Деканы

Глава 12. Экскурсия по Хогвартсу

Понедельник практически вся школа встретила в полусонном настроении. После бури наступило затишье. Надолго ли? Неизвестно. Вялость охватила очень многих, и скинуть ее было не просто. Северус Снейп перед обедом ждал у себя в кабинете Грега и Гастона МакФайеров. Ребята пришли во время. Младший МакФайер был во многом похож на брата, но, видимо, не во всем — Шляпа все же определила его в Рейвенкло! Разговор профессор не стал затягивать, да ничего нового Гастон и не должен был сообщить. Точно передать изучаемые заклятья он не мог, а то, что в программу факультатива профессор Итенбрук включил и изучение темной магии, было ясно уже вчера. Снейп не хотел, чтобы оба парня поняли, насколько важны новости, которые они сообщили. Именно поэтому профессор особенно и не расспрашивал младшего из братьев и поскорее отпустил обоих восвояси. Даже не предупредив, чтобы поменьше болтали. После ухода мальчиков нужно было решить, что делать. Форма проверки знаний, полученных на факультативе, была уже разработана директором. В подробностях ее Снейп не знал, но он сильно сомневался, что там были заложены требования к знаниям темной магии. Арвид Итенбрук что-то затеял на свой страх и риск. И, что бы это ни было, нужно использовать полученные сведения. Нужно готовить и своих ребят по двум направлениям. Как там говорил директор: знания по Алхимии и Чарам редкое сочетание. На самом деле редкое. Сам Северус когда-то, еще в школьные годы, интересовался темной магией — дань слизеринской моде. Но, выбирая между алхимией и темной магией, он отдал предпочтение первой. Было в этом разделе магического образования то, что Снейп ценил выше всего. Именно алхимия требовала от своих магов аккуратности, внимательности, умения искать новое. Да и результаты, что давали алхимические опыты не шли в сравнение ни с чем другим. Ну что еще нового можно сделать в трансфигурации? Да ничего. Немногим больше надежд для амбициозных людей дают и чары. Там тоже все решается природными данными колдуна. Есть сила, получатся мощные заклятья, если сила ограничена, то нечего и заниматься ими. Как говорится, сила есть — ума не надо! Северус признавал, что с темной магией можно добиться многого, но, позанимавшись ею какое-то время, он понял, что все знания по темной магии лежат в прошлом. Да еще и стоят очень дорого. Все заклятья темной магии не обходятся колдунам даром, с каждым из них он теряет частицу себя, частицу своей неповторимости. И раз у него был выбор, Северус предпочел не углубляться в нее сильно. Он и сейчас по знаниям темной магии превосходит многих, и этого ему достаточно. А защите от сил темной магии молодой профессор совершенно не хотел учить, и на новый предмет он не претендовал. До тех пор пока на его предмет никто не покушался. Но если Итенбрук хочет борьбы, то он ее получит. Он хочет подчеркнуть свою высокую квалификацию сразу по двум предметам? Что ж, придется немного подкорректировать свои интересы. И с сегодняшнего дня профессор Алхимии ХОЧЕТ вести еще один предмет — Защиту от сил темной магии. Черт бы побрал этого Итенбрука!

И нужна помощь. Нужны не просто знания, требуются методики обучения.

Профессор Флитвик уже помог Итенбруку, он сам набрал своих самых сильных учеников во вторую факультативную группу. Тем больше вероятность того, что он поможет и Снейпу.

По понедельникам Арвид Итенбрук на обеде обычно отсутствлвал. Это был удобный случай конфиденциально поговорить с профессором Чар. Снейп, как всегда, дождался, когда директор закончит обедать, но вместо того, чтобы тихо исчезнуть из зала, обратился к соседу:

— Профессор, мне нужно с вами поговорить по личному вопросу. После обеда вы можете выделить время?

Второй раз за какой-то месяц маленький профессор услышал голос своего соседа по столу. В этот раз его слова возымели не столь катастрофический результат: Флитвик даже не пошатнулся на своем стуле! Еще немного — и он, пожалуй, привыкнет к общению с Алхимиком за столом. И, конечно же, он согласился выслушать Снейпа. Из-за стола они встали вместе.

— Профессор, у меня есть причина быстро подготовиться к преподаванию дополнительного предмета, — как только маги оказались в коридоре, вдалеке от любопытных глаз и ушей, Северус заговорил о своей проблеме. — И я должен изучить Защиту от сил темной магии.

