Глава 11. Пыль в коридорах…
Вечером того же дня, Гарри, напичканный успокаивающими зельями, лежал на койке во владениях мадам Помфри. Думбльдор и МакГонаголл единогласно решили, что Гарри нужно оправиться от нервного потрясения. Его мнения даже никто и не подумал спросить. Чоу лежала на соседней кровати. На неё случившееся подействовало гораздо сильнее. Она проплакала весь вечер, хотя немного оживилась после заверений министра, что ей не грозит никакое наказание за убитого Упивающегося.
Сам Гарри, хотя и был недоволен тем, что временно оказался в стороне от важных событий, но всё же был рад возможности отдохнуть и поразмышлять в тишине. Он несколько раз вынужден был повторить свой рассказ о происшедшем. Сначала Хмури и Фуджу. Затем преподавателям, во главе с Думбльдором. И ещё прибывшим позже сотрудникам министерства. И весь вечер Хмури многозначительно поглядывал на профессора Рейда, чем Гарри был весьма заинтригован. Тогда, на перроне, возле Гарри Хмури и Рейд столкнулись нос к носу. Хмури явно был удивлён сильнее, чем Рейд. Он спросил:
— А вы что тут делаете?
— Преподаю, — усмехнулся профессор. — А вы чем-то недовольны? Может, нашей прошлой встречей? Я извиняюсь, теперь довольны?
— Я смотрю, вы не столь бескомпромиссны, как 10 лет назад, — прошипел Аластор. — Нам, полагаю, есть, о чём побеседовать.
— Позже, — прервал его Рейд.
Вспоминая этот диалог, Гарри терялся в догадках. Где это Хмури и Рейд ухитрились пересечься 10 лет назад? И что при этом произошло, что Хмури явно имеет зуб на профессора? Впрочем, Гарри не сомневался, что Рейд расскажет об этом, если его попросить. Засыпая, он вцепился в рукоять меча, который он отказался отдавать, несмотря на ругань мадам Помфри.
Утром его разбудил весёлый возглас:
— А вот и наш болящий!
Гарри неохотно приоткрыл один глаз. Перед ним стояли Рон и вездесущая Гермиона. Гарри вздохнул.
— Мне следовало сообразить, что кроме вас некому явится и доставать человека, находящегося на грани преждевременной гибели! — трагически прошептал Гарри.
— Так плохо? — участливо спросил Рон.
— Да я пошутил! — поспешил сказать Гарри, видя вытянувшиеся лица друзей.
— Ах ты, бессовестный свинтус! Мы то думали… А он издевается! — возмутились друзья.
— Вы лучше скажите, долго меня тут собираются держать? Я чувствую себя довольно прилично.
— Ах, прилично? — в комнату вошла мадам Помфри. — В таком случае, я намереваюсь вас выставить. И эту особу, которая делает вид, что спит, тоже, за компанию. Собирайтесь и выметайтесь.
Гарри посмотрел направо и увидел, что разоблачённая Чоу приподнимается на койке.
— Ты как, в порядке? — спросил он у девушки.
— Не знаю, — неуверенно ответила та. — Как-то не по себе.
— Все нежности потом, Поттер, — прервала врач. — Вас очень хотел видеть ректор. Немедленно.
Гарри с негодованием посмотрел на мадам Помфри. Но, так или иначе, но приглашением ректора пренебрегать не стоило. Он натянул свою робу, которую домовые эльфы успели за ночь вычистить и погладить. И вышел из больничного крыла в сопровождении Рона и Гермионы.
— Сколько Упивающихся ты пришил? — небрежно поинтересовался Рон.
— Шестерых. И Чоу ещё одного, — меланхолично ответил Гарри.
Им овладела странная апатия. Он вспоминал падающего Малфоя и кровь, выплеснувшуюся фонтаном на снег. Алое на белом. Юноша знал, что этой картины он не забудет до самой смерти. Его начало трясти.
— А где ты научился водить паровоз? — надоедал младший Уэсли.
— Отстань от него, — встревоженно приказала Гермиона. — Не видишь, ему плохо.
— Я никогда раньше не убивал, — прошептал Гарри. — А теперь сразу шестерых.
— Они бы не колебались, — заметила староста.
— Я знаю, но я — не они…
Гермиона покачала головой, не зная, что и сказать.
— Поттер! — окликнули сзади.
Гарри обернулся и увидел Драко Малфоя, одного, без своих верных телохранителей. Тот, против обыкновения, был неряшливо одет. Мантия смята так, словно он в ней спал. Бледное лицо было ещё белее, чем всегда. И с этим белым фоном резко контрастировали тёмные круги под глазами.
— Поттер, погоди, есть одно дело. Глубоко личное — между нами и только между нами.
— Идите, — Гарри подтолкнул друзей. — Я догоню.
— Но, он же хочет… — начал Рон.
