Деканы

Глава 14. Первый заболевший

Пора ставить последнюю точку в истории с ночными бдениями в подземельях. Снейп посвятил два дня наблюдениям за подозрительным домом. Пивз не мог ошибиться, он назвал этот адрес, и именно здесь нужно было караулить того парня. Лучше всего вход в дом просматривался из небольшого магазинчика, торгующего подержанной литературой. В магазинчике возле окна стоял стол с несколькими стульями. Сидя у окна, можно было перелистать подшивку газет. Не важно, что при этом Снейп ничего не искал, зато время тянулось не так тоскливо. Да и обзор дома мадам Клаус был отличным. Хозяйка дома несколько раз за время наблюдения уходила и возвращалась обратно. Ее комнаты Снейп уже вычислил. Значит, комнаты с темными окнами принадлежат ее жильцу. В первый день наблюдений свет в тех окнах так ни разу и не зажегся. Терпенья Снейпу было не занимать, и на второй день он снова занял ту же позицию. Хозяин магазина и профессор были одни в течение длительного времени. Покупатели нечасто посещали этот магазинчик — раритетных изданий здесь не было, так, одна макулатура. Тишина магазина уже стала привычной, комнаты Шульца были по-прежнему темны, а монотонное перелистывание газет настраивало на сонный лад.

Голос, прозвучавший в ленивой тишине, был слишком неожиданным:

— Профессор, и долго вы еще будете караулить дом мадам Клаус?

Снейп оглянулся — хозяин магазинчика неожиданно оказался совсем рядом. Он вышел из-за своего стола и стоял в двух шагах от Снейпа.

— Профессор, вам не кажется, что слежку нужно поручать профессионалам? — пожилой колдун, хозяин магазина, прямо на глазах становился все моложе и моложе. Пока Северус не увидел знакомые черты лица Джефри, своего знакомого аврора.

Что сказать молодому человеку, Снейп не знал и предпочел вообще ничего не отвечать. Его хмурый взгляд был достаточно красноречив. Ученикам, во всяком случае, его всегда хватало, а этот тип явно забавлялся:

— Какие совпадения преследуют меня в этом деле! Сначала вы просите узнать меня что-нибудь о профессоре Итенбруке, затем такое же задание я получаю от шефа. Только я выяснил связь этого профессора с неким молодым немцем, Генрихом Шульцем. Только переделал вот этот домик под магазинчик и вплотную занялся этим фруктом, как тут же появляетесь и вы. И так долго рассматриваете тот же самый дом, как будто собираетесь стать следующим жильцом мадам Клаус.

Джефри сел на краешек стола. Он не дождался ответа и поторопил Снейпа:

— Так как, профессор, вы тоже обнаружили связь этого молодца с профессором Итенбруком?

— Да, обнаружил, — подтвердил профессор алхимии.

— И что, мы будем оба караулить парня? Может, доверите это дело мне? — Джефри стал серьезен. — Нет, правда, профессор, это будет разумней. Мы вдвоем привлечем лишнее внимание.

Снейп понимал, что молодой аврор прав:

— Джефри, у меня свои планы в отношении герра Шульца. Как только я побольше о нем узнаю, собираюсь его навестить и очень серьезно поговорить. Но если ты расскажешь все, что узнал об этом «немце»… Конечно, если можешь. Я тоже поделюсь с тобой своими соображениями, — профессор был готов перейти к торговле за информацию.

— Да, нет, ничего секретного у меня не имеется, я же говорил: это не совсем официальное расследование. И я могу рассказать все, что узнал за время ведения наблюдения.

Аврор задумчиво потер подбородок и негромко начал рассказывать:

— Значит, так. Я здесь с понедельника, вот уже пятый день. За это время парень не появлялся. В комнате у него портключ. С каким местом организована связь, мне не удалось установить. Но есть у меня подозрение, что парень обнаглел и по-черному нарушает закон. Мне кажется, что он перемещается за пределы страны. И доказать это будет очень просто — при наличии портключа.

— Парня я засек случайно, пока следил за профессором Итенбруком, видел их встречу, — Джефри говорил хоть и небрежно, но кратко и самую суть.

— В комнате у него я уже побывал. Поздно вечером наведался, еще в первый день. Ничего особенного, кроме портключа, не нашел. Хотя нет, видел у него стопку журналов с одним номером.

