Глава 9: Пророчество.
Отгремел выпускной бал, наступил день. Сириус открыл глаза. Ох! Кажется, какие-то проклятые кобольды устроили у него в голове кузницу и вовсю грохотали там своими молотами. С соседней кровати раздался стон Фрэнка.
— Ребята, давайте убьём Эдди! За идею с мальчишником… Нашёл время и место помолвку праздновать…
— А себя самих высечем, — таким же слабым голосом отозвался Римус. — Какого чёрта мы столько пили? Перед девчонками стыдно…
— Кошмар… Что мы там вытворяли… — хрип Блэка напоминал квохтание больного петуха.
— Ага… Канкан на столе танцевали, с Марком и Роджером, — сказал Джеймс. — А Розье со Снейпом, кажется, мётлами дрались…
— А ты, друг Сохатый, теперь женатый человек, — добавил Люпин.
— Что?
— Я тебя с Уилкисом обвенчал. Как духовный отец и гроссмейстер Ордена Мародёров.
— Ой, действительно было… Ты только Лили ничего не говори, — ужаснулся Поттер. — Она же меня убьёт!
— Она тебя и так убьёт. И нас тоже, — откашлявшись, произнёс Сириус. — Подъём! Нам ещё надо себя в порядок привести.
— Хорошо, что я не выбросил конспекты и набор для алхимии. Сварим Противопохмельного зелья, — простонал Джеймс.
Когда выпускники Гриффиндора, с котлом и флаконами в руках, спустились в гостиную, там уже сидела вся женская половина их курса. При виде помятых и растрёпанных парней девушки дружно поджали губы.
— С похмельицем! — ехидно ухмыльнулась Дженни.
— Нет, ну какие же вы свиньи! — в голосе Лили звенело неподдельное возмущение. — Выхожу ночью из гостиной, смотрю, по коридору летает Пивз и вопит, что он сейчас лопнет от зависти. Потому что не знает настолько похабных песен, как те, что вы там орёте!
— Девочки, — Сириус опустился на колени посреди комнаты, — простите дураков. Обещаем, что больше не повторится. Но умоляю, — он патетически прижал руки к сердцу, — не терзайте нас сейчас. Нам и так плохо.
— Поделом! — хором заявили девушки.
Через полчаса мир стал более приветливым.
— Меня радуют два обстоятельства, — заявил Блэк, прихлёбывая дымящееся зелье из кружки. — Во-первых, сначала гнев нашей прекрасной половины обрушился на хаффлпафцев, потому что девчонки гуляли у них в гостиной. А во-вторых, слизеринцам сейчас хуже, чем нам.
— Почему это? — удивился Питер.
— Они после всего ещё и чистый спирт лакали. Снейп меня угостил остатками своей заначки. Сильны, однако! Куда в них только влезло!
В гостиной появилась профессор МакГонагалл. Судя по неодобрительному выражению её лица, преподавательский состав был в курсе ночных событий.
— Поттер, Блэк, Люпин, Петтигрю, директор просил вас зайти к нему… если, конечно, вы уже пришли в себя.
— Сейчас, — Джеймс допил эликсир и безуспешно попытался пригладить растрёпанные волосы. — И, профессор, извините нас, пожалуйста. Мы были неправы.
Суровая декан неожиданно улыбнулась.
— Да ладно уж… Что-то подобное бывает каждый год. Правда, я ещё не припомню, чтобы это затронуло весь курс поголовно… Пароль — «Мятный леденец».
У статуи горгульи друзья столкнулись с Верой и Хелен. Девушки наградили их осуждающими взглядами, но промолчали. В кабинете их ожидали двое: директор Хогвартса и Аластор Моуди. Пожилой аврор коротко, почти по-военному, разъяснил новоиспечённым секретным агентам условия их будущей работы. Никаких открытых лиц — только глухие маски. Никаких имён за пределами этого кабинета.
— Вы должны выбрать себе агентурные прозвища, — объяснил он.
