Директор

15. Трибуналы

Оказавшись в школе, Альбус сразу отправился к себе. Там в течение четверти часа он сбрасывал с себя накопленное напряжение. Можно для этого использовать зелье, но он был противником такого способа. Конечно, с ним все проще, но есть и другой способ для полного расслабления. Он основан на концентрации внимания на внутреннем «я» с полным отключением от действительности.

Альбус Дамблдор, собрав свое внимание, искал внутри себя тот центр, вокруг которого сейчас происходило вращение всего внутреннего и внешнего мира. Постепенно, внешний мир стал исчезать из сознания, пока не произошла концентрация внимания внутри себя. Дальше все было проще. Найти точку баланса сил и, медленно ее перемещая, добиться остановки вращения сознания. И после этого закрепить новый баланс.

Обычно эта процедура занимала у профессора минуты две-три. Но сейчас до момента фиксации прошло не менее десяти минут. А затем еще на пять минут полное расслабление и можно идти продолжать сегодняшний день.

Дамби перед уходом профессора успел ему доложить, что профессор МакГонагалл ушла совсем недавно, велев эльфам передать директору, что она отправилась в Бирючный переулок по тому адресу, что он ей оставил.

А к самому обеду в Хогвартс пожаловала пожилая дама. Ее возраст было трудно определить. По тому, как они встретились с директором, можно было сказать, что дама давняя знакомая Дамблдора. Разговор что состоялся меж ними проходил за закрытыми дверями. Старая колдунья не долго провела в кабинете. Перед уходом она неопределенно произнесла:

— Трудно, что-либо предугадать в отношении маглов. Я могу сказать только то, что они очень любят своего сына и не любят ничего необычного. Можно только надеяться на то, что любовь к детям примирит их с маленьким магом.

— Спасибо, Арабелла. То, что ты согласилась на переселение в тот район, очень важно. Ты ведь понимаешь, что это может оказаться очень надолго? Я, конечно, рассчитываю, что ребенка можно будет забрать. Но все может случиться, тогда до одиннадцати лет он будет жить там. И ты тоже.

— Да, ладно тебе, Альбус. Мне это не трудно. Лишь бы мальчику было хорошо, хотя, расти без родителей, никому не пожелаешь, — женщина поневоле загрустила.

До глубокой ночи директор не возвращался в Хогвартс. После того, как он проводил свою старую знакомую Арабеллу, Дамблдор долго стоял у камина, глядя на пляшущий огонь. Директор решал какую-то важную задачу. Приняв трудное решение, он уже уверенно сел за стол и стал писать письмо. Когда уже стемнело, он поместил все, что написал в незапечатанный конверт и снова ушел.

Альбус Дамблдор сделал то, на что, мало кто бы решился. Он отдал оставшегося сиротой Гарри Поттера на воспитание его тете и дяде. Казалось бы, очень естественный поступок, отдать ребенка его единственным оставшимся родственникам. Но не все так просто. Эти родственники были маглами. Они не знали и не хотели ничего знать о той жизни, которой жили Лили и Джеймс Поттеры, несмотря на то, что Петунья Дурслей была старшей сестрой Лили. Как примет семья маглов своего мага-племянника было трудно предугадать. Идеи профессора о том, что маглы такие же люди, мало кем разделялись в магическом мире. Для большинства волшебников маглы были не получившимися, бракованными магами, даже хуже сквибов. Поэтому решение профессора отдать самого знаменитого мальчика на воспитание маглам будет понято с трудом. Но если все получится, то будет серьезным доводом в споре за равенство людей.

Решение принято. Гарри Поттер отдан на воспитание в семью Дурслеев.

Следующий утро профессор опять посвятил министерским делам. Но сегодня это было не непрерывное хождение по кабинетам, сегодня состоялся долгий и обстоятельный разговор с обоими претендентами на пост министра магии Кривучем и Фуджем.

