О тяготах одиночества Гарри знал ещё со времён своего раннего детства, прошедшего в доме Дурслеев. Но одно дело там, а другое в Хогвардсе, где у него всегда было с кем поговорить, подурачиться и разделить очередное приключение. После неудачного разговора с Роном Гарри не знал, что делать. Хорошо, хотьДжинни, к которой он подошёл в тот же день, простила его — это вселяло некоторую надежду, что не всё так плохо, как могло быть. Прошло несколько дней, заполненных урокам и одинокими вечерами в компании учебников — Рон и Гермиона игнорировали робкие попытки Гарри к примирению. Они просто не обращали на него никакого внимания, словно он постоянно был скрыт плащом-невидимкой. В один из таких вечеров мальчик отправился к леди Майре сдавать Ментальное зелье.
Войдя в класс, он увидел преподавательницу, пристально изучающую фрески.
— Добрый вечер, — поздоровался Гарри, украдкой бросив взгляд на фасад Радужного мира: «его» феникса не было видно.
— Здравствуйте, мистер Поттер, — леди Майра нехотя прервала своё занятие и повернулась к нему, — проходите, — мальчик привычно занял место за партой.
— Итак, мистер Поттер, у вас есть сорок минут, чтобы приготовить зелье, — преподавательница указала на лежащие перед ней исходные ингредиенты, — надеюсь, вы справитесь.
Гарри осторожно подготовил компоненты, тщательно измельчил твёрдый, как камень, корень мандрагоры, аккуратно смешал всё в котле, прикоснулся к зелью палочкой, пробормотал «Сенсос летаргус!», и поднял глаза на леди Майру, не проронившую ни слова с того момента, как он приступил к выполнению задания, — Готово, — сказал он.
— Посмотрим, — преподавательница подошла к его столу и придирчиво рассмотрела пузырящееся зелье, — неплохо, неплохо, а теперь выпейте его, всё до капли.
«Сейчас она удивительно похожа на Снейпа, — пронеслось в голове Гарри, — тот тоже любил поить меня разной дрянью». Мальчик взял котелок и залпом выпил обжигающую малахитово-зелёную жидкость. Внутри зародилось пламя, отгораживая его от кабинета, Хогвардса и остального мира, разбежалось огненными брызгами, заставив зажмуриться… и пропало. В теле появилась странная лёгкость, словно оно лишилось веса, а затем Гарри одновременно ослеп, оглох и онемел. Мальчик попытался открыть глаза — тщетно… Вместо кабинета Зельеварения перед глазами мелькали обрывки воспоминаний, в мозгу тысячей жирных мух гудели мысли, обгоняя одна другую. Ощущение падения в пустоту вызвало у Гарри замешательство, затем испуг и, сопровождаемый шлейфом собственного сознания, мальчик рухнул в пепельно-серое нечто, судорожно пытаясь найти точку опоры под ногами.
Он попробовал вытащить палочку, но руки не слушались.
«И это ментальный сон?! — мысль вспорхнула лимонно-жёлтой канарейкой. — Вдох, выдох, надо успокоиться», — убеждал себя Гарри, пытаясь нащупать границы, стены, хоть что-нибудь осязаемое, но руки проваливались в пустоту, ноги болтались. Непонятная сила удерживала его от падения в неизвестность.
Ему было необходимо что-то противопоставить давящей однообразности окружающего мира.
«Феникс!» — Гарри сосредоточился и постарался как можно отчётливее представить птицу, оставшуюся в Радужном мире, — золотое сияние, алые блики на оперении — на миг ему даже показалось, что он слышит его клич. Образ феникса, трепеща, как стяг на ветру, повис перед ним.
«Мистер Поттер, — позвал его голос Эпоны, — идите к нам!»
«Не бойтесь, — вторил ей Гвин, — мы уже рядом!»
Серебряный луч пронзил серое «нечто», мальчик коснулся его, отдавшись спасительному пёстрому вихрю…
В Радужном мире сгустились сумерки, окрасив всё в фиолетовые тона. Гвин и Эпона в нарядных мантиях ждали его. Голову девушки украшал венок, подчеркивающий фиалковый цвет её глаз, Гвин щеголял отделанной жемчужной вышивкой накидкой.
