические ноты, то газеты материка отнеслись к вылазке сторонников Волдеморта спокойно. Впрочем, его имени не было названо нигде.

Профессор услышал негромкий стук в дверь и велел Дамби впустить посетителя. Им оказался Клеманс. Дамблдор радушно поприветствовал своего гостя:

— Петер, я ждал тебя, проходи.

Петер устроился у камина и очень грустно посмотрел на профессора:

— Мне нужна помощь, я, кажется, крупно влип. Черт, всегда был аккуратен, смешил людей, был на хорошем счету. А теперь я просто боюсь здесь оставаться.

До начала дуэли еще было много времени, и профессор не стал торопить парня. А тот провел рукой по своим вихрам, стараясь успокоиться.

— Вчера, я сидел в библиотеке, в закрытой секции, искал новые заклятия для превращений, сначала у меня стали расплываться перед глазами буквы, а затем, кажется, я заснул. Книги большие, искать что-нибудь новое долго и нудно, вот в сон и клонит. Разбудили меня голоса. Точнее, два голоса, один очень в себе уверенный и совершенно не знакомый, а другой похож на голос нашего учителя алхимии профессора Гремнера. Думаю, что это был он. Сквозь сон до меня с трудом доходил смысл разговора, но когда я услышал слова «ловушка», а потом и «секретный коридор», сон с меня слетел мгновенно. Я стал прислушиваться. Но разговор был очень тихим и слышал я всего лишь обрывки «сам-знаете-кто не в курсе», «будет благодарен». Но о ловушке разговора больше не было, но я же точно слышал эти слова. Высовываться из своего отделения я побоялся и через некоторое время услышал шаги уходящих людей.

Петер чуть отвлекся, но продолжил:

— Пока я учился, иногда слышал намеки на секретный коридор. Но все разговоры о нем были очень таинственные, и, как правило, никто толком ничего не знал. А тут такая загадка, да еще и «секретный коридор». Короче, я выскочил из библиотеки. Из тех двоих посетителей я успел заметить только профессора Гремнера. Второго не было. Только мелькнул наш библиотекарь. Я бы его не заметил, если б не услышал неровные шаги, когда он уходил по коридору. Честно говорю, стоял как дурак и не знал, что делать. Надо бы последить за Гремнером, да одному трудно решиться.

— Смотрю, библиотекарь возвращается, а с ним ваш Том. Зачем же он его приводил? — в глазах Петера читалось недоумение. — Что же я его не спросил? Что нужно было библиотекарю от вашего аврора?

Клеманс продолжил рассказ:

— Ну, попросил я у Тома помощи, а он быстро сориентировался и потащил меня следить за нашим алхимиком. Мы и следили. Не скажу, что за каждым его шагом, но ваш аврор оказался классным специалистом. В четыре часа мы заметили, как профессор Гремнер бесцельно ходил по коридору на первом этаже. Я ушел в туалет, хорошо, что его дверь не скрипела, и видел, как профессор открыл потайной проход в стене. Голову даю на отсечение, что там раньше не было никаких дверей. Я там миллион раз был. Не было там раньше дверей, — Петер разгорячился. — Профессор Гремнер исчез где-то внизу. А мы пошли следом. По той лестнице, по которой вы потом спускались. Только, тогда там, в коридоре было светло и пусто. Профессор покрутился внизу и быстренько, так это к стене. Смотрю, а там опять потайная дверь. И нет профессора. И двери тоже как не бывало. Хорошо, что Том умеет с такими дверями ладить, он ее нашел и открыл без труда. Мы тоже наружу вышли туда, где была вторая лестница. Я остался внизу, а все равно было слышно, как профессор бормочет — Пора, выходи мой маленький. — Профессор в будке стоит и в щель заглядывает. Да так увлекся, что ничего больше не замечает. Потом механизм какой-то запустил. Он там, в шкафу был. Да и ушел.

— А Том этот шкаф открыть не смог, говорил, что дверь на заклятие какое-то мудреное закрыта. Зато в щель было видно все, что внизу происходило. Вот мы и видели, как сначала тот рефери спустился, а потом и вы появились. Ну что потом было, вы знаете. — Петер замолчал.