Над этим никто из шестерых долго не раздумывал. Вера назвалась Кошкой, Хелен — Птицей (она, худая и горбоносая, действительно напоминала сокола), Джеймс — Капитаном, Питер просто обрубил свою Мародёрскую кличку и стал Хвостом. Очередь дошла до Сириуса. Он почему-то вспомнил о Дженни.
— Бладжер, — объявил он.
— Чёрный и такой же шальной? — усмехнулся Моуди. — Смотри, парень, тебе придётся остудить свою горячую голову, если хочешь подольше видеть её у себя на плечах! А ты что скажешь? — обратился он к Римусу.
— Тень, — ответил Люпин. Он выбрал себе кресло в углу, куда не проникали прямые солнечные лучи и действительно казался тенью на фоне всех остальных.
— Ну что ж, так и запишем. Распоряжения вы будете получать либо от меня, за подписью Весельчак, — Сириус тихонько фыркнул: трудно было придумать для этого сурового старика более неподходящее прозвище, — либо от Альбуса, за подписью Шершень («Подходяще!» — подумал Джеймс. — «Кусаться он действительно умеет!») Далее: желательно, чтобы в своей повседневной жизни вы имели как можно меньше дел с Министерством. Вы уже решили, чем будете заниматься?
— Учиться пойду, — хором заявили Хелен и Римус.
— Похвально. Знания лишними не бывают.
— Пойду работать торговым агентом у мистера Олливандера, — пожал плечами Сириус. — В магических животных я разбираюсь, в древесине тоже…
— А меня зовут во внештатные корреспонденты «Ежедневного Пророка», — отозвался Джеймс.
— Очень хорошо! — похвалил Моуди. — Журналистика — идеальное прикрытие!
— Буду работать у тётки в ателье, — заявила Вера. — Она магла, так что ей можно будет ничего не объяснять.
— А я ещё не знаю, — смутился Питер.
— Ладно, с тобой что-нибудь придумаем. У меня всё. Твоя очередь, Альбус.
Дамблдор открыл ящик стола и достал из него шкатулку. В затейливо сплетённых линиях орнамента на крышке угадывалась фигура раскинувшего крылья феникса. Внутри оказались шесть ячеек, рядом с которыми были написаны имена. В каждой ячейке лежал прозрачный камень величиной с грецкий орех.
— Возьмите эти камни и протяните мне руки, — приказал директор.
Шесть рук вытянулось над столом. Камни на раскрытых ладонях замерцали розовым.
— Ду ин гведдио ат галли! Ду ин горфоди а крайд! — произнёс Дамблдор.
Сириус почувствовал, как четыре потока Силы пронзают его сердце с четырёх сторон и, сплетаясь в единую нить, устремляются к камню. Ему казалось, что сейчас он разлетится на сотню кусков. Свободной рукой он вцепился в спинку кресла и закрыл глаза. Когда всё прошло, он осторожно поднял веки. Камень у него на ладони пылал красным.
— Вот и всё. Положите их в шкатулку, — улыбнулся директор.
— Что Вы с ними сделали? — поинтересовался Джеймс.
— Это очень древняя магия. Теперь каждый из этих камней связан незримыми узами с сердцем своего владельца. Если вы будете страдать от раны или чёрного заклятия, камень потускнеет. И это ещё не всё. Эти камни обладают собственной силой. Если вам когда-нибудь будет угрожать опасность, вы можете попросить у меня свой камень. Он защитит вас от многих бед. Например, с этим камнем даже слабому волшебнику легче спрятаться от Заклинания Поиска.
— Здорово! — восхитился Питер.
— Не бывает всё так идеально, — недоверчиво покачала головой Хелен. — У этого заклинания наверняка есть какие-то изъяны…
— Да, совершенства в мире нет, — ответил Дамблдор. — Во-первых, мощь камня велика, но не беспредельна. Так что от очень сильного врага она вас может и не спасти. Во-вторых, эта защита неспособна полностью отразить Непрощаемое Заклятие, она только смягчит его силу. А от Авады Кедавры и вовсе не спасёт. В-третьих, каждый камень может быть полезен только своему хозяину, в чужих руках он станет просто вещью. И последнее: воспользовавшись камнем, вы не сможете драться. Он создаст вокруг вас защитную оболочку, которая не только блокирует чужие боевые заклинания, но и не пропустит ваши собственные.
