Деканы

1. Новости в Хогвартсе.

В этом году учителя собирались в Хогвартс неспеша. Прошлогодняя нервотрепка не предвиделась. Надежда на безоблачный год довольно уверенно захватила школу.

Директор на месте, деканы тоже не исчезли за лето. А это уже обнадеживало. Враги? Темные маги? Да кто о них помнит после падения Волдеморта? Все просто отлично в этом лучшем из миров!

Директор, встречая отдохнувших коллег, поздравлял их с наступающим новым учебным годом. Он желал успехов и исполнения всех надежд и чаяний.

Северус Снейп, как, впрочем, и Минерва МакГонагалл, на лето не покидал стен Хогвартса. У каждого из них были свои дела.

До начала занятий оставалось немногим больше недели, когда вернулся из отпуска декан Рейвенкло. Однажды, придя в столовую, Снейп увидел, что соседнее место занято. Маленький профессор Флитвик приветливо улыбнулся своему коллеге. Отношение Слизеринца к соседу было непростым. Что, собственно, не было исключением из общих правил. Снейп уважал профессора, но на всякий случай и опасался.

Заняв свое законное место, декан Слизерина искоса взглянул на соседа. Тот за лето изменился. На первый взгляд профессор был все тем же доброжелательным магом с доброй замечательной улыбкой, но если присмотреться, то можно увидеть, что Флитвик чуть привял. Лицо чуть больше сморщилось, глаза блестели очень живо, но в глубине их была легкая дымка.

Снейп очень редко поддерживал разговор за столом, но к концу завтрака он все же спросил, как дела у соседа. Профессор Флитвик в это время тянулся за восхитительным яблоком и от неожиданно прозвучавшего вопроса вздрогнул. Он едва удержался на стопке подушек, что подкладывал всегда на свой стул.

Низкий голос соседа так редко раздавался за столом, что на этот раз Флитвик даже растерялся. Во всяком случае, о яблоке забыл. Машинально ответив, что все хорошо, он поднял голову. Пристальный взгляд глаза в глаза выдал неправду этих слов. Рейвенкловец или так устал, или болен.

Снейп промолчал. Скоро директор закончит свой завтрак и можно будет покинуть этот ненавистный зал. Дорого бы заплатил декан Слизерина за право не посещать столовую.

— Да, мечты, мечты.

Профессор Снейп наконец увидел поднимающегося Дамблдора, тело само собой напружинилось, и ноги мгновенно вынесли алхимика в коридор.

Профессор чар и заклятий после ухода своего мрачного соседа был снова, второй раз за обед, поражен: перед ним лежало то самое яблоко, за которым он недавно тянулся, да не успел достать. Никто не заметил изумления декана Рейвенкло, к концу завтрака большинство профессоров было погружено в свои проблемы. Флитвик посмотрел на дверь, за которой скрылся Снейп, и удивленно покачал головой. Он, забрав с собой приглянувшийся ему плод, пошел вслед за директором.

Коридоры Хогвартса были совершенно пусты, и путь до подземелий Северус Снейп проделал в полном одиночестве. В голове крутилась невесть откуда взявшаяся строчка:

— Он ценит одиночество превыше всего… Что же там дальше? Забыл. А хорошая песенка.

После прошлогодних опытов, проводимых с директором над драконьей кровью, у Снейпа осталось немного этого магического сырья, и он хотел закончить проверку одной своей идеи. Директор создал в прошлый раз очень действенное средство для встряски психики больного человека. Но если человек здоров, и просто устал или захандрил, то можно попробовать сделать тонизирующий напиток. Жаль только, что все снадобья из драконьей крови имеют такой мерзкий запах. Сколько не бились над его дезодорацией лучшие алхимики Англии, да и всего мира, пока ничего не удавалось сделать. Но то, что сейчас получалось у Снейпа, было вполне терпимым. По крайней мере, по  его мнению. Более требовательные ценители напитков, вероятно, стали бы воротить носы, но хогвартский алхимик с удовольствием выпил полученную смесь.

Теперь можно заняться и другими делами. Проверка результатов опыта над магическими свойствами пыльцы с крылышек луговых эльфов должна была скоро закончиться. Описание этого опыта Снейп нашел в "Вестнике Алхимии" за прошлый месяц. Авторская работа привлекла внимание очень добротно проведенной предварительной подготовкой. Чувствовалась хорошая школа.

