Деканы

4. Открытие магазина магических приколов

Было объявлено, что в первое воскресенье сентября в Хогсмите отрывается магазин магических приколов. Многие ученики заранее предвкушали источник новых каверз и поэтому отпросились еще за неделю до события. Конечно же, это были ученики не первого и второго классов, им посещать Хогсмит еще не разрешалось.

Профессор МакГонагалл покинула школу с самого утра. В Трех метлах собралась шумная компания. Минос МакГонагалл с прошлого лета почти не изменился. Другое дело Клеманс. Если для Миноса участие в открытие магазина приколов было развлечением, то Петер вкладывал в это дело все свои способности. Он давно понял, что к развлечениям нужно подходить очень серьезно. Нужно учитывать все: назначение и смысл прикола, его дизайн, внимательно относиться к рекламе. Сил новый бизнес требовал много, и Петер выкладывался полностью. Небольшой перерыв, сделанный им в начале лета, был скорее связан с обязательностью молодого человека. Он обещал Миносу МакГонагалл помочь, поэтому и поддержал опасное предприятие по внедрению в Дурмштранг. Но как только события позволили вернуться в Англию, Петер сразу же опять занялся своим магазином. Доклад о делах брата был сделан для Минервы МакГонагалл весьма расплывчато. Одно профессор знала точно, что с братом все благополучно, и к открытию Магазина Зонко он явится и все расскажет. Все остальное было в дымке туманных слов. Обещание свое Минос сдержал, он появился в Хогсмите, и не один. С ним прибыл еще один участник прошлогодней поездки англичан в школу Дурмштранг — Грег Олливандер. Он, так же как и Клеманс, начал свою самостоятельную жизнь. Год работы в Германии не прошел для него даром, и он тоже стал серьезней. Сейчас его фамильные черты: спокойствие, обстоятельность и невозмутимость, проявились гораздо сильней, чем тогда, когда он только что явился из дома отца. Профессор МакГонагалл заметила эти перемены в обоих молодых людях практически сразу. Тем придирчивей профессор смотрела на брата, неужели он все еще не успокоился? А Минос, как специально, все помалкивал.

Петер Клеманс бодро поздоровался с профессором МакГонагалл и, ссылаясь на невозможную занятость, быстро ушел. А брат, предвосхищая подступающие расспросы, заговорил первым:

— Минерва, я рад тебя видеть и рад тому, что у тебя все хорошо.

Женщина немного удивилась такому началу:

— Здравствуйте, мистер Олливандер. Как ваши дела?

— Спасибо, все хорошо. Извините, я должен покинуть вас. У меня еще поручение Петера: ему нужна помощь в организации угощенья при магазине. Надеюсь к одиннадцати часам вернуться за вами. Но если не удастся, то встретимся на празднике. — С этими словами Олливандер тоже ушел из теперь почти пустого бара.

Минос хмыкнул:

— До чего же все чуткие и понимающие, решили что без посторонних тебе будет легче меня воспитывать. Ну что ж, приступай.

Профессор внимательно посмотрела на брата:

— Откуда такая горечь? Я, кажется, всегда тебя понимала. Что случилось в Дурмштранге? Профессор Дамблдор говорил, что у тебя все благополучно. Хотя, зная тебя, я в этом сомневалась.  — Минерва смотрела все также пристально. — Знаешь что, дорогой братишка, ты не хмурься, а начинай рассказывать.

Минос, сбрасывая несвойственную ему горечь, решительно оторвался от своих мыслей:

— Все начиналось, как в каком-нибудь боевике. Я приехал в Иненнбрук, от него до школы рукой подать. Живут там и маги, и маглы вперемешку. Так открыто, как в Хогсмит, не пойдешь, но школьников пару раз в месяц отпускают на волю — в эту деревню. Хотя какая там воля. Обязательно с двумя учителями и группой не больше семи человек. Да я тебе про это сотни раз говорил. Главное — толпами не ходить!!!

Профессор согласно кивнула, вспомнив, как ворчал брат, когда приезжал на каникулы, и она пыталась проконтролировать его походы с приятелем на маглскую дискотеку.