Главной целью этого разговора была организация системы чрезвычайного судопроизводства. Следствия по делам Упивающихся смертью шли полным ходом, а вот обычная процедура судов не сможет справиться в этой ситуации. Ни тот ни другой министерский начальник ничего путного предложить не могли. Директор Хогвартса предложил вызвать старшего хранителя главной библиотеки министерства. Фудж был согласен на все, лишь бы хоть кто-нибудь подсказал выход, а вот Барти Кривуч скривился и согласился с Дамблдором только тогда, когда тот, отодвинув препирательства, потребовал или немедленно предложить решение проблемы или прекратить саботаж. Голос Дамблдора при этих словах стал опасно спокоен. Фудж это моментально почувствовал и искоса взглянул на Кривуча. А тот, услышав обвинение в саботаже, какое то время просто беззвучно открывал и закрывал рот. Дальше он мог или сорваться и накричать на заслуженного мага, или принять упрек, не заостряя на нем внимание. Кривуч выбрал последнее. Только безобидный звонок, которым он вызвал секретаря, вполне ощутил весь гнев поставленного на место руководителя.

Приглашенный в кабинет очень старый маг долго не мог взять в толк, что от него требуется. Фудж и профессор по очереди объясняли ему, что им нужны исторические сведения, как поступали с побежденными после подавления восстания 1534 года.

Старый библиотекарь все не мог поверить, что руководству министерства нужны советы взятые из истории для решения возникшей проблемы. Барти Кривуч лишь насмешливо ухмылялся, глядя на куцую бороденку и большие круглые от изумления глаза за круглыми стекляшками очков. Он даже спросил, может, старик просто плохо слышит. Или у него другие проблемы? Может, не стоит так долго с ним возиться, раз он даже не может взять в толк, что от него требуется. После этих слов старичок важно задрал свою бороду и, ставшим вдруг уверенным голосом, ответил,

что и со слухом и с памятью у него все в порядке, в отличие от некоторых молодых людей, которые неизвестно, что делали в школе, если не знают о трибуналах, которые вводились после того восстания.

При этом, молодым человеком плохо занимавшимся в школе, по понятиям библиотекаря был, разумеется, этот грубиян Барти Кривуч. После слов старого мага профессор Дамблдор помрачнел. Кажется, он рассчитывал, что найдется другое средство. Старичок-библиотекарь, продолжал вспоминать дальше. Он сказал, что трибуналы состояли из трех человек. Сам процесс слушания был упрощен, так как не было ни прокурора, ни защитника. Откуда брались члены трибунала, библиотекарь не помнил, но обещал посмотреть. С этими словами книжный специалист отбыл в свое хранилище.

Фудж радостно потер руки:

— Ну вот, решение и есть.

Директор продолжал супить брови. Барти Кривуч наученный опытом помалкивал, не желая в третий раз за какой-то час получить по носу.

Наконец, профессор все также хмуро сказал:

— Вы оба, конечно понимаете, кто те трое кому придется принимать решения.

До Фуджа это видимо только, что дошло, ну а Кривуч и сам сообразил то, чему был так не рад директор.

— Вы представляете, какая это ответственность? — Директор снял свои очки и начал тщательно протирать стекла.

В Хогвартсе все было без изменений. Со дня на день начнут приезжать профессора.

Проблема с пустующим местом профессора трансфигурации разрешилась, как и предполагал директор. Узнав, что к ним приезжает специалист по статистике, МакГонагалл обрадовалась. Она видимо опасалась, что директор пригласит кого-нибудь из выпускников, которых придется самих учить. И то, что новый учитель женщина со стажем работы и уже немного знающая жизнь, Минерву очень устроило. Зам. директора сама, после легкой подсказки Альбуса Дамблдора, предложила произвести перевод ее на трансфигурацию, с тем, чтобы мадам Вектор могла быстрее адаптироваться в школе, ведя знакомый предмет.

Новую учительницу пригласили, как можно быстрее приехать для ознакомления с будущей работой.

На вид ей было лет двадцать семь-двадцать восемь. Даже если не знать, кем она работала, по ней было сразу видно, что она очень спокойная, уравновешенная и уверенная в себе женщина. Увидев ее, директор сразу решил, что, во-первых, она, наверняка, справится с работой, во-вторых, с ней хорошо работать и в-третьих, Минерва с ней подружится.

