Впервые за несколько недель Гарри проснулся с ощущением счастья, которое словно пронизывало все тело. Он сладко потянулся и бодро вскочил с кровати. Кода он подошел к зеркалу, то поразился перемене — на него смотрело светящееся радостью лицо с плохо скрываемой улыбкой, вместо привычного хмурого и усталого. Вот до чего доводит совместное проживание с Десли!
Гарри стянул с себя пижаму и быстро облачился в джинсы и футболку. У него было еще часа два до того как проснуться Десли, которые использовали его как домашнего Эльфа, и ему придется тащиться на кухню, чтобы приготовить им завтрак. Этого было вполне достаточно, чтобы упаковать вещи и книги. Вот только как объяснить Десли, зачем ему понадобилась метла в детском военном лагере? Насчет клетки с Хедвиг он особенно не беспокоился, ведь сову должен кто-то кормить, значит придется взять ее с собой. «Хорошо, что в том «лагере» детям позволяют брать с собой домашних животных и сотрудник, который приедет за мной это подтвердит, — хитро улыбаясь, подумал Гарри, — Но как же быть со Всполохом? Жаль, что нам не разрешают колдовать на каникулах, уменьшающее заклятье сейчас не помешало бы».
Упаковав вещи, Гарри подошел к окну и раскрыл его. По-утреннему прохладный и влажный воздух ворвался в комнату. Он шумно вдохнул его, наслаждаясь запахом свежескошенной травы («целый час вчера провозился с газонокосилкой») и еле уловимым ароматом цветущего шиповника. Этот запах напомнил ему о его родном доме — Хогвартсе и о его друге Хагриде. За его хижиной, рядом с грядкой с тыквами-гигантами, росли роскошные кусты шиповника. Гарри, чувствовал сладкий аромат его цветов, усиленный не без помощи знаменитого розового зонтика обитателя хижины, каждый раз, когда навещал его осенью, когда еще сохранялись последние цветы, и весной, когда кустарник начинал цвести после зимы. Кусты шиповника, были, пожалуй, единственным, что Гарри любил в доме Десли и прилегающей к нему территории. Любил за те воспоминания, которые ему дарил их аромат. И ему было невыносимо больно смотреть, как Дадли каждый раз, проходя мимо, машинально обрывает с них цветы и швыряет на асфальт.
Гарри глядел на окутанные дымкой тумана дома и думал о загадочной мисс Роулинг и словах Дамблдора. «Писательница… Рассказать о приключениях… Журналистка?!… Хм…» Если ли это были слова не Дамблдора, то Гарри, вероятно, был бы уже в панике, считая, что из него решили сделать МАЛЬЧИКА_КАЖДАЯ_МИНУТА_ЛИЧНОЙ_ЖИЗНИ_КОТОРОГО-ДОСТОЯНИЕ_ВСЕГО_ВОЛШЕБНОГО_СООБЩЕСТВА.
Кошмар!
— Поттер! Почему завтрак до сих пор не готов?!! — вопль дяди Вернона, донесшийся из кухни, был сильнее гудка Хогвартс-Экспресса. От неожиданности Гарри едва не вывалился из окна. — Дрянной мальчишка! Из-за тебя я опоздаю!
«Ну, конечно! Как же я мог забыть?! — в панике подумал Гарри — У него сегодня встреча в гольф клубе с бывшими однокашниками». Это было одним из немногих событий, которое могло заставить дядю Вернона подняться в такую рань в воскресенье.
Каждый год глава семейства Десли отправлялся на эту встречу и возвращался оттуда ближе к вечеру до нельзя довольным. Остаток вечера уходил на обсуждение его бывших товарищей по учебе, особенно их успехов в карьере и сравнение последних с успехами самого мистера Десли. Справедливости ради надо заметить, что результаты такого сравнения всегда были в его пользу.
Гарри зайцем спустился на кухню, плюхнул на плиту сковородку и полез в холодильник за яйцами, коих там не оказалось. Тоскливое урчание в животе дяди Вернона, о чем-то бубнившего по мобильнику, требовало незамедлительного поиска выхода из сложившейся ситуации. Вряд ли он поймет, что под впечатлением от вчерашнего события племянник просто забыл сходить за продуктами. Дядя Вернон между тем, продолжая разговаривать по телефону, вышел из кухни в гостиную, одарив Гарри сердитым взглядом. Гарри был весьма и весьма озадачен — надо было срочно что-то решать с завтраком дядюшки, пока тот не взбесился окончательно. Гарри с надеждой еще раз открыл холодильник и внимательно оглядел его содержимое. Не считая кочана капусты, бутылки растительного масла и пары банок консервированных оливок, тот был девственно чист. Видимо ночной набег Дадли сыграл в этом не последнюю роль, иначе как можно объяснить исчезновение увесистого куска ветчины и пакета молока?
