Глава 4
Было около часа дня. В самой маленькой спальне дома Дурслей Драко Малфой, томно развалившись на стуле и закинув ноги на стол, читал «Историю Хогвартса». Гарри заучивал наизусть «Квиддич сквозь века».
— Что вы с Гермионой находите в этой нудятине? — не выдержал в конце концов гриффиндорец. — Я ее, правда, не читал, но…
— Ты не читал «Историю Хогвартса»? — удивленно переспросил Малфой. — Почему?
— Я уверен, что это ужасно скучно. К тому же не входит в обязательную программу. Кстати, Рон придерживается такого же мнения.
Драко назидательно сморщил нос.
— Поттер, если ты перестанешь в своей жизни ориентироваться на Уизли, она изменится к лучшему, поверь мне.
Гарри грозно захлопнул «Квиддич сквозь века» и покрепче сжал его в руке.
— Малфой, еще раз позволишь себе…
Тот посмотрел на него кристально чистыми глазами.
— Сначала послушай, что это за книга, а потом проламывай мне голову. Вот, например, — он поискал в тексте, — «Стройные ноги Ровены покрепче обхватили Салазара, делая муку желания почти невыносимой. Ее пальцы неустанно ласкали его спину…»
Гарри заморгал и выронил свой обожаемый «Квиддич».
— Это написано в «Истории Хогвартса»? Это правда там написано?
— Никогда не суди ни о чем по названию, — с торжеством провозгласил Малфой. — Теперь ты понимаешь, почему Грейнджер так любит эту книгу?
— Но Гермиона никогда…
— Ну, она стеснительная девочка, Поттер. Не зачитывать ей же вам, например: «Годрик не мог вспомнить ночи, когда Ровена была такой же страстной. Ее язык…». Так, дальше тебе еще рановато читать.
Гриффиндорец попытался уложить только что полученную информацию в голове. Чтобы она укладывалась получше, он начал ходить по комнате. В какой-то момент Гарри встал так, чтобы увидеть открытую страницу. На ней активно обсуждался вопрос, участвовали гиганты в постройке Хогвартса или это позднее придуманная легенда.
— Малфой, — возмущенно проговорил Гарри, — ты можешь сказать хоть одну фразу и при этом не соврать?!
Ответом был довольный смех Драко.
— Поттер, дитя малолетнее, нельзя быть таким наивным. Извлеки из этого полезный урок: чтобы точно знать содержание, ознакомься с ним сам. А то тебя может надуть распоследний гоблин.
Гриффиндорец уселся на окно с самым оскорбленным видом.
— До недавнего времени мне не было нужды постоянно быть настороже. К этому меня вынуждаешь только ты. Врешь со скоростью одна ложь в минуту.
Драко убрал книгу, заложил руки за голову и очаровательно улыбнулся:
— Я не вру. Я лишь немного приукрашиваю нашу серую действительность. Обычно за это благодарят, Поттер.
— Гарри Поттер! Принеси мне почту! — раздалось снизу.
— Почему они не гоняют тебя? — обреченно вздохнул черноволосый волшебник.
— Потому что понимают, что тем самым рискуют навсегда отбить у себя желание к чтению газет и писем, — последовал ответ.
Несчастный племянник Дурслей ушел, а когда вернулся через пару минут, то был смертельно бледен. Еле заметное удивление промелькнуло в светло-серых глазах блондина:
— Судя по твоему виду можно предположить, что с сегодняшнего дня почту на Прайвет драйв разносит Волдеморт.
— Хуже, — едва шевеля губами, вымолвил Гарри.
Тревога закралась в душу к слизеринцу — «Неужели отец нашел меня!?»
— Тетушка Мардж будет здесь завтра утром. — Юный Поттер сел на кровать и закрыл лицо руками.
— Тетушка кто? — переспросил Драко, думая, что от ужаса Гарри совсем лишился рассудка и так называет теперь своего самого злейшего врага.
— Мардж… Сестра дяди Вернона. — Гриффиндорец был совсем плох.