— Я разберусь сам.
Рон и Гермиона поняли, что спорить бесполезно. Они переглянулись и вышли через арку.
— Поттер, ты убил моего отца?! — произнёс Драко.
— Да. И, что теперь? Хочешь дуэли? — Гарри вынул палочку из кармана и уронил её на пол. Рядом лязгнул клинок. — Я безоружен, как видишь. Хочешь убить — давай. Я не буду сопротивляться.
— С чего такая покорность судьбе, а Поттер? — поинтересовался Малфой, не спеша доставать свою палочку.
— Я уже убил шестерых. Я больше не хочу и не могу этого делать.
— А почему ты решил, что я хочу кого-то убивать? Даже тебя? — ледяным тоном произнёс Малфой.
— Я же прикончил твоего папашу.
— Ты его освободил, — вполне серьёзно заметил Драко. — Он сам не видел, что стал рабом Воль… извини, я не в силах произнести его имя. И мне жилось вовсе не так хорошо, как всем казалось. Отец отдалялся всё больше и больше. Меня он терпел, потому, что ему нужен наследник. Мать превратилась в живую тень. А отец… он только бредил властью. Рассчитывал, что лорд поделится с ним. Как же… Он бы первым делом убил бы всех приближённых, чтобы ни с кем не делиться. Так что… мне не за что мстить.
— А я то полагал тебя таким же кровожадным выродком… — покачал головой Гарри. — Я должен извиниться?
— Не обязательно, — криво усмехнулся собеседник. — Я сам создал этот имидж.
— Зачем???
— От зависти. У меня перед глазами всё время был ты! Герой, талант, отличный игрок. Вокруг тебя верные друзья. А у меня ничего нет, кроме идиотов, которые крутятся вокруг, рассчитывая на подачки. — горько пояснил Малфой.
— Прости, — Гарри сжал плечо недавнего врага. — Всё может измениться.
— Может быть… Как умер отец?
— Я проткнул его насквозь. Он же собирался убить Чоу…
Малфой кивнул, но сказать ничего не успел. Из-за угла выскочила профессор МакГонаголл. За её спиной виднелась встревоженно — любопытная физиономия Рона. Следом спешила Гермиона. Судя по лицу декана, она никак не ожидала столь мирной сцены, а рассчитывала застать смертельную схватку.
— ПОТТЕР! — рявкнула она, — вас ждёт ректор!
— Иду, — ответил он.
Друзья разинули рты, при виде того, как Гарри протянул руку Малфою, и, слизеринец пожал её. Драко развернулся и исчез в боковом коридоре.
— Ну, и что вы там делили? — спросила декан, грозно сверкая стёклами очков.
— Простите, это глубоко личное, — непреклонно отрезал Гарри. — Извините, до кабинета ректора я могу добраться и сам.
Он широко зашагал по коридору, оставив позади ошарашенных друзей и МакГонаголл, которая удивлённо смотрела ему вслед.
У каменной горгульи, загораживающей лестницу в кабинет Думбльдора, Гарри остановился в нерешительности. Он не знал текущий пароль. Впрочем… Он, что, зря учился?
— Мобиле! — произнёс Гарри, направив палочку на статую.
С протестующим скрежетом горгулья отодвинулась в сторону, открывая проход. Юноша устремился вверх, прыгая через три ступеньки. У двери кабинета он одёрнул мантию и постучался.
— Войдите! — раздался голос ректора.
Гарри решительно распахнул дверь и вошёл.
— А, Гарри, присаживайся, пожалуйста.
Думбльдор как обычно демонстрировал хорошее настроение и уверенность в себе. Гарри присел на свободное кресло. Второе занимал сам ректор. У стены сидел Хмури, имевший весьма недовольный вид. Вероятно, причиной его плохого настроения был профессор Рейд, облокотившийся о подоконник. Над головой захлопали крылья, и на спинку кресла Гарри опустился феникс ректора.
— Итак, — начал Думбльдор, небрежно запечатав дверь заклинанием. — Вы все в курсе произошедшего.
— Вы полагаете, это кого-то радует? — мрачно пробормотал Рейд.
— Нет, но выводы надо делать сейчас.
— Выводы, предположения… — пророкотал Аврор. — Всем здравомыслящим людям всё ясно и так. Если они напали на поезд, значит, они готовы к открытому выступлению. Единственная польза от этого нападения, так это то, что Фудж, наконец, поверил, что события выходят из-под контроля.
— Простите, сэр, — обратился Гарри к ректору. — А зачем здесь я?
— Извини, Гарри. Тебе тоже надо это выслушать. Мы нашли тела всех Упивающихся.
— Я их действительно… убил? — прошептал Гарри с несчастным видом.
— Да, молодой человек, — пробасил Хмури. — И нечего сожалеть, они уже не люди, а безжалостные подонки.
