Глава девятая.
в которой обнаруживается, что Райан не умеет готовить, у Элис все рушится, а у Оливера, наоборот, налаживается.
Будильник наигрывал что-то среднее между солдатской побудкой и похоронным маршем. Солнце бодро проникало в комнату. Перси открыл глаза и не сразу понял, где он, собственно, проснулся. Стены, покрашенные в ядерно-желтый цвет. Веселенький потолок. На тумбочке у кровати — фото Бекки Тейлор, порнозвезды. Ноздри щекочет запах подгорающей яичницы. Молли бы такого никогда не допустила!
— Подъем, Персик, нас ждут великие дела! — в дверь просунулась сияющая физиономия Райана. Перси застонал. Он моментально все вспомнил: и собеседование, и подписание контракта, и триумфальный уход из Норы.
— Сегодня завтрак приготовил я, — сообщил Райан. — Яичница слегка не удалась, зато тосты с ветчиной и сыром — просто объедение. Завтра по дому дежуришь ты!
— Чудесно, — Перси удрученно потопал на кухню, размышляя, не придется ли ему готовить каждый день, дабы не изводить себя и бывшего одноклассника несварением желудка.
Ранний подъем давал о себе знать — какое-то время молодые люди просто сидели друг напротив друга, мрачно запихиваясь сухими тостами, запивая их соком и методично жуя. Наконец, Перси отставил стакан в сторону, утер рот салфеткой и задал Райану вопрос в лоб:
— Ты уже сказал ему? — Райан поперхнулся, и потребовалось несколько минут, чтобы Перси постучал его по спине и привел в нормальное состояние.
— Когда бы я успел? — оправдываясь, сказал о'Майнд. По тому, как изменилось выражение его лица, Перси понял, что время у него было, и причина в чем-то другом.
— Не валяй дурака, Райан, — сердито бросил Перси. — Чем раньше ты ему скажешь — тем лучше для нашего общего дела. Мои блестящие познания в бухгалтерии не помогут, если у нас не будет команды. А кто, как не он, сможет ее собрать?!
— Я не смогу сказать ему один, — жалобно признался Райан. — Он ни за что не согласится! Сам знаешь, какая у меня была репутация в школе!
— О да, — Перси хмыкнул. Ветреный, необязательный, невероятно везучий и в то же время навлекающий проблемы на головы всех окружающих — это были самые мягкие из характеристик, которыми когда-либо награждался его новый партнер. Уизли в очередной раз удивился самому себе: скажи ему пару лет назад кто-нибудь, что он будет работать с Райаном, и Перси бы поднял его на смех. Теперь же годовой контракт был составлен и закреплен подписями, а бывший префект Гриффиндора въехал в дом самого непутевого его ученика.
— Кто-то должен это сделать, — настойчиво проговорил Перси. — И это не могу быть я. Я рассказывал тебе о пари, помнишь? Вуд упрям, как осел, и его упрямство удвоится, если я попытаюсь уговорить его проиграть мне.
— Условия должны быть достаточно соблазнительными, — протянул Райан.
— И Оливер должен поверить нам, — добавил Перси.
— Или не нам, — задумался Райан.
— Кому-то, чье мнение он бы ценил, — загорелись глаза у Перси.
— По крайней мере, уважал бы!
— Особа незаинтересованная!
— Но компетентная!
— А что если…
— Ты подумал о том же, о ком и я?
— А если она не согласится?
— Согласится! Оливер, который покинул квиддич — это трагедия для нее!
— Но нам придется попотеть, уговаривая ее…
— Значит…
— Не теряем времени!
— Я звоню, — схватился за трубку Райан, и они хором закончили.
— Мадам Хуч!!!
Элис рассеянно водила пером по бумаге, не замечая, что из-под ее руки вытекает силуэт юноши, оседлавшего метлу. Чернила расползались, делая этот силуэт несколько зловещим, но девушка, казалось, была где-то далеко и не видела, что происходит у нее под носом.
