Глава 2. Полцарства за миссис Норрис!
— Да у тебя сотрясение мозга! — сообщила мадам Помфри, осмотрев Гаррину макушку, украшенную здоровенной шишкой, и выслушав жалобы на головокружение и жуткую тошноту.
— Как, сотрясение? — забеспокоился Гарри. — У нас завтра матч со Слизерином. Мне нельзя валяться в койке. Сделайте что-нибудь, ну пожалуйста!!!
Фельдшерица с сомнением осмотрела его голову, затем посмотрела в расширенные зрачки пациента, покачала головой и, отойдя в сторону, принялась копаться в шкафчике, забитом большим количеством пузырьков и коробочек всех форм и размеров.
— Этот ваш квидиш! — ворчала мадам Помфри не прерывая своего занятия, — Орут, носятся взад-вперёд, врезаются друг в друга… вечно кто-нибудь падает, бьётся, ломает руки-ноги. Потом их сносят бладжеры… или они сами сносят кольца…
Тут Гарри покраснел. Это по его вине Малфой в прошлом году на финале школьного чемпионата врезался в кольцо и улетел, вращаясь как пропеллер, на слизеринскую трибуну.
— А ещё некоторые, — продолжала врач, — испытывают настолько нежные чувства к конкурентам, что перестают замечать что-либо вокруг себя. И естественно, попадают ко мне. А я возись с ними!
Гарри покраснел ещё больше. На игре с Равенкло, он настолько заболтался с Чу, что ни он, ни она, не заметили бладжера. Зато он заметил их. И сшиб одновременно обоих. И обеим командам пришлось выпускать запасных ищеек. Гриффиндор победил, но как игроки ругали своего капитана…
— Ладно уж, — сжалилась добрая женщина, обратив внимание на жалобное выражение лица своего подопечного. — Вот тебе лекарство. Пей, и выметайся отседова.
— Вы меня отпускаете, правда?! — просиял Гарри, схватив бутылочку.
— Именно, — неодобрительно поджав губы, сообщила мадам Помфри. — Но если ты хочешь всё же выйти отсюда, тебе надо выпить лекарство.
Гарри торопливо откупорил пузырёк и заглотил бесцветную жидкость. В следующий момент он выронил бутылочку на пол и схватился за горло. Ему показалось, что по глотке прокатился огненный шар. На глазах выступили слёзы. Пытаясь отдышаться, Гарри с недоумением посмотрел на врача.
Та подобрала ёмкость и сообщила:
— Да, лекарство мерзкое. Но, возможно, в следующий раз ты трижды подумаешь, прежде чем подставиш свою глупую голову под что-нибудь тяжёлое. А сейчас выметайся. Там за дверью целая делегация.
Гарри спрыгнул с койки и зашагал к выходу, бодро напевая:
Я ускользнул от Эскулапа[1],
Худой, обритый — но живой!
Его безжалостная лапа,
Не тяготеет надо мной!
— Мистер Поттер!
Гарри обернулся. Мадам Помфри выразительно помахивала большим мугловским шприцом, снабжённым ярко сверкающей иглой.
— Я ведь могу передумать, и оставить вас до утра.
Юноша сглотнул, и поспешил выскочить за дверь, где его моментально ослепила яркая вспышка.
— Отличный снимок для «Гриффиндорского вестника», — заявил Колин Криви, осторожно пятясь назад.
Ноздри Гарри раздулись от гнева. Из горла вырвался нечленораздельный рык. Колин развернулся и бросился наутёк. А Гарри повалился на пол и начал корчиться от смеха.
— Нет, вы видели, как он помчался!
— Ты вполне здоров? — с тревогой осведомился Рон, больше всего переживавший за завтрашний матч. — Сможешь завтра играть? Может, тебе лучше остаться до утра в больнице?
Он осёкся, заметив мрачный взгляд Гермионы.
— Тебе всё квидиш, а на здоровье Гарри наплевать? Так?
— Нет, ну что ты. Разумеется, я беспокоюсь…
— За исход чемпионата? — ядовито заметила девушка.
Рон что-то пробубнил себе под нос. Гарри давился смехом, стараясь не привлечь внимания Гермионы. Но тщетно.
— А ты чего веселишься?
— Да ладно тебе, — встрял Рон. — Ну подумаешь, шишка на голове.
Староста тяжело вздохнула.
