Директор

22. Первые рождественские каникулы в новой должности

Наступало Рождество, и в этот раз никто из ребят не планировал остаться в школе. Учителя в основном не уезжали, для них Хогвартс и был домом. Минерве МакГонагалл из дома пришло любопытное сообщение.

— Нужно повидаться. Приедем в Хогсмит на праздник. Договорись с мадам Розметой. — Краткость письма настораживала. Было ясно, что Минос планирует что-то небывалое, раз подготавливает заранее.

Профессор трансфигурации сделала то, что ее просили. И комнаты для брата были забронированы.

— Интересно с кем он приезжает? Может, завел с кем-нибудь серьезные отношения? Вот было бы чудно. Давно ему пора жениться, ох давно. Завтра узнаю, но если это его очередная авантюра, не посмотрю, что давно уже вырос. Тяжко быть старшей сестрой, особенно, если брат все никак не повзрослеет. Приходится его опекать, контролировать, да и помогать нередко. Почему-то он считает это нормальным. — Такие мысли бродили в голове Минервы, пока она возвращалась в замок.

МакГонагалл не забыла пригласить на праздник и свою подругу. А, раз директор специально об этом попросил, то и ее приятеля с начальником. Правда, последний отказался, жена увозит его к своим родителям. Завтрашний день обещает быть веселым. Если Дамблдор это решил, то так и будет.

Минерва уже почти подошла к Хогвартсу, когда ей на встречу попался профессор Снейп. Он в отличие от нее наоборот покидал школу. Сухое:

— Добрый вечер, — это все что получила колдунья от своего бывшего ученика. Она не спешила и потому еще долго следила за размашистой походкой черной фигуры. — Сложный человек, — сделала заключение она и вероятно впервые поняла, что с тем же Миносом все гораздо проще. Может, и пусть продолжает дурачиться, раз еще не обломала его судьба, чем вот так ест поедом и себя и окружающих.

А профессор Снейп отправлялся в гости. Его накануне Рождества пригласил Люциус Малфой, как он написал в письме, — «Встретиться со знакомыми, очень небольшой круг лиц, и немного встряхнуться.» Может, Северус и не особо был рад такому приглашению, он не любил светские развлечения, но еще существовал приказ Дамблдора присматривать за Малфоем. А то, что это был приказ, сомневаться не приходилось. Директор всегда умел облекать свои распоряжения в такую форму, что наивным людям казалось, что они сами решали, выполнять их или нет. Но результат всегда был одинаковым — все кто слушал просьбы Альбуса Дамблдора, все и всегда их выполняли. Да еще и с каким рвением:

— Ну прямо, как я сейчас, — думал Снейп, — лечу на встречу с Малфоем, как будто мне без нее не жить.

Аппарирование из Хогсмита прошло без приключений, и Северус Снейп оказался возле знакомого дома. Вышколенные слуги забрали его теплую мантию и убежали докладывать хозяину. Странно, но даже домовые эльфы, которые частенько бывают смешны, в доме Люциуса не вызывали улыбки.

Хозяин дома появился почти сразу, вероятно, он поджидал гостя. На этот раз профессора не повели в кабинет, видимо, вечеринка будет на самом деле, а не только для прикрытия очередного заговора. Снейп был введен в музыкальный салон, тот, где еще недавно Нарцисса забавляла, или вернее выспрашивала о новостях, министра, теперь уже министра Фуджа. Музыка оттуда доносившаяся намекала на то, что собрались гости утонченные, с претензиями на хороший вкус.

Кроме хозяйки в гостиной было еще две пары. Одна пара друзей Малфоев. Вероятно, со школьных лет, потому что они были того же возраста, что и хозяева. Снейпа представили властной даме, с умопомрачительной прической. Волосы, выкрашенные светлыми перьями, на фоне ярко-красного основного фона были уложены очень высоко. Так высоко, что дама и так не маленькая выглядела еще выше. Она, практически, оказалась одного роста с профессором. При этом ее взгляд свысока, которым она одаривала всех менее рослых присутствующих, говорил о привычке командовать. О муже при такой даме, можно было сказать одно, он был.