— Как всё сложно! — вздохнул Сириус.
Камни заняли своё место в шкатулке.
— Хелен, Вера, Питер, вы можете идти, — сказал директор. — Сириус, Джеймс, Римус — задержитесь ненадолго.
Девушки и Питер вышли из кабинета. Дамблдор порылся в шкафу и достал оттуда кусок стекла, который оказался чехлом для какого-то явно очень древнего пергамента.
— Что это такое? — спросил Сириус, с любопытством разглядывая закорючки рун.
— Это пророчество. Оно очень древнее, может даже, этот текст написан рукой одного из Основателей. Двадцать лет назад его нашла Карина Грейс, одна из немногих настоящих прорицательниц, которых я знаю. Она считала, что это предсказание относится к вам.
— Очень интересно, — прокомментировал Римус. — Можно посмотреть?
— Вот копия, — директор протянул ему свиток пергамента.
Люпин углубился в чтение. Джеймс заглянул ему через плечо, но только покачал головой и отошёл в сторону.
— Это очень древний язык, я почти ничего не понимаю, — шепнул он Блэку. — Хорошо, что Рем учил Руны намного основательнее, чем я.
— Что такое Цепь Стихий? — Римус оторвался от текста.
— Это мощный магический артефакт, который, как считается, может изменить судьбы мира.
— А при чём тут мы? — не понял Сириус.
— Тут сказано, что подчинить себе Цепь сможет один, который для этого откажется от всего человеческого, — отозвался Люпин. — А помешать ему способны трое, связанные узами братства… Первый — «порождение Зла, выбравший Добро». Очень прозрачный намёк на меня.
— Это и есть наше первое задание? — спросил Поттер. — И где искать эту Цепь?
— Ну ты спросил! — фыркнул Римус. — Тут всё, кроме того пункта, который относится ко мне — сплошной мрак и туман, — он поднялся. — Теперь нам можно идти?
— Идите. И… берегите себя, мальчики.
Друзья вышли из кабинета.
— Расшифровкой займусь я, — заявил Люпин, когда они спустились по лестнице. — Приезжайте ко мне через пару недель, думая, я как раз управлюсь с переводом. Сначала надо удостовериться, что это предсказание действительно относится к нам. Обо мне там сказано довольно ясно, но то, что относится к остальным двоим, совершенно непонятно.
— Ребята, а ведь теперь получается, что ни о какой лицензии не может быть и речи, — неожиданно сказал Джеймс. — Нам ведь велено не иметь дела с Министерством. А вы представляете, какой будет скандал, если мы сознаемся, что ещё в школе стали анимагами?
— Грандиозный, — кивнул Сириус. — И к тому же, помимо прочих наказаний, за это надо платить огромный штраф — три тысячи галлеонов. Это даже для нас с тобой сумма немаленькая, а Питеру такие деньги взять просто неоткуда. Ну и ладно, — заключил он. — Мы столько лет хранили эту тайну, будем скрывать и дальше. К тому же она может сослужить добрую службу в нашей будущей работе…
Спустя две недели Сириус и Джеймс получили от Римуса сову с приглашением придти в Косой переулок. Люпин ждал друзей прямо у арки, держа в руках дырявую кастрюлю.
— Я поселился на отшибе и не стал подключать камин к сети, так что на первый раз придётся добираться ко мне с помощью портшлюса, — объяснил он. — Хватайтесь!
Короткий рывок — и через мгновение три Мародёра стояли на залитой солнцем лужайке. Сладко пахло клевером, где-то вдалеке раздавалось мычание коров и щёлканье кнута. На опушке леса стоял небольшой деревянный дом.
— Где мы? — спросил Поттер.
