После уроков гриффиндорская команда собралась на поле. Колин Криви, ещё издали заметив Гарри, подбежал к нему.
— Мы теперь в одной команде, я так счастлив, — Колин аж подпрыгивал от переполнявших его чувств, — исполнилась моя заветная мечта! Мне всё ещё не верится, я теперь — запасной игрок команды Гриффиндора, самой лучшей в школе!
— Если ты не перестанешь восторгаться, мы не сможем начать тренировку и тогда точно проиграем все матчи, — строго оборвала его восторги Ангелина. — Всё, ребята, собрались и начали. Рон, ты у колец, Кэтти проведёт пару атак, а я пока попробую отразить атаку Колина на других воротах. Фред, Джордж, Гарри, вы пока поработайте с бладджерами. Все по местам, — скомандовала она.
Через полчаса стало ясно, что у колец Рону нет равных: ни Ангелина, ни Кэтти, ни Алисия не смогли пробить его защиту. Близнецы отвлекали его бладджерами, чтобы имитировать атаку Слизерина, всегда отличавшегося силовой игрой, но безрезультатно, квафл ни разу не влетел в кольца. Колин играл наравне со всеми, и, надо сказать, у него неплохо получалось. Ангелина чётко руководила действиями команды и предложила несколько новых комбинаций по нападению. Гарри потренировался со снитчем, но, честно говоря, его больше занимало то, что делали остальные.
Когда стемнело и играть стало невозможно, ребята пошли обратно к замку. По дороге Рон предложил Гарри зайти к Хагриду. Ему тоже было интересно, почему хогвардский лесничий так стремительно покинул Большой зал этим утром.
Когда они подошли и постучались, голос леди Майры ответил «Войдите!». Мальчики удивлённого переглянулись и, зайдя внутрь, увидели преподавательницу по Зельеварению, которая ярко-красным плодами кормила птенца Дарины, сидевшего в клетке с толстыми прутьями. Именно такой плод она и дала сегодня утром Хагриду. Самого лесничего в хижине не было, отсутствовал и Клык.
— Добрый вечер, леди Майра. Вы не знаете где Хагрид? — спросили её ребята.
— Ушёл, но скоро будет, — ответила она, аккуратно поднося к клюву птицы половину плода. — Какой великолепный экземпляр, большая редкость в наши дни.
Клюв птенца открылся и показался длинный узкий язык, весь усеянный маленькими шипами. На один из этих шипов леди Майра наколола плод, который исчез в один миг. Птенцу угощение явно нравилось, он попытался клювом поддеть руку леди Майры, прося ещё, и начал издавать звуки, отдалённо похожие на урчание кошки.
— Внешность обманчива. Вот, например, сейчас птенец выглядит безобидно, но не надо забывать, что он хищник. Прикосновение его языка смертельно. У взрослой особи он в длину до десяти метров, шипы царапают кожу, а слюна может убить любое живое существо.
— А чем вы его кормите? — поинтересовался Рон.
— Вообще-то растительная пища их не привлекает, но переспелые плоды манго для них, как для лошадей — сахар. Я встречала этих драконов раньше. Удивительно, как трудно они идут на контакт с человеком, — леди Майра задумчиво покачала головой, — птенца надо отправить домой. Его, конечно, можно целыми днями кормить манго, но тягу к вулканам он всё равно не утратит… как и своих хищных природных инстинктов, — она вытерла руки, испачканные жёлтой мякотью манго, и обратилась к Гарри. — Мистер Хагрид рассказывал вам, как передвигаются эти животные? — мальчик отрицательно покачал головой. — Когда вулкан затухает, им надо искать новый, но он может находиться за тысячи миль, а так долго без обжигающего жара лавы им не выжить. Они ныряют в вулкан, и передвигаются, плывут по магме в поисках следующего выхода на поверхность. Без кислорода они могут обходиться больше недели, а потом, найдя вулкан — действующий или тот, что начнёт вот-вот извергаться — драконы всей своей массой прорываются на поверхность. Многие магглы, да и маги, думают, что вулкан ожил сам по себе, но чаще это действие драконов Дарины.