— Да погодите вы, — поморщился Рейд. — Не видите его состояние? В первый раз убивать тяжело любому, а он — ещё ребёнок.
— Вряд ли Вольдеморт сделает ему скидку на то, что он несовершеннолетний, — спокойно высказал Думбльдор, устраиваясь поудобнее. — Гарри, тебе надо привыкнуть к мысли, что тебе придётся убить как минимум ещё и Вольдеморта.
— Я не могу!
— Можешь, — твёрдо сказал Рейд. — Я понимаю твоё состояние. Мне тоже было 16, когда я убил первого врага. Ты расстроен и подавлен. Но враги никуда не исчезнут. Тебе придётся убивать, чтобы защитить свою жизнь и свою семью. Хочешь ты этого или нет. К тому же… Ты же хотел стать Аврором?
— Он прав, Гарри, — заметил Хмури, искоса взглянув на профессора. — Как мне не неприятно это признавать, но он прав, целиком и полностью. Вольдеморт не оставит своих попыток добраться до тебя.
— Вот что, я беру мальчишку с собой! — решительно заявил Рейд.
— Это куда же? — взвился Хмури.
— Не ваше дело! Я же не лезу в секреты вашего подразделения, так не суйте нос в мои!
Хмури оглянулся на ректора, но тот, видимо, согласовал этот вопрос с Рейдом заранее, поскольку сохранял невозмутимый вид.
— Я не могу этого допустить! — заявил Аврор. — Мне поручено охранять Поттера.
— Вы помните, что я сказал вам десять лет назад? — лениво поинтересовался профессор, изучая корешки книг на стеллаже.
— Помню, — увял Хмури. — Хотя, надо спросить самого Поттера.
— Я отправлюсь с ним! — неожиданно для самого себя выпалил Гарри.
— Вот и отлично. Всё как договаривались, — произнёс профессор, повернувшись к Думбльдору.
Тот кивнул, открывая дверь. Обескураженный Хмури сдавил подлокотник. Гарри пожал плечами и вышел вслед за профессором из кабинета.
— А куда вы хотите меня отвезти? — полюбопытствовал Гарри.
— Потом, по дороге скажу.
Они вышли из прохода и направились к вестибюлю. Навстречу попался чем-то разозлённый Снэйп.
— Поттер! Гуляем по коридорам во время занятий? Двадцать баллов с Гриффиндора!
— Минус сто баллов Слизерину, — спокойно возразил Рейд.
— За что это? — вытаращился преподаватель зельеделия.
— Вы же сочли возможным снять баллы с Поттера, хотя его задержал я для беседы. А вот ваши ученики подожгли две парты, грубо нарушив правила техники безопасности. Хотя я их предупреждал.
— Хорошо, я отменяю взыскание, — разочарованно пробормотал Северус.
— А я нет.
— Да… я…
— Что, вы? — Рейд явно наслаждался ситуацией. — У вас какие-то проблемы? Так я могу снять по сто баллов с каждого из нарушителей.
Поняв, что ситуация складывается не в его пользу, Снэйп поспешил покинуть поле боя. Гарри же старался получше запомнить разъярённую гримасу преподавателя.
— Стервятник! — пробормотал Рейд вслед алхимику. — Пойдём.
Он подтолкнул Гарри вперёд. Они прошли через пустынный в это время холл и вышли на улицу. Гарри и профессор пересекли открытое пространство и углубились в Запретный лес.
— Отлично, здесь никто не увидит, — сказал Рейд.
Он ухватил Гарри за плечо и поднял вверх правую руку. Перстень ярко вспыхнул. Гарри ощутил короткий полёт и… и увидел, что он стоит на берегу могучей реки, неспешно катящей свои свинцовые воды.
— Где мы?
— В России. Это — Енисей.
— А зачем мы здесь? — спросил Гарри.
— Смотри туда!
Гарри перевёл взгляд в направлении, указанном профессором. Он увидел огромный комплекс. Несколько цилиндрических башен высотой в пять — шесть этажей кольцом окружали центральное строение в форме усечённого конуса. Над ним, без какой-либо видимой опоры, вращался ажурный круг из белого металла. Каким-то образом Гарри понял, что внутри никого нет. И, видимо, давно.
— Что это?
— Это — Академия. Учебное заведение и штаб-квартира Братства, — пояснил Рейд.
Гарри удивился произошедшей с тем перемене. Привычная холодность исчезла с лица преподавателя. Его глаза мягко лучились. Юноша понял, что проф… нет, Охотник попал домой.
— Пошли, — Рейд двинулся к скалистому мысу, нависавшему над рекой. — Основной вход запечатан, так что, пройдём через ангар.
Добравшись до скалы, Рейд поднёс перстень к ничем не примечательному выступу. Послышался глухой скрежет, и массивная глыба отошла в сторону, освобождая проход. Профессор шагнул внутрь. Гарри последовал за ним. Едва он прошёл, как скала сдвинулась и снова закрыла отверстие. Стало темно.
