Это лето практически ни чем не отличалось от прошлого. За исключением погоды. Если в прошлые каникулы каждый день светило жаркое солнце, то теперь — буйствовал проливной дождь. Машины на лужайках перед домами покрылись толстым слоем мокрой грязи. На улице резко похолодало, поэтому жители Литтл-Уингинга большую часть свободного времени проводили дома, перед каминами. Электрический камин в доме Дурслей не отключался ни на минуту, но Гарри было все равно, так как он не мог вытерпеть общества Дурслеев и пяти минут, поэтому все время он проводил у себя в холодной комнате. Но он ни за что не променял бы одиночество в своей неприветливой, маленькой комнатушке на теплую гостиную с «теплой» кампанией в лице своих родственников. Гарри спускался туда лишь для того, чтобы посмотреть новости.
Но и здесь его ждало разочарование. Никакой информации, как и прошлым летом. Тут маггловские новости можно было сравнить с теми новостями, которые преподносились «Ежедневным пророком»: много чепухи, мало главного. Например, в «Пророке» чуть ли не ежедневно писали о том, что кто-то видел Вольдеморта на лужайке рядом со своим домом, кто-то сообщал, что видел толпу дементоров во главе с самим Темным Лордом, и что они зверски убили несколько человек. Естественно, авроры не могли игнорировать эти сообщения и поэтому вынуждены были распылять свои силы, в то время как люди, действительно нуждающиеся в их помощи, таковой не получали вовремя. На Министерство Магии осуществлялось огромное давление, надо отдать им должное — после того, как весь прошлый год они «проваляли дурака», сейчас они взялись за ум и пытались удержать магическое сообщество от паники. Правда, получалось это из рук вон плохо.
Сам же Вольдеморт никакой активности не проявлял; хотя Гарри ждал, что после того, как Министерство признало его возвращение, он сразу начнет активно вмешиваться в жизнь магов и магглов. Но Темный Лорд, судя по всему, выжидал удобного момента, когда можно будет покончить с главными своими врагами, к которым Гарри причислял и себя. Шутка ли, пять раз бросать вызов одному из сильнейших волшебников современности, и выбираться из этих столкновений живым. А после того, как он узнал про пророчество, сделанное шестнадцать лет назад его преподавательницей по Прорицаниям, все встало на свои места. Он должен убить Вольдеморта, или Вольдеморт убьет его — третьего не дано.
Впрочем, «молчание» Вольдеморта еще объяснить можно; но вот молчание членов Ордена он никак объяснить не мог. Гарри исправно посылал им письма, в которых писал про психологическую обстановку в доме, как его и просили месяц назад, но ответ получил только один раз: «Мы рады, что у тебя все в порядке. Не вешай нос. Скоро мы тебя заберем. Люпин». И все. Ни писем от друзей, ни писем из Хогвартса, вообще никакой корреспонденции, хорошо хоть «Ежедневный пророк» приходил каждый день, оправдывая свое название.
Ощущения были сродни тем, которые он испытывал прошлым летом, но сейчас он хоть знал, зачем ему нужно жить у Дурслев: магия, которая спасла его от Вольдеморта пятнадцать лет назад, была связаны с сестрой его матери, Петунией Дурсль. И поэтому, если Гарри надеялся выжить этим летом, он должен был называть этот ненавистный дом своим Домом, а семью Дурслев — своей семьей. Ничего сложного, и это поможет ему выжить в бою с Вольдемортом, если у того возникнет мысль наведаться к Гарри в «гости». Правда непонятно, поможет это защититься от прихвостней Темного Лорда, или нет.
Кстати, лишним подтверждением тому, что Вольдеморт выжидает удобного случая, было полное отсутствие кошмаров, которыми сопровождались сны Гарри в последнем учебном году. Не все они, конечно, были кошмарами, но часть точно. Теперь же Гарри изредка снился бой в Отделе Тайн, когда погиб Сириус. В тот момент, когда в его крестного отца ударял луч заклинания Беллатрисы Лейстрейндж, мальчик просыпался весь в поту, с бешено бьющимся сердцем, дыхание перехватывало, и он несколько секунд не мог нормально вздохнуть. Потом его отпускало и, полежав несколько минут глядя в темноту, Гарри засыпал. Днем же он старался не вспоминать события той ночи. Для себя же решил, что Сириуса уже не вернуть, но можно за него отомстить. Хотя в последнее время мысль об отмщении его уже не так успокаивала — убийство Беллатрисы крестного не оживит…
Двадцать третьего июля проливной дождь сменился мелкой моросью, тоже не такой приятной, но все же лучшей, чем ежедневная «стена» воды. В ближайшие несколько дней синоптики обещали значительное потепление.
Гарри спустился вниз, когда все семейство Дурслев уже собрались за столом. Дадли, как всегда, с набитым всякой всячиной ртом, сидел, уставившись в экран довольно старого (по его меркам) телевизора — как раз начинались утренние новости . Гарри от них ничего не ждал — он давно разуверился в том, что Министерство пойдет на контакт с магглами.
Налив себе кофе, он плюхнулся на свое привычное место — по левую сторону от дяди Вернона, который даже не посмотрел на него. Правда, подобную реакцию проявил не только дядя, но и все остальные члены семьи. Взяв бутерброд и откусив кусок, Гарри уставился в телевизор.
«Интересная ситуация сложилась в Литтл-Уингинге. Вместе с проливными дождя-ми отмечено сильное понижение температуры, чего не бывало уже лет десять…»
— Да уж, — проворчал дядя Вернон, — если учесть — сколько мы денег потратили на дополнительные обогреватели…
Конец фразы заглушила отрыжка Дадли.
«За последние несколько недель отмечается повышение числа обращений граждан к психологам. Люди жалуются на быструю эмоциональную утомляемость, на отсутствие положительных эмоции, повышенную раздражительность…»
«Чистая правда», — подумал Гарри, вспомнив вчерашний день, когда под руку дяде лучше было не попадать. Не помог бы, наверное, и Орден Феникса в полном составе. Причиной плохого настроения дяди явилось «бандитское нападение» на его машину, когда он решил срезать путь до дома и проехать мимо парка, с территории которого в его машину полетел град камней. Теперь машина нуждалась во внушительном ремонте и находилась в ремонтной мастерской, а дядя, проклиная непредвиденные расходы, взял на время другую с прокатной автостоянки.
