Ловец

Глава первая. В которой дядя Вернон говорит по телефону, а Гарри прощается с Приват-драйв и знакомится с волшебным международным терминалом.

В жаркий и выгоревший летний день, когда тело словно покрывалось липкой карамелью, а пыльные листья, уже потерявшие свою свежесть и ждущие осеннего избавления, едва-едва шевелились под унылым горячим ветром, не приносящим желанного облегчения, в доме на Приват-драйв раздался телефонный звонок. Интеллигентный женский голос позвал к телефону Гарри Поттера.

Сказать, что из глаз дяди Вернона посыпались искры, — это значит не сказать ничего. Он вполне мог испепелить взглядом небольшую деревушку — не хуже норвежского горбатого. Однако сегодня Гарри явно повезло: раздувшись от ярости и страха, дядя Вернон всё же сунул ему в руку трубку — так поспешно, словно боялся, что она сейчас превратится в ядовитую змею.

— Здравствуй, Гарри, — голос был незнаком, но какие-то узнаваемые нотки в нем, всё же, присутствовали. — Это мама Гермионы Грейнджер.

— Добрый день, миссис Грейнджер, — дрогнувшим голосом поздоровался Гарри, сердце ёкнуло у него в груди.

Похоже, грядут перемены? Вряд ли этот звонок только с целью узнать, как у него дела, Гермиона же, наверняка, рассказала родителям, что после любого «ненормального» события (а таковым в этом доме считалось всё, связанное с Гарри) его ожидает гора домашней работы, поток оскорблений и ругательств (…неблагодарная свинья…эту твою ненормальность надо выжечь калёным железом…весь в своих психованных родителей…я же запретил этим уродам из твоей ненормальной школы звонить в приличный дом…) — с трёпками и подзатыльниками дядя Вернон завязал в первый же день каникул, когда, брызжа слюной, накинулся по старой памяти на Гарри и ткнулся носом ему куда-то в плечо.

— Гермиона едет в Болгарию погостить, ты не хотел бы составить ей компанию? Мы были бы тебе очень благодарны, а уж она просто придёт в восторг, если ты согласишься.

— Но… Дамблдор… Он запретил мне покидать — разве вы не знаете?.. — сердце Гарри сжалось от отчаяния.

Из-за спины дяди Вернона показалась тетя Петунья с ножом в руке — она шинковала на кухне капусту для салата: составленная для Дадли диета неминуемо, рано или поздно, должна была превратить всю семью в кроликов.

— Нет-нет, не волнуйся, все эти вопросы с поездкой и охраной — конечно, если ты согласишься — уже улажены, директор сказал, что ты получишь сову в ближайшее время. Я не удержалась и сразу же позвонила тебе. Гермиона тоже так радуется…

Конца фразы Гарри не дослушал:

— Конечно! Я буду счастлив! А могу я с ней… — он хотел попросить, чтобы миссис Грейнджер позвала дочь к телефону, он так соскучился по её голосу, по добрым дружеским словам, что сейчас у него неожиданно перехватило горло от одиночества и тоски, когда их разделял сущий пустяк — телефонная трубка. Однако, по апоплексически-красной шее дяди, вытаращенным глазам тётушки и скрипу ступенек над головой под тяжёлыми шагами Дадли, напоминавшего размером молодого бегемота, понял, что дружеская беседа, скорее всего, не состоится. — Хорошо, миссис Грейнджер.

Гарри не хотел задавать себе вопросов, зачем, почему и куда он едет: самое главное — он уезжает отсюда, уезжает совсем скоро, хоть на какое-то время.

Дядя Вернон ел его глазами, так что слова буквально застревали в горле.

— Вот и замечательно. Будь любезен, передай трубочку дяде, я с ним переговорю…

Видимо, на лице Гарри сияло такое радостное выражение, и расползалась такая беззастенчиво счастливая улыбка, что дядя Вернон поборол-таки свой ужас и брезгливость (иногда Гарри посещала мысль, что они тайком вытирают все предметы, которых он касался): 

— Вернон Дурсль. Да. Нет! Ну-у… Разумеется, если так… Что ж, хорошо. Да, он будет готов.

Ровно в полдень следующего дня перед домом остановилась самая обычная «человеческая» машина — к вящему облегчению Дурслей, прекрасно помнивших о каминных визитах, поросячьих хвостах и волочащихся по земле языках. Гарри напряжённо ждал, сидя на чемодане в прихожей, машинально перебирая пёрышки на шее у Хедвиги, что та принимала с мрачным и обречённым видом, но всё равно звонок заставил его подскочить.

