Деканы

Глава 13. Темная и светлая магия

Со среды на четверг в подземельях должна была состояться последняя встреча ребят, слишком увлекшихся игрой в Упивающихся смертью. О том, что она будет последней, догадывался староста факультета — Алан Мори. Но больше никто из учеников, приглашенных на  встречу, об этом не подозревал. Мори никогда не сближался с Кроном Калтусом и его ближайшим окружением. Слишком уж они напоминали генерала с ординарцами. У Алана к военизированным организациям было сложное отношение: ему совсем не нравились излишняя дисциплинированность, субординация и бездумность при выполнении приказов. Он хотел бы обойтись без подобной службы. Крутым он себя никогда не считал, предпочитал добиваться своих целей, используя голову, а не накачанные мышцы. Чуть-чуть поддерживал себя в форме, чтобы нравиться девушкам. И все, ему этого было достаточно. Пусть Калтус, Стронг и Крафт демонстрируют выправку, пусть прикидываются носителями каких-то там традиций. Пусть. Но Алан не с ними. Только если нет другого выхода. Например, сегодня. Они все вчетвером отправились в комнату, где традиционно встречались с герром Шульцем. Было уже без пятнадцати минут двенадцать, пора было готовить сцену для очередного представления. Скоро Крону, как всегда, идти встречать гостя.

Когда они вошли в комнату, при свете горящего камина они увидели темную фигуру. Человек сидел в центре в привычном кресле и в привычной одежде Упивающегося смертью: черный блестящий плащ с накинутым на лицо капюшоном, белая маска.

Мгновенная растерянность у Калтуса сменилась обычной почтительностью.

— Сэр, вы уже здесь? Простите, что я вас не встретил, но мне Мори сказал, что встреча будет в обычное время, — Мори скривился: Крон, не долго думая, переложил ответственность на него.

Глухой голос раздался в комнате:

— Ничего страшного, я пришел раньше.

Староста настороженно рассматривал сидящего человека. Он догадывался, кто это может быть, но помалкивал.

Калтус, оставив друзей сзади, решительно вышел вперед.

— Герр Шульц, я сожалею, что в воскресенье встреча не состоялась. Я еще тогда хотел предупредить, что с нашим привидением лучше не связываться. Кровавый барон жаловаться директору не будет, а сам много гадостей может сделать.

— Не волнуйтесь, с Бароном мы обо всем договорились, — глухой голос прервал Калтуса, — и не о том я хотел с вами поговорить, — гость пошевелился в кресле, — наши встречи временно должны быть прекращены.

Крон воскликнул:

— Почему?

И Стронг, и Крафт — оба подошли ближе:

— Что случилось?

Алан поколебался: он не удивился такому повороту событий, но если продолжать стоять как столб — вызовешь нежелательные вопросы. Поэтому он тоже влился в группу.

— Господа, что за шум? — сидящий в центре комнаты человек прервал озадаченных ребят, — вы и сами должны понимать, что не могу я постоянно с вами возиться. Сейчас появились более срочные дела, — голос говорившего повысился, — и я не это обсуждать пришел! Нужно решить, как с вами быть.

Голова в черном капюшоне вскинулась, и стали видны черные глаза, сурово смотрящие на сбившихся в кучку ребят:

— Чем вы будете заниматься, пока у нашей организации не появится в вас нужда?

Калтус оглянулся на Мори, но тот только пожал плечами. Эта немая сцена не укрылась от внимания гостя.

— Неужели вы никогда об этом не думали? Какая оплошность! Тогда слушайте меня, — гость оперся подбородком о левую руку, правая при этом охватила левое предплечье.

Мори при виде этого жеста отшатнулся, но, натолкнувшись на стоящего сзади Стронга, сделал вид, что хотел только оглянуться. Джес Стронг ткнул Алана в плечо:

— Не мешай! Чего топчешься?

