ГЛАВА XVI. Невозможное возможно.
Для Сириуса наступили тяжёлые серые дни Очнувшись в камере после первого обморока, узник горько усмехнулся. Хороший же выбор предложил им всем Страж… Они могли предать себя, своих друзей и весь остальной мир — и получить неизвестно что. Они отказались — и, оказывается, они с Джеймсом выбрали смерть. Зелёная вспышка в сознании Джеймса — Авада Кедавра… и это тюремные решётки перечеркнули луну и звёзды в его собственном видении! Он никогда не выйдет отсюда. Впрочем, глупо требовать справедливости от судьбы…
Поначалу он ещё надеялся в глубине души, что всё вскоре выяснится, но потом эта надежда угасла. Видимо, Питер забрал свой камень… Память обо всём чистом и светлом, что с ним когда-нибудь случалось, уходила в небытие. Во сне и наяву он жил в плену одних и тех же страшных воспоминаний. Тело отца в гробу… пронзительный крик умирающей Веры Дирк… чувство полной опустошённости после убийства Хартелла… искажённое ужасом лицо Питера, обвиняющего его в преступлении, которого он не совершал… Но чаще всего он видел разрушенный дом Поттеров. А на развалинах стояли тени Лили и Джеймса и с немым укором смотрели на него. «Зачем ты убил нас?» — читал узник в их глазах. «Я невиновен! Вы же знаете, что я невиновен!» — кричал он им. — «Я не предавал вас! Мне было бы легче умереть рядом с вами! Простите меня за то, что я ошибся!» И однажды он, наконец, увидел, как упрёк в глазах друзей сменяется состраданием. Сириус очнулся. Его трясло, он едва держался на ногах, но мог рассуждать ясно. За дверью послышались шаги и сдавленные стоны. Узник подошёл к двери камеры и выглянул в окошечко. Дементоры вели по коридору юношу, почти мальчика. Сириус не знал этого человека, но его черты казались смутно знакомыми. Он напряг память. Ну конечно! Парнишка похож на Крауча! «Вот это да! Какой удар для Барти! Он всю жизнь боролся за соблюдение законов, а теперь его собственный сын натворил что-то такое, за что сажают в Азкабан… Что ж, отлились кошке мышкины слёзки!» — с мрачным удовлетворением подумал Блэк. — «Он не вспомнил о моей семье, когда упрятал меня сюда даже без судебного разбирательства… Пускай теперь на своей шкуре испытает, что это такое!» Он услышал, как открылась дверь ближайшей камеры — сын Крауча будет его соседом… Сириус подошёл к наружному окну. Он здесь уже несколько месяцев… Его арестовали осенью, а сейчас на земле лежит чернеющий снег, значит, скоро весна. Узник провёл рукой по подбородку, и у него возникло ощущение какой-то неправильности. Стоп. Он же за это время должен был бородой обрасти по самые глаза, а под рукой была только короткая щетина… У него были какие-то смутные впечатления о холодной неуютной душевой, но не могли же ему дать бритву! Сириус припомнил рассказы своих маглорождённых однокурсников — о том, как в детстве вокруг них происходили разные странные вещи, которые на самом деле были проявлением магической силы. Неужели с ним случилось то же самое? Он действительно ненавидел растительность на лице и искренне не понимал, как это некоторые могут носить усы и бороду. Может быть, это сыграло свою роль? Блэк закрыл глаза и начал сосредоточенно прислушиваться к себе. Так и есть… привычное с детства ощущение магии, спящей глубоко внутри, никуда не делось. «Невероятно!» — подумал узник, припоминая уроки Защиты от Тёмных Искусств. — «Они же должны были досуха меня высосать за это время! Чудеса! Интересно, надолго ли меня хватит?»
