Последние изменения: 16.08.2007    


Harry Potter, names, characters and related indicia are copyright and trademark of Warner Bros.
Harry Potter publishing rights copyright J.K Rowling
Это произведение написано по мотивам серии книг Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере.


Ловец

Реклама
Гарри Поттер и принц-полукровка
Гарри Поттер и огненный кубок
DVD купить

Глава двенадцатая. В которой Круму не дает покоя хиромантия, Гарри видит кошмары во сне и наяву, а также рассказывется о Зеркале памяти и черной магии.


Я часто уходил, оставляя за собой эту картину, — разметавшуюся на смятой постели спящую девушку, раскиданные по всей комнате вещи; я пробирался крадучись, как вор, зная, что больше никогда не вернусь и никогда не увижу её.

Но теперь я впервые входил в такую спальню: платье, белье и туфли валялись, словно их специально разбрасывали, простыни смялись, одеяло чуть задралось, обнажив её босые ноги с розовыми пятками и круглыми ноготками, тронутыми перламутровым лаком… Спутавшиеся волосы, откинутая рука, нежная ямка подмышки, бисеринки пота на лбу, румянец… — она спала.

И не она одна: я опустил глаза к полу, не в силах поверить в увиденное. Как просто, как всё просто… А я-то ломал голову над неэффективностью зелья, трижды перепроверял и переделывал его, изрезал себе все руки, истратил кучу денег, заказывая курьерской почтой компоненты, думая, что мои пришли в негодность и потеряли силу… — всё просто: она НЕ спала на подушке. На ней спал этот чертов кот. Конечно, если бы я не был таким глупцом, я бы давно сообразил, что с его внеплановым мартом и неуёмной страстью ко мне что-то явно нечисто…

— Dormio confestim, — теперь я точно знал, что она не проснется, пока я тут. Мои шаги были почти неслышны, кровь гулко пульсировала в ушах, во рту пересохло — я чувствовал себя отроком, входящим в Царские врата. Я вижу рай, обещанный мне.

Ближе, ближе…

Я откинул со лба прилипшие волосы и, не в силах удержаться, потянул с неё одеяло — словно кто-то управлял моей рукой… Рай, обещанный мне… Тонкие колени, светлый пушок поверх золотистого загара…синяк на лодыжке… Боже, что я делаю…

Нет, я здесь не за этим. Её рука — мне нужно снова взглянуть на ладонь: неужели мне не почудилось то, что я увидел там, в багряном свете заката?

Крест под средним пальцем… Разрыв на линии головы… — знаки явные, слишком явные. Если всё это сложить — и карты таро, и результаты гадания на кофейной гуще в библиотеке (я забрал у неё чашку под каким-то незамысловатым предлогом, тонкий фарфор ещё хранил тепло её рук, когда передо мной возник этот жуткий рисунок) — что за катастрофа нависла над тобой, моя девочка? Я должен спасти, защитить тебя, чего бы мне этого ни стоило… Я не покину тебя, не оставлю — я люблю тебя, всю, целиком — от непослушных волос до серебристых ноготков; люблю тебя любую: грозную и растерянную, задумчивую и беззаботную, плачущую от отчаяния и страха — нежную, беззащитную… Люблю, когда ты сердишься на меня, когда не обращаешь на меня внимания, когда лукаво улыбаешься, когда боишься…

Я не могу потерять тебя, ты будешь со мной, ты должна быть со мной…

Отпустив её руку, я поднял палочку и указал на зеркало:

— Testor!