Значит, причина умопомешательства Поттера — действительно родственница мистера Дурсля, а вовсе не новое кодовое название Упивающихся смертью. Драко ощутил досаду. Он позволил себе испугаться, и потому почувствовал ясное и четкое желание сделать кому-нибудь гадость.
— Надо же! Посмотрите на этого Героя Всего Магического Мира, храброго представителя факультета Гриффиндор, нашу надежду в борьбе с Сами-Знаете-Кем, — заговорил он тоном «Я ненавижу Гарри Поттера!». — Боится какой-то старушки.
Но Гарри как будто не слышал, что его оскорбляют.
— Это ужасно, это ужасно! — причитал он. — Меня выгонят из школы и посадят за убийство.
— Похоже, все волшебники мира, — продолжал изощряться Драко,- ошибаются, борясь с Волдемортом. Есть враг и пострашнее — тетя Гарри Поттера. Может, все-таки найдешь в себе силы и подготовишь единственного наследника семьи Малфой к грозящей ему опасности?
Но гриффиндорец нашел в себе силы выдавить только:
— Она меня ненавидит!
— О, смею тебя обрадовать, она в этом не одинока.
И тут неожиданно Гарри встал с кровати, подошел к шкафу и начал вытаскивать свою одежду.
— Решил наконец-то заняться стиркой, Поттер? — автоматически съязвил Драко.
— Я ухожу! Если хочешь, можешь пойти со мной.
— С тобой? Если только к колдомедикам. Я смотрю, ты явно нуждаешься в их помощи.
С резким треском хлопнулась дверца шкафа. Стало ясно, что Гарри взвился окончательно:
— К черту тебя, Малфой! — заорал он. — Делай что хочешь, а я здесь не останусь!
— Да?! — Из тона слизеринца исчезла насмешка. — И куда же ты пойдешь? На Диагон аллею? Сейчас это для тебя прямой путь в объятия старика Волди. Он только этого и ждет! А может в Нору? Чтобы подставить под удар всех этих многочисленных Уизли? Но лучше всего к Грейнджер — одной грязнокровкой станет меньше!
— Заткнись, Малфой! — взревел Гарри.
— Только после того, как ты прекратишь свою истерику, — жестко, но спокойно возразил ему блондин. И в комнате воцарилась тишина. Наконец Гарри вновь сел на кровать и закрыл лицо руками.
— Вернулись к исходной точке, — констатировал Драко.
И когда через пять минут ему надоело взирать на этот памятник вечной скорби, он вновь спросил:
— Соблаговолит, в конце концов, мне кто-нибудь рассказать, что за василиск въедет в этот дом?
Поттер тяжело вздохнул, убрал руки от лица и с несчастным видом заговорил:
— Она не знает, что я волшебник, но все равно терпеть меня не может. Обожает читать мне нотации и оскорблять моих родителей. А ее пес все время готов вцепиться мне в ногу. В прошлый раз я не выдержал и надул ее.
— Надул? — не понял блондин
— Да, и она взмыла под потолок. А сейчас, думаю, этим не ограничится, и меня посадят в Азкабан.
Гарри посмотрел на собеседника. Драко был задумчиво серьезен.
— Я не понимаю, Поттер, — произнес он, — почему ты все еще не Упивающийся Смертью? Ты ведь первый, кто должен ненавидеть магглов: твои дядя с тетей, твой кузен, его друзья, да и вообще все твои родственники издеваются над тобой, как могут.
— Но среди магглов есть и очень хорошие люди, как и среди волшебников очень плохие…
— О, все понятно, ты просто мазохист, — прервал его Драко.
— Я… — попытался оправдаться Гарри.
Визг Петуньи, призывающий их к обеду, раздался снизу.
— …Мальчик-Который-Любит-Магглов-Несмотря — Ни-На -Что, — закончил Малфой.
Дядя Вернон, багровый, как закат, мрачно пыхтел, нависая над двумя магами.
— Мы сообщили Мардж, что ты здесь, — произнес он, обращаясь к Драко.
— Я в восторге, — «обрадовался» слизеринец.
— Она думает, что ты тоже учишься в школе святого Брутуса. Понятно?