Однажды — через месяц? через год? — ему стало совсем плохо. Он видел не только то, что пережил на самом деле, но и то, о чём только слышал или даже просто думал. Он видел, как падает его отец, сражённый смертоносным зелёным лучом из палочки Хартелла, слышал крик Джеймса «Беги!», адресованный Лили… Тени друзей смотрели на него не просто с упрёком, а с презрением и ненавистью. Потом к нему подошёл Вольдеморт. «Спасибо за помощь,» — издевательским тоном сказал он, — «ты хорошо мне послужил.» «Я не предавал их!» — крикнул узник. — «Я не предавал своих друзей! И я никогда не буду служить тебе! Ты слышишь, никогда!» Невероятным усилием воли ему удалось придти в себя. Он выглянул в дверное окошко. У соседней камеры толпилось десятка полтора дементоров. Сириуса передёрнуло. Он уже не первый раз мог видеть, что эти твари чувствуют приближение смерти и радуются ей. Значит, сын Крауча умирает. Бедный мальчик… Узник увидел, как из камеры вышел мужчина, неся на руках женщину. Блэк узнал его. Это был Крауч-старший — исхудавший, поседевший, но не утративший властного выражения лица. Сириус отошёл от двери. У него уже не осталось сил злорадствовать по поводу чужого унижения… даже если речь шла о таком неприятном человеке, как Крауч. Он по-прежнему чувствовал в себе магию, хотя и не осмеливался радоваться этому, чтобы дементоры не высосали эту мысль. Внезапно он хлопнул себя по лбу. «Ну и болван же ты, Мягколап,» — услышал он насмешливый голос Джеймса. — «Как ты только умудрился получить высший балл по Защите? Вспоминай, дубина, что ты знаешь о дементорах?» «Дементоры слепы,» — прошептал узник. — «Они воспринимают людей через их чувства…» «Молодец,» — раздался тот же голос, — «но разве только людей? У животных ведь тоже есть чувства.» «Ну конечно,» — Сириус вскочил на ноги, — «у животных чувства не такие сложные, дементорам труднее их воспринимать… Можно попробовать, только вот хватит ли сил?» Он вызвал в па?мяти образ огромного лохматого пса — своего Патронуса. Затем попытался превратиться… получается! Он чувствовал, как растёт шерсть на теле, как сужаются плечи и меняется форма головы. Через несколько минут на полу камеры сидел большой чёрный пёс. Сразу стало легче, давление на сознание ослабло — над собакой призраки прошлого имели меньше власти, чем над человеком. Правда, другие неприятные ощущения сделались сильнее — голод, мерзкий запах… Пёс с отвращением чихнул и потёр лапой нос. Но это всё можно пережить… только бы не слышать больше этих криков, не видеть мёртвые тела отца и друзей… «Ну и ну!» — подумал Сириус, превратившись обратно в человека. — «Кто бы мог подумать, что наш детский порыв помочь Рему принесёт столько пользы?»
С тех пор как узник убедился, что сохранил способности анимага, жить стало немного легче. По ночам его по-прежнему мучали кошмары — Сириус не осмеливался спать в собачьем облике, опасаясь, что в это время в камеру могут случайно заглянуть люди. Днём он тоже не рисковал прибегать к своим способностям слишком часто, но, когда становилось совсем плохо, Блэк позволял себе несколько часов отдохнуть от страшных картин прошедшего. Этот отдых был спасительным, Сириусу даже удалось заставить себя вспомнить приёмы магловской борьбы, ко?торым когда-то обучал его Римус. «Я не должен превратиться в развалину,» — упорно твердил себе Блэк в минуты просветления, отрабатывая удары по невидимому противнику — «надо двигаться.» Он старался не слушать крики своих соседей, но это не всегда удавалось. «Повелитель,» — донеслось до него однажды, — «зачем ты послушал этого Петтигрю, мой Лорд?!» Сириус прислушался. «Он ведь пробыл с нами всего год! Мой господин, неужели ты верил ему больше, чем нам, твоим старым слугам?!» «Вот мразь!» — с отвращением подумал Сириус о Петтигрю. — «Значит, он целый год водил нас за нос!» С этого дня узник начал ложиться под утро, а ночью слушал, что говорят во сне его соседи. Оказывается, многие считали Питера двойным агентом, думали, что он заранее знал о предстоящем падении Вольдеморта и подстроил всё нарочно. «Да, знали бы они, что ты жив, Питер,» — прошептал Блэк, слушая жалобные излияния очередного преданного слуги Тёмного Лорда, — «плохо бы тебе пришлось…» Ненависть к предателю, сломавшему его жизнь, стала для Сириуса ещё одним щитом от безумия и беспамятства.
