Глава 18
Гарри торопливо поднялся на веранду дома, где и столкнулся с матерью Эрны, которая пыталась отогнать от разложенных на столе каменных табличек каких-то не то очень крупных летучих мышей, не то мелких демонов.
— Здравствуйте, госпожа Анн, — поздоровался Гарри. — Вы не видели нашего кота Косолапсуса?
— Ах, Гарри, это ты, — ответила та. — Кот, кажется, в саду… играет с этими забавными созданиями, которые недавно появились в окрестностях дома. Они довольно милые, но слишком шумные, — она в очередной раз рассеянно отогнала от стола любопытного демоненка.
— Спасибо, — Гарри соскочил на землю.
— Передай Эрне, чтобы не забыла надеть куртку, если пойдет дождь, — догнал его голос госпожи Анн.
— Хорошо, — крикнул Гарри и отправился на поиски кота.
Он нашел Косолапсуса в самой глубине сада, где тот предавался праздным развлечениям, делая вид, что охотится на демонов. Кот то замирал на месте, настороженно прислушиваясь, то припадал к земле, то наоборот, пружинисто подпрыгивал вверх… одним словом, мышковал. Вот только мыши были какие-то страшненькие, больше похожие на мохнатые блюдца с множеством довольно толстых лапок. Когда кот начинал отчаянно разбрасывать землю, блюдца так и порскали в разные стороны, попискивая от ужаса.
— Косолап, — тихо позвал Гарри.
Поначалу занятый своим делом кот даже ухом не повел, но после третьей попытки Гарри все-таки удалось привлечь внимание рыжего охотника. Косолапсус перестал гонять демонов и уставился на него, вопросительно мяукнув. Осторожно, чтобы не спугнуть кота, Гарри подошел и, сев на землю, ласково его погладил.
— Понимаешь, — сказал он, — мне нужна твоя помощь. Валериана, Косолап, ищи валериану. Ты же кот, ты должен знать, где она растет!
Он положил руку на голову кота, стараясь внушить животному, что он от него хочет. Косолапсус немного раздраженно мяукнул, давая понять, что хоть коты и любят валерьянку до безумия, к нему это совершенно не относится. Гарри продолжал уговаривать его, и Косолапсус, наконец, согласился. Он демонстративно медленно встал и потрусил в сторону леса. Гарри пошел за ним.
Они довольно долго пробирались среди густых зарослей, и Гарри совсем потерял счет времени. Наконец, он почувствовал, что сильно устал и проголодался. Оглядевшись, Гарри отыскал в гуще листвы какие-то плоды, которые по вкусу оказались как клубника со сливками. Перекусив этими питательными и одновременно утоляющими жажду плодами, он прилег под какой-то пальмой, пообещав себе, что лишь чуть-чуть подремлет и сразу же отправится в путь, и крепко уснул. Голодный Косолапсус скрылся в глубинах леса в поисках добычи, более подходящей для кота, чем демоны.
Сколько Гарри проспал, он не знал. Разбудило его настойчивое мяуканье под самым ухом. Он открыл глаза и увидел взъерошенного Косолапсуса со встопорщенными усами. Громко мявкнув Гарри в лицо, кот развернулся и помчался в чащу леса. Гарри бросился за ним.
Деревья расступились, и ему открылась небольшая полянка, сплошь заросшая невысоким травянистым кустарником, испускавшим слабое голубоватое свечение. В этих зарослях, ломая побеги, валялся совершенно ошалевший Косолапсус, изворачиваясь всем телом, громко мяукая и чуть ли не становясь на голову. Такому количеству валериановых кустов кошачья природа благородного Косолапсуса противостоять не смогла, ведь валерьянка действует на кошек, как на людей алкоголь. Гарри опустился на колени и облегченно вздохнул:
— Боги не оставили меня! Слава богам!
Он принялся поспешно выдирать из земли пушистые валериановые кустики вместе с корнями.
— Прекрасноликий Рама доволен? — раздался писклявый головок у него за спиной.