— Кстати, Поттер, — процедил дядя Вернон, повернув голову в сторону Гарри. — Сегодня приезжает Марджи.
Гарри чуть со стула не свалился от этой новости. Вот это сюрприз. Теперь еще придется тетю Маржи терпеть…и не меньше недели. И это, когда в мире наступил краткий момент затишья перед бурей и можно немного отдохнуть. Не то, чтобы он ее уж сильно боялся. События лета, перед тем, как он пошел в третий класс показали, что и на тетю может найтись управа. Правда, тогда незаконное волшебство сошло ему с рук, потому что Министерство оберегало его от Сириуса… болезненно сжалось сердце и Гарри постарался отогнать неприятные воспоминания подальше в закоулки памяти. В настоящее время Гарри не мог применить к тете ни одного, даже совсем безобидного заклинания; если только сказать потом на слушаниях в Министерстве, что принял ее за переодетого Вольдеморта… но с другой стороны, он владел куда более действенным «оружием». Стоило написать пару строчек Люпину, или кому-нибудь еще из членов Ордена и все, тете придется не очень сладко. Определенно, в принадлежности — хоть и косвенной — к Ордену Феникса есть свои преимущества.
— Пусть приезжает, — пожал плечами Гарри. — Я-то тут причем?
— Ты должен следить за своим языком, — лицо дяди приобрело малиновый цвет. — Это раз. Держись подальше от нее. Это два. И в-третьих, не смей показывать ей свою ненормальность, — последнее слово он произнес плохо скрываемым отвращением.
— Как? — саркастически ухмыльнулся Гарри — эту способность он перенял у дяди в прошлые годы проживания в этом доме.
— Что «как»? — взревел дядя. Слышно, наверное, было на всей Тисовой улице.
— Держаться от нее подальше, вот что, — поморщился Гарри — когда дядя Вернон орет, да еще над ухом, барабанным перепонкам приходится туго. — Мне придется вместе с ней завтракать, обедать и ужинать. К тому же, дома мы тоже будем часто сталкиваться — в такую погоду, — Гарри кивнул на окно, — особо и не погуляешь.
— Значит, мы запрем тебя в твоей комнате, а ей скажем, что ты остался в школе святого Грубуса на каникулы.
— Только попробуйте, — парировал Гарри. — Тогда через день ждите в гости пару магов. Вот и посмотрим, как вы будете выкручиваться из такой ситуации.
Гарри умолк. Все Дурсли смотрели на него. В их глазах читался плохо скрываемый страх. Они похоже забыли, что им сказали члены Ордена на вокзале, когда они встречали его из школы. Или не забыли, но делали вид, что ничего не произошло. А чтоб действительно ничего не произошло — они просто отстали от Гарри.
— Ты это, — дядя мгновенно сменил гнев на милость, что далось ему нелегко. — Просто веди себя с ней нормально. Не показывай эту деревянную штуку…
— Палочку волшебную, что ли? — прервал его Гарри.
-Да, — дядя побледнел, а тетя посмотрела в окно — не подслушивает ли кто. — И вообще поменьше с ней общайся.
— Хорошо, — немного поразмышляв, Гарри согласно кивнул. На его взгляд: лучше уж худой мир, чем война с Дурслями. Хотя все преимущества у Гарри, но Дурсли могут просто выгнать его на улицу, что может нарушить один из многочисленных планов Дамблдора. А что такой есть, Гарри не сомневался — не зря же он каждый год приезжает сюда на каникулы, вместо того, чтобы отдыхать в Норе. — Но это при условии, что она не будет трогать мою семью.
Все размышления дяди Вернона можно было прочесть в его глазах. Или он пытается успокоить Маржи, когда она начинает говорить что-нибудь про семью Гарри, или она узнает, что в их семье есть «ненормальные». В любом случае победа оставалась за Гарри.
— Согласен, — выдавил он, наконец, из себя. — Я постараюсь сделать так, чтобы она не говорила о тебе и твоей семье, а ты должен обещать, что Маржи не узнает про твою «ненормальность».
— Обещаю, — Гарри обратил свой взор на телевизор.
«И последняя новость на сегодня. Из психиатрической лечебницы сбежал опасный больной. За ним числится около десятка убийств, выполненных с особой жестокостью. Сам он называет себя Темным Лордом…»
«Не может быть, — вздрогнул Гарри. — Это просто совпадение».
«…настоящее же его имя — Том Марволо Реддл. Сейчас вы увидите его фотографию»
После этих слов Гарри едва удержался на стуле.
На экране появилась фотография.
Бледное змеиное лицо, красные глаза с едва заметными щелочками зрачков. Таким он его видел всего несколько месяцев назад в Министерстве Магии.
Тетя Петуния побледнела и издала какой-то протяжный стон.
— Петуния, что с тобой? — дядя в мгновение ока оказался возле своей жены.
— Ничего… Просто сердце почему-то кольнуло.
Дадли же не отрываясь смотрел на экран.
«Всех кто что-либо знает о его местонахождении просим сообщить по этим телефонам».
Внизу экрана появилось пять номеров.
«Повторяем. Преступник очень опасен. Если встретите его на улице — звоните по одному из этих телефонов. Не пытайтесь задержать его самостоятельно. Это очень опасно для жизни».
— Ага, — пробормотал Гарри. — Они что, идиоты? Будет Вольдеморт ходить по улицам. И уж в любом случае, полиция не поможет.
— Что ты там бормочешь себе под нос? — рявкнул на него дядя Вернон.
— Ничего, — ответил Гарри.
— А я слышал, слышал, — негромко сказал Дадли, который весь завтрак вел себя непривычно тихо. А теперь он с широко раскрытыми глазами смотрел на Гарри. — Он сказал, что это, — кивок в сторону телевизора, фотография Вольдеморта исчезла, там теперь показывали прогноз погоды, — на снимке был Вольдеморт.
Наступила тишина. Это имя здесь не было пустым звуком. Тетя, лицо которой приобрело нормальный цвет, снова побледнела. Глаза широко раскрылись. Дядя посмотрел на жену, но ничего не сказал. Единственный, кому на все было начихать — это был Дадли, который вернулся к созерцанию телевизионного фильма.
— С какой радости, про таких как ты стали показывать в наших новостях? — слово «наших» дядя Вернон выделил особо.