Перед их приездом я повесил в её комнате именно его, Зеркало Памяти, — теперь, покинув мой замок, она, сама того не ведая, навеки останется жить в этой мнимой глубине, запертая в чуть тронутой временем серебристой поверхности. Она снова будет ходить, читать, улыбаться, смотреть в окно, рассеянно роняя на пол полотенце. Будет засыпать за столом, уронив голову на тяжелый том с покоробленными временем страницами, будет прогонять с кресла кота, будет колдовать, будет переодеваться… День за днём, от начала до конца — и снова, снова — пока я не запомню каждый её жест, каждый её вздох, каждую её улыбку, каждую её привычку… Я уже знаю наперечёт: она покусывает перо, когда размышляет над пергаментом, накручивает прядку на указательный палец левой руки, когда чем-то озадачена (поэтому слева у неё всегда вьются два-три упругих локона); когда она сердится, то хмурится и кусает губу…

Зеркало сохранит отражение, я же должен спасти жизнь. Теперь, когда Дамблдор принял моё предложение, для этого нет препятствий — меня не интересуют деньги и то, что выделенный мне предмет вряд ли привлечет большое количество толковых студентов (а вот толпу восторженных студенток  — наверняка) — главное то, что я буду рядом и смогу уберечь от нависшей опасности…

Я снова коснулся её теплой и мягкой руки. Неужели мне не показалось?

Нет, увы, — всё точно…

— Finite incantatem! — она выдохнула и сладко заворочалась, что-то невнятно забормотав во сне.

А ко мне прыгнул кот и снова начал свой мерзкий танец — он то валялся на спине, то терся об ноги, то пытался залезть на руки; он подывывал, мяукал… Ужасное, отвратительное животное — мохнатое четвероногое свидетельство моей ошибки, издевательская насмешка судьбы…

Отпиннув его в сторону, я вышёл в коридор. Кот рыжей пушистой молнией метнулся следом, успев выскользнуть сквозь закрывающуюся дверь.


* * *

Он стоял на скале, он чувствовал их приближение и знал, что пути назад нет. Их не было видно в этой темноте — впрочем, возможно ли вообще увидеть этих бестелесных призраков, обвитых чернотой глухой безмолвной ночи, — воплощение ужаса и мрака. Гарри попытался взглянуть вверх, вниз — со всех сторон его окружала лишь слепящая тьма. Но он знал, что за спиной бездна, и чувствовал медленно накатывающую на него волну ледяного ужаса. Все громче и громче стучала кровь в ушах, и вот — это уже вовсе и не гул крови — он распался на отдельные звуки: рёв мужчин, всхлипы и возгласы женщин, плач детей…

И вдруг голоса обрели плоть: бледные разрывающиеся от истошного крика рты, сведенные судорогой лица — они кружились вокруг, всё быстрее, быстрее, пока не слились в белёсый орущий кокон ужаса, охвативший Гарри и пригибаюший его к земле. Он почувствовал, что слабеет, что холод склеивает веки, что сердце в груди затихает, и кровь стынет в жилах…

— Я не усну…не усну… — упрямо и отчаянно шептал он, слушая безутешный вой, перерастающий в торжественное и страшное пение; взгляд выхватывал из бледной паутины кокона то одно, то другое перекошенное болью и предчувствием смерти лицо…

— Гарри, проснись, проснись… — позвал его тихий голос снаружи — словно протягивал тонкую ниточку, способную вывести его из этого жуткого лабиринта ярости и ужаса.

Холод накрыл его с головой, лишил сил и воли, и вдруг словно разом выдернули кости из рук и ног, вырвали позвоночник — скорчившись от боли, Гарри бесформенным тюком рухнул на землю…

— Гарри проснись, проснись!

Гарри лежал на полу, весь мокрый от пота, сердце билось даже не в горле — судя по ощущениям, оно прыгало по полу, норовя выскочить в окно. Над ним, светясь от возбуждения, висел Младен. Вот он протянул руку, намереваясь, судя по всему, снова коснуться Гарри, — но тот в этот раз оказался проворнее и дёрнулся в сторону, чувствуя, что он этого движения грудь едва не разорвалась, а голова — чуть не лопнула от слепящей боли. Взвыв, он схватился за шрам трясущимися руками; теперь не во сне, а наяву перед глазами замелькали бледные полупрозрачные лица — лица мертвецов, он знал это…

— Гарри, да очнись же!

Гарри словно окатило холодной водой, его трясло, по спине бегали мурашки, но наваждение прошло.

