Утром следующего дня начался новый учебный год. Гриффиндорскую гостиную заполнила обычная будничная суета. Разве что разговоров было больше, чем всегда — сказывались последние события и вчерашнее сообщение Дамблдора. Однако, торопясь на занятия, гриффиндорцы вспоминали не только о неприятностях. Среди девчачьей болтовни, безусловно, первое место отводилось предвкушению встречи с новым профессором по Защите от темных искусств. Его появление поразило воображение женской половины Хогвартса.
— Вы видели, какие у него волосы? И зачем только он собирает их в хвост!
— О! Профессор Ральф такой клёвый — я просто таю, когда смотрю на него!
— А какие у него глаза!
— Черный цвет очень ему идет!
— Интересно он свободен?
Гарри в тайне очень порадовало то, как Гермиона относилась к этим разговорчикам — она то и дело восклицала своё любимое: «Честное слово! Как так можно?!», и возмущенно цокала языком, пытаясь объяснить гриффиндоркам, что гораздо интереснее узнать какой профессор Ральф учитель, как объясняет свой предмет, что он сам умеет, чем до хрипоты спорить о том, какого цвета у нового профессора глаза, сколько ему лет, женат ли он и кого он предпочитает — блондинок или брюнеток. Гермионе никогда не было свойственно много говорить о преподавателях, для неё изначально они были непререкаемым авторитетом, почти, что истиной в последней инстанции. Обсуждать кого-то из них было не в характере новой старосты. К тому же, каждый раз, случайно бросая взгляд на камин в гостиной, она слегка розовела, и её мысли уплывали в непривычную сторону. И тогда она непроизвольно искала глазами Гарри и, находила очень быстро — почти всегда он смотрел на неё. И эта неожиданная встреча глаз наполняла Гермиону такой радостью, что даже несколько профессоров Ральфов вряд ли привлекли бы её внимание.
На завтраке в Большом Зале большинство старшеклассниц выглядели так, словно, собрались на Рождественский бал. Рон и Гарри вяло ковыряли вилками в тарелках, не одобряя эту женскую суету и размышляя, сколько сегодня Гриффиндор потеряет баллов, так как их декан — профессор МакГонагалл успела уже несколько раз повторить, что профессор Ральф в этих вопросах придерживается строгой линии и всегда следит за дисциплиной. На каникулах новый учитель был с ребятами на дружеской ноге, охранял и заботился. Сохранятся ли такие отношения в стенах школы, да ещё в ненавистных подземельях Снейпа — этот вопрос весьма занимал Гарри.
Слегка понурившись, гадая, чего же им ждать, мальчишки брели на зельеварение. Класс оживленно гудел в предвкушении интересного урока. Даже слизеринки принарядились и сделали макияж. Панси Паркинсон, забыв своего кумира Драко Малфоя, выпрашивала у Блез Забини новую помаду супер-блеск. Гарри устало закатил глаза и покачал головой. Гермиона что-то язвительно пробормотала себе под нос и раскрыла книгу, стараясь не обращать внимания на щебечущих девчонок. Наконец-то в класс вошел Джон Ральф. Ученики встали поприветствовать его, профессор кивнул и движением руки разрешил всем садиться. Оглядывая аудиторию, Ральф на секунду встретился взглядом с Гарри. Юноша даже слегка испугался — такая боль на миг проглянула в глубине этих глаз, хотя лицо оставалось непроницаемым.
— Здравствуйте, друзья, — уверенно начал он. — Вы уже знаете, но я повторюсь. Так как у профессора Снейпа неотложные семейные дела, я буду замещать его и вести уроки зельеварения в течение минимум двух недель. Моё имя Джон Ральф, — представился учитель и, оглядев ребят, продолжил. — Как вы понимаете, продолжительность этого срока может и поменяться…
Гарри повернул голову и взглянул туда, куда в данный момент смотрел профессор — на Лаванду. Она усиленно строила глазки, игриво накручивая прядь волос на палец. Как вдруг…
— Мисс Браун вы не боитесь нечаянно подпалить ваши волосы на огне, если будите крутить ими у моего носа, — Лаванда подпрыгнула. Учитель смотрел на неё серьёзно и неодобрительно.
— Вы знаете, мое имя? — промямлила девушка.
— Конечно, знаю, — строго ответил он. — Как уважающий себя преподаватель, я заранее изучил список студентов. И — чтобы впредь не возвращаться к подобным темам, попрошу не забывать, что вы приходите сюда учиться, а не строить мне глазки. Это касается и вас, мисс Забини и вас — мисс Паркинсон, — Ральф прошелся по классу, шелестя черной мантией, сейчас он здорово напоминал Снейпа, только моложе. — Среди вас есть только одна девушка, которая достаточно умна, чтобы не заниматься подобной ерундой … — он слегка улыбнулся. — Советую вам брать с нее пример, не зря ее назначили старостой школы, — Гермиона покраснела, как рак. — Незачем так краснеть, юная леди, это не комплимент, а констатация факта, — она еле заметно облегченно вздохнула. — Давайте договоримся, что, приходя на мой урок, вы оставляете посторонние мысли в коридоре и здесь думаете только о зельях, — девчонки надулись и разочарованно посмотрели на Ральфа. — Теперь, я думаю, мы закончили обсуждать не связанные с занятиями вопросы, и я рад сообщить, что вам предстоит небольшая контрольная работа, которая покажет, достойны ли вы ваших СОВ по зельеваренью, — он хитро улыбнулся. — Я раздам карточки, и вы приступите, — профессор направился к столу.
— Прекрасно, — пробухтел Рон. — Никто даже и не предупредил, что будет контрольная.
— Она проверит наши остаточные знания, — зашипела Гермиона.
— Думаешь, я что-нибудь помню, — вздохнул Рон, а Малфой еле заметно хихикнул, повернувшись к Гойлу.
— А следовало бы, мистер Уизли, — голос Ральфа прозвучал, как гром в тишине. — Десять очков с Гриффиндора за разговоры на моем уроке. Это и вас тоже касаться мистер Малфой. Десять очков со Слизерина. Работайте. Карточки подбирал для вас профессор Снейп, каждому индивидуально.
Гарри получил карточку, и его глаза удивлённо расширились. Это было одно из универсальных противоядий, о котором им однажды рассказывал Снейп, однако, он никогда не заставлял их готовить состав. Это зелье могло нейтрализовать практически любой яд, и было удобно ещё и тем, что при наличии всех необходимых составляющих, готовилось на удивление быстро — всего за пару часов. Гарри знал рецепт наизусть, но варить его юноша никогда не пробовал, к тому же у него в наличии не имелось всех компонентов. Гермиона мельком глянула в его листок и присвистнула, из-за чего потеряла еще пять баллов. Надувшись, она принялась резать коренья. Гарри быстро набросал список ингредиентов и проверил его еще раз.
Пять сушеных лапок лягушки;
Корень имбиря;
Сушеное драконье сердце;
Драконий зуб;
Иглы морского ежа;
Три веточки полыни;
Волос единорога;
И пять лапок летучей мыши.
У Гарри не хватало четырех из восьми: игл морского ежа, волоса единорога, который всегда было трудно достать, лапок летучей мыши и драконьего зуба. Он распределил их согласно последовательности погружения в отвар, и недостающие ингредиенты, к его радости, согласно рецепту, были задействованы в конце. Залив в котел горячей воды, и ожидая пока она закипит, юноша нарезал корень имбиря, который затем нужно было растереть и всыпать в воду. Дождавшись, когда вода побелеет от пузырьков, Гарри всыпал туда растертый корень, аккуратно помешивая. Как и было написано в учебнике, раствор стал молочно белым. Теперь ему необходимо немного покипеть, пока жидкость вновь не станет прозрачной. Не теряя времени, Гарри занялся измельчением драконьего сердца, втирая в него веточки полыни. Пока зелье кипело, мальчик внимательно осмотрел класс. Гермиона корпела над котлом, Рон покрылся десятым потом, пытаясь вспомнить последовательность приготовления своего зелья, Невилл дрожал, как осиновый лист, постоянно путая и рассыпая компоненты. Профессор Ральф расхаживал по классу, посылал колкости почти каждому, не забывая при этом и вычитать баллы. Сейчас он мало отличался от Снейпа. Гарри задумался, почему Снейп дал ему именно это зелье, возможно, профессор сам испытывал необходимость в нем? Хотя это вряд ли, ведь он — отменный алхимик. На секунду юный маг разозлился, Снейп вечно старается подсунуть ему задание посложнее! Однако, желание подтвердить свои знания и доказать ненавистному профессору, что он может справляться с его заданиями, оказалось сильнее, и Гарри старательно продолжил. Отвар стал прозрачным, и юноша засыпал туда ещё два заранее смешанных элемента. Зелье снова побелело, и требовалось дождаться прозрачности вновь. Гарри решил воспользоваться вынужденной паузой и спросить о недостающих ингредиентах.
— Профессор Ральф, — Гарри поднял руку.
— Да, мистер Поттер, — Ральф повернулся к нему.
— Мне не хватает четырех ингредиентов, они не входят в стандартный набор студента, — Гарри протянул листок.
— Ясно, — Ральф чуть заметно улыбнулся. — Пойдемте со мной, с отваром пока ничего не случиться, — успокоил он Гарри. — На этой стадии прозрачность достигается медленнее, и мы как раз успеем.
— Хорошо, — Гарри вышел из-за стола и пошел за профессором в глубь кабинета.
— Надеюсь, за эти несколько минут вы не будете пытаться списывать, — холодно заметил Ральф, обращаясь к классу.
— Профессор, извините, могу я спросить? — начал Гарри, когда они отошли довольно далеко от остальных учеников.
— Говори.
— Это зелье…
— Тебе Снейп дал специально, — сразу ответил Ральф. — Он мне сказал, что ты обязан научиться варить его. — Гарри удивленно вскинул бровь. — Сказал, что это может тебе пригодиться в будущем…
— А мне кажется, что он просто меня испытывает, — осторожно высказался Гарри.
— Не буду отрицать, что и такое возможно, — усмехнулся профессор. — Но все же профессор Снейп прав, это зелье может тебе пригодиться…
— Для чего?
— Тебе что, рассказывать, что у тебя немало врагов? Ты думаешь, что нет на свете людей, которые не желали бы отравить тебя? — твердо спросил Ральф.
— Вы правы, — кивнул юноша. — Я докажу профессору Снейпу, что я не безнадёжный болван и кое на что способен.
— Я очень на это надеюсь, Гарри, — Ральф протянул ему необходимые элементы, и они вернулись к остальным.
Теперь Гарри определенно захотелось приготовить зелье идеально, чтобы доказать сварливому профессору, что он не зря учился все эти годы, и что Гарри Поттер умеет справляться со сложными заданиями потому, что неплохо соображает, а не потому, что он — знаменитость. Растерев лапки лягушки и летучей мыши, он всыпал их в отвар, за ними последовал драконий зуб. Осталось самое сложное. В отвар, кипящий белым ключом, Гарри бросил иглы морского ежа и волос единорога — если зелье сварено правильно, то вопреки законам физики, сначала должен был потонуть волос единорога, а только потом иголки. Юноша облегченно вздохнул, когда следом за исчезнувшим волосом, стали медленно тонуть иглы морского ежа. Зелье стало прозрачным, и Гарри облегченно вздохнул. Профессор Ральф тут же аккуратно перелил чуть голубоватую жидкость в неразбиваемую колбу.
— Превосходно, Гарри! — воскликнул учитель. — Я знал, что ты справишься. Думаю, ты заслуживаешь награду… двадцать очков Гриффиндору!
Гарри открыл рот и вытаращил глаза, он никак не мог предположить нечто подобное. Гермиона смотрела на него торжествующим взглядом, Рон был удивлен не меньше своего друга. А Малфой от неожиданности уронил свой котел, к сожалению, уже пустой.