Мистер и миссис Грейнджер, видимо, не оправдали худших предчувствий дяди и тёти — дядя Вернон так растерялся, увидев вполне обычного и, главное, нормально одетого и нормально говорящего человека, что даже подпустил мистера Грейнджера на непозволительно близкое расстояние и позволил пожать себе руку. Правда, он тут же отдернул её словно его ударило током, а тетя Петунья проглотила какой-то полузадушенный всхрип ужаса.

Через мгновение Гарри уже задыхался в объятиях Гермионы на заднем сидении.

И вот всё уже позади: учебники и прочие школьные принадлежности куплены и оставлены в Дырявом котле (хотя Гарри показалось, что Гермиона всё-таки ухитрилась рассовать их по своему багажу), запас новых мантий — простых и парадных — занял своё место на дне чемоданов, и Гарри снова устроился на заднем сиденье рядом с Гермионой, неосознанно прислушиваясь к упругой близости её тела.

— Вокзал Сент-Пэнкрас.

Когда мистер Грейнджер сказал таксисту, куда держать путь, Гарри здорово удивился:

— Как, разве нам не на Кингс-Кросс?

— А с чего ты взял, что для нас существует только один вокзал? — улыбнулась Гермиона. — Мы же отправляемся за границу. Нам нужно в международный терминал…

— Ты говоришь об этом так, словно, всегда это знала, — заметила, поворачиваясь к ним, миссис Грейнджер.

Гарри, в очередной раз, удивился сходству Гермионы и её матери — те же пышные каштановые волосы, тёмные густые брови, миндалевидные глаза, упрямый подбородок. Сейчас, когда они обе улыбались, ему на какое-то мгновение даже показалось, что рядом с ним сидят две Гермионы — просто вторая шагнула в это такси сквозь пару десятилетий.

Гарри отвернулся к окошку, с нетерпеливым предвкушением поглядывая на мелькавшие за окнами машины улицы Блумсбери. Наконец, перед ними возник похожий на имбирный пряник неоготический фасад «Мидланд Гранд Отеля», и машина остановилась.

— Нам сюда…

Они завернули за угол и оказались перед неприметным зданием, окна которого были забрызганы извёсткой — судя по всему, там полным ходом шёл ремонт. Гермиона, сверившись с какой-то бумажкой, подтолкнула Гарри к двери с внушительным замком:

— Кажется, нам сюда… Здесь таможня.

— Будь умницей, — ей на плечо легла изящная рука матери. Солнечный луч вспыхнул на камешке в тонком кольце. Гарри показалось, что за этими словами стоит нечто большее, чем просто пожелание доброго пути и удачи. Видимо, Гермиона тоже так решила, потому что у неё дрогнули губы, и на лице промелькнуло обиженное выражение:

— Мама, не волнуйся, всё будет хорошо, — повторила она, судя по всему, не в первый раз.

Заметив, что Гарри озадаченно наблюдает за этим диалогом, где не произносилось гораздо больше, чем было сказано, миссис Грейнджер улыбнулась и протянула ему руку:

— До свидания, Гарри, замечательно, что вы едете вместе, у вас будет столько впечатлений…

Мистер Грейнджер поставил чемоданы и плетёную сумку, где недовольно возился и скрёбся Косолапсус, на какую-то тумбу у дверей и на прощанье крепко пожал Гарри руку:

— Ну, счастливо вам попутешествовать, — Гарри показалось, что он сжимал и тряс его ладонь чуть сильнее и дольше, чем положено.

И чего они так беспокоятся? — облизывая пересохшие от волнения губы, подумал он.

Переулок был полностью безлюден — и не мудрено, отель не первый год находился на ремонте, так что его задворки мало кого могли заинтересовать.

Гермиона взяла Гарри за руку — её пальцы были сухими и холодными, не смотря на солнечный день.

Помахав напоследок родителям, они, было, собрались шагнуть (куда? — ещё не понял Гарри), как миссис Грейнджер всплеснула руками, порывшись в сумочке, вынула связку каких-то бумаг и протянула их Гарри:

— Боже, чуть не забыла! Тут же все документы для выезда! Сириус прислал разрешение, паспорт и всё, что нужно… Билеты внизу, оранжевые…не потеряйте.