Снейп все лето занимался изучением новых направлений в разработках известных алхимиков и признанных школ. Занятие довольно увлекательное для понимающего человека. Но эта разработка все ускользала от внимания привередливого изыскателя. Автором статьи значился какой-то мистер Итенбрук. Это имя ровным счетом ни о чем не говорило Северусу. И пока он не углубился в изучение вопроса, скептическое выражение не покидало его лицо. Зато потом скепсис сменился невольным уважением. Класс разработки того стоил. Но было что-то незаконченное в опубликованной статье. Свойства пыльцы были интересными и многообещающими. Но оставалась проблема по использованию этой мелкодисперсной массы. Слишком сложно ее распылить. Наверное поэтому статья и не вызвала бурной реакции в мире алхимиков.

Время летело неудержимо. Снейп вздохнул и покинул свой обжитый кабинет.

На обеде декана Рейвенкло было не узнать, он совсем ушел в свои мысли и ел машинально все, что стояло перед ним.

На доске объявлений висело сообщение о назначенном на завтра на одиннадцать часов первом педсовете.

Настроение на весь вечер было испорчено!

Хагрит в этом году оставался один на хозяйстве профессора Кеттлберна. Зверей Рубеус любил и понимал. Но и профессор тоже прекрасно ладил со своими питомцами и очень редко оставлял их без своего присмотра. Этот год был исключением, в этом году в августе был сбор выпускников школы Шервурдского лесничества, у школы был очередной юбилей. Да какой: школе исполнилось восемьсот лет! Это вам не пустяк. Именно поэтому Хагрит весь конец лета один хозяйничал не только в лесу, но и в вольерах и питомниках. Профессор Кеттлберн появился всего два дня назад и оба дня был занят ревизией своего хозяйства. Как оказалось, все было в порядке: гипогрифы за время его отсутствия не разлетелись, нюхлеры сидели в своих шахтах, единороги иногда приходили за солью. А сегодня профессор немного освободился, он даже был на обеде в замке и вернулся обратно с профессором Бертой Вектор, которой захотелось срочно посмотреть единорога.

Белоснежная шерсть единорога сверкала в лучах низко стоящего солнца. Он ждал, когда Хагрит вывалит новую порцию соли в яму. Дефицит соли в Запретном лесу восполнялся таким простым способом, устройством искусственного солонца. Сюда являлись все травоядные животные леса, хищникам соли хватало и без дополнительной подкормки. Яма, которая играла роль заменителя природного месторождения соли, была устроена самим Хагритом и имела удобный подход со стороны леса.

Единорог, дождавшись пополнения соли, опустил грациозную голову и стал лизать облюбованный кусок соли. На присутствие людей зверь не обращал внимания, сказывался опыт общения с терпеливым лесничим. Но, тем не менее, и профессор Кеттлберн, и профессор Вектор стояли очень тихо, завороженные этим сказочным животным. Легкая головка на стройной шее, тонкие ноги, шелковистый хвост — трудно найти в Запретном лесу зверя красивей. Единорог давно уже вернулся в лес, а зрители все продолжали стоять у загородки солончака.

— Прекрасное создание, — словно выходя из грез, произнесла женщина. — И сколько их уничтожили люди ради свойств, приписываемых его рогу. Есть большое количество разных чудищ и монстров, которые могут постоять за себя. Почему им можно продолжать существовать, а единороги обречены на полное истребление?

Хагрит разворачивал свою тележку, на которой привез соль. Слова профессора арифмантики заставили его притормозить.

— Нет, совсем-то их не перебьют. Пусть кто-нибудь из этих охотников до рогов сунется в наш лес. Я им самим живо рога пообломаю. Только и вы, мэм, не правы. Где же это вы видели чудищ и монстров? Каждая животина ведь хороша. По-своему, но хороша. Саламандры, мантикрабы, акромантулы, а драконы? Не лезь к ним, ежели не понимаешь их натуру, и они тебя не тронут. А люди сами понять душу зверья не могут, а сразу же начинают: чудище, монстр. — Хагрит не на шутку обиделся.

