Глава 14. Храм
Проснулся он, когда первые солнечные лучи еле-еле заглянули в комнату, разгоняя окружающую тьму. Кроме него в комнате никого не было, зато откуда-то снизу доносилось бодрое пение Джона. «Солнце, солнце, загляни в оконце», — спел он, дальше, видимо, фантазия отказала ему, и «феникс» снова повторил свое «солнце, солнце…», а потом еще и еще.
Одежда Гарри висела на высокой и широкой спинке кровати. Одевшись, он спустился вниз и застал Джона ходящим на руках по полу.
— Солнце, солнце… — затянул было он, но осекся, заметив Гарри. — Доброе утро, как там солшышко наше, восходит?
— Угу, — кивнул Гарри, зевая. — Что это ты делаешь? И где Дмитрий?
— Я делаю зарядку, — Джон все это время остававшийся в положении «вниз головой», сделал пару «шажков» руками туда-сюда. — А Дмитрий обходит окрестности, все-таки подвластная ему территория. Ты не стесняйся, завтрак на столе, все твое, я уже поел.
Гарри взглянул на гору бутебродов, взгромоздившуюся на столе и охнул:
— Все для меня?
— Ну, — с сомнением взглянул на него Джон, — если все съешь, то пожалуйста. Я, конечно, приувеличиваю, ты настолько худой, что в тебя влезет максимум три бутерброда, остальные захватим с собой.
— Куда? — спросил Гарри, устроившись за столом.
— Ты кушай, кушай, — ласково произнес Джон. — Чаю налей, сегодня с чабрецом, очень вкусно.
— Угу, — промычал Гарри, набив рот едой и запивая чаем. — Вкусно, с чем говоришь чай?
— С чабрецом, — все так же ласково сказал Джон, довольно улыбнувшись чему-то, а потом добавил: — травка такая, ядовитая…
Гарри подавился и выплюнул всю еду на стол, а Джон, расхохотавшись, не смог удержать равновесие и грохнулся на пол лицом вниз.
— Больно же, — простонал он, дергаясь словно в конвульсиях.
— Что с тобой? — встревоженно взглянул на него Гарри.
— Ни…че…го… — хохоча, перевернулся Джон, — ха-ха, гово..рить не могу, ха-ха, ой, чего это я, даже смеяться больно стало. Я пошутил, — отсмеявшись, сказал он. — Чабрец не ядовит.
— Дурак, — невозмутимо констатировал Гарри, наливая новую чашку. — Ты не сказал, куда мы сегодня идем.
— Сам не знаю, — поднялся Джон и уселся рядом с ним. — Дмитрий вчера сказал, что хочет нам что-то показать, значит, сегодня у нас будет экскурсия по местным достопримечательностям, потом, как я понял, нас отправят домой.
— А о чем вы вчера разговаривали, когда я уснул?
— Да так, — замялся Джон, — мы практически сразу спать легли. Кстати, ты заметил в какой комнате спал?
— Не уходи от ответа, — погрозил ему пальцем Гарри. — Обычная комната. Кроме кровати ничего нет.
— Я ночевал с тобой в одной комнате, — со значением произнес Джон. — В ней было две кровати, одна твоя, обычная, и одна моя, двуспальная, стены были обиты атласными коврами, а на потолке висели красивые средневековые люстры, где вместо лампочек — свечи.
— Какая безвкусица, — скривился Гарри.
— Безвкусица началась потом, — парировал Джон, — когда я проснулся и решил спуститься вниз. Уже на пороге я случайно обернулся и заметил, что все исчезло, осталась только твоя кровать.
— Ну и как это объяснить? — спросил Гарри, откусывая кусок бутерброда.
— Комфорное преобразование обстановки, — со знающим видом посмотрел на него Джон. — Сообразно нашим мысленным установкам, — добавил он, помолчав. — Мне Дмитрий объяснил.
— Что это за штука?
— А, — махнул на него рукой Джон. — Чего тебе объяснять, все равно ничего не поймешь, ученик школы магии, не знающий элементарных основ физики.
