Нарушитель порядка

Глава 3. История, услышанная ночью

Когда я добрался до обеденного зала, то смог привести свои мысли в порядок и даже немного засомневался, стоит ли верить своим глазам. Он мог быть просто очень похожим на того мага с плаката. Серебряная Борода никогда бы не допустил, чтобы ученикам грозила опасность. А уж без ведома директора Дамблдора никто не может и чихнуть на территории Хогвартса.

Обеденный зал здорово изменился со вчерашнего дня, когда все колледжи в очередной раз праздновали нашу победу. Обычно таким безлюдным он бывал только в рождественские каникулы, когда ученики разъезжаются по домам. Домовые эльфы оставили всего один стол, золотая драпировка и флаги цветов Гриффиндора были сняты, а вместо звездопада, который вчера устроил директор на магическом потолке, сияло полуденное солнце. Учителя сидели рядом со своими бывшими студентами, живо обсуждая какие-то новости. Демократическая обстановка соответствовала древним традициям школы: выпускники, сдавшие экзамены на П.А.У.К.-ов, считались взрослыми и ответственными людьми. Ко мне такое определение будет применимо лет через десять. Найдя Персефону и Барти, я протиснулся между ними.

— Ни за что не угадаете, кого я видел! Помните этого Снейка, которого видели утром в Хогсмиде? Ну, того, что на плакате! Я только что столкнулся с ним нос в нос у северного коридора!

— Во-первых, не Снейка, а Снейпа. А во-вторых, это совершенно невозможно, — Перси отодвинула тарелку и вытащила «Оракул». — Взяла у девочек. Посмотри на второй странице, я уже всё прочла.

Я развернул газету и уставился на фото Снейпа. Он в упор глядел на меня, не отводя глаз. Это определённо был тот же человек, которого я повстречал пятью минутами ранее. Но здесь он казался более изможденным, чем оригинальный вариант, и с очень длинными волосами; в любом случае, ошибиться я не мог.

«Мы вынуждены опровергнуть вчерашнее сообщение о кровавом побоище, которое устроил Северус Снейп при попытке его задержания отрядом авроров. Операция была проведена под предводительством Аластора Хмури, известного нашим читателям своими пристрастными высказываниями по отношению к Пожирателям Смерти. На этот раз глава отдела авроров отказался прокомментировать сложившуюся ситуацию. На все попытки нашего корреспондента расспросить о причинах задержания Снейпа, он ответил: „Нет, и можете меня процитировать“, что мы с радостью и делаем. Из достоверных источников, близких к Министерству, нам стало известно, что Снейп активно даёт показания Визенгамоту и готов помогать в поимке Того-Кого-Нельзя-Называть. Но, по словам нашей молодой сотрудницы, Риты Вритер, бывший Пожиратель в настоящее время находится в самой неприступной магической тюрьме Англии — Азкабане. „Я своими глазами видела, как главный дементор тащил его через ворота тюрьмы“, — убеждённо говорит Рита. Следите за последующими репортажами, в которых мы постараемся прояснить для наших читателей эту неразрешимую дилемму».

— Вроде как две совершенно неправдоподобные версии, — сказал Барти, заглядывая мне через плечо. — Мой отец никогда не позволит, чтобы хотя бы один из тёмных магов избежал наказания и пошёл на сделку с правосудием. А увидеть, как дементоры тащат кого-то через ворота своей тюрьмы… Так это просто настоящий бред. Да, к тому же, ещё и главный дементор выискался!

— Неплохо бы разузнать, в чём тут дело, — я уже позабыл о недавнем страхе при встрече со Снейпом. Если его выпустили, и он «вроде как готов помогать»… Может, директор перевоспитал этого Пожирателя, или его совесть замучила. Или что-то там ещё, что заменяет им совесть. Если уж он был таким отличником в школе, то, несмотря на то, что он и слизеринец, всё может оказаться не так уж и плохо. По-другому — доверять в этом вопросе следует только Перси, если она говорит, значит, я слушаю.