Но и мадам Вектор тоже не собиралась уступать:

— Рубеус, вы, что же, всех зверей одинаково меряете? Одни из них жизнь украшают, а другие, извини за резкость, так и норовят всех кто слабее сожрать. И что, прикажете и тех и других любить одинаково? Так спросите у Минервы МакГонагалл, кто ее брата чуть не слопал?

Профессор Кеттлберн тут же вступил в разговор:

— А что случилось с братом профессора? У нас в лесу? — он подозрительно посмотрел на лесничего, — Рубеус, вы что, Миноса МакГонагалл одного в лес пустили?

Но полное недоумение Хагрита было ему ответом, он открыл уже рот, чтобы ответить, но Берта Вектор успела раньше:

— Нет, вы меня не так поняли. Минос не здесь монстра нашел. Вот, язык мой — враг мой. Только вы меня не выдавайте, а то меня профессор МакГонагалл точно убьет.

Оба животновода согласно закивали головами.

— Рубеус, вы в прошлом году тоже ведь в Дурмштранге были. Должны же вы знать, как там профессор Дамблдор чуть не погиб в подземелье.

Вытаращенные глаза Хагрита ответили на это предположение лучше всяких слов.

— Ну, Хагрит. Неужели вы даже не заметили?

— Что не заметил? Вы, мэм, толком говорить можете? Когда это директора чуть не съели?

Профессор арифмантики схватилась за голову:

— Я же думала, что вы знаете. О подземном коридоре, о том чудище, что в нем живет.

Профессор Кеттлберн снова вмешался:

— Теперь, Берта, раз проговорились, то давайте все по порядку. При чем тут Минос МакГонагалл, при чем тут директор и при чем тут монстры? Рассказывайте.

Берта Вектор опустила руки и сокрушенно посмотрела на любопытных слушателей.

— Предупреждаю, рассказ длинный.

— Тогда идем ко мне, — предложил лесник, — хоть чаю попьем.- И компания двинулась к избушке на краю Запретного леса. Пока шли, Берта Вектор все мрачнела и мрачнела. Шаги ее становились все медленней. Когда избушка Хагрита была рядом, женщина совсем потеряла решимость. Она жалобно посмотрела на Кеттлберна:

— А, может, вам кто-нибудь другой расскажет? Я сама случайно все узнала. Только потому, что профессор МакГонагалл за брата сильно переживала.

Профессор Актеон Кеттлберн за долгие годы обучения в Хогвартсе самых разных учеников давно научился узнавать секреты, которые пытались от него скрыть. Конечно, профессор арифмантики это вам не какой-нибудь юный шалопай, но навык есть навык, и старый профессор, не споря с нерешительной женщиной, согласно закивал головой.

Потом, когда все трое пили крепкий чай хагритовой заварки и делали вид, что едят его кексы, профессор Кеттлберн снова завел разговор о тайне:

— Так что, Берта. Я так понял, что в прошлом году профессор Дамблдор попал в какую-то передрягу в Дурмштранге. А Минос МакГонагалл полез туда же в этом году. И кто же там их так достал? Кого там прячут?

— Так, вы меня теперь в покое не оставите? Минерва меня точно убьет — вздохнула Вектор. — Ну, слушайте. — В ее изложении прошлогодние приключения в подземном коридоре замка Дурмштранг были очень красочными. Жуткий монстр, свистящие вокруг плети щупалец, полная темнота и посреди всего этого кошмара директор Дамблдор с бесчувственным Слоуби. Но обоих слушателей в первую очередь заинтересовало то, что живет в том коридоре. Устройство таинственного коридора было им совсем не интересно.

— Мэм, а там озера не было? Директор плеска не слышал?

— Правильно думаешь, Рубеус, это точно что-то водяное должно быть.

— Может, кальмар? — предположил Хагрит, все трое посмотрели в сторону озера, но его самого большого обитателя не было видно в сгущавшейся темноте.

— Ой, как поздно уже, — заметила Берта Вектор, — засиделась я у вас. Все, пора идти.

— Берта, а про Миноса еще ничего не сказали, — пытался ее удержать профессор Кеттлберн, — Рубеус вас потом проводит.

