Глава 10
Гарри Поттер с интересом рассматривал своё отражение. Большое круглое зеркало на нефритовых лапах, которое, насколько было понятно из туманных намеков Эрны, принадлежало раньше какому-то местному радже, весело поблескивало под лучами яркого тропического солнца. На коленях у Гарри лежала раскрытая книга в толстой кожаной обложке, и он придирчиво сравнивал нарисованный в ней портрет с тем, что видел в зеркале. Под портретом было написано: Эр Лангга. Написано, естественно, по-индонезийски.
— Думаешь, я действительно на него похож? — с подозрением спросил Гарри у Гермионы, которая, забравшись с ногами в плетеное кресло, увлеченно читала какую-то энциклопедию.
— Не исключено, — не отрываясь от чтения, ответила девушка.
С самого утра Гермиона, обложившись книгами, штудировала сказания и мифы Малайского архипелага. Среди прочих названий Гарри заметил такие, как «Сказание о Сери Раме, или индонезийская Рамаяна», «Сказание о Победоносных Пандавах, или война Бхаратов», «История Индонезии: мифы и факты» и многие другие. Зная целеустремленность подруги, Гарри не сомневался, что в скором времени очередь дойдет и до индийских «Рамаяны» и «Махабхараты», которые девушка отложила «на сладкое».
Он вновь со вздохом повернулся к зеркалу. Да, приходилось признать, что кожа у него и в самом деле довольно смуглая. Во всяком случае, намного темнее, чем у его друзей, не говоря уж о Малфое. Волосы тоже темные, почти черные, и вечно торчат во все стороны. Да и глаза, если подумать, совсем какие-то не европейские. Что ж, действительно не исключено, что Эр Лангга может быть его далёким предком. Выходит, правы были боги!
Гарри вновь уставился на портрет древнего правителя.
— Что-то общее между вами явно есть, — сказала Гермиона, неслышно приблизившись к Гарри и заглянув в книгу ему через плечо. — Хотя, конечно, точно сказать сложно. Всё-таки его рисовали со статуи, созданной несколько столетий назад.
Девушка чуть наклонилась вперед, чтобы лучше видеть текст. Её растрепанные волосы легко коснулись лица Гарри, и у молодого человека вдруг отчего-то перехватило дыхание. Гермиона пахла камфарой и старыми книгами, но этот запах Гарри был знаком. Он привык к этому уютному, почти домашнему запаху и всегда чувствовал себя рядом с Гермионой спокойным и умиротворенным, однако теперь он ощутил едва уловимый аромат лотоса и сандала. Сердце у Гарри забилось сильнее. Он попытался вспомнить, ощущал ли эти запахи раньше, до того, как ему с Гермионой довелось вторично побывать в Блуждающем Храме. Но им не так часто доводилось бывать настолько близко друг от друга, чтобы он мог сказать что-то определенное.
А Гермиона, не замечая, что творится с её другом, ткнула пальцем в книгу и сказала:
— Смотри-ка, у Эр Лангги, и правда, почти мифологические корни! Тут написано, что хотя он и правил на Восточной Яве, но сам родился на Бали около 1000 года. Отсюда же родом его отец и дед. Причем, в своем государстве Эр Лангга придерживался культа Вишну, и даже считался воплощением самого бога на земле. Многие верили, что он обладает великой магической силой, настолько чудесны были некоторые его деяния… — она запнулась на полуслове и с подозрением спросила:
— Гарри… ты меня слышишь?
Гарри медленно повернулся. Его глаза пылали нечеловеческим, изумрудным огнем. Неожиданно обняв Гермиону, он притянул её к себе и некоторое время пристально разглядывал, словно видел впервые. Чтобы не упасть, девушка уперлась рукой ему в грудь. Она чувствовала, как лихорадочно стучит под её ладонью его сердце. Гермиона, впервые оказавшаяся в подобной ситуации, почувствовала, как её щёки заливает краска смущения. Девушка хотела что-то сказать, но тут Гарри поцеловал её. Поцеловал так осторожно, словно боялся, что она призрак и вот-вот исчезнет. У Гермионы в голове всё смешалось. На мгновение она увидела перед собой совершенно другого человека, ещё более смуглого, с миндалевидными глазами и царственными чертами лица. Она вдруг ощутила на своем лице дыхание теплого тропического ветра, напоенного ароматом цветов, услышала пение птиц и плеск воды в озере, почувствовала, как ласковые, но вместе с тем требовательные руки легли на её обнаженные плечи.
— Я люблю тебя, моя Сита! — хрипло произнес Гарри.