Он с трудом повернул голову вправо, влево — но нет, комната была всё той же, в окно безмятежно смотрела луна, лились ночные звуки и запахи…

— Что? Кто кричал? Что случилось? — сиплым шёпотом произнес он, чувствуя, что губы отказываются повиноваться.

— Ну же! — Младена распирало от возбуждения, он юлой вился над Гарри, суча ногам и размахивая руками. — Пойдем, скорее!

Было в его лице и голосе что-то настолько необычное, что Гарри стало страшно, он с трудом поднялся, нацепил на скользкий от пота нос очки и поплелся на подгибающих ногах следом за призраком, уже резво просочившимся сквозь стену в коридор. Одной рукой юноша держался за сердце, словно и правда боясь, что оно выскочит из груди, а в другой сжимал палочку, торопливо вспоминая немногочисленные известные ему боевые заклятья и готовясь отразить атаку…нет, об этом думать совершенно не хотелось…пусть будет — Чью-Угодно атаку

Но в коридоре было тихо и безлюдно, факелы не горели, тусклый призрачный свет шёл от нескольких картин. И вдруг дверь в комнату Гермионы тихонько приоткрылась и оттуда кто-то выскользнул. Гарри прищурился и оцепенел. Это был не кто-то, а Кое-Кто…

Что он там делал? Что случилось?

Следом за Крумом в коридор выкатился какой-то пушистый клубок — Косолапсус: он жалобно и нежно мяукал, пытался на бегу приласкаться, подвывал, когда Крум, что-то бормоча себе под нос, отпинывал его, — и с отчаянностью камикадзе кот снова и снова кидался в ноги. Гарри вытаращил глаза: кот Гермионы никому — даже своей хозяйке — не позволял вольностей и не прощал ни малейшей фамильярности, не говоря уж о грубостях…(В душе Гарри был совершенно убежден, что, умей Косолапсус говорить, он никогда бы не снизошёл до беседы ни с ним, ни с Роном.) И чтобы он вел себя, как голодная дворовая шавка, перед которой помахали куском мяса? Нет, это было определённо невозможно.

Крум скрылся в темноте лестницы, оттуда донесся сдавленный кошачий взмяв, чертыханье и грохот упавшего тела. Это привело Гарри в чувство — он торопливо подбежал к двери, ведущей в спальню Гермионы, и замер перед ней, переполняясь самыми ужасными предчувствиями, — сон ещё стоял перед глазами, женские крики и стенания звучали в ушах — теперь он был готов поклясться, что одним из искаженных предсмертной агонией лиц было её лицо…

Вдруг Младен, висящий у ближайшей картины, зашёлся паскудным хихиканьем, ему откликнулись портреты — один, другой… Дробный смешок прокатился по коридору, издалека донеслось гулкое уханье доспехов.

— Он, — с победным видом ткнул Младен пальцем в спешившегося и облокотившегося о раму вельможу, — говорит, что хозяин пробыл там почти час.

— Что он там делал?! — повернулся Гарри, недоуменно захлопав глазами, и тут его осенило, он залился краской с ног до головы. На портрет постепенно стекались обитатели соседних картин — рыцари в латах, напомаженные дамы, кавалеры — пересмеиваясь, многозначительно хихикая, тыча в Гарри пальцами и о чем-то переговариваясь, они расталкивали друг друга и норовили подлезть поближе к раме. Лошади издевательски ржали и покусывали друг друга за уши, чтобы не застили. Увидев его красное и смущенное лицо, Младен истерически закудахтал, вытирая полупрозрачным рукавом льющиеся по лицу слезы.

Гарри тронул дверь, сам не зная, что он хочет там увидеть,  — и замер: раскиданные вещи, валяющаяся на полу подушка, смятые простыни. Гермиона спала и улыбалась во сне… Вот она сладко вздохнула…

Гарри шарахнулся назад, налетел на дверь, разбил локоть, зачертыхался от боли, тут же прихлопнул ладонью рот, но было уже поздно:

— Гарри?.. — Гермиона приоткрыла глаза и улыбнулась, тут же снова нырнув в сон. И вдруг, как ошпаренная, подскочила на кровати, судорожно прижимая рукой к груди одеяло и вытаскивая из-под матраса волшебную палочку. — Гарри?!