Блондин пожал плечами, всем своим видом давая понять, что ему глубоко наплевать на то, что знает и думает тетушка Мардж.
— Понятно?! — проорал Вернон ему почти в ухо.
Обладатель уха поморщился и, возведя глаза к небу, слегка кивнул.
— И чтобы всю эту неделю без фокусов! Без фокусов! — для убедительности гаркнул дядя еще раз.
— Хорошо,- легко согласился Драко, — я даю вам честное слизеринское, что буду паинькой. Только прекратите разрушать мне мозг.
Старший Дурсль сердито-устрашающе рыкнул, а Гарри задался вопросом, на какую сотую долю процента можно верить честному слизеринскому.
На следующее утро вся семья выстроилась в прихожей, как гвардейцы при смене караула у Букингемского дворца. Вскоре входная дверь распахнулась, и на пороге возник дядя Вернон в женском платье. Драко уже готов был пронести пламенную речь против сексуальных извращений, как за Верноном в платье вошел Вернон в той одежде, что уехал встречать сестру.
— Мардж, — бросилась на шею копии мужа Петунья.
— Петунья!
Дамы обменялись приветственными поцелуями. Оторвавшись от невестки, тетушка накинулась на любимого племянника:
— Дадлюшечка, радость моя! Какой ты стал красавчик, не то, что этот … — Мардж перевела взгляд на место, где, по ее мнению, должен был стоять Гарри, и замолчала. О том, кого она увидела вместо Поттера, никак нельзя было сказать: «Менее красивый, чем Дадли».
Драко, скрестив руки на груди, сдержано кивнул ей в знак приветствия.
— Это и есть тот мальчишка, которого вы милостиво приютили на лето? — пристально разглядывая Малфоя, спросила мисс Дурсль.
— Да-да, — залепетала тетя Гарри, — может, пройдем в гостиную?
— Он тоже учится в школе святого Брутуса? — не унималась Мардж. — И все же я не понимаю, — она перевел взгляд на Петунью, — зачем вы согласились? Вам не хватает одного нахлебника?
— У него какие-то проблемы в семье…
— Неудивительно! — Вновь прибывшая наконец воспользовалась приглашением и пошла в гостиную, разглагольствуя по пути. — В таких семьях ничего хорошего не происходит. Его отец -наверняка никчемная личность.
Гарри усмехнулся про себя. Вслух он не решился, опасаясь услышать как минимум «Круцио» в свой адрес.
— Чем он занимается?! — Мардж остановилась и развернулась. Следовавшая за ней процессия тоже застопорилась.
— Надувает почтенных тетушек, — не раздумывая, ответил блондин.
Все семейство Дурслей вздрогнуло. Лишь Мардж, ничего не помнящая о своем восхитительном воспарении, гневно фыркнула:
— Надеюсь, ему это не сойдет с рук!
За обедом гостья солировала. Она уже успела поведать о своей больной ноге, раздражающих ее соседях, погоде и выдающихся подвигах Злыдня, который в то время свирепо лаял на крыльце.
Потом разговор зашел о политике, и Гарри Поттер позволил себе расслабиться. Похоже, их с Малфоем сегодня обсуждать не будут. Он уставился в окно, наблюдая, как Арабелла Фиг поливает свои цветочки. Вдруг…
— О каком снижении роста преступности может идти речь, когда почти у всех уголовников есть дети, — загудела Мардж. — Что путного сможет получиться вот из этого мальчишки?
К Гарри резко вернулась бдительность. Мисс Дурсль своим грозным перстом указывала на равнодушного Драко.
— Его отец скоро будет в тюрьме, мать наверняка тоже. Скорее всего, она какая-нибудь алкоголичка. Эти люди — отбросы общества! Честно говоря, я бы такие семьи стерилизовала, чтобы они не плодили себе подобных.
Лицо Драко не изменилось. Он продолжал все также равнодушно взирать на Мардж, и лишь Поттер заметил, что глаза слизеринца, обычно серебристо-серые, стали темного, почти черного цвета. Гарри судорожно сглотнул — еще секунда и он останется без единого родственника.
— Тетя, — умоляюще взвизгнул он, — не налить ли вам чаю?