— Сита?! — Гермиона вздрогнула, словно её хлестнули плеткой. Наваждение рассеялось. Девушка слабо пискнула и попыталась вырваться из сильных рук, всё ещё обнимавших её. Безрезультатно.
В комнату со скучающим видом заглянул Рон.
— Я тут поду… — начал было он, но в следующую секунду подавился словами и обалдело замер, смущенно пробормотав. — Похоже, я не во время.
— Лаксамана, дай мне побыть наедине с моей женой, — строго сказал Гарри, подняв на него взгляд загадочно мерцающих зеленых глаз
Рон хрюкнул что-то невразумительное и выразительно постучал себя пальцем по лбу. Гермиона покраснела до корней волос и снова попыталась вырваться из объятий Гарри. На этот раз удачно. Взгляд молодого человека постепенно приобретал осмысленное выражение. Посмотрев сначала на Рона, потом на Гермиону, Гарри смущенно поправил очки и пробормотал:
— Э, Герми… Прости, пожалуйста. Наверное, мне не стоило этого делать.
— Да-а, — протянул Рон, — что-то у тебя с головой явно не того… Может, солнечный удар?
Гарри в ответ растерянно пожал плечами. «Нет, подумал он, — с этим надо что-то делать. И чего это мне пришло в голову, что я похож на Эр Ланггу. Чепуха какая-то. Еще не известно, кто на кого похож. Легенды легендами, но ведь никто точно не знает, что там было в древности на самом деле». Гарри улыбнулся своим мыслям, решительно повернулся к друзьям с твердым намерением успокоить их и сказал:
— Со мной все в порядке. Я все тот же Гарри Поттер! Всегда им был и всегда им буду. Да, я — Гарри Поттер, а вот моя возлюбленная жена Сита.
Гермиона, схватив со стола первую попавшуюся книгу, выскочила из комнаты. Сердце бешено стучало в груди, щеки горели огнем, она всё ещё ощущала на своих губах поцелуй Гарри… или Рамы? Но самое ужасное было в том, что ей это нравилось! Что там Гарри сказал? Не стоило этого делать?! Он всерьез так думает?.. Конечно, всерьез. Ведь это не Гарри поцеловал Гермиону, это Рама поцеловал Ситу. От досады на глазах Гермионы выступили слезы. Она лихорадочно затрясла головой, стараясь прогнать крамольные мысли. Вот ещё! Она серьёзная девушка, отличница, лучшая не только на своем факультете, но и во всей школе… С чего бы ей думать о таком?! Что-то странное с ней творится! Надо быть осторожнее… Она медленно спустилась в сад. Теплый ветер не остудил её лица, но принес заметное облегчение. Гермиона села на траву под дерево и уткнулась носом в толстенный том «Сказания о Сери Раме».
Драко Малфой с отвращением рассматривал свое отражение. Зеркальце было маленькое, а потому он мог видеть только приплюснутую морду, покрытую серебристой шерстью, и огромные, полные ужаса серые глаза.
— Хорош, нечего сказать, — процедил Драко сквозь зубы. — Хотя, думается, обезьяны в джунглях будут от меня без ума.
Он развернулся и со злостью швырнул зеркало об стену. На Эрну, которая как раз заглянула в дверь, посыпался дождь стеклянных осколков.
— Эй! — воскликнула девушка. — Ты что, решил немножко ускорить пророчество Ханумана и угробить меня прямо сейчас, чтобы потом не мучиться?!
— Черт, — выругался Драко и вскочил с места. — Принесло же тебя не во время! — шерсть у него на загривке встала дыбом. — Не смей так шутить, слышишь?! Я не собираюсь верить словам какого-то старого, выжившего из ума бога, но постарайся всё-таки не говорить о его пророчествах вслух! По крайней мере, не при мне!
— Ладно, ладно, — замахала на него руками Эрна. — Ты только не кипятись.
Драко глубоко вздохнул, пытаясь призвать на помощь хваленое малфоевское хладнокровие. Что-то в последнее время ему с трудом удается держать себя в руках. Впрочем, это и не удивительно с такой-то мордой… Драко с отвращением помахал у себя перед носом мохнатой лапой и вновь погрузился в мрачные размышления. Эрна, чтобы не раздражать его, забилась в самый угол дивана и притаилась там.
В дверях уже в третий раз показалась скучающая физиономия Рона, который без дела слонялся между комнатами Гарри и Драко, безуспешно пытаясь привлечь к себе внимание.
— Ну, как он? — спросил Рон у Эрны, кивнув на Малфоя.
— Киснет, — девушка скорчила недовольную гримасу, — не понимаю, сколько можно!