— Вы уверены, мистер Торвил, что сами все поняли верно? — в комнате неслышно возник Дмитрий, одетый белую мантию.
— Конечно, — Джон с любопытством покосился на его ноги — внимание привлекли необычного вида резиновые сапоги. — Какой дизайн, — сдерживая смех, пробормотал он. — Наши модельеры удавятся от зависти.
— А ты не ехидничай, — посоветовал Дмитрий. — Побродишь сегодня по нашим лесам и полянам, нарвешься на пару змей, от укусов которых как раз очень хорошо защищают эти сапоги, по другому запоешь.
— Нет, это возмутительно, — стукнул кулаком по столу Гарри, — вы меня игнорируете. Снова общаетсь мысленно.
— Мы о своем, — попытался успокоить его Джон, но подросток похоже уже завелся.
— Врешь, — вторым ударом ему «повезло» опрокинуть кружку и чай большой лужей растекся по столу. — Вы и вчера мыслями обменивались, причем, большая часть из них была про меня.
— С чего ты взял? — искренне возмутиться у Джона не получилось; Дмитрий в перепалке участия не принимал, как бы давая «фениксу» шанс исправить ситуацию.
— Ты все время на меня косился, — привел железный аргумент в пользу своей версии Гарри. — Скажешь, не так?
Торвил в растерянности посмотрел на Дмитрия.
— Гарри, — вмешался в разговор волхв. — Если собираешься еще пару раз стукнуть по столу, — пожалуйста, только кружку не разбей, хорошо?
Тон, каким он сказал это, напомнил Гарри Дамбльдора в начале лета, когда убитый горем подросток громил кабинет директора Хогвартса. Гарри потряс головой, отгоняя мрачные мысли, и замолчал, ожидая продолжения.
— Пойми, — присаживаясь рядом с ними, сказал Дмитрий. — Я не могу тебе всего сказать, я тебе практически ничего не могу сказать, за исключением нескольких малозначимых подробностей интриги, закрутившейся вокруг твоей персоны. Поверь, в данном случае, незнание — лучшее развитие ситуации. Твое незнание. Но Джон лицо, так сказать, подневольное, его наняли, он сделает свою работу и отойдет в сторону. Вот ему-то информация необходима, тоже не вся, примерно, тридцать процентов от того, чем владею я.
— Кстати, запомни одно из правил Игры: чем ближе конец Игры, тем больше уровень информированности участников, - фраза предназначалась для Джона, поэтому Гарри ее не услышал.
— И много их, правил?
— Нет.
— Почему Джон? — снова рассердился Гарри, правда, на этот раз, кулаком об стол он стучать не стал. — Почему нельзя сказать все мне?
— По многим причинам, — вздохнул волхв, словно ожидал этот вопрос. — Постоянное желание рассказать все друзьм, которые могут пострадать. К тому же, не забывай, у них свой путь, я вчера про него рассказывал.
— Ну да, — саркастически ухмыльнулся Гарри. — Ребенок…
— Ребенок, — устало кивнул Дмитрий. — Ты можешь дослушать до конца, не перебивая? Последствия вашей осведомленности могут оказаться ужасными, вплоть до вашей гибели.
— Хорошую причну придумал, — съехидничал Джон. — А просто сказать не мог, что боишься его выхода из Игры?
— Не устраивает меня такой расклад, — решительно сказал Гарри. — Я никуда сегодня не пойду. И, вообще, лучше отправьте меня домой, иначе я буду вынужден применить против вас магию.
— Как сыграно. Репетировал всю ночь, наверное, — Джон мысленно улыбнулся волхву.
— Давай так, — волхв и бровью не повел. — Я расскажу тебе все, еще раз подчеркиваю, все, что знаю сам, но в конце этого учебного года. Взамен ты обещаешь сходить сегодня с Джоном в одно место. Выбор у тебя невелик, ты в любом случае ничего не теряешь. Соглашаешься и получаешь информацию в конце года, правда, весь года проведя в неведении, как до этого провел пятнадцать лет. Не соглашаешься — не узнаешь ничего вообще, от меня во всяком случае. Тоже не страшно. Так было на протяжении последних пятнадцати лет. И в первом и во втором случае у тебя высокий шанс выйти сухим из Иг… воды. Решай.