Надежда на то, что профессор Флитвик привыкнет разговаривать с профессором Алхимии оказалась призрачной и неуловимой. Почти такой же каким видимо был и тот призрак, что заморозил маленького Флитвика. Или кто там был еще? Но кто-то точно был, иначе, чем можно объяснить тот столбняк, что захватил профессора Чар.

— Северус, — нет, кажется, голос пропал не совсем, им Флитвик еще владел, — Северус, зачем вам это? Вы же в начале года, как и все остальные, отказались от этого предмета. Профессору Дамблдору пришлось искать нового учителя. А теперь вы что, передумали? — Упрек Рейвенкловца был сделан тактично, но это не помешало Алхимику его отчетливо почувствовать.

— Профессор, разрешите я не буду оправдываться? — Снейп, если надо, мог быть очень убедительным. — Прошу поверить, что у меня есть основанием для изменения отношения к вашему бывшему предмету.

— Да, конечно, вы не обязаны мне что-либо объяснять. И чем я могу вам помочь? — сегодня Флитвик был гораздо более тактичным, чем вчера.

А Снейп продолжал идти к своей цели:

— Я могу посмотреть ваши учебные планы для занятий?

— Те, что мы подготовили с профессором Итенбруком? Где-то у меня остался один экземпляр. Я найду и передам его вам.

— Профессор, буду вам очень признателен. Особенно, если вы не посвятите Итенбрука в мои планы, — Снейп искоса посмотрел на своего собеседника. Просьба оставить новичка в неведении, кажется, была понята правильно, Флитвик не видел причины так уж опекать Итенбрука. Раз его об этом просят! — Если у меня возникнут и еще вопросы…

— Обращайтесь без стеснения, Северус! — профессор Чар был готов помочь. — Я понимаю, что быстро подготовиться к незнакомому предмету слишком сложно. Когда вы хотите начать обучение своих ребят?

— Через неделю.

— Через неделю? — удивленно повторил за Снейпом Флитвик. — Это сложно. Очень сложно. Но я могу вам оказать помощь, у меня есть некоторые разработки. Профессор Итенбрук ими не заинтересовался, но вам они могут пригодиться. Приходите как-нибудь вечерком в кабинет Чар, я могу с вами позаниматься, если это вам на самом деле очень нужно.

— Спасибо, сэр. Я приду.

Снейп, поблагодарив декана Рейвенкло, поспешил на свои собственные занятия. Спаренные уроки в Рейвенкло и Хаффульпаффе сегодня проходили на редкость гладко.

Профессор Дамблдор заметил красивую сову, она постучала в стекло и посмотрела на директора.

Письмо, принесенное этой птицей, имело знакомую подпись — Министр магии Корнелиус Фудж.

Директор распечатал конверт и вынул из него короткую записку от Фуджа и еще один вложенный конверт. В первую очередь Альбус Дамблдор прочитал записку. Она была очень короткой и просто предлагала ознакомиться с полученным письмом, а затем связаться с ним.

Конверт, который переслал министр, был совсем не похож на обычную почту — вензеля, герб, печати щедро устилали его поверхность. Малфой! У этого сноба даже конверты отличалась ото всех.

В письме Люциуса доводилось до сведения отдела образования министерства тревога попечительского совета Хогвартса. Эта тревога была вызвана началом перестройки здания школы без согласования с их сообществом. Это второе письмо было подписано всеми членами совета. Да, Люций нашел способ, как подобраться к школе.

Директор вынул Улетный порошок и связался с кабинетом Фуджа. Министр сидел за столом и просматривал документы, перо в его руке так и летало по строчкам. Строгая темно-коричневая мантия хорошо сочеталась со светло-коричневым оттенком его рабочего стола и золотистым пером. На фотографии министр выглядел бы замечательно!

Заметив профессора Дамблдора, мистер Фудж подошел к камину.

— Здравствуйте, директор. Прочитали заявление попечителей?

— Здравствуйте, господин министр. Рад вас видеть.

— Ну, зачем такие формальности, профессор? — министр Фудж за год работы на самом важном посту магического мира Англии стал намного уверенней в себе. — Вы лучше скажите, что у вас в школе происходит? На что это Малфой жалуется? Заведующий магическим образованием даже добиться от него ничего не смог. Люциус только твердит, что если вы захотите, то все сами объясните.

Директор задумался:

— В чем же хитрость? Что задумал Малфой?

— Мистер Фудж, тут какое-то недоразумение. В школе ничего достойного внимания ни вас, ни попечителей не происходит, — с твердой уверенностью ответил директор. — Были изменения в программе обучения, но ничего особенного.

