Глава 9.
Драко так никогда и не смог понять, что произошло с ним в тот день. Старый колдун бормотал свои заклинания… Клубы удушливого дыма поднимались над очагом и застилали глаза… Очень скоро они скрыли от взгляда Драко и саму комнату, и всех, кто там находился. Поняв, что не в силах больше этого выносить, Малфой тихо поднялся со своего места и ощупью стал пробираться туда, где по его представлениям находилась дверь. Солнечный свет на несколько секунд ослепил его, а когда он снова смог видеть, то не поверил своим глазам. Просторная светлая комната выходила окнами в сад. У окна стоял стол и несколько плетеных кресел. Взгляд Малфоя обежал помещение и невольно задержался на статуэтке, что красовалась на узкой стенной полочке. Ослепительно белая обезьяна из слоновой кости держала в воздетых к небу лапах странный меч, лезвие которого было причудливо изогнуто, напоминая танцующий язык пламени. Яркий луч солнца, падавший из окна, освещал пламевидное лезвие, и оно горело матовым блеском. Фигурка была вырезана так искусно, что, казалось, ещё немного, и она оживет.
Драко с удивлением огляделся ещё раз. Это место показалось ему жутко знакомым. Скрипнула одна из дверей, ведущих, по всей видимости, вглубь дома, и на пороге появилась Эрна. Вид у неё был совершенно растерянный.
— Ты откуда тут взялась? — с подозрением спросил Драко.
— Видимо, оттуда, откуда и ты, — отозвалась девушка, — из комнаты Санг Мероно… — она огляделась и заметила. — Вот только, как мы оказались в доме Ранго? И главное — зачем?
Теперь Драко вспомнил. Здесь они впервые обедали вместе с Эрной, после того, как она подобрала их на обочине дороги. И именно здесь он порезался, сняв с полки статуэтку Ханумана.
Воздух вокруг него дрогнул, что-то изменилось в комнате. Легкая тень соскользнула с полки и замерла у стены. Драко и Эрна одновременно обернулись. Опираясь на сверкающий серебром меч, перед ними стояла ослепительно белая обезьяна ростом с человека. Хануман.
— Приветствую тебя, о брат мой! — сказал Хануман, обращаясь к Малфою. — Вижу, ты пришел за советом.
Чтобы скрыть испуг, Драко скрестил руки на груди и мгновенно надел маску равнодушного любопытства. Эрна, которая не привыкла прятать свои чувства, уцепилась за его локоть. Девушка не была напугана, она была безмерно удивлена.
— Разве мы родственники? — вопрос Драко прозвучал почти презрительно, но Хануман лишь едва заметно улыбнулся и ответил:
— С некоторого времени — да, хотя и прежде между нами, возможно, существовала более тесная связь, чем тебе бы хотелось.
— О нет, — тряхнул головой Драко, — только не говори, что среди моих предков были обезьяны!
Хануман усмехнулся.
— Род Малфоев ведь считается очень древним? — спросил он и сам ответил. — Да, это очень древний и уважаемый род. Мало того, Малфои, если я ничего не путаю, это одни из самых могущественных волшебников в Англии.
Драко гордо вскинул голову.
— Да-да, — мягко продолжил Хануман, заметив его движение, — ты гордишься своим происхождением, мальчик. Гордишься не без оснований. Только вот известно ли тебе, откуда взялся самый первый волшебник в вашем роду?
Драко, прищурившись, посмотрел на Ханумана.