«У нас сегодня праздник», — пояснила Эпона, глядя на недоумённое лицо мальчика.
«И мы приглашаем вас, разделить его с нами», — торжественно сказал Гвин.
«Честно говоря, я не знаю…»
«Это ненадолго, к тому же, сегодня играет оркестр венских гномов, а они редко посещают Радужный мир», — девушка указала на поляну, с раскинувшимся на ней большим белым шатром, к которому поодиночке и группами стекались люди.
«Соглашайтесь, ведь ничего подобного в вашем мире не существует», — убеждал его молодой маг.
«Но только ненадолго, — мальчик заинтересованно разглядывал вороных пегасов, появившихся из гущи растений, — мне надо вернуться обратно до наступления ночи».
«Вы забываете о ходе времени в нашем мире, — рассмеялась Эпона, — следуйте за нами».
«На праздник собираются все живущие в Радужном мире», — Гвин проследил за взглядом гриффиндорца, направленным на чудо-коней, изящно ступающих по земле.
«Мы все с таким нетерпением ждали приезда Маэстро, неизвестно, когда ещё он посетит наши края», — восторженно говорила Эпона, пока они втроём шли к шатру.
Гарри был заинтригован, какие ещё тайны скрывает в себе удивительный мир фресок. Его слуха достигла чарующая мелодия. Зрелище, открывшееся глазам мальчика, когда он подошел ближе, было одновременно и смешным, и величественным. Под белым навесом, на помосте, украшенном цветочными гирляндами, сидели гномы-оркестранты. Аккуратно причесанные бороды, фраки, брюки с красными шелковыми поясами, белые манишки, галстуки-бабочки, чёрные атласные колпаки. Музыканты, с торжественными выражениями лиц, вдохновенно извлекали из скрипок, виолончелей и контрабасов прекрасные звуки, многие помогали себе, выстукивая ритм лакированными ботинками. Этим процессом руководил крошечный гном с растрепанной седой шевелюрой, стоявший на специальной подставке перед оркестром, спиной к слушателям. Обитатели Радужного мира благоговейно внимали игрегномов. Когда смолк последний звук, волшебники, словно сошли с ума — они оглушительно аплодировали, крики «Браво! Браво!» неслись со всех сторон. «Вальс! Маэстро, вальс!» — призыв был подхвачен, и скоро зал скандировал в один голос: «Вальс! Вальс!». Крошечный дирижер обернулся, широко развел руки в сторону, небрежно поклонился публике и, крутанувшись, взмахнул палочкой. Шатер из белого превратился в изумрудно-зелёный, затем в синий, золотым пламенем вспыхнули свечи, и в зал полился изумительной красоты вальс. Вихрь танца подхватил зрителей и, повинуясь палочке Маэстро, они закружились вокруг. Гарри осторожно отошёл, чтобы не мешать танцорам.
«Мистер Поттер, вы не танцуете?» — вопросительный голосок Эпоны заставил его оглядеться в поисках девушки. Она стояла почти у самого помоста, между ними вальсировали пары.
«Если бы я умел», — Гарри забыл, что любая мысль, мелькнувшая в Радужном мире, слышна собеседнику, и, осознав, что он подумал, немедленно покраснел.
«О, как это печально, — погрустнела девушка, — а я очень люблю танцевать, особенно вальс»
Мальчик не хотел расстраивать Эпону, но он действительно не умел танцевать. Робкую попытку на прошлогоднем рождественском балу в Хогвардсе, вряд ли можно было назвать танцами — он тогда постоянно наступал Парватти на ноги.
«Ой, мистер Поттер, только взгляните!», — привлекла его внимание Эпона, указывая на поляну. Гарри проследил за её рукой: в центре поляны танцевали пегасы. Более захватывающего зрелища ему видеть не приходилось: угольно-чёрные гривы развевались, копыта выделывали сложные па, крылья вздымались и опадали в такт музыке. Мальчик невольно залюбовался грациозностью и отточенной выверенностью движений. Небо темнело, становясь из лилового бархатно-синим, силуэты чудо-коней сливались с окружающим ландшафтом, и вдруг на землю обрушился каскад сверкающих звёзд, озарив всё вокруг. Трудно было представить себе картину прекраснее: фантастические тени танцующих пегасов, волшебные звуки вальса, дурманящий запах цветов, дрожание воздуха, создаваемое кружащимися парами — Гарри показалось, что он сейчас взлетит, как птица.