— Люмос! — произнёс Гарри.
С кончика палочки ударил пучок света, осветивший грубо вырубленный проход и широкую спину профессора, шагавшего впереди. Тому свет, очевидно, был не нужен. Ход изогнулся почти под прямым углом и вышел в огромную пещеру. Очевидно, это и был ангар Академии. Пол в пещере был старательно выровнен. В дальнем углу стояло несколько старых самолётов, от маленьких истребителей, до больших бомбардировщиков. Ближе располагались легковые и грузовые машины. В укутанной брезентом махине Гарри, присмотревшись внимательнее, угадал танк.
— Зачем всё это?
— Для обучения, — пожав плечами, ответил Рейд. — Здесь студентов учили водить всё, что ездит, плавает и летает. Пойдём, вход на противоположной стороне.
Гарри пошёл за профессором. Он думал, что его уже ничего не удивит. Но он ошибался. В центральной части зала в полу было вырублено огромное углубление, в котором на специальных опорах стояла подводная лодка.
— К-21, — пояснил профессор, заметив взгляд ученика.
— Как вы её сюда притащили?
— Тащил не я. Её уволокли ещё в 1944 году. Сложнее всего было именно украсть. Лучшая лодка времён второй мировой войны. Подводный крейсер.
— Она исправна?
— Конечно. Разумеется, топливо и электролит слиты. Боеприпасы сняты. Корабль на консервации. Чёрт…
Из трубы перископа вырвалось светящееся облачко и рванулось к людям. Гарри поднял палочку, но обнаружил, что профессор совершенно спокоен, хотя, на его лице застыло раздражение.
Свечение приблизилось, и Гарри увидел, что это призрак широкоплечего мужчины в военно-морской форме.
— Здравствуйте, капитан, — проворчал Рейд.
— Привет, последний! — улыбаясь, произнёс капитан. — А это кто? Студент?
— В некотором роде…
— О, тогда, старушка ещё выйдет в море? — обрадовался призрак.
— Слушай, — взорвался Рейд. — Будешь меня доставать, сдам твою лодку на металлолом.
— Не сдашь, — призрак остался равнодушен к угрозе. — Другой-то у тебя нет.
— Хе-хе, знал бы ты, какие сейчас лодки! — саркастически расхохотался охотник.
— Я знаю, но «Тайфун» сюда не влезет. Так что…
— Отстань, мне сегодня не до тебя, — признал поражение Рейд и направился в обход дока. — Пошли, Гарри.
Гарри подавил в себе вопросы, понимая, что все задать всё равно не сможет. Они пересекли зал и вошли в просторный туннель, который явственно поднимался вверх. Пол туннеля был покрыт пылью, мягко приглушавшей шаги. Где-то капала вода, и по туннелю разносился звук, похожий на тиканье будильника. Гарри насчитал 120 шагов, прежде чем туннель закончился массивными воротами. Рейд дотронулся до ворот перстнем. Тяжёлая плита распалась на две части, утонувшие в нишах. Они оказались в круглом зале, откуда расходилось несколько проходов. В зале светились сами стены, покрытые искусной резьбой. В центре зала располагался ныне пересохший фонтан. Рейд решительно пересёк зал и остановился у арки, ведущей в правый коридор.
— Пойдём.
Гарри помедлил, поражённый странным ощущением внезапно проявившейся Силы. Обманчивое спокойствие огромной мощи грозило страшной участью тем, кто посмел бы покуситься на хозяев этого места.
— Что это?
— Ты почувствовал? — спокойно спросил профессор. — Это защитные заклятья. Сочувствую тому, кто всё-таки ухитрится сюда влезть в отсутствие хозяев. Но надо поторапливаться.
— А куда мы идём? — рискнул спросить Гарри.
— Нам надо попасть в хранилище. А туда можно проникнуть только из комнаты ректора. Так что, нам на самый верх.
— А почему здесь столько пыли? — у Гарри невыносимо першило в горле от облаков поднятой ногами пыли.
— Тут очень долго никого не было, — помрачнел Рейд. — Академия не действовала с 1917 года. Совет намеревался произвести набор учеников после окончания второй мировой войны, но…
— А как так получилось, что все вместе угодили под атомную бомбу?
— Предательство. Братство получило сведения о том, что готовится уничтожение Хиросимы. Причём, в один миг. Естественно, маги Братства должны были постараться предотвратить такое злодеяние. Туда направили лучших. Но они не нашли никаких следов готовящегося магического воздействия. Тогда в Хиросиме собралось всё Братство, за исключением 19 человек. Ни у кого даже мысли не возникало о существовании такого оружия. Они даже не успели понять, что происходит.