— Чаю? Какого чаю? Негодный мальчишка! Не смей перебивать меня, — напустилась на него сестра дяди Вернона.
В этот момент Малфой встал, с грохотом отодвинул стул и вышел из гостиной. Гриффиндорец кинулся за ним.
— Драко, ты это… не, ну, короче… — заблеял он, догнав блондина на лестнице. Но тот лишь выразительно посмотрел на него и продолжил подниматься. Гарри пришел к выводу, что сейчас мага лучше не трогать.
Весь день юному Поттеру не давали покоя. Он подавал то кофе, то чай, то бренди, потом мыл посуду и выслушивал о своих родителях рассуждения, которые после того, что было сказано о Малфоях, казались совершеннейшим пустяком. Драко не появлялся.
Когда Гарри наконец домывал последнюю тарелку, со двора донеслось злобное рычание Злыдня, почему-то потом перешедшее в жалобный вой. Мальчик бросился туда.
Драко стремительно шел к калитке, прочь от дома. Рядом в воздухе болтался Злыдень, которого слизеринец держал мертвой хваткой за задние лапы. Пес извивался, пытаясь укусить похитителя, но тщетно. Просто он никогда не имел дело с Малфоями в гневе.
— Драко, — робко позвал Гарри, — ты это зачем?
Блондин обернулся. Зажатый в руке пес описал головой параболу.
— Кажется, у Гордона есть доберман, Поттер?
— Э…Да…Но…
— Отлично! Тогда пошли. Мне может понадобиться телохранитель.
Гарри двинулся за Драко, прикидывая, сможет ли защитить слизеринца четырехкратный победитель Волдеморта. Потому что неизвестно, с кем сражаться опаснее: с Волдемортом, или с Гордоном, которого разозлил Малфой.
— Гордон! — заорал блондин, подойдя к дому.
Из окна высунулась толстая морда.
— Сегодня я выиграю у тебя 10 фунтов!
— Почему это? — удивленно возмутилась она.
— Спустись и узнаешь!
— Ну? — поинтересовался Гордон, появившись на крыльце.
— Ставлю 10 фунтов, что этот пес, — Драко потряс Злыднем перед носом Гордона, — в два счета разделается с твоей болонкой!
Такого друг Дадли стерпеть не мог. И через пять минут троица направилась к гаражу у дома Малькольма. У последнего как раз сегодня родители уехали в гости.
Пока они шли, Гарри пытался завести разговор о негуманном обращении с животными. Но фраза: «Хочешь, чтобы я поставил на тебя, Поттер?» заставила его заткнуться.
У Малькольма горел свет и, конечно, намечалась вечеринка лучшей молодежи Литтл-Уингинга. Пари вызвало бурный ажиотаж, и все ринулись сооружать загон для будущего сражения. Во дворе как раз лежали брусья для починки ограды. Гарри лишь тихо порадовался, что Дадли сегодня оставался дома из-за приезда тетушки.
Бой удался на славу. Злыдень, доведенный Драко до маниакально-агрессивного припадка, моментально заставил Принца носиться от него по всему загону. 10 фунтов благополучно перекочевали в карман джинсов юного Поттера, который, как выяснилось к тому времени, был назначен не только телохранителем, но и казначеем. Естественно, у мордоворотов с Прайвет драйв возникло желание отыграться. Словом, в битву были вовлечены все доступные собаки. Злыдень продолжал быть на высоте. Пирс даже пытался отобрать у Камиллы Джордж спрятанного в дамской сумочке той-терьера, который опрометчиво был взят на вечеринку. Но Драко, как истинный джентльмен, вернул несчастное животное хозяйке, убедив всех, что эта шавка сдохнет, как только увидит своего противника.
В пять утра молодые маги убегали по Прайвет драйв от Гордона и его друзей, унося с собой все их карманные деньги на год вперед.
Драко открыл дверь непонятно откуда взявшимся у него ключом, и они тихо, как мыши, прошмыгнули к себе.
В комнате деньги были подсчитаны.
— Отлично, это только начало, — подытожил Малфой.
— Начало чего? — заволновался гриффиндорец.