Профессор на всякий случай уточнил:

— А что там за чудище было, не видел?

Петер помотал головой:

— Видел только, что оно огромное и ползает медленно, а разглядывать мы не стали, не до того было. А вот когда Том мистера Слоуби по лестнице наверх утащил, а я следом поднимался, профессор Гремнер снова повстречался.

Клеманс вспоминая эту встречу, опять передернул плечами:

— Он на меня так сладко посмотрел, ну точно кот на жирного мышонка. Что-то мне не по себе стало. Мне Том посоветовал не ночевать у себя, звал к вам. Но у меня было запасное место, я переночевал у приятеля. Пароль от двери я знал, и без приключений проспал всю ночь в его комнате.

— А сегодня я к себе заглянул, а там …, — Петер сглотнул, — Хорошо, что у меня там ничего ценного не было.

— Что же мне делать-то теперь? Работа, что мне тут обещали, определенно накрылась. Хоть зарплата и не велика, да я ж на нее рассчитывал. — Петер вопросительно посмотрел на Дамблдора.

Профессор задумался. Бросать парня нельзя. А куда его пристроить? В голову профессора пришла гениальная мысль:

— У меня же есть советник по всем сложным делам.

И правда, Минерва МакГонагал тут же сделала предложение пожить пока у нее дома в Шотландии. Сейчас там живет ее брат Минос, он примет Петера на первых порах, а там, глядишь, и работа найдется, и все как-нибудь да образуется.

Очень мудрый ход. Советник была как всегда на высоте.

Решив проблему с Петером, Дамблдор заметил, что пора было идти на магическую дуэль. Впрочем, профессор мысленно уже был в Англии, волноваться о каких-то званиях было просто смешно. Сейчас гибнут люди, страдают дети. Нужно быстрее возвращаться, обсудить с директором Диппетом способы упрочить защиту Хогвартса. Возможно, нужно восстановить запреты на аппарирование с территории школы. Некоторое неудобство, вязанное с этим запретом можно и потерпеть ради безопасности детей.

Последний день турнира. Несмотря на печальные известия из Англии, большой зал, предназначенный для проведения магической дуэли, был полон. Зрители как будто решили, будь, что будет, а такое событие, как дуэль сильнейших магов мира, пропускать нельзя.

Красная мантия в левом углу — это Шварцстоун, черная в правом — Дамблдор.

Начало было малозрелищным и каким-то неприметным. Не успели еще все как-то разобраться, что к чему, а уже полетели первые заклинания.

Директор Шварцстоун сегодня был в очень мрачном настроении. Сам он подготавливал ловушку в подземелье школы или нет, но неудача определенно лишила его фактически всех шансов на успех. Еще бы, уже два этапа прошли, и отставание трудно нагнать. Даже победа в магической дуэли не гарантирует ему получение звания Верховного Чародея. Но ради престижа сегодня он должен победить. Дамблдору же, кажется, надоели все эти игры и он готов действовать жестко.

Первые заклинания уже произнесены:

— Ступефай.

— Барьер.

Заклятия летели, выстреливаемые с обеих сторон. Но, результат пока был минимальным, оба мага жили на свете не первый десяток лет и прекрасно знали и владели подобной тактикой боя. Бой шел на земле, потом оба поднялись под потолок и продолжали там, но от этого ничего не менялось. В настоящем бою учитываются не только мастерство и знания, в настоящем бою побеждает тот, кто может сделать все, а потом еще чуть больше. Но сейчас работали жесткие рамки дуэльных правил. Ну и что, что удары Дамблдора были чуть сильнее, защита Шварцстоуна поддавалась под ними чуть больше? Ну и что? Для победы этого было не достаточно. Шварцстоун временами даже взвинчивал темп. Хотя это и было кратковременным, но зрители улавливали смену ритма и приветствовали земляка аплодисментами. Затягивание боя, должно было дать преимущество Дамблдору, как более опытному бойцу, но профессор был слишком взбудоражен. Он, вместо размеренности, обычно присутствующей на дуэли, постоянно рвал темп боя. Периодически доводил скорости ударов до опасной черты, когда размеренная дуэль могла перерасти в банальную драку. А затем следовала серия сильных, но спокойных ударов. И надежда Шварцстоуна на то, что профессор, увлекшись, подставится под удар, все не оправдывалась.

