Пенелопа готова была прыгать на одной ножке от счастья: Чары получались наславу, а на сегодняшней репетициидаже удалось «изобразить» радугу — пусть не из семи цветов, а только из четырех, но это был явный прогресс. Даже скупой на похвалы Джереми, которого Пенелопа очень уважалаи даже слегка побаивалась, признал, что она неплохо справилась на этот раз. А ведь раньше он только хмурил брови и безнадежно качал головой. Открытая сцена, где проходили репетиции, располагалась практически на краю Запретного леса. Хотя до опасной «чащи» было далеко не «рукой подать», репетиции после семи часов вечера не приветствовались администрацией. Поппи не очень понимала, с чем это связано, тем более, что несколько раз замечала направляющихся тудастаршекурсников и декана Слитерина, о чем спросила Визла, которого эта проблема, судя по всему, мало интересовала: он торопливо набивал реквизитом сундук и ограничился предположением, что те собирают животных или растения для занятий по специальному разрешению.
Покончив со сборами, Визл в окружении щебечущей ватаги актеров направился в Хогвартс, активно жестикулируя, — видимо, рассказывал очередную историю.
Пенелопа посмотрела вслед ребятам, но догонять не стала. Ей сегодня захотелось побыть одной.
Воздух уже не был светлым и прозрачным, как днем — он постепенно становился жемчужным и наполнялся ароматами бодрствующих по вечерам растений; все вокруг превращалось в сказку, причудливую и забавную, как радуга Поппи — несовершенная, но очень живая, созданная волшебством маленькой настырной девочки. Пенелопу потянуло к озеру. Начинавший опускаться туман и цвет заката говорили о том, что завтрашний день будет приветливым и теплым.
Не задумываясь ни секунды, Поппи избавилась от надоевших чулок и ботинок и смело ступила на прохладную земляную поверхность тропинки, изредка перемежающуюся скупыми клочками травы. Ноги быстро озябли, и Пенелопа прибавила шагу, отчего перебегавший дорогу ежик испуганно шарахнулся в сторону. Быстро добравшись до озера, она подошла почти к самой кромке и уселась на траву, рядом с густыми кустами и остатками того, что когда-то являлось цветочной клумбой. Вперемежку с сорняками там все еще торчали разросшиеся пучки нарциссов и цветущего лука.
Девочка обхватила руками колени и, повернув набок голову, прислонилась к ним щекой. Мысли ее текли медленно и спокойно, в тон дыханию и небольшим барашкам, пробегавшим время от времени по безмятежной озерной глади. Пенелопа думала о том, какие все-таки Джереми и Визл молодцы, что после такого сложного экзамена все же пришли на репетицию. И какой Джереми талантливый и умный и … симпатичный. Может быть он снова похвалит ее после спектакля и улыбнется так, как сегодня. У Джереми такая чудесная улыбка, но он улыбается ей так редко. Наверное, она слишком глупая, даже для первоклашки… Нет, она справиться, она докажет ему, что способна на большее, чем четырехцветная игрушечная радуга. Все выпускники и учителя и даже Совет Попечителей, которые, наверняка сядут в самом первом ряду, придут в восторг от ее игры…
Пенелопе очень хотелось блеснуть по-настоящему, скандальной славы ей и так хватало. Она представляла себя актрисой -, знаменитой, пленяющей сердца и будоражащей умы. Последняя сцена: ее реплика, потом вспыхивают разноцветные сектора безупречно выполненной радуги. Роль сыграна правдиво и с чувством.
Актеры выходят на поклон, публика аплодирует. Взбудораженный и надутый от гордости, как индюк, Визл треплет по плечу смущенно потирающего переносицу Дворфа. Последней к зрителям выходит Пенелопа, другие актеры расступаются и пропускают ее вперед. На мгновенье овации замирают, чтобы через секунду разразиться новым шквалом: восторженные возгласы, аплодисменты, подброшенные в воздух шляпы…
Сладкие мечты Пенелопы прервала шумная возня садовых гномов на старой клумбе: один из них, самый шустрый и глазастый, выкопал луковицу какого-то растения, остальные тут же накинулись на него, пытаясь отнять находку. Несколько существ опрокинули своего собрата на спину и схватив за руку, старались разжать пальцы. Малыш отчаянно кусался и брыкался, но луковицы не выпускал; тогда другие гномы принялись пинать его ногами в живот.