— Вот чего боюсь, — сказал Персефона. — С вашими способностями надо не злодеев разыскивать, а поскорее браться за выданную литературу.

— А это хорошая мысль, Перси.

— Ну, наконец-то, ты решил хоть раз меня послушаться, — немного удивлённо, но с благодарностью в голосе сказала староста.

— Разумеется, — Барти с трудом сдерживал смех, — этой же ночью мы пойдём на поиски этого Снейпа. Судя по всему, его пригласил к себе в гости Нибблс, чтобы за чашкой кофе обсудить свои грязные делишки.

— Вы никуда не пойдёте! — повысила голос Перси. — По крайней мере, без меня. Я вас хорошо знаю, удерживать бесполезно, но не дать вам наделать глупостей — в моих силах!

В ту же секунду в зал влетела большая сова и, спланировав над обеденным столом, бросила передо мной сложенный конверт со здоровенной сургучной печатью. Это было несколько удивительно, так как школьную почту присылают утренними совами, а не днём. Такое бывало и ранее, но только в экстренных случаях, например, при смерти кого-то из родных или неожиданном выигрыше в лотерею. В этот раз всё было гораздо серьёзней — большая печать обычно сулит большие неприятности. Я заметил, как профессор МакГонагалл, пришедшая в обеденный зал следом за мной, бросила удивлённый взгляд на посылку, но, отвлёкшись на вопрос студента, тут же потеряла к ней интерес.

— Дай ей монетку, — бросил я Барти. — И, кстати, твоя поздравительная открытка. У тебя есть шанс отплатить мне добром.

— Тебе, Гай, пора бы знать, — назидательно подняла вилку вверх Персефона, — фельдъегерские совы получают спец-паёк в большой башне. И за деньги они не работают, это только частные извозчики так делают.

— Что же ей надо? Ой! — сова ущипнула меня за палец и уставилась большим жёлтым глазом в мою тарелку. — Может, она всё-таки хочет есть?

— Да распишись ты в получении, — нетерпеливо проговорил Барти, просматривая открытку отца. — К нам такие через день летают. Видишь у неё на шее рулончик, разверни и поставь крестик напротив своей фамилии.

Пока я пытался раздобыть где-нибудь свободное перо, мой друг, наконец, закончил чтение и, неловко улыбаясь, засунул послание отца в карман мантии. Совершенно неожиданно письменные принадлежности оказались только у Персефоны — я выбросил своё перо ещё вчера, а Барти лишь пожал плечами на мой вопрос. Всё это время сова тщательно следила, чтобы Перси не вздумала схватить неположенное ей донесение. Только получив мой автограф, она сменила гнев на милость и, перед тем как улететь, позволила угостить себя пережаренной тефтелиной.

— Ну, читай, чего там, — мои друзья в нетерпении нависли над письмом.

— Не толкаться! Всем хватит, — нечасто мне приходят такие вот пергаменты.

— Надеюсь, это не по поводу вашей выходки…

Чтоб мне провалиться на этом месте! Я ведь совсем-совсем не верил в то, что Лестрангу-старшему хватит влияния учинить какую-нибудь мерзкую пакость. Или пакостную мерзость. Но, уже разворачивая послание, стало ясно, что неприятностями здесь и не пахнет. Самая верхняя строчка, казалось, кричала на весь зал: «Приглашаем на собеседование…». Не в силах скрыть радостного изумления, я смотрел на документ в своих руках.

— Не может быть, — завистливо простонал Барти. — Уже завтра явиться в десять часов. Да в само министерство! Я отказываюсь верить своим глазам!

— И я тоже, — Персефона была удивлена не меньше его. — А ведь ты даже не брался за подготовительную литературу. Придётся тебе всю ночь осваивать методы ухаживания за больными драконами.

— Ты ведь не забыла про наказание?