— Да, шишка… Все вы — парни — готовы взгромоздиться на тестрала, схватить какой-нибудь дрын, желательно потяжелее, и помчаться искать дракона чтобы хорошенько треснуть его по голове. И ничуть не задумаетесь, что кто-то о вас беспокоится.
— Кто беспокоится? Ты?
— Дурак! — выпалила Гермиона, и, развернувшись, убежала.
— Чего это она? — не понял младший Уэсли.
Гарри вздохнул, мысленно согласившись с характеристикой, которую Гермиона дала его лучшему другу. Иногда Рон бывал прямо-таки слеп в отношении некоторых вещей. Поэтому Гарри похлопал Рона по плечу.
— Пойдём, мон шер ами, надо отдохнуть перед игрой. Иначе я завтра буду так зевать, что опять проглочу проныру. А это не очень приятно.
Ребята пошли по коридору, направляясь к главной лестнице. Как назло, навстречу попался полтергейст Дрюзг. Глаза его загорелись предвкушением какой-то пакости, и он радостно заверещал:
— Вот сейчас мы повеселимся.
В доказательство своих слов он продемонстрировал ярко-красный резиновый пузырь, наполненный не менее чем целым галлоном воды. Гарри равнодушно пожал плечами и достал палочку:
— Импидимента!
Дрюзг, вытаращив глаза, неподвижно застыл в воздухе. Пузырь шмякнулся на каменный пол и благополучно разлетелся сверкающими брызгами, большая часть которых, по закону подлости, угодила прямо на мантию Рона.
— И где он только берёт шарики? — зло поинтересовался Рон, снимая со лба ошмёток красной резины.
Гарри только покосился на него, хмыкнул и тут же старательно спрятал усмешку, решив ни за что не говорить другу, какие именно резиновые изделия полтергейст использует для изготовления своих боеприпасов. Иначе Рон наверняка перепугал бы весь замок своими гневными воплями, а затем, чего доброго, поклялся бы извести Дрюзга. Что, будем реалистами, привело бы лишь к превращению Рона во всеобщее посмешище.
В общем, следовало либо увести Рона побыстрее, либо…
— Абскондо Дрюзг!
Полтергейст пропал, как будто его и не было.
— Что ты с ним сделал? — удивлённо спросил Рон.
— Всего лишь спрятал, — ухмыльнулся Гарри. — Чтоб его никто не расколдовал. Может, он хоть несколько дней не будет нас доставать?
— Возможно… А откуда ты знаешь это заклинание?
— Книги надо читать, — назидательным тоном сообщил Гарри, пряча палочку в рукав мантии.
Рон с подозрением уставился на Гарри, разглядывая его так, словно в первый раз увидел.
— Что такое?
— Это точно ты? Мне казалось, что такие высказывания скореев духе Гермионы.
— В моём тоже, — пожал плечами Гарри. — Не забывай, что в этом году будет первая аттестация по избранной специализации.
— Ай, не порти мне настроение, — отмахнулся Рон. — До неё — как до канадской границы. Причём на карачках.
Гарри промолчал, благоразумно не упоминая о том факте, что, как доказал О`Генри, до канадской границы можно добежать и за пятнадцать минут. Была бы необходимость. Вместо продолжения дискуссии он принялся ощупывать стену. Часть стены со скрежетом повернулась на оси. Рон поморщился:
— Твоё пристрастие к потайным ходам меня просто поражает. Зря Фред и Джордж отдали тебе эту карту…
Его друг даже не стал отвечать. Этот ход сокращал дорогу до гриффиндорской башни раза в два. Ребята скрылись в зиявшем проёме, и плита повернулась, наглухо сливаясь со стеной.
В потайном проходе было темно, пыльно и душно. По стенам тянулись бесконечные полотнища паутины. Рон только брезгливо морщился. Гарри небезосновательно полагал, что именно в этом кроется нелюбовь Рона к заброшенным коридорам. Больше, чем пауков, тот ненавидел только… Нет, пожалуй, Малфой всё же стоял на втором месте.
Засветив палочки, ребята двинулись вперёд. Ход часто изгибался то вправо, то влево. У очередного поворота Гарри случайно взглянул вниз.
— Чёрт, шнурок развязался. Иди, я сейчас догоню.
