Когда Гарри, Рон и Гермиона вошли в класс, все, кто уже сидели на местах, повернулись к ним. по классу разнёсся вздох разочарования.
— А мы думали, это леди Майра, — выразил общее настроение Симус Финиганн.
Гарри сел рядом с Роном и огляделся по сторонам. Подземелье совершенно не изменилось со времени последнего урока в прошлом году. Те же хмурые стены, сырой воздух, полумрак.
— Да, я ожидал увидеть что-то явно другое, — задумчиво произнёс Гарри, — странно, что леди Майра ничего тут не поменяла.
— Может, времени не было, — предположил с надеждой Рон.
— Добрый день, — раздался мелодичный голос, леди Майра аккуратно закрыла за собой дверь, — я рада видеть вас на моём уроке и поздравить с началом учебного года.
От её утреннего раздражения не осталось и следа. Она улыбнулась ребятам.
— Я ещё не знаю всех вас по именам, надеюсь, это мы быстро исправим, но сначала я предлагаю немного изменить интерьер, — она обвела глазами кабинет. — Начнём, наверное, — она задумалась, — со света. — Леди Майра плавно подняла правую руку вверх, и весь класс в изумлении ахнул: под потолком засияла огнями огромная хрустальная люстра, а на стенах, вместо вечно коптящих факелов, появились элегантные бра.
— Свет необходим, чтобы вы ясно видели цвет ваших зелий, а то вместо тёмно-зелёного Болеснимающего зелья вы увидите чёрное Озлобляющее, — пояснила леди Майра. — Так, продолжим. Следы сажи на стенах и потолке выглядят, конечно, романтично, но как-то мрачновато, — преподавательница подошла к ближайшей стене, прикоснулась к ней ладонью, и из-под чёрной копоти, бледнеющей прямо на глазах удивлённых учеников, начали проступать контуры рисунков.
— Какая красота! — потрясённо сказала леди Майра, убирая руку, — необходимо почистить эти стены — кощунство прятать от людей такой шедевр.
Фрески проступали отчётливей, мутные образы приобретали очертания и насыщенные цвета. на фоне магических растений, художник изобразил процессию магов и волшебных животных.Они двигались, но не так, как обычные волшебные картинки, а по кругу: фигуры, меняя обличья, водили бесконечные хороводы вокруг зала.
Создавший творение мастер пользовался радугой, росой, солнечным и лунным светом, сиянием звёзд, туманом: красками — ни магическими, ни маггловскими — нарисовать такое было невозможно. Образуя свой мир, загадочный и завораживающий, фрески парили, почти не соприкасаясь со стеной, изображения плавно перетекали с одной на другую, не нарушая общей гармонии.Подсвеченные огнями люстры и бра, они притягивали взор, и оторваться от созерцания было невозможно — такой покой и доброе сияние исходило от них.
Гриффиндорцы, затаив дыхание, глазели по сторонам, пытаясь определить, где начало удивительной картины, а где конец. Более изумительного зрелища никто из них никогда не видел.
— По-моему, стало гораздо уютнее, вы не находите? — прервала затянувшееся молчание леди Майра, вернув учеников в реальность.
— Потрясающе! Великолепно! Красота! — ребята были в восторге. Полутёмный кабинет Зельеварения на их глазах превратился в светлый зал с высоким потолком, залитый хрустальным светом и украшенный дивной росписью. Кто бы мог подумать, что такое чудо, переливающееся всеми цветами радуги, многие годы скрывала толща сажи и копоти.
— Я рада, что вам нравится, — остановила поток восхищения леди Майра. — Время приступить к занятиям! — строго добавила она.
— В начале года хочу сказать вам несколько слов о предмете, который буду преподавать. Зельеварение — очень интересная наука, — у леди Майры от удовольствия загорелись глаза, было видно, что она говорит о своей любимой теме, — и, как всё в нашей жизни, она не может существовать автономно. Судите сами: смог бы художник изобразить что-либо, если под рукой у него не оказалось красок, кистей и холста? Так и Зельеварение. Оно находится на перекрестке других наук, таких, как Трансфигурация, Защита от тёмных сил, Гербология, Уход за магическими животными, Астрономия или Прорицание. Те, кто увлечен Трансфигурацией, ответьте: какое зелье мы применим, если захотим одного человека превратить в другого?
Над классом взметнулся лес рук. Многие хорошо помнили прошлый год и Скорбса—младшего, превратившегося в Хмури Дикоглаза.
— Как интересно, а мне говорили, что в вашем колледже проблемы с Зельеварением, — лукаво улыбнулась леди Майра, её взгляд остановился на Роне, — мистер Уизли, прошу Вас.
