Нарушитель порядка

Глава 4. В отделе авроров и ещё кое-где

Для меня ночь перед Рождеством приятней самого праздника. Я даже на этот счёт теорию развил — это вроде как ожидание казни хуже самой казни, только применительно к торжеству. По дороге к министерству я представлял, что окажусь в оазисе правопорядка и законности, где по коридорам шествуют мужчины и женщины с суровыми лицами и блеском справедливости в глазах. Но стоило мне лишь войти в помещение отдела, как я был моментально окружён шумом и гамом со всех сторон. Со стола на стол перелетали внутриведомственные совы с записками сотрудников, некоторые авроры, громко смеясь, метали ножи в портреты известных тёмных магов. Стены были обклеены газетными вырезками про удачные операции отдела. Я осторожно подошёл к ближайшему столу, сжимая в руках бланк приглашения, и тихонько кашлянул. Около стола стояли двое, молодые люди чуть старше меня самого. Волшебник разговаривал с молодой женщиной, держащей за ручку коляску с маленьким ребёнком.

— Я думаю, что Сириус просто не хочет подвести нас, у него какой-то план, — говорила она. — Может, он не хочет рисковать?

— На его месте я бы поразмыслил, Лили. Он сам так решил, я не хочу его упрашивать. Потом он нам всё расскажет.

— Но Хранитель…? Он ведь не откажется им быть?

Маг поднял на меня глаза и с интересом оглядел с ног до головы. Я так же осматривал его самого. Кроме роскошной шевелюры, похвастаться ему было нечем. Впрочем, как всегда в таких случаях бывает, он окажется отличным человеком и любящим мужем. Прервав свой разговор с собеседницей, он спросил меня:

— Привет, как дела?

— В общем-то, нормально, сэр. Мне тут надо, — я протянул ему пергамент.

— Все сэры на первом этаже, в министерских креслах сидят, — машинально ответил он, осматривая письмо. — Если у нас задержишься, то забудь это слово. Похоже, тебе написал сам Хмури.

Он ещё раз окинул меня оценивающим взглядом и сказал: «Меня зовут Поттер. Джеймс Поттер». Вот так имечко! С таким хорошо быть рыцарем из легенды об Основателях, но никак не современным аврором. Хотя я начинал бессознательно доверять ему. Бывают такие люди — скажут тебе два слова, а ты готов хоть на край света пойти, только вместе с ними.

— Очень приятно, сэ…, то есть Джеймс. Я Гай, — я протянул ему руку для пожатия, — Олдмен.

— А это моя жена.

— Очень приятно, мэм.

— И это слово тоже забудь, меня зовут просто Лили, — она мило улыбнулась.

— Пойду пока посмотрю, где старина Хмури, а ты располагайся тут, — Поттер указал на свой стол и, развернувшись, направился вглубь комнаты, еле уворачиваясь от летящих сов. Я не знал, стоило ли мне садиться на место аврора, тут наверняка полно секретных документов. Поэтому решил просто присесть на краешек стола.

— Ты с какого факультета? — поинтересовалась Лили. — Тише, Гарри!

— Факультета? Мы в Хогвартсе называем их «лэ коллэдж», Лили, — почему-то называть её по имени мне было гораздо проще, чем Джеймса. — А я из Гриффиндора, самого лучшего из них!

— Гриффиндорцы хорошие люди.

Возникла напряжённая пауза. Для таких случаев есть беспроигрышный вариант — хочешь войти в доверие к матери, начни с ребёнка. Я порылся в кармане, но не нашёл там ничего, чем можно было бы заинтересовать малыша. Чего-то в его внешности не хватало, но я не мог понять чего.

— И как нас зовут? — я посмотрел на мать.

— Гарри, — сказала Лили, — он у меня очень шустрый.

Вообще-то, я не люблю сюсюкаться с детьми; считаю, что это как-то противоестественно выглядит со стороны. Особенно, когда такой здоровяк начинает строить рожицы, стараясь рассмешить ребёнка. И сейчас, взяв лежащую в коляске погремушку, помахал ею перед лицом маленького человечка, не пытаясь издавать «звуков няни», как их называет мой отец,. Гарри попытался схватить игрушку, но угнаться за моей рукой не смог.

— Ну, Гарри, — сказал я, — ещё тридцать лет тренировок, и станешь хорошим ловцом квиддича. По крайней мере, ты уже тянешься к летящей цели. Быть защитником Гриффиндора шесть лет подряд и постоянно завоёвывать с командой первое место в школьном чемпионате, мне по плечу, — эти слова предназначались уже маме.