— А почему вы решили, что это работа предателя? — поинтересовался Гарри.
— Потому, что инициатором общего сбора был кто-то из своих… Ага, мы на месте.
Рейд остановился у развилки коридора. На стене обнаружилось изображение дракона, искусно вплетённое в затейливый узор. Профессор нажал пальцем на рубиновый глаз чудовища. Послышалось глухое гудение. Часть стены повернулась на оси, открывая проход в узкий коридор. Рейд скрылся внутри. Гарри последовал за ним. Они прошли около 50 метров по плавно изгибавшемуся проходу и вышли в очередной круглый зал, который в два раза превосходил предыдущий. В центре зала располагалась огромная колонна, вокруг которой змеёй вилась широкая лестница. Рейд подошёл к колонне и исчез, завернув за неё. Гарри поспешил следом и увидел, что профессор стоит около ступенек.
— Высоковато идти! — недовольно сказал Рейд, шагнув на лестницу. — Но делать нечего.
Он начал подниматься по ступеням. Гарри пошёл рядом. Судя по всему, подъём обещал занять некоторое время, поэтому юноша спросил:
— Профессор, может вы немного расскажете мне про Академию?
— Я не знаю, что тебе такого рассказать… — задумчиво протянул Рейд. — Да, это мой дом, и другого у меня нет, но знаю ли я свой дом? Я жил здесь почти двенадцать лет. Но не обошёл и четверти здания. Пыльно и скучно. Конечно, когда здесь было много людей, Академия не производила столь мрачного впечатления. Но я могу судить об этом только по рассказам моего деда… Факультетов здесь не было. Только курсы. Тринадцать курсов. Никакой вражды вроде как у вас со Слизеринцами не было и не могло быть. Да и никого подобного Малфою здесь бы не потерпели. Студенты знали, что Братство слишком малочислено, чтобы допускать ссоры между своими. Да и выпускников-то едва хватало, чтобы только восполнять потери. Последние десятилетия — с начала 19 века, Братство не жило, а существовало. Слишком во многое пришлось вмешиваться.
— А Охотники? — с интересом спросил Гарри.
— Что, Охотники? — поморщился Рейд. — Они — не панацея. Что такое вообще Охотник? Идея создания магов-бойцов родилась примерно через сто лет после основания Братства. Именно тогда Совет понял, что они проигрывают борьбу. Не потому, что слабы. Как раз силы им было не занимать. Просто они не могли справиться с… ну, назовём их привычным тебе термином, «чёрные маги». Почему не могли? Лично я считаю, что они были скорее учёными, чем воинами. И не могли реагировать на действия врага, не признающего никаких правил. Тогдашний председатель совета выдвинул два основных постулата: а) на насилие отвечают насилием; б) если идёт игра без правил, устанавливай свои правила. И совет принял решение о создании бойцов, подготовленных особым образом. Таких, которые бы не погнушались никакими методами, могли ударить в спину и при необходимости пройти по трупам. Да, Охотник мог бы войти к чёрту в пасть, и выйти оттуда, выбив по пути все зубы. Но их всегда было очень мало. Число Охотников никогда не превышало шести десятков. А начиная с 1812 года, Братство в среднем теряло по два-три Охотника ежегодно. И редко когда удавалось восполнить эти потери. К 1945 году у Братства осталось только три Охотника. А потом…
Лицо профессора застыло маской мрачной ярости. Но уже через мгновение, он расслабился и продолжил:
— Вот так. А в 1974 году мой дед забрал меня у родителей и притащил сюда. И начал делать из меня бойца. Я вынужден сказать, что к тому времени он был просто одержим идеей возмездия за уничтожение нашего ордена. А я должен был стать его орудием. И умер он через две недели после того, как вручил мне перстень. Умер с мыслью, что он своё дело сделал. А я остался один. И… кому я должен мстить? Я этого не знаю до сих пор. А тогда… Что ж, тогда я принялся делать то, что должен делать Охотник: истреблять зло. Как я был жесток в своей уверенности, что имею бесспорное право карать. Но… разве я был не прав? Я поступал, как велит Кодекс: в отношении зла приемлемо только одно — полное уничтожение. И чем больше я сталкивался с приверженцами злых сил, то всё больше уверялся в своей правоте. Но разве они не люди? Может, их можно было ещё переубедить? Не знаю… я не пытался найти ответ на этот вопрос. Хотя, наверное стоило бы… А потом… В 1987 году я повстречал старого Глена — Охотника, не попавшего на сбор. Он принял меня под свою опеку. Мы работали вместе. Но всего через два года он погиб в бою. Там был страшный противник. Могли погибнуть сотни людей. И Глен использовал Последний Шанс — страшное заклятье. Он вложил всего себя в один удар клинка. И вот тогда я только понял, что не бывает жизни без смерти, что каждая победа — в чём-то является поражением. И какова цена победы, оплаченной кровью СВОИХ!