— Как же тогда этот малыш оказался здесь? — спросил Рон, внимательно разглядывая птенца, свернувшегося калачиком в клетке.
— Я подозреваю, что его украли, мистер Уизли, — украли у его родителей, — вздохнула леди Майра. — Некоторые люди обладают удивительной способностью делать зло, наивно полагая, что расплата их не настигнет. О, мне пора, — сказала она, взглянув на элегантные часики, украшающие её руку, — уже очень поздно. Не будете ли вы так любезны проводить меня до замка? Джентльмены не допустят, чтобы в такое время леди находилась на улице одна, не так ли?
Ребята ответили, что с удовольствием проводят её. Когда они вышли из хижины, леди Майра спросила, кивнул на мётлы, которые они несли в руках.
— Как прошла тренировка? Я мало знакома с правилами квиддича, но с удовольствием приду посмотреть на вашу игру.
Рон воодушевлённо принялся рассказывать, даже попытался изобразить в лицах, как идёт игра. Леди Майра кивала головой и задавала вопросы, но Гарри чувствовал, что мысли её заняты совсем другим.
«Что она делала в хижине Хагрида? — думал он, — И почему его самого не было?». Когда они вошли в замок, первым, кого они встретили, был профессор Снейп. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Я хочу обсудить с Вами сегодняшнее происшествие на уроке Зельеварения. Мне не понятно Ваше решение о снятии баллов с моего колледжа по какому-то надуманному предлогу, — начал он, буравя взглядом леди Майру.
— Добрый вечер, профессор Снейп, — спокойно ответила она. — Принимая во внимание отсутствие у Вас хоть какого-то представления о хороших манерах, я извиняю Вашу бестактность, хотя Ваш тон просто оскорбителен. Я не желаю с Вами ничего обсуждать, пока Вы не научитесь разговаривать, как нормальный человек. Всего хорошего, — холодно кивнув, она начала подниматься по лестнице.
— В таком случае, я поставлю перед директором школы вопрос о Вашем присутствии здесь в качестве учителя, — свирепо пригрозил ей Снейп. — Вы слышите меня? — вскричал он, видя, что леди Майра никак не реагирует на его слова.
Преподавательница даже не повернула головы. Дойдя до последней ступени лестницы, она обернулась к Гарри и Рону, застывшим у двери:
— Спасибо, джентльмены, что оказали мне честь, проводив до замка. Всего вам хорошего, — с этими словами она скрылась в глубине коридора.
На Снейпа было страшно смотреть, он весь побелел от ярости. Друзья поспешили ретироваться, чтобы гнев профессора не обрушился на их головы. Снейп, пробурчав что-то себе под нос, стремительно направился в сторону директорского кабинета.
— Как думаешь, ему удастся убедить Дамблдора уволить леди Майру? — с тревогой спросил Рон.
— Вряд ли, — попытался успокоить друга Гарри, — леди Майра прекрасно знает предмет, и, потом, Дамблдор наверняка в курсе, что сегодня случилось на Зельеварении. Снейп просто бесится оттого, что его ставят на место. Другие преподаватели не рисковали с ним связываться, а леди Майра очень смелая женщина, и она его не боится.
— Пойдём, а то ещё Филч нагрянет и нажалуется профессору МакГонагалл, что мы так поздно бродим по замку. К тому же у меня задание по Защите от тёмных сил не доделано, а Снейп сегодня в таком состоянии, что завтра нам не миновать придирок, — рассуждал Рон, чем очень удивил Гарри. Но ему и самому надо было доделать кучу предметов, вдобавок, он хотел написать Сириусу, рассказать о птенце Дарины и о том, что его, возможно, украли.
Уже в гостиной Гарри почувствовал, как на него наваливается дикая усталость, глаза слипались сами собой — мальчик еле сдерживался, чтобы не упасть на диван.
— Слушай, сил нет заниматься, пойду спать, — даже простая фраза далась ему с трудом.