Точно же — наказание! Спасибо тебе, Барти, умеешь поддержать хорошее настроение. Но, с другой стороны, всё может оказаться и не так плохо. В старые добрые деньки, когда профессор МакГонагалл доверяла нам драить полы или таскать Хагриду дрова до полуночи, всегда находился сторож на наши головы. В одном случае, это был сам Хагрид, в другом — Филч с миссис Норрис. За Хагрида беспокоится не надо, после проводов детишек до станции, он вернётся в школу только завтра, будет «отдыхать» в Хогсмиде. А Филч? Филч, конечно, может. Если ему декан сообщит. Захочет ли МакГонагалл ещё раз привлечь его внимание к нашим персонам? Филч знает о проделке с Освальдом, да все уже знают. Вон, как бывшие студенты смотрят на нас. Утром я не обратил на это внимание, но сейчас, в мимолётно брошенных взглядах, читалось подлинное восхищение перед героями Гриффиндора, сдерживаемое лишь присутствием преподавателей.

«Гаю Джоэлю Олдмену, обеденный зал Хогвартса, — так начинался документ. — Примите поздравления сотрудников отдела авроров в связи с успешным рассмотрением Вашего прошения о вступление в наши ряды. Вам надлежит прибыть не позднее десяти часов утра второго июля к начальнику отдела авроров Аластору Хмури, с целью прохождения собеседования на профессиональную пригодность. Все Ваши выпускные оценки и рекомендации преподавателей рассмотрены положительно. Отдел расположен…»

Я осторожно сложил ценный пергамент и положил его в карман; аппетит после министерского послания у меня пропал, катать кусочки мяса по тарелке надоело и, отложив вилку в сторону, я встал из-за стола. Следом поднялись и мои друзья, горя желанием обсуждать мои аврорские перспективы до самого вечера.

— Я верю, мне завтра такое же придёт! — Барти старался скрыть разочарование за обнадёживающим тоном. — Это, наверно, сделано, чтоб не перегружать бухгалтерию. Если сразу в один день принимать людей десятками, то на поимку преступников времени не хватит. А так с каждым можно по душам поговорить.

Уже направляясь к выходу, я услышал, как директор позвал меня по имени.

— Гай, можно тебя на минутку?

— Всё, приятель, теперь за тебя Борода возьмётся, — шепнул Барти.

— Мы подождём тебя в гостиной, — и с этими словами Персефона вышла из обеденного зала. Ей едва не пришлось толкать Барти перед собой, потому что он тоже желал послушать главу Хогвартса.

Я направился к креслу директора Дамблдора, внутренне ожидая чего угодно. Совершенно ясно, что хвалить меня он не собирается. В двух шагах от него я раскрыл рот, чтобы сказать что-нибудь в свою защиту, но голос не слушался. «Всё летит вверх тормашками», — так любил приговаривать мой отец, когда у него случались неприятности. Но никакого раскаяния я не ощущал.

— Добрый день, Гай, — поздоровался директор. — Я вижу, что тебе письмо пришло.

— Здравствуйте, сэр. Письмо? А-а-а, конечно, письмо! — у меня чуть не вырвался вздох облегчения. Почему-то я мог совершать любые правонарушения в любом месте Хогвартса, но, стоит мне очутиться перед Дамблдором, как я начинаю искать оправдания. Нибблс, наверное, вне себя от ярости.

— Можно взглянуть, Гай?

— Конечно, директор, — я рывком выхватил пергамент из кармана и протянул Дамблдору.

— Замечательно, Гай, — он мельком окинул взглядом текст и тут же возвратил письмо мне. — Я знаю, что из тебя выйдет толк!

И нагнувшись ко мне, так, чтобы не слышала сидевшая рядом профессор МакГонагалл, добавил: «Только не надо так больше делать, Гай». Я кивнул. Хотя это и была только устная просьба, и директор не выглядел строгим, понятно, что это обещание придётся сдержать. Через минуту я уже мчался по направлению к гостиной Гриффиндора, разгоняя по пути нерасторопных эльфов, которые на летних каникулах переставали прятаться. Теперь и Пивза можно заткнуть за пояс, такую выходку со старостой колледжа ему бы не простили. И полтергейст это хорошо понимает. Когда увижу его, обязательно поглумлюсь.

