Последние изменения: 08.01.2005    


Harry Potter, names, characters and related indicia are copyright and trademark of Warner Bros.
Harry Potter publishing rights copyright J.K Rowling
Это произведение написано по мотивам серии книг Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере.


Том Реддль и зеркальный коридор

Реклама
Гарри Поттер и принц-полукровка
Гарри Поттер и огненный кубок
DVD купить

Глава 15. В Зеркальном коридоре


Не говоря больше ни слова, мальчики, облачённые в плащи страгиек, подошли к арке. В ней бледные сумерки превращались в белёсый густой туман, и они, как ни старались, не могли увидеть, что за ним скрывается. Перед тем как сделать последний шаг вперёд, Том с Каем смущённо переглянулись и тут же отвели глаза, стыдясь своей нерешительности. Том зажмурился, хотя в этом не было никакой необходимости — сквозь молочно-белую дымку всё равно ничего не было видно — и сделал шаг вперёд. Кай последовал за ним, как-то зябко кутаясь в чёрные складки страгийского плаща.

Том так и не понял — провалился он вниз или взлетел вверх — пространство как будто закрутилось в тугую спираль, теряя форму и направление. Вокруг него были только зеркала, отражающиеся друг в друге и образующие множество бесконечных коридоров. Они беспрестанно перемещались, складываясь в причудливые фигуры, выстраивали бесконечные ряды отражений и отражений отражений, ускользавшие в бесконечность подобно перекрещивающимся лучам тысячи звёзд. Тому показалось, что он стоит в центре гигантского калейдоскопа. Зеркала были повсюду, под ногами и над головой, из них выстраивались целые замки и извилистые лабиринты самого иллюзорного пространства. Их движение сначала показалось мальчику хаотичным — одни медленно кружились, другие то взлетали, то опускались, третьи и вовсе практически вальсировали, но Тому потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы оценить абсолютную гармонию времени, воспроизводящего само себя в бесконечном кружении отражений. Зеркальные анфилады казались бесконечными — куда ни глянь, везде можно было увидеть теряющиеся друг в друге тоннели из множества зеркальных арок, отражающихся самих в себе. Зеркала и отражения, больше ничего. Здесь были все формы и размеры, и, как заметил Том, далеко не все поверхности были ровными — некоторые, как будто в насмешку над абсолютной властью прямых линий и диктатурой плоскостей, искажали своей округлостью отражения друг друга, но это лишь придавало законченность гармонии времени. Мальчики застыли словно заворожённые, не в силах пошевелиться, что, впрочем, ничуть ни влияло на иррациональный вальс. Сверкающие бесконечной глубиной, зеркальные плоскости словно проходили сквозь детей, и ничто не выдавало их присутствия — страгийские плащи лишили их даже собственных отражений. Том не мог понять, на чём они стоят — не то парят в воздухе, не то опираются на иллюзорную твердь, сотканную из кружащихся отражений. Он взглянул на Кая, восторженно-рассеянным взглядом следившего за вальсом отражений, и собрался было сделать первый шаг, как вдруг осознал, что стоит сойти с этого места, и они больше никогда не найдут той точки, в которой вошли в коридор. Потеряются в мириадах исчезающих друг в друге зеркальных коридоров. У них под ногами (или над головой?), вне времени и пространства, находилась единственная неподвижная точка, связывающая их с тем миром, из которого они пришли. Приглядевшись, Том заметил, что арка, в которую они вошли, была лишь одним из бесчисленного множества отражений, но отражением, остававшимся неподвижным. Вглядевшись вдаль, мальчик обнаружил ещё несколько таких же застывших отражений — порталов в какие-то иные миры. Читая про них в гримуаре, Том как-то не очень задумывался об их реальности, но сейчас готов был поверить, что вон за той зеркальной аркой пятнистые облака выгуливают огромных плюшевых слонов на стеклянных лужайках и поют друг другу песенки. А за этой танцующие ручейки катают на своих спинах полосатых котят с бирюзовыми глазами, которые вышивают крестиком сказочные картинки про то, как фантастические существа «люди» пьют по утрам не существующий «кофе». К своему ужасу, Том с трудом вспомнил, зачем он вообще сюда пришёл — время неумолимо затягивало его в свой водоворот. Ориель не умерла и не умрёт — вокруг есть множество миров, в которых она будет нянчить правнуков и ещё столько же, где она вечно останется маленькой девочкой. Есть ли смысл гнаться за каким-то одним? Мальчик помотал головой и как будто стряхнул с себя оцепенение.

— Кай! — крикнул он, хотя друг стоял всего в полушаге. Эхо разнеслось по подземелью, отзываясь сотней голосов, смешиваясь с легким хрустальным звоном. «Кай!» — кричали зеркала на разные голоса друг другу. Мальчик не ответил: он не отводил слегка затуманенного взора от движущихся зеркал. Том повернулся к нему и встряхнул за плечи, в этот момент ещё от какого-то зеркала невидимым хрустальным шариком отлетело эхо, произнося нараспев его имя.