И точно, его заместитель тут же увела новенькую передавать ей свои дела. Директор даже подумал, а нравился ли раньше профессору МакГонагалл предмет арифмантика. Она выглядит такой довольной, что отделалась от этой дисциплины.

— Надо же, а я и не знал, что Минерве хотелось вести трансфигурацию. Может, из-за того, что она анимаг?

Разговор женщин долго не затянулся, видимо обе не любили пустой болтовни. — Довольно редкое явление! Мадам Вектор.

— Как ее называл тот мужчина в министерстве? Кажется, Берта. Точно. Значит, Берта Вектор. И ей тоже нужна лицензия на преподавание.

Минерва МакГонагалл подала гениальную, как всегда идею. На экзамен Снейпа прихватить с собой и Берту Вектор, в качестве дополнения и приложения. И пусть попробуют в министерстве не согласиться.

Профессор МакГонагалл решительно подступила к директору.

— Кадровый вопрос решен, надеюсь. Учителя скоро соберутся, а там не за горами и новый учебный год. Я требую неделю отпуска.

Альбус Дамблдор от неожиданности чуть не сел мимо стула. Видя такое его недоумение, Минерва снизошла до объяснений.

— Мне нужно обязательно домой. У подруги сложная ситуация. Да и Петера Клеманса нужно проведать. — И уже смягчая тон добавила — Профессор, мне очень нужно съездить.

Директор, вспомнив все перемены настроения своего заместителя в последнее время, отчетливо понял — Действительно нужно. И согласился.

В день экзамена Берта Вектор обещала прийти прямо в министерство. Встретиться договорились возле читального зала. Директор с Северусом Снейпом должны были прибыть вместе. Дамблдор объяснил свою поездку необходимостью что-то сделать в министерстве, а на самом деле он просто сомневался в том, как пройдет вся процедура.

Пока Снейп узнавал у секретаря, где назначен экзамен, директор прошел прямо в кабинет начальника отдела образования. Сегодня, Генри Лайон был гораздо спокойней. Он стоял возле своего секретаря и что-то ему диктовал. На звук открывающейся двери они оба подняли головы и на профессора посмотрели две пары похожих глаз и обе пары очень недовольные. Директор, не дожидаясь другой реакции, спросил, где комиссия по приему экзаменов и когда начнется прием?

Изумление Лайона явно говорило о том, что он считает профессора сумасшедшим:

— Вы, что думаете, мы сейчас в состоянии думать о чем-нибудь, кроме того как выполнить это специальное задание мистера Фуджа? Допросы всех вывели из рабочего состояния. Половина сотрудников сегодня не вышла на работу. Одни празднуют победу над тем Кого-нельзя-называть, другие отказываются, как они говорят играть в дурацкие игры. И я их понимаю.

Дверь в соседнее помещение открылась, и на пороге появился Корнелиус Фудж. Он с самой своей лучшей улыбкой обратился к Дамблдору.

— Профессор, у вас проблемы? Пока Лайон пишет приказ о наложении взыскания на всех, кто сегодня не вышел на работу,  — голос зазвенел сталью и тут же стал снова благожелательным, — мы, может, побеседуем? — Он приглашающе открыл дверь.

Там, где вчера шел допрос, сегодня было мирно и даже уютно. Фудж все тем же мягким тоном продолжил:

— Профессор, вы хотите, чтобы этот ваш Снейп, кажется? Да, Северус Снейп, сдавал экзамен на право преподавания, не так ли?

Дамблдор, чувствуя ловушку, только в ответ кивнул.

— Он зря беспокоится, допустят ли его до работы! Лучше бы побеспокоился о том, чтобы остаться на свободе! За его деятельность у Темного Лорда ему светит пожизненное заключение. — Заметив, как помрачнел директор Хогвартса, Фудж тут же добавил, — Но, если вы заинтересованы в нем, то его дело может быть очень быстро и ко всеобщему удовлетворению, закончено.

— Что вы предлагаете, конкретно? — презрительные ноты профессору не удалось скрыть полностью. Но это не подействовало на собеседника.

— Я предлагаю первое заседание трибунала провести прямо сейчас. Если Аластор Моуди даст характеристику дела заведенного на Снейпа. Для Кривуча это придется сделать. — Поясняющий тон Кривуча делал его сообщником директора. — Мы трое и Моуди. Как вам кажется?