Вторая пара была намного старше. Очень уютная жена, женщина чуть за середину жизни. Она уже давно поняла, что уют и спокойствие, в жизни значат гораздо больше, чем все страсти вместе взятые. Муж такой женщины был всегда уверен в надежности тыла и во всю, по-видимому, занимался политикой. Во всяком случае, представляя его, Малфой упомянул, что мистер Смит руководит небольшим, но очень важным отделом в министерстве. И достигнет еще большего. Мистер Смит запротестовал:

— Ну не надо преувеличивать, Люциус. Мы занимаемся связями с министерствами в бывших Английских колониях. Поддерживаем там, так сказать английский дух. Нет, я уже достиг всего, к чему стремился. Теперь очередь за вами, молодыми, — скромность, с которой были сказаны эти слова, могла обмануть немногих, особенно из присутствующих. Мистер Смит продолжил:

— У меня большие надежды на дочь, она в этом году заканчивает Хогвартс. Ивонна, подойди к нам, поздоровайся с профессором.

При этих словах музыка резко оборвалась и из-за концертного рояля показалась, в самом деле, Ивонна Смит. Заметив нового гостя, она пыталась там отсидеться. Но голос родителя вытащил ее из занятой позиции. Ивонна сдержанно поздоровалась:

— Добрый вечер, профессор.

Зато ее отец сразу пошел в наступление и засыпал Снейпа вопросами о способностях дочери, об ее успехах и постоянно нахваливал ее скромность и послушность. И требовал от профессора подтверждать все это. Снейп прекрасно знал об отношениях, что связывают эту скромненькую девочку со старостой школы и поэтому слушать разглагольствования наивного папочки было смешно. Во всяком случае, сама Ивонна готова была запылать от смущенья и боялась поднять глаза на профессора. Тому ситуация казалась довольно комичной, но он был абсолютно серьезен и с готовностью поддерживал каждое сказанное мистером Смитом слово. На счастье Малфой оказался то ли более прозорливым, то ли просто надоело слушать этого соловья, но он довольно решительно прервал словоизвержение.

— Полно, полно. Не надо так расхваливать дочь, а то можно подумать, что ты ее продавать собираешься. Давайте лучше пройдем к столу.

И он первым провел мадам Смит в обеденный зал. Профессору Снейпу досталась рослая госпожа, ее муж провожал Ивонну, а мистер Смит молчаливую сегодня Нарциссу. За столом разговор быстро стал общим. Поговорили о крахе, постигшем Кривуча, чуть задели тему пострадавших Лонгботтомов и от души перемыли косточки Фуджу. Особенно старался сам хозяин. Его очень раздражал тот факт, что, как было известно всем, Корнелиус ни одного серьезного решения не принимает, не посоветовавшись предварительно с директором Дамблдором. Как только не ехидничал Малфой, склоняя на все лады такую несамостоятельность министра. Вот если бы тот, вместо Дамблдора, советовался с ним, то это была бы уже не нерешительность, а очень глубокая мудрость. В конце концов, об этом хозяину довольно грубовато намекнула соседка профессора. Да и мистеру Смиту надоела эта тема. Он взял разговор на себя и, отвлекшись от дочери, оказался довольно интересным собеседником. Он по делам министерства побывал во многих уголках земного шара и умел живописно рассказывать о виденных диковинах.

После ужина гости вернулись в музыкальный салон. Но за рояль уже села мадам Смит. Оказалось, что, и она совсем не плохо играет. Муж высокой мадам набрался смелости и под грозным взглядом своей супруги пригласил на танец хозяйку, и они заскользили по паркету. Мистер Смит спросил Снейпа, почему тот не танцует и, услышав в ответ, что профессор никогда не танцует, начал убеждать, что нужно обязательно нужно танцевать. Он стал потихоньку подталкивать дочь к нему. Оба, и Снейп и Ивонна, при этом, кляли про себя надоедливого папашу. Ситуация становилась неприличной, потому что Снейп даже если бы захотел пригласить девушку, то оказался бы в двусмысленном положении. И опять выручил Малфой, который, поняв сложность положения Северуса, сам пригласил Ивонну на танец, разбив при этом надежды и чаяния мистера Смита.

Северус не мог не почувствовать благодарности Люциусу за его чуткость.