— Присядьте-ка, дети, — предложил бог Драко и Эрне, — я расскажу вам одну историю, — и когда те опустились в плетеные кресла, он продолжил. — Много столетий назад фамилия Малфоев была никому не известна. Простые крестьяне, они жили в одном из предместий Англии, с трудом сводя концы с концами, и даже не помышляли о магии. Это были честные и трудолюбивые люди, получившие свою фамилию от одного местного правителя в насмешку над их добротой. Этот не самый хороший человек не мог вынести, чтобы кто-то был настолько безупречно прекрасен душой, и дал семье прозвище «бесчестные», чтобы хоть чем-то запятнать их чистоту. Но однажды старший сын встретил странника, который поведал ему, что в мире существует магия, которая может дать очень многое тому, кто ею владеет. С тех пор душа юноши не знала покоя. Он оставил родной дом и пустился в путь в поисках тех, кто смог бы обучить его тайному знанию. Какими путями он попал в Индонезию, теперь уже неважно, но однажды он вошел в мой храм и, окропив своей кровью цветы лотоса, принес их мне в жертву, моля наделить его волшебной силой. Видя, как прекрасна душа этого человека, я не смог отказать ему. Я влил в его душу часть своей божественной сакти и назвал его своим братом. Власть, которую получил юноша, не затронула его чистоты. До конца дней своих он оставался также прекрасен душой, как и прежде. У него родился сын, который, когда подрос, поражал всех своей удивительной красотой. Такой перламутровой кожи, таких светлых, почти серебристых волос и серых глаз никогда не было у английских крестьян, и никому не могло придти в голову, что это лишь дар, доставшийся мальчику в наследство от одного малоизвестного азиатского бога. Шли годы, и следующий представитель рода Малфоев вдруг понял, что сила, которой он владеет, может дать ему несравненно больше, чем имели его отец и дед, а уже его сын стал использовать свою силу исключительно на благо себе. Века сменяли друг друга, и настал момент, когда Малфои стали использовать полученную когда-то силу во вред другим людям. Когда я увидел это, то отвернулся от вашей семьи, отняв у Малфоев свою божественную силу, но магию, которую твои предки получили уже сами, опираясь на мой дар, я не мог у них забрать. И красота, которую они получили от меня, тоже осталась с ними. С тех пор Великая река не единожды омыла этот мир, и от благородных крестьян не осталось даже воспоминаний, но у тебя, мальчик, душа твоего далёкого предка, изломанная воспитанием, но всё ещё такая же прекрасная. Именно поэтому я обратил на тебя внимание, когда увидел в первый раз в этом доме. Когда же ты, пусть невольно, но всё же принес мне в жертву свою кровь, я понял, что именно ты сможешь стать моим приемником на земле, чтобы помочь Раме победить возродившегося Равану и спасти Индонезию от вечной ночи.
— Помочь Раме? — с трудом выдавил из себя Драко, который никак не мог решить, верить ли всему тому, что поведал ему Хануман, или нет. Раньше Малфой придерживался несколько иных взглядов на свою родословную, а тут ему вдруг сообщили, что его предками — пусть очень-очень далекими предками, жившими много веков назад — были магглы!!! Просто уму не постижимо!
— Лишь вместе с Рамой ты сможешь победить демона, — сказал Хануман.
— Да где же я его возьму, вашего Раму? — удивился Драко.
— Оглянись вокруг, и увидишь то, что ты ищешь, — улыбнулся Хануман. — В вашем единстве — ваша сила.
— Я понимаю, — сказал Драко, — что сам виноват во всем, что сейчас происходит, но…
Хануман поднял руку, призывая его к молчанию:
— Не стоит винить себя в том, брат мой, к чему ты не имеешь отношения. Ты всего лишь вышел из дома в неблагоприятный час, остальным распорядились звезды… Просто теперь надо всё исправить.
— Но я даже не знаю, с чего начать, — пожаловался Драко.
— Убить Равану можно только мечом, в котором заключена волшебная сила, — Хануман легко пробежал пальцами по серебристому лезвию, — а такой меч в ваши дни отыскать не так просто…
— Так дай нам свой! — с жаром воскликнул Малфой. — И, клянусь, я разделаюсь с Раваной раньше, чем сядет солнце!
— Я не ошибся в своем выборе, — задумчиво кивнул головой Хануман. — Ты уже говоришь, как я в свое время. Да, ты — это я. Но всё не так просто, брат мой. Этот меч — лишь тень в вашем мире, так же, как и я. Потухнет огонь, и он вместе со мной распадется бесплотным воспоминанием. Вы должны найти мастера, который сотворит для вас новое совершенное оружие.