— Многосущное зелье, — с гордостью ответил Рон
— Прекрасно, мистер Уизли, 2 балла Вашему колледжу! — похвалила его леди Майра. — А если гиппогриф сломал крыло? — она смотрела на них выжидающе. Тут же взметнулась вверх рука Гермионы. — Прошу Вас, мисс Грейнджер.
— Скелерост, — ответила девочка.
— Совершенно верно. Ещё три балла Гриффиндору за находчивость, но с поправкой: влить Скелерост в гиппогрифа не сможет и мистер Хагрид, поэтому… — преподавательница вопросительно замолчала. Тут неожиданно руку поднял Невилл Лонгботтом. Леди Майра посмотрела на него. — Ваше имя, пожалуйста.
— Невилл Лонгботтом, — тихо сказал он и, краснея, добавил, — Скелерост надо смешать с ирландским клевером — единственной травой, которую они едят, когда больны или ранены.
— Блестящий ответ, мистер Лонгботтом, ещё пять баллов Гриффиндору, — кивнула ему леди Майра, а Невилл стал пунцового цвета: ещё бы, первые баллы, заработанные для колледжа на Зельеварении за все годы обучения. Он о таком не мог даже мечтать.
Ребята увлеклись не на шутку. Преподавательница задавала им вопросы, относящиеся к различным предметам, которые они изучали в школе. Время летело незаметно, каждый получил возможность ответить, и гриффиндорцы заработали около 30 очков на первом же занятии.
— Скажу прямо: таких результатов я не ожидала, — подвела итог урока леди Майра, — а в качестве домашнего задания напишите об одном из зелий, которые изучали, и как оно связано с другими науками.
— Что здесь происходит? Вы отдаёте себе отчет в своих действиях? — в дверях стоял профессор Снейп. на него было страшно смотреть, так он был взбешён.
— Добрый день, профессор. Вас не обучали хорошим манерам в детстве? Иначе как назвать то, что Вы прервали занятие и зашли, не удосужившись постучаться? — леди Майра была абсолютно спокойна. — Будьте любезны, извиниться и объяснить свои действия! — её голос был холоден, как лёд, ученики поёжились: в кабинете стало ощутимо прохладнее.
— Да что Вы себе позволяете? Кто дал Вам право распоряжаться здесь и всё менять? — Снейп почти кричал.
— Не забывайтесь, профессор Снейп, — ледяным голосом ответила леди Майра, — никто — слышите — никто не смеет повышать на меня голос. Никогда. А теперь потрудитесь выйти из кабинета, закрыть дверь с той стороны и впредь вести себя прилично, как подобает мужчине и джентльмену, — лицо леди Майры было айсбергом, обточенным самым искусным скульптором, но её глаза… Гарри никогда в своей жизни раньше не видел огонь тёмно-синего цвета. в тот момент, когда Снейп сделал шаг в сторону леди Майры, Гарри был готов поклясться, что из её глаз вырвались две тёмно-синие молнии, и профессора вынесло за дверь, с грохотом захлопнувшуюся за ним. Удар зычным эхом разнёсся по подземелью Хогвардса.
Ученики замерли, не в силах произнести ни слова. Так продолжалось несколько мгновений, потом леди Майра обернулась к классу.
— Я благодарю вас, что вы нашли время присутствовать на уроке, и приношу свои извинения за происшедшее, — сказала она спокойным голосом, из которого ушло ледяное высокомерие. — Домашнее задание я вам задала, не смею больше задерживать. до свидания.
Потрясённые гриффиндорцы молча потянулись к выходу. Леди Майра подошла к учительскому столу и села. Её взгляд был устремлен на фрески. Выглядела она очень расстроенной.
— Я думаю, нам надо взять её под охрану. Снейп её убьет, — убежденно сказал Рон.
Мальчики шли на Прорицание, Гермиона отправилась на Арифмантику, поэтому они, отстав от остальных, были вдвоём. — Как думаешь, он её отравит? — в голосе Рона сквозила тревога. — Вот же не везёт, первый нормальный учитель Зельеварения появился!
— Такого позора, да ещё на наших глазах, он ей не простит — это точно, — согласился Гарри. Его мысли в этот момент занимало другое: леди Майра ещё ни разу в его присутствии не пользовалась волшебной палочкой, но колдовала прекрасно. Как же ей это удавалось? Он, как и другие, был потрясён увиденным и забыл, что хотел рассказать друзьям о прошедшей ночи.