— Но мне там на почте повезло. На лето один из разносчиков газет, магглских газет, — подчеркнул рассказчик, — собрался в отпуск. Я зашел на почту случайно: прятался от дождя и заскочил в первую открытую дверь. Там было тихо и пусто. А потом два магла затащили большой бумажный мешок, и я слышал, как один из них, молодой парень, настаивал на своем отпуске, а его хозяин все никак не хотел его отпускать. На меня они совсем не обращали внимания. И когда я заговорил, ты бы видела, как они растерялись. Наверное, у них так редко бывают посетители, что они совсем одичали. Парень, что рвался в отпуск, называл хозяина герром Крофтом, так и я обратился к тому, что был старше:

— Простите, герр Крофт, что вмешиваюсь, но не могу ли я у вас временно поработать. Оплата мне не нужна, — добавил я. Было так смешно смотреть, как осторожность в этом хозяине боролась с жадностью.

Профессор МакГонагалл терпеливо слушала рассказываемую ей историю.

— На этом мы и договорились. Я буду жить при почте, а за это помогать в разборе доставляемой корреспонденции. Работа была несложная, ты уж поверь на слово. Так и устроился у меня быт. Я сразу сообщил Петеру, и он приехал тоже. Парень с почты отбыл на две недели, и за этот срок мы собирались проникнуть в тайный коридор.

— Да не переживай ты раньше времени. Со мной ничего не случилось, — последняя реплика Миноса МакГонагалл, казалось, была лишней. Но, возможно, он знал свою сестру лучше.

— Неделя у нас ушла на то, чтобы найти проход к школе. На него постоянно накладывают заклятие ненаходимости. К тому же без пароля, даже зная, где этот проход в данный момент, снять заклятие невозможно. Но к субботе я уже знал и где проход, и пароль для входа. Ученики Дурмштранга ничуть не внимательней, чем ваши ученики. — Профессор МакГонагалл не стала спорить с такой оценкой. Она вообще решила поменьше говорить, а больше слушать.

Минос продолжил рассказ, заказав две кружки усладеля.

— В субботу должен были приехать Грег. Это Клеманс связался с Олливандером. Я-то Грега не собирался брать, но Петер настоял, сказал, что у них была договоренность еще с прошлого лета.

— Как только появился Грег, мы, не теряя времени, в субботу сделали свою первую вылазку. Магией не пользовались, даже палочки дома оставили. Мы с Клемансом, Грег со своей не расстался.

— Ты знаешь, а школа так мало изменилась. Как будто я только что ее закончил, а не почти два десятка лет назад. — Нотки ностальгии заметно пробивались в рассказе о первых днях в Инненбруке.

— В школу мы забрались около десяти часов вечера. Петер показал, где находился вход на лестницу, что вела в потайной коридор. Там рядом был туалет. Чтобы двери не скрипели, петли его дверей мы немного смазали на случай незапланированного отступления.

Профессор МакГонагалл все же решила прояснить удививший ее момент:

— Я не понимаю: что, в Дурмштранг так легко попасть? Кто угодно, любой посторонний может так запросто взять и начать выискивать школьные секреты?

— А что ты думаешь, в Хогвартс попасть труднее? Давай тогда поспорим, что ночью я приду в библиотеку и принесу самую ближнюю книгу.

— Нет-нет. Не надо мне никаких доказательств. Но директор говорил, что вся защита школы включена.

— Ну и что? Защита рассчитана только на улавливание магии. А без нее — пожалуйста. — Минос был очень уверен в своих словах. — Защита от маглов стоит не в замке, а по всей округе. Так же все устроено и в Дурмштранге. Посторонние не могут не только пройти проход, но даже не знают, где он находится. Впрочем, и свои тоже не знают, проход все время меняет свое местонахождение. Для того чтобы его найти, нужна специальная карта или чья-нибудь рассеянность. А внутри установлена защита против многих заклятий, да и уловители магии настроены только на учителей и учеников школы, и, конечно, ее работников. Всем остальным нельзя использовать даже самую безобидную магию. Да мы ей и не пользовались. Нам нужно было установить, что за заклятие наложено на вход на лестницу. Хорошо, что Петер запомнил, где была дверь. Мы сделали слепок с той мешанины, что наложена на дверь, и вернулись в наш домик при почте. Искали ключ долго. Грег совсем не отрывался от загадки, а мы с Петером еще несколько раз ходили к той двери, уточняли, нет ли дополнительной подсказки. Не буду тянуть — заклятие для двери мы нашли. У нас была надежда, что внутри коридора магией можно пользоваться без специальной настройки. Глупо было бы совершать что-то недопустимое, предварительно зарегистрировавшись.