— Я заставлю Мардж сполна заплатить за свои слова.
И на все дальнейшие нервные расспросы Гарри слизеринец отвечал лишь: «Увидишь».
Следующий день прошел относительно спокойно, за исключением того, что:
А) Все Дурсли до ленча носились по Литтл-Уингингу, разыскивая Злыдня.
Б) Вернон, истошно вопя, приказал магам вести себя прилично, пока семейство поедет в город приводить Мардж в чувство.
В)Возле ограды целый день маячил все еще пылающий злобой Гордон. Драко никак не мог понять, чем тот собственно недоволен — ведь в Слизерине обычным делом было стравливать домашних животных, отнятых у первогодок.
Г) Злыдень приполз к вечеру. Его израненное тело и короткое замечание Драко о стае бешеных собак, терроризирующих округу, заставило Мардж выпить все бренди в доме и лечь спать.
Проснувшись ночью, Гарри обнаружил, что слизеринца нет в комнате. Нехорошее предчувствие, с которым маг сроднился с момента приезда Малфоя, снова перестало быть просто предчувствием. Так и есть. Под покровом тьмы на кухне, сильно напоминающей в этот время кабинет зельеварения, блондин с воодушевлением профессора Снейпа помешивал в кастрюле что-то страшно-зеленое.
— Что, что? Боже мой, какой кошмар…что…какой ужас! Что…это… Малфой?!!
— Это Малфой, — ответил Малфой, — а это зелье, которое он варит для нежно любимой тетушки Гарри Поттера. Кстати, подай мне сухой помет единорога. Он от тебя справа, в чашке мистера Дурсля.
— Ты положил помет единорога в чашку дяди Вернона?!
— Ты так орешь, словно я положил туда помет самого дяди Вернона. Отлично. Теперь дай немного крови девственной козы.
Протянув то, что раньше текло по венам девственной козы, гриффиндорец печально произнес:
— Поздравляю, Гарри. Хороший у тебя будет день рождения.
— А, я забыл, — не отрываясь от «котла», заметил Драко, — завтра же великий праздник всех магических времен и народов. Чудно! Тогда, заодно можешь считать это тебе подарком, Поттер.
И он посвятил именинника в свой план.
Утро после бессонной ночи было просто великолепным. Заспанный Гарри, спустившись вниз, сразу же попал в объятия тетушки Мардж.
— Мой дорогой Гарри! Как я рада тебя видеть! Как ты спал, мой хороший?!
Глаза Поттера полезли из очков наружу. Такого он не ожидал.
— Пойдем на кухню, мой мальчик. Дадли уже приготовил тебе завтрак.
За все этим с чувством глубокого удовлетворения наблюдал Драко, стоя в дверном проеме.
Гарри сел за стол, и хмурый Дадли шваркнул перед ним тарелку с беконом. Мардж тут же за это набросилась на племянника:
— Как ты смеешь так обращаться с нашим дорогим именинником, противный мальчишка?!
Дадли засопел и сунул тарелку севшему рядом Драко.
— Спасибо, Дадли, — лучезарно улыбнулся блондин, — а ты почему не завтракаешь?
— Ему? Завтракать? Да эта свиная туша скоро в доме помещаться не будет! — трубила Мардж. — Совсем не следите за ребенком, — переключилась она на хлопающих глазами Вернона с Петуньей, — он должен стараться быть таким красивым, как Гарричка.
И она чмокнула черноволосого мальчика в макушку.
— Ну, конечно, до…Дра..
— Дракочки, — подсказал Гарри, за что немедленно получил сильный пинок под столом.
— …Дракочки ему никогда не добраться. Таких родителей, как вы, надо лишать родительских прав. А таких детей, как ты, Дадли, надо…
— …убивать в младенчестве, — услужливо подхватил Малфой.
Мардж все говорила и говорила, а Гарри, жуя бекон, подумал, что таких результатов модифицированное зелье Империус, добавленное тете в утренний чай, не давало еще никогда.
Когда Гарри только начал разворачивать первый подарок, присланный Гермионой, на пороге комнаты возник Драко.
— Поттер, собирайся!