— Что? — Кай как будто очнулся и тряхнул головой.

— Не смотри на них. Закрой глаза плащом и не двигайся с места, если мы потеряем нашу арку, то никогда не вернёмся. Здесь всё перемещается, и если сделать хоть шаг в сторону… — Том не смог подобрать слов, чтобы описать что-нибудь более пугающее, чем Ориель, оставшаяся совсем одна в месте вечных сумерек. Воспоминание о бесчувственной девочке больно кольнуло в сердце и окончательно разрушило непостижимое очарование зеркальных иллюзий. Мальчик вздохнул и сделал шаг вперёд. Он шёл как будто по прозрачному, как слеза, стеклу или скользил по воздуху. Зеркала продолжали свой иррациональный вальс, но ощущение гигантского калейдоскопа исчезло, потому что они уже не отражали друг друга — в каждом ожила картинка чьей-то жизни. Незнакомые лица и невообразимые декорации замелькали перед глазами, сознание короткими вспышками выхватывало отдельные кадры самой странной на свете киноленты.

В одном из зеркал Том увидел профессора Дамблдора. Внезапно постаревший, с глубокими морщинами и невообразимо крючковатым носом он укоризненно смотрел на мальчика:

— Как глупо с твоей стороны, Том, появляться здесь.

Мальчик в ужасе отшатнулся, даже не успев сообразить, что, каким бы великим волшебником ни был декан Гриффиндора, страгийские зеркала ему неподвластны. Он собрался было объяснить, что ни за что не пошел бы в коридор, если бы не Гриндельвальд и Ориель, но его язык не желал двигаться, и мальчик не мог произнести ни звука. Том сначала не понял, почему декан Гриффиндора показался ему настолько зловещим, но перед глазами возникла картинка из гримуара — профессор трансфигурации взглянул на него из зеркала леденящих душу страхов. Впрочем, сейчас некогда было задумываться, почему ему суждено так бояться добродушного чародея и любимого преподавателя многих учеников, тем более зеркало страхов исчезло.

Прозрачно-синяя ночь на морском берегу дохнула солоноватым бризом, дорожка лунного света скользнула по воде серебристой рябью. Гибкая девушка, бледная, как луна, повернула к нему голову. У неё лучистые зелёные глаза и лицо матери Кая с портрета в «Гнезде на скале», только помолодевшей лет на пятнадцать, а из уголка рта стекает тонкая струйка крови, кажущаяся бурой на фоне фарфорово-бледной кожи. Она улыбается, и сквозь приоткрытые губы видны два неестественно длинных клыка. Мальчик не смог вспомнить, что это за зеркало, лишь поспешно отвернул голову и тут же встретился взглядом с темноволосой сероглазой женщиной в круглых очках. Люсинда Реддль, живая и невредимая, ласково улыбаясь, протягивала к сыну руки из зеркала невосполнимых утрат. Том метнулся к ней, но зеркало уже исчезло. Высокий темноволосый мужчина с застывшими льдинками в серо-стальных глазах и презрительной усмешкой на холёном, надменном лице вскидывает волшебную палочку, из которой вылетает слепящая зелёная вспышка. Холод пробирает до костей, Том пытается посмотреть на свою жертву и, внезапно сообразив, что смотрит в зеркало неожиданных удач, отводит глаза. Интересно, кого это ему «посчастливится» проклясть? Какая разница, главное, что он доживёт до того момента, когда превратится в этого высокомерного типа, а значит, всё-таки выберется отсюда. Он замотал головой, стараясь больше не смотреть на парад отражений, и когда все они, сначала смешавшись в нескончаемом вихре, снова стали серебристо-прозрачными, мальчик наконец смог сквозь них увидеть поток времени. Странная субстанция, напоминавшая кипящую ртуть, была везде — её тонкие струйки соскальзывали по зеркалам, улавливая отражения, и иллюзии становились действительностью. Над самой поверхностью поднимался едва уловимый, полупрозрачный серебристый туман, мерцавший мириадами мельчайших искорок. Поток времени бурлил и извивался, то ускоряясь, то замедляя свой бег, бессчетные отражения невероятной мозаикой складывались в события чьих-то жизней или исчезали без следа, растворяясь в наполненном дыханием вечности воздухе. Страгийский плащ, который носил Том, позволял ему не отражаться в зеркалах, но и он сам не был предназначен для того, чтобы прикасаться к потоку времени. Раньше, когда проникновение в самое сердце времени казалось столь невероятным, никому и в голову не приходило обсуждать, как же взять злосчастную капельку из потока и в чём её нести. Том искренне пожалел, что не обзавёлся привычкой, подобно профессору Фламелю, постоянно носить с собой целую коллекцию пробирок и с тоской вспомнил о наборе флаконов для алхимии. Да что там, сейчас он не отказался бы даже от выкинутых с презрением в мусорную корзину пузырьков, которые собрала ему в дорогу миссис Каннингем. «Вот уж никогда бы не подумал, что буду жалеть об этом хламе», — Том в растерянности вывернул карманы — ничего подходящего. Ну не в ладонях же нести? Время, наверное, не приспособлено для того, чтобы носить его в руках, и вообще, может быть, оно страшно ядовитое. Том отогнал от себя эту мысль, но неприятный, покалывающий изнутри холодок пробежал мурашками по спине, как будто он проглотил кубик льда. Интересно, что ещё должно приключиться, чтобы перестать чувствовать страх совсем?! Он повернулся в сторону Кая, но друг был полностью поглощён зеркалами — власть иллюзий оказалась слишком сильна. Вот у кого вечно в карманах куча всякого барахла — может, и найдется что-нибудь подходящее. Ещё несколько бесконечных шагов, почти наощупь с полузакрытыми глазами, чтобы больше не видеть проклятых зеркал. Кай, очнись, это всего лишь иллюзии! Ван Хельсинг тебя подери… Том сильно встряхнул его за плечи:

