Посвящается моей маме Ирине, первому читателю английского варианта.
— Северус Снейп! — потребовала она.
Ответа не последовало.
— Я знаю, что ты здесь.
— Нет, меня здесь нет.
Большая ошибка, Северус.
— Почему же ты мне отвечаешь в таком случае?
— Грезишь наяву? — в его голосе отчетливо прозвучала насмешка.
— Да какие уж тут грезы?! — маленькая белокурая фигурка отрезала Северусу единственный возможный путь к отступлению из его затемненного укрытия.
— Убирайся с моей дороги, маленькая-премаленькая мышка.
— Не смей называть меня этим глупым прозвищем!
— Не ты ли была восторженной почитательницей Киплинга? Кроме того, это прозвище прекрасно подходит тебе, маленькая-премаленькая мышка.
— Я убью тебя, ты — мерзкий садист, паршивый, никогда не моющий голову ублюдок! — Поппи подпрыгнула, пытаясь ударить его в лицо.
— Жалкая попытка, мышка. Попытайся снова, когда подрастешь и станешь повыше, посильнее и, если повезет, поумнеешь немного.
— Вот в чем твоя проблема, не так ли? Втрескался во второклашку с Хаффлпаффа, маленькую даже для своего возраста! Да, это так, таков уж ты есть! — Поппи болталась в футе от земли.
— Ты даже представления не имеешь о том, каков я есть, — Северус окинул бедняжку презрительным взглядом.
— Вряд ли смогу когда-нибудь заслужить подобную честь, спасибо тебе! — Поппи отчаянно пыталась высвободить хотя бы одну руку, чтобы стереть эту проклятую индифферентность с его лица.
— На сегодня достаточно, мышка. Ты меня ужасно утомила, — Северус опустил Поппи на пол, повернулся и зашагал прочь, но слова девочки продолжали звучать у него в голове.
За полтора года до этого. Церемония распределения.
— Помфри, Пенелопа…
Это была удивительная книга по магической медицине для «чайников», которую отец подарил ей в честь поступления в школу «Хогвартс». Очевидно, две младшие сестры Поппи родились сквибами и, несмотря на все старания Пенелопы, ни одна из них так не осчастливила старшую сестру демонстрацией магических способностей. Таким образом, Пенелопа оставалось единственным ребенком-волшебником в своей чистокровной, но, к сожалению, не очень счастливой волшебной семье.
Поппи потеряла мать, едва ей исполнилось восемь, а сестренки были совсем малютками. Отцу плохо удавалось совмещать обязанности главы семьи и работу клинике, между которыми он разрывался, и Поппи постепенно привыкла своими силами справляться с ведением домашнего хозяйства, лишь иногда прибегая к помощи старой няньки своих сестер. Другая девочка в подобной ситуации наверняка бы выросла «патронессой» или «вечно занятой». Но бутончик по имени Пенелопа Помфри открылся солнцу любопытной, смешливой и жизнерадостной девчушкой, с одинаковой легкостью выдумывающей забавные проделки и рецепты зелий.
Другие дети бежали за ней хвостом, стоило ей только появиться на улице: она притягивала, как магнит, и могла заставить улыбнуться любого, даже отца. Поппи влетала в его кабинет маленьким торнадо, шлепалась к отцу на колени и выплескивала накопившиеся за день новости. Следы тревоги и усталости в такие моменты бледнели и исчезали с его лица, а твердая линия рта выгибалась в едва заметную улыбку.
Пенелопа обожала отца. Ее глаза цвета весеннего неба светились удивительной нежностью, когда Поппи смотрела на него. «Ты — мой свежий воздух», — не уставал повторять отец. Он работал по 20 часов в сутки и не мог позволить себе даже короткой прогулки вокруг дома…
— Помфри, Пенелопа, — повторил желтолицый волшебник раздраженно.
Марджори, подруга Поппи, легонько ткнула ее палочкой в бок.
— Эй, Поппи, ты собираешься участвовать в церемонии или нет?
— Ой, я иду, уже иду, — ответила Поппи, не поднимая глаз от книги. Она подошла и уселась на жесткий стульчик, позволив сердитому волшебнику водрузить шляпу на ее голову.
— Хаффлпафф! — объявила Сортировочная Шляпа, вытаращив глаза.
Ну, наконец, — подумала Поппи и отправилась к тому месту, где, по ее мнению, находился стол факультета. По залу пронесся гул, но она не придала этому никакого значения.