Гарри сосредоточенно уставился на свои кросовки, словно искал там подсказку. Через несколько томительных минут ожидания он поднял взгляд на волхва.
— Обещаете… обещаете, что все мне расскажите? — с надеждой спросил он.
- В конце учебного года, — кивнул головой Дмитрий, глядя ему в глаза. — Клянусь своей силой.
Дожить бы вам до конца года.
— Я могу рассказать профессору Дамбльдору о нашей беседе? — отвел глаза Гарри.
— Почему нет, — пожал плечами Дмитрий. — Итак, ты пойдешь сегодня с мистером Торвилом на… экскурсию.
— Джон, ты все запомнил, о чем я тебе вчера говорил?
— Да.
— На самом деле мне мало что известно, — сказал Джон спустя полчаса, когда они выслушав указания волхва, отправились в путь по широкой тропинке, показанной Дмитрием. «Не сворачивайте ни за что, даже если вас будут умолять о помощи», — с таинственным видом предупредил он их и исчез. Кто будет просить помощи — волхв, естественно, не сказал.
— Не хочешь — не говори, — буркнул Гарри, уклоняясь от ветки.
— Дело не в том, что не хочу, — прорычал в ответ Джон, не сумев увернуться от длинной ветки, которая «залетела» ему в левый глаз. Разозлившись, он потратил несколько минут, чтобы сломать ее и вволю потоптать. Выпустив пар, он продолжил: — Тебе же Дмитрий объяснял, какие последствия могут возникнуть.
— Не понимаю, как моя жизнь и жизнь моих друзей может зависить от информации, тем более, информации обо мне? — подпустив чуточку льда в голос, спросил Гарри. — Сколько раз за время учебы я узнавал что-нибудь новое и мне это шло на пользу.
— Всегда? — скептически спросил Джон.
— Всегда, — решительно тряхнул головой Гарри.
— Из того, что мне рассказал Дамбльдор, сразу вспоминается прошлый учебный год.
— Сириуса мог бы и не трогать, — укоряюще сказал Гарри, отворачиваясь и украдкой стирая слезу.
— Мог бы, — Джон сделал вид, что очень заинтересовался птицей, сидящей на одной из веток ближайшего к нему дерева. — Но не стал. Ты был так уверен в своих словах…
— Только ты все перепутал. На пятом курсе я стал жертвой непроверенной информации.
— Вот, — поднял указательный палец на уровень груди Джон. — Никто и не удтверждает, что Дмитрий владеет стопроцентно правдивой информацией.
— Но все в этом уверены, — раздался в его голове мыслеголос Дмитрия.
— Думается мне, он хочет сначала все проверить, — не обращая никакого внимания на Дмитрия, продолжил Джон. — Если фактов опровергающих его теорию не найдется, старичок тебе ее, то есть теорию, поведует, в противном случае он придумает новую и все равно в конце года ты ее услышишь.
— И тебе ничего не расскажу, — с каменным лицом, глядя прямо перед собой, сказал Гарри.
— Расскажешь, — улыбнулся Джон и обеспокоенно посмотрел на небо, где последние просветы затягивали серые облака. — Как бы дождь не пошел.
— Яга шалит, — откликнулся Дмитрий, который наблюдал за своими гостями. — Кстати, если встретишь, попробуй назвать ее старухой. Интересно, в кого она тебя превратит?
— Наш старик говорит, что с погодой шалит Яга, местная ведьма, — поделился он с Гарри информацией.
— Мысленно общаетесь? — вяло поинтересовался Гарри, обдумывая какую-то мысль.
— Да, — подтвердил Джон с опаской, боясь очередного эмоционального взрыва.
— Почему он со мной не хочет мысленно поболтать?
— Сие тайна великая есть, — мыслеголос волхва имел оттенок веселья.
— Не хочет говорить, — сказал Джон.