— Иди-иди, — Рон устроился за столом, разложив перед собой свитки и огромный учебник, — но только завтра с тебя этот злыдень шкуру живьём снимет.
— Ну и пусть, можно подумать, ему для этого нужен повод! — в сердцах выпалил Гарри и удивился, сколько злости было в его собственных словах.
— Мое дело предупредить, — Рон недоумённо смотрел на него.
— Спасибо, — буркнул мальчик и пошел в спальню.
Гарри не помнил, как разделся и лёг, сон моментально накрыл его своим тёмным покрывалом, и он отдался его спасительным объятьям.
Огромная зала, освещаемая немногочисленными факелами, предстала перед ним. Посередине, кольцом стояли люди, с головы до ног закутанные в чёрные плащи. Вместо лиц зияли пустоты. В центре круга, спиной к нему, на коленях стоял подросток в зелёной мантии. Противно заныл шрам, на душе стало тревожно; липкая волна ненависти, исходившая от фигур в чёрном, докатилась до Гарри. Коленопреклонённый мальчик обернулся, и потрясённый Гарри узнал в нём Тома Ридла, но ещё совсем юного, первогодка.
— Помоги мне, — одними губами прошептал Том, умоляюще глядя на Гарри полными боли глазами, — помоги! — людское кольцо вокруг Тома начало смыкаться, закрывая его.
— Оставьте меня! Я больше не могу! — душераздирающий вопль Тома раскалённой иглой вонзился в мозг Гарри. — Кто-нибудь, пожалуйста, помогите… — крик перешёл в глухие рыдания.
Гриффиндорец силился произнести хотя бы слово, но не мог — так же, как не мог сделать шаг непослушными ногами. Его тело рвалось на части, в бессильной попытке дотянутся, и разорвать сжимавшийся круг.
— НЕЕТ!! — протест вырвался наружу и…Гарри обнаружил себя сидящим на собственной кровати, мокрым от пота, словно он пробежал не меньше десятка миль. — Нет, — уже тише повторил он. Голова раскалывалась, всё тело гудело, руки были судорожно сжаты. Перед глазами стояла картина из сна. Ему казалось, что это не Том, а он сам зовёт на помощь.
— «Что же это было?» — Гарри рухнул на постель, провёл ладонью по лбу, тут же отозвавшемуся эхом боли. Мысли разбегались испуганными зайцами. Полежав немного, мальчик попытался снова заснуть, но ничего не получалось. Пришлось встать. Рон уже, наверное, видел десятый сон, свернувшись калачиком на кровати. Гарри тихонько, чтобы никого не разбудить, спустился в гостиную. Доделал домашнюю работу, написал письмо крёстному, ни словом не упомянув о том, что ему приснилось. Первые лучи солнца уже с любопытством заглядывали в комнату, когда он, утомлённый донельзя, вернулся в спальню, и, наконец-то, провалился в спасительный сон, лишённый кошмаров и страха.
Гарри разбудил стук в окно. Мальчик резко сел, огляделся — в спальне уже никого не было. Поднявшись, он впустил в комнату маленькую сову, к лапке которой было привязано письмо. Распечатав его, мальчик прочёл:
Привет, Гарри!
Давно не получал от тебя вестей, но надеюсь, что у тебя всё в порядке. Хочу сообщить хорошие новости. Ремус собирается заехать в школу. Он сейчас где-то в Ирландии, пишет, что у него масса срочных дел, разобравшись с которыми он отправится к родственникам в Германию и, скорее всего, по дороге заглянет в ваши края. Мне пришлось сменить убежище — северная природа не очень ласкова к изгнанникам. Но теперь мы с Конклювом греем кости на южных просторах. Как будет время, черкни пару строк. Передавай привет друзьям.
Сириус
Гарри спрятал письмо, оделся и побежал в Большой зал. Рон и Гермиона уже ждали его с новостями. Оказалось, что вчера вечером Гермиона тоже стала свидетелем столкновения между Снейпом и леди Майрой — ещё до того, как ребята встретили её у Хагрида.