Когда профессор уже поздно ночью собирался аппарировать из замка Малфоя он от всей души пожал хозяину руку. А Люциус взял с него слово, что через два дня Северус снова прибудет, для того чтобы, не спеша обсудить кое-какие вопросы по старой дружбе. За профессором отбыла, и пара муж с гренадерской супругой. В особняке остались только супруги Малфой и семья Смит. Ивонна, как только все лишние отбыли, напустилась на отца.

— Ты, что себе позволяешь? Ты обо мне подумал? Я чуть со стыда не сгорела, когда ты меня, как корову на продажу выставлял.

Бедный папа не был готов к такой отповеди, он пытался объяснить, что делал как лучше,

— Ведь ты сама напросилась с нами, когда узнала, что здесь будет профессор Снейп.

Но дочь не сдавалась:

— Да я сама разберусь, как мне себя вести со Снейпом. Я столько времени его приручала, а ты за один вечер все поломал. Он же теперь меня за километр будет обходить, — досада девушки была не шуточной.

Люциус Малфой пытался ее успокоить:

— Да не переживай так Ивонна. Северус явно тебя не заподозрил в сговоре с отцом. Да и на отца не нападай, он не спроста, так обхаживал Снейпа. Нужен он нам. И если б его с тобой связать, это было бы чудненько, — Малфой вздохнул вслед за таким же вздохом мистера Смита.

— Ну, ладно уж, не вздыхайте так, — сменила гнев на милость Ивонна. — С этим Снейпом нельзя так действовать, нужно осторожненько без нажима. А то он дернется, и все ваши хитроумные наживки пропадут. А его вы не поймаете.

— Ничего, до окончания еще почти полгода. Успею я, будет он у меня, с рук есть. И медведей можно, если с умом взяться, танцевать научить.

— Ах, ты моя умница, — расплылся мистер Смит, — ну действуй, как тебе видится. Приручай дикаря.

В канун Рождества в Хогсмите с самого утра Минерва МакГонагалл поджидала брата. Он не сообщил во сколько приедет, но, зная его привычки можно было ждать, что он появится не раньше одиннадцати. Хозяин принес свежие газеты, и Минерва с интересом изучала "Пророк". Еще ее заинтересовала другая газета. Судя по тому, что фотографии на ней не двигались, газета была маглская и к тому же медицинская. На фотографии была снята операция на мозге. Профессор представила, что было бы за зрелище, если бы фотография была, как всегда в магических изданиях, живая. Бр-р

Без нескольких минут одиннадцать в бар «Три метлы» заглянули двое. Один из них был брат профессора МакГонагалл, а вторым оказался Петер Клеманс. Если профессор и была разочарована, то не подала виду. Она только удивилась:

— А почему вы попросили снять комнаты в гостинице? Директор, безусловно, разрешит поселиться в Хогвартсе. На сегодняшний праздник вы, во всяком случае, приглашены.

Минос заказал всем усладеля и увел компанию подальше от стойки. Когда они расселись, то брат ответил:

— На празднике мы будем, а жить в Хогвартсе нам не с руки. Аппарировать лучше отсюда и жить тоже лучше здесь.

Минерва, стала уточнять:

— Так вы, что сюда на долго пожаловали, а как же дом? Кто за ним будет присматривать?

Но у Миноса было все продумано:

— За домом обещала посмотреть мадам О'Нел, а мы сюда надолго, — Минос припал к своей кружке, а профессор попыталась устроить допрос Петеру, но тот был очень молчалив. И выжать из него ничего не удавалось.

Но вот Минос напился и перешел к дальнейшему:

— У нас далеко идущие планы. Петер хочет организовать производство приколов и их продажу.

Минерва от изумления чуть не опрокинула свой стакан:

— Что? Вы серьезно, кто же будет покупать ваши приколы? И для чего?

Оба мага возмутились:

— Как это для чего? Разыгрывать друзей, насолить врагам, удивить детей, да еще можно тьму причин назвать, зачем людям нудны приколы.

Минерва не сдавалась:

— Да ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову покупать ваши глупости. И главное, а где вы денег возьмете?

Маги переглянулись, видимо и это у них было продумано.

— Заложим наш замок, — выпалил Минос. — Ты не думай, покупателя мы найдем.

— Да я не о покупателе волнуюсь. Столько поколений МакГонагалл жило в нем, и вот, нашелся один, решил старые стены продать, Прямо скажу, ЭТО НЕ СМЕШНО.

