Квиддитчные тренировки становились всё более и более интенсивными, хотя Гарри думал, что тренироваться ещё упорней, чем раньше, уже не возможно. Приближался первый матч сезона, игра против Гриффиндора. И ее было необходимо выиграть, команда Гриффиндора безусловно была лучшей командой из трех других факультетов и единственным серьёзным соперником Слизерина
— Я слышал, у Гриффиндора новый ловец. Второкурсница Линдси Маллин, она чертовски хороша, и они практически выпустили её на поле в прошлом году, так что тебе лучше быть готовым, Поттер.
Гарри кивнул, он знал, что лучше ничего не говорить, пока Флинт разглагольствует.
— Также мои шпионы доложили, что отбивающие у них по-прежнему Висли, а значит, ты должен быть осторожным. Эти Висли играют также жестоко, как и мы.
Для Гарри это был первый матч. День был ясным и прохладным, трибуны стадиона были заполнены. Гарри не мог не отметить того, что только одна четверть учеников была одета в цвета Слизерина, одежда остальных была подстать гриффиндорскому знамени. Слизеринцы играли в зеленых мантиях, и, когда их команда вышла на поле и встала напротив Гриффиндорцев, которые были в красных мантиях, Гарри увидел в толпе несколько знакомых лиц. Во взгляде Малфоя читалась крайняя зависть. Рон Висли улюлюкал и свистел громче всех, пока Гарри выходил на поле, но этого никто не слышал, так как Слизерин приветствовал своих игроков гораздо громче. Мадам Хуч выпустила бладжеры и снитч, а затем подбросила кваффл, который был сразу же подхвачен игроком Гриффиндора.
— Кваффл немедленно захватывает Ангелина Джонсон из Гриффиндора. Из этой девушки получился прекрасный нападающий, и, надо отметить, весьма привлекательный…
— ДЖОРДАН!
— Извините, профессор, — Гарри не знал комментатора, кажется его звали Джордан, и, по его словам, у команды Слизерина были проблемы, но голос, отчитавший его, точно принадлежал МакГонагалл.
— И она показывает хорошую скорость… аккуратная передача Алисии Спиннет, это просто находка Оливера Вуда, в прошлом году она была в резерве — обратно Джонсон и… — нет, Слизерин перехватывает кваффл, капитан сборной Слизерина Маркус Флинт получает кваффл и уходит в отрыв. Флинт летит как орел — сейчас он забь… Нет, в превосходном рывке его останавливает голкипер Гриффиндора Вуд. Гарри чертыхнулся, но его никто не мог услышать. И Гриффиндор снова получает кваффл, он у нападающей Кэти Белл, хороший нырок под Флинта, снова вверх и — ОУ! — такой удар в спину бладжером, это должно быть больно. Кваффл снова попадает к Слизерину, вот Эдриан Пьюси спешит к воротам, но он блокирован вторым бладжером — посланным Фредом или Джорджем Висли, не могу понять, кем именно, все-таки хорошо играют гриффиндорские отбивающие, и вот кваффл снова у Джонсон, впереди никого, и она уходит в отрыв. Вот это полет, обходит разгоняющийся бладжер, вот и ворота — давай, Ангелина — вратарь Блетчли пикирует, промахивается — ГРИФФИНДОР ЗАБИВАЕТ!
Шум трибун поражал: радостные крики Гриффиндорских болельщиков перекрывали свист и улюлюканье Слизеринцев.
— Слизерин с кваффлом, нападающий Пьюси обошел два бладжера, двух Висли и нападающую Белл и направляется к… — погодите минутку — не снитч ли это?
Гарри уже заметил его, он только что пролетел у левого уха Пьюси, заставив его обронить кваффл. Гарри спикировал, но Линдси Маллин была уже на полпути к нему.
Маркус Флинт специально столкнулся с Маллин, практически сбив её с метлы, а бладжер, отправленный Висли (это был Фред, который прицелился лучше чем Боул или Деррик) пролетел справа от Гарри, заставив его увернуться, отклонившись в сторону. Снитч пропал из виду. Гарри вернулся к месту, откуда он мог наблюдать за появлениями снитч, когда его метла совершила резкий рывок. Он чуть не свалился с неё. Метла сошла с ума, должно быть кто-то её заколдовал, но ничто не может подействовать на метлу за исключением могущественной черной магии. Висли думали, что это было забавно.