— О! Здравствуйте Гарри Поттер, сэр! — парень от неожиданности подскочил, оборачиваясь на тихий, до боли знакомый, скрипуче-писклявый голос.
— Добби! — шепотом выдохнул Гарри, от изумления даже забывший о завтраке — П-привет. Рад тебя видеть… А как ты тут оказался? — выпалил он, наконец, мучавший его вопрос.
— Добби теперь свободен, теперь Добби никто не бьет, теперь у него есть работа и Добби даже получает плату. И все благодаря Гарри Поттеру!
— Ты нашел работу? — прошептал Гарри, пугливо косясь на дверь — не войдет ли дядя Вернон. У парня были серьезные опасения, что тот отнюдь не будет рад, увидев на своей кухне тонконогое и тонкорукое существо с огромными зелеными глазами и острыми, как у летучей мыши, ушами.
— Да, сэр. Добби теперь работает Смотрителем детекторов по улавливанию незаконного применения магии! — домовой с гордостью выпятил грудь, — И Добби теперь даже платят целых два галлеона в месяц, — тихо добавил он, потупив глаза, словно говорил о чем-то неприличном. Гарри хотел было заметить, что это не так-то уж много, но эльф продолжал:
— Добби осматривал детекторы неподалеку отсюда и решил проведать Гарри Поттера. Добби так рад видеть Вас, сэр! — от избытка эмоций он даже прослезился и, вытащив из нагрудного кармашка смешной детской кофточки с изображением единорога носовой платок, начал усиленно тереть глаза.
— Поторапливайся там с завтраком! — в голосе дядюшки, раздавшимся из гостиной, явственно чувствовалось раздражение.
Гарри представил, что будет, когда мистер Десли обнаружит на кухне домового, вместо горячего завтрака и содрогнулся. Добби оторвался от платка и навострил уши.
— Гарри Поттер должен готовить завтрак?
— Да, но только у меня тут возникла небольшая проблема — не из чего…
— Пусть Гарри Поттер не беспокоится, — Добби поднял руку
— Стой, что ты делаешь?! — зашипел Гарри, — Нам же нельзя колдовать на каникулах.
Но щелчок раздался, за ним второй и на плите зашипела яичница с беконом, а вся кухня наполнилась восхитительными ароматами.
— Пусть Гарри Поттер не волнуется. Добби отключил Волшнбные Детекторы в этом районе.
В этот момент дверь начала медленно открываться и эльф, подмигнув Гарри, растаял в воздухе с легким хрустом. Дядюшка Вернон, показавшийся в дверном проеме, довольно заурчал, учуяв аппетитнейшие запахи, витавшие на кухне.
Видимо яичница, наколдованная Добби, оказалась превосходной на вкус, так как мистер Десли укатил на встречу в прекрасном расположении духа, даже забыв пожаловаться вышедшей проводить его жене на нерасторопность племянника, чуть припоздавшего с завтраком. Однако утренний нагоняй Гарри все же получил. От тетушки Петунии.
— Сколько раз можно повторять?! — вопила тетушка — Когда ты что-то готовишь, нужно СРАЗУ ЖЕ протереть плиту! Неужели так трудно это запомнить?!
Оправдываться, говорить, что не успел, было бесполезно, поэтому Гарри молчал, разглядывая свои ботинки, и терпеливо дожидался, когда тетя выпустит пар. Затем она открыла холодильник…
До ближайшего продуктового магазина нужно было пройти три квартала. Гарри шел по улице, поглядывая на проезжающие машины и гадая, не едет ли на одной из них тот «сотрудник детского военного лагеря», который должен забрать его? Интересно, кто же все-таки за ним приедет? И где он проведет остаток каникул? В Хогвартсе? Гарри понадеялся, что забирать его приедет не Снейп. Хотя было бы забавно посмотреть на него в маггловской одежде. Внезапно его внимание привлек шум крыльев. Подняв голову, он увидел пролетающую сову. Если бы Гарри был натуралистом, он был бы немало удивлен появлением этой ночной птицы утром, да еще в городе. Но Гарри был волшебником, причем весьма наблюдательным, иначе он бы не заметил клочок пергамента, привязанного к лапке птицы. Почтовая сова. Что ж, видимо послание было очень важным и срочным, раз уж эта сова так стремиться побыстрее доставить его адресату, что пренебрегает основными Правилами доставки совиной почты. Гарри проследил за полетом совы — та летела по направлению к дому миссис Фигг, а затем исчезла за деревьями, окружавшими его.