— Понятно. Ну, как и предупреждал мистер Малфой, вы можете и не захотеть что-либо объяснять об этом «ничего особенном». Жаль. Я предупрежу Лайона, и завтра мы с представителем от попечителей будем в школе, — учтивый поклон Корнелиуса Фуджа сказал о том, что собственно говорить больше не о чем.

— Корнелиус, вы мне не верите? — профессор Дамблдор продолжал сохранять миролюбивое настроение.

Министр пошел было к столу, но одумался:

— Профессор, я, кажется, совсем запутался. Разумеется, я вам верю, и вашего слова мне достаточно. Если вы подумали по-другому, то это из-за того, что я в последнее время тону в делах и совсем потерял голову. Сам не знаю, как со всем справляюсь. Никак с отделом Защиты волшебных тварей не могу разобраться. Там все засекречено, и не найти концов. Неужели Кривуч все в голове держал? И с Германией опять проблемы, что-то наш представитель там не может общий язык с их министерством найти. Они даже отклонили приглашение на открытие музея Жертвам борьбы с врагами государства.

Мистер Фудж не вернулся за стол, но и не подошел к камину снова. Он остановился на полдороге:

— Вы ведь тоже не были на общем открытии? Ограничились своим узким кружком, а я так на вас рассчитывал!

Как и предупреждал мистер Моуди, министр обиделся, что его не пригласили на предварительное открытие.

— Корнелиус, вы думаете, что в воскресенье был удобный случай всем профессорам покинуть школу? Да мы бы вернулись на развалины! А так получилось очень душевно, и в маленьком коллективе все прошло быстрее. Пока наши сорванцы не разобрались что к чему, мы уже вернулись. Не обижайтесь, вы же все понимаете…

Министр важно покивал головой, подумал и добавил в лицо побольше этого самого — понимания.

— Профессор Дамблдор, я вам верю безоговорочно, но попечителей все же нужно успокоить, — Фудж сокрушенно развел руками, — давайте все же завтра устроим им экскурсию по Хогвартсу. А мы с вами заодно обсудим дела с Германией.

— Да, вы слышали о планах по вводу новой единой валюты у маглов? Может и нам подумать о единых деньгах?

Дневные уроки уже давно закончились. Закончились и вечерние занятия. Сегодня был перерыв в индивидуальной работе на факультативе по Алхимии, сегодня занималась вся группа одновременно.

Опрос в начале урока дал хорошие результаты, как отметил про себя профессор Снейп. Вслух об этом, разумеется, не было сказано ни слова. Но, по всей видимости, тактика была выбрана удачно. Интенсивность учебы в два первых месяца позволит иметь небольшой запас прочности перед ударной дозой практики.

Недельный перерыв в плотном общении с профессором Снейпом успел расслабить всю группу. И сегодняшнюю встречу почти все, ну кроме семиклассников, поджидали с легкой тревогой. Но тревога быстро рассеялась. Практически сразу, еще во время опроса. И это, несмотря на то, что вопросы Снейп задавал с немыслимой скоростью. Он просто выстреливал ими в очередного ученика. Как ни странно, но и ответы казалось сами выскакивали изо ртов факультативщиков.

Алан Мори переглянулся с соседом. Удивление от того, сколько всего они знают, было приятным. Компоненты, порядок их закладки, назначение каждого из них и всего зелья в целом, и оказывается, что они все это помнят! Ответы рождались еще до того, как голова что-то успевала сообразить.

— Вот это и называется — от зубов отскакивает, — Карпентор тоже испытывал гордость.

Снейп хотел осадить зазнавшихся учеников, но все же удержался — ладно, пусть немного потешатся.

Во второй половине урока профессор собирался заняться с участниками факультатива тренировкой внимательности. Способ был применен самый простой: посмотреть, запомнить, отвернуться, восстановить.

На столе были разложены двадцать предметов: линейки разных цветов и размеров, перья, тетради и книги. Каждый из учеников по очереди подходил к столу. На запоминание расположения предметов Снейп выделял им несколько секунд, а затем, когда они отворачивались, менял местами предметы. В начале один — два, а потом и больше. Собранность у ребят оказалась самая разная. Как и предполагал Северус Снейп Алекс Швец был очень невнимателен. Он чаще всех ошибался, а в последний раз он уже стал злиться.

— Профессор, можно еще раз?

Алекс отвернулся, а Снейп поменял все угловые предметы местами по часовой стрелке.