Маги приуныли:

— Что, и обжалованию не подлежит?

— Нет, — отрезала Минерва.

— Ну что ж придется искать кого-нибудь, кто нам поможет, например директора Дамблдора, он обещал помочь. Так ведь Петер.

— Да обещал, — подтвердил тот. — У него чувство юмора более развито, чем у моей сестры, у нее оно совсем атрофировалось.

Петер, продолжал уговаривать профессора:

— Вы не думайте, дело у нас пойдет. Магазин первый может, здесь откроем, может в Лондоне.

МакГонагал с ужасом спросила:

— Что! Вы их еще и несколько планируете открыть?

— Конечно, — подтвердили маги. — И название готово. Поскольку Петер первым эту идею выдвинул, то и название будет "Приколы от Зонко".

Минерва только простонала в ответ:

— Хорошо хоть не от МакГонагалл.

— Да, нет, вы не сомневайтесь, вашу фамилию тоже увековечим. У нас есть на примете такая палочка, вроде волшебной, только когда ею начинаешь размахивать, она оглушительно трещит. Можно ее назвать Трещотка МакГонагалл. Хорошее название, правда?

— Ну, все, — профессор грозно встала из-за стола. — Хорошо, я согласна, закладывайте замок, продавайте его, делайте что угодно, но чтобы нашей фамилии в вашем магазине не было. Такого позора я не переживу. Это надо же, трещотка МакГонагалл. И вы считаете, что это смешно. Да, если бы на это кто-то и мог смеяться, то он уже давно умер со смеху.

Профессор ужасно разозлилась на брата. Такая безответственность даже для него была верхом допустимого. Она все никак не могла успокоиться, когда ее взгляд упал на маглскую газету.

— Прочистить бы вам мозги как следует. Нет, клянусь Мерлином, с удовольствием послала бы вас на ЛОБОТОМИЮ, — прочитала Минерва подпись под ужасной фотографией. Она грозно посмотрела на притихшую пару и добавила:

— На двойную!

Изумленный брат спросил:

— А почему на двойную-то?

— Ну, вас ведь двое, не так ли? — Недоумевая, почему такую понятную вещь нужно объяснять, Минерва расстроилась еще больше.

Минос уверил сестру, что если она не хочет, то их фамилию приколам они с Петером давать не будут.

Брат продолжал мяться, и профессор поняла, что ему нужно что-то еще.

— Минерва, мы тут еще планируем, комиксы издавать. — Молчание сестры было обнадеживающим и Минос протянул ей волшебную книжку. Она называлась "Садко". История рассказанная и показанная в книжке была очень проста. Как один из купцов попал в подводное царство. Там его морской царь заставил играть на гуслях и так на радостях расплясался, что обещал отпустить наверх. Но, когда Садко узнал, что пляска царя вызывает бурю на море, от которой тонут корабли, он порвал струны на своем музыкальном инструменте. Но царь все же слово сдержал и купца отпустил.

Сказка была в основном одобрена с небольшим изменением.

После ухода профессора Хогвартса Петер спросил, что не понравилось строгому критику. Оказывается, не понравилось то, что купцу о буре на море рассказал морской змей. Минерва потребовала его заменить. Потому, что змеи под водой не разговаривают. Петер удивился:

— А какие проблемы? Пусть будет морской конек. Я тебе сразу говорил, что маглские сказки не стоит брать. Вечно они что-то напутают.

Решение было принято. Говорящего морского змея из сказки убрали, а в ней навечно поселился говорящий морской конек.

Минос потер руки:

— Ну хоть с комиксами все решилось. Почему Минерва так не любит приколы? Подумаешь, трещетка МакГонагалл!

Петер подтвердил, что и он бы на такое название просто посмеялся и все.

Маги, осмотрев друг друга, пришли к выводу, что они вообще-то еще живы и со смеху не умерли. И печально допили свое пиво. Горькие сомнения в собственном понимании юмора, сделали последние капли напитка очень горькими. Глядя на их кислые лица бармен, подошел поинтересоваться, не нужно ли еще чего. В ответ на печальный отказ, старый и мудрый маг, посоветовал им:

— Да не обращайте внимания. Я ваш разговор случайно слышал. Нашли к кому обращаться за оценкой приколов и розыгрышей. Это же Минерва МакГонагалл, она бы и самого Дамблдора за его подготовку розыгрышей отправила бы на доработку. Имидж у нее такой - Строгая, но Справедливая. Правда, ее ученики в последнем, очень сомневаются. Строгая, то она строгая, а вот справедливая ли? Баллы только так снимает со своего факультета.