— Так, урок окончен. Потрудитесь перелить зелья в подписанные колбы, и поставьте их в ящик на моем столе, для проверки, — ученики гуськом потянулись к учительскому столу. — Теперь, до свиданья. Все свободны.
Гарри шел по коридору, всё ещё не веря своим ушам, ему присудили 20 баллов! Раньше он и одного балла никогда не получал на зельеварение. Хотя, конечно, если учесть, что у Гриффиндора и забрали немало, то радость несколько меркла. В итоге на их весах значилось минус двадцать баллов, а у Слизерина было минус сорок. Да, Ральф на этом уроке снял у обоих факультетов практически равные баллы.
По пути на следующий урок, Рон всё ещё ворчал по поводу неожиданной контрольной и надеялся, что Люпин будет более снисходителен. У хижины уже маячили школьники с сине-серебряными галстуками. Среди них выделялась красавица Падма Патил — сестра Парвати. Она бросила быстрый взгляд в сторону Рона и продолжила говорить с подругой.
— Раз Гриффиндор подошел, мы можем начать урок, — прервал разговоры профессор Люпин. — Думаю мне не нужно представляться, вы все и так меня неплохо помните, надеюсь, — он улыбнулся ученикам, и подмигнул Гарри, Рону и Гермионе. — Как многие уже знают, в наши тяжелые времена в мире может произойти всё, что угодно. Поэтому Министерство магии разрешило усложнить нашу программу и позволило изучать опаснейших из волшебных существ, способных принести миру множество разрушений… — Рон передернулся и, наверное, подумал о пауках в Запретном лесу. — И начнем мы с драконов.
Ребята возбужденно зашептались, многие с ужасом, некоторые с удивлением — никто не остался равнодушным, такое трудно было ожидать. Люпин подошел к огромному металлическому ящику и открыл его. Там кто-то возбужденно завозился. Через пару минут из ящика вылетел совсем маленький, явно недавно вылупившийся, дракончик. Он был потрясающе красив — с ног до головы покрытый золотистой чешуёй, с матово блестевшими крыльями, которые изнутри имели слабый зеленоватый отлив, мощным хвостом, усаженным сверкающими щипами и маленькой горделивой головой с небольшими рожками, увенчивающими его, словно корона. На ребят с внимательным любопытством уставилась пара ярко-зеленых глаз, переливающихся в обрамлении золотой чешуи подобно драгоценным камням. Гарри заметил, что, несмотря на явно младенческий возраст, дракончик имел могучие крылья и мощные лапы. Рон, едва способный дышать от восторга, воскликнул:
— Это же «Золотой король»! Драконы этого вида одни из самых могучих в мире!
— Правильно, мистер Уизли, пять очков Гриффиндору. Этих боевых драконов разводят в Румынии, и они способны слушаться и подчиняться человеку, даже везти его на себе, если с ними найти общий язык и как следует их приручить. Не каждый волшебник способен на такое, поэтому, обычно, одного дракона контролируют несколько взрослых магов. Этот — совсем ещё младенец, пяти дней от роду, поэтому я и решился показать его вам. Мало ли что может случиться и с чем, возможно, вам придется столкнуться, поэтому, по моему глубокому убеждению, боевых драконов обязательно необходимо изучать.
Гарри заворожено смотрел на маленького дракончика, зависшего над ящиком. Наверное, его удерживало заклинание, или он просто рассматривал учеников любопытствующим взглядом. Вертикальные зрачки придавали этому взгляду внимательную строгость. Дракончик сделал едва уловимое движение крыльями и оказался перед Гарри. Он завис на уровне лица юноши и, не мигая, уставился ему в глаза. Неожиданно в голове у юного мага прозвучало:
«Приветствую тебя, Гарри Поттер — Тот-Кто-Слышит».
«Я, наверное, схожу с ума», — растеряно подумал Гарри. — «Слышит что?», — отважился переспросить он.
«Ты не теряешь разум, человек, ты всего лишь слышишь мои мысли и можешь говорить со мной. В стародавние времена, когда люди и драконы жили мирно и нередко помогали друг другу, среди вас было немало Тех-Кто-Слышит. Но потом многое изменилось…», — ответил ему тот же тихий голос где-то внутри головы.
«Откуда ты знаешь?», — поразился мальчик. — «Профессор сказал, что ты вылупился совсем недавно!»
«Я помню», — прозвучал ответ. — «Люди помнят только свою последнюю жизнь, да и то по кусочкам, а драконы, только рождаясь, уже помнят всё, что видели и пережили их предки».
«Но как я могу говорить с драконами?!», — всё ещё не мог понять юноша, — у меня получалось только со змеями…»
«О, знание змеиного языка ты приобрел от Великого Темного Мага, когда тот попытался тебя убить. А вот способность говорить с нами, заложена в тебе с рождения, — продолжал дракончик. — В вашем роду всегда рождались Те-Кто-Слышит».
«В нашем роду?!» — у Гарри голова шла кругом от попыток побыстрее осмыслить всё это. — «Я ничего такого не знал… А ещё кто-нибудь может говорить с тобой? Профессор Люпин? Директор Дамблдор?»
«Нет. Они нет. Сейчас есть ещё только один маг, который тоже слышит нас… Но он хочет только повелевать и сила его огромна», — голос, до этого звучавший бесстрастно выразил нечто похожее на волнение, — «Он подчинил моих родителей и забрал их к себе. Теперь их уже не вернуть, заклинания Темного Мага необратимы…»
«Кажется, я понял, о ком ты говоришь», — догадался юноша, — «Но, возможно, ещё не всё потеряно, может что-то ещё можно сделать?»
«Не знаю…Пока я очень рад, что встретил Того-Кто-Слышит, с кем я могу поговорить», — ответил дракончик, — «…Можно сесть к тебе на плечо? У меня устали крылья».
«Конечно!», — даже мысленный голос Гарри дрогнул от восторга
«Спасибо. Придет время — и я подставлю тебе мои плечи», — благодарно отозвался дракончик.
Это не было похоже на феникса или сову — хоть и ещё совсем маленький, помещающийся на плече, дракончик оказался гораздо тяжелее, и он был горячий — от него исходил ощутимый жар, как от печки. Его стальные когти, не встретив никакой преграды, мгновенно пронзили и одежду, и кожу, мальчик поморщился, но постарался не показать этого, чтобы не спугнуть удивительное существо, оказавшееся таким славным и доверчивым. Дракончик, видимо, что-то почувствовал, потому что хватка когтей ослабла.
«А как тебя зовут?», — с замиранием сердца спросил Гарри, боясь досаждать вопросами.
«Назови меня сам».
«Как насчет Аврелеус, это похоже на слово «золото» по латыни, но красивее».
«Отлично!»
Только сейчас Гарри заметил, что на него удивленно смотрели все — и ученики, и профессор Люпин. Наверное, и, правда, странно видеть уставившихся друг на друга дракона и человека, особенно, если потом дракончик, как диковинная птица, опускается на плечо мальчика. Люпин осторожно приблизился и спросил:
— Гарри, как ты это сделал?
— Что?
— Смог заставить дракона сесть тебе на плечо?
— Он сам это сделал, у него крылья устали, и он меня попросил, — объяснил Гарри
— Попросил?!! — Люпин настороженно прищурился.
— Да… — юноше как-то не очень хотелось вдаваться в подробности, особенно, перед ребятами.
— Хорошо, это не важно, — Люпин словно бы прочел его мысли. — Задержись после урока.
— Ладно, — Гарри кивнул, а дракончик слетел с его плеча, и сам забрался в свой временный домик.
— Сейчас я вам расскажу о драконах, их повадках и строении, — Люпин вернулся к уроку.
— Гарри, нам-то ты можешь рассказать, как это произошло, — зашипел Рон, не в состоянии дождаться конца урока.
— При условии, что вы не будете меня считать сумасшедшим, и никому не скажете об этом, — Гарри и самому не терпелось поделиться с друзьями.
— Хорошо! — в один голос сказали Рон и Гермиона.
— Он заговорил со мной, когда я посмотрел ему глаза, — шепотом говорил Гарри. — Я не знаю, как это произошло, но я услышал голос дракона у себя в голове.
— Вы мысленно разговаривали, — догадался Гермиона, вытаращив глаза от удивления.
— Именно, — кивнул Гарри. — Я думал, а он мне отвечал.
— И о чем вы говорили? — Рон возбужденно заёрзал.
— Он мне сказал, что я — Тот-Кто-Слышит, что я могу говорить с драконами… Они понимают меня и, возможно, даже будут слушаться, — вздохнул Гарри. — Ещё дракончик жаловался, что Темный Лорд поработил его родителей…
— Ничего себе! — глаза Рон сверкнули.
— Потом он попросил дать ему имя, и я назвал его Аврелеус, что значит «золотой».
— Гарри, это же невероятно, — Гермиона выглядела ошарашенной. — Мальчик, который говорит с драконами, ведь это редкий дар. Я читала, что очень немногие маги могут говорить с драконами, а управлять ими и подавно.
— Значит, я опять особенный, — скривился Гарри.
— Наверное, именно так. Я все разузнаю в библиотеке после обеда, — воскликнула Гермиона, никогда не упускавшая случая покопаться в книгах.
Ребята ещё долго обсуждали эти удивительные новости.
— И так, друзья мои, урок окончен, — услышали они голос Люпина. — Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста.
— Да, профессор, — Гарри кивнул Рону и Гермионе, чтоб они подождали его, и подошел к Люпину.
— Ты говорил с драконом? — сходу спросил учитель.
— Да… — не совсем уверенно ответил Гарри. — Вы догадались?
— Конечно. Этого следовало ожидать… Вы так внимательно смотрели друг на друга, словно читали мысли. Некоторые маги могут общаться с животными мысленно.
— А как же змеиный язык? — удивился Гарри.
— Разве из правил не бывает исключений, — улыбнулся Люпин. — Змеи, хоть и мудры, но до драконов им далеко. Драконы, строго говоря, и не животные даже, они особенные существа, ни на кого не похожие.
— И что все это значит… — Гарри помог Люпину поднять ящик с дракончиком.
— Пока не могу сказать определённо, Гарри, но то, что ты можешь слышать мысли драконов уже само по себе грандиозно, — Люпин улыбнулся. — Знаешь, я поговорю с Дамблдором. Может он разрешить тебе ухаживать за ним.
— Но…
— Я знаю, что драконы быстро растут, а особенно этот вид, но первые недели две он будет ещё достаточно мал, для того, чтобы ваше общение не было слишком опасным. Возможно, он расскажет тебе много нового и интересного о драконах.
— Дракончик сказал мне, — взгляд Гарри стал слегка отрешённым, словно он опять слышал тихий голос в своей голове, — что новорожденный дракон помнит всё, что видели и пережили все его предки…
— Правда?! — поразился Люпин. — Не слышал о чем-либо подобном! Надо непременно рассказать об этом профессору Дамблдору! Я думаю, он позволит тебе некоторое время пообщаться с драконом.
— О-о! Это было бы просто…классно! — выдохнул Гарри, не смея поверить в возможность такого счастья.
— Тогда иди на обед, а я поговорю с Директором.
— Ты будешь присматривать за ним!? — у Рона изо рта выпала конфета.
— Гарри, думаю, ты понимаешь как это опасно, — серьезно сказала Гермиона. — И ответственно! Ты должен будешь отвечать за безопасное поведение дракона! Ты уверен, что он будет тебя слушать и никого не покалечит?!
— Да, ладно! — махнул рукой Гарри. — Аврелеус разговаривал очень умно, он не похож на какого-то разбойника, и к тому же он ещё совсем маленький… Если Дамблдор разрешит — это будет чудесно!