— Ну, а где искать этого мастера? — с деланным равнодушием спросил Драко. — Как у тебя все просто: найди Раму, найди мастера… Найди самого Равану, в конце концов… Кого я ещё должен буду найти, мудрый Хануман? Или, может, этот мастер тоже бродит где-нибудь поблизости от меня, стоит только оглядеться?
— Вы отправитесь туда, откуда дуют ветры, — спокойно ответил Хануман, — но я должен предупредить вас кое о чем, — он повернулся к Эрне, и взгляд его мудрых глаз сделался серьезным и печальным. — Дочь своей Родины, настало тебе время сделать выбор. Пойдешь ли ты до конца вместе со своими друзьями по этой дороге потерь и страданий или, пока не поздно, свернешь в сторону?
— Конечно, я пойду с друзьями, — ответила Эрна, высоко подняв голову. — Разве я могу остаться в стороне, когда Индонезия в опасности?
— А если ты будешь знать, что тебе не суждено вернуться обратно? — спросил Хануман.
Всё-таки Эрна задумалась на мгновение. Слова обезьяньего бога прозвучали слишком зловеще.
— Я не знаю, — пробормотала девушка в нерешительности, — неужели всё так плохо? — после этих слов она покраснела, улыбнулась и беспечно махнула рукой. — Ай, ладно! Поживем — увидим. Не могу же я оставить своих друзей без проводника по дебрям Индонезии, тем более, что нам придется идти туда, откуда дует ветер.
Хануман одобрительно кивнул головой:
— Ты смелая. Твоя жизнь за будущее твоей страны — это большая жертва. Когда настанет время, ты войдешь в небесный дворец самого Вишну, покинув бренное тело, и будешь встречена там с почестями.
— Эй, подождите-ка, — Драко решительно поднялся из-за стола и, скрестив руки на груди, внимательно посмотрел на Ханумана, — что это ты такое говоришь?
— Я говорю то, что ожидает вас впереди, — ответил тот. — Эрна сделала свой выбор, и не тебе вмешиваться в её решение. Только мы сами можем отвечать за свою судьбу.
— А я говорю, — холодно процедил Малфой сквозь зубы, — что ничего подобного не будет. Если каждый человек сам отвечает за свою судьбу, значит, и я отвечу за свою, а заодно и за судьбу Эрны.
— Ты слишком молод, а потому самонадеян, — Хануман ласково взглянул на Драко. В глазах бога притаилась печаль. — С этого момента река событий потекла по новому руслу…
— Значит, я заставлю её повернуть вспять, — упрямо тряхнул головой Драко. — Зачем мне Эрна в небесном дворце, когда я хочу видеть её рядом, на земле?
Эрна тоже поднялась со своего места и, взяв Драко за руку, заглянула ему в глаза.
— Мас, — грустно сказала она, — не стоит сейчас думать об этом. Кто знает, что ждет нас впереди?
— Всё равно я с тебя теперь глаз не спущу, — пригрозил девушке Малфой, мало успокоенный её словами.
В этот миг в окно ворвался ледяной порыв ветра, раздался оглушительный грохот, и комната вместе с Хануманом исчезла в вихре голубого света. Перед Эрной и Драко промчались две лани — золотая и серебряная, нацелившись острыми рогами на вскинувшего в защитном заклинании руки Санг Мероно.
— Прочь! Прочь! — вскричал старик. — Изыди, порождение тьмы!!!
Перескочив через чадящий очаг, демоны бросились на колдуна. Их волшебные рога, светившиеся в полумраке, походили на стальные пики, которые были нацелены прямо в сердце паванга.
— Дедушка, нет!