Через пять минут Гарри уже был у двери магазина, он толкнул дверь и вошел. Слабо звякнули колокольчики. В помещении было душно, кондиционер, как обычно, не работал. Покупателей, кроме него, не было. Продавец — молодой парень по имени Билл — сидел за кассой, уткнувшись в книгу. Он приветливо кивнул вошедшему Гарри, который был постоянным покупателем, и снова принялся за свое чтиво. Гарри шел мимо полок с продуктами, кидая нужные в корзинку. У холодильной витрины с колбасами и ветчиной он несколько задержался, выбирая кусок поувесистее — Дадли отличался отменным аппетитом. Боковым зрением он уловил какое-то движение справа от себя. Когда он повернул голову, то испытал настоящий шок. Сердце екнуло и сжалось в комок, остановившись на секунду, а затем забилось с бешеной скоростью. Перед ним стояла женщина лет тридцати — тридцати пяти. Точнее она не стояла, она раскачивалась в воздухе в нескольких сантиметрах от пола. В довершение к этому она была полупрозрачной. Но Гарри не обратил на это никакого внимания. В тот момент он, наверное, никак бы не отреагировал и на толпу горных троллей, ворвавшихся в магазин. Он смотрел на нее, на ее лицо. Это было прекраснейшее создание1 на свете, прекраснее вейлы. Гарри понял это мгновенно, это было словно удар электрического тока. Но он не сразу смог понять, почему он так решил.
Нежное лицо, все же с чуть заостренным подбородком, которое крупными волнами обрамлял водопад волос, каштановых, как у Эрмионы, но уже с сединой. Они спускались до самой талии, полускрывая изящную фигурку. Однако женщина казалась бледной и усталой. На лице выделялись большие миндалевидные глаза синего цвета, не голубого, а именно синего, каким бывает южное небо. Они то спокойно мерцали как звезды на ночном небе, то вспыхивали синим огнем. А под глазами слегка угадывались голубоватые тени. Тонкие брови вразлет, а на переносице проглядывала тонкая морщинка. Высокий чистый лоб, пухлые, несколько бледные, губки. Нет, это не была совершенная физическая красота вейлы. Но это была какая-то другая красота… Выше и одухотвореннее. И внезапно Гарри понял в чем дело. Ее взгляд. Это был не холодный и высокомерный взгляд вейлы, а человеческий взгляд, наполненный такой безмерной добротой, что хотелось смотреть в эти глаза не отрываясь. Они согревали, словно весеннее солнце, и наполняли душу радостью, как улыбка любимого человека. Один взгляд на женщину сводил с ума, хотелось забыть обо всем и идти за ней хоть на край света, ловя каждое ее слово, бороться за ее идеалы и мечты, потому что они не могли не быть прекрасными. Но это были не темные чары вейлы-обольстительницы, подавляющие волю, а желание оставаться рядом с той, что была воплощением добра и красоты, словно маяк в ночи, освещающей путь одиноким душам, заплутавшим в мире жестокости и непонимания. Рядом с ней хотелось самому стать лучше, очистить душу от всего темного, сделать что-то доброе и хорошее.
Эта женщина-видение медленно подняла руку и положила ладонь на голову Гарри. Парень не ощутил прикосновения, вместо этого он почувствовал, как мощные волны магической энергии проходят сквозь него, наполняя тело легкостью, а душу — неземным восторгом. Затем это ощущение начало слабеть по мере того как она таяла в воздухе. Гарри хотелось кричать, умоляя ее не исчезать, но голос не слушался его, хотелось ухватить ее за руку, чтобы она не испарилась окончательно, но он не смог пошевелиться, как будто на него наложили заклятье оцепенения. После ее исчезновения ему потребовалось несколько минут, чтобы обрести способность двигаться. Затем он, словно в каком-то трансе, расплатился с Биллом, машинально сгреб сдачу и, не замечая удивленного взгляда продавца, вышел из магазина. Впоследствии Гарри даже не смог вспомнить, как добрался до дома, он пришел в себя только на пороге, очутившись лицом к лицу с разъяренной тетей Петунией.