Пачка разноцветных бумаг и пергаментов была перетянута обычной резинкой, так что Гарри даже не удалось разобраться, что к чему (а так хотелось взглянуть на свой волшебный паспорт!), как Гермиона потянула его за руку, он качнулся, не удержавшись на ногах, и не шагнул, а скорее, провалился сквозь старую забрызганную извёсткой дверь с массивным проржавевшим замком.

Они оказались в светлом просторном шумном помещении с множеством людей, пронумерованных дверей, табло, по которым бежали какие-то цифры и буквы, турникетов и прочих атрибутов большого вокзала.

Все вещи стояли рядом на скользком мраморном полу. Косолапсус продолжал недовольно урчать в корзине. Хедвига взволнованно хлопала крыльями в своей клетке.

— Куда нам теперь? — растерянно спросил Гарри не менее растеряннуюГермиону. 

После нескольких неприятных минут, которые они провели, тыкаясь в разные стороны и пытаясь разобраться, где и что им нужно сделать, чемоданы, наконец-то, были отправлены на досмотр к трудолюбиво ныряющим сквозь них призракам в форменных полупрозрачных фуражках, проверяющим содержимое на предмет недозволенного к вывозу; документы сданы улыбчивой ведьме за высокой дубовой конторкой; декларации заполнены Антивральными перьями, и ребята , наконец-то, получили передышку.

— Может, мороженого? — робко спросил Гарри. Он чувствовал себя странно: вроде бы, с одной стороны, путешествует с девушкой (симпатичной девушкой, о чём постоянно напоминали ему бросаемые на неё взгляды ребят его возраста и постарше)…можно даже подумать, что со своей девушкой — от этой мысли плечи у него расправились сами собой, но в то же время, он ощущал себя не в своей тарелке.

Впрочем, у Гермионы вид был не лучше, хотя ей и приходилось путешествовать за границу — правда, только в маггловском мире. Зачем-то робко взяв её за руку и почувствовав, что от этого прикосновения по телу поплыло тепло, он потянул девушку в сторону невысокой тележки, за которой скучал пожилой усталый волшебник в мантии, весело расписанной в тон тележке прыгающими сливочными помадками и взрывающимся мороженым.

— Шоколадное с летучими сливками и клубничное с карамелью и орешками… Держи, твоё любимое… — он протянул ей большой хрупнувший под пальцами вафельный конус.

— Далеко ли держите путь, мои юные странники? — поинтересовался волшебник, отсчитывая сдачу.

— Мы отправляемся в Болгарию. Мы, вообще-то, в первый раз путешествуем… Поэтому совершенно не представляем, что нужно делать, — призналась Гермиона, быстро и жадно слизывая острым розовым язычком ореховую крошку. Гарри почувствовал, что от этого зрелища между лопатками пробежали мурашки.

— О, тогда вам не стоит слишком отвлекаться, — волшебник взглянул на большие часы, висевшие над закрытым турникетом проходом в соседний зал. Вместо цифр на них были названия городов, а стрелка неуклонно подползала к «Праге», следующей за которой была «София». Опаздывающие что-то торопливо совали в руки сидевшей на входе ведьме с большим медным компостером в руках.

— А что мы должны сделать? — спросил Гарри, чувствуя, что надо заканчивать удивлённо хлопать глазами и пора хоть в чём-то проявить инициативу — ну, например, что-нибудь спросить…

— Билеты при вас? — улыбнулся волшебник. И кивнул в ответ на продемонстрированные Гермионой два плотных оранжевых прямоугольника. — Ну так вот, вам — туда. Вам всё расскажут.

И он махнул рукой по направлению к соседнему залу. Расположенная под часами надпись гласила: — «Зал ожидания».

Неожиданно зазвонил колокол, и на табло появилась надпись: «Отправление в Прагу. До отправления в Софию 15 минут».

Из зала донеслись какие-то странные звуки то ли бульканье, то ли приглушённые хлопки. За этим вокзальным гулом было трудно понять: стояли они довольно далеко, и всё, что могли видеть, — это уголок зала с деревянными, лакированными, тёмными от времени сиденьями.

— Привет, Гарри! — хлопнул его по плечу незаметно откуда взявшийся Ли Джордан. Гарри обернулся, радостно пожал протянутую ему руку и тут же почувствовал, что краснеет, правильно истолковав брошенный на Гермиону взгляд и вопросительно-ехидно приподнятую бровь лучшего друга близнецов. Гермиона вежливо кивнула на приветствие и деликатно отошла в сторонку.