— Я шла из Библиотеки, — рассказывала Гермиона, пока Гарри быстро накладывал себе тосты и яичницу, — и вдруг услышала в одном из кабинетов голос Снейпа, там дверь была приоткрыта, — словно оправдываясь, пояснила девочка. — По-моему, профессор был вне себя: он требовал от леди Майры объяснений, за что она сняла с Малфоя столько баллов, да ещё и всех слизеринцев пристыдила. Она ему спокойно ответила, что за трусость и подлость будет снимать баллы с любого колледжа, а Снейп продолжал выговаривать ей, что она не имеет права так делать. Но не это главное:он сказал, что ей вообще не место в школе, что она ничего не знает, а в Зельеварении вообще недоучка, представляете!
— А она что? — живо поинтересовался Рон.
— Сказала, что это не его дело — и всё. Я же не могла подслушивать под дверью! — возмущённо сказала она, глядя на разочарованное лицо Рона.
— Вот почему он караулил её в холле замка. Хотел, чтобы она вернула Слизерину баллы, — высказал он свои предположения, — да он от ярости позеленел весь и грозился к директору идти.
Гарри делал вид, что прислушивается к их беседе, стараясь ничем не показывать своего равнодушия. Его мысли были заняты ночным видением. Он никак не мог стряхнуть с себя склизкого ощущения допущенной ошибки, на душе было тревожно, и мальчик никак не мог разобраться в своих чувствах. Он машинально ел, кивал на реплики Рона и лихорадочно думал.
— Ой, смотрите! — Гермиона привлекла его внимание, показывая на учительский стол.
Рон и Гарри обернулись. К леди Майре, которая сегодня выглядела очень грустной, подлетело несколько белых голубей. Они держали в клювах края тонкой, ослепительно белой материи, расшитой золотым узором. Каждый край, ниже тех мест, за которые держали птицы, был украшен золотыми кольцами с сияющими разноцветными камнями. Когда полотно оказалось перед ней, леди Майра взяла лежащий в центре тёмно-зелёный конверт с золотым гербом. Лицо её было замкнутым и отрешённым. Не читая, она спрятала послание в карман мантии. Потом наклонилась к одному из голубей и что-то ему шепнула; птицы улетели, унеся полотно. Профессор Снейп скривился и, обернувшись к профессору Флитвику, сидящему рядом, громко сказал:
— Некоторые настолько не воспитаны, что позволяют своим поклонникам заваливать их цветами и подарками, и только ради того, чтобы продемонстрировать свой успех у противоположного пола.
Леди Майра никак не ответила на это ехидное замечание, спокойно продолжая пить чай, но Гарри заметил, как она побледнела, а на её щеках загорелся румянец.
— Какой же он злобный, невоспитанный и злобный, — очень тихо прошептала Гермиона, однако Рон и Гарри ее услышали, — ей не нравится, уж не знаю чья, демонстрация внимания — разве не заметно? Но она не отвечает ему, хотя надо бы.
— Да она мараться об него не хочет, — также тихо сказал Рон, — хотя, мне кажется, что Снейп испытывает её терпение, и уж если она решит ему ответить, то он не обрадуется.
— Наверное, он просто в бешенстве после вчерашнего. К тому же, я думаю, директор не стал слушать его бредни, — Гарри чувствовал необходимость хоть как-то отвлечься от ночных переживаний. Сейчас он был готов говорить о чём угодно, только чтобы забыть глаза Тома и его призыв о помощи.
Ему это удалось: утро было богато на события. Ученики, получавшие «Ежедневный Оракул» о чём-то перешёптывались друг с другом. Гарри тоже взял газету и на первой же полосе увидел фотографию леди Майры, только она была одета как маггла — в красивое вечернее платье (он такие по телевизору видел, когда тетя Петунья смотрела свои бесконечные сериалы про богатую жизнь). Заголовок гласил: «КТО УЧИТ НАШИХ ДЕТЕЙ?» и внизу мелким шрифтом — «Расследование нашего специального корреспондента».