Вечерняя работа обещала быть интересной, началось всё с того, что ни Филч, ни кто-нибудь ещё не пришли проверить процесс нашего перевоспитания. Это несло в себе даже толику разочарования, так как я вполне усердно протирал обрезом витрину старинного оружия. Почти пять минут безостановочной работы, это мой новый рекорд. Ни мне, ни Барти не удалось отговорить Персефону от того, чтобы помочь нам. И заодно проследить, чтобы мы не наделали глупостей. Но тряпку мы ей не дали, объяснив это заботой о её самочувствии. На самом деле она должна стоять на карауле и в случае приближения Филча дать сигнал тревоги.

Как я ни напрягался, а комната Призов и Наград чище не становилась. Висевшие картины с изображениями рекордсменов школы бросали на нас рассерженные взгляды, такую отвратительную уборку они видели не раз и раньше. Самый старый портрет студента, датированный тринадцатым веком, даже погрозил нам своей шпагой. Бросив ветошь на пол, я сказал:

— Всё, хватит! Пора за дело браться.

— Я так и знала, — тотчас отреагировала Перси, — что всё этим и закончится.

Никакая она не зануда, только претворяется! Самой ведь хочется разузнать про Снейпа, хотя и по другим причинам. Барти тоже бросил свою тряпку, а ведро с мыльной водой отодвинул ногой за стойку с позеленевшим бронзовым мечом самого Годрика. Мы сгрудились в самом пыльном углу комнаты, где на тисовом столе стояли семь маленьких золочёных чашек, инкрустированных россыпью бесцветных камней. Две маленькие змейки на каждом из кубков переплетались в клубок, их головы были повёрнуты в разные стороны. Змейка, что была справа, широко открывала рот. Перед каждым кубком стояла табличка, уверявшая, что с первого по седьмой курсы студент Северус Снейп занимал призовое место в ежегодном конкурсе зельеделия, который проводился в Хогвартсе. Насколько я помнил, участие в нём принимали преимущественно студенты Слизерина, а в последние два года этот конкурс не проводился. Кажется, какой-то студент отравился своим снадобьем или что-то в этом роде, и попечители потребовали от директора прекратить опасное состязание.

— Тут нет ничего интересного. Слизеринец выиграл парочку кубков, ну и что? — сказал Барти.

— Очень странно, что он — образованный студент, а связался с Сами-Знаете-Кем. Даже портрет Снейпа сняли, — Персефона указала на стену; там, где должна быть картина, было пустое место. Маленький гвоздик, на котором держался портрет, не вынули, возможно, ожидая возвращения хозяина трофеев.

— Наверно, и года тут не провисел, — добавил я.

Пора нам и честь знать. Уже почти десять часов, школа постепенно пустеет даже от тех немногочисленных студентов, которые ещё в ней остались. Чтобы не выглядеть подозрительными, надо поторопиться. Служить проводником пришлось мне, хотя любой гриффиндорец должен с закрытыми глазами ориентироваться в этой части замка. Не успели мы пройти и первый поворот, как наша экспедиция чуть не прервалась. В последнюю секунду, услышав подозрительное шуршание впереди по коридору, мы решили сменить маршрут. Скорее всего, это Пивз готовил очередную проделку, а мешать ему в таком деле себе дороже выйдет. Учебная пора закончилась, и активность полтергейста постепенно сходила на нет. Когда некому оценить проказы и не над кем поиздеваться, смысл существования Пивза теряется. Пока что он бедокурил ещё лишь по инерции.