— Ну, смотри, — надулась Гермиона. — Даже первоклашки шалят и не слушаются, а ты собираешься воспитывать маленького дракона! Честное слово! — девушка закатила глаза.
— Да ладно тебе, Герми, — Гарри обнял ее за плечи, и глаза Рона сразу потускнели. — Нам пора на Прорицания, — Гарри встал, а Гермиона обиженно посмотрела на него.
— Не заговаривай мне зубы, Гарри Джеймс Поттер! Ты не хочешь прислушиваться к моим словам? Считаешь, что я болтаю попусту? Ну, и ладно! Мне то же пора, — она резко вскочила и вихрем вылетела из зала.
— Гарри… А Гермиона-то права. Дракон в школе — это, конечно, здорово, но как-то беспокойно…
— Что? — довольно резко перебил друга Гарри. — Беспокойно?! Рон, я тебя не узнаю!
— Я тебя тоже не узнаю, — Рон начал медленно наливаться пунцовым румянцем. — Когда на первом курсе с дракончиком нянчился Хагрид, ты считал это верхом неразумности! А теперь сам с готовностью лезешь в такую же глупость. Я до сих пор помню, как у меня болела рука, укушенная Норбертом. И мне совсем не хочется ещё раз попасться на зуб к дракону!
— Рон, он же ещё такой крохотный, очень умный и совсем не страшный… — примирительно заговорил Гарри.
— Норберт сначала тоже был крохотный! — Уизли не хотел успокаиваться. — Хочешь, я скажу тебе, в чем на самом деле суть? Тебе просто нравится выделяться! Ещё никогда ни у кого в Хогвартсе не было ручного дракона — ты первый! Как же, Мальчик-Который-Выжил теперь станет Мальчиком-Который-Слышит-Драконов!
— Рон! — Гарри говорил, подчеркнуто спокойно и негромко, — Прекрати немедленно! Ты прекрасно знаешь, что я не хочу выделяться! Просто, если такое удивительное чудо, как этот маленький дракончик, неожиданно появилось здесь, то с ним хочется подольше не расставаться. Согласись, ты чувствовал бы то же самое, если бы он сел к тебе на плечо!
— Я… — Рон открыл рот и… умолк. — Ты прав. Я бы тоже хотел, чтобы он остался…
— К тому же, это ведь не надолго. Он будет с нами проводить только день, — обрадовано подхватил Гарри. — Пошли! А то опоздаем на Прорицания и всё веселье пропустим.
У кабинета, точнее у люка в кабинет, профессора Трелони уже собралась толпа гриффиндорцев, появление Гарри и Рона вызвало оживленное веселье. Все предвкушали, какую еще страшную смерть им предскажут. В прошлом году Трелони пророчила друзьям мучительную смерть в подземельях замка, но ничего не произошло. Шестикурсники забрались по веревочной лестнице в душный кабинет, и расселись по своим местам. Лаванда и Парвати бросали грозные взгляды в сторону Рона и Гарри, подозревая, что те опять будут иронизировать над профессором Трелони и её манерой вести занятия. Симус и Дин тихо посмеивались, предвкушая нескучный урок.
— Здравствуете, мои дорогие, — у камина появилась Трелони, и Гарри поперхнулся от удивления.
Всегда увешанная побрякушками, прорицательница сегодня выглядела вполне обычно: на ней не было ни одного украшения, даже сережек в ушах, пёструю одежду сменила обычная синяя мантия, чуть отливающая серебром. Единственная вещь, которая осталась от прежней Трелони, это стрекозиные очки. Лицо профессора было измученно, глаза не блестели жизнью, а руки тряслись, когда она поправляла очки. Наверное, очень многие заметили это и удивленно хлопали глазами, даже Лаванда и Парвати.
— …Вы теперь старшеклассники и, соответственно, программа станет более серьезной и потребует от вас глубокой концентрации, — сухо говорила профессор. Взгляд её, устремленный в одну точку, не мигал, отчего Гарри даже стало немного не по себе. — Сегодня мы будем учиться входить в медитативный транс, потому что именно в таком состоянии наиболее полно можно сконцентрироваться и прозреть грядущее. Этим мы будем заниматься в течение всего первого семестра, к окончанию которого каждый из вас должен будет уметь вводить себя в состояние транса и видеть хотя бы собственную ближайшую перспективу. Итак, начнем.
Она взмахнула палочкой, и все столы в кабинете исчезли, каждый из учеников оказался сидящим на пестром коврике на полу. Гарри хихикнул, потому что представил себя йогом со скрещенными ногами, гудящим странную мелодию. Трелони так же уселась на коврик.
— Те из вас, кто считает, что в транс можно войти только сидя в позе лотоса, — она бросила взгляд в сторону Рона, — сильно ошибаются. Каждый входит в транс из удобного для него положения. Один может лежать, другой сидеть — важно полностью отрешиться от мира вокруг и чувств и мыслей внутри себя. Сейчас каждый из вас примет свою любимую и самую удобную позу и закроет глаза. Вы должны постараться ни о чем не думать, расслабиться, раствориться в тишине. Когда вы почувствуете, что, словно, взлетаете, а тело исчезает, именно тогда сконцентрируйтесь на том, что хотите узнать, сформируйте одну единственную мысль, отточенную как стрела, и пусть она поведет вас за собой… Возможно, с первого раза у вас не получиться, но всё впереди — мы будем учиться.
Трелони закрыла глаза, и ученики сделали тоже. Гарри успел увидеть перед тем, как сомкнуть ресницы, что Рон лег на спину; Лаванда взяла за руку Симиуса; Дин, сидя, оперся спиной о стену и вытянул ноги; Невилл уткнулся головой в согнутые колени. Гарри вытянулся на полу и попытался ни о чем не думать, но мысли не хотели уходить, они роились в его голове и порождали кучу вопросов: почему Трелони так изменилась, почему он может говорить с драконами, что случилось в семье Снейпа, почему Ральф так странно выглядит? Он старательно заставлял своё тело расслабиться, напрягая и расслабляя мышцы по группам, начиная с головы и плеч и заканчивая ногами. Постепенно мысли уплыли куда-то и странная тишина начала ощутимо давить на уши. Вдруг перед глазами на короткий миг отчетливо появилась Гермиона, а потом наступила темнота. Гарри показалось, что он взлетает, это было странное ощущение, совсем не похожее на полет метлы. Перед глазами замелькали яркие отрывочные картинки, как кадры в магловском кино.
…Незнакомая девушка, с длинными черными волосами тихо плакала, и слёзы катились непрерывным потоком из широко открытых удивительных глаз цвета дымчатого горного хрусталя…
…Высокий человек в черном у кромки Запретного леса, сгибающийся, словно под порывами ураганного ветра…
…Странная комната, полная змей. Рон замер среди них, и что-то шепчет, потом появляется мужчина, но его лицо в тени, он стоит у огромной картины в глубине комнаты, куда почти не достает свет факела…. Гарри напрягся, пытаясь разглядеть незнакомца получше и понять, что изображено на картине, но следующее видение нахлынуло на него…
…Теперь Гарри увидел себя в каком-то мрачном подземелье, освещенном чадящим факелом. На нем не было ничего кроме остатков пижамы, превратившейся в лохмотья, тело мгновенно ощутило промозглую сырость и сильную боль. Ноги его прикованы, одежда в крови…
….Несколько человек медленно пробираются по длинным коридорам. Юноша увидел сосредоточенного Снейпа с палочкой наизготовку, идущего впереди. Ощутил руки Гермионы, поддерживающей его и настойчиво заставляющей двигаться. Ощутил собственное бессилие, подгибающиеся ноги и, словно, вопреки, яростное желание преодолеть и вырваться. Увидел ещё одну девушку, незнакомую, с ужасом и отчаяньем смотревшую в конец коридора. Перед ними возник Рон, странно изменившийся, непохожий на себя, отрешенный, неестественно спокойный. Рон поднимает меч и преграждает путь Снейпу. И тьма обрушивается на Гарри…
…На него надвигается замок, постепенно силуэт становится всё четче, и оказывается, что это Хогвартс. Но любимая школа выглядит враждебно и угрожающе. Небо окутывают свинцовые облака, сильный ветер клонит деревья к земле, стены замка черны и зловещи. На ступеньках главного входа стоят люди, они кажутся маленькими точками на фоне всей это черноты…
…Еще вспышка, и юноша видит, как на Хогвартс летит стая драконов и на одном из них человек в развевающейся по ветру мантии цвета ночи — Гарри скручивает судорога от внезапной боли и узнавания — это Том Реддл. На встречу стае летит одинокий дракон. На его спине тоже сидит человек. Серебристо-алая вспышка клинка в его руке… И юноша осознает, что это он сам, а дракон этот — Аврелеус…
Видение оборвалось от душераздирающего крика. Юный маг открыл глаза, голова кружилась, всё плыло, руки и ноги плохо слушались. Сфокусировав взгляд, Гарри увидел Трелони. Профессор каталась по полу, сотрясаясь в конвульсиях, а над ней нависали Лаванда и Парвати, горя желанием помочь, но, не зная как подступиться к мечущейся прорицательнице. Рядом стоял Рон и с ужасом смотрел на жуткую картину. Девчонки что-то кричали ему, но парень, словно, никого и ничего не замечал. Все гриффиндорцы были изрядно напуганы.
— Что случилось? — Гарри подковылял к одноклассницам.
— Я не смог войти в транс… — начал Дин. — И увидел, как она упала на пол. Я сразу растолкал Лаванду и Парвати. Я не знаю, что с ней.
— Это очень глубокий транс, — начала Лаванда. — Нам ещё не доступен такой, поэтому нас легко вернуть обратно, а вот её….
— Возможно, она видит что-то ужасное, — предположила Парвати.
— Ужасное, — Гарри передернулся и опустился на колени рядом с профессором. — Профессор Трелони, очнитесь, — и вдруг глаза прорицательницы распахнулись. В них медленно проступало осмысленное выражение.
— Профессор, — ахнула Лаванда. — Что вы видели?
— Грядущее… Грядущее, девочка моя, — профессор Трелони говорила хриплым голосом, тяжело дыша. С трудом она поднялась на ноги. — Войну и тьму, вот что я видела.
— Войну, — Лаванда пискнула, а Гарри поежился, вставая.
— Именно войну, великую войну, которой не было уже много веков. О подобном я читала в книгах, повествующих о тех далёких временах, когда был создан Хогвартс.
— Что вы имеете в виду? — сдавленно прошептал Гарри.
— То, что я видела… Это борьба света и тьмы, добра и зла на уровне основных элементов мирозданья — на уровне атомов и внутренних связей, на уровне первородных Стихий, где волшебство и заклинания не имеют никакой силы.
— Вы имеете в виду Четырех Избранных? Наследников Покорителей стихий, — догадался Гарри, вспомнив слова Дамблдора.
— О, да! — прошептала профессор и заглянула в глаза Гарри, — И один из них вы, мистер Поттер.
Профессор Трелони схватила юношу за руки, так крепко сжав своими сухонькими твердыми пальчиками его запястья, что он ощутил, как острые иголочки, словно, пронзают кожу и растворяются в крови, в глазах у него потемнело.
— Никто, кроме вас не найдет остальных Избранных, — заговорила Трелони своим любимым замогильным голосом. — Вы — самый сильный из четверки, так как управляете самой мощной стихией во Вселенной, именно той, что способна принести наибольшие беды и разрушения.
— Это огонь, — прошептал Гарри, ощущая себя так, словно, сейчас снова впадет в транс.
— Именно, Огонь! — воскликнула прорицательница. — Учитесь контролировать свою силу, развивайте её, и тогда она поможет победить.