Рон скрылся за поворотом. Гарри наклонился и стал завязывать непокорный шнурок. Он затягивал узел, когда по коридору прокатился истошный вопль Рона.
— Паук!!!
Вслед за этим раздался треск, похожий на звук разрываемой ткани. Крики Рона стали постепенно затихать. Гарри, держа наготове палочку, осторожно заглянул за поворот. Он пребывал в недоумении: откуда здесь взялся паук таких размеров, чтобы напугать Рона. В туче поднятой пыли мелькнула тень. Гарри приподнял палочку и направил её на тень. Из пыли показалась… нет, не толстая волосатая лапа акромантула, а серая, покрытая слизью рука. Дементор! Гарри окатила волна ужаса. Он поспешно представил себе вручение квидишного кубка в третьем классе и прокричал:
— Экспекто Патронум!
Из палочки вырвался ослепительно сияющий серебряный олень и поскакал к серому чудовищу. Дементор отшатнулся и сел на пол. Гарри чуть не рассмеялся. Конечно же, откуда здесь взяться пауку и дементору. Это шуточки вризрака.
— Редукто!
Вризрак, сопровождаемый тучей пыли, улетел вдаль по коридору. Гарри принялся озираться в поисках Рона. Но вместо него обнаружил большую дыру в паутине, покрывающей стену коридора. Юноша заглянул туда и присвистнул: там была уходящая вниз винтовая лестница. Очевидно. Рон шарахнулся, прорвал паутину и скатился вниз. Гарри вздохнул и шагнул на первую ступеньку.
Лестница была узкая и пыльная. Гарри чертыхался, чихая от туч пыли, поднятых падением Рона и его собственными ногами. Поминутно он задевал головой полотнища паутины. Если в основном проходе пауки ОБИТАЛИ, то здесь они двоились, троились и так далее. Они бегали по стенам и потолку, падали Гарри на голову и, сброшенные на пол, поспешно разбегались, затаиваясь по тёмным щелям, куда не доставал свет от гарриной палочки. Гарри подумал, что это даже хорошо, что Рон катился здесь кубарем. В противном случае, он рисковал получить нервное потрясение.
Лестница оказалась короткой: буквально через три витка она закончилась узким проходом, откуда лился тусклый свет. Как ни странно, пауки не решились пробираться туда, и паутина резко кончалась у арки, словно обрезанная ножом.
Первое, что увидел Гарри, пройдя через арку, так это лежащего на полу Рона, башмаки которого обнюхивала большая крыса. Гарри кинулся к своему другу. Крыса, раздосадованная грубым вторжением, развернулась, и, пытаясь сохранить достоинство, неспешно поплелась в дальний угол, волоча за собой длинный облезлый хвост. Поражённый такой наглостью юноша подобрал с пола обломок камня и запустил в наглую тварь. Отступление превратилось в паническое бегство. Из дальнего угла раздался возмущённый писк, и всё стихло. Гарри принялся трясти Рона.
— Рон, что с тобой? Очнись же, наконец.
В ответ раздавалось нечленораздельное мычание. Гарри хлопнул себя по лбу и направил на Рона палочку.
— Энервейт!
Рон открыл мутные глаза.
— Акро…Акру… Агра… Паук!
— Нет здесь никакого паука, — поспешил заверить его Гарри.
— А, Гарри, это ты. Там был огромный паук!
— Т-с-с… Сколько пальцев видишь? — спросил Гарри, показывая Рону два пальца.
Рон всмотрелся.
— Четыре? Нет, два.
— Очень хорошо. Так вот, это был не паук а всего лишь вризрак.
Рон помолчал, ошарашенный новостью. Затем выдал длинную тираду по поводу призраков, вризраков, оборотней вообще и профессора Люпина в частности, за то, что тот выпустил вризрака на свободу, потайных ходов, пауков, а также друзей, которые заводят в такие ходы, где оные пауки и встречаются. Гарри пропустил всё это мимо ушей. Чего ещё ждать от человека, который только что встретил свой самый большой страх, а затем пересчитал ступеньки на лестнице и ударился головой? Понятно, что никаких положительных эмоций у Рона на данный момент не было, и вряд ли они могли возникнуть в ближайшее время. Сейчас Гарри гораздо больше интересовало место, в которое они угодили. Он принялся усердно оглядываться.