Но в это время снова заговорил старший колдун:

— Вы уже создали многочисленную организацию. Расширять ее я бы вам не советовал. Продолжайте заниматься, как делали это и раньше. Беседуйте с товарищами, но не посвящайте их в свои дела. У вас должно быть точное представление о том, кто будет с нами, когда наступит наше время.

— Мистер Мори, — гость повернул голову в сторону Алана, — с вами мы уже достаточно побеседовали. Не правда ли? Вы ведь все поняли?

— Да, конечно, сэр, — Алан старался отвечать уверенно.

— Интересно, что я понял?

— Вот и хорошо. Будем считать, что во временном клейме вы не нуждаетесь. Если вы все четверо, — стоящие в полутьме ребята подобрались, — не подведете нашу организацию, то на следующей встрече вы получите Темные метки. А все это время вам будет засчитано за испытательный срок.

— Спасибо, герр Шульц, — за всех ответил Калтус, — а когда будет следующая встреча?

— Мистер Калтус, я не думаю, что скоро. Я буду занят не меньше года, — и, прерывая разочарованные возгласы, добавил: — Но вам найдется, чем заняться. Физическая подготовка — это хорошо, но нужна и магическая подготовка. Знания темной магии. И придется вам позаниматься самим. Только будьте осторожней, не попадитесь. Книги я вам пришлю. И это все, больше от меня помощи пока не будет. Когда я освобожусь, приеду в Хогсмит и найду способ связаться с вами. Господа, на этом сегодняшняя наша встреча будет закончена. Прощайте.

Крон кивнул друзьям, подтолкнул к выходу Алана, и все четверо в молчании вышли из комнаты. Мори уже в коридоре схватил Калтуса за руку:

— Крон, и что это означает?

— Тише, ты. Услышит. Потом поговорим.

— Когда? — Алан не уступал

— Завтра, нужно сначала все обдумать, — Калтус вырвал руку и во главе своих приятелей быстро пошел к своей комнате.

Старосте очень хотелось подождать и убедиться в том, что он все правильно понял. Что с ними сейчас говорил профессор Снейп. Но оставаться в коридоре было неблагоразумно, даже глупо. И он не столь быстро, но тоже ушел в свою комнату.

После ухода ребят, колдун встал с кресла. Он какое-то время прислушивался к шагам в коридоре, а потом тихо скользнул за дверь, и высокая фигура быстро исчезла среди теней коридора, даже не потревожив пламя факелов.

Утром на завтраке староста был очень рассеян. Его подруга Альма сидела отдельно от факультативщиков, но обычно добивалась внимания Алана. Но сегодня все ее попытки заканчивались неудачами. Она даже пересела на освободившееся место поближе к Алану. Но тот совсем не обращал на нее внимания и постоянно переводил глаза на высокий стол. В конце концов, когда он очередной раз посмотрел на Снейпа, то поймал такой сердитый взгляд декана, что больше уже не смел, даже поворачивать голову влево. Девушка решила, что Алан, наконец, проснулся и защебетала о чем-то своем.

Снейп не собирался говорить с Мори, но понял, что хотя бы короткого разговора не избежать. Он не удивился, натолкнувшись у лестницы на своего старосту.

— Мистер Мори, вы о чем-то хотите меня спросить, — ледяной тон, которым были произнесены эти слова, отбил у Алана всю охоту спрашивать.

— Нет, ничего, — пробормотал в растерянности он.

— Вы вчера сказали, что вам все понятно. Или я в вас ошибся? — декан даже не смотрел на бедного Алана.

А тот поторопился заверить, что профессор в нем не ошибся.

Снейп посмотрел сверху вниз на Мори и сделал внушительную паузу.

— Ну, то-то же, — слова профессора раздались, когда угрожающее молчание Алан не мог больше выносить. — Никогда не пытайтесь сами вступать со мной в разговор.

Профессор больше ничего не добавил, решил, что в этот раз Мори все понял и лезть сам в дальнейшем не будет.

