Директор

16. Распределение

Профессор МакГонагалл приехала после своего недельного отсутствия незадолго до начала учебного года. Директор уже начинал волноваться, вдруг, не успеют разослать сов ученикам. Но, за три дня до первого сентября с самого раннего утра, еще до завтрака в небе над Хогвартсом замелькали тени сов. Как всегда, в этот день полеты продолжались до позднего вечера. Минерва только успевала проверять, по какому адресу совы уже отосланы, и делать об этом пометки в списке. В отсылке сов принимали участие кроме самой МакГонагал завхоз Филч и мадам Пинс. Но основная работа лежала на плечах зам. директора. Директор следил некоторое время за процессом и решил не вмешиваться. У МакГонагалл явно была своя схема, согласно которой она и действовала. Совы летали не как обычно, по одиночке, а стаями. Совятня Хогвартса имела не менее пятидесяти сов. Предположим, что из них часть была или не в духе, или нездорова. Серьезных заболеваний, разумеется, у школьных сов не было, но от легкого недомогания ведь никто не застрахован. Поэтому четыре-пять сов всегда были нетранспортабельны. Итого сорок пять сов были в распоряжении профессора МакГонагал. Вместо того, чтобы целый день бегать в совятню и обратно по мере прибытия освободившихся сов, профессор разбила всю стаю на три эскадрильи. И атака отдыхающих школьников производилась в три эшелона. Сначала подготавливались первые пятнадцать сов. Они летели на север в самые удаленные точки проживания учеников. После их отлета готовился второй эшелон атаки. Следующие пятнадцать сов летели тоже на север, но уже по самым ближним адресам. И последними отправлялись совы опять же на север, но по оставшимся адресам. Те совы, что улетели во втором эшелоне, должны были быстро вернуться и после этого их посылали по самым дальним адресам, но уже на юг. Затем ожидались совы из второго эшелона, которых ждали почти те же самые полеты, но в южном направлении и последними должны были прилететь совы с самых дальних перелетов, которых нужно было послать на юг по самым ближним адресам. Отдых сов должен быть тоже организован по звеньям, по мере их прибытия после второго задания.

А во второй половине дня должно было повториться все тоже, но в западном и восточном направлениях. Такая эшелонированная атака применялась в Хогвартсе впервые, но если все будет организовано правильно, то подобная организация даст достаточно времени и людям и птицам для отдыха.

Директор, понаблюдав за очередностью отлета и возвращения стай сов, отметил про себя, что подобная атака применялась японцами при атаке Пирл-Харбора. И если бы у командующего японской армией была твердость профессора МакГонагалл и он не отменил атаку третьего эшелона, потери американцев могли достигнуть и ста процентов.

Директор посмотрел, как совы организуются в полете. Известно, что сова птица не стайная, она одинокий хищник, но совместное проживание школьных сов давно приучило их друг к другу. Когда совиная эскадрилья готовилась к вылету, самые молодые первыми рвались в полет и поднимали такой шум, как будто летело вдвое больше птиц. Они суетились, галдели, изо всех сил подгоняли своих более взрослых коллег. Но на взрослых сов этот гвалт не действовал, они вылетали, когда были полностью готовы и только поджидали самых старших — аксакалов. Те взлетали последними, но зато сами никого уже не ждали. Их вылет и означал отлет стаи.

Среди самых старых и самых заслуженных сов была серебристая Деза. Сколько было ей лет, никто не знал, но, вероятно, что она давно уже жила свою вторую половину жизни. Характер у нее был довольно нелюдимый. Деза была чрезвычайно чистоплотной птицей с очень твердым характером и за мусор над своей головой могла крепко оттрепать суетящуюся над ней молодежь. За свою степенность Деза очень приглянулась домовому эльфу Дамби. И у них развилось глубокое чувство взаимного уважения. Дезе доверялись самые ответственные полеты, и надо отдать ей должное, она не капризничала, если приходилось лететь в непогоду. Но зато, по пустякам ее никогда не гоняли. Если послание было заурядным, Дезу не возможно было отправить в полет. Она могла спокойно с привязанным к лапке письмом проспать на жердочке целый день, но так и не отправиться в путь. Как Деза определяла, что письмо ответственное было непонятно, но так, как она еще ни разу не ошиблась в своей оценке, то ей прощались подобные забастовки. Дамби, зная, какая на сов ляжет нагрузка, хотел свою любимицу заранее направить куда-нибудь с непыльной работенкой. Но профессор МакГонагалл, когда Дамби явился к ней с просьбой отпустить Дезу с его письмом, очень твердо отказала. И предложила использовать любую из захандривших сов. Дамби посмотрел на совиный лазарет, и вид облезших и потускневших перьев его клиентов не вызвал у него энтузиазм. Эльф, пробормотав благодарность профессору, сказал, что свое письмо он отправит завтра. Минерва проводила Дамби вниз неотрывным взглядом, контролируя, как бы он случайно не прихватил с собой какую-нибудь сову. После ухода докучливого посетителя, профессор продолжала бдительно отслеживать очередность отдыха, кормежки и полетов школьных сов. К вечеру работа по доставке школьникам писем была завершена.