Поэтому по общему согласию наш путь пролёг не по южному, а по юго-западному проходу. Он был знаменателен тем, что совпадал с направлением на каморку Филча, если идти верхним путём, не через слизеринские туннели. В этом месте начиналась территория другого колледжа — Хаффлпаффа, что на самом деле нам препятствием не служило. Единственным препятствием была лишь наша нерасторопность или, вернее, кривые ноги Барти. Нет, нет, они, если так можно выразиться, естественной формы… но всё-таки кривые. Как-то ещё на первом курсе Барти вычитал в книжонке о великих разведчиках-аврорах, что эти самые маги всегда ходят не как обычные люди, перенося вес тела с пятки на носок, а, как какие-то ненормальные. А именно — с носка на пятку. Как это у них получается, уму непостижимо. Я сам пробовал, но больше двух минут не выдерживал, начинали болеть лодыжки, нещадно сводило мышцы ног. А вот Барти уверял, что это самый таинственный и незаметный способ перемещения, к тому же он сбивает с толку преследователей, читающих следы аврора. То есть при каждом удобном случае он непременно начинал изображать из себя опытного воина, крадущегося по разным мрачным джунглям или прериям в поисках тёмных шаманов или продающих магическую пыльцу знахарей.

Барти шёл сразу за мной, Персефона прикрывала тыл. Чтобы проверить обстановку впереди, надо было чуть сбавить ход, а Барти со своей скользящей походкой реагировал на всё слишком медленно. Наступив мне на край мантии, он попытался сделать неловкую попытку отскочить назад, но столкнулся с Перси. Я с силой дернул свою мантию, стараясь вытащить её из-под ноги Барти и, не рассчитав своего движения, повалился на спину, попутно задев рукой за начищенный щит старинного доспеха.

— Держи его! — воскликнул Барти, увидев, как зашатались древние латы. — Да чтоб тебя!

Он схватил за левую руку рыцаря, а ногой упёрся в прислонённый к стене щит, Персефона бросилась к другой стороне, где в руке была зажата алебарда. Забрало шлема открылась с ужасным скрипом, и в ту же секунду голова древнего стража сорвалась со своего места и, звеня как нутт в пустой копилке, покатилась по коридору. Я вскочил и бросился за ней. Достигнуть её мне удалось в ярдах двадцати от тела воина. Нагнувшись к шлему, я сообразил, что всё это неспроста, но было уже поздно — на меня глядел ухмыляющийся Пивз.

— Не ожидал, дружок? Попался, попался, попался!

— Да заткнись ты. Тихо! — прошипел я Пивзу.

— Студенты в…

Что хотел сказать Пивз, я так и не узнал, вдалеке послышались чьи-то шаги и громкий голос, наверное, это Филча привлёк грохот головы. Захлопнув забрало шлема и пнув голову по направлению к приближающемуся человеку, я открыл ближайшую дверь в комнату, и под грохотанье шлема, которое уже при всём желании невозможно не услышать, скрылся в ней.

— В чём дело, Пивз? — задал вопрос знакомый голос.

— Сэр, директор, это всё мальчишка, подлый мальчишка. Это Олдмен, сэр, Олдмен. Я за ним весь вечер следил. Это он, он, он, — лебезил перед директором Пивз.

Ах, вот значит как! Следил за мной.

— Что-то я тут никого не вижу, — раздался второй голос, он принадлежала Снейпу.

— Он только что был тут. Убежал к себе, чтобы не поймали. Я найду, найду, найду!

— Уж будь любезен, Пивз. Пока мы не позвали мистера Филча.

Изрыгая проклятия в мой адрес, полтергейст умчался с места происшествия, его голос постепенно затих. Внезапно надо мной нависла новая угроза, так как директор предложил Снейпу продолжить разговор в том кабинете, где мне пришлось спрятаться. Я отшатнулся от двери, ударившись в темноте о стул. Настоящий джентльмен — это человек, который, наступив в тёмной комнате на хвост чёрной кошки, может назвать её кошкой. Экзамен на звание джентльмена мне похоже не выдержать. Чертыхаясь, я пытался найти место, где можно спрятаться, ведь мне даже не видно, какого размера аудитория. В этой части Хогвартса занятия не проводились, хотя мне нередко приходилось проходить мимо, ни разу не заглядывая сюда. Надо быстро найти шкаф или широкую занавесь. Куда же идти? Два быстрых шага влево и моя рука коснулась мягкой поверхности занавески. Недолго думая, я приподнял её край и нырнул вниз. Удача сопутствует смелым, за шторой оказалась небольшая пыльная ниша, в которой может укрыться один человек. Сейчас в ней стояли, как стало понятно на ощупь, только несколько старых швабр. Скрипнула дверь.