Идти за помощью к профессору Флитвику все-таки было нужно. Снейп себя в этом убедил сразу, а когда уже и поводов откладывать этот визит не осталось, он прихватил с собой чистую тетрадь, перо и, пока не передумал, быстро пошел у Рейвенкловцу.

Профессор Чар сидел в своем кабинете один. Встречать и провожать гостей он избегал: слишком долго было слезать со своего стула. Такого, какой он себе сделал для работы в кабинете, не было ни у кого. Стул был довольно высокий, да еще снабжен лесенкой. Колесики, приспособленные вместо обычных ножек, позволяли переезжать в любое место в кабинете. При желании стул можно было еще нарастить, и тогда профессору не сложно было брать книги даже с верхних со стеллажей. А именно там хранились самые редкие издания по Чарам. Такое собрание редкостей и древностей, какое было у маленького профессора, не встретишь, пожалуй, ни в одной частной библиотеке. Его собирало уже много поколений Флитвиков. Может, где-нибудь в центральной Европе, где по преданиям жили самые сильные темные колдуны древности, и есть равные коллекции? Может быть! Во всяком случае, профессор Чар был горд своим собранием знаний.

При виде посетителя маленький профессор Чар закрыл очень древнюю книгу, вложив в нее закладку в виде пера феникса. Маленькие руки ласково провели по потемневшему корешку книги и отодвинули ее на край стола.

— Северус, проходите. Я вас ждал, — профессор Чар отъехал к другому краю стола и взял папку с аккуратно завязанными тесемочками. — Вот то, что вы просили, в этой папке.

Снейп подошел к столу и добавил к своей тетрадке и эту папку. Он остановился в нерешительности у стола. Но времени на раздумья профессор Чар ему не дал. Он заговорил снова:

— Профессор Снейп, вы не откажетесь немного со мной побеседовать? Нет? Вот и прекрасно, тогда садитесь, пожалуйста. Вот в это кресло, у окна, — маленький Флитвик, усадив своего высокого гостя, с удовлетворением потер руки. Пользуясь скованностью Снейпа, хозяин кабинета взял инициативу на себя.

— Вы извините, — Флитвик немного смутился, — что я по старой привычке вас иногда называю Северусом, а не профессором. Оказывается, что с такими привычками очень трудно бороться. Но вы ведь меня поймете? Это у меня иногда вырывается не из-за отсутствия уважения к вам, уверяю вас. Я прекрасно понимаю, как вам приходится трудно в школе. Вы тоже можете меня называть по имени — Филеасом.

Снейп продолжал чувствовать себя скованно, и слова профессора Флитвика проскальзывали как-то мимо, но он все же успел вовремя среагировать и кивнул в нужном месте в знак подтверждения отсутствия у себя обиды.

Профессор Чар больше не стал затягивать свое вступление и решил, что дал гостю достаточно времени для акклиматизации.

— Северус, я так слышал, что у вас уже имеются достаточные знания по темной магии. В школе об этом ходили слухи.

Снейп никак не отреагировал на это высказывание, он готов был постоянно держать под контролем свое лицо. И так было понятно, что за этот вечер ему придется неоднократно краснеть.

Флитвик продолжал, не обращая внимания на излишнюю неподвижность своего собеседника:

— Знаю-знаю. Эта слизеринская привычка. И сейчас, наверное, ничего не изменилось. Темная магия слишком привлекательна для молодежи. Вероятно, своей загадочностью, своей недоступностью. Запретный плод сладок. Кто же этого не знает? И ничего плохого в стремлении узнать что-то новое нет. Плохо то, что все это происходит урывками, украдкой. И в голове после таких занятий остается полная каша из обрывочных знаний. А если ими еще попробовать воспользоваться, можно получить такие результаты — ни одна магическая защита не выдержит. В школе предусмотрены на этот случай все мыслимые ограничения.

Это было что-то новое. Снейп поймал себя на том, что с интересом слушает. Отношение к  обрывочным знаниям у него и самого было невысоким. Без систематичности в знаниях получается только хаос, который он терпеть не мог.