— Что?! — Гарри вздрогнул и резко обернулся, рассыпав собранные травы.
Уже знакомый демоненок смотрел не него очень круглыми и очень честными глазами.
— Ох, простите, — пропищал он, — я не хотел пугать царственного отца моего покровителя Ханумана. — Я узнал о том, что Раме нужен корень священного растения, и призвал силы природы, чтобы вырастить нужное.
— Ты хочешь сказать, — уточнил Гарри, — что вот это, — он обвел рукой поляну, — вырастил ты? Специально для меня? С чего бы слуге Раваны помогать Раме?!
— Я никогда не был слугой Раваны! — с гордостью пропищал демоненок. — Я успел спрятать от него свою душу, которую благородный Хануман вернул мне. Вырастить эту траву было не просто, для этого потребовалось целых семь дней, но этих семи дней Раме хватило как раз на то, чтобы добраться сюда с помощью своего колдовского зверя.
— Ты не мог вырастить ее где-нибудь поближе? — мрачно осведомился Гарри. — Зачем надо было заставлять меня забираться в самую глушь леса?
— Не везде можно вырастить магический корень, — назидательно сказал демоненок, — это особое место.
— Ну, дела, — протянул Гарри. — Я-то думал, мне боги помогут, а мне, оказывается, демоны помогать взялись.
— Так Рама доволен? — уточнил демоненок.
— Доволен-то доволен, — вздохнул Гарри, — только вот…
Он все-таки не слишком доверял демону. Кто знает, что за траву тот вырастил специально для Рамы. Но потом, посмотрев на Косолапсуса, который, уже порядком притомившись, теперь просто наворачивал круги по поляне, Гарри махнул рукой и решился. В конце концов, кот оценил по достоинству предложенное, не случайно ведь Гарри взял его с собой, а специально для того, чтобы отличить валериану от других растений.
Он нагнулся и принялся снова выдирать кустики, решив на всякий случай набрать побольше — с запасом.
Когда Гарри ушел, Чу совсем пала духом. Она сердито передирала разложенные на полках благовония, стараясь не смотреть на спящего Рона.
— Вам надо убираться отсюда как можно скорее, — неожиданно сказала она. — Всё равно у вас ничего не получится.
— Это ещё почему? — насторожилась Гермиона.
— Потому что, — отрезала Чу и вновь замолчала.
Она бы ещё долго так молчала, если бы в распахнутую дверь друг не влетели две взъерошенные совы. Та, что побольше, тащила вторую в когтях и взволнованно ухала.
— Хедвига! — Гермиона вскочила и на лету поймала совершенно обессилевшую сову.
В первый момент девушка решила, что что-то случилось с Гарри, но она быстро сообразила, что тот ушел не так уж давно, и совы просто не успели бы за это время сначала отыскать его, а потом прилететь сюда. Похоже, Свинринстель и Хедвига всё это время вели свою войну с демонами Раваны, и в этой войне им здорово досталось.
Гермиона аккуратно вынула задыхающегося совенка из когтей Хедвиги и посадила обоих на стол.
— Чу, — спросила она, — ты не знаешь какого-нибудь заклинания, восстанавливающего силы?
— Знаю одно, — задумчиво ответила та, — правда, не совсем уверена, подойдет оно или нет.
— Читай, — решила Гермиона, — влюбиться в сову тебе в любом случае не грозит, а Свинринстель уже еле дышит!
Чу насупилась, когда Гермиона напомнила ей о недоразумении с Роном, но всё же подошла к столу и начала гладить совенка, приговаривая:
Дангомала владыка!
Пусть все слабое станет сильным,
Пусть всё малое станет великим,
Пусть всё старое станет юным,
Пусть незрелое станет зрелым,
Пусть всё низкое станет высоким!
Владычица Дангомали!
На глазах девушек совенок приободрился и задышал ровнее. Чу тем временем произнесла свое заклинание и над Хедвигой тоже.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Гермиона, глядя на оживших сов. — Ты все-таки молодец, Чу! — она немного помолчала, а потом взволнованно воскликнула. — Косолапсус! Я совсем забыла про него! Бедный мой котик, может, он тоже бегает где-то голодный и усталый?