Драко выразительно посмотрел на неё, но ничего не сказал.
— Слышь, Малфой, — самым серьезным тоном сказал Рон, — а тебе идет… Нет, правда! Черные джинсы изумительно сочетаются с белой шерстью. Кроме того, — он широко улыбнулся, — я считаю, что тебе просто чертовски повезло…
Драко непонимающе уставился на него.
— Да-да, — невозмутимо продолжал Рон, — тебе повезло, что ты превратился в бесхвостую обезьяну. Подумай сам, иначе тебе пришлось бы ходить без штанов.
— Это ещё почему? — невольно вырвалось у Малфоя.
— Да потому, — фыркнул Рон, — что ты не знал бы, куда хвост девать!
Драко молча протянул руку за спину и, схватив что-то со стола, запустил это что-то в ухмыляющуюся физиономию Рона. Что-то оказалось Свинринстелем, который расправил крылья и, описав дугу, плавно приземлился на голову хозяину. Встопорщив перья, совенок сердито посмотрел на Драко и разразился целой тирадой на совином языке, в которой, судя по виду Свина, содержались одни ругательства.
— Ты чего совами кидаешься? — совершенно искренне удивился Рон.
— Я же не знал, что твоя глупая сова попадется мне под руку, — огрызнулся Драко и оскалил зубы.
— Ого, — уважительно прокомментировал Рон и на всякий случай попятился, с безопасного расстояния добавив. — Малфой, ты уже и ведешь себя, как самая настоящая обезьяна! Впрочем, я этому не удивляюсь, на самом деле не так уж сильно ты и изменился…
Свинринстель на плече Рона захлопал крыльями и весело заухал.
— Уизли, ты меня достал, — бесстрастно сказал Драко, скрестив лапы на груди. — Готов поклясться, что в вашей семейке понятия не имеют, как должен вести себя настоящий волшебник, — он презрительно скривился и добавил, — чему я, впрочем, и не удивляюсь. Все Уизли настолько привыкли липнуть ко всяким грязнокровкам, вроде Грейнджер, что сами уже вообще превратились в плебеев.
— Слушай, ты! — Рон сжал кулаки, — не смей оскорблять Гермиону и мою семью! Твои-то родители чем лучше нас?!! Прихвостни Волдеморта, которые только и могут, что подбирать падаль за хозяином!
В сторону Драко полетел невесть откуда взявшийся огненный шар. Малфой выбросил вперед лапу и лениво перехватил его.
— Тебе до меня далеко, Уизли, — хладнокровно заметил он, и его обезьянья морда засветилась самодовольством. — Я все-таки бог, а ты всего лишь принц, пусть и из древнего рода.
— Зато я выгляжу, как человек, — огрызнулся Рон, — и всю жизнь был при дворе, в отличие от некоторых… Обезьяне же самое место в лесу, и Рама был тысячу раз прав, что изгнал тебя в свое время из дворца.
— Он потом сам же и вернул меня, — презрительно фыркнул Драко. — Ты слишком высокомерен, Лаксамана, и за своей гордыней не различаешь простых вещей.
— И это мне говоришь ты?!! — возмутился Рон. — Малфой, ты совсем совесть потерял! Кто первый начал-то, я что ли?!!
— Можно подумать, что я! — окончательно разозлился Драко. — Я в тебя огнем не швырялся, между прочим… и вообще, заткнись, Уизли! Моя совесть — не твоя забота!
— Ребята, прекратите, а? — попросила Эрна, тихонько сползая с дивана. — Вы оба не в себе… у вас раздвоение личности, и вы сами не знаете, что говорите…
— Молчи, женщина! — дружно рявкнули Драко и Рон, не глядя на девушку.
Эрна закатила глаза и, решительно подойдя к готовым сцепиться ребятам, залепила пощечину сначала одному, а потом и другому. Драко ошалело потряс головой, а Рон недоуменно захлопал глазами.
— За что? — только и смог спросить он.
— За то… — буркнула Эрна. — Вы пришли, наконец, в себя? Если бы вас кто-нибудь со стороны послушал… — она покосилась на Малфоя. — Драко, не смотри на меня так обиженно, тебе досталось меньше, чем Рону. У тебя на морде такая шерсть… Так что ты, наверное, и не почувствовал-то ничего.
— Тоже издеваешься? — холодно поинтересовался Малфой.
— Вовсе нет, — возмутилась девушка.
— Ладно, Эрна, идем, — сказал Рон, потирая горевшую щеку, — с Малфоем и вообще-то бесполезно разговаривать, а сегодня особенно.