Еще два дня и учеба начнется.

Как будут идти дела в Хогвартсе после таких изменений в преподавательском составе? По трем основным предметам сменились профессора, сменились деканы двух самых сложных факультетов. Альбус Дамблдор намекнул своему заму, что на распределение можно ждать гостя, но кого не сказал.

Вечером директор поинтересовался у профессора МакГонагал, как прошла ее поездка, и как там устроился Петер Клеманс. Она сдержанно ответила:

— У него все хорошо, живет во флигеле. Там у нас всегда были гостевые комнаты. Брат встретил Петера без вопросов.

Представляете, парень устроил себе в кладовой подсобку. Там хранились разные хозяйственные мелочи. Они с Миносом перенесли все в сарай, и оборудовали приличную мастерскую. И, кажется, Петер там изобретает свои приколы. Минос к нему частенько заглядывает. Работу Петеру одна наша старая знакомая обещала подобрать в архиве. Там скоро вакансия появится. Мадам О'Нел проработала уже очень много времени и последние сорок лет или больше все собирается уйти на пенсию. Кажется, теперь окончательно. Вот и будет место для Петера. Начнет работать, о своих глупостях забудет. Удивительно, как быстро парень осваивается на новом месте.

Профессор Дамблдор терпеливо ждал, когда Минерва МакГонагалл закончит свой рассказ. Чем дольше он ждал, тем больше женщина нервничала. В конце концов, о Клемансе стало нечего рассказывать, а директор все ждал. МакГонагалл замолчала. Но не зря всем хорошо был известен ее твердый характер, паузу она сделала совсем не большую. Она не стала дожидаться коронной фразы Дамблдора: — А ты не хочешь мне ничего рассказать? — Минерва перешла к рассказу сама.

— Профессор, я должна вам еще кое-что рассказать.

— Это началось уже давно, еще в нашем с Миносом детстве. Вы, может, знаете, что мы рано лишились родителей, несчастный случай в лаборатории магической защиты. Мне было уже двадцать семь, и я работала в статистическом бюро в Эдинбурге, а брату было лишь восемь. А бросила работу и поселилась в нашем старом замке. Он очень старый, наследство от давно ушедших поколений МакГонагалл. Но семья никогда не была богатой, как впрочем, и большинство аристократов в Шотландии. Но это все было так давно, и я никогда не любила рыться в семейных архивах. Для меня настоящая жизнь гораздо привлекательней ее бледного отражения в историях. Я никогда не выясняла, почему у нас в семье не было большого достатка. А вот то, что мне пришлось одной воспитывать брата, было гораздо сложнее. Ренты, что мы получали, на жизнь нам хватало. Мне еще помогала поддерживать хоть в каком-то порядке дом старая мадам О'Нел. Минос рос, как и все, ничем особенно не отличался. Поэтому для меня было большим потрясением узнать, что он отказывается поступать учиться в Хогвартс, он решил учиться за границей. — МакГонагалл рассказывала, задержав взгляд на раме висящей перед ней картины.

— Минос поступил учиться в Дурмштранг. В первые годы, когда мы встречались с ним на каникулах он в восторге, чуть не захлебываясь, рассказывал о таинственном замке, о жестком воспитании, которое в их школе поддерживается. Собственно, тогда я и услышала о поземном коридоре Дурмштранга. И не обратила на рассказ особого внимания, решила, что в замке не может быть таких чудищ, о которых, сделав страшные глаза, мне рассказывал Минос. В Хогвартсе, ведь тоже есть легенды о Секретной комнате, об Ужасе Слизерина. Но, тем не менее, мы прекрасно живем здесь и ни с какими чудовищами не сталкиваемся. У Миноса в школе появился близкий друг. Очень хороший парень Генри МакДуэл. Он тоже наш, шотландец. Они последние два года учебы все каникулы проводили вместе у нас в замке. Секретничали, бегали на танцы, хотя делали вид, что совсем не интересуются девушками. Вот тогда я и познакомилась с Мэри МакКоен. Мы с ней стали даже подругами, несмотря на то, что я старше ее почти на двадцать лет.