Замереть на месте, не дышать… Только бы не заметили! Директор и Снейп прошли всего в двух шагах от ниши, в которой я пытался превратиться в бестелесного духа. И, кажется, мне это удалось, так как увлечённые разговором собеседники не обратили на меня никакого внимания. Чиркнула зажигалка, и в то же мгновенье все свечи в комнате вспыхнули. Тяжёлая портьера скрывала меня от них, но пушистая пыль, висевшая всюду хлопьями, взвилась в воздух и настойчиво стала щекотала мне нос. Лишь большим усилием я сдержался, чтобы не чихнуть. За происходящим приходилось следить в маленькую дырочку в занавеске. Отверстие было на десять дюймов ниже уровня глаз, поэтому мне пришлось скрючиться в маленьком пространстве между стеной и портьерой, чтобы ничего не пропустить. В это время директор Дамблдор сел лицом ко мне, заставив этим Снейпа занять позицию, в которой я мог лицезреть его затылок.

— И что сказал Максимилиан? — продолжил начатый ранее разговор директор.

— Он мне ничего не сказал. Он, и ещё один, тот, который в зеркальной маске, просто оставили меня за воротами, Лессингер отвёл обратно и ушёл. Добирайся, как знаешь.

— Это Алахор, — Дамблдор задумчиво дотронулся до подбородка. — Тоже интересный человек.

— И что же в нём такого интересного, сэр? Обыкновенный шарлатан. Неудивительно, что он прячется. Удивительно то, где он прячется.

— Они нам помогли, Северус. Тебе бы этого не знать. Максимилиан мог и не встречаться со мной. И мне кажется, он мог и не встречаться с Вейлордом.

— Этот Кер, директор, — судя по движению головы, Снейпа скривило основательно, — он мне не доверял до последнего. Даже когда Аластор отпустил его «из-за недостаточности улик», по его словам, он выглядел очень подозрительным. И они с Пауэром точно спелись. Это какая-то хитрая игра!

— Я бы не утверждал этого наверняка. Максимилиан обещал, что придёт к нам на встречу. Аластор скажет своё слово, ты — своё. Мы вместе решим, стоит ли ему верить. А теперь главное… Я пригласил тебя в столь поздний час, потому что весь день был на виду и не мог даже обмолвиться словом с тобой.

— Вы хотите спросить, как далеко Тёмный Лорд зашёл в своих поисках, сэр?

Я превратился в слух: похоже, сейчас начнут раскрываться невероятные тайны Сами-Знаете-Кого. Мне уже стало ясно, что Снейп играл двойную роль в окружении тёмных магов. Но как он смог протянуть рядом с самым ужасным волшебником современности и при этом не раскрыться? Страшно представить, что ему пришлось там совершить, чтобы не вызывать подозрений. Наверно, и до Непоправимых Заклятий доходило.

Громкость их голосов постепенно снижалась, я, как ни старался, ничего понять не мог. Это один из тех магических приёмов, который мне никогда не освоить. В минуты полного сосредоточения опытные маги, сами того не осознавая, набрасывали «полог тишины», в этот момент ни один звук не доносился до стороннего слушателя. Лишь серьёзный внешний раздражитель способен разрушить волшебные чары.

— …хочу это знать, Северус!

— Тогда у меня плохие новости, один из Пожирателей Смерти, я не знаю кто именно, смог каким-то образом достать сведения. Не сомневаюсь, не обошлось без мешка галлеонов, да и пригрозить пришлось, наверное.