Профессор об этих журналах уже знал от Пивза:

— Вестник Алхимии номер восемь за этот год?

Джефри удивился:

— Нет, журнал называется — Колдомедик. И номер пять трехгодичной давности.

— Так, — огонек интереса зажегся в глазах Снейпа. — Номер и год помнишь точно?

— Разумеется, я уже запросил себе экземпляр в нашей библиотеке . Вон он лежит, да ничего особенного в нем нет. Обычная алхимическая галиматья. Ой, извините, — Джефри прикусил язык. — Это… я сказал галиматья в том смысле, что ничего доступного нормальному человеку там нет.

— Джефри, я возьму журнал? — Снейп не слушал объяснения аврора.

— Берите, — ответил аврор, но профессор, даже не дождавшись ответа, уже уходил.

— Я в школу, ты остаешься один, как и хотел.

Колдомедик оказался более перспективным, чем Вестник Алхимии, и Снейп почти сразу обнаружил статью, подписанную профессором Итенбруком. Тема была правда не алхимическая, а об аллергенах. Но почерк статьи был тем самым. Обнаружив этот дополнительный ориентир, Северус был уверен, что найдет в этом издании еще работы профессора Итенбрука и точно определит направленность его интересов. Итенбрук попался: раз он так тщательно заметает следы, значит, специалист тут что-то найдет, если это не ложный след.

Еще нужно было решить, что делать с тем Упивающимся смертью, который ходил в Слизерин. Джефри сказал, что его уже пять дней не было. Скорее всего, он появится в воскресенье перед встречей в подземелье. Нужно прекратить эти посещения школы — и немедленно. У Итенбрука таким образом сократятся возможности, да и безопасней так.

Профессор Дамблдор собирался начистоту поговорить с Люциусом Малфоем. Экскурсия по Хогвартсу кардинально изменила планы директора, и он решил, что не министра нужно охранять от этих встреч, а заняться самим Малфоем. Директор был уверен, что если с ним обо всем договориться, то Люциус не будет нарушать джентльменское соглашение. Другое дело, что Люциус очень хитер, и оговорить нужно все точно.

Альбус Дамблдор уже встречался и с тем маглом, за которого просил Манф. Мама Дениса очень растерялась, увидев на пороге такого гостя. И немного занервничала. Как убедился профессор, женщина переживала не за сына, а за этого магла. И это было удивительно.

— Крис, выйди к нам сюда, — мадам Манф стукнула в дверь комнаты в конце коридора. В ответ раздался скрип пружин дивана, и на пороге появился темноволосый молодой человек. Он носил самые обычные очки, и добавляли Крису серьезности. Мадам Манф быстро познакомила своих гостей и оставила их одних. А дальше происходил процесс знакомства столь разных людей. Более разных трудно даже представить: один молодой, чуть больше двадцати, другой — чуть ли не самый старый человек на земле, один чистокровный маг, а другой не менее чистокровный магл. Разговор, который у них состоялся , был тоже интересным, в основном о сходстве и различиях двух миров, магического и маглского. Крис признавал, что жизнь магов интересна, но он уже начинал скучать по своей собственной жизни. Нет, договоренность он нарушать не собирался, и год, как, было условлено, проведет в Англии, но телефонные звонки в Америку становились все чаще. Директор подумал, что парню будет интересней с ребятами Хогвартса — все же общение с ними, близкими ему по возрасту, должно снять многие проблемы. Он пригласил молодого человека провести несколько месяцев в школе, после Нового года.

О том, как это организовать, и думал директор, когда к нему в кабинет вошел профессор Снейп.

Декан Слизерина очень редко сам рассказывал о своих делах, не было исключением и это его посещение кабинета директора. Он всего лишь попросил содействия в получении журнала Колдомедик за последние пять лет. Получив обещание помочь, он не задержался у директора и поспешил уйти. Опасаясь предложения выпить чая, не иначе.