— Потому что Вольдеморт, — надо же — никакой реакции. Хотя уж теперь, после того, как они узнали кто такой Вольдеморт, должны и реагировать соответственно. Ведь Вольдеморт — маг, а значит, истинный враг дяди Вернона, — любит убивать таких, как Вы, с особой жестокостью, и его возвращение несет угрозу существования не только магам, — Дурсли поморщились, — но и магглам. Если забыли кто это такие, то поясню. Магглами мы называем людей немагического происхождения.
— И он охотится за тобой?
— Да, — осторожно ответил Гарри. Он еще помнил реакцию дяди, когда в прошлом году тот узнал, что из-за охоты на Гарри может пострадать его семья.
— Значит, он может узнать наш адрес… Надо сходить в подвал за ружьем…
После этой реплики Гарри чуть в третий раз не свалился со стула. Что творится сегодня с этой семейкой? Дадли какой-то необычно тихий. Дядя собирается устроить охоту на Вольдеморта. Одна тетя себя никак не проявляет. Может к ним применили какое-нибудь заклинание? Бесстрашия, например, или безразличия к собственной жизни. Вполне возможно. Мундугус отвлекал внимание, тогда, на платформе, а Люпин или мистер Уизли в это время заколдовывали Дурслев.
— Вам, кажется, нужно было встречать тетю Маржи, — напомнил ему Гарри.
— Я туда и направляюсь, — дядя Вернон стоял уже в дверях. — Все же надеюсь, что этот Волиндеморт не будет атаковать мой дом. Но было бы неплохо, если бы ты исчез отсюда, но, — быстрый взгляд на жену, которая сидела с безучастным видом, — к сожалению, это невозможно. Поэтому, будь добр, веди себя соответственно.
Гарри покинул кухню вслед за дядей. Поднялся в свою комнату. Огляделся. Да, работы много. На всем свободном пространстве валялись учебники, какие-то бумажки, перья, мантии, возле кровати стоял котел, в углу находился чемодан.
Он покидал учебники, свитки, телескоп и одежду в чемодан, и попытался спрятать его под какими-то тряпками, неизвестно откуда взявшиеся в его комнате — на случай, если тетя Маржи решит проведать «этого оборвыша, который сидит на шее у своих родственников». Хотя, какая она ему тетя? Так. Дальняя родственница. И чего она решила приехать к ним, когда на улице такая погода. …
Гарри лег на кровать и уставился в потолок. Интересно, чем сейчас занимаются Рон и Гермиона? Вместе ли они? Рон, наверное, в штаб-квартире Ордена, и выполняет жутко секретное поручение — стирает пыль со шкафов на втором этаже. Гарри улыбнулся. Он бы все отдал за возможность повытирать пыль вместе с Роном, а там и Гермиона присоединится. Наверняка она сейчас отдыхает вместе с родителями, но ждет не дождется момента, когда сможет перебраться в штаб-квартиру. А может она с самого начала каникул там, хотя нет, родители сразу бы ее не отпустили… Гарри не заметил, как заснул.
Проснулся он от громких голосов, доносящихся снизу. Приехал дядя Вернон и тетя Маржи.
— Ах ты мой сладкий, Дадлик, — этот голос разбудил бы мертвого, если бы поблизости таковые имелись.
«Идеальное оружие против Вольдеморта, — усмехнулся Гарри про себя. — Подпускаешь его поближе и просишь тетю Маржи произнести пару обычных приветствий. Эффект превзойдет все ожидания».
— Петуния, — словно прочтя мысли Гарри, Маржи закричала еще громче.
«Дежа-вю, — вдруг поймал Гарри ускользающую от него мысль. — Это уже было три года назад. Сейчас зайдет дядя Вернон и спросит, будет ли она чай. Или чего-нибудь покрепче, в такой холод другими средствами не согреешься. Это уже было. Потом она будет говорить гадости про него, про его родителей. Он ее заколдует и сбежит из дома. На улице он встретит Сириуса…»
Гарри с усилием прижал ладони к глазам. и держал их так, пока мог терпеть боль. Почему память все время возвращает его к событиям, связанным с его крестным. Может для того, чтобы он понял… Но Гарри и так понял, что в смерти Сириуса виноват он один, только он один, чтобы там не говорил Дамблдор.
Его взгляд упал на клетку, в которой сидела его сова Хедвига. Надо бы выпустить ее. Пусть летит к Рону. Там и поживет. Превозмогая нахлынувшую вдруг усталость Гарри поднялся с кровати, подошел к клетке и открыл ее. Хедвига двумя взмахами крыльев перебралась к нему на плечо.
— Лети к Рону, — сказал ей Гарри, погладив по голове и открыл окно. — Поживешь у него, а я скоро приеду.
Хедвига ухнула и бесшумно вылетела в окно.
Гарри, поеживаясь от холодного воздуха, смотрел ей вслед. Несколько секунд назад он соврал единственному близкому существу в этом доме. Он не был уверен, что скоро снова увидит Хедвигу. Возможно кто-то бы и посмеялся над ним — страдает из-за того, что соврал сове. Но для Гарри их дружеские взаимоотношения были важны, хотя бы в пределах этого дома.
Он уже хотел закрыть окно, когда заметил, что к дому приближается большая коричневая сова. Она влетела в окно, кинула ему в руки конверт, и сделала вираж по комнате, при этом чудом не сломав люстру, вылетела в окно. Гарри закрыл окно и принялся открывать конверт, на котором был изображен герб «Хогвартса». В конверте лежало несколько пергаментов. Гарри взял первый. Подчерк декана своего факультета он узнал сразу.
Уважаемый мистер Поттер!
Сначала о главном. В этом конверте лежит сертификат, выданный Министерством Магии, который уведомляет вас о результатах сдачи СОВ.
Гарри подавил желание схватить сертификат и посмотреть свои оценки и продолжил чтение.
Несмотря на вашу низкую оценку по Зельям — сердце Гарри дало сбой — профессор Снейп принял решение о принятии вас в группу, которая будет заниматься более углубленным изучением Зелий.
«Фантастика, — пронеслось у Гарри в голове. — Дамбльдор помог! Сам бы Снейп ни за что не взял меня на углубленные курсы».
Также сообщаю вам, что в этом году вы стали капитаном сборной по квиддичу.
Гарри несколько минут не мог придти в себя. Он — капитан команды, и это после прошлогоднего удаления! О лучшей новости и мечтать было нельзя. Он вернулся к письму.
Список литературы вы получите позже.