Флинт подлетел ближе к Гарри, стараясь помочь ему, он не должен допустить потери такого хорошего игрока, и это заботило его больше, чем сам Гарри. Метла взлетела еще выше, и даже Висли перестали смеяться. Они ненавидели Слизерин, но также понимали, что падение будет смертельным для Гарри, а это не лучший способ отомстить. Теперь Фред и Джордж летали вокруг слизеринского ловца, видимо, надеясь подхватить его в случае падения. Гарри оглядывался, судорожно пытаясь найти способ удержаться на метле. Затем он увидел на учительской трибуне профессора Квиррелла, что-то бормочущего и неотрывно смотрящего на него. Гарри знал, что это значит: Драко рассказал ему всё о проклятьях. Квиррелл проклял его метлу.
— Это Квиррелл, — крикнул Гарри Флинту.
Гарри не мог слышать размышлений капитана: «Квиррелл? Что он имеет против Поттера? Но если он пытается убить моего ловца…» Флинт выхватил биту у Деррика (с прицелом точнее, даже чем у Висли) он направил бладжер в учителя, но тот вовремя увернулся, заодно толкнув Снэйпа. Гарри вновь забрался на метлу и увидел Линдси Маллин, набирающую скорость в погоне за золотым снитчем. Он тут же сорвался с места, но он не мог поймать его вовремя: он был на равнее с Маллин, в дюйме от снитча, когда она сжала кулак прокричала:
— Я ПОЙМАЛА ЕГО! МЫ ВЫЙГРАЛИ!
Снитч ведь был совсем близко, и Гарри раздражал этот факт. Он должен был выиграть. Его метла была заколдована, а значит, он не виноват, что его команда проиграла, ведь так? Квиррелл ему больше не нравился.
Рон и Гермиона, кажется, были чем-то увлечены и всё время допрашивали Хагрида, но всё это не очень заботило Гарри, ведь они были Гриффиндорцами. Конечно, они стали относиться к нему приветливее, после того как он спас Гермиону от тролля, но, возможно так было потому, что он их практически не видел, казалось, что они поселились в библиотеке. Нельзя было сказать, что Драко с нетерпением ждал Рождества, по крайней мере, в те моменты, когда его не видели ученики других факультетов. Он не мог постоянно скрывать свои чувства и выглядел подавленным.
Очень скоро наступило Рождество, и большинство учеников разъехалось на каникулы домой. Гарри, Стефан и Кэтрин были единственными слизеринскими первогодками, оставшимися в школе. Гарри понял, что ему нравятся близнецы Висли, даже если они его ненавидят, хотя бы потому, что они стали издеваться над профессором Квирреллом. Кстати о Висли, они тоже остались на рождество в Хогвартсе. Рождественским утром Гарри проснулся из-за крика Стивена:
— Подъём, Поттер! Рождество.
— И что? — спросил Гарри, который ничего хорошего на Рождество никогда не получал, и нельзя сказать, что бы он хоть раз в жизни ждал его с нетерпением.
— И что? Что это значит «И что?» Это Рождество! Подарки! Смотри! — Стивен указывал на гору подарков у кровати Гарри.
— Эти подарки для меня? — Гарри был явно удивлен.
— Конечно для тебя. Даже если ты больше ничего не получил, я, Кэт и Драко сделали тебе подарки.
— Ура! — Гарри спрыгнул с кровати и кинулся к подаркам.
— Спасибо! Я тоже сделал тебе подарок, но сам я раньше никогда ничего не получал на Рождество.
— Но почему?
— Можно ответить одним словом: «Десли». Гарри развернул два подарка и увидел большую коробку с бобами всех вкусов от Кэт и коробочку с маггловскими сладостями от Стивена. Еда — это всегда кстати. В следующем маленьком пакете была записка: «Мы получили твое письмо и шлем тебе подарок на Рождество. От дяди Вернона и тети Петунии». К записке было приклеено пятьдесят пенсов.
— Вот о чём я говорил, — Гарри показал Стивену посылку от Десли.
— Это все объясняет. Милые люди, — в словах Стивена о «милых людях» слышались саркастические нотки.
Гарри распаковал следующий подарок. Драко прислал ему заколдованный камень, который помогал человеку, владеющему им, не выставлять себя дураком. К нему прилагалась записка: «Думаю, тебе это пригодится».
— Очень мило, Драко, — сказал Гарри с усмешкой. Последний подарок был очень легким. Гарри раскрыл его, и оттуда выскользнуло что-то серебристое, похожее на воду.
— Ух, ты! — было ясно, что Стивен знает, что это такое. — Плащ невидимка! Надень его, Гарри.
Мальчик поднял плащ и надел его. Он исчез. Он был невидимым. В этот момент в комнату вошла Кэт.
— А где Гарри?
Гарри снял плащ, и Кэт подпрыгнула от удивления:
— Ого! У тебя есть плащ невидимка! Но кто его прислал, ведь это очень редкая и дорогая вещь?