Однажды в коридоре раздались шаги и послышались спокойные, уверенные голоса. Загре?мел замок, дверь камеры открылась, и вошёл низенький седенький человечек. Узник изумлённо уставился на него. Что здесь мог забыть нормальный человек?
— Добрый день, — вежливо поздоровался вошедший.
— Добрый день, -прохрипел Сириус.
— Я Министр Магии, Корнелиус Фудж.
— И чему я обязан столь великой честью? — узник вложил в эту реплику весь яд, который скопился у него под языком за время заключения.
— Это плановая проверка условий содержания заключённых. У тебя есть жалобы?
— Жалобы? Вы что, издеваетесь? — усмехнулся Сириус.
На лице министра отразилась сложная гамма чувств: страх, удивление, недоумение.
— Ты осуждён за свои преступления, Блэк, это правда, — осторожно сказал он, — но это не значит, что тебе надо создать невыносимые условия.У тебя должна быть нормальная еда, постель… Я имею в виду такие жалобы.
— А, — Блэк устало махнул рукой, — какие там жалобы? Здесь всё равно не выспишься как следует. И кусок в горло тоже не лезет, так что какая разница, чем кормят? Разве что, — его взгляд упал на газету, которую Фудж рассеянно комкал в руке, — простите, господин министр, Вы уже прочли эту газету?
— Да, — озадаченно ответил тот.
— Не могли бы Вы оставить её мне? Я бы хоть кроссворд разгадал…
— Пожалуйста, — в глазах министра читались страх и растерянность. — Больше ничего?
— Ничего, — Сириусу уже надоел этот беспредметный разговор.
— До свидания.
Узник промолчал. «Хоть узнаю, какой год на дворе», — подумал он, разворачивая газету. Она была за 20 июля 1993 года. Он здесь уже почти двенадцать лет… Ему сразу бросился в глаза заголовок: «СОТРУДНИК МИНИСТЕРСТВА МАГИИ ВЫИГРАЛ ГЛАВНЫЙ ПРИЗ». «Повезло человеку. Ого, сколько у него детей,» -усмехнулся Блэк, глядя на фотографию. В следующий момент у него потемнело в глазах. На плече у одного из мальчиков сидела крыса. Сириус энергично потряс головой. Нет, ошибки быть не может… на передней лапе нет одного пальца. «Питер… Подонок, сволочь,» — Блэк почувствовал, как его захлёстывает физически ощущаемая ненависть, — «нашёл себе тёплое местечко… Живёт там в холе и неге, пока я гнию здесь по его милости!» Он пробежал глазами статью под фотографией. «Пятеро детей Уизли учатся в школе Хогвартс». Он ещё раз посмотрел на мальчика с крысой. Ему лет двенадцать-тринадцать, ровесник Гарри. Возможно, они учатся на одном факультете, спят в одной спальне… Узник отшвырнул газету и заметался по камере. Питер в Хогвартсе, рядом с Гарри! Если завтра Вольдеморт вернётся, этот мерзавец сразу же продаст ему мальчика! «У него просто не будет другого выхода», — мрачно подумал Сириус, — «эта команда не очень-то его жалует. А выдать господину последнего потомка Гриффиндора — чем не способ восстановить репутацию?! Что же делать?» Он прекрасно понимал: у него нет ни малейшего шанса убедить кого-либо, что Питер жив. Значит, надо действовать самому… но ведь из Азкабана невозможно сбежать… На мгновение в Сириусе ожил Мародёр, всегда готовый к дерзкой шалости. «Отсюда, конечно, ещё никто не убегал… но почему бы не попробовать? Они вряд ли думают, что это возможно. Какая рожа была у министра, когда он понял, что я не сошёл с ума…» Он заставил себя успокоиться, лёг на койку и начал взвешивать все «за» и «против». Если его поймают, то придётся поцеловаться с дементором. Блэка передёрнуло от омерзения. Но что он при этом теряет? Может, это даже лучше, чем медленно угасать в каменном мешке… В любом случае, сидя здесь, он ничем не поможет Гарри. А он должен хотя бы попытаться… хотя бы частично искупить вину перед погибшими друзьями. К тому же — душу снова обожгла ненависть — Питеру пришла пора самому заплатить за свои преступления. Он предал всех своих друзей… такие счета оплачиваются только кровью. «Он хранит тайну, которая погубит его, и тайну, которая спасёт,» — Сириус вспомнил слова слова пророчества, относящиеся к нему самому. Речь, разумеется, об анимагии, как он об этом не догадался ещё тогда… С тайной, которая погубит, всё ясно — это тайна Питера. Если бы Петтигрю не был анимагом, он не смог бы так его подставить. Тайна, которая спасёт… наверное, это его собственная тайна. Она уже сохранила его разум, возможно, теперь она поможет и сбежать… Блэк нахмурился. Кроме него самого, теперь только двое знают, что он анимаг — Рем и Питер. Питер считается погибшим, так что он точно никому ничего не сказал. Люпин… вряд ли. Римус думает, что Джеймс и Питер умерли, Сириус для него тоже всё равно, что мёртв… зачем ему вспоминать, что его друзья были анимагами? Да ещё рассказывать кому-то об этом? Так что, скорее всего, эта тайна всё ещё остаётся тайной.