Ждем вас тридцать первого августа на вокзале Кинг-Кросс, платформа девять и три четверти, в одиннадцать часов.
Искренне ваша, профессор Макгонагалл.
P. S. Профессор Тофти сообщил, что оценки «Превосходно» по Защите от Темных Искусств не хватает, настолько он впечатлен вашими знаниями в этой науке. Привожу вам его фразу не полностью: «…удивлюсь, если Гарри Поттер через несколько лет не станет одним из лучших в области Защиты от Темных Сил…»
Гарри отложил письмо на кровать и достал следующий лист. Плотная бумага синеватого цвета. И мерцающие буквы.
— Так, — пробормотал Гарри. — Выдано Гарри Джеймсу… не интересно… ага, вот ниже прилагается список предметов с общими оценками по ним…
Наименование предмета: Оценка:
Заклинания (теория). Превосходно.
Заклинания (практика). Сверх ожиданий.
Трансфигурация (теория). Сверх ожиданий.
Трансфигурация (практика). Превосходно.
Травология (практика и теория). Сверх ожиданий.
Защита от Темных Искусств (теория). Превосходно.
Защита от Темных Искусств (практика). Превосходно.
Зельеварение (теория). Сверх ожиданий.
Зельеварение (практика). Сверх ожиданий.
Уход за Магическими Существами (теория и практика). Превосходно.
Астрономия (теория). Сверх ожиданий.
Астрономия (практика). Сверх ожиданий.
Прорицания (теория и практика). Удовлетворительно.
История Магии (теория). Удовлетворительно.
Принимающая комиссия: Гризельда Марчбэнкс (председатель), профессор Тофти, профессор Сомнел и Виктория Глоуд.
«Думаешь придет?».
«Наверняка, ну а если нет, то у тебя есть два первых пункта, из которых следует, что пообедать лишним не будет».
«Шел бы ты лесом, советчик. Не буду я обедать с Дурслями», — отрезал Гарри-первый.
«Как хочешь, — таинственный голос, шедший откуда-то изнутри явно хотел оставить последнее слово за собой. — Я предупредил».
«Спасибо», — саркастически ухмыльнулся Гарри своей совести. Подумал: «видели бы меня Рон и Гермиона разговаривающего с самим собой, вот смеху-то было бы». Он засмеялся. Небольшое раздражение на друзей, витающее в воздухе всю последнюю неделю, испарилось. «С друзьями ссориться нельзя», — с этой мыслью он и заснул.
В последнее время — примерно десять дней — Гарри редко снились сны, «наведенные» Вольдемортом, а если уж быть точным — то всего один раз, когда он приехал к Дурслям, ему приснился ухмыляющийся Темный Лорд. И все. Потом долгое молчание. Теперь же Вольдеморт похоже решил исправить сей недостаток.
Перед глазами появился отец, он что-то кричал, размахивая при этом палочкой, но что именно — Гарри не расслышал. Отец исчез, появилась мама с ребенком на руках, в ребенке Гарри узнал себя. И тут он не слышал никаких голосов, вообще никаких звуков. Только тишина. Мелькнул мертвый Седрик Диггори, пролетел на метле Питер, перекошенное лицо Малфоя-старшего, и, наконец, появился Сириус, падающий в какую-то пропасть. Напоследок возник Вольдеморт, нацелил в него палочку и что-то произнес. Из палочки вырвался зеленый сноп огня, накрыл Гарри, и он проснулся с ощущением гнетущей пустоты в голове.
Гарри на мгновение прикрыл глаза, но этого оказалось достаточным, чтобы неведомый противник нанес еще один удар. Темнота сгустилась вокруг, появился звук, ощущение водного потока, хлынувшего в… голову. Поток растворял в себе чувства и мысли, голова наполнилась какими-то непонятными звуками, неизвестными эмоциями, а затем все исчезло. Показалось, что он оглох. Гарри затягивало куда-то вниз, хотя он при всем желании не мог различить в окружающей его темноте ни «низа», ни «верха». Но ощущение «погружения в темноту» не пропадало.
И вдруг над ним — где-то в полуметре от головы — открылась дверь, точнее просто материализовалась из окружающей темноты. Но и за ней наблюдалась темнота. На фоне этой темноты он увидел фигуру старика, похожего на Дамбльдора. Казалось, что фигура светится золотистым светом, хотя нет не казалось, фигура светилась, но при этом, свет этот не разгонял царящий везде мрак.
— Профессор Дамбльдор? — прошептал он.
Старик покачал головой, потом протянул руку.
— Цепляйся, сынок, — голос точно не профессора Дамбльдора. Этот какой-то мягкий, но и одновременно налитый грозной силой. — Я тебя вытащу.
Гарри, напрягаясь изо всех сил, попробовал подпрыгнуть и схватить руку. Но как можно прыгнуть, если под ногами нет опоры, если под ногами вязкий колышущийся мрак, который не хочет тебя отпускать.
— Не получается, — в отчаянии крикнул он. — Помогите мне.
— Не могу, — грустно улыбнулся старик, а затем произнес странную фразу: — В твоей памяти я не властен. Ты должен выплыть сам.
— Как? — выпалил Гарри, который погрузился «вниз», примерно, сантиметров на десять. — Здесь нет опоры,- он посмотрел вниз. — И меня засасывает все дальше, или ниже.
— Тебе кажется, — снова улыбнулся старик. — Тебя не засасывает, ты стоишь на краю пропасти. А если не сможешь дотянуться, или допрыгнуть до моей руки, то точно утонешь, и не выплывешь.
— Как я могу утонуть, если стою на краю пропасти?
— Сможешь. Не сомневайся. И тогда полная фрустрация, — еще одно непонятное для Гарри слово. — Могу помочь только словом. Был бы к тебе ближе, то помог бы и делом. Слушай внимательно. Все вокруг — это твое воображение. Просто пойми это. Сам ты стоишь на краю обрыва. Я нахожусь над тобой, буквально в полуметре.
— А мне кажется что больше полуметра, — сказал Гарри, который сосредоточенно пытался представить, что все вокруг нереально.
— Только кажется, — откликнулся старик.
— Помогите мне, у меня не получается.
— Не могу, на таких расстояниях я еще не работал.
— А вы попробуйте.
— Уже. Ничего не выходит. Если только не разрешить на пару секунд воспользоваться твоим сознанием.