Он замолчал. Лестница описала последний виток и закончилась круглой площадкой, с которой уходили аж три коридора. Рейд пошёл в средний, увлекая за собой Гарри.
Этот коридор производил гораздо более приятное впечатление, нежели переходы нижнего яруса. Он был обшит деревом. На полу лежала толстая ковровая дорожка. Вдоль стен располагались статуи и рыцарские доспехи. Через равные промежутки в стенах располагались двери, помеченные различными символами. Гарри и профессор завернули за угол коридора и остановились перед последней дверью.
— Кабинет директора, — коротко сказал Рейд, в определённом порядке нажимавший на завитки узоров, которыми была украшена дверь.
Что-то щёлкнуло. Профессор толкнул дверь, мягко повернувшуюся на петлях, и шагнул внутрь. Гарри перешагнул порог и принялся оглядываться с жадным любопытством. Кабинет директора состоял из двух комнат, спальни и рабочей. Рабочая напоминала помесь гостиной Гриффиндора после вечеринки и подземелья Снэйпа. Массивный стол был завален ингредиентами зелий и разбитыми склянками. Книги лежали на столе, на полу и подоконнике. Ковёр прожжён в нескольких местах. Красивые мягкие кресла кучей свалены в углу.
Не обращая внимания на беспорядок, Рейд шагнул в спальню и завозился там. Что-то лязгало и падало. Разбилось стекло.
— Гарри, иди сюда!
Юноша шагнул в спальню. Рейд забрался в шкаф и манил Гарри за собой. Тот пожал плечами и залез внутрь. Дверцы шкафа захлопнулись.
— Э-э-э… — начал Гарри.
— Терпи! Другого пути нет! — прервал его профессор.
Гарри затошнило от ощущения быстрого падения вниз. Шкаф исчез. Гарри обнаружил, что стоит в обширном помещении, наполненном различными странными предметами.
— Где это мы? — спросил Гарри, снимая свалившуюся ему на голову шляпу.
— В Хранилище, мальчик, в Хранилище, — ответил Рейд, осматриваясь кругом. — Попасть сюда можно только из кабинета директора. Выйти-то нетрудно. А сюда — только так.
— А почему?
— В своё время, Братство охотилось за артефактами древности, упомянутыми в различных древних сагах и сказаниях…
— А зачем?
— Они очень опасны, — спокойно сказал профессор, задумчиво обозревая зал. — Вот, пресловутый «Глаз Балора», — указал он на массивную громаду, похожую на абстрактную скульптуру. — По легенде, Балор — существо, обладающее единственным глазом, но способное сжигать дотла армии и города. А на самом деле — это древнее оружие. Представь, попало бы оно в руки муглов.
— Да уж, — поёжился Гарри. — А это что? — спросил он, показывая на машину в форме креста.
— Виман, или огненная колесница. Насколько известно, это творение Атлантов. Работает на ртути. Но как, никто не знает. Древние были очень изобретательны. Мороз по коже, когда представишь, ЧТО ещё может таиться где-нибудь в пещерах или на морском дне.
— А что нам здесь надо? — полюбопытствовал Гарри.
— «Rock of fate» — камень судьбы. Когда Охотник получал свой перстень, его приводили к камню.
— И? — затаив дыхание, спросил Гарри с горящими глазами.
— И он задавал камню три вопроса. Любых. О прошлом, о будущем. О чём захочется узнать.
— Но я же не Охотник, — возразил Гарри.
— Неважно, — заявил Рейд, ведя Гарри к дальнему концу зала. — Он ответит любому, кто спросит. Таков Закон.
Они приблизились к огромной глыбе чисто чёрного цвета. Камень лежал на круглой площадке, приподнятой над полом. Гарри, проинструктированный профессором, подошёл к камню и положил на него руку. Глыбу пронизала дрожь. В зале глухо прозвучало:
— Кто тревожит мой сон?
— Я, Гарри Поттер!
— Что ты хочешь, мальчик? — равнодушно спросила одухотворённая скала.
— Я хочу знать будущее! — Гарри била крупная дрожь.
— Будущее… все хотят знать будущее. Мне нужна твоя кровь, — под рукой Гарри появился острый выступ.
Гарри поколебался. Он оглянулся на Рейда. Тот медленно кивнул головой. Гарри решительно провёл рукой по выступу. Он ощутил резкую боль и тёплую струйку, стекавшую на камень. Кровь впиталась в поверхность камня, и порез затянулся. Повисло молчание. Проходили секунды, складывались в минуты. Камень молчал. Через минут двадцать Рей начал беспокоиться:
— Слишком долго.
Гарри молчал. Он чувствовал под рукой дрожь глыбы, говорившую о том, что камень не спит. В этот момент тот заговорил.