— Но…
— Вы потомок одного из Основателей, мистер Поттер, и вокруг вас есть ещё трое… Ваша задача найти их! И как можно скорее! — громко воскликнула Трелони, выпустила руки юноши и резко оттолкнула его, — Идите!
— А Вы не видели остальных? Не знаете, кто они? — заинтересованно встрял в разговор осмелевший Рон.
— К сожалению, нет, — Трелони устало опустилась в кресло и закрыла лицо руками. — Урок окончен, все свободны.
Идя с урока Прорицания в гриффиндорскую гостиную, Гарри чувствовал себя опустошенным и подавленным. Их с Роном, медленно передвигавших ноги, обгоняли другие студенты, многие косились на Гарри. Первый раз за шесть лет учебы профессор Трелони не предсказала ему страшной смерти, и вроде бы даже, наоборот, — указала путь и приоткрыла завесу будущего. Он — один из Избранных. Юноша усмехнулся — какой ещё бред предстоит ему узнать о себе? И всё же — он может говорить с драконами, а драконы — порождение Стихии Огня и практически самые сильные магические существа…
Гарри не давали покоя его видения: незнакомая девушка; черный человек у Запретного леса; Рон, совершенно преобразившийся, мечом преграждающий им выход из жуткого подземелья, при воспоминании о котором, юного мага начинал непроизвольно бить озноб; летящие на Хогвартс грозные драконы, на одном из которых — он, а на другом…
Они с Роном устроились у камина в гостиной и с одинаково отрешёнными выражениями молча смотрели на огонь. Рон молчал и всю дорогу до башни Гриффиндора, возможно, он то же что-то видел. Гарри осторожно толкнул друга плечом:
— Рон, а ты что-нибудь ощутил во время транса, что-нибудь увидел?
— Увидел… — проговорил Рон таким голосом, что Гарри вздрогнул.
— И что?
— Змеи… Много змей, они были везде… И они говорили со мной…Там был человек в черном, он что-то пытался мне объяснить… — Рон потер глаза. — Я его не понял, а потом все смыла вода…
— А ещё? — упоминание о змеях совсем не обрадовало второго юношу.
— Ещё? — Уизли покосился на друга с каким-то непонятным выражением, которое больше всего напоминало жалость. — Не помню… Больше ничего не помню.
Лаванда и Парвати всё порывались поговорить с мальчиками, но так и не решились прервать их тихую беседу. Вскоре в гостиную влетела сияющая Гермиона, и плюхнулась в кресло рядом с друзьями.
— У нас такой классный урок был! — радостно воскликнула она и осеклась, увидев их лица. — Эй, что это с вами?
— У нас тоже был замечательный урок, — буркнул Рон.
— Вы про Прорицания? — махнула рукой Гермиона. — Это же ерунда! И какую смерть тебе на этот раз предсказали? — обратилась она к Гарри.
— Никакой.
— То есть как? — Гермиона захлопала глазами. — Она что, заболела, что ли?
— Возможно, но это очень странная болезнь… — и Гарри рассказал обо всем, что случилось на уроке. Гермиона встревожилась и задумалась.
— Да-а, всё это очень необычно… Но я не верю в предсказания. Вы же знаете, мое мнение насчет всего этого, — Гермиона задумчиво накручивала на палец прядь волос. — Однако, с другой стороны, на четвёртом курсе Трелони предсказала воскрешение Волдеморта… И вы выглядите такими странными… Знаете, это похоже на правду.
— Она сказала, что я потомок кого-то из Основателей, — вздохнул Гарри. — Но кого?
— Я думаю, что Годрика Гриффиндора, — тут же предположила Гермиона.
— Почему ты так решила? — удивился Рон.
— Но сам посуди, Гарри учится в Гриффиндоре, он смог вытащить из шляпы меч Годрика, и он родился под созвездием Льва — эмблемы Гриффиндоров, — объясняла Гермиона.
— И всё же я не хочу в это верить, это уж слишком! Мне и так с головой хватает известности Мальчика-Который-Выжил и этого шрама, привлекающего всеобщее внимание. А теперь ещё и Избранные, потомки Основателей, Стихии… — Гарри опустил голову на руки.
Вдруг в гостиную влетел маленький золотой дракончик и опустился на спинку кресла рядом с Гарри. Все студенты смотрели на существо, открыв рты и вытаращив глаза. Рон и Гермиона улыбнулись, а подошедший профессор Люпин сказал:
— Директор Дамблдор дал разрешение. Он выдвинул только несколько условий. Первое, вы, мистер Поттер, отвечаете за безопасность, как этого дракончика, так и студентов Хогвартса, рядом с которыми он может оказаться. Второе, дракон Аврелеус может проводить с вами весь день, но на ночь или если он пожелает отдохнуть вы, мистер Поттер, должны сопровождать его во временный домик, размещённый в пустой Радужной башне. В остальном, директор полагается на ваше и дракона благоразумие, — улыбаясь, пошутил Люпин.
— Класс!!! — воскликнул Рон. — Теперь Малфой умрет от зависти.
— Только не забывай, Гарри, с ним нужно быть предельно осторожным — всё же это боевой дракон, хоть и очень маленький. Дамблдор согласился на это вопиющее нарушение школьных правил только потому, что у тебя открылся редкий дар, и его развитие очень важно для тебя. Возможно, этот дракончик расскажет тебе многое из того, что ты не знаешь, но что может неожиданно тебе пригодится.
— Я буду осторожен, профессор, — сказал Гарри. Счастливая улыбка лучше всяких слов демонстрировала его желание выполнить любые, даже самые невероятные требования Дамблдора, только чтобы дракончик был рядом.
— Тогда, удачи, — пожелал им Люпин и скрылся за портретом.
— Слушай Гарри, ты что, правда, будешь ухаживать за этим драконом? — к ним подошел Симиус.
— И он будет жить в нашей комнате? — подхватил Дин.
— Только днем и под моим присмотром, пока не вырастет, — заметил Гарри.
— А как ты его назвал? — поинтересовался Колин, подпрыгивая от невозможности сдержать восторг.
— Аврелеус, — ответил юноша, поглаживая дракончика, чешуя которого на ощупь оказалась шероховатой и теплой.
— Супер!– Лаванда и Парвати наперебой засверкали глазами. — Мальчик и дракон! — Гермиона нахмурилась и покосилась на них.
— Думаю, лучше, если он будет рядом со мной, пока не освоится, — сказал юный маг, виновато оглядывая и малышей и старшекурсников, столпившихся вокруг, чтобы посмотреть на дракона.
Дракончик слетел со спинки кресла, выдирая клочья обивки, и уютно устроился у камина, свернув крылышки.
«А мне тут нравится!» — прозвучал в голове Гарри знакомый тихий голос.
«У нас уютная гостиная» — так же мысленно ответил юноша. При этом против его воли перед мысленным взором зашевелились воспоминания, которые дракону слышать было совсем не обязательно… Однако, если Аврелеус и заметил что-то, то вида не подал.
«А вот эта девушка очень красивого цвета» — голос дракончика совершенно не выражал эмоций. Хотя, есть ли они у драконов, вдруг задумался Гарри.
«Как это — красивого цвета?» — переспросил юноша.
«Ты что, сам не видишь?» — удивился Аврелеус.
«А что я должен видеть?»
Дракончик, склонив голову, чуть удивлённо посмотрел на мальчика ярко-зеленым глазом, блестевшим как драгоценный камень.
«…Как же вы различаете друг друга, если не видите цвет ваших мыслей? Это же так просто и так красиво! Вот эта девушка, например, окрашена в цвета, похожие на твои. Это значит, что вы родственники?»
Гарри совершенно смутился под любопытным взглядом Аврелеуса, и промямлил что-то лишь бы поскорее сменить тему.
«Не совсем…почти… То есть, совсем нет! Ох! А какого цвета вот он?» — юноша кивнул головой в сторону Рона, неожиданно уткнувшегося в одну из книг, лежавших на столике.
Дракончик надолго замолчал, мальчику показалось даже, что тот задремал, но Аврелеус встрепенулся и как ни в чем, ни бывало, спросил:
«Ты покажешь мне свою комнату?»
«Хорошо…» — пребывая в легком недоумении, согласился юный волшебник. — «Послушай, а ты расскажешь мне о своей семье, о родителях?»
«Обязательно, но завтра»
«Ладно»
— Вы опять говорили между собой? — догадалась Гермиона. — Ты слышал его мысли?
— Да, слышал. Сам удивляюсь, — ответил Гарри, улыбаясь. — Знаешь, он спрашивал о тебе.
— Обо мне? — закашлялась Гермиона.
— Угу.
— И что он хотел узнать? — Гермиона прислонилась к плечу юноши и потерлась щекой о его мантию.
— Он предположил…что мы с тобой родственники.
— Что ж, мне нравится это предположение! — у девушки заблестели глаза
— Мне тоже… — Гарри бросил быстрый взгляд на Рона. — Я обещал показать Аврелеусу нашу спальню.
Гарри встал и покосился на дракончика, который послушно сел ему на плечо, стараясь как можно слабее сжимать лапы. Гермиона кивнула и раскрыла книгу, которую тут же достала из сумки. Рон сразу же вскочил со своего кресла.
«Интересная комната» — произнес Аврелеус, попав в спальню шестикурсников. — «Я не думал, что люди живут и в круглых комнатах тоже…»
«Вон моя кровать» — указал Гарри.
«Это твоя сова?»
«Угу».
На спинке кровати сидела Хедвига и чистила перышки, она, наверное, прилетала проведать хозяина. Сова подозрительно и ревниво покосилась на дракона. Гарри сел на кровать и погладил птицу по крылу.
— Хедвига, познакомься это Аврелеус, он будет с нами жить пару недель, — сова недовольно глянула в сторону золотого дракончика и отвернулась. — Ну, ладно тебе дуться, я про тебя не забыл, только у меня появился еще один крылатый друг. Думаю, вы подружитесь. Хоть, он здесь и не надолго… — Гарри не успел договорить, потому что дверь распахнулась, и в комнату вошел Рон.
— Гарри, почему ты ушел и оставил Герми сидеть одну в гостиной с книгой на коленях? — странным, напряженным голосом спросил он. — Если это из-за меня, то я сейчас тебе врежу, чтобы ты, наконец, запомнил, что ваши отношения не влияют на меня!
— Рон… — опешил Гарри. — Ты сам-то понял, что сказал?
— О! Я всё прекрасно понимаю! А ты… А вот ты… — Рон сердито пытался выплеснуть непонятное раздражение, похоже на пустом месте возникала ссора, и Гарри, понимая и желая остановить это, стал медленно объяснять:
— Рон! Гермиона любит читать и использует для этого каждую свободную минуту. Я сказал ей, что дракончик попросил показать ему нашу спальню, она ничего не имела против! Рон, не сходи с ума!
— Ты вечно делаешь из меня идиота! — воскликнул Рон.
— Но…
— Запомни, Гарри, если ты ещё хоть раз из-за меня оставишь Гермиону, я тебе врежу, и по-настоящему, понял?! — бросил Рон и вылетел из комнаты.
— Ничего я не понял… — пробормотал ему вслед не на шутку встревоженный Гарри.
«М-да…» — раздался голос в голове юноши.
«Он, похоже, сошел с ума!» — Гарри сел на кровать.
«Не думаю… Здесь что-то другое…» — отозвался Аврелеус.
«И ты знаешь что именно?».
«Я знаю только то, что касается драконов, и не знаю ничего про людей» — уклончиво ответствовал Аврелеус — Иди на ужин, Тот-Кто-Слышит, а я пока посижу с твоей совой и налажу с ней отношения».
«Хорошо, только не спали комнату».
«Не волнуйся, я буду вести себя смирно».
«Очень на это надеюсь».