«Таких праздников в Хогвардсе вам видеть не приходилось, не правда ли? — тихий шёпот Эпоны вернул его в реальность.
»У нас, конечно, тоже очень красочные праздники, но такого… — отозвался мальчик, не в силах оторвать взгляд от магических животных. Музыка затихала, движения замедлялись, последний аккорд… всё замерло. Миг оглушающей тишины — и взрыв аплодисментов: «Браво, Маэстро! Браво!». Дирижер, порывисто обернулся к бушующим зрителям, сложился в поклоне, прижав палочку к сердцу, затем выпрямился, и широкая улыбка засияла в его взлохмаченной бороде. Несколько молодых волшебниц преподнесли Маэстро перевязанные разноцветными ленточками букеты цветов, овации сотрясали шатер, снова ставший белым.
«Мистер Поттер, — услышал Гарри вкрадчивый баритон Гвина, — мне жаль расстраивать вас, но…
»Неужели мне придется уйти? — разочаровано откликнулся мальчик.
«Увы, — грустно ответил маг, — вам повезло, что сегодня вы оказались здесь, мистер Поттер».
«Повезло? — недоверчиво переспросил Гарри.
»Это действие зелья, которые вы выпили, — пояснил Гвин, — оно усилило ваш призыв к фениксу, которого вы создали в Радужном мире, а иначе…«
«Иначе что? — мальчик с трудом справлялся с потоком мыслей, нахлынувших на него.
»Люди из вашего мира не могут наблюдать за нашей жизнью, даже находясь здесь. Они видят отражение своих эмоций, чувств, и — я прошу вас — никому не рассказывать о том, что здесь происходило сегодня, — попросил волшебник. — Пойдемте, я провожу вас»
«А если мне ещё раз выпить зелье?» — поинтересовался Гарри, идя рядом с Гвином уже знакомой дорогой.
«Мистер Поттер, Радужный мир существует по своим законам, ваш — по своим. Не надо пытаться подменить одну реальность другой, как бы это ни было заманчиво», — маг говорил спокойно, но в его ласковом голосе Гарри четко расслышал предупреждающие нотки. Они подошли к мерцающей границе.
«Поймите, вы не можете остаться здесь навсегда, но мы будем рады видеть вас в качестве гостя, — улыбнулся Гвин, — до свидания, мистер Поттер».
Лунная спираль развернулась от ног Гарри к кабинету Зельеварения.
«До встречи», — прошептал мальчик и ступил на неё, проваливаясь в искрящийся туннель.
Гарри очнулся в пустом классе.
«Куда же подевалась леди Майра, — удивился он, — не могла же она не заметить, как я исчез! — он обернулся на стену — фрески подёрнулись белёсой дымкой, за которой угадывалось лёгкое движение теней. — Так вот о чём говорил Гвин, — понял гриффиндорец, — они сейчас никого не хотят видеть!»
Он поднялся, вышел в коридор, решив не дожидаться преподавательницу, и направился к башне своего колледжа, но не сделал и десяти шагов, как навстречу, из-за поворота, показалась леди Майра.
— Мистер Поттер, вы отлично справились со своим заданием, — она остановилась рядом, — должна признать, у вас определённо есть способности в моём предмете.
— Спасибо, — поблагодарил мальчик, всё ещёнаходясь под впечатлением увиденного в Радужном мире.
— Я решила оставить вас в классе, чтобы не мешать вашему ментальному сну: в таких случаях присутствие посторонних нежелательно, — тактично заметила преподавательница.
— Да-да, — невпопад отозвался Гаррии пошёл прочь. Леди Майра проводила его внимательным взглядом.
По дороге в башню мальчик обдумывал слова Гвина.
«Не надо подменять одну реальность другой, хм… а он прав — мне действительно в какой-то момент захотелось остаться в Радужном мире».