— Кай!

Ответа не было. Только эхо множеством хрустальных колокольчиков зазвенело тут и там, словно отскакивая от зеркал. Отчаявшись, Том сам залез в его карманы. Палочка, какие-то камешки, наверняка ценные настолько, что с ними нельзя расстаться ни на минуту, металлические пластинки, серебряная вилка-портключ, два галлеона, и, слава Мерлину, крохотный хрустальный пузырёк с какой-то золотистой жидкостью. «Что это, интересно, такое?» — подумал Том, без сожаления выливая содержимое. Ещё несколько шагов, и можно будет наконец-то убраться отсюда, но мальчик вдруг ощутил, что тело стало деревянным, а к ногам будто приковали пудовые гири. Он даже не мог пошевелиться, рука, державшая пузырёк, мелко дрожала. «Вмешательство в ход времени может привести к ужасным, необратимым последствиям… Интересно, взять эту каплю — вмешательство или нет?» — Том безуспешно пытался убедить себя в том, что это безопасно. Несколько медленно вращающихся зеркал подплыли друг к другу и сомкнулись в серебристый кристалл, с обращённого вниз острия соскользнула тонкая струйка той самой кипящей ртути. Том вытянул руку с пузырьком, и несколько капель попали внутрь. В тот же миг глаза мальчика расширились от ужаса: у его руки отражения по-прежнему не было, а вот у злосчастного пузырька… Тысячи пузырьков теперь отражались в тысячах зеркал, а они отражались друг в друге. Том спрятал руку под мантию так быстро, как будто снаружи был кипяток. В довершение ко всему несколько брызг разлетелись в разные стороны, и, по всей видимости, совершенно не туда, куда нужно. Одну Том увидел, как в замедленной съёмке, — она скользнула в сторону медленно вращающегося в относительном отдалении от потока зеркала безумных желаний. Том успел разглядеть довольную ухмылку на вытянутом, злом лице бородатого человека в чёрном тюрбане, держащего перед собой унизанные золотыми перстнями руки с переплетёнными пальцами. На долю секунды в сознание врезалась фантасмагорическая картинка: две огромные, высотой до облаков, прямоугольные дома-башни, со сверкающими бессчётными рядами дымчатых глазниц-окон и низко летящий самолёт разрезает одну из них напополам, взрываясь огненным смерчем и облаком пыли. Громадина из стекла бетона начинает медленно оседать, со звоном взрываются тысячи стёкол, и целый ливень осколков летит вниз. Ну каким ненормальным нужно быть, чтобы мечтать об этом? Стараясь отогнать подальше мысль о том, что благодаря его вмешательству это действительно может произойти, Том оглянулся назад. Может быть, этот странный тип просто мечтает снять кино? Да пропади он пропадом, таких домов всё равно не существует. Том понял, что, если он будет продолжать думать обо всём этом — дедушке, Гриндельвальде, профессоре Кривелли, Ориель и зеркале безумных желаний, его голова просто взорвётся. Он приблизился к Каю, который так же заворожённо пожирал взглядом проплывающие мимо зеркала.