— Готово.

Парень обернулся и неожиданно все правильно вернул на свои места. Вот теперь Алекс готов был самодовольно расплыться.

— Еще раз, мистер Швец. — Алекс резко развернулся, его мантия закрутилась вокруг ног.

Профессор изменил положение уже шести предметов.

— Готово.

Ученик обернулся, и в этот раз он был уверен в себе. Быстрая перестановка, и первоначальный порядок опять восстановлен.

Снейп прищурился:

— Третий раз, — объявил он.

Алекс отвернулся, а профессор сделал вид, что опять наклонился над столом, но тут же резко выпрямился:

— Мисс Лоренц подойдите сюда, — пронзительно прозвучавший голос Снейпа, заставил подскочить девушку. Она смутилась и спрятала руки за спиной, а стоящий рядом с ней Ирвин Солкс шагнул в сторону, вроде пропуская ее вперед, но при этом он оказался за ней. Все эти перестановки шли под насмешливым взглядом профессора:

— Зеркало тоже прихватите с собой. Я думаю, что мистер Солкс больше не нуждается в нем.

И овальное зеркальце легло на стол профессора.

— И кто это придумал? — вопрос Снейпа повис в воздухе. Всем срочно потребовалось что-то рассматривать где угодно, но главное, чтобы в стороне от учительского стола!

— Мистер Швец, займитесь в свободное время тренировкой. При настойчивости в этом нет ничего недостижимого, — Алекс вернулся на свое место.

— С зеркалом решение было неплохим, — профессор тоже смотрел куда-то в сторону. — Для того, кто это придумал, — пояснил Снейп, нехотя перенося свое внимание на учеников. — Но исполнение было неаккуратным. Если уж мухлюете, то нужно быть осторожней.

Больше к этому вопросу Алхимик не возвращался, оставив в недоумении всех: так он похвалил или обругал? Непонятно.

Занятие опять закончилось распределением огромного задания на неделю вперед, а на гипносеансы были вызваны сразу все младшие. Анна Шекл не стала настаивать на переносе сна в больничное крыло. И уже четверо должны были готовиться к интенсивному обучению во сне.

Появление трех представителей министерства в Хогсмите прошло гладко. Директор сам их ожидал недалеко от магазина магических приколов Зонко. Три негромких хлопка предварили появление министра, начальника отдела магического образования и его секретаря. Все трое, оказавшись на солнце после мягкого освещения министерства, щурили глаза.

— Профессор Дамблдор, здравствуйте! — приветствия гостей слились в одно.

— Здравствуйте, господа, — директор и в самом деле был рад видеть всех троих. — Попечителей вы с собой не взяли?

Фудж недовольно осмотрелся:

— Их секретарь сообщил, что они прибудут на место сами. Должны были быть уже здесь.

Министр не любил никого ждать, но делать нечего пришлось именно этим и заняться. Ожидание, к счастью, не затянулось, и вскоре раздались еще три хлопка. Это появился председатель попечительского совета со своим секретарем. Мистер Орвилл редко бывал в Хогвартсе. В основном он довольствовался тем, что мог в любом обществе гордо сообщить свой общественный статус — Председатель попечительского совета Хогвартса! На этом его участие в жизни школы и кончалось. Раньше ему и в голову не приходило воспользоваться своими правами. И надо признать, что немалыми. Стоит только сказать, что председатель попечительского совета мог поставить вопрос об отставке директора школы!

А третьим был … Люциус Малфой.

Директор застонал про себя — вот в чем была хитрость. Малфой целый год не мог добраться до министра, заклятье Инвизитос не давало этого сделать. А сегодня эта встреча произошла, и заклятье оказалось сорванным. Только личное приглашение Дамблдора могло снять его, ведь именно он наложил его, чтобы ограничить встречи этого бывшего Упивающегося Смертью с министром.

Какая невнимательность! Ну почему Альбус заранее не оговорил состав попечителей, пожелавших сделать экскурсию по Хогвартсу? Да, невнимательность! Вряд ли в этом году Корнелиус Фудж согласится на заклятья, ограничивающие его свободу общения. За прошедший год министр сильно изменился. От былой неуверенности не осталось и следа. И прошение об отставке было уже прочно им забыто, как обычно забываются все неприятные вещи, напоминающие о минутах слабости, горя или чего-то не менее горького. В нижний ящик стола вряд ли Фудж заглядывал с тех пор, как убрал туда этот документ. Если он вообще еще там!