Следующие несколько дней узник с утра до ночи терзал память, вспоминая точное расположение мрачных коридоров Азкабана. Его выводили из камеры только раз в неделю, в душевую, и при этом рядом всегда шли три дементора. С таким сопровождением трудно было замечать дорогу… Наконец Сириус понял, что больше ничего не вспомнит. Ему казалось, что он сможет сам найти путь в душевую. Единственное, что он помнил чётко — это что там есть решётка метрах в пяти от земли. Он считал, что сможет протиснуться между прутьями. Если он неточно вспомнил дорогу или застрянет — всё будет кончено. «Мне нечего терять,» — ещё раз повторил себе Блэк, — «свобода стоит и куда большего риска…»
Тоненький луч заходящего солнца прочертил розовую полоску на полу камеры. В коридоре раздались шаги. «Ужин», — подумал узник. — «Пора!» Он превратился в собаку. Дверь отворилась, на пороге стояла серая фигура с миской в руках. Пёс выскочил в коридор и помчался к лестнице. Ступеньки, ступеньки… Наконец, пёс остановился перед знакомой дверью, навалился на неё лапами. Не заперто! Так, теперь налево… Вот и решётка. Обдирая бока, пёс протиснулся через прутья и оказался во дворе. К наружной стене тянулась канавка… канализационный сток? Он добежал до стены. Там оказалась ещё одна решётка, тоже с поперечными прутьями. Кажет?ся, здесь он тоже пролезет… Через минуту он уже стоял на мягком песке пляжа. От свежего воз?духа кружилась голова и подгибались лапы, но он упорно продолжал бежать вперёд, с размаху бросился в воду… Только бы не утонуть! Путь до другого берега показался бесконечным. Пёс уже начинал захлёбываться, но ему всё же удалось последним усилием выбросить тело на каменный выступ. У Сириуса не осталось сил сохранять собачий облик, он снова стал человеком. «Я свободен!» — прохрипел он. — «Я всё-таки сделал это!» Его охватила радость, которую те?перь можно было не подавлять. Блэк дополз до леса, который начинался метрах в десяти от кромки воды, опираясь на дерево, с трудом поднялся на ноги. «Надо найти какое-нибудь укромное место и поспать,» — подумал он. — «Я не смогу идти дальше в таком состоянии.» Спотыкаясь и хватаясь за ветки, беглец побрёл по лесу. Через полчаса он вышел к небольшому пруду, на берегу которого он увидел густые заросли орешника. Сириус заполз поглубже в кусты и заснул.