— Романтическое путешествие? — демонстративно склонившись к Гарри, фыркнул старшекурсник, проводив её глазами.

— Да вовсе нет, — Гарри сам не понял, то ли он оправдывается, то ли пытается в чём-то кого-то убедить, однако, странное неприятное чувство тут же обосновалось в желудке. — Мы едем в гости в Болгарию.

— А, так ты, значит, сопровождающее лицо, — понимающе округлил глаза Ли Джордан. — Наша бесстрашная дуэнья, надёжный телохранитель для юной мисс Грейнджер. Это дело, — он ободряюще похлопал по плечу враз окаменевшего Гарри. — Не мудрено, что родители не отпустили её одну: этот Крум…

Гарри едва слышал, что тот говорит, все силы сконцентрировав на том, чтобы улыбаться и кивать в такт его словам.

— А ты здесь зачем? — невпопад перебил он увлёкшегося квиддично-романтической тематикой гриффиндорца.

— А, да я тоже сопровождающее лицо, — махнул он рукой в сторону, где стояли несколько тёмноволосых юношей, в ком угадывались представители солнечного юга. — Приехал встречать итальянцев. Они тут по обмену, сегодня прибывает остальная группа. Попросили или встретить и помочь с размещением. Угораздило меня очутиться в Лондоне…

На часах над Залом прибытия (так гласила надпись) стрелка замерла на отметке «Милан», на табло замелькали буквы, которые извещали, что встречающих просят пройти в зал.

— Всё, бывай, — махнул ему на прощанье Ли Джордан. И тут же сделал страшные глаза. — Будь умницей и веди себя хорошо…

Последние слова потонули в гуле голосов, шуме и шарканье шагов — из только что пустого зала потянулись люди. Они махали руками, приветствуя кого-то, целовались, обнимались, беспокойно-радостно галдели… До Гарри доносились обрывки непонятных фраз чужих диалогов:

— Ciao! Come stai? Com'e' andato il volo?..

— Bene, grazie. Hai aspettato qui da molto?

— Che piacere di vederti finalmente! Mi sei mancato tanto.

— E tu sei ancora piu' bella…

Ли Джордан махал руками, сгоняя в кучу толпу новоприбывших подопечных. Случайно встретившись с Гарри взглядом, он напоследок назидательно погрозил ему пальцем и заботливой наседкой повёл всех к боковому выходу.

Гарри вернулся к Гермионе, рассеянно листающей у газетного лотка последний выпуск «ВедьмELLE».

— Ты не спросил, как мы будем путешествовать? — спросила она, передавая продавщице деньги. — Возьму почитать в дорогу…

— Нет, не успел, он тут по делу… Но мне почему-то кажется, что наше путешествие будет не настолько продолжительным…

Снова зазвонил колокол.

Стрелка часов неуклонно подползала к «Софии».

— До отправления в Софию пять минут, — проворковал громкий, но нежный голос где-то под потолком.

Переглянувшись, они заторопились к залу ожидания.

Ведьма за столиком взяла у них из рук билеты, сунула их в компостер и, не поднимая глаз, устало (хотя ещё было только утро) забубнила:

— Отправление в Софию через пять минут, займите места в зале ожидания и не выпускайте свой билет из рук. Портшлюз доставит вас по назначению за несколько секунд. Ваш багаж будет ждать вас на месте, в камере хранения, вы получите его по предъявлению своего билета. В зал ожидания запрещено проносить мороженое и напитки, из соображений безопасности не рекомендуется покидать зал ожидания, держаться за посторонние тяжёлые предметы…

Пытаясь запомнить всё и сразу, Гарри почувствовал, что у него сейчас закружится голова.

— Надо было договориться: ты запоминаешь первые десять правил, я — последние двадцать, — шепнул он Гермионе, когда, отойдя в сторонку, они торопливо доедали стаканчики, слизывали с пальцев сладкие капли и разглядывали билеты, на которых теперь была пробита аккуратная дырочка, и появился размазанный штемпель «активирован».

— На самом деле, всё просто, — укоризненно качнула головой Гермиона. — Надо просто сидеть и держать в руках билет. И никуда не отлучаться, — она метнула хитрый взгляд в сторону двух дверок с силуэтными изображениями колдуна и ведьмы. Гарри поймал этот взгляд и прыснул от смеха, представив, что ждёт бедолагу, которого путешествие застанет там.