— Я не могу отвечать на твои вопросы. Как мне ни жаль…
На лице профессора застыло безграничное удивление. Он ошеломлённо мотал головой, не в силах поверить собственным ушам.
— Ты нарушаешь Закон! — бескомпромиссным тоном заявил Рейд, немного оправившись от шока.
— Я знаю, — спокойно заявил камень. — Я также знаю, что сегодня — последний день, когда я могу говорить. Это ведь ты, последний? Да, я не ошибаюсь. Это ты. Я не могу отвечать на вопросы мальчика. Не могу предсказать его будущее. Не должен этого делать.
— Почему?
— Ты знаешь, кто он, — равнодушно сказал голос.
Рейд помрачнел и бросил быстрый взгляд на Гарри.
— Он сможет сделать то, что должен! — продолжал камень. — А ты, ты помнишь, что я предсказал тебе, двенадцать лет назад?
— Да, — мрачно сказал профессор, стиснув кулаки. — Но долги надо платить.
— Возможно, — затихающим голосом проговорил камень. — Об этом судить тебе. Помни: выбор за тобой.
Глыба замолкла. Внутренняя дрожь прекратилась. Гарри отошёл от камня, поняв, что всё кончилось. Он был разочарован скудостью откровений «камня судьбы». Трелани и та была щедрее на предсказания. Он услышал за спиной треск и резко обернулся. Камень на глазах растрескивался и осыпался кусками на пол.
— Что это? — растеряно спросил юноша.
— Он нарушил Закон, — безжизненным голосом протянул профессор. — И прекратил существование.
— А почему?
— Прости, Гарри, — протянул профессор, уставившись в стену с отсутствующим видом. — Я не могу тебе этого сказать. Пока, во всяком случае. Может, как-нибудь после…
Он быстрым шагом направился к боковой стене и пнул её ногой. Со страшным скрежетом часть стены провалилась в пол, образовав отверстие, достаточное для проезда грузовика. Рейд пропустил Гарри вперёд и вышел сам, что-то бормоча себе под нос. Единственное, что расслышал Гарри, была фраза: «долги надо платить». Стена встала на место. Юноша обернулся. Это была библиотека, но какая! Библиотека Хогварца уместилась бы в одном углу этого помещения. Бесконечные полки, уставленные тяжёлыми фолиантами, тянулись в обе стороны, теряясь в полумраке. Гарри цинично подумал, что Гермиона, попав сюда, умерла бы с голоду, не в силах оторваться от книг. Сам он, шагая мимо стеллажей, только бегло смотрел на названия. На глаза ему попалась книга «Как уничтожить мир». Он вытащил её.
— А почему такая книга в свободном доступе? — поинтересовался он у Рейда.
— Можешь даже взять с собой, — вскользь заметил профессор, направляясь к выходу. — Последние триста лет она не представляет никакой опасности.
— Это как? — изумился Гарри.
— Просто заклинание, описанное здесь, можно было привести в действие лишь один раз. Попытка не удалась. И теперь эта книжонка годится только в качестве детской страшилки.
Гарри заглянул в середину книги. Описание одного из необходимых для колдовства ритуалов заставило его волосы подняться дыбом. Гарри невольно задумался о том, что могло храниться в запретном отделе ЭТОЙ библиотеки. Но его размышления были прерваны необходимостью поспевать за профессором, который вышел в коридор и удалялся размашистым шагом. Гарри поспешил следом. По правой стороне коридора встретилась открытая дверь. Гарри не смог удержаться от того, чтобы не заглянуть в неё. В просторном помещении вдоль стен стояли стойки с узкими изогнутыми мечами. Такими же, как у профессора.
— Это арсенал, — донёсся голос Рейда. — Там нам ничего не нужно.
— А зачем столько оружия? — спросил Гарри, догоняя профессора.
— А зачем столько волшебных палочек у Олливандера? — вопросом на вопрос ответил Рейд. — В возрасте двенадцати лет ученик выбирал себе меч. Точнее, меч выбирал ученика. Кстати, я полагаю, что и ты нашёл бы себе клинок по руке. Но оружие Гриффиндора лучше. Вот что стоило бы взять, так это Меч Справедливости. Он давненько пылится в Хранилище. Но, с другой стороны, это слишком страшная вещь.
— Это почему? — с любопытством поинтересовался Гарри.
— Очень просто, — с леденящей ухмылкой ответил Рейд. — Это оружие повинуется тому, кто поднимает его во имя справедливости. Владеющий этим оружием почти непобедим. Вот только понятия о справедливости у всех разные. Скажем, если Вольдеморт уверен в справедливости своих притязаний, то и он с таким же успехом воспользуется этой железкой. Я, лично, боюсь артефактов, обладающих собственной волей, но абсолютно лишённых понятий добра и зла.
Гарри кивнул головой. Коридор сделал поворот, и они снова очутились в первом круглом зале.