— Тогда нам надо торопиться. И не стоит вмешивать сюда министерство. Аластор рассказал мне свой план, а я обещал помочь, — видя, как дёрнулся Снейп, Дамблдор завершил. — И не спрашивай меня ни о чём. Это не недоверие, просто так надо. Кроме меня и Аластора никто не должен знать.

Я сдержал вздох разочарования. В последнюю минуту тайна выскользнула у меня из рук, потому что за дверью послышалась какая-то возня, и Снейп вскочил со своего места, направив палочку по направлению на шум.

— Сегодня нам хватит разговоров, Северус. Обсудим остальное на общем собрании.

— Хорошо, директор. Я пойду проверю, что там такое, — и с этими словами Снейп вышел из комнаты. Директор вытащил свою зажигалку, и на комнату опять опустился мрак. Как только раздался шорох закрываемой двери, я смог громко вздохнуть, не беспокоясь о безопасности. Я откинул портьеру, и в эту же минуту дверь скрипнула снова.

— Гай, Мангуст, ты жив, дружище? — громко прошептал Барти. — Это всё Перси придумала, как выманить Серебряную Бороду и Снейпа из комнаты.

— Так это вы? Ещё секунда, и директор такое бы сказал! Да вас всех надо пустить на корм огнеплюям! — я выскользнул из ниши и, стараясь по голосу определить местонахождение Барти, двинулся по тёмной комнате. Точно кого-нибудь придушу. И не посмотрю на семилетнюю дружбу.

— ЛЮМОС, — Персефона оказалась умнее нас и сразу осветила аудиторию. Мы с Барти застыли в нелепых позах, образуя композицию, что стоит у нас в холле: викинг, сжимающий в смертельном объятии змею. Только вместо змеи была рука Барти.

— Мальчики, может, хватить дурачиться. Гаю ещё надо успеть выспаться перед завтрашним собеседованием!

Возвращаясь в гостиную Гриффиндора, я поведал друзьям о части подслушанной беседы. Серьёзность положения не вызывала ни у кого сомнений, лишь Барти один раз проговорил: «Вот это да!», на том месте, где Снейп рассказывал о поисках Тёмного Лорда.

— О ком они говорили, интересно? — Перси чуть сбавила шаг. — Похоже, директор активно участвует в борьбе с Сами-Знаете-Кем. Кто бы мог подумать? Без ведома Министра!

— Министр! Отец говорит, она полное ничтожество! Мой отец сам скоро станет Министром! — гордо ответил Барти. — После очередных выборов!

— Я не о том, Дамблдор ведёт переговоры чуть ли не с самими Пожирателями. А Снейп! Он как внедрённый агент. Это серьёзные вещи, они должны быть санкционированы хотя бы аврорами.

— А Хмури как раз и в курсе. Я же говорил.

— Аластор Хмури — это не весь отдел авроров.

— Завтра обязательно поинтересуйся у него, Гай, — попросил Барти.

— Даже и не думай! Это же страшная тайна!

— Но, Перси… Я хотел…

Пока они спорили друг с другом о том, следует ли мне разузнать что-нибудь в отделе, я подумал о странном совпадении: приглашение на собеседование и заинтересованность в этом Серебряной Бороды. Что-то тут неспроста, на неприятности у меня нюх.

На своё счастье, не встретив Филча с его мерзкой кошкой, мы добрались до картины, загораживающей проход на нашу территорию. Разбудив сэра Кадогана, который уже в стотысячный раз попытался вызвать нас на дуэль, мы разошлись по своим спальным комнатам. Уже засыпая, я посмотрел на книжку, которую мне сунула Персефона, прежде чем пойти спать. Опять драконы, сколько можно этих змей! С ней я поступлю как обычно — засуну под подушку. Мне кажется, что это самый надёжный способ учить уроки. Хорошо всё-таки иметь таких друзей. А директор, наверняка, меня заметил, эта возня была лишь предлогом, чтобы избавиться от очередных разбирательств моего поведения. Чего говорить, классный волшебник. Моя история начинается. А книжки подождут до лучших времён.