Во всю длину противоположной стены тянулись высоченные — до потолка — стеллажи, битком набитые толстенными фолиантами в чёрных обложках. По левую руку находился огромный стол морёного дуба. Полированную поверхность украшали многочисленные подпалины, осколки склянок и мензурок, какие-то бумаги, несколько блестящих ножей. Дальше стоял большой шкаф. Одна из его дверец была распахнута, и на полках виднелись банки, наполненные чем-то непонятным, отвратительным. Почувствовав поднимающуюся тошноту, Гарри поспешил захлопнуть шкаф.
— Где это мы?
— Не зна… — начал отвечать Рон, и тут его взгляд упал на огромный закопчённый котёл, подвешенный над здоровенной спиртовкой. — По-моему, это личный тайный кабинет Злея… — изменившимся голосом пробормотал он.
Гарри передёрнуло. Быть застигнутыми алхимиком в его же собственном кабинете, по мнению Гарри, было равносильно немедленному концу света. Рон придерживался такого же мнения. Он поднялся на ноги и заявил:
— Надо сматываться, да побыстрее.
Гарри не имел ничего против такой программы действий. Он развернулся к лестнице и… остолбенел.
— Ты чего? — нетерпеливо спросил Рон, которому не терпелось убраться отсюда.
Вместо ответа Гарри указал на дверь, которую он раньше не заметил. Очевидно, Рон открыл её своей головой, катясь вниз по лестнице. На двери были нарисованы две змеи.
— И что? — не понял Рон.
— Точно такая же змея нарисована на кране в туалете стонущей Миртл, — медленно проговорил Гарри, заворожено смотря на рисунок. — Точно такие же змеи изображены на стенах Комнаты Секретов.
— Ну и? — всё ещё не понимал Рон.
— Это кабинет самого Салазара Слизерина! — сказал Гарри, оборачиваясь к другу.
Волосы Рона поднялись дыбом. Он с ужасом озирался по сторонам. Судя по выражению лица, он предпочёл бы немедленную встречу с десятком Злеев, да в компании с парочкой Арарогов, чем оставаться здесь и далее.
— П-п-пшли отсюда… — через силу выдавил Рон.
— Зачем? — удивился Гарри. — Ты что, каждый день находишь кабинеты Слизерина, чтобы теперь взять, да так просто и уйти?
— А вдруг… ОН здесь! — страшным шёпотом произнёс Рон. — И вдруг тут ещё один василиск!
— Слизерин давно умер, — пожал плечами Гарри. — Лет эдак шестьсот назад. Василиск тоже мёртв. Я его убил очень даже качественно.
— А вдруг он был не один? Тебе-то хорошо, ты змееуст!
Гарри мрачно посмотрел на Рона. Упоминания о змееустости всегда раздражали его.
— Ну и что, что змееуст. Василиск всё равно будет рад меня сожрать. Ведь он не змея.
— А кто? — вытаращился Рон.
— А ты не знаешь, откуда берутся василиски? Ну так вот: для начала берётся яйцо, снесенное петухом…
— Кем? — не поверил своим ушам Рон.
— Именно петухом. Представь, как нужно извратиться, чтобы заставить петуха снести яйцо.
Рон не представлял, о чём не замедлил сообщить.
— Не перебивай, — сказал Гарри. — Затем, кладёшь это яйцо туда, где его может оплодотворить жаба. Потом, зарываешь его в муравейник, и в полнолуние вылупляется василиск. Так что, много их не наразводишь. Вряд ли здесь есть ещё одна такая тварь.
— Слава Мерлину! — выдохнул младший Уэсли, нервно прислушиваясь к каждому шороху.
Гарри, не обращая внимания на переживания Рона, подошёл к столу и принялся изучать бумаги.
— Ну что там? — спросил Рон.
— Погоди, тут всё рунами.
— Но ты же должен понимать?
— Ну в принципе…
Гарри перешёл на изучение рун ещё в пятом классе, когда в ответ на очередное предсказание ему смерти, обозвал профессора Трелани старой надутой жабой.
— Слушай:
24 февраля 1271г. закончено строительство северного крыла. Праздновали. Годрик напился и для смеха заколдовал метлу. Потом летал на ней вокруг башни. Потом у метлы рассыпались прутья, и Гриффиндор брякнулся с высоты в 15 футов прямо в розовый куст. Равена по секрету сказала мне, что вытащила у него из задницы два десятка колючек. Так ему и надо!