Эрна первая пришла в себя и вскочила с полу, поспешно отгоняя кружащиеся в сознании наваждения. Забыв обо всем, она кинулась на помощь старику. Но, прежде чем она успела что-нибудь сделать, Драко тоже бросился наперерез демонам. Языки огня отразились в серебристой шерсти, и ослепительно белая обезьяна, оттолкнувшись от пола сильными ногами, одним прыжком преодолела расстояние, отделявшее её от колдуна. Гарри, который в это время тоже успел очнуться от транса, растерянно уставился на Драко… нет — на Ханумана!!! Перед ним, несомненно, стоял Хануман, подняв вверх передние лапы. Гарри энергично затряс головой, пытаясь разобраться в происходящем. Если это действительно обезьяноподобный бог, то где же тогда Малфой?
Хануман протянул руки вперед и, ухватив демонов за рога, заставил их остановиться. Стоило ему лишь прикоснуться к ним, как волшебное сияние потускнело, и лани нервно замотали головами, пытаясь вырваться.
— Гарри, да сделай же что-нибудь! — в отчаянии крикнул Хануман голосом Драко. — Я не смогу долго удерживать их! Эти демоны слишком сильные!
Гарри вздрогнул. На миг у него перед глазами поплыли разноцветные круги, и в следующую секунду он протянул в сторону демонов правую руку и произнёс на древнем языке, которого никогда прежде не знал:
Лань золотая, исчезни!
Прочь, золотое проклятье!
Из серебра лань, исчезни!
Прочь, нечистая сила!
Пусть великое станет малым!
Пусть незримое станет зримым!
Пусть обратятся лани
Теми, кто есть они!
В ту же минуту золотую и серебряную ланей поглотило желтое пламя, а на их месте возникли два молодых человека. Один из них был одет в вельветовую куртку и ковбойскую шляпу, другой — в клетчатую рубашку и узкие джинсы.
— Мы опоздали, Дар, — сказал тот, что был в рубашке. — Они получили волшебную силу.
— Черт, — выругался парень в вельвете, в котором Гермиона узнала того бандита, что неоднократно снился ей в ночных кошмарах. — Махараджа будет недоволен, Юсуф.
— Сукандар, надо сматываться отсюда, — ответил ему тот. — Ты же знаешь, нам не по силам одолеть Раму, тем более, что ему помогает Хануман.
— Черта с два, — огрызнулся Дар и вскинул левую руку.
С кончиков его пальцев сорвалось белое пламя и устремилось в сторону Гарри, но юный волшебник ловко уклонился от него и, поймав огненную стрелу в ладони, одним движением загасил её.
— Я же говорю, надо сматываться отсюда! — крикнул Юсуф.
Он схватил своего упирающегося приятеля за руку, топнул ногой, и оба они провалились под землю, оставив после себя лишь легкое свечение, которое вскоре погасло.
Гарри бросил короткий взгляд на замершего Ханумана и, обернувшись к Гермионе, всё ещё сидевшей на полу, взял её руки в свои и помог ей подняться.
— Всё ли хорошо с тобой, о, моя возлюбленная Сита? — спросил он по-индонезийски. — Надеюсь, Махалока и Перджангги Сура не стали причиной, породившей страх в сердце лотоса моей души?
— Гарри, что с тобой?! — девушка отшатнулась от друга, услышав от него такие диковинные слова. — Это я, Гермиона! Что ты такое говоришь?!
— Черт его знает, — сказал Гарри по-английски и провел рукой по глазам, — Герми, что-то я нехорошо себя чувствую. Мысли какие-то странные в голове крутятся, вроде бы и понятные, но в то же время совсем чужие.
— А здорово ты их, — Рон восторженно взглянул на Гарри и похлопал его по плечу.
— Это ещё только начало, Лаксамана, — Гарри запнулся, тряхнул головой и поправился, — то есть, я хочу сказать, Рон. Боюсь, этих демонов мы ещё не раз встретим.
— Слушайте, а что это вообще было? — спросила, подойдя к ним, белая обезьяна, в обычной для Малфоя манере, растягивая слова.
Рон, Гермиона и Гарри дружно воззрились на неё. Гарри пришел в себя первым.
— Э, Драко? — нерешительно спросил он.
— Поттер, ты чего на меня так уставился? — поинтересовался Хануман. — Первый раз видишь, что ли?