— Не переживай так, — успокоила ее Чу. — Хоть немного зная Косолапсуса, могу предположить, что он-то уж не пропадет.
— Я плохая хозяйка, — сокрушенно покачала головой Гермиона. — Я не должна была забывать о нем!
— Хочешь, я его поищу? — услужливо предложила Чу.
— Наверное, — начала было Гермиона, но тут же осеклась.
Ей пришло в голову, что раз Гарри отправился искать корень валерианы и был уверен, что найдет его, то, скорее всего, он обратится за помощью к Косолапсусу, ведь кошки чуют запах валерьянки на довольно большом расстоянии, а единственный кот, который имеется в распоряжении Гарри — это Косолапсус. Гарри знал, что делает.
— Нет, Чу, спасибо, — поспешно сказала Гермиона, — не надо его искать. Я думаю, он в порядке.
Чу обиженно села не место.
— Я хотела, как лучше, — сказала она. — Я бы нашла твоего кота, вернулся бы Гарри, совы уже здесь… осталось только дождаться Малфоя, и мы могли бы улететь домой первым рейсом.
— Почему не магическим способом? — рассеянно поинтересовалась Гермиона, мысли которой были заняты другим.
— Потому что использовать на Бали европейскую магию невозможно, — напомнила Чу, — а во всей Индонезии аппарирование и наши портшлюсы запрещены, чтобы не нарушать естественный баланс местной магии. С чего бы вас сюда иначе самолетом отправили?
— Чу, — медленно произнесла Гермиона, пропустив ее слова мимо ушей, — почему ты так настаиваешь, чтобы мы покинули Индонезию?
— Потому что, — буркнула Чу, но, поймав сердитый взгляд Гермионы, пояснила. — Вы все равно не сможете победить Равану, даже если битва начнется в благоприятный для вас час. Повелитель демонов силён. Противопоставить ему может только волшебный меч.
— Но Драко и Эрна как раз пошли за крисом, — возразила Гермиона. — У нас будет волшебный меч!
— Волшебный, но не совсем тот, — покачала головой Чу. — Чтобы крис получил силу, способную противостоять демону, им надо убить девушку, чтобы её душа переселилась в оружие и оживила его. Неужели ты не знала об этом, Гермиона?
— Нет, — в ужасе воскликнула та. — Убить девушку? Но мы никогда не сделаем этого! — она запнулась.
Вот, оказывается, о чем говорили Драко и Эрна между собой! Они знали об этом с самого начала. Может быть, не всё, но… Эрна-то точно знала! Она же лучше ориентируется в местных легендах и обычаях.
— Надеюсь, — медленно сказала Гермиона, — Драко не позволит Эрне совершить какую-нибудь глупость. Знать и ничего мне не сказать! Это притом, что именно мы виноваты во всем происходящем. Нет, Чу, — она обернулась к девушке, которая в этот момент как раз разглядывала спящего Рона, — мы никуда не уедем.
— Ну, и напрасно, — отозвалась Чу. — Я же говорю, что вы все равно ничего не сможете сделать. Да и Рона, по-моему, лучше отвезти к Дамблдору, пусть лучше он его расколдует!
— Рона нужно разбудить как можно скорее, — сказала Гермиона. — Ты же сама говорила, что ему грозит опасность.
— Говорила, — фыркнула Чу, — но тогда я не была связана с ним дурацким любовным заклинанием. Я не хочу любить Рона! Не хочу!!! — она снова разрыдалась.
— Ты сама виновата, — напомнила Гермиона, — и должна нести ответственность за свои действия. Мы разбудим Рона, победим Равану и только тогда улетим домой.
— С чего ты взяла, что мы победим?! — всхлипывая, спросила Чу.
— С того, что я так сказала, — отрезала Гермиона. — Перестань реветь и подумай лучше, что мы можем сделать.