— Куда? Зачем? И вообще, я открываю подарки! — запротестовал гриффиндорец.
— Тому барахлу, которое тебе прислали Уизли, ты успеешь порадоваться позже.
— Малфой!
— Собирайся, — проигнорировал его возмущение Драко, — не заставляй тетушку ждать!
— Что еще за…
Но слизеринец уже закрыл дверь.
Спустившись через пять минут, Гарри обнаружил, что Драко стоит возле машины дяди Вернона. Тетушка Мардж с улыбкой радостного Арагога уже сидела за рулем.
— Сколько можно копаться?! — недовольно протянул блондин.
— А дядя, он не… — начал Гарри.
— Он не, — успокоил его Драко, — поехали.
Как только они тронулись, мисс Дурсль сразу же включила самую попсовую радиостанцию в приемнике, причем так громко, что юных магов прибило к спинке сиденья.
— Я понял, Малфой. В мой день рождения ты решил устроить мне пытку.
— Прекрати, Поттер! А то я сейчас как размечтаюсь.
Поездка оказалась приятной. К орущей радиостанции прибавилась духота, тетушкино щебетание низким басом, к тому же Драко укачало.
Гарри в последний момент успел это заметить.
— Тебе, что, плохо?
— Но-р-маль-но, — сдавленное шипение.
— О, сейчас-сейчас, не двигайся.
Гриффиндорец максимально опустил стекла, продолжая говорить:
— Не думай об этом, лучше отвлечься. Я знаю, каково это. Тут уж ничего не поделаешь.
Мардж, похоже, на их проблемы не обращала никакого внимания. От свежего воздуха Драко немного полегчало. Гарри улыбнулся.
— Очень весело, Поттер?
Слизеринец отвернулся к окну, от которого веяло ветром.
— Да так, ничего особенного. Кому сказать, двух лучших ловцов Хогвартса укачивает в маггловских машинах.
— Кому сказать? — всполошился Драко. — Никому не надо говорить, что двух лучших… Постой, ты сказал двух лучших?
— Ну, да, — рассеяно откликнулся Гарри, не заметив, какой комплимент он только что сделал. — Тебе, кстати, как? Уже ничего?
— Мне очень хорошо, — довольно отозвался Драко.
Наконец они подъехали к пункту назначения. Им оказался литтл-уингингский торговый центр.
— Идем покупать подарки, сладенький, — проворковала Мардж, обращаясь к Гарри, — тебя ждет расчудесный день рождения.
Вначале, и это, конечно, была идея Драко, они отправились в отдел одежды. В бутике Хьюго Босс Драко выбрал себе дюжину рубашек, несколько галстуков и четыре костюма, потому что не мог определить, какой из них лучше. Гарри же потерянно бродил среди вешалок. Только один раз он осмелился подойти к одному из пиджаков, но цена на ярлычке завопила «Повесь меня назад!».
— Малфой, — заметил гриффиндорец, глядя на груду упаковок у кассы, — вряд ли у тетушки Мардж хватит денег, чтобы все оплатить.
— Это уже будут ее проблемы, — пожал плечами блондин,- я же сказал, Поттер она заплатит за все, — в тоне Драко звучал металл. — Кстати, эта рубашка тебе подойдет. И выбери себе что-нибудь, а то с тобой ходить стыдно.
«Черт возьми, это же мой день рождения, — сказал себе Гарри, — могу я делать все, что захочется, хотя бы один раз в жизни». И он решительно направился к так напугавшему его пиджаку.
Из Хьюго Босс они отправились в Кельвин Кляйн. Периодически Драко забраковывал вещи, выбор которых Гарри вымучивал в тяжелых раздумьях, и решал за него сам. Мардж тупо улыбалась, ахала от восторга и сыпала кредитками. Вскоре по магазину разнесся слух, что торговый центр подвергся нашествию двух юных голубых, которые забавляются игрой «Одень своего партнера» и старой педофилки, которая все оплачивает. Слух укрепился, когда блондин потащил своих спутников к парфюмерному отделу.
— Малфой, — упирался Гарри, — напоминаю, что мы мальчики, а туда ходят девочки.