— В этом нелегком деле ты должен заручиться поддержкой Ханумана, — прошептала Гермиона, вцепившись в ворот своей блузки. — Оглядись вокруг и найдёшь то, что ищешь… О, господи! Гарри! Драко…
— Да что с вами? — не выдержал Малфой. — Грейнджер, где твои хваленые мозги? Похоже, ты растеряла то последнее, что у тебя было.
— Э, Малфой, — осторожно начал Гарри, — как ты себя чувствуешь?
— Превосходно, — ответил тот, — а что?
— Да он же ничего не понял! — воскликнула Гермиона в изумлении. — Драко, посмотри на себя!
— Только без паники, — поспешно добавил Гарри.
В комнате было достаточно темно, но и тусклого пламени очага хватило, чтобы Драко пришел в ужас оттого, что он увидел.
— Нет, — неестественно спокойным голосом сказал он, рассматривая свои руки, покрытые серебристой шерстью, — нет, тут какая-то ошибка… Это не я!
— Ты-ты, — хмыкнул Рон, — не сомневайся! Сам же всю жизнь гордился своими волосами, теперь можешь гордиться вдвойне: вон их как много у тебя стало!
— Заткнись, Уизли, — процедил Драко и резко повернулся к Эрне.
Девушка как раз помогала старому Санг Мероно сесть в плетеное кресло.
— Эрна, — сказал Драко. В его безжизненно-холодном тоне явственно слышались отголоски начинающейся истерики. — Эрна, я что же, таким теперь и останусь?
Девушка посмотрела на него и поспешно отвернулась, то ли для того, чтобы скрыть охвативший её ужас, то ли пытаясь не рассмеяться.
— Дедушка, — попросила она чуть охрипшим голосом, — ты можешь помочь Драко?
— Я не знала, что Санг Мероно твой дедушка, — удивилась Гермиона. — Ты ничего об этом не говорила.
— А зачем? — пожала плечами Эрна. — Дедушка предпочитает вести уединенную деревенскую жизнь, и мы должны уважать его желания.
Старик согласно кивнул, подтверждая слова внучки, потом он внимательно посмотрел на Драко и сказал:
— Это не похоже на проклятие… Скорее, наоборот, на благословение… причем, данное богом. Я не знаю, что с этим делать… Спорить с божественным промыслом не стоит…
— О, черт, — ноги у Малфоя подкосились, и он бессильно опустился на пол.
— Ну, по крайней мере, теперь ясно, чего тебя понесло танцевать обезьяний танец тогда, у подножия горы, — заметил Рон. — Похоже, ты тогда решил восславить своего божественного брата — ты жутко похож сейчас на изображения Ханумана. Просто одно лицо.
— А ведь правда, — сказала Эрна, — ты и язык наш тоже стал понимать, потому что побратался с Хануманом. Это точно! Драко, не расстраивайся, всё будет хорошо.
— Кстати, о языках, — вмешался Гарри, — я… э… Знаете, я, по-моему, тоже стал понимать индонезийский!
— И я, — кивнул Рон.
— Это оттого, что боги поделились с нами своей силой, — сказала Гермиона. — Теперь мы — это немножко они, — она взглянула на несчастного Малфоя и поправилась. — Ну, некоторые, может быть, и не немножко…
— Издеваешься, Грейнджер? — простонал Драко. — Смейтесь, смейтесь… Конечно, вам весело! — он отвернулся, закрыв морду лапами. — О, моё прекрасное лицо! Мои чудные волосы! Да на меня больше ни одна девчонка в Хогвартсе не посмотрит!
— Так тебе и надо, — фыркнул Рон. — Может, перестанешь, наконец, задаваться.
Эрна опустилась рядом с Драко на пол и, обняв его за плечи, зашептала на ухо:
— Не надо, всё образуется. Я уверена, это пройдет! Вот увидишь!
— Думаешь? — Драко с сомнением покосился на неё.
— Ну, конечно!
— Ладно, давайте-ка собираться домой, — решил Гарри. — У нас действительно есть над чем подумать.