Рону снился сон. Он шёл по гладкой поверхности озера, сверху сыпалась мелкая серебристая морось, сквозь которую маячила далеко впереди хрупкая девичья фигурка. Воздух был напоен тонким ароматом лотоса. Рон прибавил шагу, но расстояние между ним и незнакомкой не сокращалось. Как Рон ни старался, он никак не мог догнать её, хотя это почему-то казалось ему очень важным. Что-то было в этой девушке такое, от чего тревожно и вместе с тем радостно замирало сердце, но Рон продолжал беспомощно топтаться на месте. Морось постепенно превратилась в ливень, и крупные серебряные капли в один миг превратили Рона в подобие елочной игрушки, растекаясь по его одежде и ничем не защищенной коже серебристой пленкой. Запах лотоса усилился настолько, что дышать стало почти невозможно. Рон понял, что ещё немного и этот колдовской дождь навсегда смоет его из мира реальности, и он так и останется бродить по этому стеклянному озеру, которому нет конца. Он закричал от ужаса перед своим будущим и, споткнувшись, повалился в стеклянную воду, которая тоже пахла лотосом. Стоило ему лишь коснуться её, как вода послушно расступилась и приняла его в свои объятия.
— Рон! Рон, очнись! Ну, пожалуйста!!! — звал его откуда-то издалека странно знакомый голос.
Он попытался открыть глаза, и с третьей попытки ему это удалось. Рон не сразу понял, где находится. Над головой нависал низкий потолок, и почти ничего не было видно из-за сизого дыма, который заволакивал всё вокруг. Только через несколько минут Рон осознал, что находится в доме Санг Мероно. Первой его мыслью была мысль о друзьях. Где они? Что с ними случилось, если они оставили его здесь, а сами ушли? Рон почему-то был уверен, что Гарри и Гермиона вынуждены были оставить его, вот только почему? Он дернулся, чтобы встать, но голова тут же закружилась, а в висках заломило, и Рон со стоном рухнул обратно на… На что? Кажется, он лежал на бамбуковом топчане.
На лоб ему опустилась влажная салфетка, а висков коснулись прохладные пальцы, от чего боль сразу стала тише. Мысли в голове путались, и Рон с трудом отделял правду от вымысла.
— Спасибо, Герми, — невнятно пробормотал он и погрузился в самый обычный сон без сновидений.
Когда он во второй раз открыл глаза, комнату заливал мягкий солнечный свет. Где-то вне пределов видимости кто-то ходил, шаркая по полу сандалиями. Рон облизнул пересохшие губы и попробовал подняться. Пить хотелось по страшному. Однако, несмотря на то, что чувствовал он себя значительно лучше, и в голове немного прояснилось, встать ему не удалось. Слишком велика была ещё слабость. Рон с трудом сглотнул, и тут же откуда-то сбоку возник стакан, который грациозно держала тонкая женская ручка. Рон с благодарностью потянулся к стакану, но не смог удержать его, чуть не расплескал содержимое.
— Ну же, — сказал приятный голос, — какой ты всё-таки неуклюжий, Рон!
Всё та же рука поднесла стакан к его губам, и Рон, наконец, смог утолить жажду прохладным апельсиновым соком.
— Спасибо, — сказал он и откинулся на подушки.
— Я рада, что тебе лучше.
Красивая девушка с синими лентами в волосах склонилась над ним, и Рон, не веря своим глазам, выдохнул:
— Чу?! — и минутой позже, с трудом сдерживая восторг в голосе. — Какая ты красивая, почему я раньше не говорил тебе этого?
— Ну вот, — Чу скорчила недовольную гримасу и повернувшись к Гермионе со слезами в голосе сказала, — вот пожалуйста! Ну, что мне теперь делать?!
— Что-то не так? — заволновался Рон и снова попытался подняться.
— Нет, нет, не вставай, — голос Чу наполнился особой теплотой, когда она обратилась к Рону, — ты ещё слишком слаб, мас.