— Пойдём отсюда, — он сильно тряхнул его за плечи. Кажется, в гримуаре было что-то о том, что страгийские зеркала, если долго на них смотреть, могут свести с ума. И он, как обычно, не вспомнил об этом в нужный момент. — Не смотри на них, если не хочешь свихнуться, — запоздало предупредил он друга, но ответом опять было лишь эхо. Мимо торжественно скользило ещё одно зеркало, Том изо всех сил старался отвести от него глаза, но не смог. Ни за что на свете ни один человек не откажется заглянуть в зеркало наивысших достижений. Огромная зала поражала своим роскошным убранством — сияющий паркет, узорчатые ковры, барельефы на стенах, мраморные пилястры, старинная мебель, огромный круглый стол, сервированный старинным червлёным серебром, наполненные вином золотые кубки. За столом люди в чёрных мантиях — их лица устремлены к … высокому и худощавому человеку, с неестественно бледным скуластым лицом и горящими красным демоническим огнём глазами, от которых невозможно отвести взгляд. Тому смертельно не хотелось узнавать себя в этой фигуре, вызывающей благоговение и ужас. Ничего себе — достижение?! «Мой лорд…» — услышал он вкрадчивый шёпот, сотни кубков взметнулись вверх, но ответом на подобострастные взгляды был лишь едва заметный кивок головой и презрительный изгиб губ в полуусмешке. Это он-то Лорд? Мимо быстро скользнуло ещё одно зеркало, в котором Том вдруг увидел себя, наколдовавшего Людвигу Лестранжу слоновьи уши, которые были такие большие и тяжёлые, что ему приходилось держать их руками. Потом вдруг появилась Кобыла Броди и только открыла рот, чтобы закричать, как он растаял в воздухе и, уже невидимый, взлетел вверх. Зеркало предрассветных снов исчезло, но то, которое было за ним, уже потерялось в нескончаемом хороводе. Том снова тряхнул головой, отгоняя навязчивые видения. Если он посмотрит ещё хоть в одно, то никогда не уйдёт отсюда. Мальчик решительно развернул Кая к себе и закрыл ему глаза краем плаща, как когда-то делала профессор Кривелли перед тем как шагнуть вместе с ним в зазеркалье. Теперь он понял, почему для этой работы адептам нужно навсегда распрощаться с чувствами. Разве может человек спокойно взирать на бесконечный поток чужих жизней? Крепко зажмурившись, Том шагнул в неподвижное зеркало-портал, потянув за собой Кая. Серая песчаная пустыня вдруг показалась ему гораздо более дружелюбной. Кай как-то испуганно озирался вокруг:

— Что это было? — наконец выдавил он из себя.

— Коридор. Прости, но я опять забыл предупредить тебя, что в зеркала долго смотреть нельзя, они затягивают — я и сам этого не помнил.

— Куда затягивают?

— Откуда я знаю, — он растерянно пожал плечами, не желая больше ничего уточнять. — Надо выбираться отсюда.

— А как же капля из потока? — наконец вспомнил Кай.

— Дольше надо было любоваться на отражения. Я её уже взял. Знаешь, от меня бывают не только неприятности, — Том раздражённо потянул его за собой.

— Покажи, — услышав о капле времени, Кай пришёл в себя, во взгляде появился интерес.

— Потом насмотришься, — Том подошёл к Ориель, снял ставший ненужным страгийский плащ и переложил на него девочку. — Если мы не уберёмся отсюда подальше, это безглазое чучело с портфелем устроит нам весёлую жизнь. Чем пялиться разинув рот, лучше бы помог мне.

— Чего раскомандовался? — недовольно пробурчал Кай, но подчинился.

Том с нескрываемым облегчением улыбнулся: его друг снова стал таким, как раньше.

— Извини, хотел привести тебя в чувство. Я вспомнил, в гримуаре было написано, что, если смотреть в эти зеркала, можно сойти с ума.

Лицо Кая побледнело и вытянулось, он на секунду замер, и Тому показалось, что он размышляет, не двинуть ли ему в челюсть прямо сейчас.

— Надеюсь, я не забуду ничего из того, за что тебе стоит врезать, когда мы вернёмся, — мальчик кисло улыбнулся.

— Попробуй. Скажи спасибо, что не остался вечно разглядывать зеркала.

— Ага. Только начать надо с благодарности за то, что я вообще сюда попал.

Обратный путь с бесчувственной Ориель на руках показался им длинным и тяжёлым. Мальчики старательно избегали смотреть ей в лицо. Пройдя сквозь арку в подземелье Гриндельвальда, они почувствовали нешуточное облегчение. Неподвижные фигуры демонического паноптикума оставались на своих местах, и Том обрадовался им, как старым знакомым. Значит, в их мире прошло не так много времени — Норфолк говорил, что сможет возвратить их к жизни через пару недель. Интересно, закончились ли каникулы? Впрочем, какая разница, из Хогварца их теперь всё равно выгонят. Одного путешествия в лавку Норфолка для этого достаточно, не говоря уже об увеселительной прогулке в замок Гриндельвальда с украденным у декана Слизерина амулетом. А о путешествии в Зеркальный коридор лучше вообще не вспоминать — Запретная секция лопнет от зависти и сознания своей безынтересности и доступности. Интересно, сколько людей и миров превратились в отражения хрустального пузырька? Всё это проносилось в голове Тома, пока они шли к подземелью, в которое перенеслись из лавки карлика. Перчатка-портключ по-прежнему лежала на полу.