В редакции, как обычно, царил творческий бедлам: стрекотали диктофоны, скрипели перья-самописцы, звонили телефоны, сплетничали журналисты, постоянно хлопала дверь — коллеги Элис вбегали и выбегали, порою даже забыв поздороваться. Номер сдавался в набор, и дела были у каждого — в том числе и у Элис, однако она не спешила закончить написание своей статьи. Уж слишком близка была ей эта тема.
Из детской влюбленности, которой девушка оправдывала свое школьное увлечение Оливером, ее любовь переросла в манию, и это пугало. Не питая никаких надежд относительно ответных чувств, Элис тем не менее продолжала видеть сны, в которых неизменно присутствовал ОН, ее сердечко все еще подпрыгивало при упоминании ЕГО имени, а его фотографии — якобы выброшенные — лежали укромно спрятанные в верхнем ящике ее комода, сразу за шелковым бельем.
То, что предстояло сделать Элис, грозило ей проблемами. ОЧЕНЬ серьезными проблемами. И, взвешивая все «за» и «против», она никак не могла решить, поступает ли она таким образом, пытаясь заполучить хоть кусочек Оливера, или ею движет стремление к восстановлению справедливости.
Беда в том, что у девушки не было доказательств. Конечно, ее колонка — в какой-то мере авторская. Она могла бы поверхностно затронуть проблему честного квиддича и коррумпированности некоторых тренеров и судей, но это могло навлечь на нее обвинения в клевете, и тогда Элис до конца жизни не расплатиться за одни только судебные издержки. А свидетелей, которые могли бы дать показания, у Элис не было: все опрошенные ею игроки уклонялись от темы возможного подкупа ловца и наложения специальных заклятий на снитч, о чем она неоднократно слышала от друзей, увлекающихся квиддичем, в неформальной обстановке.
Не было у Элис и иллюзий по поводу того, что ей позволят копаться в грязном белье английских игроков: у Ассоциации квиддича всегда были могущественные покровители, и им ничего не стоит справиться с молодой журналисткой. Она вспомнила об убийствах слишком смелых репортеров, и по коже пробежали мурашки: на такие жертвы не хотелось идти даже ради Вуда.
— Эй, Иган, ты что, заснула? — окликнула ее Кортни Саммерс. Элис вздрогнула, и капля чернил, сорвавшись с кончика пера, упала на полированную поверхность стола.
— Просто задумалась, — Элис улыбнулась, одновременно пытаясь оттереть пятно раньше, чем вещество въестся в дерево.
— Лимпиариус! — небрежно взмахнула палочкой Кортни, и стол Элис стал таким чистым, каким был в момент покупки. — Иган, что с тобой происходит? Где ты витаешь?
— Обдумываю статью для колонки в номер, — откликнулась Элис, пытаясь выглядеть дружелюбно. Кортни равнодушно кивнула: она спала с главным редактором «Пророка» и ей не было особой нужды напрягаться или демонстрировать писательский талант.
— Ленни хочет тебя видеть, — небрежно сказала Кортни, хотя в ее глазах светилось явное любопытство. — Зайди к нему прямо сейчас.
— Что ему нужно? — удивилась Элис. Главред никогда не вызывал к себе сотрудников накануне выхода номера — слишком много у него было дел и без этого. Кортни разочарованно пожала плечами.
— Понятия не имею. Но он настаивал, что это срочно, — помада на губах рыжеволосой авторши рубрики «Чего хочет ведьма» и неизменного комментатора «Театральных подмостков» была размазана, так что Элис могла себе представить, как СРОЧНО хотел ее видеть Ленни Диксон. Тем не менее она встала и отправилась в кабинет начальника.
— Нет, я не стану печатать рекламу любовного зелья в моей газете! — прокричал Ленни в трубку, когда входила Элис. — Обратитесь в «Ведьминский еженедельник», милочка! — трубка с грохотом полетела на рычаг. Девушка вопросительно замерла на пороге.
— Привет, Элис, — шеф не назвал ее по фамилии, как обычно, а руки его механически потянулись к пачке сигарет в ящике стола: нехороший признак. Элис мысленно поежилась.
— Добрый день, мистер Диксон, — он знаком предложил ей присесть, и девушка с облегчением плюхнулась в неудобное кресло. Главный редактор задумчиво перебирал на столе какие-то бумаги, по-видимому, не спеша начинать беседу. Элис терпеливо молчала.