— А теперь фокус! — объявил профессор. — Лезем в фонтан!
Они перелезли через невысокий бортик. Профессор что-то шептал с отрешённым видом. Сверкнула вспышка, и Гарри обнаружил, что находится перед воротами Хогварца. Уже смеркалось. Из нависших туч неспешно сыпался мягкий снежок. Рейд повернулся к Гарри:
— Надеюсь, ты никому не обмолвишься о месте, где мы были?
— Даже друзьям? — поинтересовался Гарри.
— Даже им, — твёрдо ответил профессор. Он внимательно посмотрел на Гарри. — Ты что-то хочешь спросить?
— Да, хочу, — ответил юноша. — Почему Хмури смотрит на вас волком?
— Прошло десять лет, а он всё злится, — расхохотался Рейд. — Десять лет назад Люций Малфой послал одного из ближайших помощников Вольдеморта в Россию, чтобы заручиться помощью российских, так сказать, коллег. Наш министр попросил вашего прислать специалиста, знающего натуру этих выродков. Приехал Хмури.
— И что дальше? — с любопытством осведомился Гарри.
— А дальше… Дальше, Хмури во главе бригады наших Авроров столкнулся со мной возле ворот особняка, где обретались Упивающиеся. Правда, я уже выходил.
— Вы их всех убили?
— Да, конечно, — профессор серьёзно посмотрел Гарри в глаза. — Их было тридцать человек. И вот я выхожу, а мне кричат, чтобы я бросил оружие. Я показал Хмури свой перстень, и он заткнулся. А затем я сказал, что если в Англии такие Авроры, то неудивительно, что с Вольдемортом справились не они, а годовалый ребёнок. Понятное дело, что Хмури жутко обиделся, но не посмел ничего сказать. Я был молод и жесток, — пожал плечами профессор. — Что-то ещё?
— Да, — Гарри мучил один вопрос. — А что будет с Академией?
— Академии больше не будет, — в глазах Рейда показалась затаённая боль. — Я никогда туда не вернусь.
Но… — начал Гарри.
Он замолк, почувствовав изумление оттого, что в нём поднимался безотчётный гнев при воспоминании о покрытых пылью коридорах цитадели, где десятки лет не ступала нога человека. Ему показалось несправедливым, что могучее здание будет медленно разрушаться, пока не потеряет силу прикрывающее его заклятие. И Академия будет несправедливо забыта, как и многое раньше.
— Неужели ничего нельзя сделать? — зло спросил Гарри.
— Сделать? — Рейд сжал рукой подбородок, как он всегда делал в минуты задумчивости. — Хорошо.
Он свободной рукой сжал правое плечо Гарри. Юноша охнул оттого, что его руку пронзила острая боль. Впрочем, она быстро утихла.
— Возьмёшь мой перстень, когда всё будет кончено, — чужим голосом сказал профессор. — Он поможет тебе попасть в Академию. А также тем, кого ты захочешь взять с собой.
— И что я буду делать? — волнуясь, поинтересовался Гарри.
— Превратишь Академию в обычную колдовскую школу. Российское министерство тебе наверняка поможет.
Перед глазами Гарри поплыли заманчивые картины: вот он директор школы, вот рядом верные друзья, взволнованные лица учеников… Внезапно он широко раскрыл глаза, осмыслив последние слова профессора.
— А почему вы сказали: «когда всё будет кончено»? — Гарри осёкся, увидев, что обращается к пустому месту.
Он оглянулся вокруг, но Рейд исчез беззвучно и бесследно, как и подобает Охотнику. Гарри пожал плечами и пошёл в гостиную Гриффиндора. Там он увидел Рона с Гермионой и, к своему удивлению, Чоу. Все трое что-то весело обсуждали, рассевшись в кресла у камина. Гарри постоял у входа, любуясь любимой девушкой, затем решил привлечь к себе внимание, ловко кинув тяжёлый фолиант так, что он приземлился Гермионе прямо на колени. Та рефлекторно уставилась на книгу, затем подняла глаза.
— Гарри! Где ты пропадал?
— Извини, Герм, я дал слово ничего не рассказывать, — ответил Гарри, целуя Чоу, бросившуюся к нему в объятия.
Он поморщился, когда Чоу задела его плечо. Снова вспыхнула резкая боль. Он мягко отстранил девушку и принялся стаскивать робу. Робу он швырнул на диван и, не обращая внимания на удивлённые лица друзей, также поступил со свитером и рубашкой. Гарри замер у зеркала, поражённый увиденным: на его плече краснело багровое пятно, резко выделяясь на фоне белой кожи. А в пятне… В пятне явственно проступали контуры крылатого меча… Друзья застыли, пооткрывав рты. Поняв, что Гарри не до расспросов, Чоу взяла юношу за руку и увела в свою комнату, положенную ей как старосте…