Как только юноша вышел из спальни, Хедвига поспешила улететь, дабы не оказаться свежим кормом для молодого дракончика. Аврелеус устроился на кровати Гарри, сложив крылья, и прикрыл глаза. Сам же Гарри, как только вышел из спальни, сразу столкнулся с Гермионой. Она стояла у выхода, скрестив руки на груди, у нее был вид именно той Гермионы, которую юноша встретил впервые пять лет назад.
— Так, Гарри, — серьезно начала она. — Что случилось с Роном?
— Ты это о чем? — юноша захлопал глазами с самым невинным видом.
— О твоем друге Роне, балбес, — Гермиона постучала Гарри по лбу согнутым пальцем. — Не прикидывайся дурачком. Что происходит?
— Ну… — он замялся. «Хотел бы я знать, что именно с ним происходит!» с досадой подумал парень. Ему не хотелось бы говорить о том, что его друг влюблен в Гермиону, да и выглядела эта вспышка как-то уж очень странно… Не стоило расстраивать подругу, нужно что-то придумать. — Понимаешь…это переходный возраст, — промямлил Гарри слышанную от мадам Помфри фразу. Хогвартсовская медсестра вздыхала по поводу переходного возраста всякий раз, когда в тайне от директора, лечила различные магические травмы мальчиков после тайных дуэлей и повреждения девочек после неумелого применения косметических заклинаний.
— Причем тут это? — не поняла Гермиона.
— Ну… — парень почувствовал, что зыбкий избранный путь начал проваливаться под ним. — Рону нужно… Наверное, ему надо больше общаться с девушками, тогда он снова станет прежним, — выговорив это Гарри против своей воли покраснел. Гермиона взглянула на него и расхохоталась:
— И кто это говорит! А я-то думала, здесь что-то более серьезное. Ну, думаю, с этим Рон справится и без нас!
— Понимаешь… Он, видимо, чувствует себя лишним, раз мы с тобой вместе… И от этого психует, — вздохнул Гарри.
— А вот это уже серьёзнее! — Гермиона схватила Гарри за руку. — По дороге обсудим это.
За ужином Рон был молчалив, и сидел чуть в стороне от друзей. Скрылся он из Большого зала раньше всех, и Гарри опять не на шутку встревожился о друге. Ведь Снейп говорил, что если с Роном будет происходить нечто не понятное или необычное, он должен обязательно сообщить Дамблдору. Что именно имел в виду профессор зельеварения трудно сказать, но с Роном явно творилось что-то неладное. Гарри посмотрел на преподавательский стол и заметил Ральфа, который выглядел устало и на редкость хмуро, ковыряя вилкой в тарелке, и не обращая внимания на попытки мадам Хуч развеселить его. Гарри забеспокоился, на этот раз он думал о Снейпе.
Открывая дверь спальни после ужина, Гарри опять наткнулся на разъяренного Рона. Тот, красный, со встрепанными рыжими волосами, метался по комнате, и орал на Аврелеуса. Дракончик, съёжившись, сидел на спинке кровати Гарри и всем своим видом олицетворял оскорбленную невинность. Рон же размахивал перед его носом каким-то обгоревшим пергаментом.
— Что случилось? — Гарри попытался перекричать друга.
— Ах, что случилось?! — возопил Рон и, потрясая пергаментом, кинулся на Гарри. — Твой дракон спалил сочинение по истории магии, заданное профессором Биннзом!!! В нем должно было быть полтора свитка, а это глупое животное сожгло больше половины!
«Аврелеус?…» — Гарри укоризненно посмотрел на дракончика.
«Я же не знал, что ему важен этот пергамент».
«А что, вообще, ты сделал?».
«Хотел попрактиковаться с огнем, а этот свиток так заманчиво торчал на краю», — дракончик опустил голову.
— И долго вы еще собираетесь болтать, — раздраженно заметил Рон. — Я же предупреждал, что от дракона можно ждать одних неприятностей! И что теперь делать с моим сочинением?!
— Рон, успокойся, — Гарри примирительно посмотрел на друга. — Попроси Гермиону, и она всё восстановит.
— Ах, Гермиона! Ты теперь всю жизнь собираешься во всем на нее полагаться?! Перекладывать на её плечи свои проблемы? Подставлять её вместо себя…
— Рон, заткнись! — закричал Гарри, не в силах больше сдерживаться. — Что с тобой стряслось?! Кто тебя укусил?! Почему ты на всех орешь, и ищешь вокруг виноватых?!
— Хочешь знать, что со мной? — Рон из красного стал малиновым и продолжал орать, размахивая опалённым пергаментом перед носом друга. — Ты во всем виноват, только ты! Как же, известный мальчик! Знаменитый Гарри Поттер! Думаешь, тебе все позволено?! А о других думать не обязательно?! Мне все это порядком надоело! Всё лучшее всегда достается тебе: лучшие девушки, скоростные мётлы, диковинные звери.
— Рон, что с тобой? — юноша ошалело таращился на него.
— Ну, почему всегда ты! — выкрикнул Рон фразу, которую Гарри уже слышал от него однажды. И воспоминание о тех чужих глазах, в которые превратились тогда глаза Уизли, заставило его сердце сжаться, словно его сдавила ледяная рука. А парень продолжал бушевать:
— Я понял! Всю свою жизнь я стоял за чьими-то спинами, вот что! Мне это надоело, я хочу, наконец, стать самим собой. Сделать что-то сам и не быть никому обязанным!
— Рон, опомнись! Ты всегда помогал мне в самые трудные моменты, выручал меня, когда казалось, уже никто не в силах помочь! Разве это называется стоять за чьей-то спиной?! — Гарри трясло. Рон ещё никогда не делал ему так больно, даже на четвертом курсе, когда не разговаривал с ним долгое время.
— Хватит красивых пустых фраз! Я хочу уйти куда-нибудь, где не будет твоей знаменитой рожи! — и снова, взглянув в глаза Уизли, юноша увидел совершенно чужого и незнакомого человека, смотревшего на него с потрясающей злобой.
— Рон! — Гарри схватил его за мантию и стал трясти с такой силой, словно надеялся вытрясти из друга то чужое и враждебное, что поселилось в нем. — Очнись и не говори глупостей! У тебя огромная дружная веселая семья, я о такой могу только мечтать! Живые родители, которые тебя любят, братья, замечательная сестра. — Гарри держал Рона за грудки и орал ему в лицо. — Если тебе не хватает денег, я отдам тебе свои…
— Гарри, — вдруг сдавленно прошептал Рон совсем другим голосом, и вцепился в руки Гарри. — Я не знаю, что это было… — его глаза снова стали обычными, и в них уже не было ни ярости, ни злости.
— Рон, — Гарри отпустил руки, и Рон сполз на пол у кровати.
— Прости меня, я не знаю, что на меня нашло! Пожалуйста, прости! — Уизли била крупная дрожь, и он был весь мокрый, словно пробежал много миль. Голос оборвался, и юноша заплакал, слезы несли огромное облегчение.
— Рон, — Гарри сел на пол рядом с другом и обнял его за плечи. — Это ты меня прости, за то, что я накричал на тебя.
Ребята замолчали и долго сидели плечом к плечу, позабыв о времени. Аврелеус смотрел на двух друзей, прищурив переливчатые глаза, впитывал цвета их мыслей и ощущал, насколько важна для них обоих эта дружба.
— Рон, а что стряслось вчера после ужина? Из вашей спальни доносились такие громкие вопли, что вспоминались разъяренные носороги и бешенные слоны! — это была первая фраза, которую произнесла Гермиона, когда они шли на завтрак в Большой Зал.
— Ну… — Рон бросил быстрый взгляд на друга. — Мы разговаривали с Гарри… Обсуждали, кого взять вратарем в нашу команду… — на ходу сочинил он.
— Интересно, — прищурилась Гермиона, — Никогда не думала, что для дружеской беседы требуется так кричать!
— Это очень помогает найти общий язык, — в тон ей ответил Рон.
— Честное слово! — Гермиона закатила глаза. — Какие же вы оба обормоты!
— Да ладно тебе, — Рон широко улыбнулся. — Госпожа староста изволит гневаться?
— Прекрати кривляться, — глаза Гермионы смеялись.
— Может, вы всё же поторопитесь? — встрял Гарри. — А то на завтрак опоздаем!
Они вошли в Большой Зал, Гарри глянул на стол Гриффиндора и похолодел, потому что на том месте, где обычно сидел он, теперь восседал Аврелеус. Ученики смотрели на дракона, не веря своим глазам. Большинство разрывалось между желанием рассмотреть существо поближе, и боязнью превратиться в пирожок с румяной корочкой. Гарри тяжело вздохнул и направился к возмутителю спокойствия.
«И что ты тут делаешь? Ведь Дамблдор просил, чтобы ты был в башне, когда я занят».
«Но я не желаю быть в башне! Я хочу говорить с тобой. Мне больше не с кем говорить!»
«А поесть ты не хочешь? Может, ты проголодался?» — спросил Гарри с некоторой опаской.
«На рассвете ко мне приходил странный зверь, волк и человек одновременно, он принес вкусную еду». Гарри сообразил, что речь, видимо, идет о Люпине.
«Аврелеус, тебе нельзя в Большой Зал! Иначе Дамблдор отправит тебя к другим драконам, а у меня будут крупные неприятности».
«Я их легко улажу — огнем», — юноше на мгновение показалось, что тихий мысленный голос прозвучал так, словно говоривший улыбался. Драконы умеют улыбаться? — спросил сам себя Гарри, но не этот вопрос волновал его сейчас больше всего.
«Аврелеус, не смей даже думать об огне в Хогвартсе и на территории школы!»
«Ладно-ладно», — ответствовал тот, — «Я постараюсь быть послушным драконом».
«Очень надеюсь… Если будешь слушаться, можешь остаться, только слезь с моей тарелки» — Гарри сел на скамейку.
«Я рад» — дракончик Аврелеус взлетел и устроился на медном штыре, удерживавшем один из гриффиндорских флагов, развешенных по стенам позади стола.
— О чем вы говорили? — сразу поинтересовалась Гермиона.
— Он просил разрешить ему остаться здесь, в Большом Зале. Дракончик хочет быть со мной всё время, потому что ему не с кем говорить.
— Ну, а ты? — оживился Рон.
— Я согласился, — вздохнул Гарри. — Теперь хлопот добавится! И опять на меня будут таращиться все ученики… — юноша досадливо поморщился.
— Это же круто! — запротестовал Рон. — Ты всегда был в центре внимания.
— Ужасно круто, — прошипел Гарри. — Малфой меня достанет…
— О, Поттер! Новую зверушку приобрел? — Гарри как в воду смотрел: перед ними материализовался Малфой с телохранителями. — Интересно, сколько денег отвалили за этого дракона, и как тебе разрешили держать его в школе. Опять хочешь выделиться! В очередной раз показать всем, что ты — знаменитость?!
— Малфой, тебе не кажется, что твой стол на другом конце зала, — заметил Гарри, решив держать себя в руках.
— Я прекрасно знаю, где мой стол! — процедил слизеринец
— Так и вали туда, — прошипел Рон. — Пока я ещё не разозлился.
— Ой, как страшно, Уизли! Я весь дрожу! И что ты сможешь сделать? Опять пустить себе слизняков в живот, — засмеялся Малфой. — Ты не посмеешь меня тронуть!
— Ах, ты…
— Рон, сядь! — Гарри усадил Рона обратно. — Отвали, Малфой.