— Темная магия, светлая магия, — казалось, что профессор Флитвик рассуждает сам с собой, забыв о своем посетителе. — Это разделение хорошо в теории. Но только очень ограниченные люди видят мир в двух цветах. Большинство прекрасно понимает, что мир состоит из оттенков. И это является основой учения о первоначальной магии. Не было ни темной магии, ни светлой. Была единая магия. И не только люди пользовались ею, хотя, надо признать, именно люди достигают самых больших результатов. Для всех остальных магических существ магия — это просто их жизнь. Вероятно, поэтому им и не приходится делить ее на светлую и темную. И только люди стали применять магию не только потому, что она им жизненно необходима. Люди стали использовать магию для достижения дополнительных целей, не связанных с элементарными нуждами. А усложнение целей, которые достигались, давало возможность рассматривать всю магию не так упрощенно.

— Если целью колдуна является покорение других существ, подчинение их своим силам, то и магия, применяемая для этого, является темной, как и сами цели этого колдуна. И полярно противоположная ситуация. Спасение, помощь другим — это позволяет делать светлая магия.

Молчание профессора Чар не затянулось:

— Но это были два противоположных полюса магии. И в жизни мы очень редко имеем дело с ними, — вот с этим Снейп мог бы поспорить, помня свою недавнюю жизнь. — Чаще бывают не столько явные отличия. Но, тем не менее, для простоты понимания мы все же условились разделить всю магию на две части. Хотя, я подчеркиваю, что деление это условное.

— Но как только мы вводим подобное допущение, все становится гораздо проще. Светлая магия не приносит никому вреда, светлая магия наоборот дает здоровье, защиту, радость. Но защита одних может быть опасна другим. Поэтому я и говорю о двуединости магии. Все зависит от точки зрения в каждый момент. Что приносит магия — это одно, а для чего она использовалась — другое. Горе одних — радость других.

Снейп при слове «радость» чуть отреагировал.

— И не нужно к этому относиться с пренебрежением. Радость очень важна. Человек, лишенный радости в жизни, в лучшем случае остается нейтральным, пустоцветом, но гораздо чаще он оказывается причиной чужих несчастий.

— Северус, извините, что опять перехожу на то, что меня не касается, но вы в этом плане находитесь в тревожной позиции.

Снейп на эти слова никак не отреагировал, он просто смотрел в окно. Обсуждать свою жизнь с кем бы то ни было, он не привык и не собирался привыкать. Он сердито сверкнул глазами, но промолчал.

— Да, радость. Нужно уметь находить ее в жизни, — Флитвик неожиданно не поддался на гнев собеседника и закончил даже еще тверже. — Вы осмотритесь, вокруг вас много людей, находящих радость и в самых трудных своих минутах. Вы думаете, что многие бы справились на месте нашего директора? Гриндеволд был, как всеми признано, самым сильным колдуном нашего столетия. А победа осталась за профессором Дамблдором, самым радостным человеком из всех, кого я знаю.

— Ну, это я опять отвлекся. Еще я хотел сказать об источнике сил для светлой и темной магии. Откуда берутся силы для заклятий? Слова самих заклинаний нужны, но, разумеется, не они являются основным в колдовстве. Вот заклятье вызова Защитника сопровождается светлыми воспоминаниями. А в противоположность этому, дементоры используют подавление всего светлого в душе. Или буккарт — вызывает страх при нападении, и для заклятья защиты применяется смех. Вампиры используют темень и в душе, и в мире, и для борьбы с ними применяют свет. Кто еще? Да, оборотни-вервольфы. Они тоже используют страх, тот страх, что испытали когда-то сами. Заражая этим страхом, они делают из жертвы свое подобие. И, снова борясь со своим страхом, наполняются силой и злобой. И для борьбы с ними нужно … — Флитвик вопросительно посмотрел на Снейпа.

Но тот ответил на взгляд профессора изумлением:

— От вервольфа нельзя спастись. Для отпугивания служит чеснок.