Гарри посмотрел на остатки обёрточной бумаги и увидел записку: «Твой отец оставил его мне на сохранение перед смертью. Настало время вернуть его тебе. Пользуйся им с умом. Счастливого Рождества».
— Не подписано, но сказано, что плащ принадлежал моему отцу.
Рождественский ужин был необычайно хорош. На столе стояли всевозможные рождественские блюда и волшебные хлопушки, которые не просто хлопали, а стреляли, как пушки. Внутри у них были действительно замечательные вещицы, в общем, они ничем не напоминали жалкие хлопушки магглов. Все Висли были в нелепых свитерах ручной вязки с инициалами на груди.
— Висли, классные свитера. Вы их купили в магазине поношенных вещей? — спросил Гарри.
— Чтобы ты знал, наша мать связала их, — Перси Висли видимо считал, что ответ здесь уместен.
— Как бы там ни было, этот цвет тебе очень идёт, Рон, — Гарри усмехнулся. Он перенял множество плохих привычек у Драко. На Роне был бордовый свитер, и Гарри знал, что младший Уизли ненавидит этот цвет. Кэт захихикала.
— Иди потрепи нервы кому-нибудь другому, шрамолиций, — огрызнулся Рон в ответ, и Висли ушли.
— Я думаю, ты победил, — сказал Стивен Гарри, когда они возвращались в общую гостиную.
В эту ночь Гарри решил воспользоваться плащом невидимкой «с умом». Он собирался попасть в гостиную Гриффиндора. Если он узнает, где она находится, возможно, он сможет войти и подбросить несколько навозных бомб или сделать что-нибудь еще. Он выскользнул из своей гостиной и начал свое путешествие. Гарри знал, что гостиная Гриффиндорцев находится в одной из башен, поэтому он начал подниматься вверх. Это было задолго до того момента, когда он потерялся. Гарри забрёл в пустой класс и увидел потрясающее зеркало в золотой раме. Сверху была вырезана надпись: «У джедан юун йата оцилен юаж артоя». В зеркале Гарри увидел свою семью. Отец и мать стояли за его спиной, но только в зеркале. Он, наверное, простоял так несколько часов, глядя на своих родителей. В конце концов, он еле оторвался от зеркала и сразу же направился в гостиную Слизерина, откуда потащил Стивена чтобы показать ему свою семью. Но когда Стивен посмотрел в зеркало, он увидел только себя на седьмом году обучения со значком главного перфекта.
— Судьба — забавная вещь. Последним главным перфектом из Слизерина был Сам-Знаешь-Кто, — пробормотал Гарри.
Ночь за ночью, Гарри возвращался к зеркалу, чтобы посмотреть на своих родителей.
— Итак, ты снова здесь, Гарри? — мальчик изумленно подпрыгнул: Альбус Дамблдор, стоял у него за спиной.
— Я не заметил вас, сэр.
— Странно, насколько близоруким может сделать тебя невидимость. Итак, ты, как и сотни людей до тебя, открыл наслаждения зеркала Джедан.
— Я не знал, что оно так называется, сэр.
— Но, я думаю, теперь ты понял, что оно делает?
— Оно… ну… оно показывает мне мою семью…
— А твоему другу Стивену, оно показывает его главным префектом.
— Откуда вы знаете…?
— Мне не нужен плащ, чтобы стать невидимым. Так можешь ли ты теперь сказать, что всем нам показывает зеркало Джедан? — Гарри покачал головой.
— Позволь мне объяснить. Счастливейший человек на земле сможет использовать зеркало Джедан как нормальное зеркало, то есть, он посмотрит в него и увидит себя таким, какой он есть. Это поможет тебе?
— Оно показывает то, что мы хотим… что бы это ни было.
— И да, и нет. Оно показывает ни что иное, как глубочайшие, безнадежнейшие желания, скрытые в наших сердцах. Ты, никогда не знавший свою семью, увидел, как они стоят вокруг тебя, Стивен, который считает себя никудышным волшебником — абсолютно необоснованное убеждение, и вероятно самоубеждение — видит себя перфектом. Однако зеркало никогда не расскажет нам правду. Люди чахли перед ним, завороженные тем, что видели, или сходили с ума, не зная, показывает ли оно реальное или хотя бы возможное. Зеркало завтра будет перенесено в другое место, Гарри, и я прошу тебя не искать его. Если ты когда-нибудь снова с ним столкнешься, ты будешь готов к этому. Не стоит жить в мечтах и забывать о жизни, помни об этом. Так почему бы тебе снова не надеть этот прекрасный плащ и не отправиться в постель?
Гарри сделал то, что ему было сказано.