— Две недели подходили к концу, и скоро должен был вернуться из отпуска почтовый работник. Можно было поискать другое пристанище, но зачем? Чего тянуть? — Минос рассказывал свои приключения как-то скучно, как будто речь шла о походе в архив в родном Эдинбурге, а не в запретную зону Дурмштранга.

— Когда Грег произнес заклятие, дверь возникла как ниоткуда, подумала недолго и открылась. Мы вошли внутрь.

Минерва МакГонагалл, забыв свое желание только слушать, а нотации оставить на потом, постучала костяшками пальцев по столу, а потом по лбу брата:

— Сиди, сама открою.

Но Минос с досадой поморщился. Многозначительный жест Минервы не произвел нужного впечатления.

— Если не хочешь слушать, я могу и не продолжать. — Но остановить свой рассказ он все же не смог и с той же досадой продолжил, — Лестница была на месте. Петер шел первым, он все же был раз в этом коридоре. За ним спускался я, а за мной Грег со своей неразлучной палочкой. Вокруг было пусто и тоскливо. Звук шагов порождал гулкое эхо. Мы были одни, насколько можно было видеть. Да и освещение в коридоре было что надо, только какое-то слишком белое. Высоченный потолок плавно переходил в полукруглую арку, и тоннель терялся в темноте — освещенным был только наш конец. Стены потемнели от сырости, щербатые и в трещинах. Пол бетонный с царапинами, как будто что-то очень тяжелое таскали. Осматривались мы внимательно, хочешь верь, хочешь — нет.

— Мы побродили немного. Знаешь, там было очень неприятно, как будто что-то затаилось и наблюдает за нами. Я был твердо настроен открыть секрет коридора, и пытался сбросить с себя уныние, налетевшее на нас. Но даже говорить там не хотелось. Грег сотворил простейшее заклинание над своим носовым платком. Платок полетел без проблем — магия действовала, и ничто ей не мешало. Оставалось только идти в тоннель, больше не было путей для выяснения тайны этого места. Небольшой военный совет, что мы хотели устроить, был прерван, не начавшись. Рядом раздался глухой голос. И, между прочим, мы почти не растерялись и сразу догадались, что рядом находится кто-то в мантии-невидимке. Этот кто-то нас знал и позже называл меня по имени:

— Господа, у вас очень мало времени. Магиоуловители сработали, когда вы открыли дверь. Вам нужно быстро уходить, я не намного обогнал тревожную группу.

Незнакомец нетерпеливо пытался нас подогнать:

— Мистер МакГонагалл, быстрее, я не могу вам показаться — мое инкогнито слишком важно, но уверяю вас, если бы я хотел, невидимый, я бы причинил вам много хлопот. Прошу вас, поверьте мне и немедленно уходите.

— Но незнакомец опоздал: с лестницы уже слышался топот многих ног. Гулкое эхо только усиливало растерянность. Петер кинулся к тому месту, где в стене была дверь, но в прошлый раз ее открывал не он, другой парень, аврор, кажется. Не мудрено, что у Клеманса ничего не вышло. Да и времени не было. Ребятки, что спускались, не мешкали. Выпускники наверное. Бежать от них было как-то не солидно, вот мы и стояли, ждали. Того, что был в мантии-невидимке, больше не было слышно, честно говоря, я о нем тогда и забыл.

— Старший из этих ребят, что вломились к нам, действовал уверенно и практически без слов. Нас очень быстро и профессионально обыскали и увели.