Гарри был вынужден признать, что перспектива отбросить проблемы, не думать о ссоре с друзьями, кознях Малфоя и, наконец, о Вольдерморте, жить рядом с добрыми волшебниками, наслаждаться покоем, выглядела очень заманчиво. Но и его мир — мир Хогвардса — состоит не только из подлости, зла и предательства: тут тоже много светлого и радостного, хотя, как справедливо заметил маг, он другой, и в нём действуют свои законы.
В гостиной Гриффиндора был обычный вечер. Ученики делали задания, писали письма, болтали. Гарри заметил Парватти и Лаванду, по обыкновению, сплетничавших обо всём, что им удалось выведать за день у своих многочисленных подружек.
— О, Гарри, ты откуда? — приветствовал его Фред Уизли, оторвавшись от очередной взрывоопасной «игрушки», которую он мастерил вместе с Джорджем и Ли Джорданом.
— Сдавал леди Майре Ментальное зелье, — ответил Гарри, оглядывая комнату в поисках Рона и Гермионы.
— Ну, и как успехи? — Джордж приладил пружинку и хитро посмотрел на Гарри.
— Нормально, — отозвался он, недоумевая, куда могли подеваться его друзья.
— Фред, Джордж, если вы будете отвлекаться, мы не закончим и к Рождеству, — прервал их разговор Ли Джордан, изо всех сил удерживая в руках подпрыгивающую коробку.
— Извини, Гарри, дела, — улыбаясь, сказал Фред, и троица склонилась над задёргавшейся, как от разряда тока, коробкой.
— Держи крепче, Джордж!
— Фред, быстрее, она сейчас… — донеслось до Гарри, и тут, коробка вырвалась, подскочила под потолок и взорвалась с оглушающим грохотом. Пол качнулся под ногами, мебель попадала, погребая под собой учеников, сверху всё это засыпало пеплом, вперемешку с ошмётками штукатурки и осколками люстры.
— Есть! Получилось! — радостно завопил Джордж, выбираясь из-под свалившегося на него стула.
— Что здесь происходит? — в дверях стояла профессор Мак-Гонагалл, в ужасе взирая на разгромленную гостиную. — Надеюсь, все целы?
Из-под завалов мебели вылезали, отряхиваясь, ученики, с ног до головы усыпанные штукатуркой и пылью, веками копившейся на шторах и карнизах. Проверив, все ли в порядке, профессор обратила строгий взгляд на близнецов и их друга, пытавшихся делать вид, что они тут не при чём.
— Мистер Фред Уизли, мистер Джордж Уизли, мистер Ли Джордан, следуйте за мной, — грозно сказала декан Гриффиндора. Троица приняла самый невинный вид, но вряд ли это обмануло профессора Мак-Гонагалл.
— Ваши так называемые «эксперименты» становятся слишком опасными для окружающих, — она сердито смотрела на них, — и не надо прикидываться, что разгром гостиной — не ваших рук дело. Продолжим разговор в моём кабинете! — профессор вышла, за ней последовала обречённо вздыхающая троица.
Гарри, угодивший в самый эпицентр разрушений, с грустью посмотрел на безнадёжно испорченную мантию, машинально проверил, в порядке ли очки, и отошёл в сторону, чтобы не мешать команде эльфов, появившихся в гостиной и принявшихся наводить порядок. Книги — многие без обложек, обрывки пергаментов, сломанные перья ровным слоем устилали пол.
— Если ты ищешь Рона или Гермиону, то их здесь нет, — шепнул кто-то рядом. Мальчик обернулся, Джинни заговорщически приложила палец к губам, призывая к молчанию.
— Они ушли незадолго до твоего возвращения, — тихо сказала девочка.
— Куда? — тут же спросил Гарри.
— Тсс, не надо так громко, — Джинни кинула на него укоризненный взгляд, — я слышала, случайно, — тут же добавила она, видя, как губы мальчика непроизвольно сложились в улыбку, — да-да, случайно. Они говорили о Запретной Секции.
— Нет, только не это! — простонал Гарри, представляя, что случится, если друзья попадутся Филчу, или, что уже совсем плохо, кому-нибудь из преподавателей. — Спасибо, Джинни, — поблагодарил он девочку, и стремительно побежал наверх. Ему нужен плащ, потом он найдёт Рона и Гермиону и постарается незаметно вернуться обратно. Влетев в спальню, Гарри быстро открыл сундук, подарок отца лежал на месте. Последняя надежда на то, что Рон догадается взять его с собой, рухнула, мальчик схватил плащ-невидимку и, выбежав в гостиную, натолкнулся на Джинни, поджидавшую его у лестницы.