— На границе Уэльса и Англии. Здесь недалеко есть одна деревушка — её название вы всё равно не выговорите, оно валлийское, — усмехнулся Люпин. — А в этом доме раньше жила местная ведьма. Деревенские жители считают это место проклятым, так что вряд ли ко мне кто-нибудь сунется в неподходящий момент. Жить-то я пока буду в общежитии в Оксфорде, но надо же мне где-то отсиживаться в полнолуние…
Они вошли в дом. В углу стояла груда каких-то коробок — видимо, хозяин ещё не успел разобрать вещи после переезда. Вокруг заваленного бумагами стола стояли три стула. Римус вытащил из стопки два листа пергамента и протянул друзьям.
— Предупреждаю сразу, перевод довольно приблизительный. В оригинальном тексте употребляются такие обороты, что их на современном языке просто не передашь. Но общий смысл мне, кажется, удалось сохранить.
Джеймс и Сириус углубились в чтение.
«В начале времён, когда были единым целым свет и тьма, земля и небо, были едины и четыре Стихии. Затем разделились день и ночь, земная твердь и небесный свод, и породила Первостихия Воздух, Огонь, Воду и Землю. И дана была жизнь новому миру: Воздух укрыл его, Огонь согрел, Вода оросила, Земля оживила мёртвый камень. И явились первые маги, кои повелевали могущественными силами. Многочисленны были их деяния, и задумали они покорить себе силу Стихий. И скована была Цепь, в кою заключены частицы сути Стихий. Могущественна сила Цепи, и лишь Один подчинит её себе. Принесёт Он зло и тьму, станет сеять смерть и разрушение, овладеет силами, кои недоступны человеку — и перестанет им быть. Овладевший Цепью овладеет миром. Лишь Трое смогут преградить ему путь — Трое, что связаны узами братства, Трое, что выбрали иной Путь.
«Первый — порождение Зла, избравший Добро. Две дороги перед ним, волен он избрать любую. Ни одной из них не быть лёгкой, каждая принесёт горе и радость, позор и славу. Пусть он свершит свой выбор.
«Второй — горяч, как огонь, и быстр, словно ветер. Хранит он тайну, что погубит его, и тайну, что спасёт. Ему послушно то, что бывает и прекрасно, и ужасно, оно поможет ему увидеть истину. Пусть он свершит свой выбор.
«Третий — светел и чист, как вода в роднике. Он подчинил себе то, что внушает страх, оно укрепит его сердце. Он поймёт суть Силы, ему быть ключом к ней. В нём — надежда. Пусть он свершит свой выбор.
«Ты, возжелавший овладеть Силой, вы, что решитесь встать на Его пути — ищите и обрящете. Далёкая дорога — к востоку от солнца, к западу от луны. Там, под ногами трёх братьев, где Время застыло, а Пространство свернулось — обретёте.»
Сириус запустил пальцы в волосы.
— Бред какой-то! Рем, с чего ты взял, что это действительно относится к нам? Может, эта пророчица была просто чокнутая?! Порождение Зла — не обязательно оборотень, это может быть и вампир. И где искать эту Цепь, на небе? Мы ещё так высоко летать не научились!
— Да, всё очень запутанно, — согласился Джеймс. — Лунатик, ты уверен, что слова о Троих переданы точно?
— Это как раз тот кусок, где перевод почти буквальный, — отозвался Римус.
— Тогда в этом действительно что-то есть. » Горяч, как огонь, и быстр, словно ветер» — довольно верная характеристика Мягколапа, — улыбнулся Поттер.
— Только я ума не приложу, что это за тайны, которые спасают и губят, — съязвил Блэк. — Просветите меня, какие такие секреты я знаю, сам о том не подозревая?
— Это сейчас не главное, — заявил Люпин. — Если это про нас сказано, то вы должны понять, что такое вас слушается. Тогда всё встанет на свои места. В этих словах — ключ к тому, как преодолеть испытания на пути к этой Цепи. Во всяком случае, я так думаю.
— Ладно, — Сириус поднялся. — Домой пора, мне завтра на работу.
— Хочешь, мы приедем через неделю? — спросил Джеймс. — Полнолуние как раз на выходные приходится.