Она положила руки на плечи Рона и нежно, но решительно заставила его откинуться обратно на подушки.
— Голова кружится, — пожаловался молодой человек, откровенно наслаждаясь прикосновением ее рук, — посиди со мной.
— Конечно, — Чу бросила тоскливый взгляд на Гермиону и, сев на краешек топчана, принялась бессознательно убирать сильно отросшие за время пребывания в Индонезии волосы со лба Рона.
Однако когда Рон потянулся, чтобы обнять её, Чу охнула и вскочив, бросилась вон из хижины. Рон проводил девушку влюбленным взглядом, а потом воззрился на Гермиону.
— Я чувствую себя что-то слишком уж хорошо, — заметил он, — и совершенно не понимаю, что происходит. Последнее, что я помню, это то, как мы шли куда-то, а потом я уснул, и мне снились странные сны. В них меня настойчиво одолевал аромат лотоса, от которого я совершенно не знал, куда деваться. Герми, — он встревожено посмотрел на девушку, — что случилось? Откуда здесь Чу? Где остальные? Как долго я спал, в конце концов?!
После продолжительного молчания Гермиона вздохнула и принялась подробно описывать последние события, умолчав только о том, что она узнала от Чу по поводу того, какая роль уготована во всей этой истории Эрне. Во-первых, ей не хотелось лишний раз волновать Рона, который хоть и уверял, что чувствует себя отлично, на самом деле был все ещё довольно слаб, а во-вторых, затаившаяся в её сознании душа Ситы настойчиво сдерживала её, заставляя молчать.
В комнату, кашлянув, заглянул старик Мероно, которого решились разбудить первым, после того, как Гарри принес волшебный корень.
— Ваша подруга там опять плачет, — заметил он, — кажется она очень расстроена.
Гермиона покачала головой и поднялась:
— Я сейчас, Рон. Поспи немного, хорошо?
— Хорошо, — отозвался Рон, натягивая простыню до подбородка, — и, Герми, знаешь что… пусть лучше Чу придет, ладно?
— Я скажу ей, — кивнула девушка, — отдыхай.
Медленно тянулись дни, то озаряемые алыми отблесками пожаров, то смазанные сплошной стеной серых ливней. Драко и Эрна, вернувшиеся из джунглей молчаливо бродили по дорожкам сада во дворе дома родителей Эрны, сторонясь друзей, Чу металась между Гарри и Роном, Гермиона нервничала. Обезьянье войско, с комфортом разместившееся в ветвях плодовых деревьев, коротало время в заботах о госпоже Анн. Мать Эрны, по-прежнему, занятая расшифровкой своих табличек, как обычно, не замечала ничего, что творится вокруг, а соратники Бадрияра соревновались между собой за право поднести женщине то лупу, оставленную по рассеянности в саду, то словари, то сами таблички, а то и просто чашку свежего ароматного чая. Госпожа Анн обезьянам нравилась, и они, оставаясь незаметными серыми тенями, как могли, старались ей угодить. Казалось, так будет продолжаться вечно…
— Никак не могу расшифровать эти записи, — горестно вздохнула мать Эрны, когда вся компания в очередной раз собралась на веранде за вечерним чаем. — Кажется, вот-вот смысл станет ясен, но на следующий день всю работу приходится начинать заново, словно текст постоянно изменяется. Ничего не могу понять!
— Мам, я уверена, ты справишься, — задумчиво сказала Эрна, погруженная в свои мысли. — Что предначертано судьбой, обязательно сбудется.
Драко и Гермиона одновременно вздрогнули при этих словах и хотели что-то возразить, но в этот момент глухой гром потряс сад, и у подножия веранды из голубого пламени появились Джонни и Ахмад. Гарри, Драко и Рон вскочили, опрокинув стулья, и, как по команде, заслонили собой девушек: Гарри Гермиону, Драко Эрну, а Рон Чу. Обезьяны оглушительно заверещали, преимущественно сгрудившись вокруг госпожи Анн и сердито скалясь на незваных гостей.