А профессор Снейп и на самом деле хотел не затягивать свой визит к директору. Он стал опасаться за свой внутренний мир, который подвергся массированной атаке сначала во время чаепития у Флитвика, а теперь угрозе такого же нападения, исходящей от директора. И как им непонятно, что нельзя так обходиться со слизеринцами. Нельзя их приучать к дружбе, к мягкости. Слизеринцы должны быть одни. Это их судьба. Слишком сильно сказывается на них предательство. То, что гриффиндорец постарается понять и простить, слизеринца может просто сломать. Нужно рассчитывать на свои силы. Всегда. Интересно, как Снейп будет растить своих ребят, если сам изменится, размякнет. Профессора Дамблдора на всех не хватит, гораздо больше в жизни людей, готовых подставить ногу, а не протянуть руку. Лучше сразу рассчитывать на плохое, чем потом вытирать разбитое лицо.

Хотя, конечно, все эти рассуждения не для повседневной жизни. Это для ночных раздумий, когда накатывают сомнения.

В Рейвенкло все было спокойно. Как всегда. Интересы этих ребят не выходили за рамки реального. Разумеется, им тоже было жалко нового зала и, разумеется, они поучаствовали в зрительских спорах, выступали на стороне Гриффиндора, пока не мелькнуло предложение о переигровке. С того момента, ученики профессора Флитвика стали нейтральными.

Гораздо ближе этим ребятам были проблемы своего факультета. Девочки поглядывали на мальчиков, а те не искали развлечений за пределами своей башни. Вечерние посиделки в гостиной сопровождались болтовней, изредка занятиями, но почти все время музыкой. Именно бренчание на гитаре и было тем времяпровождением, которое любили здесь больше всего.

Кати Хог еще до поступления в Хогвартс ходила в музыкальную школу по классу фортепьяно, но это не помешало ей самостоятельно освоить и гитару. Игра давалась девушке неплохо, хотя пальцы она и жалела. И каждый раз после игры восстанавливала мягкость кожи, поэтому она предпочитала медиатор.

Сегодняшний вечер не был исключением. После того, как ее друг в прошлом году окончил школу, Кати все чаще впадала в меланхолию. Вот и сейчас, унылое настроение музыкантши почувствовали все, кто слушал ее игру.

— Кати, а нельзя что-нибудь повеселее, — попросила ее верная подруга Ирена.

Но девушка даже не услышала просьбы, она продолжала терзать бедную гитару, и звуки, вызываемые ее руками, были тоскливы, как дождь в ноябре. В конце-концов уже все начали переглядываться. Бывает, любовная драма, но пора уже и прекратить маяться!

Ирена подошла к подруге и решительно накрыла ее руки своей ладонью:

— Все, хватит. Пожалей наши уши.

В ответ она получила только удивленное морганье очнувшейся от грез Кати.

— Слушай, подруга, а что это у тебя такие руки горячие? — заволновалась Ирена.

— Не знаю. Что-то у нас здесь холодно, прямо как в подземелье, — староста поежилась и набросила на себя пушистую кофту.

Она устроилась в уголке кресла и закрыла глаза, общий разговор в гостиной возобновился. Строились планы на ближайший выходной и на далекие еще каникулы. Но умиротворение разогнал призыв донесшийся из угла:

— Холодно, разожгите пожарче камин. Неужели вы не чувствуете, как здесь холодно?

Ирена снова подошла к подруге:

— Кати, ты вся горишь. Ты, кажется, заболела! А ну-ка пошли к мадам Помфри.

Она подхватила девушку под руку и решительно направилась из гостиной.

— Погода еще хорошая, и где ты умудрилась так простыть? А может, ты отравилась? Тебя не мутит?

— Мутит, — раздался жалобный ответ.

Пришлось выделить еще одного провожатого. Юрген Тант, подхватил старосту с другой стороны, и все трое покинули гостиную.

Мадам Помфри Ирена увидела на ее обычном месте — в больничном крыле.

— Мадам, у нас Кати заболела, вся горячая и говорит, что ее мутит.

Ведьма подошла к девушке и внимательно посмотрела на нее. Затуманенные глаза, щеки с лихорадочным румянцем ей очень не понравились.

— Посадите ее на кровать, — распорядилась женщина, — Вот так, хорошо. А сами идите, я посмотрю, что с ней.

После ухода сопровождающих мадам Помфри измерила температуру больной. Оказалось выше тридцати девяти. Горло было чистым, живот мягким. Обычные жаропонижающие средства, но не в твердом виде — вот что нужно было девушке. И после того, как та выпила микстуру, колдунья-медик уложила ее под одеяло.