Зрелище больше, и Поппи быстро вскочила на ноги, ринувшись в самую гущу баталии в попытке оттащить агрессивных существ от жертвы. Распаленные дракой гномы смогли ухватить девочку за волосы, когда Пенелопа имела неосторожность низко наклониться над ними. Вскрикнув от боли, она потеряла равновесие и упала плашмя на клумбу. Забыв о луковице, все существа, включая недавнюю жертву, набросились на девочку: одни растягивали в разные стороны полы ее мантии, другие, ухватившись за пряди волос, принялись перепрыгивать через голову, словно катаясь на ярмарочной карусели. У Поппи даже слезы выступили на глазах, она поняла, что не может вытащить палочку и освободиться, и принялась звать на помощь…
— Давайте, чего там надо постирать, — услышал Северус неуверенный хрипловатый голосок.
— Эльф? — глаза Северуса с трудом различали предметы. Он не чувствовал, сколько прошло времени. Снейп сел на кушетке и усиленно потер глаза. Перед ним действительно стояла Вуупи. Увидев, что Северус, наконец, сфокусировался на ней, домовичка повернулась вполоборота и, деликатно отведя глаза, требовательно протянула руку.
— Ну же, сэр, давайте, где там ваше бельишко, и покончим с этим.
Это окончательно пробудило все чувства Северуса от забытья. Первым проснулся стыд и нахлынул удушливым потоком, забивая глотку, как та мыльная пена, которой его недавно «угостили», он отвернулся и зажмурился: безобразная сцена снова стояла перед глазами…
Если бы преподаватель Заклинаний не был профи в своем деле, бумаги Северуса так и остались в его руках — настолько крепко он в них вцепился. Даже падение Флитвика, засыпанного горой работ Снейпа не развеселило: он торопливо и озабоченно копался в сумке, извлекая конспекты и заметки, так как был почти уверен, что неправильно указал пятый признак проклятого вервольфа. Вот бы мне его в натуральную величину: после препаривавания я бы им все двадцать выложил, — раздраженно подумал он. Как назло, нужные записи никак не подались на глаза, Северус продолжал механически перебирать листочки, словно тасовал колоду карт. Студенты дружным потоком хлынули в вестибюль и, поддавшись общему движению, Северус очутился у входа в Хогвартс, а затем и у озера, в излюбленном месте отдыха всех удачливых, румяных и беззаботных студентов, в общем тех, от кого Снейпа тошнило. Северус с неудовольствием отметил, куда именно попал, но было уже поздно. Единственное, что он мог сделать, избегая смешаться с толпой, — усесться в зарослях кустарника.
Вервольф, вервольф… Куда запропостились эти дурацкие заметки! — Он уже в сотый раз пролистывал конспект, но не мог найти нужного отрывка. — Ну вот, наконец! - убедившись, что ничего не упустил, Северус собрал свои бумаги и закрыл сумку. Теперь ему хотелось только одного — спать, долго, бесконечно долго и без снов. Он пересек лужайку, мысленно, одной ногой уже находясь в постели, как вдруг, замер, словно заклинанием, пораженный окриком:
— Все в порядке, Снивеллус?
Северус весь напрягся, как тетива, бросил сумку и молниеносно выхватил палочку, но Поттер оказался проворнее:
— Экспелеармус! — палочка Снейпа взлетела в воздух на 12 футов и приземлилась в траву вне его досягаемости. Все только начиналось: Северус рухнул на землю, подсеченный «Импедиментой» Блэка.
— Так что там с нашим экзаменом, Снивелли?..
— Да он изгваздал своим сопливым носом весь экзаменационный лист: они не смогут прочесть ни слова…
Гнев стучал в висках Северуса, как слоги в тех обидных и безобразно уничижительных словах звучали в устах его врагов. Лицо Поттера на его глазах приобретало черты Блэка, Пэттигрю, других студентов, которые следили за происходящим и развлекались, смеялись и зубоскалили:
— Ну, подождите же, подождите…
— Ты хочешь высморкаться на нас, Снивелли?
— Вымой рот… Скуржифай!..
Северус механическим резким и брезгливым движением вытер рот, потом еще и еще раз, до тех пор пока его бледные, бесцветные губы, не окрасились в неестественый, театрально красный цвет.
Глядя на него, Вуупи тоже вытерла рот, по-другому, по-старушечьи, как бабуля вытирает беззубый рот после каши.