Минос вздохнул и продолжил:

— То, что нашу группу сразу разделили, было предсказуемо. Меня поместили в крохотную комнатушку без окон и с минимум мебели. Дверь за эту длинную ночь я пытался открыть много раз. Но ребята хотя и молодые, оказались достаточно внимательными и палочку у меня отобрали. Ночь тянулась очень долго. Камин у меня быстро прогорел, и в той темноте, где я оказался, не было видно даже часов. Диванчик, стоящий в этой комнатке, был слишком маленьким и узким. Я все же попытался на нем уснуть. Безуспешно.

Могу тебе сказать, что мысли у меня были совсем не веселыми. В начале еще было терпимо, но потом мне стало казаться, что я там сижу уже очень долго. Я периодически вставал, комнатка была очень маленькая, и обшарить ее труда не составило. К сожалению, я ничего не нашел: мой топчан, камин и все. Даже дверь не прощупывалась. Я уже был уверен, что с момента моего заключения прошло, никак, не меньше суток, а на самом деле прошло всего восемь часов. Звук открываемой двери застал меня, когда я уже рисовал себе такие кошмары… — Минос мельком взглянул на сестру. Та вся напряглась, и глаза ее опасно поблескивали. Обычная строгость профессора сменилась на угрозу сжатой пружины.

— Меня отвели в кабинет директора. Комфортабельность помещения особенно контрастировала с моим видом: небритый, в мятой мантии, о волосах лучше и вовсе не говорить. А в кресле меня поджидал сытый и уверенный в себе Виктор Каркаров. Когда его приводили на заседание Трибунала, он выглядел далеко не так импозантно. Но тем утром он мог быть снисходительным. Правда, надо отдать ему должное, вел себя он корректно: поднялся мне навстречу и первым протянул руку. Что ж, не в моем положении было воротить нос.

— Мистер МакГонагалл, какая встреча. Наша школа рада приветствовать в своих стенах такого гостя. — Тон Каркарова был довольно благодушным, враждебности себе он не позволял. Он указал мне на кресло.

— Чай, кофе?

Я выбрал чай. Он позвонил в колокольчик, и тут же появилась пара домашних эльфов. Мне было нужно помыть руки, и меня проводили в комфортабельную ванную комнату. Там я как смог привел себя в порядок.

— Каркаров все также терпеливо сидел, поигрывая перышком. Чай был достаточно горячим, а булочки были мягкими, но я не спешил их взять. Он усмехнулся и сказал, что мои спутники тоже в порядке.

— Гостеприимства Дурмштранга вполне хватит на троих гостей. Непрошенных гостей. — Директор Дурмштранга откинулся в кресле и сплел свои холеные пальцы.

— Да вы не стесняйтесь, время завтрака в школе уже прошло. Извините, что вас не пригласили.

Я хотел прояснить наши позиции прежде, чем принимать «гостеприимство школы», как он это назвал:

— Мистер Каркаров, каков сейчас мой статус? Я и мои спутники свободны или мы ваши «гости по принуждению»?

— Ну что вы, разумеется, вы свободны. У нас «для гостей по принуждению» Азкабана нет.

— Понятно, ваши «гости», если не договорятся с хозяевами, сразу исчезают.

Каркаров снова улыбнулся:

— Ах, какие кошмары вы говорите. А мне вспоминается совсем другое: миф о лабиринте, Минотавре и царе Миносе. — При последнем имени директор школы мне чуть поклонился. — Только ведь гости исчезали тогда по воле того самого Миноса. Дурмштранга тогда не было, и он, кажется, не виновен в тех исчезновениях. Стоит ли во всем обвинять нас, мистер Минос?

— А вы считаете, что я не имею на это оснований? История годичной давности, произошедшая в стенах вашей гостеприимной школы, еще слишком свежа, в отличие от истории Минотавра.

Дурмштранговец скривился:

— Наш бывший директор сделал ошибку. Я согласен, что не он один в ней виноват, и вся школа сожалеет о ней. Но ведь с профессором Дамблдором ничего не случилось, все обошлось, он нашел выход из Лабиринта, нить Ариадны, правда, дал ему кто-то другой. А в Дурмштранге, как вы сегодня убедились, все подземелья стали безопасны. — Каркаров говорил почти искренне.