— Как это? — Гарри вдруг стало страшно.
— Примерно так же, как это делал профессор Снэйп.
— Вы что его знаете? — удивился Гарри.
— Лично не знакомы, — усмехнулся в ответ незнакомец. — Ну что, разрешаешь?
— А это поможет?
— Любите вы, англичане, отвечать вопросом на вопрос. Не знаю. Во всяком случае попробовать не помешает.
— Хорошо, — согласился Гарри, пропустивший мимо ушей выпад про англичан. — Делайте, что хотите.
— А вот такого никогда не говори, — нахмурил брови старик. Вытянул вперед руку, в которой через несколько секунд появилась палка, с замысловатой резьбой. Незнакомец направил «палку» на него и сказал: — Леггилем.
Перед глазами Гарри помутилось. Боль. Саднящая боль в голове, в животе. Растеклась по всему телу, продержалась несколько секунд и исчезла. Он чувствовал, что с каждой секундой устает и теряет силы. Прояснилось зрение. Он стаял на краю горы, а внизу бездна… Откуда-то сверху протянулись вдруг руки, и рванули тело наверх. Белый свет, поляна, деревянный дом, и старик в белых одеяниях с палкой…
«Не палкой, — раздался вдруг в голове тихий голос. — С посохом.»
— Я еще жив? — слова вылетали с трудом.
— Да, а теперь возвращайся, — улыбнулся старик, и наступила темнота.
Очнулся он через несколько часов. Все тело ныло, в мускулах поселилась слабость, да такая, что просто руку было поднять сложно, не говоря о том, чтобы встать. С трудом повернув голову, он посмотрел в сторону окна. За окном поселились сумерки, почти перешедшие в темноту.
«Сколько же это длился сон?» — удивился Гарри.
«Не сон», — снова, как и перед сном, заговорил его внутренний голос, или внутренне «я».
«А что, если не сон?», — огрызнулся Гарри.
«Незнакомец на что-то намекал, но я так и не понял, ты мне помешал».
«Да? — буркнул Гарри своему второму „я“. — Ну и убирайся туда, откуда явился. И вообще, желательно, чтобы ты больше не появлялся„.
“Не реально, — с ехидцей ответило второе „я“. — Без меня ты не сможешь. И хватит сердиться. Своими негативными реакциями только себе вред причиняешь. Хочу дать совет — напиши обо всем, что с тобой случилось, Дамбльдору. Он поможет„.
“Спасибо, — разозлился Гарри неизвестно на кого — глупо же на себя злиться. — А теперь уходи, и не появляйся. Раньше тебя не было и все складывалось просто отлично„.
“Я был всегда, просто ты меня не слышал. А если бы прислушивался, то не потерял бы Сириуса и Седрика„.
“Убирайся„, — Гарри сильно напряг свое тело. Судорога боли свела тело, но пусть лучше так, чем слушать этот голос.
Через несколько секунд Гарри успокоился.
“А в чем-то „его“ совет хорош, — признался он сам себе. — Надо сообщите все профессору Дамбльдору„.
Превозмогая слабость Гарри встал и направился к столу, но тут вспомнил, что Хедвига улетела к Рону.
“Что же делать?» — остановился он в растерянности.
Но тут вспомнил, что у его соседки Арабеллы Фигг есть возможность связаться с Дамбльдором.
«Вот, кто мне нужен, — решил он и направился к двери. — Но сначала поужинать, набраться сил».
Все семейство, кроме Дадли, и тетя Маржи, так и никуда не уехавшая, собрались ужинать, когда Гарри, пошатываясь из стороны в сторну, спустился по лестнице. Подошел к своему месту и рухнув на стул, уставился на тетю Петунию, словно спрашивая: «ну что, скоро ужин?». Тетя Маржи при его появлении издала какой-то нечленораздельный звук и умолкла, уставившись в телевизор. Дядя же с подозрением уставился на Гарри.
— Поттер, ты что — пьян?
— Нет, — ответил Гарри. — Просто плохо себя чувствую.
— Ну-ка, посмотри мне в глаза. Я по ним сразу определю: пил ты, или нет?
— А вы умеете? — таинственным голосом спросил Гарри.
— Да, — рявкнул дядя, не заподозрив подвоха в вопросе.
— И что, часто вы застукивали Дадли пьяным?
— Поттер, ты переходишь все допустимые границы, — взревел дядя. — Не смей так никогда говорить о Дадли, мой сын тебе не какой-нибудь алкоголик. Он спиртного в жизни еще ни разу не пробовал, не говоря о том, чтобы злоупотреблять им. К тому же он спортсмен, а занятия спортом исключают возможность приема алкоголя в больших количествах.
— Конечно, конечно, — поспешил согласиться Гарри, у которого на этот счет было свое мнение, но он просто не хотел спорить с дядей, так как от его криков у нег разболелась голова. — Больше не повторится. Тетя, а ужинать мы скоро будем?
Тетя Петуния бросила на него гневный взгляд, затем вопросительно посмотрела на мужа — как быть. Тот скривился, но кивнул головой: мол, все нормально, давай ужинать. Тетя Маржи за весь разговор так и не оторвала взора от телевизора, где в это время показывали откровенную, с точки зрения тети, чушь: учили подбирать удочки для рыбалки.
Ужин прошел в молчании. Дадли так и не пришел. «Скорее всего шляется со своими дружками и ищет себе приключений на… голову», — подумал Гарри, вяло ковыряясь вилкой в листьях салата. После того, как убрали тарелки, тетя Петуния стала расставлять чайный сервиз, а Гарри встал из-за стола и направился в свою комнату уже более твердым шагом. Достав из шкафчика палочку — осторожность не помешает, тем более, если вспомнить прошлое лето. Держа палочку в руке он прошествовал к двери.
— Поттер, ты куда направляешься? — осведомился дядя Вернон, в обычной своей манере: громким голосом, от которого у Гарри начинались головные боли.
— Гулять, — рявкнул в ответ Гарри.
— Постой, постой, парень, — выскочил из кухни дядя с перекошенным лицом. — Никуда ты не пойдешь. Хватит нам прошлогодних нападений деренторов.
— Дементоров, — поправил его Гарри, удивляясь тому, что дядя выговорил название, хоть и не правильное, магического существа — все связанное с магией в этом доме находилось под большим запретом. — Но гулять я все равно пойду, мне очень нужно.