Директор явственно чувствовал, что Фуджу что-то нужно. Даже не что-то, а кто-то. Ему нужен Малфой. Но на сделку профессор не пошел бы ни за что. Пока все укладывается в законные рамки, пусть даже этого чрезвычайного закона, директор мирится с подобным положением, но не дольше.

— Да, — вспомнил профессор, — но лицензию все равно нужно. И не одну, у меня еще новый профессор арифмантики.

Корнелиус Фудж распахнул дверь.

— Лайон выдай две лицензии немедленно. Ты, что хочешь сорвать учебный процесс? Ты, может думаешь, что дети потерпят, пока тебе некогда? И не волнуйся за знания этих профессоров. Раз директор Дамблдор их берет на работу, значит все в порядке.

Генри Лайон переводил глаза с Дамблдор на Фуджа и обратно. Потом мягко, но твердо ответил:

— Вы что, думаете меня напугать своими угрозами? Ну, так вы ошибаетесь, я за свое место не держусь.

После этих слов секретаря чуть не хватил удар. На ее лице был написан такой ужас, который, наверное, не смог бы вызвать и сам Волдеморт. А начальник отдела продолжал так же твердо:

— Но я и сам понимаю, что в этих условиях организовать нормальную комиссию не удастся. А учителя нужны. Директор, давайте их сюда, выдадим мы им разрешения.

Берта Вектор и Северус Снейп были ознакомлены с решением комиссии по выдаче лицензий. Эта комиссия в лице одного присутствующего здесь начальника отдела образования приняла решение о присуждении им обоим звания профессоров. О чем им сейчас будут выданы соответствующие документы. Оба соискателя умели прекрасно сдерживать свои эмоции и лица при этом известии у них остались такими же спокойными. Экзамен закончился быстро, даже не начавшись. Мимолетный взгляд, брошенный на директора, был не в счет.

Секретарь очень быстро заполнила нужные бумаги и пододвинула их на подпись своему начальнику. То, что ее шеф все же не уходит, придал рукам женщины небывалую скорость при работе с документацией.

А вот Генра Лайон немного подкачал. Когда он подписывал удостоверение для Северуса Снейпа, с кончика пера сорвалась огромная капля и полетела вниз. Реакция стоящей рядом ведьмы-секретаря была невозможной, она успела выхватить подписываемый документ до того, как на него эта капля попала.

Во второй раз ее начальник был осторожнее.

Когда обоих новых профессоров поздравили с полученными званиями, директор Дамблдор придержал Снейпа. Он отвел насторожившегося профессора алхимии к окну.

— Северус, сейчас будет рассматриваться твое дело на заседании чрезвычайного трибунала. Ты должен подождать.

Снейп замер. Его глаза, как будто закрылись изнутри, всякое выражение из них пропало совершенно.

— Да, сэр. — И больше ничего не было сказано.

Альбус Дамблдор отпустил профессора арифмантики и сходил за Моуди. Как оказалось, тот был в курсе дел. Корнелиус Фудж еще с утра предупредил его о том, что намечается внеочередное чрезвычайное заседание чрезвычайного же трибунала.

Директор отметил про себя тщательность подготовки всего спектакля.

Завершался он в личном кабинете Фуджа. Кривуч опять помалкивал, решив, просто присутствовать.

Для Снейпа был приготовлен простой стул с прямой спинкой. Таких много было в отделе Хмури.

— Интересно, не от туда ли и он, — неожиданно для себя подумал директор.

Два аврора ввели обвиняемого и усадили на стул прямо перед членами трибунала. Лицо Снейпа оставалось все таким же отрешенным. Конвоиры остались стоять с двух сторон от стула обвиняемого. Потом вышел вперед Аластор Моуди. Он открыл приготовленную папку и, ни разу не оторвав глаз от написанного текста, начал монотонно читать.

— Надо же, Аластор нервничает больше Северуса. Ему бы самому сейчас пригодился тот стакан воды, что он вчера давал тому пареньку, — думал Дамблдор.