— Больше того, в знак нашего сожаления и в качестве жеста доброй воли мы готовы принять вас и ваших спутников, как гостей, не взирая на то, как вы здесь появились. — Блики играли на его полированных ногтях, а я почему-то не мог отвести глаз от этих ухоженных рук.

— Но это еще не все. Я понимаю, что никто из посвященных в эту историю не поверит в то, что в нашей школе все благополучно. И боюсь, что такие посетители, как вы, будут регулярно появляться, — вот тогда я понял, почему он такой обходительный. — Я предлагаю вам остаться у нас работать. Если это одобрит профессор Дамблдор, и, конечно, если ваша уважаемая сестра не будет против, я мог бы предложить вам вести курс Полетов на метлах.

— Вот так-то, «уважаемая сестра»! У меня от изумления, наверное, был комичный вид. Каркаров кивнул на мою чашку, его бородка колыхнулась:

— Мистер МакГонагалл, вы совсем забыли о вашем чае.

Но я решительно поднялся:

— Извините, но я должен увидеться с друзьями.

Каркаров тоже встал:

— Я прошу вас как можно скорее сообщить о моем предложении профессору Дамблдору и передать мои глубокие личные сожаления о том недоразумении, что было в прошлом году. — И он снова поклонился!

Когда я вернулся в свое временное жилище, меня встретили вскочившие мне навстречу Грег и Петер. Олливандер, пожав мне руку, сел снова, а Петер накинулся с расспросами. Оказывается меня одного изолировали, их отпустили еще ночью.

Ну, Каркаров, ну, психолог. Решил, что после такой напряженной ночи со мной будет легче беседовать.

У моих друзей тоже была тревожная ночь, они собрались послать сову в Хогвартс и идти меня выручать. На счастье я быстро появился. Петер в тот же день вернулся в Англию. Грег пробыл до вечера. Мы с ним вместе связались с Хогвартсом, с профессором Дамблдором.

Минерва МакГонагалл удивилась, но постаралась не показать виду.

— Директор долго меня слушал, а потом спросил, что я сам думаю. Мое мнение было: предложение Каркарова довольно заманчиво, и профессор Дамблдор со мной согласился. Я решил остаться. Извини, тебе сообщать до начала учебного года не хотел, я просил директора сказать тебе, что у меня все в порядке и больше ничего. Я же знаю, ты не веришь в то, что я могу принять правильное решение. Сказать тебе, что я остаюсь в Дурмштранге, а вдруг Каркаров передумает. Я решил пока помолчать.

Минерва догадывалась, что это еще не все, она спросила:

— Раз у тебя все в порядке, почему ты как в воду опущенный?

— Если бы я знал, что это за работа, я бы ни за что на нее не согласился. В Дурмштранге уже давно менялись отношения. А в последнее время внимание обращали на одну Темную магию в ущерб всему остальному. Ты бы посмотрела на их метлы, на тот сарай, где они валяются. Если бы ты слышала учеников.

— Подожди, подожди. Прошло всего несколько дней. — Остановила Миноса сестра. — И если тебе так там не понравилось, почему бы тебе не вернуться в Эдинбург.

Минос встал и сходил еще раз за усладелем. Это время ему понадобилось для того чтобы собраться с мыслями. Когда он вернулся, то, посмотрев на часы, сказал:

— Уже много времени. Скоро открытие магазина. А то, что осталось я, тебе расскажу вкратце.

— За те два месяца, что я прожил летом в Дурмштранге, я успел узнать кто был тот наш помощник в мантии-невидимки. Голос я его не мог перепутать, даже не видя лица. Ты ведь поймешь, если я не буду тебе называть его имя?

— Так вот, не все так просто с той школой. Есть там секрет. Ты же знаешь, что запах тайны для меня неодолим, но с этой даже мне не хочется связываться. Тоннель тот уж очень замысловат. И никаких чудищ в Дурмштранге из замка не изгоняли. Монстр сам исчез в том коридоре. Я провел в нем много времени, но прохода я не нашел. Как тоннель давит на психику — ужасно, и не могу понять, в чем причина! Тот человек, ну, мантия-невидимка, он долго прожил в школе и обнаружил закономерность. Раз в три года в Дурмштранге происходят странные вещи, необъяснимые исчезновения. А если этот монстр с такой периодичностью возвращается?