—  Точно, — гудел в такт лесник, — вы уж, профессор, сначала путем все расскажите, а до замка я вас в лучшем виде доставлю. Вон смотрите-ка, и профессор Снейп куда-то направился, — заметил в окне высокую фигуру Хагрит. — Да, он никак к нам идет.

— И правда, к нам. Я ему обещал шерсти единорога дать, — вспомнил Актеон Кеттлберн. Он поспешно стал рыться в карманах и с облегчением вытянул из каких-то глубин небольшой сверток. — Фу ты, не забыл. Берта, обещайте, что в следующий раз все дальше расскажете, раз сегодня не удалось.

— Обещаю, обещаю. Только я сейчас и сама почти ничего не знаю. А профессор МакГонагалл говорила, что скоро брат приедет. На открытие первого магазина магических приколов. Его Зонко ждет непременно. Может, удастся Миноса от сестры увести. Я думаю, он сам все расскажет. Ну, прощайте, я пошла. Не хочу с этой летучей мышью ночью возвращаться. — При этих словах раздался стук в дверь, пришел Северус Снейп. Профессор Вектор поспешно выскочила в дверь, а за ней туда же выбрался и Хагрит.

— Северус, заходите, — позвал профессор Кеттлберн, — я все, что обещал, приготовил.

В дверях получился небольшой затор. Хагрит сделал неловкую попытку вежливо поздороваться с молодым профессором и в результате совсем закрыл ему проход. Как в ответ сверкнули глаза, было видно даже в темноте, и все благие намерения лесника тут же испарились. Он только и успел посторониться, чтобы пропустить не отличающегося ангельским терпением профессора алхимии. Хагрит большими шагами мигом догнал Берту Вектор:

—  Погодите, мэм. Я вот думаю, как они в Дурмштрангии этой еще и озеро спрятали? Хотя, конечно, головастые они, зал для квиддитча сделали, может, у них в подземельях и озеро есть.

Профессор арифмантики стала терпеливо объяснять Хагриту, как можно с помощью искривления пространства спрятать большой объем в маленьком, но великан слушал женщину только из уважения, а сам, когда она закончила краткий экскурс в дебри своей науки, сразу спросил:

— Значит, там и кальмар может быть? Хотя как же он по коридору тогда ползает, — с сомнением протянул Хагрит, — наверное, каракатица… Говорят, осьминоги больно уж умны бывают. Вот бы и нам такого завести, а, как думаете? Чем кормят его в Дурмштрангии?

Берта Вектор фыркнула в ответ:

— Наверное, только англичанами. Из делегаций. Хагрит, не приставайте ко мне со своими вопросами. Ваших с профессором Кеттлберном питомцев я люблю, но выборочно. Тех, кто меня саму может съесть, я обсуждать не собираюсь. Я их просто боюсь.

— Подождите, скоро Минос МакГонагалл приедет, он, может, вам все подробнее расскажет. Или идите к директору. Только меня не выдавайте. И спасибо, что проводили, дальше я дойду одна. — С этими словами профессор Вектор чуть не бегом устремилась к замку.

Первый педсовет директор начал, как обычно, без раскачки.

И сразу же огорошил всех присутствующих своими словами.

— Профессор Флитвик просил внести изменения в курс Чар и заклятий.

МакГонагалл от изумления утратила дар речи и только с трудом переваривала услышанное. Видя ее трудности, профессор Вектор пришла на помощь своей коллеге,

— Профессор, — она обращалась к декану Флитвику — а вам не кажется, что это несколько запоздало.

— Вот именно, — подхватила зам. директора по всем вопросам. — Что сейчас можно сделать? Все расписания уже составлены. — Флитвик смущенно смотрел на сердитую женщину. И Минерва МакГонагалл сразу отмякла. — И что же случилось?

— Я прошу выделить из моего курса в отдельную дисциплину Чары по защите от темной магии. Все равно это нужно делать рано или поздно. Чары и заклятья, конечно, являются основой этой защиты, но все же, — профессор говорил все уверенней, — вы посмотрите, что делается в Дурмштранге. Там давно уже организовали отдельный курс по Защите.

МакГонагалл снова перебила:

— И тут же изменили Защиту от темной магии на просто Темную магию.