Минерва подошла к камину и стала задумчиво перемешивать угли. Она обернулась к профессору и пояснила:

— А теперь мне нужно рассказывать о самом неприятном.

— Прошло много времени с тех пор. Я поступила работать в Хогвартс, Минос после окончания Дурмштранга остался в Германии. Я узнала, что Мэри вышла замуж за МакДуэла.

— Два года назад, как раз в конце лета, меня вызвал брат. Он вернулся в Шотландию и решил обосноваться в нашем замке. А вызвал меня для потому, что Мэри нужна была помощь. Еще по окончанию школы они оба, Минос и Генри получили предложения вступить в организацию Упивающихся смертью. — Голос МакГонагалл становился все тише.

— У Миноса хватило ума не связываться с ними, хотя месть со стороны организации в конце концов вынудила его вернуться на родину. Здесь он был более независим. Как его лишали работы, куда бы он ни приезжал, это особый рассказ. Но я сейчас не об этом. МакДуэл не выдержал давления и стал Упивающимся смертью. — Молчание Минервы долго ничем не прерывалось.

— А совсем скоро, он чем-то не угодил своему шефу и был наказан. Даже не самим Лордом.

— Генри не выдержал пытки и умер где-то в Германии. Там и осталось его тело. Мэри пришла к Миносу, когда не могла долго дождаться мужа. Она знала, что его преследуют сторонники сам-знаешь-кого. Но подробности ей не были известны. И когда она начала энергичные поиски мужа ей была доставили записку с предложением вернуться в Англию и обратиться за разъяснениями в Малфой-парк. Я не могла отпустить Мэри одну, и мы вместе ездили по указанному адресу. Я была под вуалью, и ее не требовали снять. А этот мальчишка, Люциус Малфой лениво растягивая слова и масляно глядя на бедную Мэри объяснял нам, что Темный Лорд имел право наказать своего нерадивого слугу. И никаких претензий не должно быть, — представляете, он даже угрожал, — потому что Генри добровольно отдал свою жизнь служению Лорду.

— Через полгода Мэри переехала в Лондон и нашла себе работу в министерстве. У нее все налаживалось в жизни и вот опять беда. При разборе документов, что остались после сам-знаешь-кого, был обнаружен доклад о дисциплинарном наказании Генри МакДуэла. Из него стало известно, что муж Мэри был Упивающимся смертью и погиб в результате их внутренних разборок.

— Мэри вызвал сам Фудж и предложил уволиться по собственному желанию. Сейчас она вернулась в Эдинбург и опять ее жизнь разлетелась на кусочки. — МакГонагалл повернулась к Дамблдору. — Почему Мэри, которая ни в чем не виновата, должна страдать? А тот же Малфой, что приложил руку к смерти ее мужа, глумился над ней самой, когда был силен Темный Лорд и сейчас вышел сухим из воды? Как это получилось? Профессор, неужели в жизни никогда не будет порядка?

Настало время Дамблдору отводить глаза. В том, что Малфой отвертелся от наказания за свои преступления, была и его вина. Любая сделка с совестью оказывается наказанной и скорее рано, чем поздно. Директор смог только пообещать, что он поможет восстановить истину в отношении МакКоун. Минерва, успокоенная хотя бы этим обещанием, ушла. А директор продолжал обдумывать эту ситуацию, Малфоя теперь не достать, он имеет официальное подтверждение, что находился под действием Империо. И заключение было подписано в том числе Дамблдором. Директор снова подивился, как ловко Фудж ответственность за дальнейшие действия Малфоя с себя переложил на Дамблдора. Остается только верить, что Малфой без Волдеморта на самом деле не будет мутить воду. Придется просить Снейпа присматривать за Люциусом.

Первое сентября. Самый ответственный день школьной жизни. Сегодня приезжают ученики. Сегодня с утра профессоров не узнать. Еще вчера это были обычные люди, а сегодня это уже Учителя. Интересней всего наблюдать за новенькими. Профессора Снейп и Вектор оба умело скрывают свое волнение. Профессору арифмантики это делать проще. Она уже поработала в министерстве и переход на новую работу для нее должен пройти легче. Разумеется, если она сможет управлять учениками, а не они ею.