«Мы отправляем своих детей в Хогвардс, надеясь, что там они получат самое лучшее магическое образование. Так было раньше. Но нынешнее руководство школы решило использовать наших детей в качестве подопытных кроликов. Как стало известно нашей газете, один из самых сложных и опасных предметов преподает женщина, которая не имеет магического образования. К тому же она открыто пренебрегает запретом Министерства Магии и использует для перемещения ковёр-самолёт, запрещённый для полётов на территории Англии. Это особа невоспитана и непрофессиональна, она проводит странные эксперименты на своих уроках, заставляя учеников использовать опасные вещества для приготовления непонятных ядов. Чему она может научить наших детей?
Отец мальчика, находящегося в Хогвардсе, рассказал нам, что его сына эта «преподавательница» унижает и оскорбляет на уроках перед другими учениками.
Куда смотрит руководство школы? Несколько родителей собираются подать жалобу в Министерство с просьбой разобраться в сложившейся ситуации.
Дети не должны быть заложниками амбиций взрослых. Это уже переходит всякие границы. Наша газета будет следить за развитием событий».
Под статьей стояла подпись — «Рита Москита».
Гарри не верил своим глазам. Рон и Гермиона, которым он вполголоса читал статью, выглядели расстроенными и растерянными.
— Гермиона, ты же собиралась Москиту подержать в банке? Ты её выпустила? — изумился Рон.
— Она пообещала, что больше не напишет о нас ни строчки. Она очень просила, говорила, что ей без газеты не жить. Она поклялась, и я поверила, — смущённо пробормотала Гермиона.
— Это Малфой, точно. Он, наверное, папочке нажаловался, а тот всё в газеты растрепал. Какой же он урод! — в сердцах сказал Рон.
Завтрак подходил к концу. Директор и профессор МакГонагалл первыми покинули зал, за ними, оживленно что-то обсуждая, профессор Вектор и профессор Флитвик. Веселой гурьбой из зала выпорхнули первоклассники. Возле мадам Хуч, вносившей последние изменения в расписание тренировок, собрались капитаны команд, каждый из которых старался обговорить для своей команды лучшее время. Гарри и Рон внимательно наблюдали за бурным диспутом Ангелины и мадам Хуч, как и леди Майра, сидевшая рядом с преподавателем полётов.
— Любуетесь? — услышали они голос Малфоя. Слизеринец остановился у гриффиндорского стола, всем своим видом демонстрируют презрение. — Любуйтесь, скоро её здесь не будет.
— Уйди, Малфой, твоя подлость и трусость переходит уже всякие границы, — отрезала Гермиона, с трудом сохраняя спокойствие.
— Тебе, грязнокровка, конечно, выгодно её защищать. Она ни чем не лучше тебя, но вас обеих отсюда скоро вышибут, — Малфой мерзко рассмеялся, — Хогвардс — не место для нечистокровных, запомни это, Грейнджер.
Гермиона вдруг резко встала и, бросившись к Малфою, влепила ему звонкую пощёчину.
— Что Вы себе позволяете, мисс Грейнджер? — рядом появился профессор Снейп. — Это прямое нарушение дисциплины.
— Как я понимаю, мисс Грейнджер только что воспользовалась древним правом дать обидчику сдачи — только и всего, — леди Майра, скрестив руки на груди, замерла напротив декана Слизерина. — Если бы мистер Малфой не был трусом, он бы никогда не спровоцировал ссору в Вашем присутствии, а если бы он был еще и хорошо воспитан, то никогда не позволил бы себе оскорбить женщину. Так что, профессор, как Вы рассудите эту дилемму? — она откровенно провоцировала Снейпа.
— Вашего мнения, леди Дану, никто не спрашивал, — огрызнулся тот, — Вы ничего не понимаете в школьной дисциплине.