— Да, Северус. Вот уж не ожидал. Чеснок! Это, знаете, какие-то средние века. А что вам подсказывает ваш интеллект? Как можно спастись от оборотня? Без зелья.

Флитвик недовольно посмотрел на своего ученика:

— Оборотень и использует страх, и страдает от страха. И бороться с ним можно бесстрашием. Нужен спокойный и разумный взгляд в глаза. Нужна уверенность в своих силах. Тогда звериная натура проигрывает человеческой, тогда человек в вервольфе не даст произойти убийству.

Снейп и сейчас помнил свою единственную встречу с вервольфом. Это хорошо говорить о уверенности и спокойствие. Но при виде такого страшного, ужасного зверя не потерять голову вряд ли кто сможет. Хотя, кто его знает. Вдруг профессор уже сталкивался с оборотнями, раз так спокойно об этом говорит?

— И последнее на сегодня — развитие темной магии. Сейчас появилось множество заклятий, которые симулируют воздействие темномагических существ на человека. Все, что является для них основой жизни, используется в темной магии. Страх, боль, беспамятство, безумие, лишение сил, параличи, смерть — все взято на вооружение темной магией. Слова для заклятий бывают разные, но воздействия основываются на сильнейших эмоциях, испытываемых темными колдунами.

— Кроме этого, очень сильные результаты получаются при комбинированных заклятиях.

Профессор Флитвик с интересом посмотрел на своего гостя.

— Я думаю, что для вводной лекции вам этого хватит. Дальше все есть в методиках, что я вам передал. Главное — создать нужный настрой. Для этого есть специальные приемы. Вы, наверное, об этом слышали?

— Да, конечно. Особенно о предварительном голодании, — Снейп слышал о многих условиях, которые должны выполняться при подготовке к сеансам темной магии.

Но Флитвик в ответ засмеялся:

— Голодание просто обостряет чувства колдуна. И с этим еще можно согласиться, но вот другие требования, распространяемые невеждами … Какие я сейчас могу вспомнить? Ага. Встать с левой ноги, собрать за одним столом тринадцать человек, сделать татуировку 666, положить крыло летучей мыши в карман. Ой, много еще есть подобных глупостей. Северус, надеюсь, вы в них не верите? Они когда-то имели свой смысл, для создания антуража и для воздействия на глупых людей. Но к самому колдовству все это не имеет отношения. Хотя столько уважаемых авторов с пеной у рта доказывает их состоятельность.

Флитвик покосился на вторую полку сверху. Там, наверное, лежали труды этих авторов. Профессор Чар после своей последней фразы решительно махнул палочкой, и на столе появился блестящий чайник со  стоящим на нем прозрачным заварным чайничком. Еще на столе появились две чашки и набор угощенья к чаю.

— Возражений никаких не принимается. Сейчас будем пить чай. Если вы не любите сладости, то можете не обращать на них внимания. Это у меня универсальный набор в расчете на сладкоежек.

Флитвик ловко разлил по чашкам напиток медового цвета с терпким запахом. Он придвинул гостю его чашку и с наслаждением стал пить из своей.

Снейп поколебался, но взял предложенный ему чай. Вкус был очень приятным, не такой крепкий, как заваривал иногда себе сам алхимик, но очень своеобразный. Этот чай был предназначен не для подстегивания нервной системы, а для получения удовольствия. Радости, как говорил недавно профессор.

— Хороший чай, — эти слова Северус сказал не только из вежливости. — Спасибо.

— Ну, нет уж. Выпили чашку — и «спасибо», — и чашка Снейпа была снова наполнена. — Вы попробуйте с медом. Липовый с горчинкой.

И Слизеринец стал снова пить чай. С медом!

Может, он и заметил удовлетворенную улыбку профессора Флитвика, но решил придержать свою обычную раздражительность. Он себя успокаивал мыслью, что просто не хочет рисковать недовольством нужного ему человека. А магия маленького профессора исподволь захватывала и размягчала гостя.