— Почему так долго?! — шипела та — Ты, видно, решил уморить нас голодом?
— Тетя, а вы верите в ангелов? — задумчиво спросил Гарри, игнорируя ее вопрос.
— ЧТО!!!
— Ой, — вырвалось у Гарри и он пришел в себя уже окончательно.
Визгливый монолог тетушки Петунии про бестолковость и ненормальность племянника несколько притупил впечатления Гарри от встречи с женщиной-ангелом, как он ее окрестил, хотя это и трудно себе представить. Впрочем, его можно было понять — визг было ОЧЕНЬ громким. Брызги слюней и поток децибел, лившиеся на Гарри изо рта тети, живо напомнили ему, что в этом доме нельзя даже упоминать о вещах, являющихся для махрового маггла хоть чуточку из ряда вон выходящими. «Нет, я все-таки не понимаю, зачем же вы тогда ходите в церковь по воскресениям? И слушаете проповеди, в которых упоминается об ангелах, — со злостью думал Гарри, героически терпя излияния тетушки и изучая, в очередной раз, свои ботинки, — По привычке?»
Спустя пять или шесть минут, когда тетя, наконец, умолкла, Гарри отправился готовить завтрак для нее, Дадли и себя. Он машинально включил плиту, поставил на горелку сковороду, аккуратно разложил на ней ломтики ветчины, не переставая думать при этом о прекрасном незнакомке в магазине. Увиденное им было настолько нереально, что он даже начал сомневаться было ли это на самом деле или ему все это привиделось. Впрочем, он быстро отогнал эти мысли. Гарри принадлежал к волшебному миру, поэтому он не стал списывать это видение на галлюцинации, усталость или расшатанные нервы как сделали бы на его месте обычные магглы, он чувствовал — то, что он увидел — не случайно… «Может это было какое-нибудь волшебное создание, наподобие феи или вейлы? Но зачем оно явилось ко мне? Может это какое-то послание? Но что оно значит?» Гарри прожил в этом мире только четыре года и еще очень, очень многого не знал о нем.
Утро медленно, но неумолимо превращалось в день. Чемодан с упакованными вещами уже давно скучал около стены в спальне Гарри. Хедвиг в клетке нетерпеливо вертела головой и ухала, словно предчувствуя скорую свободу. Метла была тайно вынесена из дома и спрятана в кустарнике, который в виде живой изгороди окружал дом, с таким расчетом, чтобы незаметно сунуть ее в машину «работника лагеря». А вот сам «работник» все не появлялся. Гарри уже давно нервно мерил шагами свою спальню, хотя мерить там особо было нечего, комнатка была крохотной — не чета спальне Дадли. «Змейка» беспокойства уже порядком замучила парня своей настырностью. Он пытался отогнать ее, убеждая себя в том, что скоро за ним обязательно приедут, что этот «работник» — маг, никогда не бывший в маггловском городе, поэтому он, вероятно, немного заблудился, но «змейка» упорно не хотела уползать. Гарри с горечью подумал, а вдруг планы Дамблдора изменились, он ведь даже толком и не объяснил ночью, зачем он ему понадобился, для чего он должен будет рассказать этой мисс Роулинг о своих приключениях. Внезапно он представил, что остаток лета он проведет у Десли. Гарри стало очень тошно, после того как ему уже пообещали каникулы в его родном волшебном мире, мысль о том, что их все же придется провести с магглами, которые его ненавидят, была просто невыносимой. Он вспомнил мисс Роулинг — приветливую, добрую, красивую — о которой с таким уважением говорил сам Дамблдор, знавшую, к тому же, лично его маму и папу (Гарри надеялся изрядно помучить ее вопросами о родителях). «Ну когда же меня заберут отсюда?!» — парень чуть не произнес это вслух.
И тут Гарри услышал шум автомобиля, подъезжающего к их дому. Он бросился вниз по лестнице, распахнул входную дверь и… разочарование было страшным. Из машины, ворча, вылазил мистер Десли, злой как черт.
— Представляешь, Петуния — громогласно возмущался глава семейства, — оказывается они всем разослали уведомление о перенесении встречи на следующее воскресение, всем, кроме меня! Томми Джонс, которому я позвонил с пустующего места встречи, клялся, что посылал уведомление и мне, но что-то я не припомню, чтобы я получал что-то подобное.