Новый декан Слизерина, другое дело. Ему мало научиться справляться с учебным процессом, ему предстоит забота о целом факультете. Забота, в которой нуждаются дети, хотя сами конечно так не считают. Для них это лишняя докука. Особенно для старших. Снейп и сам всего на несколько лет их старше. Как его примут ученики выпускного класса? Там было много любимчиков прежнего декана. Особенно трудно будет со старостой Стратосом Келлером. Очень умный парень. Обаятелен, умен, способен, он без труда подчинил себе обе лидирующие группировки слизерина и формальную и неформальную. И у тех и у других он пользуется непререкаемым авторитетом. От того, как сложатся отношения с ним, будут в значительной степени зависеть отношения и со всем факультетом. Вчера вечером Дамблдор ненавязчиво пытался выяснить настроение профессора Северуса Снейпа и натолкнулся на ледяную вежливость. Гибель Лили Поттер обошлась дорого для души Снейпа. Он, кажется, обозлился. Ну что ж, нужно надеяться, что со временем эта озлобленность стихнет. Ведь он еще так молод, и, несомненно, встретит еще не раз других замечательных девушек.

Вот он на завтраке сидит в традиционно черной мантии и почти совершенно не ест. Для него завтрак это обязанность, с которой приходится мириться. И лишнее напоминание, что по приговору трибунала его работа в Хогвартсе стала обязательной, как форма наказания. Что в жизни только не происходит? Кто бы мог поверить, что работа деканом Хогвартса, будет формой общественного порицания за совершенный проступок. Как хорошо, что об этом почти никто знает. А что скажет Диппет, когда узнает?

В Хогвартсе все готово к приему учеников. Домашние эльфы постарались на славу. Не малое количество воска и мела было потрачено для наведения блеска на каждую деревянную или бронзовую часть интерьера. Цветные витражи стекол были доведены до сияния, мрамор центрального зала отражал тысячи свечей сияющих под потолком. Похоже, что замок и на этот раз не оставит равнодушными очередных первоклашек. Его красота покорит их сердца сразу и навсегда.

Хагрит уже отправился за учениками. Время всем профессорам занять свои места за Высоким столом. Одна МакГонагалл встретит новичков и введет их в Главный зал.

Альбус Дамблдор часто посматривал на часы, словно кого-то поджидая. И когда он вероятно в сотый раз откинул рукав мантии, наконец, раздался долгожданный голос:

— Я уже здесь. — В дверях большого зала стоял Ирмус Диппет. Дамблдор проводил дорогого гостя к столу. Его место было по правую руку от кресла директора, которое он так долго занимал. Профессора посчитали своим долгом пожать руку своему бывшему директору и поинтересоваться как его здоровье. Диппет, раз в восьмой, отвечая на один и тот же вопрос, встал с места, и громко объявил:

— Сообщаю всем, что чувствую себя хорошо, в ближайших планах поездка в Испанию и продолжительный отдых.

После этого бывший директор сел и налил себе в стакан сока.

Директор Дамблдор осмотрелся.

— Так, все на месте. Флитвик и Росток едва сдерживают свое радостное нетерпение. Неужели соскучились? Снейп хорошо держится, ну разве чуть бледнее обычного, но каменно-спокоен, наверное, из-за того, что сильно нервничает.

Сивилла Трелони все еще до конца не пришла в себя после своего странного предсказания. И самое для нее обидное во всей той истории, не то, что она ничего сама не помнила, а то, что в ее предсказании не обещалось мальчику-который-выжил никаких ужасных мук и смертей! И что ее так тянет на кошмары. Наверное, в детстве пересмотрела триллеров. Хотя нет, она же из магической семьи и о телевизоре ничего не знает. Профессор Кеттлберн тихо переговаривается с мадам Вектор. Что ж отвлечь ее тоже совсем не лишнее. Молодец профессор! Ну, все, вот и ученики. Как умудряются менее двух сотен ребят устраивать такой шум? Старосты начинали свою работу. Стол Слизерина успокоился первым. Стратос, кажется, еще вырос. Как быстро он навел порядок. Девочки, старосты других факультетов с дисциплиной справляются с трудом. Последним, как всегда угомонился Гриффиндор. Если бы сейчас здесь была мадам Гирр, она бы на это мне обязательно указала.