— Не откажусь, — Римус тоже встал. — До встречи.
Следующие несколько недель Сириус был полностью поглощён налаживанием новой жизни. Надо было решить вопрос с жильём и освоиться на работе. По некоторым намёкам мистера Олливандера юноша догадался, что тот в курсе его двойной жизни и не будет возражать против связанных с этим отлучек — но это не освобождало его от необходимости добросовестно трудиться всё остальное время. Заданиями их пока что не тревожили, давая время устроиться.
Через два месяца однажды ночью Сириуса разбудил стук по стеклу. Он вскочил, ошарашенно хватаясь за палочку. Спросонья он решил, что к нему в окно почему-то лезет гриндилоу, но присмотревшись, увидел, что это вечно растрёпанные волосы Джеймса образовали нечто вроде рожек. Когда он открыл дверь, лучший друг влетел в дом так стремительно, что чуть не сбил его с ног. Поттер радостно улыбался.
— Что случилось? — спросил Блэк, с тревогой и недоумением глядя на ночного гостя.
— Сириус, мне такой сон приснился…
— Я тебя убью! Совсем обалдел! Врываешься среди ночи, чтобы сны рассказывать?! Это не могло до утра подождать? — хозяин дома потёр слипающиеся глаза.
— Да проснись же ты! Это не простой сон. Помнишь, мы всё над Хенкис хихикали, когда она о вещих снах говорила? Но это действительно бывает. Я во сне понял, что имеется в виду в этом пророчестве!
Сонливость сбило, словно щелчком.
— И что же это такое нам подчиняется? — они прошли в гостиную.
— Палочки. Наши с тобой палочки, Сириус. Вспомни, что у них внутри…
— Так, подожди, — Блэк задумался. — То, чего все боятся — дракон?
— Вот именно. У меня в палочке жилы дракона, не забыл? А то, что может прекрасным и ужасным — это вейла. Если кому-то удаётся одолеть её чары, то она становится уродливой… Забавно, — Джеймс потянулся, — над дядей Беном в семье посмеивались за его увлечение прорицанием, а он, выходит, в тот день сделал настоящее предсказание… Что мы неспроста вместе искали свои палочки — и обоим достались очень необычные.
— Хорошо, этот барьер мы одолели, — сказал Сириус. — Палочки так палочки. Но какие испытания нас ждут, и как они помогут нам их пройти, мы увидим только на месте. А где оно?
— Завтра смотаемся в Оксфорд, надо рассказать всё Лунатику.
— Хорошо, — Блэк зевнул, прикрывая рот рукой. — А теперь, если не возражаешь, я всё-таки хочу досмотреть и свои сны. Ложись здесь, на диване.
Оказавшись на следующий день в Оксфорде, двое друзей почувствовали лёгкий укол зависти к Римусу. У Люпина перемены в жизни были не столь разительными, как у них. Университет Магии располагался на окраине города, и атмосфера там очень напоминала Хогвартс — вековые деревья, заросшие травой лужайки, студенты с толстыми фолиантами в руках. Римуса они нашли в читальном зале над внушительных размеров книгой о Тёмных Силах.
— Значит, это палочки, — он задумчиво провёл рукой по подбородку. — Хорошо, вы свою работу сделали. Теперь очередь за мной. Быстрого результата я вам, правда, не обещаю…
— Мы можем как-то помочь? — спросил Джеймс.
— Это вряд ли, — Люпин отрицательно покачал головой. — Строить догадки только на основании моего перевода практически бессмысленно. Я же говорил, многие нюансы оригинального текста нельзя передать современным языком. В любом случае, — он улыбнулся, — я буду совмещать два полезных дела — искать это место и писать свою курсовую по Рунам.
Римус, сдав книгу в библиотеку, пригласил друзей к себе. Когда они вошли в его комнату, на окне сидела бурая почтовая сова с привязанным к лапке письмом. В уголке белого конверта был нарисован тонкий чёрный треугольник. Это было их первое задание…
Подготовил: Spark,