— Надеюсь, Норфолк не соврал, и портключ действительно двусторонний, — вздохнул Кай, наклоняясь за ней. Том взял безжизненную руку Ориель в свою, и они прикоснулись к перчатке. Вихрь неведомой силы снова закружил их, холодные, мрачные каменные стены подземелья исчезли, а вместо них появилось множество часов всех форм и размеров, показывающих каждые своё время. В лавке торговца случайностями ничего не изменилось, только хозяина не было, что ничуть не огорчило друзей.

— Двусторонний, — Том попытался пошевелить ушибленной ногой. Ему снова не повезло с приземлением.

— Как мило с его стороны. Прямо подарок от фирмы, — в голосе Кая тоже звучало непередаваемое облегчение. — Мои часы! Они снова идут.

— И сколько времени? — осведомился Том, пытаясь придать голосу беспечность.

— Три часа. Причём, судя по темноте за окном, ночи, — ответил Кай как-то неуверенно.

— Здорово. Теперь найти бы календарь и узнать, какой день, год и век.

С бесчувственной, закутанной в страгийский плащ Ориель на руках они вышли из лавки Норфолка, беспокойно озираясь по сторонам. Том ужасно боялся обнаружить признаки того, что они оказались в далёком прошлом или ещё более далёком будущем. Вдруг они сейчас увидят делегацию ведьм с Сатурна, приехавших по обмену опытом? Или, может быть, вдоль соседнего дома как раз прогуливаются Салазар Слизерин с Годриком Гриффиндором, рассуждая, что неплохо бы открыть школу для детей волшебников. Серебряная вилка, снова перенёсшая незадачливых путешественников на окраину Запретного леса, развеяла эти подозрения. По крайней мере, Хогварц, точно такой же, каким они его покинули, возвышался на прежнем месте, рассекая ночное небо множеством башен и башенок и подмигивая детям огоньками окон. Слава Мерлину, неугомонная Брунгильда Ван Хельсинг не дежурила этой ночью на ступенях замка, и им удалось пройти незамеченными. Увидев, что на календаре у входа в Большой зал всё ещё первый день Пасхальных каникул, Том почти физически почувствовал, что с души упал огромный камень, а дышать стало гораздо легче.

— И что теперь? — Том только сейчас задумался, что же делать с Ориель. Нести её в больничное крыло ночью означало ответить на целую тысячу вопросов, а пароля гостиной Гриффиндора они не знали. — Как быть с ней?

— Несём её в нашу спальню, других вариантов нет, — ответил Кай после секунды размышления. — Кроме нас на каникулы никто не остался.

— А утром отнесём её в больничное крыло и скажем, что она упала в обморок в каминном зале, — закончил за него Том.

Мальчикам по-прежнему даже не приходило в голову впутывать в это дело кого-то из взрослых. Страшно даже представить, какой поднимется переполох, если они узнают, что профессор Кривелли исчезла, а Гриндельвальд вот-вот войдёт в Зеркальный коридор, чтобы выйти оттуда властелином мира. Странствующий рыцарь, охраняющий вход в слизеринское подземелье, что-то недовольно пробурчал по поводу безвременного пробуждения и с подозрением посмотрел на закрытую плащом Ориель, но, видимо, так ничего и не понял спросонья. Даже оказавшись в спальне и уложив Ориель на свободную кровать, Том не почувствовал себя спокойнее. Он ужасно устал, и голова просто раскалывалась от множества предположений, вопросов и планов. Почему прошла всего пара часов с тех пор, как они покинули Хогварц, хотя должно было пройти не меньше суток? Сможет ли кто-нибудь понять, что произошедшее с Ориель — совсем не обморок? Удастся ли ему завтрашней ночью показать Каю рисунок хроноворота в гримуаре, или книга открывается только для него? Если они смогут отмотать время назад, то будут ли в «альтернативном прошлом» они сами из «настоящего прошлого»? И что им делать, если они встретят друг друга? Или всё-таки не встретят, точнее, уже не встретили, потому что, если бы встретили, то уже бы знали об этом? Получалась полная чушь. И, самое главное, есть ли способ вернуть Ориель? Или она теперь обречена стать страгийским адептом? Том незаметно для себя забылся тяжёлым сном: сказалась чудовищная усталость и непосильное напряжение последних часов. И снова он оказался в центре вихря кружащихся зеркал. Одно из них на долю секунды замедлило бег: в нём была Ориель. Движимый неведомой силой, мальчик шагнул в серебристую пустоту зазеркалья. Девочка подняла голову и взглянула ему в глаза пустыми чёрными глазницами демона. Его вопль смолк, растворившись в криках чаек. Обжигающе-ледяное дыхание бушующего океана, хлёсткие солёные брызги (или слезы?) на щеках. Извивающаяся вспышка зелёной молнии распорола черноту ночи и шторма — очертания тяжёлой, свинцовой тучи были лицом Гриндельвальда. Злодей-туча угрожающе посмотрел на него и вытянул облачную руку с тучкой-палочкой. И тут Том понял, что зелёная вспышка-молния — его рук дело, и бросился куда-то вниз, прямо в пучину. Но чьи-то руки, сильные и уверенные, подхватили мальчика за долю секунды, до того как огромная волна со вспененным седым гребнем поглотила его.