— Гарри, сейчас нельзя никуда уходить, — прошептала девочка.
— Джинни, если нас будет кто-нибудь спрашивать, ох, ну знаю, придумай что-нибудь, ладно? — он с надеждой посмотрел на неё, в его голове никаких отговорок не было.
— Я… я постараюсь, — Джинни качнула головой, песчинки штукатурки осыпались ей на плечи, — возвращайтесь быстрее!
— Ты настоящий друг, — тихо шепнул ей мальчик и скрылся за портретом Толстой Дамы.
Оказавшись в коридоре, Гарри накинул плащ-невидимку и побежал в Библиотеку. «Только бы успеть, только бы успеть!» — как заклинание повторял он, минуя коридор за коридором. Около двери библиотеки он остановился и прислушался. Внутри было тихо, и Гарри уже обрадовался, что опасность миновала, друзья ушли, но какой-то странный звук привлёк его внимание.
«Бу-Бубу-Бубубу, — донеслось до него, — «Бу-Бу-Бубу».
Гарри прислушался, пытаясь понять, что происходит в библиотеке. Он осторожно нажал на ручку, тихонько открыл дверь, и проскользнул внутрь. В Читальном зале его поглотила кромешная темнота. Гарри не хотел пользоваться палочкой, пока не выяснит, кто же здесь находится. Ему не понравилось отсутствие запирающего заклятия на двери. Привидениям и Пивзу закрытые двери не преграда, преподаватели или мадам Пинс зажгли бы свет — значит, тут ученики. Но кто? Друзья или враги? Он на ощупь пробирался вдоль книжных полок в сторону источника звука, держа наготове палочку. А голоса продолжали бубнить.
Вдруг они стихли, и мальчик замер, боясь пошевелиться. Тьма уплотнилась, казалось, её можно нарезать ломтями, как масло. Он сделал шаг, потом другой, зацепился ногой за ножку стола и рухнул на пол, увлекая кого-то за собой. Несколько секунд беспомощного барахтанья на полу, и Гарри понял, что его противников, по крайней мере, двое.
— Не делай резких движений! Бросай палочку! — прошипели ему, и он тут же узнал голоса друзей.
— Рон, Гермиона, это я, всё в порядке, — быстро отозвался мальчик, скидывая капюшон с головы.
— «Иллюмос!» — Гарри зажмурился от вспышки света, но тут же открыл глаза. Над ним навис Рон с палочкой наизготовку, рядом на полу сидела Гермиона, державшая в руке светящуюся палочку.
— Гарри, что ты здесь делаешь? — Рон подозрительно смотрел на него.
— Надеюсь, я никого из вас не поранил, — Гарри сделал попытку подняться.
— Оставайся на месте, — мрачно предостерёг его друг, — Герми, ты как? — не глядя на девочку, заботливо поинтересовался он.
— Кажется, руки-ноги целы, — Гермиона поднялась и встала рядом с Роном. — Гарри, зачем ты сюда пришёл? — холодно спросила она.
— Предупредить вас. Твои братья, Рон, опять устроили заварушку в гостиной, профессор Мак-Гонагалл в гневе. И почему вам понадобилось лезть в эту секцию непременно сегодня? — раздражённо воскликнул мальчик.
— Уходи, — Рон опустил палочку и отвернулся.
— Хорошо, — покорно согласился Гарри, и встал, — но советую вам поступить так же. Мы достаточно нашумели, наверняка сейчас появится Филч, — плечи Рона напряглись.
— Наше дело, уйти или остаться, — глухо произнёс он, не оборачиваясь.
— Гермиона, ты же староста, или это уже тоже не важно? — Гарри сделал ещё одну попытку увести друзей из библиотеки.
— Мы сами решим, что нам делать, уходи, тебя наши заботы не касаются, — девочка стряхнула с рукава мантии несуществующую пылинку.
— Ах, значит, не касаются? Счастливо оставаться, — он подошёл к двери, приоткрыл её и замер.