— Так же как и Вы, профессор, видимо, не понимаете ничего в честности и порядочности, — парировала леди Майра. — Неудивительно, что некоторые ученики Вашего колледжа так мастерски умеют делать гадости из-за угла. В этом они преуспели намного больше, чем в учебе, — достаточно посмотреть на их оценки. На мой взгляд, процесс образования заключается не только в том, чтобы напичкать детей неким набором знаний, но ещё и в развитии в них хороших качеств, которые выражаются словосочетанием «порядочный и честный человек». Или же Вы придерживаетесь другой точки зрения?
— Наш разговор мы продолжим — я вам обещаю, но не здесь и не сейчас, — с угрозой в голосе сказал Снейп.
— Отлично, я к Вашим услугам, называйте место и время — Вы ведь требуете сатисфакции, не так ли? Место и время, профессор Снейп. Выбор оружия за Вами. Дуэль — не лучший способ доказывать свою правоту, но, если Вы по-другому не умеете, пусть будет так! — весело сказала леди Майра.
Ученики не верили своим ушам. Профессор Снейп остолбенел. Несколько секунд он сверлил леди Майру свирепым взглядом, потом резко развернулся и унёсся прочь, бормоча себе под нос проклятья. Гриффиндорцы зааплодировали, их поддержали и другие ученики, которые за время перепалки преподавателей собрались вокруг. Многие смеялись, вспоминаю выражение лица Снейпа. Малфой, пристыженный леди Майрой, поспешил незаметно уйти.
В этот момент к Гермионе подошел Невилл.
— Гермиона, как ты думаешь, профессор МакГонагалл отпустит меня на пару дней? — у него было очень встревоженное выражение лица. — Мне сегодня пришло письмо от бабушки, она просит меня приехать.
Гарри знал, что родители Невилла оказались в больнице Святого Мунго после пыток, которым их подвергли Упивающиеся Смертью, но ни Рону, ни Гермионе он этого не рассказывал, поэтому его очень удивило, что Невилл подошел именной к ней.
— Невилл, я думаю, что, если случилось что-то серьёзное, она, конечно же, согласится, — сказала Гермиона. — Хочешь, я схожу с тобой? — предложила она
— Нет, спасибо, я сам, — Невилл быстрыми шагами удалился, оставив друзей в растерянности.
— Как думаешь, что могло случиться? — заинтересовался Рон
— Может, бабушка заболела? Она для Невилла сейчас единственная близкая родственница, — предположила девочка.
— Гарри, Рон, — их звала Ангелина, — я договорилась сегодня днём потренироваться. Сейчас Рейквенло, потом Слизерин, а потом мы. Так что часа в четыре встречаемся на поле, хорошо?
— Ладно, мы придём, — заверили её мальчики.
— Можно я тоже приду посмотреть? — умоляюще посмотрела на них Гермиона, — а то первокурсники меня уже замучили просьбами помочь с домашними заданиями!
— Конечно, давайте все вместе и пойдём. Кстати, — вспомнил Гарри, — я сегодня получил письмо от Сириуса, он пишет, что у него всё в порядке, и ещё — через неделю сюда приедет профессор Люпин. Он сейчас где-то в Ирландии, не знаю уж, чего он там делает, а потом собирается в Германию, но по дороге в Европу завернёт к нам.
Новость очень обрадовала и Рона, и Гермиону. До тренировки оставалось ещё много времени, и друзья решили зайти к Хагриду, посмотреть на птенца Дарины. Гарри и Рон рассказали Гермионе, как леди Майра кормила его манго, какой он был забавный, и девочка тоже захотела посмотреть на маленького дракона.
По дороге они вспоминали, как ловко Гермиона проучила Малфоя.
— Опять нажалуется папочке, — покачал головой Рон, — а тот всё этой Моските расскажет, так что ждите следующей статьи с гадостями про леди Майру.
— Как же я жалею, что поверила ей и отпустила, — с грустью сказала Гермиона.
— Не переживай — не она, так кто-нибудь другой бы написал. Дело не в ней, а в Малфое! — попытался успокоить её Гарри.