— Можно мне присесть? — обратилась Поппи к угрюмому молодому человеку — на вид курса с шестого. Ей хотелось покончить со всем этим побыстрее и продолжить чтение. Парень поначалу остолбенел, потом пришел в состояние шока и вытаращил глаза, но с места не двинулся, вцепившись обеими руками в спасительную лавку, словно над ним навис грозный девятый вал, а не маленькая первоклашка. Но Поппи продолжала настаивать на своем, и ему все же пришлось подвинуться, чтобы освободить для нее место. Пенелопа села и принялась разглядывать мальчика внимательно.
— Спокойно, спокойно… — проговорила она, наблюдая за тем, как парень судорожно сглотнул под ее взглядом, и добавила, понизив голос. — Бедняга, мне говорили, что хаффлпаффовцы немного, ум-мм, тугодумы, но не настолько же, — Поппи накрыла своей рукой руку юноши, успокаивая его: — Да не переживай ты так, Маугли… Может быть, ты обладаешь чем-то большим — там внутри, в душе, чем-то более важным, чем ум-м… привлекательная внешность. Кстати, как зовут-то тебя?
— Его зовут Снейп, — ответил за сокурсника блондин. — А я — Люциус Малфой — ловец Хаффлпаффа.
Она не поняла почему, но его слова вызвали отвратительные смешки среди других студентов, даже Снейп «покрякал» слегка.
— Как вам всем не стыдно, особенно тебе! — Поппи ткнула пальцем в Северуса. — Эка невидаль, большое дело — Малфой в Хаффлпаффе, могли бы уж и привыкнуть за 6-то (?) лет! — Поппи повернулась к Люциусу.
— Не обращай на них внимания. Отец, должно быть, гордится тобой, хоть тебя и не на тот факультет распределили. После Хаффлпаффа в Министерство вряд ли возьмут, — Пенелопа тщательно подбирала слова, стараясь смягчить удар, — но кто знает, может, ты прославишься как профессиональный игрок в квиддич.
Щеки и кончики ушей Люциуса немедленно покраснели от гнева.
— Убирайся вон из-за стола Слизерина, жалкий сквиб, и не смей приближаться никогда, ради твоего же блага.
Губы Поппи задрожали от обиды, и она с трудом подавила всхлип.
Это так несправедливо, так грубо! И, в любом случае, что он подразумевал, упомянув Слизерин… — Пенелопа подняла глаза и уставилась на эмблему, украшавшую мантию Люциуса. — Змея!!!
Поппи медленно повернула голову и в толпе студентов других факультетов увидела Марджори, делающую ей «страшное лицо». Девочка стремительно покинула стол Слизерина и перебралась за свой. Только там она вздохнула облегченно, почувствовав себя в безопасности.
— Ты понимаешь, что ты — Dummkopf*?!
— Не могу поверить, что сделала такую глупость!
— Что такого ты сказала Малфою? Я думала, он наколдует тебе что-нибудь ужасное в перерыве между картошкой и салатом.
— Да не знаю я, чего он так разозлился — сказал, что играет ловцом в команде Хаффлпаффа. Все смеялись. Мне его стало жалко. В общем, я сказала, что отец все равно им гордится, хоть он и в Хаффлпафф попал. И еще, что у него есть все шансы стать квиддичной звездой. Я же не знала тогда, что он просто издевается!
Марджори смеялась так, что у нее приключились колики желудочного происхождения. С трудом заставив себя успокоиться, она выдавила:
— Тебе еще повезло, что самого папаши, Теодора Малфоя, не было рядом.
— Что плохого в том, что человек профессионально играет в квиддич?
— Поппи, дорогая, мы ведь говорим о Малфоях. С таким же успехом ты могла предложить ему зарабатывать свой кусок хлеба, таская ведерко и швабры за старым Филчем.
— Думаешь, я оскорбила его?
— Бинго! Ты удивительно догадлива. Ну что ж, поздравляю с приобретением самого опасного врага из всех возможных в этой школе.
— И, думаю, не одного.
Поппи с сожалением посмотрела на Снейпа.
Он притворился, что не заметил ее взгляда.
В следующих главах: Северус спасает Нарциссу и преподает ей уроки выживания.
Примечания автора:
В английском варианте Поппи неверно расслышала слово, произнесенное Люциусом, «seeker» (ловец) и спутала его со словом «sick» (тошнит), поэтому она предложила ему помочь поправить здоровье, используя заклинание из книги, подаренной ей отцом. Это и вызвало гнев Люциуса. Естественно, в русском варианте пришлось этот кусок заменить, надеюсь, замена не намного хуже.
Спасибо, что прочли.