— Ищи, моя хорошая, громыхало где-то рядом… опять они ночью ходят по школе, — раздался издалека ворчливый голос Филча.
— Доигрались? Филч в коридоре, он идёт сюда, — Гарри моментально стянул с себя плащ, кинул его под ноги Гермионе, — прячьтесь, его я беру на себя, — не дожидаясь ответа друзей, он выскочил в коридор, громко хлопнув дверью, и понёсся в сторону подземелий.
— Ученики ночью бродят по школе! Ученики нарушают правила! — летел ему вслед голос школьного смотрителя. — За ним, мисс Норрис, он от нас не уйдёт!
Гарри бежал, топая как можно громче, уводя Филча от библиотеки. Он не знал конечной цели этого ночного кросса, надеясь на удачу. Но, завернув за угол, поскользнулся, упал, проехавшись по скользким каменным плитам пола, и непроизвольно выставил вперед руки, чтобы не угодить головой в стену. Правая ладонь натолкнулась на камень у основания стены, что-то щёлкнуло, под Гарри разверзся пол, и он провалился вниз.
«Великий Мерлин! — только и успел подумать мальчик. Полёт длился несколько секунд, и закончился не самым мягким приземлением. — Иллюмос!» — палочка в руках Гарри вспыхнула.
Он сидел посередине узкого прохода, змеящегося вдаль. Низкий потолок, покрытые паутиной стены, густой покров пыли на полу.
«Да, местечко явно не пользуется популярностью, — усмехнулся про себя Гарри, вставая. Его голова почти касалась потолка. — Как же теперь выбраться обратно? — мальчик огляделся, за спиной была глухая каменная кладка, над головой ни намёка на люк. — Выбор небогат, но хорошо ещё, что он вообще существует», — он пошёл вперёд, стараясь ступать осторожнее: от каждого шага вверх взвивались гейзеры пыли и чуть нылалевая нога, вероятно, он ушиб её при падении.
Коридор казался нескончаемым — Хогвардс продолжал удивлять своих обитателей. За время обучения мальчик уже видел и Тайную комнату, и зал, где хранился Философский камень, но волшебный замок каждый раз отрывал для него что-то новое.
Неожиданно коридор сделал резкий поворот, и Гарри оказался перед маленькой дверцей из бурого дерева. Массивная круглая ручка, покрытая диковинным орнаментом, и узорчатые петли были выполнены искусной рукой настоящего мастера.
«Странно, — подумал мальчик, — коридором явно не пользуются, а на двери ни пыли, ни паутины… но обратно я уже не пойду», — он толкнул дверь, и та легко открылась. Пригнувшись, мальчик протиснулся внутрь. Его глазам предстала небольшая круглая зала с высоким сводчатым потолком. Свет лился откуда-то сверху, но стены, сужаясь, уходили ввысь, а потолка не было видно. По периметру зала стояли величественные статуи коленопреклонённых воинов в древних доспехах, а в центре, на возвышении… Гарри непроизвольно охнул: огромный каменный кубок на золотой ножке тускло поблёскивал рубиновыми гранями. Его край находился на уровне груди мальчика, а чтобы обхватить его, потребовалось бы не менее четырёх таких, как он. Гарри осторожно поднялся по трём ступенькам и опасливо заглянул внутрь кубка. Почти у самого дна бил крошечный источник, вода, соприкасаясь со стенками, становилась кроваво-красной. Мальчик протянул руку к журчащему фонтанчику, но ручеёк втянулся в основание, не позволив дотронуться до себя. Гриффиндорец озадаченно уставился на цельное, без единого отверстия, дно, где ещё секунду назад журчала вода. Затем спустился вниз, обошёл зал по кругу, внимательно осмотрел статуи, стены — ниединого намёка на выход или дверь. Мальчик вернулся к возвышению, присел на ступеньку, подтянул колени к груди, потёрноющую лодыжку и замер. Никогда раньше ему не доводилось оказываться в абсолютной тишине, где стук собственного сердца звучит набатом.
— Тебе здесь не место, — раздался звонкий голосок, Гарри, забыв о боли, вскочил на ноги, вокруг никого, но он кожей чувствовал чей-то напряжённый, изучающий взгляд.