— Ну и пусть, — меланхолично ответил Гарри. — Долго нам еще идти?
— Не думаю, — обеспокоенно взглянул на него Джон. — Откуда такая апатия? Ты случаем не заболел? Может температура поднялась, — предположил он. — Или Дмитрий какую-нибудь гадость в еду добавил?
— Не надо понапраслину возводить, — осуждающе сказал Дмитрий. — Ничего я вам в еду не добавлял. Зачем мне травить главную фигуру одной из сторон?
— Ты-то судья, тебе вообще все равно, кто победит. Сговорился небось с той стороной, -подколол его Джон.
— На дурацкие шутки не реагирую.
Долгое время прошли молча. Гарри пытался разобраться в причинах поразившего его равнодушия ко всему происходящему с ним. Выходило, что особых причин-то и не было. Просто он устал. Устал быть особенным, вон даже Дмитрий имеет на него какие-то виды, устал путешествовать по незнакомым местам вместе с Джоном, устал опасаться Вольдеморта, устал с ним бороться, проще уж выяснить с ним отношения раз и навсегда… в дуэли. Где либо ты, либо тебя. Ему хотелось снова быть вместе с Роном и Герминой, в штаб-квартире, в Хогвартсе, или в Норе. Можно еще Джона с собой взять. Для веселья…
Джон тем временем развлекался как мог. Воспользовавшись мысленной связью он начал подшучивать над волхвом.
— Старичок, старичок, погодку на завтра не подскажешь…
Или:
— А старушка Яга не твоя женушка?
Вопросов он задавал много. На какие-то Дмитрий отвечал, за какие-то обещал надрать уши, некоторые игнорировал.
Озеро, на берег которого они вышли спутся час, имело почти круглую форму с диаметром, на глаз определенным Джоном, около километра. Вода имела мутно-коричневый оттенок и была непрозрачной. Земля побережья, примерно два метра от воды, выглядела так, будто на нее опрокинули цистерну с нефтью. Приглядевшись, Гарри заметил, что кусок земли маслянисто-черного цвета простирается метров на двадцать длину.
Джон подошел поближе к черной полосе. Вблизи земля казалась разрыхленным сахаром черного цвета.
— Что это с ней? — Гарри присел на корточки и набрал в ладонь немного земли.
Джон в ответ молча пожал плечами. Он сам был в недоумении. Оставив Гарри любоваться «сахаром», он подошел к воде. Через секунду с вскриком отскочил назад и оглянулся, впрочем, быстро взяв себя в руки, он снова приблизился к краю озера. Гарри, удивленный его реакцией, быстро выхватил из внутреннего кармана куртки волшебную палочку, но не заметив опасноти, с любопытством подошел к Джону, не выпуская палочку из рук.
Заглянув в озеро, ему тоже захотелось с криком отпрыгнуть назад и начать оглядываться. Рука Джона удержала его от этого, возможно, опрометчивого поступка.
Гарри снова взглянул на поверхность воды, отразившую высокий храм, сделанный из черного камня. Он нервно оглянулся, но, естественно, никакого храма за своей спиной не увидел. Джон молча развернул его в сторону озера. Две башни по краям с бойницами, напоминавшими пустые глазницы, мрачно смотрели на них. От здания ощутимо веяло тоской и безисходностью.
— Неуютно, — поежился Гарри.
— Обрати внимание на полосу выгоревшей земли, — Джон не отрываясь смотрел на воду. — По длине повторяет основание храма, отражение которого мы с тобой наблюданием в воде.
— Мы его видим только, как отражение, но даже в этом случае я физически ощущаю его присутствие, — пожаловался Гарри. — Тревожно мне.
— Я в таком же положении, — подбодрил его Джон. — Думаю, храм действительно существует, и сейчас он стоит позади нас, просто мы его не видим. Что же касается ощущения тревоги. У меня тоже пасмурно на душе, это как-то храм на нас воздействует, даже не он сам, а магическое поле, делающее его невидимым и неосязаемым.
— Дмитрий что-нибудь знает?