Он прошествовал в гостиную, бросив злобный взгляд на Гарри, стоявшего около двери, как будто он был виноват в ошибках маггловской почты или нерасторопности мистера Джонса. И тут Гарри вспомнил… Да он был виноват. Субботнюю утреннюю почту принимал именно он, там было несколько газет, выписываемых Десли — Гарри положил их на журнальный столик в гостиной — и письмо от некого мистера Т. Э. Джонса, адресованное мистеру Десли. Гарри тогда подумал, что это очередное деловое письмо от партнера по бизнесу и бросил его рядом с портфелем дяди Вернона, с которым он ездил на работу. Просто он не решился беспокоить дядюшку, блаженно растянувшегося в то утро на шезлонге с журналом в руках. Однажды ему уже досталось за это. А потом приехала мисс Роулинг, и он вообще обо всем забыл…
Признаваться в собственной оплошности Гарри вовсе не хотелось, поэтому он вошел в гостиную и покосился на портфель дядюшки, стоящий на стуле около заколоченного камина, и лежащее там письмо. «Как бы незаметно так взять его? Только не это! Дадли. Как раз крутится возле камина. Ну, отойди же! — думал Гарри, — О нет!!!» Его кузен все же заметил письмо.
— Папа! Смотри-ка — письмо от мистера Джонса! — он схватил письмо и отдал его отцу, лицо которого начало медленно принимать багровый оттенок, — оно лежало на стуле, рядом с твоим портфелем.
— Так, — тихо просипел мистер Десли, — Поттер, ты принимал вчерашнюю почту?
Гарри переминался с ноги на ногу и ждал взрыва. Взрыв случился бы непременно, но за окном послышался визг тормозов, а секунд через десять в дверь позвонили. Гарри еще никогда так поспешно не открывал дверь. На пороге стоял молодой парень, лет девятнадцати, одетый почему-то в американскую кадетскую форму начала двадцатого века. Он остановил на пару секунд взгляд на шраме Гарри, удивленно взиравшему на его одеяние, а затем приветливо улыбнулся ему.
— Добрый день! — эти слова были адресованы подошедшему дядюшке Вернону, лицо которого все еще было покрыто красными пятнами, — Я — сотрудник юношеского военного лагеря, мое имя Боко Альман. Я приехал забрать… эээ… — для убедительности парень взглянул на какие-то бумаги, которые он держал в руках, — Гарри Поттера.
Он вручил документы мистеру Десли.
— Добрый день, — процедил в ответ мистер Десли, с подозрением оглядывая старомодный наряд «сотрудника», — Вы очень вовремя.
Он злобно покосился на Гарри и прошипел:
— Сходи за вещами.
Гарри стрелой взмыл наверх, схватил чемодан и клетку с Хедвиг. Когда он спустился, то был несколько удивлен, увидев довольное выражение на лице мистера Десли, беседующего с Боко.
— …спят на свежем воздухе в спальных мешках, подъем в пять утра, обливание холодной водой, бег трусцой пять километров, в противогазе, завтрак дети готовят себе сами в полевых условиях… — парень еще некоторое время продолжал услаждать слух уважаемого семейства Десли, рассказывая о тяжелых буднях лагерной жизни.
— Мы делаем все, чтобы воспитать из мальчиков настоящих мужчин, сильных телом и духом! — с пафосом резюмировал Боко в лучших традициях любительского театрального искусства.
«О, Мерлин, — мысленно простонал Гарри, — Ну зачем же так переигрывать? Десли же не полные идиоты». Однако ответ дяди Вернона тут же заставил его усомниться в этом.
— Вы вполне убедили меня, мистер Альман. Этот лагерь — подходящее место для нашего… хм… племянника, — тут он несколько замялся, а затем произнес, — Скажите, а почему работники вашего лагеря носят старинную военную форму?
Парень явно не был готов к этому вопросу, он выглядел немного смущенным.
— Эээ… Это традиция, мистер Десли. Такой своеобразный экскурс в историю для детей.
Желание поскорее избавиться от этого Поттера было так сильно, что дядя Вернон проглотил и эту чушь.
Он повернулся к Гарри и с плохо скрываемой издевкой в голосе, улыбаясь во весь рот, отчего его усы встали торчком, как у таракана, произнес:
— Счастливо провести каникулы, Поттер!
Улыбка дядюшки Вернона была очаровательна как оскал крокодила.
1. Это — вовсе не Мери Сью.