Гарри продемонстрировал отшатнувшемуся от него дяде свою палочку и вышел на улицу.
Пока он набирался сил за ужином, на улице окончательно воцарилась ночь. По краям дороги зажглись фонари, освещая улицу прозрачно-бледноватым светом. Гарри подошел к дому Арабеллы Фигг и три раза стукнул в дверь кулаком. Молчание, хотя свет в окнах горел. Подумав, что возможно миссис Фигг его не слышит он затарабанил в дверь. Наконец он остановился, тяжело дыша. Но ни через минуту, ни через две минуты, дверь так никто и не открыл. Возможно пошла в магазин, догадался Гарри, тем более, что он работает круглые сутки. Выйдя на дорогу, он направился в сторону магазина, надеясь по пути встретить свою соседку.
Впереди показался поворот на улицу Глициний, завернув за который, Гарри попадал на место прошлогодней схватки с двумя дементорами. Как же это было давно. Он ускорил шаг, намереваясь быстро проскочить это мрачное место, но не успел.
Сначала он почувствовал не сильный удар в грудь, словно кто-то мягко толкнул его, а затем он заметил изменение, которые произошли с улицей. Темно-серые облака поменяли цвет и стали черными. Свет фонарей резко помутнел, исчезли все шумы, были слышны только его шаги и глубокое учащенное дыхание. Холодноватый воздух стал очень холодным. Постепенно перед глазами сгущалась мгла.
Вдруг он услышал звуки. Словно кто-то громко всхлипывал. А затем почувствовал где-то там, в темноте, смертельный ужас. И этот ужас приближался к нему.
«Не может быть, дементоры, снова здесь. — пронеслось в голове. — Но откуда? В прошлый раз их послала Амбридж, а в этот раз кто? Или он еще спит, и на самом деле не выбрался из того сна, который наслал на него Вольдеморт. Надо посмотреть сколько их. Если двое, то точно сон, который Вольдеморт наслал на него, перед этим „выкопав“ у него из памяти».
Словно отвечая его мыслям, тьма вокруг рассеялась. И он увидел их. Дементоров оказалось не двое, и не трое. Штук двадцать, не меньше. И они перегородили противоположный от него выход из переулка. Но тот, который вел к его дому был свободен. Впрочем убегать от них, наверное, бесполезно. С ними нужно бороться, пока еще есть силы. Если он услышит голоса мамы, то он пропал — никто не спасет его. Он поднял палочку, пытаясь вспомнить что-нибудь счастливое. Но, к сожалению, первое, что вспомнилось — это гибель Сириуса.
Но ему помогли.
— Экспекто патронум, — прокричали в унисон два голоса: один женский, другой — мужской.
Мимо Гарри пронеслись две серебристые фигуры, на которые он не обратил внимания, потому что узнал голоса. Резко обернувшись, он встретил Люпина и Тонкс.
— Гарри, беги к дому, — сказал Люпин. — Там наши.
— А как же они? — Гарри мотнул головой в сторону дементоров, которыми уже занялись Защитники двоих членов Ордена. Гарри разглядел животное похожее на волка, — оборотень, наверное, — и тигра.
— Мы ими займемся, — уверенно произнесла Тонкс.
— Хорошо, — Гарри сорвался с места и побежал домой.
Но достигнув дома, он никого не нашел там.
«Сидят внутри», — решил Гарри и дернул дверь на себя.
Дверь на удивление не была заперта.
«Вот неосторожные люди, а если ворвутся слуги Вольдеморта», — поморщился Гарри. — «Правда, — поправил он себя. — Дверь не станет для них препятствием».
— Есть кто-нибудь? — прокричал он, закрыв дверь.
— Давай в гостиную, — знакомый голос, но чей, он так и не определил.
— Иду, — Гарри выставил вперед палочку. Так на всякий случай. Мало ли, может там отряд Пожирателей сидит, чай пьет и насмехаются над ним. Правда, если это так, то лучше вообще убраться от этого места подальше.
Он зашел в комнату и получил удар по голове. Вернее не по голове, а по шраму, который буквально взорвался болью. Кожу на голове словно ошпарили кипятком. Голова взорвалась, как граната, превращаясь в язык пламени, растекшегося по всему телу. Такой боли он еще не испытывал никогда.
Ураган боли стих, казалось, что ее просто выключили.
С удивлением он обнаружил, что стоит на коленях. Понял голову. Он уже видел сегодня это ужасное лицо, со змеиными зрачками.
— Гарри Поттер, — прошипел Вольдеморт. — В Министерстве мы с тобой не договорили, помешал Дамбльдор. Как не прилично с его стороны. Хорошо хоть его сегодня здесь нет.
«Мой друг Том Реддл, приехал из психбольницы», — мысленно представил он Вольдеморта тете Маржи.
Кстати, а где они. Дурсли и тетя Маржи? Дадли вероятно еще не вернулся, и лучше бы не возвращался бы в ближайшие два часа. Гарри огляделся
— Думаешь о своих жалких родственниках-магглах? — спросил Вольдеморт. — .
— Это моя семья, — выдавил из себя Гарри, поднимаясь с колен и осматривая комнату.. Палочка валялась на кресле, рядом с которым стоял Вольдеморт. — Кстати, благодаря тебе. А к тому же это мой дом, поэтому убирайся.
— Ой-ой-ой, — захохотал Темный Лорд. — Вздумал меня напугать? Так вот, Поттер, сейчас погибнут твои родственники, причем у тебя на глазах, а затем на небеса, или куда тебе надо, отправишься и ты. Дамбльдор не придет.
— Придет, — уверенно заявил Гарри. — Он всегда приходит, и главное — вовремя. В этот раз тебя ничего не спасет, ты на нашей территории.
— Ах, ты, щенок, — угрожающим голосом произнес Вольдеморт. — Получай.
Новая волна боли захлестнула Гарри. Когда он очнулся — снова на коленях — в комнате находилось еще четыре человека. Трое распростерлись на полу без сознания, а один, одетый в черную мантию с капюшоном, закрывающим лицо, стоял возле Вольдеморта. В лежащих он узнал Дурслей и тетю Маржи, а когда Пожиратель снял маску, Гарри узнал и ее — Беллатриса Лестрейндж, убийца и палач в одном лице, правая рука Вольдеморта, хотя нет, правая рука — Малфой, а Беллатриса — левая.
— Привет, малыш Поттер, усмехнулась она, — Как видишь, встретились снова. И это встреча будет для тебя последней.