Сильный жар не давал больной спокойно лежать. Она то скидывала с себя одеяло, то снова начинала дрожать и укутывалась чуть не с головой. Микстура слишком медленно действовала. Нужно было переходить на зелья, но проглоченные жидкости не хотели оставаться в организме, и Кати тут же выплевывала их обратно.

— Кати, послушай меня. Мне нужно сделать тебе укол. У тебя нет аллергии ни на какие лекарства? — мадам Помфри потрясла девушку за плечо.

Но та только и промычала:

— Не помню… Не знаю…

Такой ответ не устраивал медика. Она задумалась — как ввести зелье? Рискнуть и сделать укол? И она вспомнила старое средство, которое применялось издавна — холодное обтирание. И все колдовские средства были отставлены в сторону. Мадам Помфри быстро раздела девушку. Налила в миску воды, немного уксусу и губкой стала обтирать разгоряченное тело. Температура сразу упала. Теперь можно заставить и выпить зелье. Еще несколько раз медик обтирала девушку водой с уксусом, пока не стало действовать проглоченное средство.

Через полтора часа температура спала. Простыни и пододеяльник за это время пришлось менять дважды, такой мокрой была больная. Теперь нужно больше пить и спать.

Мадам Помфри притушила свет и устроилась на кресле поблизости.

Через два часа снова начал усиливаться жар. Ведьма опять использовала зелье. И вновь удачно — температура послушалась и быстро снизилась. Это хорошо, но еще бы понять причину жара… Пока никаких дополнительных признаков болезни не видно. Девушка жаловалась на боль в суставах, но это было, скорее всего, следствием высокой температуры. Тошноты больше не было, и клюквенный морс Кати пила без проблем.

К утру положение стабилизировалось: прием лекарства — и два часа все нормально, потом температура неуклонно начинала повышаться. И, чтобы не рисковать, самое большее через два с половиной часа нужен был снова пить зелье.

Утром ведьма доложила о заболевшей директору. Но от предложенной консультации со специалистом центральной больницы она отказалась — хотела еще сама понаблюдать за развитием болезни.

Тревога друзей Кати привела их с утра пораньше в больничное крыло, но мадам Помфри их не пустила:

— Кати сейчас не до вас, она спит. А вам пора на завтрак, а то на занятия опоздаете.

— Мадам, а днем можно прийти? — Ирена еле переступала ногами под нажимом руки ведьмы-медика. Но та упорно выталкивала настырную девицу из больничного крыла.

— Днем посмотрим, ничего обещать не буду. Да уходите, вы! Мешаете только, — и дверь за неудачливыми посетителями захлопнулась.

Вечером подруги встретились… В палате… Теперь заболела Ирена. Ее отвели в больничное крыло сразу, как только заподозрили болезнь, и мадам Помфри начала второй девушке давать жаропонижающее средство. Наверное, поэтому болезнь этой рейвенкловки протекала легче. Она не была такой слабой и лежать в тишине не собиралась. Но мадам Помфри все разговоры пресекала мгновенно. Стоило только открыть рот, как тут же туда вливалось или зелье, или морс. А когда медику надоело бороться с болтливостью своих пациенток, она пригрозила, что разместит их по разным боксам. Пришлось подчиниться и постараться заснуть. У Кати это получалось без усилий, она постоянно проваливалась в сон. А Ирена лежала и скучала, она так и не смирилась с мыслью, что тоже заболела. Девушка привыкла к тому, что с первого класса они с подругой были вместе. Даже парни, с которыми они встречались, были хорошими друзьями. И когда Кати заболела, Ирена просто не представляла себе ничего иного, … как тоже заболеть.

— Но не нужно к этому серьезно относиться. Я себя прекрасно чувствую. У меня ничего не болит, а температура… может, больше и не поднимется, — заявление второй больной из Рейвенкло на Помфри не произвело никакого впечатления. К тому же, температура через два часа поднялась. В субботу к вечеру уже и Ирене было не до героизма. Мадам Помфри ждала перелома в болезни, но прошло двое суток, а самочувствие Кати все не менялось. Если появится третий больной, то можно говорить об эпидемии.