Кай настойчиво тряс его за плечо:

— Вставай, уже день.

Том с надеждой огляделся вокруг — ему очень хотелось, чтобы путешествие в замок Гриндельвальда, битва со страгийками, душелов и Зеркальный коридор оказались всего лишь кошмарным сном, но силуэт Ориель на соседней кровати неумолимо вернул его к реальности произошедшего. Несмотря на несколько часов сна, усталость так и не прошла, глаза болели так, как будто под веки насыпали песка, а голова кружилась.

— Я только хотел обрадоваться, что всё это мне приснилось, — Том разочарованно вздохнул.

— Я думал об этом примерно час назад. Нужно отнести Ориель в больничное крыло. Вдруг ей смогут помочь? — с надеждой спросил Кай, больше пытаясь убедить самого себя.

Том неопределённо пожал плечами, прекрасно понимая всю бессмысленность пустых ожиданий. Первой, кто попалась мальчикам по пути в больничное крыло, была профессор Ван Хельсинг. Она гордо шествовала по коридору в своей нелепой чёрно-красной рясе, высоко задрав нос.

— Что произошло?! — визгливо воскликнула мракоборка, увидев бесчувственную Ориель у них на руках. — Что вы с ней сделали?!

— Она упала в обморок в каминном зале, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Том.

— Как же, в обморок, — маленькие бесцветные глазки как будто пытались пробуравить его насквозь. К ужасу мальчиков, Брунгильда последовала за ними в больничное крыло, по пути высказывая догадки одну нелепее другой. В довершение ко всему она отправила первого встретившегося школьника за профессором Дамблдором, который на время отсутствия Диппета исполнял обязанности директора.

Как только Ориель оказалась на больничной кровати, профессор Ван Хельсинг первым делом внимательно осмотрела её шею, как догадался Том, выискивая следы укусов. Ему показалось, что, не обнаружив характерных ранок, Брунгильда выглядела слегка раздосадованной. Кай всё это время смотрел на неё так, что, если бы взглядом можно было убить, мракоборки уже давно не стало бы.

— Профессор Ван Хельсинг, Вы позволите? — раздался тихий голос мсье Пиллюля, хогварцкого врача. Высокая, худая фигура как будто надломилась пополам, склоняясь над девочкой. Пенсне на длинном носу доктора удерживалось исключительно благодаря какому-то колдовству.

— Что случилось? — как всегда доброжелательный, но встревоженный профессор Дамблдор быстрым шагом вошёл в палату и остановился около кровати Ориель. Увидев его, Том едва справился с нахлынувшим страхом. «Как глупо с твоей стороны, Том, появляться здесь», — вспомнился мальчику голос из зазеркалья.

— Даже не знаю, профессор, — школьный врач, закончив осмотр, недоуменно пожал плечами. — Никогда не видел ничего подобного. Я не вижу никаких признаков болезни, но она без сознания.

Декан Гриффиндора подошёл ближе, некоторое время внимательно смотрел на Ориель, потом достал из кармана мантии крохотное зеркальце и поднёс его к её губам. Взглянув на него, профессор трансфигурации заметно побледнел и несколько секунд стоял молча, как будто собираясь с силами. Потом он повернулся и внимательно посмотрел на Тома, которому и без того хотелось провалиться сквозь землю.

— Как это произошло? — проницательные голубые глаза словно видели мальчика насквозь.

— Не знаю сэр, — он с трудом заставил себя открыть рот. Во рту пересохло, а язык вдруг стал тяжёлым и неповоротливым.

— Это очень важно, Том, — мягко настаивал Дамблдор.

— Мы, правда, не знаем. Мы были в каминном зале, и она потеряла сознание, — вмешался Кай. Краем глаза Том заметил, что другу слова тоже даются с трудом.

— И Вы им верите, профессор? — голос Ван Хельсинг просто сочился ядом. — Если Вы хотите узнать правду, то Веритасерум — единственный способ. Эта троица что-то замышляла, не зря я как-то поймала их после отбоя. Они наверняка снова ходили в Запретный лес и впутались в неприятности, — изрекла она невыносимо зловредным тоном.

— Дорогая Брунгильда, пожалуйста, успокойтесь. — Дамблдор попытался выдавить из себя примирительную улыбку, но получилось не очень убедительно. — Вас не затруднит попросить профессора Кривелли зайти сюда? Дело требует её незамедлительного вмешательства.

Тома как будто обожгло огнём. Дамблдор наверняка догадался, что произошло. Сейчас станет известно, что профессор Кривелли исчезла, и с надеждой хоть что-то исправить можно будет попрощаться.

— Вы прекрасно знаете, что она покинула Хогварц! — с нескрываемым раздражением воскликнула Ван Хельсинг.