— Повторяетесь, — хмыкнул Гарри, усевшись на полу поудобнее. — Дальше ты, наверное, будешь говорить о том, что сначала убьешь мою семью. И вообще, вы слишком много говорите.
— Гаденыш, — взвизгнула она, поднимая палочку.
— Успокойся, Белла, — хлестнул голос Вольдеморта. — Он хочет побыстрей, будет очень быстро. Убей его семью, — слово «семью» он произнес с плохо скрываемым отвращением. — Начни с толстяка.
Изабелла подняла палочку и направила ее на дядю Вернона. А Гарри сидел и смотрел, не способный ничем помочь дяде. Тут взгляд его упал на палочку. Острие палочки смотрело прямо на Беллатрису.
Перед глазами всплыла картинка из прошлого лета. Он словно перенесся туда.
«…Гарри почувствовал, как сзади к нему ползет холод…
— Дадли, молчи, понял?… Где палочка? — бешено частил Гарри вполголоса, по-паучьи бегая пальцами по земле. — …Люмос!
…увидел спасительную вспышку всего в нескольких дюймах от правой руки. Кончик волшебной палочки засветился…»
Гарри вернулся в настоящее время. Беллатриса, медленно выговаривая слова, словно это приносило ей огромное удовольствие, произнесла громким голосом: Авада Кедавра!
Но Гарри был быстрей, поскольку ему требовалось произнести всего одно слово.
— ЭКСПЕЛЛИАРМУС! — заорал он. Палочка отозвалась красной вспышкой, и зеленый луч, пролетел мимо дяди. А сама Беллатриса, потеряв палочку, отлетела к стене. В этот момент случилось два события: на полу заворочался дядя Вернон, и в комнату влетел Дадли. Странно, но Гарри не слышал, как он вошел, да и ключей он вроде никогда с собой не брал.
Вольдеморт отреагировал мгновенно: взмах палочкой, и зеленый луч накрыл Дадли, который попытался увернуться — не зря видать занимался боксом, — но неповоротливое тело помешало ему это сделать. На пол он рухнул, как подкошенный. Тут Гарри был бессилен. Он просто с ужасом смотрел на мертвого Дадли. И еще он надеялся, что Орден Феникса успеет прийти к нему на помощь.
— Теперь ты, Поттер, — повернулся к нему Вольдеморт. — Встретимся на небесах, хотя вряд ли — туда путь мне заказан, да я и не тороплюсь. АВАДА КЕДАВРА!
И снова, как и несколько месяцев назад в Министерстве Магии, он не мог ни уклониться, ни поднять палочку для защиты, ни вообще что-либо сделать. Только вздохнуть.
Тогда ему помог Дамбльдор, который заколдовал статую из фонтана, установленного все в том же Министерстве Магии, но сейчас здесь никого не было, даже Люпин с Тонкс где-то застряли.
Зеленый свет заполнил весь мир вокруг. Он висел в темноте, почему-то было именно это ощущение, словно он завис на пропастью, хотя ничего не видел вокруг. Внезапно все пришло в движение и он рухнул вниз.
Гарри летел вниз, в черный колодец, стены которого состояли из дыма, черного дыма, вряд ли он должен был их видеть — как можно разглядеть черное в черном? Но стены, почему-то он видел. По его ощущениям прошло несколько минут, а он все летел и летел. И казалось, что конца этому падению не будет…
Мимо проносились чьи-то лица, но Гарри не мог разглядеть их. Когда пролетало такое лицо, он чувствовал неимоверную боль. Причем, с каждой секундой лиц становилось все больше.
Наконец, он достиг дна колодца, и упав на него, разбился на сотни маленьких кусочков, испытав при этом страшный приступ боли.
«Почему я не умер? — вторглась вдруг в сознание мысль. — Зачем испытывать эту боль, когда можно умереть, или это действие заклятья? Я хочу УМЕРЕТЬ!».
Боль исчезла. Осколки собрались в тело и кто-то осторожно стал поднимать его наверх. Через несколько минут подъем остановился и он выплыл. Но где…
Сначала но увидел небо, которое светилось синевой. А под ним, во все стороны, насколько он мог видеть, раскинулась равнина, покрытая высокой зеленой травой, колышущейся на сильном ветру. Создавалось впечатление, что внизу плещется зеленое море.
А посреди этого великолепия стоял двухэтажный особняк, который напомнил ему… дом Дурслев, точнее не напомнил, это он и был, только выглядел посолиднее, что ли.
«Только их мне здесь не хватало», — пронеслось в голове.
«Их здесь нет, — ворвалась в сознание чья-то мысль. — Здесь никто не живет. Но если хочешь он станет твоим.»
Дом без лужайки, без подъездных дорожек, без надоевших клумб тети Петунии. Просто бесконечное зеленое море и дом, одинокий дом…
«Уже нет, — еще одна чья-то мысль. Похоже того же существа, что и первая. — Твой дом. Владей им, если сможешь».
Чьи-то руки, державшие его на весу, опустили Гарри на землю.
Гарри оказался посреди бесконечной равнины, поросшей зеленой травой. Сделал шаг к дому, второй. Идти легко, ноги в траве не путаются. Да и трава не стоит на месте, а словно расступается в том месте, куда он делает шаг. Дойдя до дома, Гарри дотронулся до его стены, шершавой на ощупь.
— Мой дом, — сказал он.
Зеленая вспышка.
Снова ощущение подъема… и он очнулся на полу дома Дурслев, настоящего дома Дурслев. Чувствовал он себя, как тряпичную куклу набитую болью. Он не знал сколько он отсутствовал по времени, но Вольдеморт за этот промежуток времени поменял свое местоположение. Теперь он стоял спиной к Гарри и лицом к его родственникам.
Гарри попытался подняться. Получилось только с третьего раза, и стоять он не мог — ноги не держали, поэтому пришлось сесть. Голова кружилась, обстановка перед глазами плыла, словно он оказался без очков. Поднес руку к глазам — очки на месте. Тогда почему он видит Вольдеморта и своих родственников, но все остальное словно плавало в тумане.
Удивительно, но Вольдеморт все еще не обращал на него внимания, как будто не слышал. Но больше всего его удивило то, что он еще жив. Это после Смертельного Заклятия!!! Он единственный во всем мире, кто выдержал это заклятие в младенчестве, но тогда ему помогла мама, а сейчас он сделал это — отразил заклинание — без чьей-либо помощи. Было над чем задуматься. Но потом. Сейчас нужно разобраться с Вольдемортом.