— Как вспомню свой первый год преподавания, — протянул с ностальгической улыбкой профессор Чар. — Ну и кошмар был! Все время казалось, что не справлюсь, что-нибудь упущу. А у вас как? Все же уже второй год пошел, должно стать чуть легче, — сочувствие рейвенкловца почему-то не вызывало раздражение.

— С занятиями все стало проще, — подтвердил Северус, — но вот после занятий…

Мысль о том, сколько дел его еще ждет, пыталась взбодрить, как всегда, слизеринца. Но привычная пружина не взвелась. Ничего, остался только гипоносон, а для него еще рано.

— Да, впрочем, и после занятий тоже стало попроще, — признание прозвучало удивленно.

— А что, такое у вас с профессором Итенбруком? Коса на камень нашла? — профессор Флитвик совсем и не ждал ответа. — Вы знаете, какое совпадение? Я с ним в этом году летом еще встречался. И уж никак не ждал, что потом окажемся в одной школе. В то время мне еще даже и не думалось о том, чтобы просить о сокращении курса. А уж то, что Арвид меня заменит, это вообще из разряда таких совпадений… — профессор только головой покачал.

— А теперь, я так понимаю, что Итенбрук захотел бОльшего, — рейвенкловец усмехнулся. — Не волнуйтесь, я на вашей стороне.

— Спасибо, профессор, — Северус решил, что все, хватит. Больше он, пожалуй, к Флитвику за помощью обращаться не будет. А то так и в привычку войдет. А расслабляться ему нельзя.

Но влияние профессора Флитвика все же сказалось тем вечером еще раз. Все четверо младших ребят, явившихся на гипносон, были устроены в одной из личных комнат самого Снейпа. В кабинете их было просто не расположить. Начав сеансы гипноза, Северус был готов к тому, что самому спать придется очень мало. Нужен был контроль за гипноуроками. Только под утро можно было на два-три часа отключиться. Неудивительно, что Итенбрук гипносном пользоваться не стал, увеличив интенсивность занятий.

Около пяти часов утра заканчивались последние записи, и можно было снимать шлемы восприятия. Профессор осторожно снимал магические приспособления и убирал их в шкаф. У противоположной стены за легкой ширмой спала Анна Шекл. К ней Северус подошел последней. Девочка спала почти полностью одетой. Интересно, за кого она волновалась? Снейп снял с нее шлем, и мягкие светлые волосы, вырвавшись на простор, упали на лицо девочки. Ей было щекотно, и она смешно морщилась. Снейп протянул руку и осторожно отвел волосы. Но даже самый внимательный человек не заметил бы на его лице никаких эмоций, никакого размягчения. Всей магии сегодняшнего вечера у профессора Флитвика для этого все же не хватило. Никаких девиц. Это Снейп помнил твердо. Он повернулся и тихо вышел из закутка Анны. Но после его ухода глаза девушки открылись. Вроде бы даже раздался чуть слышный вздох. И снова стало тихо. Ночь все еще была полноправной хозяйкой в Хогвартсе. Тишина не нарушалась нигде. Все ли в это время спали или нет? Об этом знала только сама ночь. Но тишина была везде.

О чем думал профессор Флитвик, следя за начинающимся рассветом? Может, снова вспоминал лето и первое знакомство с новым коллегой?

О чем думал Северус Снейп, сидя в кресле в полной темноте в своем подземелье? Может, о роли радости в жизни? В чужой и в своей. Дал сегодня Рейвенкловец повод для раздумий! И где же ему искать радости своей жизни? Жизни, которая уже второй год идет в окружении почти одних детей. И, возможно, так и будет идти теперь всегда. Директор предложил новую цель жизни, не дать тьме поглотить своих слизеринцев. Хватит ли этого, чтобы наполнить смыслом жизнь? Посмотрим, но одно Снейп знал точно. Никому другому он своих ребят не отдаст. Пусть даже за ними сам Мерлин явится! И хорошо, что Итенбрук совсем не Мерлин!