— Вуупи, сэр, не всегда здесь, в Хогвартсе, работала, сэр, — ни с того ни с сего начала она, отвернувшись в сторону, уставившись в потолок отрешенным взглядом и болтая ногой. -У Вуупи был один хозяин, сэр, волшебник, не какой-нибудь там сквиб, сэр. Правда, уж очень увлекался этим, — Вуупи неуютно замялась, — огневиски, да простит меня Мерлин, — словно из какого-то почти забытого суеверия она легонько пошлепала себя руками-крыльями и продолжила. — Отправит, бывало, Вуупи в лавку, сэр, а в доме ни кната, «пшла!» — и все тут: разговор с нами короткий, сэр, сами знаете. Если не принесу бутыль — бъет -ка-ак «шварк» об стену, а пару раз и окно мною разбивал, сэр. — Губы у Вуупи на секунду дрогнули, потом она продолжила равнодушным голосом, — вот, сэр, и приходилось, Вуупи… Ну, щелкнешь пальчиками пару раз — оно и в кармане…
— Как же ты посмела от хозяина уйти, эльф-воровка? — тыльной стороной ладони Северус стер сердитый блеск в уголках глаз.
— Так они сэр, по этому делу, сэр, в меня сапогом запустили, сэр, — Вуупи теребила свое вафельное полотенце и исподлобья со страхом смотрела на Северуса. — Вот и шрамик имеется, сэр, поглядите,- она торопливо повернулась к Снейпу спиной и, задрав рубище, потыкала длинным неопрятным пальцем в доказательство. Видя, что ее больше ни в каких преступлениях он ее больше не подозревает, домовичка натянула на коленки подол. — Во-о-от, — потянула она, потеряв нить повествования.
— Ты свободная, ну и что из того? Зачем мне все это рассказываешь, какое отношение это имеет ко мне и .. ко всей этой истории? — губы Северуса стали едва заметной на лице линией.
— Так вот, — сразу собралась Вуупи, теперь стало заметно, что она нервничает. — В общем, сэр, когда мой хозяин напи… в общем огневиски пил, много огневиски, сэр, любил он себя и своих гостей развлечь: он меня этак, — Вуупи взмахнула рукой-крылом, — подвесит, бывало, вниз головой, сэр, вот, прямо, как вас, давеча, сэр, и полотенчико с меня — долой, — домовичка еще раз взмахнула рукой, и глаза ее стали прозрачными. А потом господа меня раскрашивали на спор, сэр, у кого затейливее выйдет, сэр… — Вуупи шумно высморкалась в свое полотенце и мужественно посмотрела в глаза Северусу.
— Ты — эльф,это другое, — Северус снова отвернулся, но по его голосу Вуупи стало понятно, что он немного успокоился.
— Вам то, небось, бельишко оставили, сэр. А что оно не больно свежее было — так и ладно. Это может «стиль» у вас такой, сэр, или как там, а потом всегда ведь состирнуть можно, — Вуупи посмотрела на Северуса, поняла, что зашла слишком далеко, осеклась и замолчала.
— Не смей даже упоминать впредь об этом, эльф! Избежать позора благодаря жалости грязнокровки — еще больший позор. Я бы убил Эванс, если бы смог, я бы убил их всех, — Снейп скривился и сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Он недвусмысленно дал понять Эванс, что ему не нужна ни жалость, ни поддержка грязнокровки, еще когда она полезла защищать его в первый раз. Какого черта она не послушалась! Лучше голым войти в деканат, чем смотреть, как эта маглокровка чуть ли ни своим телом его прикрывает! Теперь он, вроде как, обязан ей — мерзость какая…
— Не стоит даже со злости говорить такие вещи, сэр, — проговорила Вуупи, предусматрительно спрятавшись за книжными полками. — Не стоит марать себя Авадой Кедаврой, — глубокий и хорошо осознанный страх сквозил в каждом произнесенном домовичкой слове.
Снейп уже направил палочку на укрытие Вуупи, но передумал:
— Не думал, что произнесу такое когда-либо, но — ты права, эльф. Есть иные способы отомстить. И есть ты, чтобы помочь мне в этом. Лгунья и воровка, у которой полно «скелетов в шкафу», — он подошел и вытащил Вуупи за шиворот из-за полок, — ты просто находка для меня, — его ледяные, словно умершие, глаза гипнотизировали эльфа. — Ты ведь поможешь мне — поможешь, куда ты денешься, — он отпустил Вуупи и вернулся на кушетку. — У меня будет личный шпион, лучший шпион. И я дождусь своего часа, а ждать я умею… И ты тысячу раз прав, Поттер, что ненавидишь меня, за то, что я существую. Ведь мое существование может сделать невыносимым твое собственное.
Вуупи поправила полотенце на шее и, сглотнув, почтительно кивнула.
— Можешь расслабиться эльф, тебе ничего не угрожает. Спорю,больше всего тебе шли зеленые клеточки и красные горошки, — Снейп, не смог удержаться от едкой шутки.
— Не-е — они смотрелись, как сыпь, сэр, — авторитетно заявила Вуупи, разглядывая ногти: ей многое пришлось пережить в жизни, и она прекрасно приспосабливалась к новым обстоятельствам.