14 марта 1271г. Гриффиндор мастерит новую метлу. Сказал, что надо усовершенствовать это средство передвижения. Интересно, почему он постоянно изобретает новые способы свернуть себе шею?
1 апреля 1271г. Гриффиндор прокатил меня на своей метле. Кошмар!!! За это я подложил ему на табурет ежа. Потом Годрик гонялся за мной по замку с метлой наперевес. Не догнал.
12 апреля 1271г. Годрик всё же отомстил мне: превратил мой стул в портшлюс. Стоило мне присесть, как я очутился посреди озера. И кто это додумался там поселить гигантского кальмара? И чего это я задаю дурацкие вопросы?
30 апреля 1271г. Поругался с Годриком по поводу приёма в школу нечистокровных студентов. Ну как он не понимает, что это приведёт к неизбежному распространению информации? Волшебникам надо таиться от муглов. И как можно тщательнее…
— Чего замолчал, давай дальше! — азартно сказал Рон.
— Нет, Гермиона нам не простит, если мы всё это прочитаем без неё.
Гарри скатал бумаги в трубку и сунул за пазуху и стал озираться, прикидывая, чтобы ещё прихватить с собой. Желательно, поинтереснее. Он с интересом разглядывал книги на стеллаже, когда Рон подёргал его за рукав.
— Что такое? — Гарри обернулся и посмотрел туда, куда указывал трясущийся палец Рона.
Выход на лестницу оказался перегорожен доброй сотней серых тварей. Судя по всему, крыса вернулась с солидным подкреплением. Чёрные блестящие глазки пристально смотрели на подростков, носы подёргивались, втягивая сухой воздух подземелья.
— Осторожно! Медленно отходим! — Гарри оценил численное превосходство противника как подавляющее, и попятился в угол, где располагалась ещё одна дверь.
Сообразив, что добыча ускользает, крысы лавиной ринулись вперёд. Гарри и Рон одновременно вскинули палочки:
— Ступефай! — сногсшибатели пробили в рядах крыс внушительные бреши, что на мгновение задержало наступление хвостатого воинства. Но уже в следующий миг прорехи заполнились новыми десятками усатых волонтёров. Тем не менее, эта небольшая заминка дала подросткам время, чтобы выскочить за дверь, которая, к счастью, оказалась незапертой.
Рон навалился на дверь, пытаясь сдержать натиск крысиной стаи. По ту сторону двери раздавался многоголосый писк — видимо, твари крыли друг друга за нерасторопность, либо предлагали ребятам сдаться добровольно.
— Ещё немного, — прохрипел Гарри, налегая на засов. — Прижми плотнее!
— Легко сказать, — почти простонал Рон. — Полцарства за Косолапсуса! Или за миссис Норрис.
— Тогда лучше уж бенгальского тигра! — засов вошёл в паз, ребята сели прямо на пол, прислонившись к стене, и перевели дух. — От Косолапсуса тут быстро остались бы рожки да ножки…
— Насчёт рожек ты ошибаешься, — нервно усмехнулся Рон. — Он быстро бегает!
Крысы за дверью подозрительно притихли. Гарри поспешно вскочил.
— Пошли-ка отсюда! Кто их, тварей, знает, может, они и сюда проберутся!
Низкий, пыльный коридор с грубо обработанными стенами буквально через десять шагов привёл их к длиннющей лестнице, уходящей куда-то далеко вниз в мрачные подземелья. Слабый свет палочек проникал лишь футов на тридцать вперёд, не позволяя определить длину лестничного марша.
Гарри с сомнением поглядел вперёд, мимолётно пожалев об отсутствии обычного мугловского фонаря, оглянулся на Рона, пожал плечами и двинулся вниз.
Судя по всему, эта лестница вряд ли когда-нибудь предназначалась для общего пользования. Узкая, с грубо высеченными ступенями, без каких-либо источников освещения… Чем ниже, тем больше стены покрывались противным на вид белёсым лишайником. По лишайнику бездумно ползали здоровенные слизни, оставляя за собой склизкие следы. Рон брезгливо поморщился. Видимо, вспомнил второй класс, сломанную палочку и неудачную попытку проклясть Малфоя.