— Молчит, — ответил Джон, которому казалось, что над ним завис меч, в любую секунду готовый упасть на него.
— Я наблюдаю за вами.
— О, — оживился «феникс». — Есть контакт.
— Храм действительно существует. Давным-давно, в качестве своей резиденции его использовал Орден Черных Друидов, воевавший с Кругом Хранителей. Орден уничтожили мы, настоящие хранители знаний, судьи Игры, а Круг уничтожил Орден. На этом подигра Игры, называемая мной дебютом, закончилась. Я перестал быть главным арбитром подигры, оставшись просто судьей Игры в целом, а не какой-то ее части. К сожалению, Круг не был уничтожен полностью, а примкнувший к ним сильный маг Мерлин, возродил его, но уже в другом обличьи. Естественно, один из Игроков не мог не отреагировать и из небытья достал Орден Друидов. Теперь у судейской коллегии лишняя головная боль. Появление Орденов — уже нарушение правил Игры, но я не могу воздействовать на Игроков, поскольку не являюсь главным арбитром Игры, а всего лишь помощником. Нужно вывести из строя и Тайный Орден, возглавляемый Мерлином, и Орден Друидов, главой которого стал Кащ Бессмертный. Но они стали осторожными, напрямую уничтожить их нельзя, так как ни те ни другие не нарушают правил, а их восстановление в статусе действующих фигур, хоть и является нарушением, к ним не относится, это скорее нарушение Игроков, впаять бы им красную карточку. Да и силы мне свои разбрасывать не хочется, старым я стал, а молодежи нет, не смогли мы вырастить достаточно сильных личностей, чтобы они стали судьями.
— Вобщем, сказал он мне много, но существенно только одно, — обратился Джон к Гарри, изнывающему от скуки. — Нам нужно попасть внутрь.
— Кстати, заклинание невидимости на храм наложил Кащ Бессмертный в пору рассвета своих сил. Оно действительно мощное, я так и не смог его снять. Купол невидимости самоподпитывается энергией, которую черпал сначала из недр земли, поэтому она стала похожа на обугленный сахар, а теперь заклинание забирает энергию у озера.
— Спасибо за информацию, — Джон нагнулся и зачерпнув немного земли, лизнул ее языком. — Фи, кисло-соленая. Как нам попасть внутрь?
— Ищите неподалеку небольшую пещеру, в ней раньше обитала семья бурых медведей. В берлоге есть дыра, ведущая на нижние уровни храма. Там мыслесвязь прервется, не пугайся, просто я не смогу пробить магический барьер.
Джон пересказал Гарри часть беседы и они разбрелись в разные стороны, окрикивая друг друга каждые десять шагов.
Повезло Гарри. Он нашел пещеру-берлогу углубившись в лес всего на тридцать шагов. Скоро Джон присоеденился к нему.
— Ну что, ты первый? — спросил он, глядя на черный зев прохода.
— Как хочешь, — покладисто ответил Гарри.
— Ладно, делаем так. Я захожу в пещеру и разведываю обстановку. Если все нормально, зову тебя. Если через три минуты меня не будет, ты возвращаешься к Дмитрию, — и не дожидаясь ответа со стороны подростка, исчез в темноте пещеры.
Гарри демонстративно взглянул на часы и стал ждать. По прошествии трех минут Джон так и не появился. Обождав еще две минуты, Гарри, вопреки наставлениям Джона, выставил вперед руку с палочкой и шагнул в проход, готовый на любое нападение ответить адекватно. О том, что в пещере будет темно он не подумал, поэтому первым заклинанием, произнесенным в пещеры, стало не какое-нибудь Петрификус Тоталус, а вполне обыденное Люмос. Пещера оказалась на удивление вместительной и объемной.
— Джон, — позвал он, водя палочкой из стороны в сторону. Ответа не последовало.
— Бу-у-у, — завыл кто-то слева, заставив Гарри вздрогнуть и отпрыгнуть в бок на пару метров.
— Петрификус Тоталус, — сориентировавшись, крикнул он, направив палочку в сторону, откуда донесс звук.