К Рождественскому ужину все приглашенные собрались почти во время. Чуть задержались Мери МакКоун со своим другом, они не знали, что в Хогвартс аппарировать нельзя. Но чуть позже и они прибыли. Минос МакГонагалл и Петер Клеманс и вовсе не опоздали, явились во время. Альбус Дамблдор всех приветствовал с одинаковым радушием и даже ничего не сказал Глену, только крепко пожал ему руку. Процедура знакомства была проведена очень быстро. Все и хозяева, и гости прошли в главный зал. Стол был украшен разноцветными свечами, плавали в воздухе маленькие искорки. На большущей елке висели блестящие шары. Как только все места за столом были заняты, на блюдах и тарелках появились праздничные яства. Домовые эльфы были сегодня в ударе. И пир начался.

Когда была разрезана и съедена традиционная индейка, веселье развернулось в полную силу. Глен приятель Мери МакКоун оказался изумительным рассказчиком, а самое интересное было то, что с ним всегда что-то происходило. Когда все уже стонали от смеха, Глен все же не удержался и в лицах представил сцену их с директором знакомства. Рассказ о том, как его начальник так и не поверил, что приходил к ним в лабораторию Дамблдор, был кульминацией выступления Глена. Затем показывал свои фокусы Петер, а Минос ему ассистировал. Пользуясь успехом своего выступления, Минос узнал об отношении профессора Дамблдора к розыгрышам и приколам и поделился с ним планами организовать производство и продажу магических приколов. Дамблдор с энтузиазмом поддержал эту идею и посоветовал первый магазин открыть в Хогсмите, потому, что самыми фанатичными ценителями новых товаров станут, разумеется, дети.

Профессор Минерва МакГонагалл видя, что веселье удалось, радовалась как и все.

— Директор, надеюсь, что в следующий раз на выпускной вечер, вы не будете надевать те карнавальные уши, они были ужасны.

Дамблдор искренне огорчился:

— Минерва, а вам разве не понравилось? А я думал, что только мадам Гирр, не одобрила моего наряда.

МакГонагалл поджала губы, сравнение со знаменитой слизеринкой ей совсем не понравилось. Она хотела отмолчаться, но не выдержала и высказала все, что было на душе.

— Профессор, я не понимаю, как можно так дурачиться, выставлять себя на посмешище. Неужели вы не понимаете, что роняете тем самым свой авторитет? Нет, я бы на такое не пошла, ни за что.

Директор перестал смеяться и очень серьезно попытался объяснить:

— Вы не понимаете. Человек, который не боится вызвать смех, никогда не будет объектом насмешек. Вы разве не видели? Ребята смеются не надо мной, а вместе со мной, по моему почину. А это большая разница. И редко, к сожалению, кто на это способен, не бояться смеха. Молодые, совсем, редко. Они так боятся смеха над собой, что чаще всего и вызывают его.

Минерва МакГонагалл выслушала это высказывание директора очень скептически. Ее оно не убедило. О чем она тут же и сообщила:

— Вы, как знаете, но я не могу даже мысли допустить, что кто-нибудь будет смеяться по моему адресу, хоть вместе со мной, хоть надо мной. Я этой вашей тонкости не понимаю.

Она посмотрела по сторонам в поиске единомышленника. Но, как специально вокруг сидели все не те люди. Минос и Петер скорее поддержат Альбуса Дамблдора, Глен и Мери, тоже. Один надежный сторонник оказался у профессора это был Снейп. Да компания не очень, чтобы завидная. Декан Слизерина, видимо угадал эти неодобрительные мысли МакГонагалл и, о чудо, даже он улыбнулся. Может с достаточным сарказмом, но все же улыбнулся!

Директор, подведя итоги этому смотру весельчаков, спросил:

— Ну что, важный профессор, может, стряхнете с себя свою строгость? — И потащил своего зама танцевать под елкой.