Ещё ступенек через тридцать на неровных ступенях начали попадаться лужицы, с потолка падали не такие уж и редкие капли, с редкостным постоянством попадавшие именно за шиворот. Вскоре по стенам потекли целые ручейки, и Гарри с беспокойством подумал, что нижняя часть лестницы может быть затоплена. В таком случае оставалось только вспомнить пузыреголовое заклятье и прикинуться Ихтиандром, поскольку возвращение назад скрывало в себе лишь перспективу стать провиантом для крысиной оравы.
Но опасения оказались напрасными — четыреста девяносто вторая ступенька оказалась последней, и лестница перешла в коридор, пол которого на целый дюйм был покрыт водой.
Разбрызгивая воду, Гарри двинулся вперёд, но остановился не пройдя и десяти шагов, и принялся с интересом изучать участок стены.
— Это дверь! Нет, это точно дверь! Ты посмотри, она гладко обтёсана!
Рон, успевший пройти дальше, вернулся и заявил:
— А там лестница. Вверх! Пошли, там, хотя бы, будет посуше.
— Но тут же дверь… — возразил Гарри. — Если мы сумеем её открыть…
— Вот именно! — съехидничал Рон. — Что-то я не вижу дверного молотка.
— Погоди, — сказал Гарри, ощутив под ногой выступающий камень.
Раздался скрежет, и стена перед его носом ушла вверх.
— Вот те раз, — ошеломлённо заявил Гарри, увидев неприятно знакомый интерьер комнаты секретов.
— Вау, круто! — раздался голос Рона. — Это и есть комната секретов?
— Именно, — буркнул Гарри. — А вон то — василиск, — добавил он, показав пальцем на огромный скелет.
Рон сглотнул и предложил выбираться другим путём, резонно заметив, что по трубе им всё равно не подняться, за неимением феникса. Гарри пожал плечами и шагнул назад. Тут же массивная плита опустилась сверху и закрыла проход.
— Очевидно, Салазар сам побаивался своего домашнего любимца, — заметил Рон. — Иначе, зачем бы ему так отгораживаться?
Ребята прошлёпали по луже и начали поднматься по лестнице. Подъём был недолог — ступенек сорок, и верхняя, качнувшись под ногой, привела в действие старый механизм. Перед Гарри и Роном открылся до боли знакомый интерьер подвалов Хогварца. Они вышли неподалёку от кабинета зельеделия.
Рон вдохнул полной грудью сырой воздух подземелья, столь сладостный после затхлой атмосферы потайных коридоров и предложил убираться подальше.
Оставляя за собой мокрые следы, Гарри и Рон поспешно направились к выходу из подвалов, больше всего опасаясь нарваться на Злея — время было уже позднее, и декан Слизерина не преминул бы снять полсотни баллов с Гриффиндора.
Добравшись до вестибюля, Рон облегчённо перевёл дух.
— Кажись, выбрались!
Гарри не ответил, глядя себе под ноги.
— Ты чего? — удивился младший Уэсли.
— Ты тут недавно полцарства предлагал? — странным голосом сказал Гарри. — Какую половину дашь, правую или левую?
— А? Что?
— Мяу!
— Кто сказал «мяу»? — Рон скосил вниз глаза. — Миссис Норрис! — сдавлено сказал он, обнаружив кошку смотрителя Филча.
— Бежим! — согласился Гарри.
Подростки бросились наутёк. Погоня самумом пронеслась по холлам, коридорам и лестницам, шумя, как целое племя индейцев, вышедшее на тропу войны. Миссис Норрис преследовала ребят по пятам, истошно мяукая, пока в коридоре третьего этажа Рон не сумел на бегу захлопнуть за собой дверь. Ещё пять минут бешеной беготни и ребята оказались у портрета толстой тёти.
— Берти Ботт! — выдохнул Гарри.
Портрет отъехал вверх, впустив гриффиндорцев в общую гостиную их колледжа, довольно пустую для половины десятого. Свидетелями их появления были лишь несколько третьекурсников, занятых написанием сочинения для профессора Биннза.
— Вроде пронесло! — сказал Гарри, вытирая пот со лба.
— Да, если выбирать между Филчем и Арарогом, я предпочту Арарога! — заявил Рон.
Они переглянулись и расхохотались.
— Ладно, пошли спать. Завтра тяжёлый день.
— Угу, — сказал Рон. — Малфой будет очень, очень разочарован, что ты не в больнице.
[1] Эскулап — др. греч. бог врачевания. (прим. автора)