Перед глазами всплыло видение с бесконечным зеленым морем. Оно было важно, Гарри чувствовал это, но не мог понять — чем оно важно?!
Бесконечная равнина, дом Дурслев. Почти такой же, как тот, в котором он сейчас находится. С одним отличием. Тот дом был Гаррин, если верить таинственному голосу, звучавшему в голове.
И стоило ему вспомнить это видение, как он снова увидел равнину и дом. Только одновременно с этой картиной он видел и то, что происходило в доме Дурслев.
Внезапно муть перед глазами исчезла, боль испарилась, а в него кто-то стал «вливать» силы. Он поднялся.
Вольдеморт в это время что-то говорил тете Петунии, которая очнулась.
— Он умер быстро. Так же умрешь и ты. Это не больно…
— Ты так думаешь, лорд Вольдеморт? — холодно спросил Гарри, которого продолжали накачивать силой.
— Ты? — Том Реддл быстро развернулся. Красные змеиные зрачки Вольдеморта расширились, во взгляде царило такое удивление, словно он узрел Дамбльдора, который стоял перед ним на коленях и просил пощады. — Ты выжил?
А Гарри видел на его фоне картинку с домом, но что-то изменилось. Теперь стал заметен зеленый лучик, протянувшийся от дома к нему.
«Жди», — прошелестел внутри его головы тихий голосок.
В него хлынул поток, поток чистой энергии.
Он услышал до боли знакомый голос:
«Пока ты называешь своим домом тот, где обитают кровные родственники твоей матери, Вольдеморт не причинит тебе вреда…
…покуда ты еще можешь называть это место домом, покуда ты принадлежишь ему, Вольдеморт ничего тебе не сделает…»
Так вот о чем говорил тогда Дамбльдор. Сейчас Гарри точно знал откуда идет этот поток энергии — от дома Дурслеев, который он назвал своим, хоть и в видении, но назвал. И сейчас дом помогал ему «очиститься» от «мусора», оставшегося в его организме, после заклятия Авада Кедавра.
Вместе с энергией дом «влил» в Гарри немного знания. Вольдеморт ничего не сможет сделать с защитой Гарри, которую дала ему мать, потому что любовь — это единственная во всем мире сила, не подвластная разрушению; потому что Вольдеморт встал на путь, который «уводит» совсем в другою сторону. И даже то, что он воспользовался кровью Гарри для возрождения — ничего не значит. Кровь подчиняется только ее владельцу.
Канал, соединяющий Гарри с домом исчез, но он чувствовал, что дом будет защищать его всегда, покуда цел, или пока Гарри не перестанет называть его «своим Домом».
Вольдеморт выжидающе смотрел на него.
— Я жив, как ты видишь, — сказал Гарри. — Все это благодаря Оружию, которое придумал Дамбльдор. Как видишь, оно работает. Кстати, скоро оно появится у всех членов Ордена, и тогда тебе и твоим преданным слугам никто не поможет. Впрочем, тебе никто не поможет уже сегодня.
— Лжешь, — холодно выговорил Вольдеморт, практически не обратив внимания на речь Гарри. — Ты лжешь. Это я чувствую. Не знаю, как ты выжил…
Гарри внимательно посмотрел на него и ему показалось, что где-то глубоко, в районе позвоночника, «щелкнул» переключатель и он услышал еле слышимый шепот, в котором с трудом угадывались слова: вдруг… действительно… оружие… Дамбльдор может… Надо… уходить… — прошипело в голове, в то время, как губы Вольдеморта даже не двигались.
— Я выжил, а вот ты не выживешь во второй раз, — Гарри представил себе, как в его врага бьет зеленое пламя и он погибает. Но дом сопротивлялся. Перед взором Гарри пронеслась череда видений, общий смысл которых укладывался в фразу: «я живу благодаря крови твоей матери, мы не несем насилие».
— Тогда, — в замешательстве остановился Гарри. — Убери его отсюда, — и сопроводил свою просьбу мысленной картинкой: Вольдеморта подхватываю руки и выкидывают в окно.
— Что ты там гово… — договорить он не успел, так как неведомая сила нанесла удар. Том Реддл исчез.
Гарри бросился к тете Петунии, даже не посмотрев на Дадли, так как получил от дома мыслеобраз, сводившийся к тому, что в Дадли течет кровь сестры его матери, поэтому и ему Вольдеморт ничего не смог сделать. Просто отправил в глубокий нокдаун, если пользоваться терминологией боксеров, к которым можно отнести и Дадли.
Тетя Петуния рыдала над телом мужа.
— Как он? — Гарри опустился на пол рядом с ней.
— В него попала зеленая вспышка, — судорожно всхлипывая сказала она. — Спаси его, ты же маг.
На его памяти она впервые произнесла это слово.
— Из-за тебя он погиб, — продолжала тетя. — Этот в капюшоне, Вольдеморт приходил за тобой. Ты остался жив, а погибли мой сын и муж.
— Дадли жив, — прервал ее Гарри. — И дядя Вернон будет жить, — твердо закончил он, не уверенный в своих словах. Обратился к дому, но получил ошеломляющий ответ:
«Он жив пока, душа еще в нем, но я не могу его спасти. В нем не течет твоя кровь».
— Но ты принадлежишь ему, — крикнул Гарри, а тетя посмотрела на него, как на сумасшедшего, но ничего не сказала
«Выход есть?» — обратился он к дому.
«Сожалею».
«А если часть тех сил, которые ты передал мне, отдать ему? — Гарри был готов пойти на все, лишь бы на его глазах больше никто не погибал от рук Вольдеморта. — Кстати, сделай что-нибудь с Беллатрисой, чтобы не мешала», — Гарри только сейчас понял, что мог попросить дом просто оглушить его…«
»Не мог, я бы не выполнил просьбу. На эту тему поговорим потом, вашему дяде жить осталось недолго. Итак, представь себе, что твоя сила идет к дяде«.
Гарри набрал в грудь побольше воздуха и приступил к процессу «спасения» дяди. Он представил, что вся его сила и энергия превратилась в волну и эта волна устремилась к неподвижно лежащему дяде.
Волна холода окутала его и он очутился в, «знакомой» по прошлому видению, темноте…