Экскурсия по Хогвартсу была похожа на увеселительную прогулку. Гости были в меру возбуждены. Они все когда-то сами учились здесь, и это свидание с Альма-матер доставляло им истинное удовольствие. Башни Хогвартса, библиотека, теплицы, квиддитчное поле — везде побывали посетители. Занятия при их появлении прерывались на короткое время, но после краткого общения с учителями и учениками эта небольшая группа следовала дальше, стараясь не так уж сильно нарушать учебный процесс.

Профессора были в немалой степени удивлены появлением такой делегации, но только у профессора МакГонагалл мелькнула виноватая мысль о причинах этого посещения. Виноватая из-за неоправданности стольких хлопот. Остальные учителя только морщились от навязчивого внимания к их персонам.

Обед в главном зале прошел так же без происшествий, как и должно было быть.

За всё время экскурсии по Хогвартсу все попытки Корнелиуса Фуджа завести серьезный разговор с директором разбивались о непринужденную оживленность Люциуса Малфоя. Он без труда перехватывал инициативу и вновь заставлял всех восторгаться, вспоминая свои молодые годы.

Последним местом, которое посетили гости, был школьный музей. В нем экскурсанты провели особенно много времени, рассматривая классные журналы успеваемости. Стенд с ними находился в углу и ничем не привлекал внимания. Очень скромный стенд с небольшой тумбочкой под ним. Ну а в тумбочке лежали эти самые журналы, разобранные по годам и факультетам.

Малфой и Лайон с удовольствием стали искать свои оценки, полученные во время учебы. В этом ничего удивительного не было, они оба хорошо учились. Фудж тоже пролистал свой журнал, но быстро отложил его в сторону.

— Профессор Дамблдор, а ваш год обучения какой? Можно ваши оценки посмотреть? — Фудж с интересом ожидал ответа.

Директор негромко засмеялся и быстро пробежался пальцами по стопке журналов.

— Смотрите. Вы, я думаю, не ожидаете в них увидеть что-нибудь сверхъестественное?

И впрямь, оценки были самыми обычными. Хотя, возможно, по чарам они и превышали средний уровень.

Директор неожиданно для себя тоже окунулся в воспоминания, он открыл страницу гербологии.

— Вот самый сложный для меня предмет. До сих пор не понимаю почему. Чего этим зеленым уродцам от меня было нужно? Почему у меня они не хотели расти?

При осмотре музея все его посетители тщательно обходили стороной стенд с выставленными вещами Тома Ребуса. Малфой, кажется, даже закрывал глаза.

А вот Фудж очень неодобрительно, но все же пристально рассматривал и эту витрину:

— Директор, почему вы не убираете эти вещи?

Дамблдор подошел сзади и посмотрел на кубок Ребуса:

— Корнелиус, это наша история. Сколько на нее глаза ни закрывай, ничего не изменится. Это было! Изменить свою историю не может никто, даже Хогвартс! — сдержанный голос директора только подчеркивал печаль о прошлом, которая витает в любом музее. И детское оживление, ненадолго охватившее его посетителей, быстро растаяло.

— Том Ребус ничем не отличался от других ребят… Для меня… Если бы ему уделить больше внимания! Я не смог до него достучаться. Как потом оказалось, он оказался слишком сложен.

— Как и почти все слизеринцы, — голос заведующего отделом магического образования прервал размышления Дамблдора. — И в мое время этот факультет был государством в государстве. Да так, наверное, обстоит дело и сейчас? Вряд ли профессор МакГонагалл может иметь большой авторитет у слизеринцев. Деканы Гриффиндора всегда были слишком далеки от этих Чистокровных! — последнее слово резануло слух.

— Не правда ли, мистер Малфой?

Внимание, уделенное этому бывшему Слизеринцу, было разным: от чуть насмешливого директора Хогвартса до смущенного министра магии.

— И что вы хотите от меня услышать? Осуждение Темного Лорда? Или сожаления? Так я уже дал все свои объяснения, — Малфой еще сдерживал свою злость. Но обычная его светскость не выдерживала. — Но чистота крови — это не повод для насмешек. Я не мешаю вам иметь свое мнение, но никогда, слышите, никогда никто с нечистой кровью не войдет в мою семью! — Люциус Малфой, закончив свое высказывание, решительно вышел из музея.

За ним поспешили выйти и последние два представителя попечителей, а в коридоре их догнали и все остальные. Разговоры стихли, и вскоре гости покинули школу.

Ничего необычного в Хогвартсе не было, и совет попечителей мог быть спокоен.