— Хорошо, — Драко сделал шаг назад. — Запомни Поттер, Темный Лорд уже набрал силу. Теперь никто и ничто не сможет его остановить. Лорд Волдеморт — могущественнейший Повелитель, он очистит ряды волшебников от скверны: Дамблдор и прочие маглолюбы — такие, как ты будут уничтожены, — громко сказал Малфой. — Я предлагал тебе свою дружбу, Поттер, предлагал стать на нашу сторону, но у тебя дурацкая, упрямая гриффиндорская натура героических идиотов. Ты поплатишься за свою глупость. — Драко говорил с такой же горячностью и убежденностью, как и Гарри в первый вечер в Большом зале. — Слушайте все и запоминайте. Мир меняется на ваших глазах. Темный Лорд установит новые законы, даст нам новых правителей — сильных и достойных. Все, кто пойдет против Волдеморта, будут уничтожены, и в первую очередь, всякие — грязнокровки, такие как ваша новая староста, Гермиона Грейнджер…
— Немедленно заткнись, Малфой! Иначе, я сам заткну твою поганую глотку!!! — не выдержав, заорал Гарри, выскакивая из-за стола.
— Гарри, не надо… — прошептала Гермиона, пытаясь схватить любимого за рукав мантии, но безуспешно.
— Не слишком ли много на себя берешь? А, Поттер?!!
— Не смей пугать учеников и кричать о победе Волдеморта! Зло, идущее от Темного Лорда, настолько велико, что поглотит всех. Волдеморт, стремясь к достижению безграничной власти, не пощадит никого — ни своих врагов, ни преданных слуг. Твой отец и ты, и многие другие Пожиратели Смерти — вы ничто для вашего Темного Бога, просто пыль под ногами! Он пройдет своей дорогой и уничтожит и тех, кто боролся против него, и тех, кто был верен ему — Гарри стоял напротив Малфоя между столами Рейвенкло и Хаффалпафф. — Ты сейчас строишь из себя героя, Малфой, а что потом? Ты сгниешь в могиле…
— Как и ты, Поттер! — процедил слизеринец сквозь зубы и вынул палочку из кармана. — Как и ты! Но неизвестно, кто попадет туда первым.
— Ну, это нетрудно проверить, — мрачно ответил Гарри, доставая свою палочку.
Зал притих, и все с ужасом ждали, что же будет. Гарри понимал, если бы за столом сидели Дамболдор, Снейп, МакГонагалл или даже Ральф их бы уже давно разняли. Сейчас же преподавательский стол был пуст, в последнее время учителя очень быстро справлялись с трапезой и спешили в библиотеку — готовиться к новым лекциям, — в связи со сложившейся ситуацией программа была изрядно расширена по многим предметам. Ученики же повставали со своих мест, и отошли в сторону, освободив двум дуэлянтам место между столами. Но никто не сделал ни единой попытки остановить юношей. Да что греха таить, многие давно хотели расправы над высокомерным Малфоем, и были не прочь понаблюдать со стороны как всё будет происходить. Другие же испугались ненароком попасть под пущенное заклинание. Слизеринцы, ехидно улыбаясь всем остальным, смотрели на своего факультетского старосту и предвкушали интересное зрелище.
Они стояли друг напротив друга, двое юношей, чем-то неуловимо похожих, возможно, искренней верой в то, что каждый из них защищал, и готовностью драться за это. Зелёные глаза смотрели в серые, и, казалось, что взгляды скрещиваются, как клинки и высекают искры.
— Гарри, ведь ты не сделаешь этого? — сдавленно проговорила Гермиона. Её тревожный голос отчетливо прозвучал в возникшей тишине.
— Гарри, дружище, успокойся и сядь, — в тон ей сказал Рон, но Гарри молчал, не отводя глаз от Малфоя.
— Ну что, Поттер, струсил? — усмехнулся Драко.
— Не дождешься.
Что-то внутри кольнуло, и Гарри вспомнил второй курс и дуэльный клуб… Но тогда всё было под контролем учителей, а сейчас каждый из них волен применить любое заклятие. И вдруг юноша отчетливо услышал тихий мысленный голос — Аврелеус окликнул его
«Тот-Кто-Слышит, ты ведь согласишься с друзьями, и не будешь делать глупостей?»
«Почему же? Мне давно хочется надавать этому наглецу так, чтоб он запомнил надолго!»
«Может быть, дело в той девочке? Я не могу сейчас смотреть на её мысли, они слепят… Она… сильно боится, очень сильно…»
«Дело не в ней… Вернее, в ней, конечно, но и ещё… Я не могу позволить ему после таких слов просто уйти».
«Тогда я буду рядом с тобой».
Дракончик раскрыл крылья и, мелькнув золотой стрелой, сел Гарри на плечо. И тут же от гриффиндорского стола рванулась Гермиона, однако Рон поймал её и, стиснув локти, удерживал с неожиданной непреклонностью. Как она ни старалась, высвободиться ни смогла.
— Рон, пусти меня! — вырывалась девушка.
— Нет. Не хватало еще и тебе пострадать! У Гарри всё под контролем и всё кончится хорошо, уверяю тебя, — однако, голос младшего Уизли всё же предательски подрагивал, выдавая его волнение.
— Гарри, остановись, пожалуйста! — дрожащим голосом закричала Гермиона. — Он не стоит того.
— Герми, это мое дело, стоит оно того или нет, — прошипел Гарри, а Малфой, похоже, наслаждался этой картиной и готовился, обдумывая какое первое заклятие использовать
«Тот-Кто-Слышит, давай я опалю его волосы, и закончим на этом?» — раздался голос дракончика.
«Не вздумай! Тогда тебя убьют по ходатайству его папочки, как особо вредное магическое существо».
«Если не вмешаюсь я, тогда вы убьете друг друга».
«А это ещё неизвестно! Аврелеус, улетай к Рону и Гермионе. Или сиди тихо…».
«Я лучше посижу здесь, тихо…».
— Поттер, ты что, настолько меня боишься, что позвал дракона на помощь?– ухмыльнулся слизеринец.
— Не трогай дракона, Малфой, он намного умнее тебя, — огрызнулся Гарри и сжал палочку.
— Да, что ты говоришь! Я думаю, что его присутствие повышает мои шансы, — хитро улыбнулся Малфой. — Твоя птичка от испуга на тебя же пламенем прыснет…
«Птичка?!! Ну, нет! Придется объяснить, что я дракон, а не птичка!», — голос Аврелеуса резко зазвенел в голове Гарри, и дракончик, едва шевельнув крыльями, оказался перед самым носом Малфоя. Поттер попытался ухватить его за хвост, но это было так же бесполезно, как пытаться схватить молнию.
— Аврелеус, не смей!!! Он дурак, он не понимает!!! — закричал Гарри, но было поздно.
Все произошло в считанные секунды. Драко сделал шаг назад и в сторону, неосторожно зацепил лавку, и, не удержав равновесие, рухнул на спину. Гарри второй раз в своей жизни видел действительно перепуганного Малфоя. Впервые это случилось на первом курсе, когда в наказание их отправили с Хагридом в Запретный лес. Однако, дракончик над головой, даже совсем маленький, это похлеще Запретного леса. Всё же слизеринец, собравшись с духом, выставил палочку и, наверное, хотел произнести заклятие, однако Аврелеус его опередил. Дракон выстрелил длинной струёй пламени, и палочка вместе с рукавом мантии Малфоя запылала. Тот вскочил на ноги и быстро скинул с себя мантию, топча её ногами. Огонь пропал, и только небольшой дымок шел от черной ткани на полу. Вся рука Драко покрылась волдырями, а пальцы почернели, от палочки совершенно ничего не осталось. Малфой стал белым, как воротничок рубашки, и Гарри понял, что ему нестерпимо больно. Некоторые из стоявших поодаль учеников засмеялись, но таких было немного. Панси Паркинсон с криком «Драко!» кинулась к юноше и с неприкрытой злостью посмотрела на Гарри, который замер на месте, как изваяние.
— Поттер, ты даже не способен на честную дуэль! Ты… Ты ответишь мне! — закричал Малфой хриплым голосом, уставившись на свою руку. — Ответишь за все, Поттер, и полной мерой. — Он сорвался с места и выбежал из зала, а за ним и Панси.
«Аврелеус, что ты наделал! Теперь тебя точно казнят! Его отец не успокоится, пока не добьется этого!»
— Мистер Поттер, — перебил его мысли голос вбежавшей в Большой Зал МакГонагалл. — Вы пойдете со мной и немедленно! Без разговоров!
— Хорошо, профессор, — тихо пробормотал Гарри.
Ребята в Зале перестали смеяться, и с сочувствием смотрели на Гарри. Некоторые, правда, одобрительно кивали — этот Поттер совсем распустился! Травить людей драконами! Юноша бросил быстрый взгляд в сторону бледных обеспокоенных лиц Рона и Гермионы и вышел с Аврелеусом на плече. Похоже, дракончик тоже понял, что натворил нечто ужасное и теперь сидел, нахохлившись.
Гарри шел за своим деканом, не сомневаясь, что его ведут в кабинет директора. Перед каменной горгульей они встретили Малфоя, его правая рука была перебинтована, а Панси придерживала его под другую руку, будто смертельно раненого в бою. Она смотрела на Гарри, поджав губы и сверкая злющими глазами. Драко же злобно ухмылялся, с удовольствием глядя на расстроенное лицо Гарри.
— Теперь-то тебя точно выгонят из школы, Поттер! Мой отец позаботится об этом! — процедил слизеринец. — И тогда у тебя уже не будет защиты. Темный Лорд, наконец-то, получит тебя, — торжествующе воскликнул Малфой, даже не опасаясь профессора МакГонагалл.
— Мистер Малфой советую вам вернуться в больничное крыло, а судьбу мистера Поттера решит директор, — строго сказала МакГонагалл. — Входите, — она открыла проход и пропустила Гарри вперед.
В кабинете директора уже находились срочно вызванные профессора Люпин и Ральф. Дамблдор задумчиво поглаживал бороду, сидя за столом. Гарри вошел в кабинет, опустив голову. Смотреть на учителей не хотелось. Они доверяли ему. Разрешили оставить дракончика, и вот как он оправдал их доверие! Если бы здесь был Снейп, началась бы длинная грозная тирада по поводу того, что Поттер вечно нарушает школьные правила и не в состоянии держать себя в руках. Это было бы гораздо легче вынести, чем молчаливые укоризненные взгляды директора и профессоров.
— Мистер Поттер, вы обещали мне обеспечить безопасность учеников от этого дракончика. Только с этим условием я разрешил вам временно оставить его в Хогвартсе. Вы не сдержали своего обещания, поэтому вы лишаетесь права на походы в Хогсмид сроком на месяц, — Дамблдор говорил тихо и размеренно, — мистер Малфой получил такое же наказание. Я не стану заострять внимание на том, что вы чуть не устроили дуэль в Большом Зале. Мистер Малфой ранен… Я знаю, что ты не приказывал дракону делать этого, Гарри, — вздохнул директор, — но родители учеников вряд ли мне поверят. Хорошо, что не было произнесено ни одного заклинания, вся вина, таким образом, падает на дракончика.
— И что с ним теперь будет? — заволновался Гарри, в первый раз поднимая глаза на Дамблдора.
— Мистер Малфой говорил нам, что его отец четвертует этого дракона, — слегка улыбнулся в бороду старый волшебник, — но, я думаю, мы сможем его спасти. Завтра утром прибудут друзья Чарли Уизли и заберут твоего друга в Румынию, туда, где он родился, — объяснил Люпин.
— А тебе, Гарри, следует быть осторожнее! Похоже, младший Малфой по приказу Темного Лорда специально провоцирует тебя, чтобы его папочка мог обратиться в Попечительский совет школы с жалобой и требованием оградить учеников от буйства неуравновешенного Поттера, — заметил Ральф. — Статьи Риты Вриттер ещё многие помнят.
— Хорошо, — кивнул Гарри. — Спасибо! Я буду осторожен.