Он не знал, сколько времени проспал. Когда он проснулся, — впервые за много лет чувствуя себя по-настоящему отдохнувшим, — стояла ночь. Сквозь ветви кустарника на беглеца смотрели звёзды. Как же хорошо снова видеть небо не через прутья решётки! Несколько минут Сириус просто лежал на спине и смотрел на звёзды. Они напоминали ему о детстве, о счастье… После двенадцати лет Азкабана память Блэка не сохранила ни одного счастливого воспоминания, но теперь он чувствовал, что они могут вернуться. «Сириус,» — услышал он голос Джеймса, — «хватит звёзды считать, пора возвращаться…» «Действительно, хватит,» — оборвал он свои размышления, — «надо уходить отсюда. Лес наверняка будут прочёсывать.» Блэк выбрался из зарослей и опустился на колени на берегу пруда. Он наклонился, чтобы умыться. Из воды на него смотрело лицо скорее призрака, чем человека — длинные спутанные волосы, прочерченные грязно-белыми полосами седины, запавшие глаза, мертвенно-бледная кожа, туго обтягивающая все кости… то самое лицо, которое он видел во время испытания в пещере. «Красавец, нечего сказать,» — мрачно подумал Сириус. — «Я помнится, сам испугался, увидев перед собой такую рожу. Чёрт, у них, кажется, была моя фотография, сделанная уже в тюрьме…» Он ополоснул лицо, сел на траву и задумался. Сейчас конец июля-начало августа. За месяц он успеет не только добраться до Хогвартса, но и заглянуть по пути в Уоррингтон и в этот… как его… Литтл Уингинг… будем надеяться, что родственники Лили никуда не переехали за эти годы. Сириус почему-то был уверен, что сумеет найти крестника и узнать его, хотя последний раз он видел его совсем крохой. Блэк нахмурился. Рассказывал ли кто-нибудь мальчику всю историю гибели его родителей? Если да, то Гарри, конечно же, ненавидит его… «Всё будет хорошо,» — успокоил он себя. — «Невозможное тоже бывает возможным, я ведь сбежал из Азкабана… А теперь я найду Питера и докажу и Гарри, и всему миру, что я невиновен.» Он превратился в собаку и неторопливо затрусил на север.
Первым на пути оказался Литтл Уингинг. Городок был больше, чем предполагал Сириус, и он несколько растерялся. Как же он найдёт здесь Гарри? Лили когда-то давала ему адрес сестры, но он, разумеется, не помнит ни улицы, ни номера дома. Наступил вечер, пора было устраи?ваться на ночлег. Блэк забрался в щель между каким-то строением и забором и уже собирался лечь и заснуть, когда чуткий собачий слух уловил звук шагов. Пёс поднял голову и вгляделся в темноту. По улице шёл мальчик, тащивший тяжёлый чемодан и клетку. У него были растрёпанные чёрные волосы, в свете фонаря блеснули очки. «Это Гарри!» — ахнул беглец, рассмотрев парнишку. — «Как же он похож на Джима!» Мальчик дотащился до невысокой каменной оградки и сел. Потом он открыл чемодан и начал что-то искать. «Интересно, куда смотрят его родственники?! Почему он в такое время ходит один по улице?» — подумал Сириус, поднимаясь на ноги. Это было ошибкой: Гарри услышал шорох и насторожился. Он зажёг свет на конце палочки и увидел Блэка. Испугавшись огромного пса, мальчик попытался убежать, но споткнулся и упал. Сириус предпочёл удрать, не дожидаясь пока крестник встанет на ноги. «Я его напугал,» — с раскаянием подумал он, — «но теперь я хотя бы знаю, что он жив и здоров… на?деюсь, с ним ничего не случится сейчас, когда он убежал из дома…». На рассвете он продолжил свой путь и через две недели оказался рядом с Хогвартсом.
На опушке Запретного Леса стоял тощий, измученный и грязный чёрный пёс. Светила полная луна, где-то вдалеке ухали совы, замок, казалось, вот-вот оторвётся от земли и улетит в неведомые дали. Беглец чувствовал, как к нему начинают возвращаться воспоминания, которых лишил его Азкабан. Вот на этом самом поле они валялись в снегу… А дальше в лесу есть полянка, где он выкапывал Ночные Огоньки для Энни… где они видели лунную радугу… Пёс принюхался. В огромном многообразии ароматов он уловил слабую струйку запаха, слишком хорошо знакомого ему по Азкабану. Дементоры! Неужели эти твари теперь охраняют Хогвартс?! Бедные дети… «Интересно, откуда они узнали, что я направляюсь именно сюда?» — подумал он. Блэк развернулся и побежал в лес. Там можно найти укрытие, там можно прожить охотой… и там можно будет спокойно подумать, как действовать дальше.