Флитвик примиряюще поднял обе ручки:

— Но ведь от этого ничего не меняется. Как не называй, хоть отдельной темой в курсе Чар, хоть Чары по защите от темной магии, хоть просто Темной магией. Все равно изучать приходится заклятия и чары, и, как бы ни было неприятно, относятся они к темной магии. А как их использовать, для защиты или для нападения, все решают самостоятельно.

Директору, да и всем остальным, надоело слушать это спор. Тем более что чувствовалось, все дело в том, что МакГонагалл просто жаль подготовительной работы, что уже близка была к завершению. Дамблдор подвел итог затянувшегося выступления профессора Чар:

— Итак, что мы имеем. Профессор Флитвик предлагает выделить из его курса Чары по защите от темной магии. Я думаю, можно назвать и короче — Защиту от темной магии. — Профессор согласно кивнул. — Вводить новый курс слишком хлопотно, да уже и поздно. — В этот раз слегка наклонила голову профессор МакГонагалл. — Поэтому предлагается на первый год организовать факультативные занятия. — Теперь согласно кивнули оба недавних спорщика.

Но весь этот мир и согласие нарушила профессор арифмантики мадам Вектор. Она сразу нашла слабое место в этом порядке.

— А кто будет вести этот новый курс или факультатив? Профессор? — Флитвик категорически замахал руками. Берта Вектор по очереди посмотрела на всех присутствующих, но никто не выразил горячего желания увеличить свою нагрузку. Последним в очереди был директор. Губы женщины искривились в понимающей улыбке:

— Вы, сэр, остались крайним.

Дамблдор улыбнулся в ответ своей чуть хитроватой улыбкой: — Что, считаете я не найду преподавателя? Хотите меня вернуть к классной доске? Не выйдет. Мне мой кабинет больше нравится. — Его веселье расцветало все сильней. — Есть у меня кандидатура. Правда, я сам его еще не видел.

— Его? — переспросила Сивилла Трелони. — И сколько лет Ему? — Она покосилась на Снейпа. — Он уже достаточно опытен?

— Опытен, опытен. Мне его рекомендовал старый друг, профессор Анжес. Говорит, что Арвиду надоела алхимия, — при этих словах глаза Снейпа недобро сверкнули, — и он уже три года занимается заклятиями. Я и вспомнил об этом разговоре, потому что это редкое сочетание: алхимия и чары. Такого специалиста нужно держать в памяти. Профессор Вектор опять первая моментально сделала вывод:

— Это что же получается? У нас в школе будет сразу три специалиста-алхимика. — Глаза ее лучились весельем. — Двое из них заслуженные мастера, которым надоело дышать ядовитыми парами и один начинающий.

Северус Снейп на такое подкалывание не отреагировал, он остался полностью безучастным.

Директор же, хмыкнув, отвлек внимание от молодого профессора:

— Ну, это положение не настолько уникально: у нас будет два специалиста по чарам, и вот уже год, как имеется два специалиста по арифмантике.

Профессор арифмантики в притворном ужасе округлила глаза и приняла очень скромный и послушный вид:

— Сэр, я все поняла и больше рот не открываю. — Но ехидная улыбка была послана в сторону Северуса Снейпа.

Директор подвел итог обсуждению вопроса:

— Профессор МакГонагалл, вы скорректируете расписание с учетом уменьшения курса Чар. А факультатив будет идти по вечерам. Я свяжусь с профессором Анжесом и его протеже. Если переговоры будут успешными, то в нашем коллективе скоро появится новый маг.

Профессора медленно потянулись к выходу из кабинета. А возле директора задержался, под ироничным взглядом Берты Вектор, профессор Алхимии. Он умело скрывал свою досаду на любопытных женщин и отчетливо, так, чтобы им был слышен его вопрос, спросил:

— Сэр, а вы не уточните, как зовут нового преподавателя?

— Профессор Итенбрук, — директору для ответа пришлось взглянуть в записную книжку.

— Профессор?  — Удивление Снейпа не ускользнула от внимания Дамблдора.

— Конечно. Северус, вы его знаете?

— Нет-нет, я с ним никогда не сталкивался.

И школьный алхимик поспешно вышел из кабинета. Он не видел задумчивый взгляд директора, последовавший за ним.