— Сейчас тебе стоит отвести Аврелеуса в башню, и пусть он побудет там до завтрашнего утра. Завтра до уроков мы отправим его в безопасное место.
— Я все сделаю, профессор! — юноша был счастлив, что учителя не слишком сердятся на него и готовы спасать дракончика.
— Не волнуйся, Гарри, — сказал Дамблдор, — на урок тебя проводит профессор Ральф, и все объяснит профессору Росток.
— Пойдем, Гарри.
— Спасибо! — обернулся юноша перед дверью, а Дамблдор хитровато улыбнулся, глядя сквозь очки-половинки.
«Значит, меня отправляют в Румынию…», — раздался голос в голове Гарри.
«Ты там будешь в безопасности», — заверил его юный волшебник.
«Мои родители то же были там, в безопасности, а теперь они у Темного Лорда, и снять заклятие нет никакой возможности».
«Аврелеус, с тобой ничего подобного не случится! В Румынии сейчас Чарли и Хагрид, они о тебе позаботятся лучше, чем я. Ведь я же не специалист по драконам».
«Ты — Тот-Кто-Слышит. Это такая редкая удача, что я встретил тебя, ведь больше я ни с кем не могу разговаривать. Ты меня не забудешь?»
«Что ты, Аврелеус, конечно, нет! И спасибо за то, что ты сделал в Большом зале! Вполне возможно, что ты спас мне жизнь».
«Я очень этому рад».
Гарри быстро проводил дракончика до маленькой Радужной башни, и направился с профессором Ральфом в теплицы. На улице моросил мелкий серенький дождик, нагоняя тоску, от которой и без того сжималось сердце. «Хорошо хоть дракончику не угрожает Комитет по уничтожению опасных созданий» — подбодрил себя юноша. Они вошли в теплицу. Джон сразу подошел к профессору Росток, а Гарри прошмыгнул к Рону с Гермионой.
— И что?! — сказали в один голос друзья, глядя на него одинаково тревожными глазами.
— Завтра дракончика Аврелеуса отправят в Румынию, чтобы спасти от папочки Малфоя, — шепотом сказал Гарри, накладывая в горшок удобрения.
— А баллы? — воскликнула Гермиона.
— Гриффиндор не потерял ни одного, — успокоил ее Гарри. — То, что сделал дракончик, только на его совести. Дамблдор сказал — мне повезло, что я не успел использовать магию против Малфоя. Иначе, его отец стал бы ходатайствовать в Попечительский совет о моем исключении.
— Гарри! — Гермиона в ужасе по-детски прижала кулачки к щекам.
— Ничего страшного, — он улыбнулся немного грустно, — всего лишь придется на месяц забыть о Хогсмиде.
— Слава Мерлину, что всё обошлось! — девушка старательно взрыхлила грунт.
— Целый месяц?! — воскликнул Рон. — Это уж слишком! — и тут же поинтересовался, — А как дракончик? — Уизли, не глядя, отбил лопаткой надоедливую лиану, так и норовившую оплести его ноги.
— Очень расстроен.
— Когда его отправляют?
— Завтра на рассвете.
— Жаль, — вздохнул Рон, пересаживая растение в горшок.
День прошел, как в тумане. Гарри с трудом сосредотачивался на уроках — все мысли занимал маленький дракончик, заточённый в Радужной башне. Как он там? Что делает? Сердится или грустит? Поливает огнем стены или, нахохлившись, сидит на подоконнике и смотрит на дождь? Малфой не появился на обеде. Краем уха Гарри услышал, как Панси Паркинсон с рыданиями в голосе рассказывала, что он лежит в больничном крыле и ужасно страдает. Гарри не сомневался, что всё это очередное притворство — мадам Помфри замечательно лечила ожоги, как, впрочем, и множество других разнообразных травм.
Наконец-то завершился последний урок. МакГонагалл их просто замучила этими превращениями! Медленно передвигая ноги, Гарри обречено поплелся в Радужную башню — прощаться с Аврелеусом, который на следующее утро покидал Хогвартс.
Сняв заклинание с двери, юноша вошел. Дракончик, действительно, примостился на подоконнике и, свесив шипастый хвост, с интересом наблюдал, как маленькие капельки дождя превращаются в пар, попадая на его горячую чешую. Гарри медленно приблизился и посмотрел на Аврелеуса.
«О! Тот-Кто-Слышит — это ты!», — радостно встрепенулся дракончик.
«Привет, герой! — парень опустился рядом на широченный каменный подоконник — Как ты тут?»
«Спокойно. Поспал немного, а потом просто размышлял. Думал о родителях и о новом месте жительства».
«Чарли — очень хороший человек и прекрасно ухаживает за драконами».
«Я помню. Он ухаживал за моими мамой и папой», — Гарри в очередной раз поразился этому дару помнить всё, что помнили твои предки…что, пережили твои родители… «Стоп!» — сердито оборвал себя юноша. — «Не сметь думать об этом!»
«Я вылупился за несколько дней до того, как родителей забрал Темный Лорд. Я очень мало был с ними», — продолжал Аврелеус. — Потом меня отвезли в Лондон, и я жил у Люпина».
«Если можешь, расскажи о своих родителях».
«Ну, что ж, слушай. Ты знаешь, наш вид называется «Золотой король». Оно и так понятно почему. Мы — боевые драконы. Мы — защитники драконьего племени, поэтому нас оставалось так мало — нас всегда убивали первыми. Мы — воины Огня. Каждый взрослый воин способен уничтожить целый город или крепость несколькими залпами. Мы живем дольше остальных драконов и растем быстрее всех, но даров не бывает без наказания — мы легче поддаемся черной магии, чем другие. Иногда, мы заключали договора с людьми и помогали им, а они не всегда платили нам тем же. Некоторые маги научились порабощать нас… Поэтому Темный Лорд и смог похитить моих родителей. Он хочет создать армию и начать войну, какой ещё не было».
«А почему именно твои родители?»
«Они одни из самых сильных — вожаки, которые поведут за собой остальных».
«Мне очень жаль, Аврелеус. Я все сделаю, чтобы их спасти, обещаю!».
«Это невозможно, Тот-Кто-Слышит, ты просто не знаешь, о чем говоришь. Есть особое проклятие, которое знает только Великий Темный Маг, способное подчинить любого, это черная магия в чистом виде и побороть его невозможно, во всяком случае, пока это никому не удавалось. Только по настоящему сильные и великие маги на это способны. Если не смогли мы — драконы, так что говорить о людях. Моих родителей уже не спасти, теперь они всегда будут служить Темному Лорду. А я, когда вырасту, я хочу помогать тебе!
«А вдруг и тебя похитят?».
«Тогда это ускорит процесс. Я постараюсь побороть это заклятие и смогу отомстить Темному лорду за родителей».
«Это безумие, Аврелеус!».
«Может, но это единственный шанс. Если я не в силах их освободить, то попытаюсь хотя бы отомстить. Ты сделал бы такое для родителей?».
«Наверное, да, — Гарри подумал о своих маме и папе. — Я тоже хочу за них отомстить».
«Однако, месть не выход, Тот-Кто-Слышит, она порождает зло».
«Я знаю, но не могу отказаться от этой мысли. Ты ведь тоже мечтаешь о мести…».
Они замолчали, сидя рядом — человек и дракон. За частым каменным переплетом неостекленного окна шуршал тихий дождик, на замок медленно спускалась ночь. Дракончик повернулся к Гарри и, склонив голову на бок, рассматривал его, словно в первый раз. Юноше стало немного не по себе. В сером сумрачном предвечернем свете, глаза дракона искрились и сияли как огни фейерверка.
«Тот-Кто-Слышит, смотри на меня и не отводи взгляд, как бы трудно тебе ни было. Постарайся выдержать».
«И что будет?»
«Узнаешь».
Стараясь моргать пореже, Гарри уставился в огромные изумрудные блюдца. Казалось, глаза дракона надвигаются на него и поглощают… И вдруг случилось то, чего он никак не мог ожидать — белым пламенем вспыхнула боль и тут же рассыпалась разноцветными искрами, и перед мысленным взором юноши предстала удивительная картина, причем он отчетливо продолжал видеть глаза Аврелеуса перед собой. Но кроме этого — он летел и рядом с ним, расправив крылья, парили два взрослых дракона, таких огромных, что захватывало дух. Драконы были окружены какой-то переливчатой дымкой, время от времени менявшей цвет. Далеко внизу он увидел всадников — люди и лошади тоже были окутаны этой странной цветной паутинкой. Сквозь такую же, но одноцветную дымку, проглядывали деревья, горы, реки… Пространство казалось чуть вогнутым, краски неестественными, границы предметов — то четкими до рези в глазах, то размытыми… Из-за гор вставало солнце, и оно не слепило глаза — на него можно было смотреть и наслаждаться… И понимание обрушилось на него — он увидел мир так, как его видят драконы! Аврелеус показал ему то, что видел сам… Солнце поднялось ещё выше, и драконы полетели к нему, купаясь в просыпающихся лучах. Гарри ощутил, что его голова сейчас расколется, и сжал виски руками, но продолжал смотреть в глаза дракона… Солнце приближалось… Сколько ещё я выдержу?… И тут наступила тьма — без звуков, без света, без боли…
«Ты молодец» — темноту и тишину прорезал тихий голос. — «Кажется, у нас получилось. Я ещё слишком мал, но всё же… По-моему, мы смогли открыть канал — ты выдержал. Иногда, очень редко, драконы братались с людьми. Мой прапрадед много веков назад сделал так с твоим далёким предком. Я подумал, может быть, получится и у нас с тобой… Кажется, удалось!»
Гарри с удивлением ощупал шероховатый камень — он по-прежнему сидел на подоконнике, а голова всё ещё кружилась, и перед глазами вспыхивали разноцветные круги. Аврелеус продолжал.
«Теперь я буду слышать тебя всегда, как бы далеко от меня ты не находился. Ты тоже сможешь слышать меня издалека, если очень захочешь, конечно. Если тебе будет нужна помощь, ты просто подумай обо мне и позови — я обязательно прилечу к тебе».
«Теперь уходи, Тот-Кто-Слышит, мне надо отдохнуть».
«Хорошо» — ответил ему Гарри, всё ещё пытаясь осмыслить, что же такое только что случилось с ним. Он медленно шел по направлению к Гриффиндорской башне, а перед его мысленным взором проносились летящие к солнцу драконы. Юному магу не хотелось идти в шум и суету гриффиндорской гостиной, хотелось побыть одному. Не доходя до портрета Толстой леди, он свернул в боковой коридорчик и пристроился в оконной нише небольшого эркера. В этом укромном местечке, которое не было видно из коридоров, он и раньше иногда прятался, когда не хотел никого видеть.
Здесь его и нашла Гермиона.
— Гарри, куда ты пропал? Я тебя везде искала…
— Ходил прощаться с Аврелеусом, — юноша на миг заколебался, говорить ли Гермионе о странном подарке дракончика, и решил повременить, чтобы не волновать её попусту.
— Ты очень расстроился? — сочувственно спросила она, присаживаясь с ним рядом.
— Конечно. Но лучше Аврелеуса отвезут в Румынию, чем он останется здесь объясняться с Малфоем-старшим, от которого ни я, ни даже Дамблдор не смогут его защитить.
— А как дракончик?
— Грустит. Он не хочет возвращаться в Румынию, потому что там всё напоминает о родителях, которых похитил Темный Лорд.
— Никогда не предполагала, что драконы такие чувствительные существа, — Гермиона покосилась на друга. — Ты думаешь о своих родителях, да?
Гарри вздрогнул. Что, теперь все будут читать его мысли?