На Прорицании Гарри вполуха слушал профессора Трелони, как всегда, предсказывающую всякие ужасы. Остальным ученикам тоже было не до урока, даже Парватти и Лавендер не проявляли своего обычного интереса, правда, они попытались выяснить у преподавательницы состав зелья, которое пили пифии, но, не добившись вразумительного ответа, совсем перестали обращать внимание на происходящее.Профессор Трелони, обидевшись, задала огромное задание, все послушно записали его, и ушли, оставив её в полной растерянности.
На ланче мальчишки встретились с Гермионой, которая пожаловалась, что не могла сосредоточиться на Арифмантике и в результате ни разу не ответила правильно.
К моменту окончания трапезы история, произошедшая на Зельеварении, стала известна не только гриффиндорцам, но и ученикам других колледжей. Близнецы Уизли порывались пойти к леди Майре, чтобы, как они сказали, стать её телохранителями. Гермиона тщетно пыталась призвать всех к порядку, а за столом Слизерина царило напряжённое молчание. Еще бы: их профессора, как щенка за шкирку, выкинули из его же подземелий. Такой позор было трудно пережить.
После ланча гриффиндорцам предстоял урок Гербологии. Профессор Росток была поражена их энтузиазмом, никогда раньше они не были так активны на её уроках.Гриффиндорцы заработали 10 очков — в основном, благодаря Невиллу, ставшему очень деятельным. Он сильно изменился за лето, и постепенно это заметили всё. Раньше Невилл мог что-то сломать или наступить на цветок, но теперь его было не узнать: он помогал профессору Росток расставлять горшки с гремучими кактусами, поливал растения особыми составами, совершенно не обращая внимания на их смертоносные иглы, торчащие в разные стороны, хотя в другое время ни за что не взялся бы за такую работу.
Вечером в Гриффиндорской гостиной основной темой обсуждения стало Зельеварение. Ученики радовались, что нашелся в Хогвардсе хотьодин человек, давший достойный отпор Снейпу. Ребята, не присутствовавшие на уроке, просили в лицах показать, как всё было, и хохотали до слёз, когда за мнимым профессором Снейпом с грохотом (его издавали хлопушки Фреда и Джорджа) якобы захлопывалась дверь. Первокурсники рассказали, что у них вместо Защиты от тёмных сил было два урока у мадам Хуч, чему они, конечно же, были безмерно рады.
Гермиона, не принимавшая участие в веселье, сидела за столом, пытаясь наверстать Арифмантику. на коленях у неё примостился Криволапсус. Гарри писал письмо Сириусу, весточку от которого он нашёл в своей комнате буквально час назад: крёстный поздравлял Гарри с днём рождения и сообщал, что он пока не может приехать в Хогвардс, а подарок постарается передать в ближайшее время. Гарри усмехнулся про себя, вспомнив, какие подарки он получил от Гермионы, Рона и Хагрида: как он и предполагал, Гермиона подарила ему книгу — «Все зелья Франции», Рон — альбом о драконах с красочными фотографиями, а Хагрид — торт собственного изготовления и пятнадцать хлопушек. «Сколько годков, столько и хлопков»было выведено корявым почерком лесничего на поздравительной открытке. Гарри задумался, как рассказать Сириусу о последних событиях, особенно о прошедшей ночи, однакоон ещё не решил, что всё это могло значить. Мальчик хотел посоветоваться с друзьями, но Рона было невозможно оторвать от развлекающейся компании, а Гермиона, выполнив своё домашнее задание, принялась помогать первогодкам, пытаясь перекричать шум и гвалт, который устроили старшекурсники. Нимало не преуспев в успокоении весёлой компании, она громко пообещала лишить их половины заработанных баллов. Это заявление немного отрезвило особо шумных — и как раз вовремя: в гостиную вошла профессор МакГоннагалл. Гриффиндорцы притихли: выражение лица их декана не предвещало ничего хорошего.
— Я пришла сказать вам: то, что произошло сегодня, должно быть забыто. И если кто-нибудь, — тут её взгляд устремился на близнецов Уизли, делавших вид, что они-то как раз ни при чём, — ещё хоть раз вспомнит об этом инциденте, я лично, как бы мне это ни было неприятно, лишу Гриффиндор ста баллов. А теперь всем спать. Уроки завтра никто не отменял! — сказав это, она развернулась и ушла. в гостиной повисло напряжённое молчание. Потихоньку ученики разошлись по своим делам, и Гарри смог собрать друзей около камина.