Там же оказались очень скоро и еще пары, и получился настоящий бал.

Но, когда от танцев с непривычки уже заболели ноги, веселье оказалось прерванным.

Профессор алхимии, который куда-то выходил в самый разгар веселья, втащил в зал неподвижное тело завхоза Филча. На вопрос сразу ставшего серьезным директора, что случилось, профессор Снейп мало, что мог рассказать. Он спускался к себе в подземелье, когда услышал требовательное мяуканье. Пройдя на голос кошки, профессор обнаружил тело Аргуса Филча. Тащить его в больничное крыло смысла не было, поэтому, он доставил Филча, вместе с мисс Норрис сюда.

Энергичное Энервейт вместе с растиранием висков нашатырным спиртом дали результат — завхоз очнулся. И сразу к нему на грудь кинулась его верная кошка и от души своим шершавым языком принялась вылизывать Филчу лицо. Аргус, очнувшись окончательно, прервал подобное проявление чувств, согнав мисс Норрис на пол. И на вопросы, что случилось, рассказал, что заметил, как в замок пробрались два злоумышленника. Они разделились на первом этаже. Один решительно отправился наверх, а другой остался внизу. И очень неосторожно забрел в коридор с секретом. В нем устроены сегментные ловушки. В одну из них пришелец и угодил. Филч отсек незнакомца в одном из наглухо закрываемых сегментов. Он и сейчас там. Но беда была в том, что Филч, вместо, того чтобы позвать на помощь, решил и второго злоумышленника поймать сам, не смотря на протест, высказываемый мисс Норрис.

Филч имел большой опыт по ловле учеников по ночам, именно этими навыками он и решил воспользоваться. На первых порах ему повезло. Он быстро вычислил, где можно найти нарушителя и тихо подкрался к нему. Но чуть замешкался, и ночной посетитель быстро стал спускаться в подземелья. Филч поспешил за ним и получил чем-то твердым по голове.

— Последнее, что я помню это сноп искр, что полетели у меня из глаз, — закончил рассказ храбрейший школьный завхоз.

Оставив Филча на попечение школьной колдунье — медику, Профессор Дамблдор, профессор Снейп, Минос МакГонагалл, Клеманс и Глен отправились за, тем из злодеев, что попал в ловушку. Открыв двери, грозный отряд увидел совсем перепуганного очень молодого нарушителя. Увидев, столь нешуточные силы он взмолился не трогать его. Он больше так не будет делать никогда в жизни. Вид столь жалкого противника заставил молодых людей пожалеть, что они покинули славное веселье, ради такой ерунды. И профессор Дамблдор всех отправил продолжать праздновать Рождество, а сам остался поговорить с хлюпающим горе — грабителем. Парень, поспешно рассказал, что его зовут Арлин, с собой его прихватил старший товарищ. Как зовут того? Кажется, Сэм. А на вопрос Дамблдора, не страшно ли было идти не известно куда и не известно зачем, парень только отвел глаза. Профессор крепко схватил его за левую руку, и засучил рукав. Точно смертный знак. Вот почему парень пошел, — нашлась все еще действующая организация Упивающихся Смертью. Арлин замотал головой, от организации осталось только их двое. Остальные все разбежались, а ему идти было некуда, вот они и отсиживались. А сегодня тот второй скомандовал вылазку и они прибыли сюда. Дамблдор поинтересовался, что-нибудь у этого Сэма с собой было.

— А как же, вон рюкзак.

Профессор запер в одной из пустующих комнат Арлина и пообещал утром выпустить. А сам стал рассматривать содержимое рюкзака. В нем оказалась всего на всего одна коробка, с выложенными в ряд кубиками. Директор их пристально рассматривал. Обычное маглское взрывчатое вещество. Вот почему сигнализация не сработала. Магией тут и не пахло. Из темноты донесся спокойный голос Северуса Снейпа,

— А почему кубики такие маленькие, да и не хватает только одного?