— Я, конечно, понимаю, что Шляпа отправляет в Гриффиндор только тех мальчиков, которые отвратительно пахнут, — ответил на это чистокровный маг.
— Ага, значит, напрашивается вывод, что в Слизерин она отправляет только тех мальчиков, которые пахнут, как девочки, — парировал Гарри.
— Ты придурок! — сердито оборвал его Драко и отправился к стенду с мужскими одеколонами.
Из парфюмерного отдела они переместились в зал аудио- и видеотехники. Драко взял себе отличный новый плеер, диски к нему и видеокамеру со словами: «В Хогвартсе пригодится!».
— Может, тебе очки новые выбрать, Поттер? — вслух размышлял блондин, разглядывая витрины отдела оптики. — Впрочем, нет. Тебя тогда Волдеморт не узнает, когда придет убивать.
Потом они поехали во французский ресторанчик. Когда подали третий по счету самый дорогой десерт, Драко поинтересовался:
— Есть ли в этом захолустье еще места, где можно потратить кучу денег?
— Мы и так их уже достаточно потратили, — возразил Гарри, лениво ковыряя экзотические фрукты.
— Да, но у мисс Дурсль они еще остались, — со значением пояснил слизеринец.
Мардж радостно закивала.
— Нет, кругом одни мелкие лавочки и дешевые кафе. Нам больше негде тратить деньги, Малфой.
— Тогда поможем родной школе святого Брутуса.
И всю дорогу домой Малфой объяснял тетушке Мардж, почему она должна перевести оставшиеся сбережения в Фонд Помощи необычным детям Британии. Именно под таким названием знали в мире магглов счет Школы Хогвартс.
Уже на Прайвет драйв возле небольшого продуктового магазинчика Драко велел остановить машину. Взяв у Мардж один фунт, он зашел внутрь и вскоре вышел с конфетой Чупа-Чупс.
— Мы совсем забыли о Дадли. Он же обидится, — объяснил Малфой Гарри.
Дома царила гнетущая атмосфера. Это стало понятно сразу, как только они вошли. Предоставив Мардж взять родственников Поттера на себя, подростки принялись разбирать в комнате покупки. А запертую дверь время от времени сотрясали удары карамелькой Чупа-Чупс.
Поздно вечером юные волшебники отправились праздновать день рождения Гарри в компании цветника Литтл-Уингинга.
Еще у входной двери на них напал Дадли. Но Мардж сработала за службу спасения. Она спустилась вниз, чтобы отдать Драко все подарки, которые подарила младшему Дурслю. Аристократ широким жестом пожертвовал все это на благотворительность. Этим он вызвал слезы умиления у тетушки Мардж и даже подвергся объятиям.
День рождения Гарри затянулся до утра. Возвращаясь, они успели помахать рукой такси мисс Дурсль, которая за ночь разругалась с семьей брата на веки вечные.
— И это я еще был великодушен в своей мести, — сказал Драко Гарри, когда они поднимались по лестнице.
Гриффиндорец открыл дверь комнаты. На полу, кроватях и столе валялись куски какой-то черной материи.
— Что за черт! Что это?!
Гарри взял в руки один из лоскутков.
— Я не помню, чтобы мы так намусорили, когда собирались. Посмотри, вон там, вон еще на подоконнике. И тут он заметил, как на одном из кусочков тускло блеснула маленькая серебряная змея. Мгновенно вспомнив, где раньше он видел эту рептилию, Гарри пролепетал:
— Ой. Это же…
Он обернулся. Драко, застыв, стоял посреди комнаты. О том, что произошло, он догадался намного раньше.
— Малфой, мне жаль. Но это всего лишь мантия. Не стоит сильно переживать, — начал утешающую речь гриффиндорец, понимая, что говорит что-то не то.
— Это сделал Дадли.
— Но это тетушка Мардж его спровоцировала.
Дадли Дурсль еще никогда не был так близок к смерти.
— Конечно. Впрочем, ты прав. Это всего лишь мантия. Забудем.
И слизеринец небрежным жестом стряхнул со своей кровати черные лоскуты.