— Нет, ну ты только представь, — часом позже рассказывал Эрне Рон, который все еще находился под впечатлением от приключений в блуждающем храме, но до сих пор никто не хотел его слушать. — Ты только представь, — повторил он, и глаза его стали совершенно круглыми, — выходит из стены этот ваш, как его, Брахма, с головы до пят весь красный, восемь рук. Восемь!!! А в руках у него … это … и еще… — в общем, куча всякой дряни. И говорит…
Эрна расхохоталась так, что даже слезы выступили. Сквозь смех, она с трудом произнесла:
— Ох, Рон, много я слышала рассказав про Брахму, но такого… — и она снова рассмеялась.
— Нет, ну правда же, — ничуть не смутился Рон.
Они сидели на веранде и пили охлажденный зеленый чай. Близился вечер, и солнце готово было вот-вот провалиться за горизонт. Среди деревьев заскользили в полумраке призрачные тени, и зажглись тревожным светом желтые глаза демонов.
Возвращение Раваны явилось причиной того, что вся мелкая нечисть, запертая прежде в нижнем мире, вырвалась на свободу. А те демоны, которые незаметно всегда жили среди людей, получили от своего повелителя дополнительную силу. Впрочем, все они были, похоже, не слишком-то и довольны, потому что хотели, прежде всего, спокойной жизни, а пакостить людям привыкли исподтишка. Равана же требовал их постоянного присутствия в своей свите, а это было утомительно.
На веранду, старательно не глядя друг на друга, вышли Гарри и Гермиона. Заняв места на противоположных концах стола, они с преувеличенным вниманием погрузились в созерцание содержимого своих чашек, которые заботливо пододвинула к ним Эрна. Рон, до этого болтавший без умолку, булькнул что-то невразумительное и тоже уткнулся носом в чашку. Эрна некоторое время недоуменно смотрела на всех троих, а потом не выдержала и спросила:
— Вы что, поссорились?
— Э… нет, — осторожно ответил Рон, — не совсем.
— Нам надо решить, что делать, — не отрываясь от своей кружки, сказал Гарри, поспешно переводя разговор. — Время идет, а мы ничего не делаем. Хороши спасители.
— Хануман посоветовал нам идти туда, откуда дуют ветры, — отозвалась Эрна.
— И что из этого следует? — поинтересовался Гарри. — Ты хоть приблизительно представляешь себе, где это?
— Понятия не имею, — честно призналась девушка.
— Замечательно, — вздохнул Гарри, — значит, возвращаемся к первоначальному вопросу: что будем делать?
В дверях показался Драко Малфой. Холодно оглядев всю компанию, он решительно прошел к столу и грациозно опустился в свободное плетеное кресло, закинув лапу на лапу. Даже в шкуре обезьяны он умудрялся сохранять обычное изящество Малфоев.
— Не выдержал все-таки в одиночестве сидеть! — тут же прокомментировал Рон.
— Бунг, оставь его в покое, — попросила Эрна, — ты же видишь, как сильно он расстроен, переживает.
— Переживает он, как же, — буркнул Рон. — Ты-то, конечно, не в курсе, но могу тебя уверить, что Малфои вообще не способны что-либо чувствовать. Они … того … немного недоразвитые …
В следующую секунду Драко со злостью запустил в Рона серебряной чайной ложкой. Тонкая фарфоровая чашка в руках Рона жалобно звякнула, разлетевшись на множество осколков. Пролившийся чай тут же смешался с кровью, закапавшей из порезанных пальцев.
— Придурок, что ты делаешь?! — рявкнул Рон, тряся пальцами, которые немилосердно саднило от застрявших в них осколков. — Устроил тут игру в квиддич. Моя чашка, между прочим, не кольцо.
Малфой холодно усмехнулся, а Гарри поднял голову и пристально посмотрел на Рона. Кровь остановилась, порезы прямо на глазах стали затягиваться. Рон, не веря собственным ощущениям, несколько раз согнул и разогнул пальцы, а потом восторженно уставился на Гарри.
— Ты тоже так можешь, — пожал плечами тот. — Стоит только захотеть.
— Но все же мне далеко до тебя, брат, — вздохнул Рон.
Эрна закрыла глаза рукой и покачала головой. То, что временами творилось с ее друзьями, потихоньку начинало выводить девушку из себя. Странный подарок получили они от богов. Какое-то раздвоение личностей. Ну, и кому это нужно? И что с этим делать? Пока что в результате этого подарка все друг с другом переругались. А Драко … Ох, Драко досталось больше всех. Но он и сам хорош.
Послышались легкие шаги, и на веранду вышла мать Эрны, госпожа Анн. В руках она держала какие-то узкие каменные пластинки, испещренные непонятными значками.