— А вот и не попал, — рядом возник Джон, снова заставив его вздрогнуть. — Реакция у тебя хромает, пока ты пытался обдумать ситуацию, я успел переместиться ближе к тебе. Вывод какой? В бою нужно думать ногами, а не головой.
— Вот в следующий раз и будешь думать ногами, — тяжело дыша ответил Гарри. — Ты почему так долго не появлялся?
— Хотел проверить, послушаешься меня или нет, — Джон достал из кармана куртки фонарь и включил его. — А если бы меня здесь схватила банда Вольдеморта, или он сам?
— Я друзей в беде не бросаю, — холодно ответил Гарри, разглядывая стены пещеры. — Как ты тут без света пять минут провел?
— Дело в том, что я не осматривал пещеру, а пытался почувствовать ее.
— Ничего не понял, — признался Гарри. — Как можно почувствовать пещеру?
— Долго объяснять, — махнул рукой Джон. — Зато я нашел дыру, ведущую в храм, — желтый луч фонаря выхватил метровую дыру в полу. — Надеюсь, пролезем.
Первым на нижние уровни храма протиснулся Гарри.
— Ух ты, — донеслось до Джона.
Протиснувшись следом, «феникс» обнаружил, что находится в широком туннеле, уходящем на север. В высоту он достигал примерно двух метров. Левая, то есть западная, стена на ощупь была шороховатой и холодной, правая, соответственно восточная, — гладкой и ледяной. Обе стены светились призрачно-белым светом. Путь на юг преграждал завал из камней и земли.
— Красиво, — восхищенно разглядывал туннель Гарри.
— Угу, — задумчиво поддержал его Джон, думавший вовсе не о красоте. — Ты не в курсе, как мы вылезем обратно? Через эту дыру уже не сможем. Во-первых, она поднимается под углом, во-вторых, в ней даже зацепиться незачем, когда полезем обратно.
— Что-нибудь придумаем, — сказал Гарри, от апатии коотрого не осталось и следа. — Давай пойдем вперед, вдруг, там что-нибудь интересное есть.
— Собственно говоря, затем и пришли, — проворчал Джон, выключив фонарь и спрятав его обратно в куртку.
Пройдя примерно полсотни метров, они не нашли ничего. Все также светились стены, туннели не расширялся и не сужался, и по пути ни единого ответвления.
— Я устал, — остановился Гарри. — И есть хочу. Ты говорил, что те бутерброды мы возьмем с собой. Я их не вижу.
— Спокойно, не ныть, — ответил Джон, устраиваясь на полу, теплом в отличие от стен. — Дмитрий сдал мне в аренду суперартефакт, — Он достал из кармана нечто похожее на бумагу сложенную несколько раз. Развернув это «нечто», он продемонстрировал Гарри скатерть, которую расстелил на полу. — Что желаешь на обед? Хотя, сейчас утро…
Гарри уселся рядом с ним.
— Для начала бутыль тыквенного сока, — начал перечислять он. — Потом мяска жаренного…
— Разогнался, — прервал поток его мечтаний Джон. — Будет тебе чай и бутерброды. Еда — появись.
На скатерти словно из ничего соткались бутерброды и две чашки с чаем, извергающие пар, словно маленькие вулканы.
— Вкус…м-м-м, — промычал Гарри, жуя бутерброд и запивая его чаем.
Десять минут прошло в молчании. Единственное, что нарушало тишину — звук пережевывания пищи и отхлебывания чая.
Наконец все бутерброды были съедены, чай выпит, Джон, взмахнув руками для пущего эффекта, сказал: «Еда, исчезни». Свернув скатерть, он встал:
— Продолжим путь?
— Хорошая вещица, — сказал Гарри, отряхивая штаны.
— Субмолекулярное сжатие, — с умным видом произнес Джон и, весело насвистывая, направился дальше.
— Сам-то хоть понял, что сказал? — переняв интонации Дмитрия, броси ему в спину Гарри, но Торвил сделал вид, что не услышал.