— Как посмели вы явиться без приглашения в мой дом?! — грозно воскликнул Гарри, и глаза его сверкнули гневом из-под очков.
— Мы пришли, чтобы донести до тебя волю нашего господина, махараджи Раваны, о царевич! — ответил Джонни. — Он шлет тебе вызов, ибо настало время сразиться и узнать, кто победит!
Ребята переглянулись. Рон округлил глаза, Драко пожал плечами, а Гарри неуверенно сказал:
— Передай махарадже Раване, что я принимаю вызов!
— Да будет так, о прекрасноликий, — Джонни чуть насмешливо поклонился, а потом перевел взгляд на девушек. — Эрна, — голос его потеплел, — знаю, что мольбы мои будут напрасны, но все же предлагаю тебе отправиться со мной к горе Агунг, дабы обрести там убежище на время битвы.
Эрна покачала головой:
— Ты совершенно прав, Джон. Зря стараешься… и даже не потому, что мне известно, насколько безопасно в твоем убежище, особенно, когда поблизости твои друзья Сукандар и Юсуф…
Джонни скрипнул зубами, а Эрна невозмутимо продолжала:
— …а потому, что я никогда не перейду на сторону Раваны, спрятавшись за его спиной, пока мои друзья будут сражаться.
Джонни вздохнул и посмотрел на Чу:
— Ну, а ты, сестра? Может быть, хотя бы тебя мне удастся защитить?
Чу поспешно вцепилась в Рона и помотала головой.
— Эй, не знаю, сестра она тебе или не сестра, — сердито сказал Рон, обнимая девушку, — но держись от Чу подальше, если не хочешь нажить себе неприятностей!
Джонни снова со вздохом поклонился:
— Я считал своим долгом предложить свою помощь тем, кто изначально не был замешан в этой истории. Долг мой выполнен, и совесть моя спокойна. Махараджа Равана собирает войско, так что поторопись, о царевич! — и прихватив Ахмада, он исчез с глаз.
Гарри медленно поставил на место опрокинутый стул, сел и отрешенно произнес:
— Вот, кажется, и дождались…
— Что случилось? — госпожа Анн подняла голову от своих записей. — Куда делись те два мальчика, что только что были здесь?
— Они ушли, мам, ничего особенного, — отозвалась Эрна. — Иди в дом, уже темнеет, а читать при свете луны не слишком удобно.
— Ты права, — госпожа Анн собрала свои бумаги и удалилась.
— Что делать будем? — спросил Рон. — Может быть, пока Равана собирает войско, нападем и застанем его врасплох?
Гермиона водрузила на стол тяжелый том «Сказаний о Сери Раме», с которым в последнее время не расставалась, перелистала страницы и прочитала:
— «Сери Рама собрал совет и хотел выступить против махараджи Раваны. В это время к нему подошел советник и с поклоном сказал: „О государь, я прочел в звездах, что сегодня тебе не надо выступать“. Сери Рама послушался советника и задержался, а на следующий день он выступил с раннего утра».
— Выступил и что? — поинтересовался Драко.
— «Сери Рама сел верхом на Ханумана, — Рон расхохотался, не в силах сдержаться, а Гермиона невозмутимо продолжала, — который принял образ обезьяны величиной с гору…»
— Хватит, я понял, — пробормотал Драко и, повернувшись к Гарри, решительно сказал. — Даже и не мечтай!
— На чем же он поедет тогда? — снова прыснул Рон.
— Придумает что-нибудь, — пробурчал Драко и по привычке оскалился.
Рон развеселился ещё больше.
— Стоит ли следовать тому, что написано в древнем сказании? — задумчиво сказал Гарри, не обращая внимания на перебранку друзей.
— Думаю, я могу дать ответ на этот вопрос, — из сумерек на веранду поднялся старик Мероно. — Звезды предсказали мне, что утро благосклоннее к тебе, чем вечер, поэтому я советую обождать.
Гермиона захлопнула книгу, Гарри поправил на носу очки и задумался.