— Минос, ну будь благоразумен, не может же быть такого совпадения, что монстр вернулся как раз тогда, когда профессор Дамблдор был там. — Профессор и сама не очень верила в свои успокоительные слова.

— Нет, в подобное совпадение я не верю, как и ты. Но может же быть все и не так. Кто-то в Дурмштранге знает, когда чудище возвращается, и вызов Дамблдору был приурочен как раз к тому времени, когда тоннель должен был выпустить монстра. Как раз в тот момент и магия в коридоре начинала исчезать. А если этот кто-то может управлять чудищем? Представляешь, какой он будет обладать силой. Непобедимый кошмар, да еще втягивающий магию. Так что, Минерва, я буду работать в Дурмштранге. Надеюсь найти способ справиться с хозяином чудища. И тот второй поможет.

— А не проще было бы допросить профессора Алхимии, как его Петер называл? Кажется, Гремнер. — В ответ на вопросительный взгляд сестры, Минос отрицательно покачал головой:

— Нет профессора Гремнера в Дурмштранге. Он пропал вместе с прежним директором. И никто об их исчезновении ничего не знает. И произошло это еще до того, как Упивающиеся смертью перебрались в Англию. Может, их господин сам разобрался с неудачниками, может, они вовремя сбежали и затаились где-нибудь.  — Минос задумчиво потер ладонью подбородок. — Вот пройдет трехлетний цикл, и как вынырнут они из своей неизвестности.

— Все, время. Пошли. Скоро открытие магазина.

На открытии магазина Магических приколов от Зонко собралось много народу. В основном это были родители с детьми, да веселые молодые люди. Хотя нет, еще было два корреспондента и несколько профессоров из Хогвартса, наблюдающих за поведением своих учеников. Минерва заметила и Берту Вектор в сопровождении Хагрита. Промелькнула шляпа профессора Росток. И судя по тому, что она, разговаривая, низко наклонялась, рядом с ней был профессор Флитвик. Кругом царило ощущение праздника и веселья, мрачной фигуры профессора Снейпа видно не было.

Вход в магазин перекрывала натянутая яркая лента. Подошли Петер Клеманс и очень смущенный таким подчеркиванием его роли руководитель муниципалитета Хогсмита — мистер Оуэн. Этот маг не любил быть в центре внимания. Управление общиной единственного чисто магического поселения Англии было делом несложным, и его номинальный глава нашел наилучший способ ведения дел, он старался поменьше во все вмешиваться. Но сейчас Петер вытащил упирающегося мага поближе к фотографам, всучил ему маленькие ножницы и предложил открыть новый магазин. Мистер Оуэн, неожиданно для себя оказавшийся в центре огромной толпы, в первую очередь вытер платком свой вспотевший обширный лоб, а затем под взглядами всех присутствующих разрезал ленточку. Как только эта процедура была завершена, Петер выпустил из рук край мантии этого скромного мага, а тот поспешно пробрался к группе своих соседей, что жались в сторонке, оттесненные от главного действия набежавшими со всех сторон любителями сенсаций.

Первыми в магазин попали, конечно же, дети. Они вырывались у державших их матерей, выскальзывали из рук и неудержимо устремлялись в небывалый магазин. Взрослые оказались на втором плане и только слышали вопли и стоны восторга издаваемые малолетними любителями приколов.

— Смотрите, смотрите. Вон фейерверки, здесь ракеты, там бомбочки.

— Я знаю, я знаю, — кричал чей-то малыш. — Если такую бомбочку кинуть, то она взорвется не сразу, можно тем временем сбежать. Я видел рекламу, там два пацана подбросили такую девчонкам на перемене. А пока те визжали, стояли за углом и умирали со смеху.

Минерва МакГонагалл переглянулась с мадам Росток. Понятно, что в ИХ школе такого безобразия дамы не допустят, и все ученики после сегодняшнего события будут тщательно разоружены.