Скоро появилась и первая развилка — лестница ведущая куда-то наверх, наверное на первый этаж, если принять данный туннель за нулевой, или минус первый этаж. Гарри с Джоном решили обследовать этот этаж до конца, а уже потом подняться наверх.
Минут через десять им встретилась вторая развилка. Основной путь шел на север, а боковые под остым углом на северо-запад и северо-восток. По обоюдному молчаливому согласию свернули налево, то есть на северо-запад.
Этот путь закончился буквально через несколько метров просторной круглой комнатой, освещаемой светом стен. Комната была практически пуста. Только возле противоположной стены на двух постаментах покоились две гробницы. Одна — беловато-серого цвета с черными и серебристыми вкраплениями, вторая — жемчужного цвета. Казалось, что они вылиты из камня, нельзя было даже разглядеть, где начинаются крышки. Над гробницами, в специальных креплениях, на стене висели два потушенных факела.
Джон попросил Гарри подергать каждый из них, подозревая, что возможно один из них является рычагом для открытия потайной двери. Но сколько Гарри не пытался сдвинуть факелы с места, ничего не получилось. Оглядев со всех сторон и ощупав гробницы,Джон вынес вердикт:
— Гранит и жемчуг.
— Гробница из жемчуга? — не поверил Гарри.
— Сам не верю, — ответил Джон. — Ладно, пошли отсюда.
Дойдя до перекрестка, они выбрали северо-восточный путь, окончившийся, как и первый, просторной пусой комнатой с двумя гробницами. Болотного, зеленовато-желтого и мраморного цветов. Пока Джон обследовал постаменты, Гарри подергал факелы, тоже присутствовашие в этой комнате. Ни один из них сдвинуть не удалось, но, после прикосновения Гарри к тому, что висел над гробницей болотного цвета, факел вспыхнул зеленым огнем.
— Ну и как это понимать? — спросил Гарри.
— Как хочешь? — лаконично ответил Джон, продолжив осматривать гробницы. Через минуту поделился своими выводами: — За исключением материалов из которых они сделаны, все идентично. Здесь похоже преобладает мрамор, а вот со второй сложнее. Похоже на речной камень.
— У нас еще остался один ход, — предложил Гарри. — Пойдем по нему? Факел будем брать?
— Нет, — подумав ответил Джон, — это я про факел.
Третий путь, самый главный, окончился так же как и предыдущие два — комнатой. Только в ней уже не было факелов, и гробница присутствовала в единичном экземпляре. Цвет — белый. Материал определить не смогли. У изголовья застыла птица, феникс, воспроизведенный из того же материала, что и гробница.
— Н-да, — оценил ситуацию Джон. — Остается только подняться наверх. Может там найдем что-нибудь интересное.
Поднявшись на этаж выше они обнаружили просторный зал со светящимися стенами. Два окна-бойницы были занавешены портьерами. В разных концах зала находились алтарь, выполненный в виде большого куска красного камня и статуя, которая изображала молодого мужчину с волевым подбородком. На голове у него красовалась шляпа с широкими полями. В высоту она была от пола до потолка.
— Вот и все, — сказал Джон. — Что дальше?
— Когда я смотрел в озеро, то храм был много выше, — задумчиво сказал Гарри, глядя на светящуюся голову статуи. Кстати, у нее, кроме головы, ничего больше и не светилось.
— Либо существуют потайные ходы, либо тот заваленный туннель ведет каким-то образом наверх, — Джон подошел к подножию статуи. — Возможно, один из ходов прячется в этой статуе. Смотри какое широкое подножие. Теперь взгляни наверх, голова упирается прямо в потолок и тоже широкая, между прочим. Ставлю посох Дмитрия, что в статуе потайной ход. Но не зная, как он открывается, мы никакой выгоды из данной ситуации извлечь не можем. Остается только убраться из храма куда подальше. Через окна.
Гарри подошел к одному из окон и сдвинул тяжелую портьеру в сторону. Крик изумления, вырвавшийся из его рта, заставил Джона подскочить к нему и отшвырнуть подальше от опасности, в данном случае — от окна. Лишь потом, выглянув в окно, он сообразил, что напугало мальчика. На улице наступил вечер.