— Нам надо поговорить, — начал он, — вчера ночью кое-что произошло, — и вкратце поведал о своих приключениях. — Самое интересное — я до сих пор помню мелодию, она звучит в моей голове, а вот слова — нет, — закончил он свой рассказ.
— А ты не думал, на что похожа мелодия? — поинтересовалась Гермиона. — Это поможет найти ключ к разгадке. Человек поёт о том, что ему близко, понятно.
— Такого я раньше никогда не слышал — ни в маггловском мире, ни у нас — нигде. Возникает какое-то чувство полёта, оно поселяется в тебе; такое ощущение, что жизнь вокруг — самое прекрасное, что может быть. Точнее описать не могу, — развёл руками Гарри.
— Посмотрю в Библиотеке, может, найдётся что-нибудь, — задумчиво проговорила девочка.
— Ты не разглядел, кто это был? — спросил Рон. — Ты уверен, что на крыше был именно человек, а не вейла или ещё какое магическое существо?
— Вейл мы слышали на матче по квиддичу в прошлом году, — Гарри задумался, — их голоса лишают воли, подчиняют, а этот — дарит надежду. Вот именно, — воскликнул он, — голос, дающий надежду, — пожалуй, самое точное описание, которое я могу дать.
— Давай сегодня побродим по замку — под плащом, разумеется, — предложил Рон, — вдруг оно ещё раз появиться. Тела на камнях не оказалось, так ведь?
— Рон, тебя опять на подвиги потянуло? А если оно опасно? — попыталась урезонить его Гермиона.
— Если оно опасно, мы сообщим о нём директору, ну и МакГонагалл, конечно, — быстро ответил Рон, — а сами ни-ни, тихонько проследим — и всё.
— Оно не враждебно, сколько раз вам говорить! — раздражённо прервал их перепалку Гарри. — от него просто физически исходит добро, такое существо не может быть опасно. Но я всё-таки уверен, что это человек.
— А как оно выглядело? Что ты успел рассмотреть? — продолжал допытываться Рон.
— Ну, рост обычный, точно не ребёнок, но лица я не видел, он ко мне спиной стоял, а фигура… обычная фигура — не толстая, и не очень тонкая. Он же весь был закутан в тёмную накидку с капюшоном. Слушайте, я понял, — торопливо добавил Гарри, — я видел его руки, и ещё: он был босиком. Я заметил, когда он падал. Так что это, скорее всего, человек.
Друзья замолчали. Поскольку время было уже позднее, Гермиона предложила идти спать, сказав, что сейчас они всё равно ни до чего не додумаются, а завтра она посмотрит в Библиотеке что-нибудь о пении.
Гарри долго не мог заснуть, прислушиваясь, не зазвучит ли песня. Но этой ночью в замке было очень тихо. Поняв, что заснуть не удается, Гарри встал и почувствовал, что по ногам сильно дует.
«Наверное, кто-то открыл в спальне окно, — решил мальчик, — надо закрыть, — он надел очки, подошел к окну и увидел леди Майру, идущую через лужайку к Запретному лесу. — Хорошо ей, — Гарри прижался носом к стеклу, — её запреты не касаются, может ходить, где захочет. Но что понадобилось леди Майре ночью в Запретном лесу?»
Тут его внимание привлекло какое-то движение. Он присмотрелся: на опушку вышли два кентавра. Когда леди Майра приблизилась к ним, мальчик стал свидетелем удивительной сцены: кентавры преклонили колени и по очереди поцеловали протянутую им руку. Потом они поднялись, и все трое отправились в лес. Смотрелось это очень забавно: два огромных кентавра и между ними — изящная леди Майра, идущаяс поистине королевской осанкой.
«С таким экспортом ей никто не страшен, — подумал Гарри. И, будто услышав его мысли, леди Майра обернулась и посмотрела прямо на него. — Она не может меня видеть, — он инстинктивно отпрянул от окна, — но она точно смотрит на меня, — леди Майра слегка наклонила голову, словно приветствуя мальчика, резко отвернулась и продолжила свой путь. — Как же она меня заметила? — размышлял Гарри, засыпая. — Замок достаточно далеко от леса, да и окна нашей спальни почти под самой крышей. к тому же, сейчас уже темно, но она меня видела, это точно… поговорю с Роном и Гермионой, особенно с Гермионой… она всё знает, вот пусть и ответит… разглядеть человека на таком расстоянии…»
Мальчик чувствовал, как сон наваливается на него, затягивая, отнимая способность анализировать. Через минуту он уже спал, впервые за несколько лет спал спокойно, без тревожащих душу сновидений. ни прошлое, ни настоящее не рискнули его побеспокоить.