В воскресенье заболел Юрген. И в больничном крыле было уже трое представителей славного факультета Рейвенкло. По решению директора был объявлен карантин. Теперь все ученики профессора Флитвика сидели безвылазно в своей башне. Еду им приносили домашними эльфами, а уроки шли по сокращенному расписанию и тоже в башне Рейвенкло. Без особых проблем смену места занятий перенесли только трансфигурация, предсказания и чары, все остальные уроки были временно отменены.

В воскресенье же Северус Снейп пришел в магазин подержанной литературы. Ради выходного дня сюда забрело несколько любителей чтения, которых охота за редкостями заносит в самые непредсказуемые места. Именно к такой категории читателей можно было отнести строгого вида мага, замершего у боковой витрины. В руках у него был древний фолиант, к сожалению, без первых страниц. Любитель древностей никак не мог решиться на покупку. То ли книга была на самом деле древняя, то ли просто старая. Если бы прочитать дату издания… но как раз ее-то и не было. Но в магазине был не только этот искатель редкостей, возле самого прилавка стояли две старушки. Они рылись в старых книгах о вкусной и полезной пище, искали какой-то забытый рецепт. И на всех этих покупателей снисходительно посматривал продавец. Если бы Северус не был уверен, что это Джефри, он бы ни за что не признал молодого человека. Тот заметил вошедшего профессора, но ничем не выдал своего интереса.

— Что угодно, сэр? — продавец задал стандартный вопрос.

— В прошлый раз я не дождался результата ваших поисков. Вы обнаружили то, что меня интересует?

— К сожалению, я все еще ищу. Слишком редкое явление эта ваша книга. Я еще не разобрал последнее поступление. Может, вы подождете немного?

Снейп коротко кивнул и устроился за знакомым обшарпанным столом. Подшивка газет не изменилась, и он снова должен был ее перелистывать, в который раз просматривая одно и тоже.

Северус ждал долго. Давно уже ушел строгий маг, так и не соблазнившийся таинственной книгой. Старушки задержались дольше, им все казалось, что найденный рецепт не тот. Но и они, купив с большой скидкой книжонку, отправились домой — командовать домовым эльфом, когда тот будет печь имбирное печенье.

Джефри еще какое-то время сохранял маску продавца, но потом ненадолго отлучился в подсобку и вернулся в своем обычном виде. Сколько они еще ждали при обоюдном молчании? Да не так уж и мало. В Хогвартсе давно закончился ужин, а нужные окна по-прежнему оставались темными. Снейп намерен был дождаться появления герра Шульца здесь, он не хотел допускать гостя до школы, поэтому терпеливо ждал. И дождался… Как только в доме появился свет и тень мелькнула по задернутым шторам, оба охотника покинули свою засаду. Снейп попытался протестовать, но добился только одного: Джефри согласился предоставить профессору вести нужные ему переговоры без помех.

Северус просто позвонил, и тут же на пороге появилась мадам Клаус.

Но спросить она ничего не успела, со словами:

— Мы к герру Шульцу, — посетители оттеснили женщину и прошли в дом.

Внутри Джефри вступил в переговоры с мадам, на предмет того, что они давние знакомые Генриха. Но хозяйка не очень-то верила, но, заметив, как быстро Снейп прошел к ее жильцу, шум устраивать не стала. Видимо решила дождаться реакции на это посещение самого Шульца.

Как только Снейп вошел в комнату молодого Упивающегося смертью, он сразу прошел к порт-ключу. Жилец мадам Клаус в это время вошел в комнату через вторую дверь. Гость и хозяин одновременно увидели друг друга. Снейп в первый раз так близко видел своего соперника: высокий, светлоглазый, он был на самом деле похож на немца. Но рассматривать его было некогда. Хоть молодой человек и был застигнут врасплох, но реакция у него оказалась отменной. Если бы профессор не держал палочку наготове, еще неизвестно, кто кого бы разоружил. Но так волшебная палочка Шульца перекочевала к Снейпу.

— Джефри, заходи. Генрих нас как раз поджидал и очень рад видеть, — громкие слова должны были успокоить хозяйку дома.

— Позови гостя, — тихо приказал Северус.

Молодой человек подошел к двери, раскрыл ее и остался на пороге, жестом приглашая войти. Джефри не заставил себя ждать и радостно обнял хозяина комнаты:

— Генрих, сколько зим, сколько лет. Рад тебя видеть, — и, не выпуская из своих объятий Шульца, затолкал его в комнату. Последняя улыбка была адресована успокоенной хозяйке.

