Девочкам понадобилась всего пара дней, чтобы привыкнуть к волнующей, полной звуков и движения атмосфере школы. Вместе с другими первоклашками они визжали на двигающихся лестницах, путались в расположении классов и под суровым взглядом миссис Пинс прятали под столом яблоки, принесенные с завтрака в библиотеку.
Пенелопа пришла в полный восторг от своей кровати под балдахином и в первый же вечер прыгала на ней до тех пор, пока не сломалась одна из ножек. Мара привела на подмогу старосту факультета Лайму Ченг. Как и было положено по статусу, Лайма придала своему лицу суровое выражение, но при виде взъерошенной светлой головки девочки, торчащей из ворота ночной сорочки, которая была явно не по размеру, только рассмеялась.
— Смотри внимательно, Пенелопа. «Репаро»! Потренируйся на случай, если решишь проверить на прочность еще какое-нибудь школьное имущество, — она дружески кивнула Поппи и вышла.
Питающая слабость к животным всех видов и размеров, Поппи пыталась установить контакт с миссис Норрис, кошкой сторожа Филча. В ход шли различные лакомства и, конечно же, ласка, но заносчивая тварь считала ниже своего достоинства дружбу с назойливой малышней. Кроме вредной кошки неподдельный интерес девочки вызвал старый черный ворон с бельмом на глазу, который приносил почту наравне с совами. Пенелопу просто съедало любопытство: чья же это птица. Но в обеденные перерывы воздух наполнялся шумом крыльев и пестрел таким бесчисленным множеством разнообразных расцветок оперений, что проследить, к кому прилетел ворон, было невозможно.
Привидения школы и собственного факультета, которых другие дети обожали, не вызывали у девочки симпатии: Пенелопа не выносила смерть в любых проявлениях, но, боясь обидеть бесплотных созданий, старалась не показать, что сторонится их.
— Поппи, поторопись, — Марджори что есть силы тянула за руку упирающуюся Поппи. В коридоре почти не было видно студентов: большинство уже заняло свои места в аудиториях. Поппи сняла туфлю и пыталась поточнее направить палочку, целясь в большой палец ноги, где внезапно обнаружилась дырка; но, так как балансировать на одной ноге было ужасно трудно, многочисленные «Репаро» Пенелопы до блеска отполировали кусок стены, напротив которой застряли девочки. Аккуратная и собранная по своему обыкновению, Марджори была в ярости от одной только возможности опоздать на занятия и буквально «рыла копытом землю», как скаковая лошадь.
— Поппи, мы опоздаем из-за тебя, с факультета снимут очки!
— Мне нужно заштопать носок, Мара. Если хочешь, что бы дело сдвинулось с мертвой точки, лучше помоги.
Тяжело вздохнув, Марджори подхватила Поппи под локоть.
— Вот видишь — все в порядке,- Пенелопа разглядывала свою ногу с нескрываемым удовлетворением. Теплый осенний день жонглировал солнечными лучами за окном. — Смотри Мара, тот самый ворон! Черная птица спикировала на карниз здания.
— Самое время считать ворон! — возмутилась Мара и, не обращая более внимания на протесты подруги, потащила ее на урок заклинаний. Марджори боялась этой птицы: она вызывала у девочки неприятные воспоминания и щемящий холод в животе.
Ворон влетел в открытое окно и приземлился на плечо угрюмого молодого человека, которого Поппи прозвала Маугли.
— Что, снова срочный заказ, LiebeHimmel? — Северус размотал шнурок и снял с шершавой лапки птицы клочок пергамента.
— Снивеллус, куда несут паучьи лапки стипендиата Хогвартса? — надменный с издевкой голос заставил Северуса застыть на месте. Он медленно повернул голову и убрал с глаз мешавшую прядь волос.
С расстояния нескольких шагов на него смотрел человек, бессменно лидирующий в списке самых злейших врагов Снейпа — ловец квиддичной команды Гриффиндора, Джеймс Поттер. Если поначалу Снейп испытывал к Поттеру и его друзьям сдержанную неприязнь, завидуя их дружбе, то с годами все переросло в лютую, сжигающую изнутри ненависть. Поттер не давал Снейпу прохода и всячески издевался над ним вместе с Сириусом Блэком, своим верным вассалом. Несмотря на заносчивость, его любили в школе, не в пример Северусу — аутсайдеру без друзей, к которому сокурсники испытывали сдержанное уважение за знания и ум, и, в то же время, — страх и зависть за те же качества. Джеймс словно прочел мысли Северуса и самодовольно взъерошил блестящие волосы привычным жестом.
Рука Северуса сама собой потянулась ко внутреннему карману за палочкой, но он заставил себя сдержаться и вместо этого лишь скривил в ехидной усмешке губы и приподнял левую бровь.
— Тебе не дает покоя моя стипендия, так, Поттер? — только он один знал, что ему стоило получить этот грант. Сейчас он чувствовал свое превосходство над врагом, мрачное удовлетворение.
— Мне нет дела до твоих подачек, ясно! — Джеймс в ярости сжимал и разжимал кулаки.
— Джеймс, мы опаздываем, — бледный мальчик с приятным усталым лицом подошел к Поттеру и положил ладонь на его плечо.
— Сейчас, Рем, только разберусь с этим паучишкой.
— Брось его, Джеймс, — вмешался коротышка, похожий на крысу.
Поколебавшись пару секунд, Поттер развернулся и ушел вместе с друзьями, а Северус поспешил в другую сторону.
Бессовестно жарящее солнце совершенно не давало Пенелопе возможности сосредоточиться на заклинаниях: она рассеянно смотрела в окно и теребила в руках самоприращивающийся нос, выгодно выменянный у сокурсника за завтраком. Поппи планировала развлечь себя этой забавной штучкой после занятий, но удивительный нос прямо-таки вынуждал приложить себя к лицу. Пенелопа и оглянуться не успела, как он оказался поверх ее собственного, зафиксированный простым заклинанием.
— О, здесь я вижу нечто совсем иное, совсем не то, что я объяснял на сегодняшнем уроке, — добродушный голосок профессора заклинаний Флитвика прозвенел над самым ухом Поппи. Она закрыла лицо руками и покраснела, как рак. — Поведайте классу секрет внезапной трансформации вашей внешности, мисс Помфри, — обращенные к Пенелопе глаза профессора светились детским любопытством.
— Эдо сабо пбибащибаюбсийся нос, — прогнусавила Пенелопа, не отнимая рук от лица.
— Чудесная вещица,- профессор отнял от лица Поппи ладони и стал разглядывал ее новый, весьма причудливой формы, нос. — Позвольте полюбопытствовать, во что обходится нынче такая роскошь?
— Три шоколадные лягушки, — с гордостью сообщила Пенелопа, — можно менять длину, цвет и форму, — уже взахлеб продолжала рассказывать она, как ни в чем не бывало. Поппи потерла переносицу и надавила на кончик носа: через мгновение в лицо профессору смотрели два кристально голубых глаза, сияющие над канареечно-желтым гофрированным слоновьим хоботом. Одноклассники захлебывались смехом вместе с самим профессором, который сквозь слезы выдавил:
— Только благодаря тому, что это потрясающе выгодная сделка, я не буду снимать очки с Хаффлпаффа. Но от вас я, разумеется, жду эссе по теме «Левитация» с демонстрацией практической части. Можете использовать этот замечательный предмет, — профессор указала нос и снова прыснул в кулачок.
Ума не приложу, как тебе удалось так легко отделаться, — прошипела на подружку Мара, выпихивая Поппи за дверь, когда они покидали класс.