Меж тем не только пиротехника привлекала посетителей магазина, говорящие вещи тоже пользовались большим вниманием. Петер развил идею с чихающим платком. У него были кричащие торты, выражающие таким образом свой протест против того, чтобы их резали. Говорящие зеркала, которые не стеснялись обсуждать внешность всех, кто смотрелся в них. Дневники, которые вредным голосом сообщали:

— А ваш сын опять двойку получил.

Конфеты, которые истошно вопили, когда кто-нибудь пытался от них откусить хоть кусочек.

В сторонке целая компания ребят трясла магическими палочками-трещотками. Звуки, издаваемые при этом самыми обычными на вид палочками, были ни с чем не сравнимыми. Одна и та же палочка в разных руках могла издавать самые разные звуки, начиная от очень неприличных, кончая вполне безобидным треском.

Профессор МакГонагалл неодобрительно посмотрела на этих ребят. Волшебная палочка в магическом мире всегда была окружена уважением. А тут такое безобразие, насмешка над Основами, над незыблемыми ценностями. Мысль о том, что эти лже-палочки могли еще и носить ее имя, показалась Минерве особенно нестерпимой. В это время компания мальчишек бросила свое развлечение и отправилась рассматривать новое открытие: кто-то обнаружил полку с подготовленными комиксами. Палочки оказались разбросанными как попало. Профессор покачала головой. Хоть это и не настоящие магические атрибуты, но такое отношение она все же не могла одобрить. Минерва поискала, нет ли поблизости Петера, но тот был занят — он начал раздавать бесплатные пачки попкорна и бутылки с Пепси. Профессор вздохнула и стала складывать палочки на свои места. Каждая взятая в руки трещотка как чувствовала, что ее сейчас аккуратно уберут на место. Палочки отзывались мелодично, а последняя напомнила процедуру подбора волшебной настоящей палочки. Когда профессор взяла ее в руки, палочка выпустила целый сноп золотых искр, а сопровождающие их звуки были похожи на звучание органа. Светлые и высокие ноты прозвучали, заглушив все прочие шумы в магазине. Музыка была прекрасна, это поняли все присутствующие. Под пристальными взглядами Минерва МакГонагалл положила на полку последнюю из разбросанных палочек-трещоток. А к ней уже спешил Петер Клеманс, позабывший об очереди за бесплатным угощением:

— Профессор, это было чудесно! Вы должны оставить эту палочку себе. Может она и не может сравниться с настоящей волшебной палочкой, но она определенно вас полюбила.

Минерва, недовольная всеобщим вниманием, тем не менее, стала отступать от полки. И тут последняя из трещоток по какой-то причине соскользнула со своего места и опять упала на пол. Палочка изо всех сил катилась к ногам женщины, которая этого даже не замечала. Трещотке оставалось чуть-чуть, и она бы успела, но профессор уже уходила. В последний момент МакГонагалл заколебалась и вернулась посмотреть где ее брат. Что-то попало под ногу Минервы: это была та, последняя из палочек-трещоток. Светлый кусочек дерева жалобно скрипнул, когда на него наступила нога. Профессор подняла пострадавшую палочку. После катания по полу нарядная игрушка стала какой-то несчастной. Женщина грустно ей улыбнулась, как бы говоря:

— Ну хорошо, раз ты так хочешь, — и пошла платить за свою покупку.

Петер был тоже очень рад:

— Профессор, я же вам говорил, что эта палочка выбрала вас сама. Спасибо за покупку.

На следующий день в Ведьмополитене был отчет об открытии магазина Зонко. В нем было отмечено, что самую первую покупку в нем сделала профессор школы Хогвартс Минерва МакГонагалл, которая купила новый хит сезона — палочку-трещотку. Трещотка профессора МакГонагалл могла играть органную музыку в сопровождении переливающихся цветовых искр. Любителям цветомузыки настоятельно советовалось поспешить в магазин.

Вечером Берта Вектор передала своей подруге профессору Трансфигурации целую стопку расчетов. В них было точно определены точки приложения и векторы воздействия на них, которые необходимы для перестройки первого этажа замка Хогвартс. Размеры, полученного при подобной трансфигурации зала, должны были позволить организовать в нем игры в квиддитч. Зам. директора по всем вопросам, получив эти необходимые ей данные, поспешила к профессору Дамблдору. Нужно было теперь убедить директора в том, что такой зал школе просто необходим.