Он не особенно вслушивался в то, что читает Моуди. Он и так знал, что там написано. Аврор настоял на том, чтобы профессор прочитал его речь. Чтобы быть уверенным, что она правильно написана.

— Это моя первая в жизни публичная речь. Не считать же за выступления те нахлобучки, что я даю у себя в отделе.

Дойдя до конца, Моуди уже немного успокоился. И последнюю фразу произнес с пафосом:

— Да сбудется правосудие.

После него встал Альбус Дамблдор. Он коротко завил, что лично ручается за присутствующего здесь Северуса Снейпа. И просит закрыть это дело с вынесением подсудимому порицания и условным его освобождением от дальнейшего наказания в счет работы в школе Хогвартс.

Снейп, когда слово было дано ему, сказал только, что он глубоко раскаивается в своих преступлениях. При этом он ни на кого не смотрел, взгляд его был устремлен прямо перед собой.

В голосовании участвовали двое. В результате этого голосования директор был уверен. Оба члена трибунала проголосовали за предложение Дамблдора.

Снова встал профессор Дамблдор. Авроры велели встать и подсудимому. Директор Хогвартса сказал:

— Северус Снейп, вам выносится общественное порицание за вашу деятельность среди сторонников Волдеморта. Вы приговариваетесь к условному наказанию сроком на пять лет в виде вашей работы в школе Хогвартс под руководством администрации школы.

После того, как этот обвиняемый был отпущен, встал со своего места Корнелиус Фудж. Он дал знак аврорам, и в зал был введен Люциус Малфой. Процедура повторилась. Только дело зачитывал другой человек. Дамблдор его не знал. Моуди, похоже, тоже. А ручался за Люциуса уже Фудж. В этом голосовании уже участвовали Дамблдор и Кривуч и опять результат — единогласно.

После завершения второго рассмотренного дела Барти Кривуч откровенно наслаждался, видя трудности своих коллег. Перед уходом он сказал:

— Скоро начнутся настоящие заседания. Можем, сегодняшние считать репетицией.

В Хогвартсе были новости. Приехали учителя. Первыми прибыли Сивилла Трелони и профессор Флитвик.

— Сейчас они распаковывают вещи, а на ужин явятся, — доложил бдительный Дамби.

Тут же он метнулся к окну, и только после этого профессор услышал стук в стекло совы просящейся внутрь. Дамби открыл окно, и птица плавно приземлилась на спинку стула. Эльф проворно отвязал письмо и унес посланницу в школьную совятню.

А директор распечатал письмо.

«Профессор Дамблдор, сэр.

Пишет вам Пифия Трелони сестра Сивиллы Трелони. Позавчера произошло невероятное событие. Я не знаю, как к нему отнестись и поэтому жду вашей помощи и совета.

Сивилла сразу после обеда собралась вздремнуть возле камина. Я не особенно обращала на нее внимание. Но когда она заговорила, я испугалась. У нее сильно изменился голос. Он стал глухим и совсем без выражения, как будто говорит привидение. Надеюсь, вы меня понимаете.

Сестра сказала следующее:

«Темный Лорд повержен будет.

Светлая сила торжествует.

Цену платить придется высокую.

Мальчик оставшийся выживет если,

жить ему долго в мире не нашем.

Время придет и в школу пойдет он.

Смерть подойдет очень близко, как только

мага в себе он узнает.

Выживет он или погибнет,

то темнота пока закрывает»

Профессор, когда сестра все это сказала, она как будто проснулась, а я убежала в свою комнату, чтобы все записать. Говорить ей или нет, я не знаю. Пожалуйста, скажите, что это с ней было. Неужели предсказание?

Я сразу ничего не написала, а после смерти Сами-знаете-кого, подумала, что Вам нужно знать.

Бабушка по матери у нас была предсказательницей. Но у Сивиллы это в первый раз. Неужели это ее первое предсказание?

С уважением, Пифия Трелони.»

Директор, прочитав письмо, сразу же пошел к профессору прорицаний. Когда Сивилла прочитала, что было в письме, она закатила глаза и тут же упала в кресло. Пришлось разогнать одуряющую атмосферу ее жилища хорошим сквозняком.