После проверки боевых способностей друг друга, маги перешли в другую фазу боя. И характер заклинаний изменился. Первым сменил тактику Шварцстоун, после очередного его заклятия из волшебной палочки вылетело облако, которое быстро сгустилось и, закончив преобразование, явило зрителям новый действующий персонаж. Напротив профессора изготовившись к прыжку, сидела песчаная кошка, она оскалилась и била себя хвостом по бокам. Когти ее расширенных книзу лап, царапали пол.

Ход профессора создал достойного противника, напротив песчаного хищника, припав на передние лапы, приготовился к бою волк. Уши прижаты, шерсть на загривке дыбом. Волк бросился на кошку и весь воинственный пыл ее мгновенно пропал. Хищница мяукнула и кинулась наутек, как самая обычная дворовая мурка в поисках дерева. Дерева не нашлось, и пришлось Шварцстоуну срочно отращивать ей крылья. Взлет зверя произошел даже раньше, чем закончилось преобразование и окончательно сформировалась золотистая мантикора. Львиное тело, орлиные крылья, хвост с жалом. Этот противник был уже гораздо опаснее. Она спикировала на волка, и все ее когти вонзились в серую спину. Настало время волку издать протяжный вой.

Место волка тут же занял красный дракон. Он стряхнул с себя надоедливое создание, а когда мантикора снова набрала высоту для атаки, выпустил вверх мощную струю огня. Каким бы ни был огромным зал, но для полетов дракона он все же не годился. Но это и не потребовалось, подпаленные крылья мантикоры беспомощно повисли, а, сама она, кувыркаясь, упала вниз.

Шварцстоун начал терять скорость преобразований. Но все же водяной элементал получился хоть и медленно, но совсем не плохо. Струя воды прицельно ударила в дракона. Тот закашлялся и обиженно посмотрел на противника, такое неуважение ему было в диковинку.

Профессор Дамблдор преобразовал дракона в ледяной смерч, который налетел на элементала. Мгновенный холод сковал все помещение. Узоры инея быстро разбегались по всем доступным им поверхностям. Смерч, заморозив водяное создание, продолжал раскручивать спираль, пока профессор не втянул его обратно в палочку, и стало снова тепло. Последнее заклинание, при возвращении зацепило замерзший посреди арены ледяной столб. Он с хрустальным звоном разбился на тысячи осколков. Их новое преобразование директору не удалось, и россыпь ледяных искр — это все что осталось от заклинания Шварцстоуна и от его надежды на победу. Бой оказался очень быстротечным.

Судья под одобрительные крики зала провозгласил победу Альбуса Дамблдора вместе с победой во всем турнире. Все встали. Шварцстоун подошел пожать руку победителю и сразу скрылся в толпе. За все время пребывания в Дурмштранге английской делегации он так и не сказал даже слова своему противнику.

Верный Хагрит протолкавшись через людское море, колышущееся вокруг победителя, извлек его из плена болельщиков.

— Ну, вот турнир и кончился, поздравляю, — профессор МакГонагал пробралась сквозь толпу к победителю.

— Как там дела в Англии, никаких новостей нет? — поинтересовался Дамблдор, в ответ Минерва отрицательно покачала головой.

— А, может аппарируем прямо сейчас? У меня вещи собраны, на всякий случай я велел Дамби подготовиться.

МакГонагал предложила:

— Профессор, если хотите, вы можете отправляться в Хогвартс, а я от вашего имени поблагодарю хозяев и тоже покину Дурмштранг. Хагрита переправлю через портшлюз, и сама аппарирую в Англию. — Минерва понимала, что Альбусу невмоготу еще и терпеть лицемерные поздравления.

— Да, профессор, не волнуйтесь за меня, я по дороге должна еще побывать в Годриковой Лощине. Меня Лили давно ждет, наверное, чем-то нужно поделиться.

— Привет им от меня, и поцелуйте Гарри, — на этом они и расстались. Дамблдор ушел к себе готовиться к аппарированию, а Минерва отправилась делать последний протокольный визит.