Декан Слизерина почти весь день не выходил из своего кабинета. Только обязательные посещения обеденного зала заставляли его ненадолго отрываться от составления планов занятий факультатива для отобранных учеников. Сложность такой работы заключалась в том, что на занятиях будут дети разных возрастов и с разной подготовкой. И все они должны быть готовы по всем разделам алхимии. Профессор разбил уровень знаний на три части. Для первого и третьего классов — первый уровень, для пятого класса — второй уровень и для шестого и седьмого классов — третий уровень. Темы тоже были разбиты на три части: психогенные средства, яды и лечебные средства. Осталось подготовить списки вопросов по всем трем уровням подготовки и списки зелий, которые должны быть изучены дополнительно к общей программе.

Поздно вечером профессор Снейп отправился узнать кто придет на встречу с Аланом Мори. Он опять прошел в смежный с комнатами учеников пятого класса коридор.

Встреча уже началась. В гостиной было опять темно. На этот раз Снейп заметил в комнате пятерых человек. Трое в блестящих плащах, а кроме них — Мори, сидящий напротив пятого участника встречи. Снейпа в первую очередь интересовал этот пятый. Голос его был незнакомым, а лицо закрыто маской. По всему было видно, что этот чужак не такой мальчишка, как остальные присутствующие. Он разговаривал с Аланом как с равным, и тому это льстило.

— Даже способы вербовки не изменились, — Снейп слишком хорошо помнил такой же разговор с ним несколько лет назад. И он тоже гордился доверием, которое ему оказывалось. — Вот она, вторая задача, поставленная директором: сети, расставленные на этот раз, должны остаться пустыми. Хорошо бы еще отловить этого рыбака, — лицо бывшего Упивающегося смертью в этот момент очень опасным: твердо сжатый рот и прищуренные глаза, готовые сверкнуть огнем приготовившегося к прыжку ягуара. — Терпение, терпение. — Снейп медленно расслаблял сведенные судорогой мышцы. — Еще рано! — Трудно было снова начать следить за разговором в гостиной, трудно было не представлять себя на месте этого очередного наивного дурачка, трудно было не заскрипеть зубами и сдержать чувство унижения, которое вызывал в нем разговор за стеной. Как стыдно понимать, на какую глупость когда-то и сам попался, детский лепет, и то бывает серьезней. Зато потом будут не игры, потом … — Нет, нельзя вспоминать! Сейчас нельзя!

Разговор в гостиной и впрямь крутился вокруг известных вещей: чистая кровь, древние традиции, темная магия. В конце встречи пришелец пообещал в следующее воскресенье поставить Мори временную темную метку, если тот пройдет испытание. И опять все из гостиной расходились в темноте. Снейп пока еще не установил кто те двое, что приходят с Кроном Калтусом. Но это подождет, гораздо важнее проследить за тем молодцом, что шастает по его подземельям. Пользуясь полученными от Кровавого барона знаниями, профессор первым был у выхода из подземелий. Темный угол надежно скрыл его присутствие. Ждать пришлось недолго, незнакомец вышел на освещенное место уже без маски. Лицо как лицо, ничем абсолютно не примечательное. И совсем не похоже на лицо ЕГО вербовщика. Лица разные, а цель — одна. Снейп его раньше не видел. На вид молодому человеку было приблизительно лет двадцать. И Северус заметил, что на нем черная мантия, да еще с гербом Слизерина. На расстоянии и в вечернем сумраке парень ничем не отличался от семиклассников его собственного факультета. Почему-то это еще больше задевало. Слежка за незнакомцем привела Снейпа к самой окраине Хогсмита. К сожалению, на открытом и освещенном месте дальше нельзя было идти за парнем в мантии с гербом Слизерина. Но осторожность в данном случае была важнее быстроты. В следующее воскресенье этого ловца душ Снейп не пропустит, чего-чего, а выдержки на подобную охоту ему хватит.

— Кто заказчик? — вот что еще нужно выяснить. Вот с кем с удовольствием встретится профессор, и пусть попробует его кто-нибудь остановить на этой встрече!