«Смеркалось», — мысленно произнес Джон.
— Ничего себе, — пробормотал он.
— Осторжнее надо с объектом охраны, — потирая ушибленный локоть, приблизился к нему Гарри.
— Извини.
— Ты видел, храм как-то играет со временем. По моим ощущениям прошел всего час-полтора.
— Нет времени на рассуждения, скоро стемнеет окончательно, выпрыгивай из окна, — скомандовал Джон.
Очутившись на улице они перестали видеть храм.
— Знаешь, по-моему мы заблудились, — сказал Гарри через полчаса, после того, как они нашли «нужную» тропинку.
— Я тоже так думаю, — согласился Джон. — Хорошо, что еще пока не стемнело и все видно, хоть и смутно.
Через десять минут они наткнулись на трапецевидное сооружение из дерева, в высоту достигавшее верхушек деревьев.
— Здесь мы точно не проходили! — воскликнул Гарри, устало облокотившись на ближайшее дерево.
— Пирамида, — обрадовался Джон. — Только из дерева. Они делаются по законам золотого сечения, таким образом, что внутри концентрируется энергия. Я в такой свой амулет заряжал, правда я его где-то потерял, — он достал из под футболки серебряную цепочку. — Цепочка целая, а амулетик пропал.
— У тебя цепочка в одном месте обгорела, — заметил Гарри.
— Грязь, наверное, — Джон спрятал цепочку обратно. — Иногда возникает ощущение, будто нас ведут по этому пути.
— Что Дмитрий?
— Молчит.
— Продолжим путь, — все также устало сказал Гарри.
Наконец они вышли на открытую местность. Уютная долина, укрытая с трех сторон холмами. Посреди долины в землю врос снежно-золотой кристал, возле которого стоял Дмитрий.
— Я вас ждал, — поприветствовал он путников. — Подойдите. Осталось совсем немного и я отправлю вас домой.
Путники подошли к кристалу.
— Дотроньтесь до него, — приказал Дмитрий. Глаза его горели тем же белым пламенем, что бушевал внутри кристала. И столько силы было в его голосе, что Гарри проглотил все свои претензии и послушно дотронулся до кристала.
— Что вы ощущаете? — спросил Дмитрий.
— Приятно на ощупь и все, — ответил Гарри.
— Холодный, — добавил Джон.
Дмитрий вздохнув достал из складок мантий два серебряных медальона с изображенными на них львом и змеей. Льва он отдал Джону, а змею — Гарри.
— Настала пора прощаться, — обнял он их. — Берегите медальоны, проанализируйте все, что сегодня видели. Не забывайте про своих друзей, им нужно все рассказать. Еще увидимся, — белое свечение стекло с его рук на Гарри и Джона, и исчезло вместе с ними.
Со звуком, похожим на шелестение листьев, из воздуха появился старец в белом одеянии, чем-то напоминающий самого Дмитрия.
— Они видели и гробницы и пирамиду.
— Необычное?
— Мальчик смог зажечь факел Зеленого Пламени.
— Вот как, — Дмитрий потушил огонь в глазах. Они снова приобрели голубоватый цвет. — Любопытно. Они поняли, что произошло?
— Нет. Они не поняли, кто лежит в четырех гробницах, хотя намеков больше, чем предостаточно. Самое главное, чтобы Гарри не узнал кто лежит в пятой.
— Джон знает?
— Возможно.
— Зачем ты подарил им медальоны?
— Шутка такая. Оставшиеся два вручу Рону с Гермионой. Как там Том обживается в Киже?
— Сегодня по «ведьминой» поляне бродил около часа, — со смешком ответил его собеседник.
— Завел кто?
— Тая завела. Она ему приглянулась. Они гуляли по лесу и она решила, что практика лучше теории, и завела его на поляну, а сама наблюдала за ним.
— Да, — усмехнувшись сказал Дмитрий. — Моя внучка любит пошутить.
Корректоры: Simonetta, Santiago