— Как твоя новая статья? — наконец спросил Ленни. Элис удивленно вскинула брови.
— Почти готова в печать, сэр. Я планирую посвятить ее…
— Квиддичу, я полагаю? — перебил ее Ленни. Элис распахнула глаза еще шире. Откуда босс узнал, о чем она пишет, до того, как статья легла на его стол?
— У нас не спортивное издание, Элис, — задумчиво вертя в руках зажигалку, сказал Ленни.
— Я знаю это, — Элис никак не могла понять, к чему это он клонит.
— Если ты знаешь это, то ты, должно быть, знаешь, кто поддерживает нашу газету на плаву, — многозначительно протянул редактор. Девушка ощутила холодок под ложечкой.
— Насколько я помню, «Пророк» существует главным образом за счет рекламодателей и средств от продаж.
— Девочка моя, — Ленни нервно закурил. — Ты должна понимать, что деньги не все решают в этом мире. Есть кое-что поважнее. Это, — он сделал небольшую паузу и сказал с нажимом, — СВЯЗИ.
— Пожалуйста, поконкретнее, мистер Диксон, — недоуменно попросила Элис. Ленни потушил сигарету, не выкурив ее и до половины, и тут же достал новую.
— Ты перешла кому-то дорогу. Кому-то ОЧЕНЬ важному, милая моя. И меня попросили сверху, — он поспешно отвел глаза, — попросили тебя…уволить.
— Что?! — не поверила своим ушам Элис. — У нас свободная страна, Ленни, и…
— Я не сказал, что сделаю это, — начальник даже не обратил внимания на то, что она назвала его по имени. — Но я бессилен предпринять что-либо. Иначе и я расстанусь с теплым местечком и пенсией!
— Что же вы предпримете? — бессильно осведомилась Элис. Ленни вздохнул.
— Сожги свою статью, девочка. Сожги ее, сотри все записи и, знаешь что, возьми-ка ты отпуск на месяцок, а лучше — на два.
— Два месяца?! — простонала Элис.
— Это не так много, по сравнению с целой жизнью, — философски проговорил Диксон. Элис показалось, что земля плывет из-под ее ног. Слезы наворачивались на глаза.
— Ты поняла меня, Элис? — встревоженно осведомился Ленни. Она нашла в себе силы кивнуть.
— Да, мистер Диксон. Когда мне написать заявление?
— Это не к спеху, — сказал Диксон и тут же добавил, — но лучше сейчас, чтобы не тянуть.
Дрожащей рукой Элис накарябала просьбу о предоставлении ей отпуска за свой счет по семейным обстоятельствам на два месяца, попрощалась с прячущим глаза Ленни и вышла из его кабинета. Не видя заинтересованных лиц сотрудников, она собрала нехитрые пожитки и медленно, словно неся на плечах стокилограммовый груз, вышла из редакции.
Гул машин и толпы слился в монотонный звук. Как могло все то, чего она так упорно добивалась вот уже пять лет, рухнуть в один миг? Почему ее способности, столь ценимые до сегодняшнего дня, вдруг стали ничем? Девушка уронила одинокую слезинку прямо на асфальт и подняла голову, чтобы увидеть свое отражение в витрине. Бледное, измученное создание смотрело на нее чужими глазами.
— Бледное — да, — вслух сказала себе Элис. — Измученное — да. Но не сломленное, — последнее она почти прошипела. Эрни МакМилан и Майкл МакКормик. Они еще поплатятся. Они ответят за ее унижение. Теперь уж лис точно нечего терять!
В полной уверенности, что она наконец знает, что делать, девушка зашагала по улице в направлении Министерства Магии.
За несколько дней Оливер — не без помощи Алекс — практически полностью освоился в отделе и уже вполне сносно управлялся с компьютером. Обеды с племянницей Джесса стали обычным делом, и Оливер даже подумывал о том, чтобы самому стать вегетарианцем — растительная пища оказалась совсем не плохой, хотя по вечерам он все еще наслаждался отбивной с кровью, которую замечательно готовила их кухарка.