— Я… — выдохнул он, но она не дала ему закончить.

— Ты совсем сошёл с ума! Убирайся отсюда. Вон! Expello!

Невидимый кулак ударил Гарри под дых и вышвырнул в коридор, со всего маху приложив спиной о противоположную стену. Хватая ртом воздух и стискивая грудь, Гарри сполз на пол под экстатические стоны серебрящегося во тьме Младена и восхищенные вздохи портретов.


* * *

Вечер был душный и жаркий. Он вошёл в развалины и опустил свою ношу на большой замшелый камень. Подняв руку, указал на покрытый копотью очаг, что-то прошептал себе под нос, — громко загудело пламя, заиграв нервно дергающимися оранжевыми отблесками на круглом лице, покрытом капельками пота. Гул был слышен очень ясно, даже на самых последних, верхних рядах амфитеатра. Но снаружи, где буйствовали дикие травы и запахи брусники и лавра, не было слышно ничего из того, что происходило внутри.

Он бросил щепоть соли в огонь, а потом, опустившись на камень, следил, как в амфитеатре заходящее солнце переходит с места на место и приближается к выходу. В тот миг, когда оно бросило прощальный взгляд на каменные обломки, он поднялся и обошёл сцену, читая вслух имена древних владельцев этих мест, выбитые на скамьях, громко выговаривая зловещие имена.

— Аббадон, Агарест, Амон, Арнох, Баман, Бельбель, Ваалберит, За'ами'эль, За'афи'эль, Забулон…

Каждый раз он касался рукой скамьи, гулко грохоча металлом по камню — слышимость была великолепной, каждый звук, каждый шаг, каждое слово отдавались эхом от каждого места особо, возвращаясь на середину сцены.

Казалось, демоны, имена которых были выбиты на камнях, ходили, говорили и двигались вместе с ним, так же нервно покашливали и причмокивали губами. Сто двадцать пар бессмертных ушей прислушивались с напряженным вниманием, сто двадцать пар глаз не отрывались от него.

Он с особой осторожностью, стараясь не пораниться, нарезал на камне коренья и змеиное сердце, потому что знал, что запах настоящей, живой крови выведет их из равновесия, и тогда они, молниеносные, как боль, бросятся со своих мест на него и разорвут на куски, движимые своей многовековой жаждой и ненавистью. Он почувствовал, как легкое дуновение ужаса взъерошило его волосы.

И вот, все было готово. Он кинул ингредиенты в огонь, выплеснул туда зелье — и шипению углей вторило приглушенное «Псссст!», раздавшееся со зрительских мест.

Перед ним в сиреневых сумерках возникли туманные облики — белёсые очертания двух юношей и девушки. Они тихо заколыхались в воздухе, не касаясь ногами травы, — неподвижные, с закрытыми глазами, они будто спали. Один из юношей шагнул к девушке, обнял её, второй тут же встал с другой стороны, положив руку ей на плечо, — не открывая глаз, с окаменевшими лицами. Они были бесшумны и покорны его воле, напоминая гигантские шахматные фигуры, двигающиеся по мановению его мысли.

Теперь пора. Он достал флакон. Запахло кровью, упавшей на раскалённый камень. И в тот же миг сто двадцать незримых демонов обрушились на тени с визгом и урчанием. Их рвали на части, раздирая на куски, пока их крики не превратились в такие же, как издавали эти дьявольские отродья, и пока они сами не присоединились к ним, пожирая друг друга…

Все. Теперь все предрешено.

Он поднял плащ, закутался в него и ушёл, оставив огонь умирать в темноте.


Автор: Stasy,
Подготовил: Spark,
Корректор: Free Spirit,
Слова благодарности моим бетам: Free Spirit, Корове рыжей, Критику и Heli

Система Orphus Если вы обнаружили ошибку или опечатку в этом тексте, выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter.


Главы параллельно публикуются на головном сайте проекта.


Пожертвования на поддержку сайта
с 07.05.2002
с 01.03.2001