— Не хочу думать, но не получается… — он вздохнул. — Дракончик помнит то, что помнили его родители — и может окунуться в их жизнь, пережить её заново, почувствовать то, что они чувствовали…
— Ты же знаешь, что мертвых не воскресить… — девушка взяла его за руку. — Не думай об этом.
Юноша высвободил руку и обнял её за плечи. Она запрокинула голову и посмотрела на него снизу вверх.
— Гарри…
— Что?
Их глаза встретились, и слова оказались лишними. Он наклонился к ней, она потянулась навстречу. Его руки сомкнулись на ее талии, губы раскрылись для поцелуя. И опять мир вокруг расплавился и исчез, остались только они двое. Каждый его поцелуй был как первый, он сводил её с ума и уносил из реальности. Гермиона запустила руки в его волосы, ей всегда нравилось ерошить их. Он чуть отстранился, разглядывая ее, словно впервые. Растрепавшиеся кудри, сияющие глаза, пылающие щёки. Гарри осторожно провел рукой от ее виска к шее и закрутил на пальцы несколько прядей. Она улыбнулась, легко коснулась его щеки и, обхватив за шею, снова потянула к себе. Этот поцелуй, ещё более глубокий и страстный, увлек их в какой-то огненный водоворот, в котором они потерялись, забыв о времени и обо всем на свете. Они не слышали шагов в коридорчике и растерянного покашливания.
Симус замер в двух шагах от окна и не мог отвести глаз от целующейся парочки. Возможно, если бы он ушел сразу, они бы не заметили его, но Финниган от растерянности прирос к полу, и Гарри, почувствовав присутствие кого-то ещё, чуть-чуть отстранился от Гермионы, чтобы посмотреть, кто это.
— Симус, ты что здесь делаешь? — всполошилась растрепанная Гермиона.
— Ищу Гарри, — пролепетал совершенно сбитый с толку гриффиндорец.
— Ой, — Гермиона покраснела.
— Это так срочно? Тебе нужно было обязательно прийти именно сейчас! — насупился Гарри. — И как ты нас нашел? Предполагалось, что только я, Гермиона и Рон знаем об этом уголке.
— Меня за тобой послал Рон, напомнить, что пора на ужин, — смущенно ответил Финниган. — Он же и сказал, где тебя искать, то есть вас… То есть, я не знал… И не хотел… В общем, извините.
— Хорошо, я сейчас приду. Только ты, пожалуйста, иди, не дожидаясь меня.
— Ну, ладно… — когда шаги Симуса затихли за поворотом, Гарри вздохнул:
— Теперь он всем разболтает, что мы непристойно себя ведем. Я боюсь, что у тебя будут неприятности, ты ведь — пример для всей школы.
— Не волнуйся, — она задорно тряхнула кудрями. — Не собираюсь быть примером для подражания. А вот дисциплину нарушать никому не позволю!
— По-моему, Симус уже всем растрепал про то, что увидел.
— А давай, мы поспешим и опередим его! — Гермиона схватила Гарри за руку и поволокла в сторону Большого Зала.
За ужином Симус постоянно переговаривался с Дином, и они оба хихикали. Гарри закипал на глазах, а Гермиона, как могла, пыталась его успокоить. Рон, похоже, обо всем догадался и тоже иногда подхихикивал одноклассникам. Когда трапеза, наконец, закончилась, и все стали расходиться, Гарри вздохнул с облегчением. Гермиона собралась в библиотеку, готовить контрольную по Арифмантике, но не спешила, боясь отпускать юношу одного. Он успокоил бдительную старосту, заверив её, что дуэлей, драк и разрушений не предвидится. Ещё раз десять на прощанье попросив его, держать себя в руках, девушка, наконец, удалилась. Гарри отправился в гриффиндорскую гостиную.
Он попросил Рона не беспокоит его, и закрылся в комнате, чтобы приготовить подарок для Аврелеуса. Эта идея пришла к Гарри еще утром, — ему захотелось подарить что-то на память этому чудному существу. Но вот что? Мысль как искра пролетела в голове, когда юноша прочитал заголовок книги у себя на тумбочке: «Волшебные украшения и как их создать». Он взял эту книгу в библиотеке, чтобы создать какое-нибудь украшение для Гермионы, но у него пока ничего не получалось. Сейчас Гарри решил попробовать ещё раз, надеясь на удачу, и раскрыл книгу. По оглавлению он нашел раздел «Магические кулоны».
Чтобы создать магический кулон, нужно, прежде всего, представить себе желаемое как можно четче. Прочувствовать всю красоту создаваемого украшения или же того, кому оно будет подарено. После произнесения необходимого заклятия вы создадите то, что сумели представить. Возможно, это будет не совсем то, что вы хотели. Не отчаивайтесь! Если первые результаты не удовлетворят вас, потребуется повторить процедуру несколько раз, уточняя детали будущего украшения.
Гарри глубоко вздохнул и прикрыл глаза, представляя себе Аврелеуса, его золотую чешую. Сразу нахлынули воспоминания о том, что он видел, когда смотрел в глаза дракончика. В эти переливчатые изумрудно-зеленые глаза, цветом похожие на его собственные. Перед мысленным взором, как сквозь дымку высветился огромный изумруд.
— Семирикус марено картиас мени! — прошептал Гарри и взмахнул палочкой.
Он боялся открыть глаза, потому что не был уверен, что у него получилось. Однако, собравшись с духом, юноша решился всё же посмотреть на своё творение и, раскрыв рот, замер. Перед ним, чуть мерцая в свете факела, плавал изумрудный кулон в форме ромба на длинной серебряной цепочке. Внутри огромного, на редкость чистого кристалла мерцал огонь, освещая зеленоватым сиянием полумрак комнаты. Гарри, не веря своим глазам, потянулся к украшению и, только крепко сжав его в руке, поверил, что это не сон. Кулон был достаточно тяжел и невероятно красив. «Вот уж не думал, что у меня с первого раза получится так удачно! Надо будет обязательно сотворить что-нибудь для Гермионы». Юноша осторожно коснулся зеленого камня и прошептал:
— Ранемикус Аврелеус!
Маленькая серебристая искра проскочила по камню и высветилась буква «А», она чуть мерцала за счет внутреннего свечения самого камня. Всё ещё не веря своим глазам, юноша положил украшение на тумбочку и закрыл книгу. Его сразу потянуло в сон и Гарри, быстро раздевшись, нырнул под одеяло, на прощание еще раз посмотрев на удивительно красивый кулон. Глаза закрылись и, засыпая, он снова увидел летящих рядом огромных драконов, купающихся в солнечных лучах, и мир таким, как его видят драконы.
Утром Гарри просыпался с трудом, очень не хотелось выбираться из теплой постели. Рон еще посапывал за пологом, Невилл что-то говорил во сне… Юноша вспомнил о дракончике и подскочил — он же хотел обязательно проводить его! Гарри кубарем свалился с кровати, наспех оделся, схватил украшение и помчался вниз. В коридорах было пока еще пусто, и юноша без проблем добежал до выхода. У огромных дверей стояли Дамблдор, Люпин и Ральф с огромным ящиком. Дракончик при виде юноши оживился и перелетел ему на плечо.
— Выспался, Гарри? — поинтересовался Дамблдор.
— Не очень, — честно ответил юноша.
— Пора прощаться с Аврелеусом, — Ральф указал на две точки в небе.
К ним летели двое, и Дамблдор, негромко произнеся сложное заклинание, снял на минуту защиту Хогвартса. Два человека в черных мантиях опустились на лужайке и направились к ним. Они оба были в такой же кожаной одежде, как и Чарли, но по возрасту немного младше его. Аврелеус слетел с плеча Гарри и опустился в ящик.
«Прощай, Тот-Кто-Слышит» — раздался в голове парня знакомый тихий голос.
«Прощай, Аврелеус, я никогда не забуду тебя, друг!»
«Помни, теперь я всегда буду слышать тебя — думай обо мне иногда. Может, мы с тобой еще встретимся, когда я вырасту» — Гарри на мгновение показалось, что дракончик улыбнулся.
«Спасибо тебе за твой дар, Аврелеус! Раз мы сможем слышать друг друга, значит, обязательно встретимся. И я тебя узнаю по этому», — юноша извлек из кармана мантии созданный вчера вечером кулон на серебряной цепочке. Он закрепил его вокруг шеи дракона.
«По нему я тебя всегда узнаю. Цепочка на вырост и никогда не порвется, потому что я наложил Неразрываемое заклятие».
«Спасибо, Тот-Кто-Слышит» — Аврелеус погрузился в ящик.
«Прощай».
Два человека осторожно прикрыли ящик и, поклонившись Дамблдору, взмыли в утреннее небо. Гарри долго следил за двумя летящими фигурами, пока они не стали точками, а потом и совсем исчезли в облаках. Было очень грустно прощаться. Это напомнило ему ночь на первом курсе, когда он отдал Норберта друзьям Чарли. Об этом никто не знал, только он и Рон с Гермионой. На плечо Гарри опустилась рука, это был Дамблдор.
— Нам нередко приходиться расставаться с теми, кто близок и дорог, но не стоит отчаиваться и терять веру в новую встречу, — тихо сказал директор. — Аврелеус был еще одной яркой искоркой в твоей жизни. Я уверен, вы еще увидитесь, — и Дамблдор оказался прав.
— Директор, а место, где будет жить дракончик, оно точно безопасно?
— Чарли совершенно в этом уверен, но, как показывает опыт, абсолютно безопасных мест не бывает, жизнь не предсказуема и может произойти всё, что угодно.
— Гарри, тебе пора на завтрак, — улыбнулся Ральф.
— Да, конечно, — отрешенно кивнул мальчик и направился к школе.
Ему не хотелось идти на занятия, но нужно ведь учиться, чтобы стать настоящим волшебником. Гарри надеялся, что этот дракончик вырастет и станет сильным, и никакой Темный Лорд никогда не сможет завладеть им. Неожиданно юноша ощутил легкое головокружение, и внезапное острое желание услышать тихий голос Аврелеуса. Он зажмурился и попытался представить себе ту картину, которую он увидел глазами драконов, при этом, вспоминая Аврелеуса.
«Привет, Тот-Кто-Слышит. Видишь, не так это и сложно! Но скоро я буду очень далеко. Я найду тебя сам. До свиданья!» — эта короткая фраза, как порыв теплого ветра, неожиданно быстро подняла настроение.
У самых дверей в Большой зал стоял Малфой, совершенно здоровый и без единого следа ожога. Он ухмылялся, смотря на Гарри.
— Ну, и где же твой сумасшедший дракон?
— Там, где твой папочка его не найдет, — огрызнулся Гарри.
— Ничего, он скоро тоже будет служить Господину.
— Ты уже называешь Волдеморта Господином? Тебе самому не противно то, до чего ты опустился, Малфой? — устало сказал Гарри.
— Он даст мне то, что тебе и не снилось!
— А мне этого не надо…
— Гарри, Гарри!!! — перебили его голоса, он обернулся и увидел Рона с Гермионой.
— А, твои дружки, — хмыкнул Малфой.
— Не твое змеиное дело, — шикнул Гарри и пошел на встречу друзьям.
— Что ему нужно было? — злобно прошипел Рон, смотря в спину удаляющемуся Драко.
— Как всегда, — пожал плечами Гарри.
— Ты как? — Гермиона приобняла его за плечи.
— Более или менее, — уклончиво ответил юноша.
— Ты очень бледный, — забеспокоилась Гермиона. — Может тебе сходить в больницу?
— Нет-нет, уже всё хорошо. Я только что проводил Аврелеуса…
— Ой! — воскликнули Рон с Гермионой, чувствуя неловкость. — Мы забыли!
— Ничего, всё в порядке, будем жить дальше. Пошли на завтрак, — и Гарри направился в Большой зал.