— Эрна, милая, — обратилась она к дочери, скользнув рассеянным взглядом по собравшимся за столом, — ты не видела мою лупу? Мне она сейчас очень нужна.
— Видела, — вздохнула девушка, — сегодня утром ты зачем-то сунула ее в холодильник, мама.
— Спасибо, — невозмутимо сказала госпожа Анн и добавила, взглянув на Драко. — Эрна, ты не говорила, что к нам приехали еще гости. Я, кажется, еще не видела этого мальчика. Он немного странный, мне кажется, но в любом случае, я рада видеть его у нас.
Эрна хихикнула. Рассеянность ее матери переходила порой всякие границы. Сказать про парня, который выглядит, как обезьяна, что он немного странный, могла только госпожа Анн.
— Какая симпатичная подвеска, — сказала та и указала на фигурку Ханумана, которую Малфой носил на шее с тех пор, как получил ее в подарок на рынке.
Драко вздрогнул, а когда за госпожой Анн закрылась дверь, сказал:
— Я знаю, что делать. Мы должны найти того мастера, с которым я встретился на базаре и поговорить с ним. Мастера должны знать что-то знать друг о друге, и о Великом Мастере тоже.
— Можно подумать, этот твой торговец до сих пор сидит на базаре и только и дожидается, когда к нему пожалует несравненный Малфой, — скептически заметил Рон, но Гарри прервал его.
— Малфой прав, — сказал он. — Искать реального человека легче, чем призрачного Мастера.
Из темноты сада в окно бесшумно влетел крупный ушастый филин и опустился на плечо Драко. К лапке филина было привязано сложенное в несколько раз письмо.
— Что это? — удивленно спросила Эрна.
— Почтовая служба Хогвартса, — впервые за весь вечер подала голос Гермиона, которая все это время пыталась разобраться в своих чувствах.
— Как интересно! — восхитилась Эрна. — У нас такого нет.
— Да где уж вам! — хмыкнул Драко и развернул письмо.
Пробежав глазами несколько коротких строчек, он положил его на стол и, подперев голову лапами, задумчиво уставился в темноту.
Это было письмо от матери. Нарцисса и Люциус собирались отправиться в турне по странам Европы и желали Драко не скучать на каникулах. Как обычно. Коротенькая записка и несколько шоколадных лягушек в виде извинения за то, что написать более подробное письмо не хватило времени. Драко сжал кулаки. У его матери никогда не было времени на него, а отец вообще считал, что детям не стоит уделять слишком много внимания. Новая скоростная метла, модная одежда и мелкие подачки по выходным в виде сладостей и дорогих побрякушек вполне могут заменить родителей Когти впились в не защищенные шерстью ладони, и Драко стиснул зубы, чтобы не заплакать от боли, продолжая сжимать кулаки до тех пор, пока не показалась кровь. Эта боль в руках, по крайней мере, хоть немного заглушала острую боль в сердце Ну и пусть! Ему никто не нужен! Он всю жизнь был один и привык к этому. Только лучше бы они вообще не присылали ему никаких писем, чем присылать такие … такие …
— Драко, что случилось? — Эрна тихонько встала со своего места и обняла Малфоя за шею, пытаясь заглянуть ему через плечо. — Плохие новости? Что это за письмо?
— Не твое дело! — Драко вздрогнул от неожиданности и резко вскочил, грубо отшвырнув от себя девушку. Шерсть у него на загривке встала дыбом.
— Да что с тобой такое?! — воскликнула Эрна.
Она попыталась силой усадить Драко на место, чтобы он немного успокоился, но Малфой перехватил ее руку и, подтащив Эрну к себе, прошипел ей в лицо:
— Убери от меня свои лапы, чертова грязнокровка! Как ты посмела заглядывать в мое письмо. Это мое письмо!
— Малфой, прекрати! — Гарри тоже вскочил. — Что ты вытворяешь?
— Совсем из ума выжил? — Гермиона, опрокинув чашку, бросилась на помощь подруге.
Драко с презрением взглянул на них и толкнул Эрну в ближайшее кресло.
— Как мне все надоело! — процедил он, срывая с шеи цепочку и бросая ее на пол. — Как все вы мне надоели!!!
Он резко развернулся и ушел в дом, хлопнув дверью. В ту же секунду окрестности потряс оглушительный громовой раскат. Черный бархат неба разорвала ослепительная молния. С северо-запада налетел ураганный порыв ветра, который опрокинул стол, разбросав все, что на нем стояло, по полу. Небо перевернулось и обрушилось на землю сплошной стеной дождя.