— Не ищи меня, Создавший Феникса, — рассмеялся голосок.
— Кто ты? — мальчик обеспокоено озирался.
— Тебе это знать не обязательно. Ты попал сюда случайно, — хрустальный голосок замолчал.
— Скажи, как выбраться отсюда, — почти простонал Гарри, утомлённый бесконечными сюрпризами.
— Очень просто, — беспечно откликнулся голосок, — тем же путём, каким пришёл!
— Там нет ни дверей, ни проходов, — мальчик пытался понять, оттуда идёт таинственный голос.
— Странно, раньше было по-другому, — голосок шёл отовсюду и ниоткуда, наполняя собой пространство. — Что ж, раз закрыта одна дорога, всегда найдётся другая. Дверь! — приказ рассёк воздух, как удар бича. Позади статуи, стоящей напротив мальчика, медленно отъехала часть стены, за ней угадывалась каменная лестница. — Прощай, Создавший Феникса!
— Спасибо тебе и прощай! — Гарри почти бегом устремился к проёму.
Поднявшись наверх, по растрескавшимся ступеням, он оказался в одном из бесчисленных коридоров замка. Как же ему не хватало сейчас Карты Мародёров! Вертя головой туда-сюда, он попытался определить, куда вывела его лестница. Что-то в этом коридоре показалось ему смутно знакомым.
«Ну конечно! — Гарри чуть не хлопнул себя по лбу. — Это же коридор со статуей ведьмы, за которой начинается ход в Хогсмит». Обрадовавшись, мальчик припустил в сторону башни, но с каждым шагов всё сильнее давала о себе знать повреждённая нога. Доковыляв до портрета Толстой Дамы, он прошептал «Сладкая Тыква» и обессилено ввалился внутрь комнаты. В гостиной царил полумрак, уютно потрескивали дрова в камине. Эльфы постарались на славу, вернув комнате первозданный вид. Мальчик, пошатываясь, направился к лестнице, ведущей в спальни.
— Гарри, подожди, надо поговорить, — остановил его голос Рона. Друг поднялся из кресла перед камином.
— Мы… спасибо за плащ, — багряные отблески запутались в волосах Гермионы, стоявшей спиной к огню.
— Не за что, — Гарри закусил губу, жутко заныла левая стопа, видимо, он повредил её при падении. Неловкое молчание повисло между ребятами. Держаться на ногах было невозможно, он сделал шаг в сторону лестницы, но тут же, охнув, осел на пол.
— Гарри! Что случилось? Ты ранен? — друзья бросились к нему.
— Рон, не мешай, дай я посмотрю! — девочка решительно отстранила его. — Какая нога? Правая, левая?
— Левая, стопа, ушиб, наверное, — простонал Гарри, боль пульсировала всё сильнее.
— Сейчас, сейчас, потерпи немного, — Гермиона стянула с него ботинок и направила палочку на щиколотку, — «Феруло!» — вокруг ноги прочно обернулись бинты, — подожди, принесу обезболивающие, маггловское, — слабо улыбнулась она.
— Может, лучше мадам Помфри позвать? — предложил Рон.
— Давно не виделся с Филчем? — сердито покосилась на него девочка. — Чем меньше людей будут знать о том, что произошло, тем спокойнее нам будет. Гарри, не волнуйся, повязка удержит ногу, а утром я сама зайду к мадам Помфри, придумаю что-нибудь… — она скрылась в своей спальне и тут же вышла обратно.
— Спасибо, Герми, — прошептал Гарри, беря стакан с водой и таблетку.
— Не оставлять же тебя здесь, того гляди, перебудишь остальных… — смутилась девочка.
— Мы же друзья, — просто сказал Рон, и тут же заботливо поинтересовался, — идти можешь?
— Постараюсь. Спокойно ночи, Гермиона, — Гарри осторожно поднялся, с помощью Рона доковылял до спальни и опустился на кровать.
— Гарри, а Филч? Ты где-то спрятался от него? — шёпотом поинтересовался Рон.
— Спрятался, — тихо усмехнулся Гарри, вспоминая пыльный коридор и рубиновый кубок, — так спрятался, что еле выбрался. — Ему не хотелось вдаваться в подробности. Гарри решил, что расскажет друзьям о странном зале с чашей, но только когда сам во всём разберётся.