Торжественно открылась створчатая дверь, и появилась профессор МакГонагалл. За нею идут цепочкой новички. У всех без исключения круглые от волнения глаза. Лица разрумянились, движения скованные. Минерва МакГонагалл выстроила новичков лицом к столам факультетов и объявила о начале церемонии сортировки. Она тут же принесла табурет с лежащей на нем Сортировочной шляпой. Весь год эта шляпа хранится в кабинете директора и только один вечер она бывает в центре всеобщего внимания. Сортировочная шляпа — главная в этот вечер. Она определяет судьбу учеников на ближайшие семь лет, а точнее, на всю жизнь. Воспитание, заложенное в школе, будет отражаться на поведении выпускников всю их жизнь. И ошибки в определении этой судьбы бывают очень редко. Вот насколько важна Сортировочная шляпа.

И, разумеется, она сама это прекрасно понимает. Вот и сейчас шляпа дождалась полного внимания, прокашлялась и завела веселую песенку:

Вы можете смешки оставить,
Ведь складок на моих полях
Побольше, чем, могу представить,
Извилин в ваших головах

В меня вложили мудрость маги
Чтобы могла я отличить
Ум, хитрость, толику отваги,
Чтоб факультет определить.

Хитёр. Политик, а не воин.
Любые средства хороши,
Ты — слизеринец, будь достоин!
Но не теряй своей души.

Придется проявить терпенье,
Трудом достигнешь ты вершин
Избегнешь тьмы и искушенья,
Коль ты Хаффлапа верный сын

Твой ум отточен, мысли блещут
И рассуждения строги
За тем столом пусть рукоплещут
Где Рейвенкло ученики

Кровь льва в твоей груди бушует
И отступление — позор
Всем, кроме дружбы ты рискуешь
Да, факультет твой — Гриффиндор!

Началась церемония распределения. Новички по одному откликались на вызов профессора МакГонагалл и примеряли старую шляпу. Как всегда, кого-то она распределяла быстро, а кто-то долго сидел на табурете. Все малыши встречались бурными овациями столов своих факультетов. Удивительно, но как не старался стол Слизерина, но всегда гриффиндорцы умудрялись хлопать громче. А ведь у них в распоряжении были только по две руки, как и у всех. Топанье ногами в большом зале не допускалось.

Профессор МакГонагалл заняла свое место рядом с директором слева. Альбус Дамблдор встал. Дожидаться тишины он не стал и произнес:

— Дорогие друзья. Добро пожаловать в Хогвартс.

При этих словах директора открылась дверь, и в зал вошел Корнелиус Фудж. Он, улыбаясь профессиональной улыбкой политика в предвыборном марафоне, прошел к центральному столу. За ним следовала целая группа журналистов.

— Извините, что прерываю вашу речь, директор, но у меня важное и ответственное поручение. — Фудж всем корпусом развернулся к Ирмусу Диппету и объявил:

— По приказу министерства магии Англии за выдающиеся заслуги перед магическим миром, за мужество, проявленное при защите Хогвартса, за долгий и плодотворный труд на посту директора школы Ирмус Диппет награждается орденом Мерлина 2 степени.

Буря аплодисментов заглушила следующие слова, что говорил Фудж. Фотографы засверкали вспышками, освещая довольного Фуджа одевающего удивленному Диппету на шею ленту ордена. Корнелиус разворачивался к фотографам и посылал в камеры свои лучшие улыбки. После того как вспышки утихли, Фудж вышел вперед и обратился к залу.

— Дорогие друзья, начал говорить ваш новый директор. Дорогие друзья, повторяю за ним и я. Я рад в этот знаменательный день поздравить вас с тем, что вы начали — Корнелиус улыбнулся новичкам за столом Гриффиндора, — или продолжаете — улыбка слизеринскому столу, — учебу в столь славном учебном заведении. Вы только, что были свидетелями того, как высоко министерство оценило труд вашего бывшего директора. А теперь, когда на этот важный пост занял всеми уважаемый профессор Альбус Дамблдор, мы уверены, что ваши успехи в деле овладения новыми знаниями будут еще лучше. Разрешите вас поздравить с началом учебного года. Успехов вам! — Фудж слегка поклонился и подошел к директору. Минерва МакГонагалл тут же уступила свое место гостю. Староста Гриффиндора Элен Тратт принесла другой стол своему декану.

Когда все успокоились, Дамблдор еще раз поднял свой стакан с тыквенным соком и повторил:

— Добро пожаловать в Хогвартс!