— О, не беспокойтесь, страгийские адепты не связаны ограничениями пространства-времени. Клио Кривелли может оказаться где угодно, и, самое главное, когда угодно.

Лицо Ван Хельсинг приняло такое выражение, будто она выпила самое противное на свете лекарство. Почтенная мракоборка хотела было что-то на это ответить, но проглотила свои возражения и вышла в коридор.

— Профессор, — начал Кай, как только дверь за Ван Хельсинг закрылась, — что с ней?

— Не знаю точно, Кай, мне всего раз приходилось видеть нечто подобное. Вы не заметили в каминном зале ничего необычного, когда это произошло?

— Нет, сэр, — на мгновение Тому захотелось всё рассказать и переложить хотя бы часть неподъёмного груза на плечи декана Гриффиндора, но он тут же взял себя в руки.

— Вы ошиблись, профессор, — не успев войти, провозгласила Ван Хельсинг. — Её нет. Я всегда говорила, что демонам в Хогварце не место. О чём думало Министерство и попечительский совет, утверждая её деканом! Хотя в чём-то их можно понять. Желающих работать в Слизерине днём с огнём не сыщешь.

Взгляд профессора по защите от сил зла упал на зеркальце в руке Дамблдора:

— Я же говорила, что это не обычный обморок. Зеркальце сознания становится абсолютно чёрным, только когда человек мёртв или… — несмотря на протестующий жест Дамблдора, Ван Хельсинг уверенно закончила, фразу, — его поцеловал дементор.

Том почувствовал, как земля ускользает из-под ног. Демон в образе смешного толстячка что-то говорил о том, что проводил у них курсы повышения квалификации.

— О чём Вы говорите, Брунгильда, — в мягком голосе Дамблдора звучали укоризненные нотки, но по его растерянному взгляду дети поняли, что Ван Хельсинг попала в цель. — Откуда в каминном зале Хогварца дементор? Это немыслимо. К тому же, никто ничего не видел и не почувствовал его присутствия, а это невозможно.

— У вас есть другие предположения? — взвинченно откликнулась Ван Хельсинг.

— К сожалению, да. Одно хуже другого. Том, Кай, я всё-таки попрошу вас сейчас пойти со мной. Мне бы хотелось, чтобы при этом разговоре присутствовала ваш декан, но, к сожалению, придётся нам обойтись без неё.

Том кивнул. Им с Каем лучше всех на свете было известно, насколько присутствие Клио Кривели было сейчас невозможным. Мальчики без пререканий последовали за Дамблдором: с одной стороны, Том был рад избавиться от присутствия Ван Хельсинг, но с другой — разговор с деканом Гриффиндора не сулил ничего хорошего. Пройдя через класс трансфигурации, Дамблдор легонько постучал палочкой по одной ему известной крошечной выпуклости, и стена послушно выгнулась в дугу, образуя небольшую арку. За ней оказался небольшой уютный круглый кабинет. Дамблдор опустился в старинное кресло-качалку и жестом указал им на два появившихся из воздуха стула.

— Я надеюсь, вы оба понимаете, что произошло нечто… — он на мгновение запнулся, подыскивая подходящее слово, — очень необычное. И, возможно, опасное. И для того чтобы помочь Ориель, мне нужно знать, что же на самом деле случилось.

— Простите, сэр, — Том пристально разглядывал вытканных на ковре кентавров, — но нам нечего Вам рассказать. Мы бы сами очень хотели узнать, в чём дело.

— Что ж… Очень жаль. Особенно печально, что профессора Кривелли нет в Хогварце. А поскольку только она может пролить свет на случившееся, я сейчас же отошлю срочную сову в Министерство. Кое-кто из сотрудников отдела тайн может связаться со страгийским орденом.

Том с трудом подавил испуганный вскрик.

— А причём здесь страгийский орден? — подал голос Кай, не слишком успешно разыгрывая полное непонимание.

— Видишь ли, то, что произошло с Ориель, может быть результатом встречи с одним существом, которое, если пожелает, вполне может стать не только невидимым, но и совершенно неощутимым. Насколько мне известно, у него есть некоторые обязательства перед Орденом. Но если оно здесь ни при чём, то мы напрасно теряем время. Так вы уверены, что ничего больше не хотите сказать мне?

— Нет, сэр, — почти одновременно ответили мальчики.

— Ну, тогда вы, пожалуй, можете вернуться к себе. И я настоятельно рекомендую сегодня воздержаться от прогулок.

Выйдя из класса трансфигурации, Том нервно оглянулся по сторонам:

— Нам нужно торопиться. Если страгийские адепты появятся здесь раньше, чем мы сделаем хроноворт, то нам никогда не удастся спасти Ориель.

— Куда торопиться? — Кай вздохнул. — Всё равно в твою книгу нельзя заглянуть до полуночи. Или ты собираешься делать его сам, по памяти? Вот дурацкая у кого-то привычка — случайности только по четвергам в полнолуние, книга — по пятницам после полуночи.