Так, переговариваясь, они дошли до хижины Хагрида. Тот оказался дома, птенец Дарины, свернувшись клубком, спал в самом центре раскалённой до красна печки. Ребята предложили Хагриду выйти на улицу — в хижине было нестерпимо жарко, и находиться внутри было просто невозможно.
— Вот пытаюсь, чтобы ему уютно было, — похвалился Хагрид, — эта новая учительница — она молодец, про таких редких птичек знает. Про фрукт этот мне рассказала, я сразу у директора отпросился, съездил в магазин такой большой, где всё есть, как его… маркет, кажется, — скупил там этот фрукт на корню. Теперь малыш каждый день лакомится.
— Хагрид, а как твоё поручение? Куда ты с мадам Максим ездил? — спросил его Гарри, прерывая поток умиления Хагрида новой «игрушкой».
— Ну, это, к родственникам съездили. Да нормально. Они ребята добрые, только немного неповоротливые, но это ничего. Они нам помогут. А сейчас вообще бояться нечего. Тут теперь спокойнее, чем даже лет пять назад было. Вообще никто никакой гадости сделать не сможет, пока у нас… ой, ой, — тут Хагрид испуганно начал озираться по сторонам, — я вам ничего не говорил, это очень большой секрет, вот. И не спрашивайте меня, ничего не скажу — я обещал. Ладно, заболтался я тут с вами, у меня ещё дел много, — поспешно попрощался он, и скрылся внутри хижины.
— Гарри, что это он имел в виду «пока у нас»? Что у нас? — поинтересовалась Гермиона
Мальчики переглянулись. Рон кивнул.
— Герми, тут такое дело… — начал Гарри
— Только не говори, что вы опять во что-то влезли, — перебила его Гермиона
— Нет, помнишь, я рассказывал, как слышал, что кто-то пел в замке? Так вот, мы с Роном опять этот голос слышали. Тоже ночью. Но мы никуда не ходили, — быстро добавил он, встретившись с недоверчивым взглядом Гермионы.
— Мы сидели и слушали — только и всего, — поддержал друга Рон, — я хотел пойти поискать того, кто поёт, но Гарри меня остановил.
— А почему сразу не рассказали? — всё ещё подозрительно спросила Гермиона.
— Так что рассказывать? Ну, пел и пел, — попытался уйти от ответа Рон.
— Мне кажется, Хагрид имел в виду этого певца. Если бы ты слышала песни — они удивительные. Я уже две слышал, а Рон одну, но он со мной согласился, что они — необыкновенные. Тут явно какое-то волшебство. Может, оно защищает замок и нас? — предположил Гарри.
— Надо ещё раз посмотреть в Библиотеке. Я с этими занятиями да с первокурсниками совсем забыла, что хотела в Запретной секции посмотреть, — расстроилась Гермиона, — в следующий раз, как услышите этот голос, меня зовите, я тоже хочу послушать.
— Ладно, позовём, а в книгах потом поищешь — пойдём на поле, скоро уже наши соберутся на тренировку. Посмотришь, как я играю, — с гордостью сказал Рон.
— Не задавайся особо, ещё ни одной игры не сыграл, а уже важничает, — улыбнулась девочка, и они отправились к квиддическому полю. Всю тренировку Гермиона тихонько сидела на трибуне, наблюдая за полётами друзей, а вечером в гостиной, вопреки обыкновению, не устроила Рону разнос за несделанное домашнее задание по Трансфигурации.
— Мы произвели впечатление, — высказал предположение Гарри, когда они поднялись в спальню. В последнее время друзья отправлялись спать как можно раньше, и всё равно утром с трудом вылезали из кроватей.
— Это точно, — согласился Рон, раздеваясь, — то ли ещё будет на матче против Слизерина!
— Интересно, какую подлость они придумают? — Гарри лежал на спине, закинув руки за голову.
— Мы всё равно выиграем, что бы они там ни замышляли, — заверил его друг, залезая под одеяло, — спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — отозвался Гарри. Устроившись поудобнее, он закрыл глаза и заснул.