— А мы не налетели на Филча только благодаря тебе, — уже сонно пробормотал Рон.
«А я нашёл вас только благодаря Джинни, и не только вас», — с этой мыслью Гарри закрыл глаза, позволив сну захватить себя.
Утром за столом Гриффиндора в Большом зале царило непривычное молчание. Как рассказала мальчикам Гермиона, успевшая до завтрака узнать последние новости от Парватти Паттил, профессор Мак-Гонагалл лишила колледж ста пятидесяти баллов, и пообещала, что если она узнает ещё хоть об одной проделке, то никто из гриффиндорцев не попадет в Хогсмид до конца учебного года. Гарри мужественно терпел всё возрастающую боль — не помогли даже две таблетки, которые ему украдкой подсунула Гермиона.
— После завтрака зайду в Больничное крыло, — тихо шепнула она ему.
— Ладно, постараюсь продержаться, — кивнул мальчик. Друзья, словно сговорившись, обходили молчанием события прошедшей ночи, делая вид, что никакой ссоры между ними не было, и Гарри был им за это благодарен: он тоже не хотел затрагивать эту тему. К тому же, им сегодня предстоял сдвоенный урок Защиты от тёмных сил — естественно, со слизеринцами, как будто им мало было Снейпа в качестве преподавателя по этому предмету.
День обещал быть скверным. После завтрака Гарри пришлось приложить все силы, чтобы спокойно пройти мимо стоявшего в дверях зала Филча, внимательно оглядывавшего каждого выходящего ученика. Очевидно, школьный смотритель не оставил надежды найти ночного нарушителя. Свернув в коридор и убедившись, что их никто не видит, друзья разделились: Гарри и Рон отправились на урок, а Гермиона побежала к мадам Помфри. Она вернуласьровно за минуту до появления профессора Снейпа, еле успев занять свое место. Профессор мрачно сел за учительский стол и бросил перед собой стопку пергаментов.
— Результаты последней контрольной, — он выразительно постучал пальцем по листам, — ещё раз подтвердили мои самые худшие предположения. Полное отсутствие каких-либо знаний.
— Началось, — пробормотал себе под нос Рон.
— Мистер Уизли, — тут же обратил на него свирепый взгляд профессор, — ваша работа, как и работа мистера Лонгботтома, лучшее тому доказательство.
В течение первого урока Снейп с видимым удовольствием критиковал каждого гриффиндорца, многих учеников своего колледжа и тут же задал им ещё одну контрольную, с которой они и промучились до конца занятия. Всё это время профессор, по своему обыкновению, стремительно перемещался по классу, периодически нависая то над одним учеником, то над другим. Не поскупившись на домашнее задание — «Думаю, что пяти глав и трёх свитков должно хватить для усвоения материала, даже таким безнадежным тупицам, как вы», — он милостиво отпустил их.
— Гарри, держи, — как только они вышли из класса, Гермиона протянула ему пузырёк с ярко-жёлтой жидкостью.
— Как тебе удалось его достать? — недоумённо спросил мальчик.
— Не важно, главное, что это поможет, — отмахнулась девочка.
— А что внутри? — Рон скептически разглядывал лекарство.
— Зелье, конечно, — улыбнулась Гермиона, — только, Гарри, тебе придётся несколько дней поберечь ногу.
— Герми, сейчас я согласен проглотить жабу Невилла, — он поморщился от резкой боли, эхом отдававшейся в щиколотке.
— Представляю себе эту картину, — фыркнул Рон, — ловец Гриффиндора, поедающий несчастное животное. Гарри ты его зажаришь, или предпочтёшь сырым?
— Жабу есть не надо, — рассмеялась девочка.
— И на том спасибо, — попытался улыбнуться Гарри.
«Всё-таки хорошо, когда друзья рядом», — подумал он.
Незаметно подлив себе за ланчем зелье в сок, он уже через час забыл о преследовавшей его с раннего утра боли. Гермиона периодически напоминала об осторожности, чтобы лекарство залечило ногу. Уже на следующий день Гарри смог спокойно тренироваться. Жизнь потихоньку входила в привычное русло, отодвинув происшедшие события в глубины памяти.