— Как я сразу не догадался! — Том снова отругал себя за несообразительность. — В этом определённо есть какая-то связь! — он развернулся и почти бегом бросился в сторону, прямо противоположную слизеринскому подземелью, куда направлялись друзья.

— Эй, ты куда? — догнал его Кай.

— Я, кажется, придумал, кто может нам помочь, — выдохнул Том.

— И кто?

— Цветок, у них похожая магия. И она дочь Норфолка. Как же я сразу не догадался, что между его торговлей и книгой больше общего, чем кажется на первый взгляд!

— Если это дочка Норфолка, то я не хочу иметь с ней никаких дел, — презрительно фыркнул Кай.

— Перестань, она помогла нам с кулоном, да и выбор у нас не особо богатый.

— Ага. А её папочка помог нам попасть к Гриндельвальду. Век не забуду. Напомни о нём, когда буду составлять список подарков на следующее Рождество. Пришлю самый огромный флакон буботуберового гноя.

Но Том уже уверенно распахнул дверь кабинета страгийки.

— Веримус, здравствуйте, мне очень нужно поговорить с Вами.

Если цветы вообще могут удивляться, то это выглядело именно так. На его лепестках появились мелкие красные пятнышки, и бутон повернулся к мальчикам:

— Вы живы? Вам удалось вернуться?

— Да, но… с Ориель случилось несчастье.

— Не говорите, что я не предупреждала, — откликнулся цветок, ничуть не удивившись.

— И в мыслях не было, — заверил Том их странную собеседницу. — Нам очень нужна Ваша помощь. Понимаете, у меня есть карманные часы. Вернее, это не совсем карманные часы, а книга про время. Только она открывается в пятницу, в полночь. А мне очень нужно кое-что посмотреть прямо сейчас. Вот я и подумал — лавка Норфолка открывается по определённым дням, книга тоже…

Закончить мальчик не успел, снова смех цветка зазвенел сотней колокольчиков:

— А ты неглупый мальчик. Только я не могу открыть её сейчас. Таковы правила игры.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Я этого не говорила. То, что нельзя увидеть саму книгу, ещё не значит, что нельзя увидеть её отражение. Если только ты действительно этого хочешь.

Том огляделся вокруг — ну конечно, ведь стоявшие вокруг зеркала не были задёрнуты чёрными покрывалами — очевидно, Клио Кривелли покинула это место слишком стремительно. Или не рассчитывала отсутствовать больше секунды. Он с тоской поглядел на зеркало возможных встреч, из-за которого всё и началось. Рядом с ним стояли совершенно бесполезные зеркала кошмарных снов и первых свиданий. Том внимательно изучал зеркала… вот оно — в зеркале бессонных ночей он обязательно увидит гримуар! Он сделал было к нему шаг, но тут же остановился. Что толку, что увидит он, если книгу обязательно нужно показать Каю, а его бессонные ночи выглядят совершенно по-другому! Пожалуй, лучше всего подойдёт зеркало загадочных свершений. Мальчик достал часы и протянул их другу:

— Возьми и посмотри в то зеркало в бронзовой раме с парящим в небе журавлём.

— Что я там не видел? — Кай с подозрением посмотрел на него

— Это зеркало загадочных свершений, и, если тебе действительно суждено сделать эту штуку, ты увидишь это там.

— Я уже говорила, что ты неглупый мальчик? — похвалила его цветок. — Попадись ты мне на пару тысяч лет пораньше, сделала бы своим учеником.

Кай, держа книгу на вытянутой руке, внимательно изучал отражение. Видимо, Том попал в цель.

— Это было бы здорово, — серьёзно поблагодарил он Веримус. — А Вы когда-нибудь вернёте прежний облик?

— Не знаю, но если вы действительно сделаете хроноворт, многое сможет измениться.

— Хроноворт? Вы всё знаете? Вы тоже читали эту книгу?

И снова смех цветка звоном десятка колокольчиков наполнил кабинет.

— Нет. Я её написала. И это одна из причин того, почему я живу в горшке на столике Клио.

Том открыл рот от удивления. Он хотел задать Веримус ещё сотню вопросов, но тут Кай отошёл от зеркала.

— Ничего сложного, постараемся закончить до утра.

Том рассеянно кивнул, до сих пор переваривая услышанное от цветка.

— Эй, кажется, кто-то торопился, — Кай настойчиво потянул его за руку. — Спасибо Вам большое, мы ещё как-нибудь зайдём.

— До свидания, — пробормотал Том.


Автор: BRITVA,
Бета-ридер: Тень,
Редактор-корректор: Маргарита,

Система Orphus Если вы обнаружили ошибку или опечатку в этом тексте, выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter.


Главы параллельно публикуются на головном сайте проекта.


Пожертвования на поддержку сайта
с 07.05.2002
с 01.03.2001