Когда все оказались внутри, улыбки гостей быстро пропали. Молодой Упивающийся смертью затравленно переводил взгляд с одного посетителя на другого. Потом, выбрав Джефри как более мягкого человека, обратился к нему:

— И что все это значит? Кто вы такие и почему врываетесь к добропорядочным гражданам средь бела дня?

Аврор хмыкнул и посмотрел в окно:

— Ну, положим, насчет белого дня ты загнул, — смешок в голосе подтверждал, что Шульц правильно выбрал того из напавших, с которым можно было договориться.

Он даже расслабился, и на лице его появилась улыбка:

— Как время летит. Я и не заметил, что уже вечер. Вы говорите, что вам нужно, но учтите, что у меня тут ценностей нет. Но вообще можете забрать все, что угодно. Если вы за этим явились, то выбрали не совсем удачную цель, — Шульц покосился на Снейпа, рассматривающего стопки журналов.

Но тот скользнул ближе к молодому человеку, все еще наставляя на него палочку. Свободная рука Северуса быстро прошлась по карманам, под ироничный присвист Джефри. Только один сердитый взгляд в сторону веселящегося напарника — и на белый свет был извлечен флакон из черного непрозрачного стекла.

Шульц при виде этой находки сменил свою приятную улыбку на яростный оскал:

— Не тронь!

Упивающийся смертью резко выбросил руку в направлении флакона. И лишь чуть-чуть не хватило ему, чтобы дотянуться до цели. От его толчка Снейп потерял равновесие и стал падать в сторону Джефри, но, натолкнувшись на кресло, удержался на ногах.

В тот же миг волшебная палочка аврора выстрелила серебристыми веревками и связала Шульца.

— Однако какой ты шустрый. С тобой нужно держать ухо востро, — Джефри толкнул беспомощного противника в кресло.

— И что это такое? — спросил он уже у Снейпа.

— Что? Да очень интересная вещица. Загадочная вещица, — Снейп рванул рукав на левой руке связанного парня. — Ну, так и есть. Темная метка! Слабая, но вполне узнаваемая.

Снейп навис над побледневшим Упивающимся смертью:

— А доказательство того, что герр Шульц занимается старыми делами — у меня в руках. И где этот «добропорядочный гражданин» взял кровь Слизерина? Вот что меня интересует. И еще меня очень интересует — зачем она ему? Вовлечение в преступную организацию новых членов! Да еще и не где-нибудь, а в Хогвартсе, на моем собственном факультете! Как ты думаешь, сколько наш друг проведет времени в обществе дементоров?

Джефри услышав о крови Слизерина тоже все понял — все-таки бывший стажер Упивающихся смертью.

Он подошел к старому потертому портфелю, скромно стоящему на подоконнике.

— А если добавить еще и противозаконное пересечение границ? По этому порт-ключу будет несложно обнаружить место, где герр Шульц провел всю неделю.

— Что вы хотите от меня? — парень быстро терял самообладание, и голос его стал визгливым. — Я ничего не знаю. Это все не мое.

— Ты ври, да не завирайся. С той стороны транспортного канала наверняка найдутся твои следы. Ведь так? Конечно, так, — Снейп не отходил от связанного Шульца и по-прежнему смотрел на него сверху.

— А кровь Слизерина? Если тут поблизости поискать, я думаю, можно найти свидетелей, которые видели этот флакон и раньше.

— Нет таких свидетелей, — парень все еще хорохорился, он привстал навстречу Снейпу, — ни один человек этого не подтвердит! Хоть весь Хогвартс переверните, никто меня не выдаст!

Северус толчком опять бросил в кресло Шульца:

— Ни один человек? А как насчет привидений? Я знаю одного очень сердитого духа. Если тебя перенести к нему во владения? И оставить там без волшебной палочки? Ему тебя о многом хочется… спросить. Он даже мечтает с тобой побеседовать. С тех пор как к нему вернулся голос!

Молодой человек с ужасом смотрел на Снейпа:

— Нет, не надо привидение! Я все скажу!

Северус отошел от пленника, он повернулся к Джефри:

— Как думаешь, разрешим ему говорить? Все равно ведь ничего ценного он не расскажет. А Кровавый барон может и обидеться.

— Скажу, я все скажу. Не надо Барона!