Директор совсем не удивился присутствию слизеринца здесь. Он крутил в руках один из кубиков, а потом, что-то решив, вынул из кармана свисток и дунул в него. Очень быстро появился его эльф Дамби. Директор велел принести из кабинета книгу в черном переплете, что стоит на полке над камином. Дамби сразу исчез. Пути домовых эльфов гораздо короче путей людей, обитателей Хогвартса, поэтому на дорогу Дамби затратил очень мало времени. Директор открыл книгу и развернул вклейку. Что-то долго на ней рассматривал, а потом сказал Снейпу:

— Если эти кубики весят ровно по двести восемнадцать граммов, то я знаю, что с их помощью пытался или сделал тот второй, Сэм.

Профессор Снейп быстро прошел в свое подземелье и вернулся к поджидающему его директору. Он подтвердил, да кубик весит двести восемнадцать граммов.

Директор закрыл книгу.

— Есть рядом с моим кабинетом хитрая ниша. Если туда поместить туда двести восемнадцать граммов тротила и подорвать их, — профессор окинул взглядом коридор, — то замок Хогвартс сложится как карточный домик.

Снейп отозвался:

— Интересный факт. Что-то о карточном домике я уже слышал. Только Темный Лорд планировал взорвать весь кабинет. А, оказывается, достаточно такого кубика.

Директор совсем тихо добавил:

— Это на крайний случай, если Хогвартсу будет угрожать неминуемая гибель. У меня где-то в сейфе есть точно такие же заряды. Уж больно знающим оказался этот Сэм… Такой секрет узнал…

— Да вот еще беда, та ниша имеет дополнительную защиту. Она закрывается наглухо и без пароля открыть ее не возможно.

Снейп не понимающе посмотрел на директора:

— Ну и что?

— Но после того, как нишу откроешь, пароль можно сменить. И мне так кажется, что если этот Сэм так много знал, то и о пароле он знал, и теперь мы нишу открыть не сможем.

— Нужно проверить, — предложил Северус. — Может, остальным скажем?

Директор отрицательно покачал головой:

— Сами справимся.

И пошел в кабинет. Там он подошел к небольшому столу в углу, который всегда был пуст, секретарей у директоров Хогвартса не было никогда. Дамблдор нажал потайную кнопку, и стол отъехал вместе с куском пола, на котором он стоял. Открылась стальная пластина с выдавленным в ней отпечатком правой руки. Директор приложил к ней ладонь и в определенном порядке нажал пальцами. Ничего не произошло. Дамблдор спокойно сел в кресло и предложил занять свободный стул Снейпу. Он задумался. У Северуса в голове крутился вопрос:

— И когда сработает это взрывное устройство?

Директор, поняв этот молчаливый вопрос, ответил:

— Да в любой миг. Если взломщики планировали такое нападение, то было бы в их характере подождать несколько дней. Дождаться учеников, а потом уже и взорвать школу. А как ты думаешь?

Снейп вынужден был согласиться с логикой этого рассуждения. Но думать, что в любой момент может произойти взрыв, м стены замка начнут складываться, ломая все, что между ними находится, было неприятно. А директор продолжал думать. Придя к какому-то решению, он заговорил:

— Нужно отыскать этого Сэма. Он должен был уйти в Запретный лес. И сейчас чувствует, вероятно, себя в безопасности. Нужно воспользоваться картой Хогвартса.

Директор вынул из сейфа большой лист пергамента. Постучал по нему волшебной палочкой и сказал:

— Я директор Хогвартса, Альбус Дамблдор, требую открыть мне свой секрет.

На пергаменте сразу появились линии, изображающие замок, избушку лесника, озеро, даже поле для игры в квиддитч. По поверхности листа кое-где перемещались точки. Если присмотреться, то можно прочитать, что возле них написано. Вот например, в большом зале видны точки празднующих. В кабинете директора две точки подписанные Альбус Дамблдор и Северус Снейп, а недалеко от замка одна точка удаляющаяся в лес, подписанная Сэм Синус.

— Вот он, — показал на точку Снейп, — нужно его поймать.

Директор добавил:

— И обязательно целым, чтобы узнать пароль.

Профессор Снейп еще раз предложил позвать кого-нибудь на помощь и снова Дамблдор отказался, сказав, что сами управятся. И они оба по предложению директора пошли на склад школьных метел. Северус Снейп на всякий случай уточнил:

— Мы что, на метлах полетим?

А Дамблдор чуть раздраженно ответил:

— Ну не двор же мы ими подметать будем. — Но, заметив, что позволил своим нервам зашалить, быстро добавил,

— Северус не опасайся, я летать еще не разучился и от старости не развалюсь. Только карту будешь ты смотреть.