Мэтт и Лиза постепенно тоже сменяли гнев на милость. Видя, с каким рвением Оливер читает предложенные ему книги, они охотно отвечали на его вопросы, и термины, которые недавно казались китайской грамотой, становились понятными и даже интересными. К удовольствию Джона Вуда, сын не переставал говорить о банках и банковском деле даже вернувшись домой, и глава Вуд инкорпорейтед впервые за долгие годы позволил себе помечтать о том времени, когда он передаст в руки Оливера правление компанией и уедет вместе с Оливией на купленный как-то островок в Атлантическом океане, чтобы спокойно доживать последние годы.
Оливер с удивлением замечал, что с каждым днем он едет на работу все с большим рвением. Впрочем, во многом это объяснялось тем, что при входе в отдел его встречало улыбающееся лицо Александры Коннорс, от которой так замечательно пахло лимонной мятой и еще чем-то необычайно свежим, и которая всегда так мило склоняла голову набок, слушая, как Оливер ей что-то рассказывает. И она заставляла Оливера смеяться! Правда, только не во время работы!
— Снова йогурт? — Лиза, Мэтт и Джесс умчались, едва стрелки показали время обедать, и Алекс привычным жестом извлекла из сумки упаковку низкокалорийной смеси.
— Поделиться с тобой? — насмешливо осведомилась девушка. Оливер с деланным ужасом отказался и полез в холодильник за принесенными из дому бутербродами. Конечно, он мог бы поесть в ресторанчике или кафе, но тогда бы он упустил возможность побыть с Александрой наедине.
— Как твои кастинги? — спросил молодой человек. Алекс удрученно вздохнула.
— Слишком худая — слишком толстая — слишком высокая — у вас чересчур маленькая грудь — у вас широковаты бедра… и бла-бла-бла!
— Сочувствую.
— Не стоит! Придет и на мою улицу праздник, — она держалась с неизменным оптимизмом. — Ни за что бы не хотела провести всю жизнь в конторе!
— Это не так плохо, — осторожно возразил Оливер. Алекс хмыкнула.
— Если есть перспектива. А какая она у меня? Лет через двадцать займу место дяди Джесса…
— Женщина не должна работать, — неожиданно для себя заявил Оливер.
— Да ну? — вскинулась девушка. — Ты шовинист, Вуд?
— Шовинист? — переспросил он.
— Ну да, ты — из тех, кто видит свою жену босой, у плиты, рожающей детей пачками! — Алекс недоверчиво уставилась на молодого человека. — Мы живем в двадцать первом веке, Оливер! Женщины давно получили равные права с мужчинами!
— Я нисколько не хочу уменьшить права женщины, — возразил Оливер. — Просто я считаю долгом мужчины обеспечить семью всем необходимым. Жена должна устраивать домашний уют, растить детей — это уж непременно. Если же ей захочется работать… для собственного удовольствия… и это не будет мешать воспитанию моих детей…
— Почему бы не перераспределить роли? — возмутилась Алекс. — Жена — зарабатывает, а муж — растит детей?
— Я бы никогда не женился на такой женщине, — торжественно заявил Оливер. Алекс открыла было рот, чтобы возразить, но тут, во второй раз за время их с Оливером знакомства, она была повергнута в изумление.
— Что ЭТО?! — послышался приглушенный стук в стекло. Оливер вскочил с места и подбежал к окну. Трепыхаясь и воркоча, в кабинет пытался влететь средних размеров филин.
— О, черт! — выругался Оливер, распахивая фрамугу. Птица сразу же втиснулась вовнутрь и сбросила ему в руки свиток.
— Что за фокусы? — ахнула Александра. Оливер, не ответив ей, развернул пергамент и прочел начертанные там несколько строк.
— Оливер, — требовательно осведомилась Алекс. — Ты объяснишь…
— Скажи Мэтту и Лизе, что я сегодня не вернусь, — попросил Оливер, хватая куртку. — Сделаешь? — и, не дожидаясь ответа, он выбежал прочь. Слегка оторопевшая Алекс глядела на сидящего на подоконнике филина.
— Кажется, птичка, ответа не будет, — растерянно сказала она. Будто бы поняв ее, филин ухнул, расправил крылья и вылетел в окно.