Оба мага вылетели в ночь, с собой они прихватили запасную метлу. Лететь над деревьями было не сложно. Снейп чуть подсвечивал себе волшебной палочкой и проверял направление полета. Деревья проносились внизу более темными тенями. Они быстро настигали Сэма Синуса. Директор, когда они были уже над ничего неподозревающим беглецом из замка, показал, что нужно пролететь еще вперед и потом садиться. Выбрав подходящую поляну, они сели. Вот-вот должен был появиться Синус. Оба мага замерли, Сэм шел, освещая себе путь волшебной палочкой. Поэтому его было хорошо видно, а сам он ничего не видел за пределами освещенного круга. По сигналу директора Снейп скомандовал Экспелиармус и волшебная палочка прыгнула к нему в руку. Сэм всем телом повернулся на звук голоса, но затем кинулся в противоположную сторону. Он заревел, что-то вроде:

— Врешь, не возьмешь, — и стал проламываться сквозь кусты. Дамблдор наколдовал веревки, которые стали стягивать жертву, и она спеленатая, как младенец, очень скоро оказалась лежащей на земле. Оба профессора стояли над своей жертвой. Бой был очень коротким и результативным. Снейп пошел за метлами. Пора было возвращаться. Но стоило ему скрыться за деревьями, как у него за спиной что-то вспыхнуло. Поспешно вернувшийся молодой профессор увидел, загоревшегося пламенем их пленника и Дамблдора ногами катающего по земле дымящийся кокон.

— Что случилось?

— Да, вон решил, самосожжением заняться. Но слой веревок, не дал ему в этом преуспеть. Живой и невредимый, — ответил директор.

Он как-то странно развел руки, а Снейп поинтересовался:

— А что у вас с руками?

— Да ерунда, палочку только держать больно, обжег об этого идиота, побоялся, что лицо себе подпалит.

Снейп вынул палочку и собрался лечить повреждение, когда Альбус Дамблдор попросил:

— Только быстрее. Не люблю я эти ожоги, всегда больно применять магию.

Профессор Снейп отложил волшебную палочку в сторону и вынул из кармана маленькую баночку.

— Сэр, можно и без магии обойтись. У меня тут случайно мазь от ожогов есть, со слезами феникса.

— Да, это намного лучше, давай мажь.

Ожоги после применения мази сразу перестали болеть, и краснота тоже прошла. А Снейп не преминул заметить:

— Я всегда говорю, что зелья это вам не палочкой махать и толку больше и применять приятней.

Директор же заинтересовался баночкой и, осветив ее этикетку, прочел «Мазь от ожогов. Собственный рецепт семьи Деррил». Удивленный директор спросил:

— А кто эти Деррил?

Профессор Снейп, быстро согнав с себя важность, чуть замявшись, пояснил:

— Это мазь бабушки одной моей ученицы Ивонны Смит.

Директор хмыкнул, но уточнять, почему эта мазь оказалась в кармане профессора, не стал. Повторный поход за метлами не был ничем прерван. После этого они надежно привязали спеленатого Сэма к запасной метле, и полетели в Хогвартс. Несколько капель Веритасерум, развязали язык Синусу, и он быстро выложил пароль для открытия задвижки на нише с взрывчаткой. А когда кубик был вынут, ниша закрыта камуфляжным секретарским столом, Дамблдор признал, что сегодняшние ночные происшествия были проведены под знаком алхимии. Но в конце все же придется поколдовать. Придется чуть подчистить память. И профессор направил палочку на Сэма:

— Обливиате.

Снейп напрягся. А директор задумчиво посмотрел на него.

— Северус я же вам уже объяснял, что доверяю вам. Неужели вы все еще сомневаетесь? Не собираюсь я вам стирать память, зря приготовились. Пошли лучше в зал. Там, наверное, все перешли уже к сладкому. Запрем по дороге этого чудика, пусть до утра спит.

И они вернулись в большой зал, где веселье продолжалось. И продолжалось почти до утра. Особенно в ударе был директор. Глядя на него, любой мог бы сказать, вот веселится самый беззаботный человек в мире. И все у него хорошо. Да так оно и было.