— Квиддич — это очень опасная игра, — нахмурилась Лили. — Я бы не хотела, чтобы Гарри участвовал в ней так рано.

— Не беспокойся, Лили, правила ещё не изменились, в команду можно брать учеников минимум из третьего класса. Для меня сделали исключение по просьбе нашего декана. Хотел бы посмотреть на того человека, который станет ловцом уже на первом году обучения. Нет, это совершенно невозможно, — успокоил её я.

В этот момент вернулся Джеймс, размахивая моим приглашением: «Пошли, старина ждёт тебя». Я попрощался с Лили и Гарри и двинулся вслед за старшим Поттером.

— Нет, конфискатом занимается Мерит, — по пути Джеймс ответил подошедшему волшебнику.

Он провёл меня к двери в дальнем конце комнаты и без стука отворил её.

— Аластор, вот он.

— Входи, парень, — сказал сидевший за большим столом с лакированной крышкой человек, известный мне по многочисленным публикациям на страницах «Ежедневного Оракула» как сам Аластор Хмури — глава отдела авроров.

Я осторожно вошёл, с интересом оглядываясь по сторонам. Джеймс тихонько затворил за собой дверь, и оставил меня один на один с Хмури. Волшебник с первого же взгляда производил впечатление самоотверженного борца с преступностью, являя собой полную противоположность своим весёлым сотрудникам. За его спиной висел плакат с большой красной надписью на белом фоне: «Если ты всё понял, значит, тебе не всё сказали». Я мигом позабыл, что не должен никого называть сэром, и застыл по стойке «смирно» под зловещим взглядом, как надеюсь, своего нового начальника. Молчание затягивалось. Наконец Хмури отвёл от меня взгляд и посмотрел на штуковину, состоящую из двух вертящихся прозрачных сфер, одна из которых находилась внутри другой. В данный момент штуковина издавала едва слышное повизгивание.

— Если бы не знал твоей репутации, парень, — начал Хмури, снова обращая на меня свой пронзительный взгляд, — то подумал бы, что передо мной стоят пять-шесть тёмных магов. Смотри, как плутоскоп зашкаливает.

— Плутоскоп, сэр?

— И чему вас только учат в вашей школе? Это устройство — плутоскоп, начинает работать в присутствии людей, которые говорят неправду. Судя по скорости его вращения, ты даже думаешь неправду. Впрочем, на этот раз я такого и искал. Садись, парень.

Я присел на краешек стула, прямо напротив кресла Хмури, и уже более свободно оглядел шкафы в его кабинете. А посмотреть было на что: полки были уставлены различными хитроумными приборами и устройствами, некоторые, судя по их внешнему виду, явно побывали в боевых операциях. Там же я заметил ещё несколько плутоскопов различного размера. Но все они бешено вращались и, если бы не звуконепроницаемые стёкла шкафов, издавали бы ужасающие звуки. Стена за спиной Хмури была обклеена всевозможными дарственными грамотами и дипломами, из-за чего походила на экзотический ковёр или шкуру дикого леопарда, растянутую за все четыре лапы.

— Сэр, — обратился я к Хмури, — мне не объяснили причину, по которой мне прислали пригласительное письмо.

— Тебя приглашают на работу в отдел, парень. Разве не этого ты хотел?

— Да, но…

— Твои оценки меня не интересуют. Мне важен сам человек.

— А мои друзья? Они тоже подавали заявки. Почему их не позвали?

— Всему своё время, парень. И для них найдётся работка. А твой талант нужен сейчас.

— Мне, конечно, лестно, сэр. А о каком таланте идёт речь?

— Что-то ты чересчур скромный. Запомни, парень, излишняя скромность порождает некомпетентность!

— Я имел в виду, что этих талантов у меня целая куча, в разных областях, так сказать. Какой из них Вас интересует?

Хмури побарабанил пальцами по столу и протянул: «Та-а-ак». Я почувствовал, что сболтнул лишнее, но никак не мог понять — что именно.

— Меня интересует твой талант нарушать порядок. Я лично просил Албуса дать рекомендацию на такого студента. По его словам, ты лучший. Есть ещё один — сын Кривуча, — Хмури скривился, как от зубной боли, — но его привлечь мы не можем по некоторым причинам.

Хмури снял со стола плутоскоп и вытащил стопку листов бумаги. Сверху на них он положил очень знакомую книжку. Я сразу заинтересовался.

— Сэр, а это случайно не от профессора Нибблса? — я указал на книжечку.

— Верно, парень. Он её не очень-то хотел отдавать, но я переубедил его, с обещанием вернуть уже сегодня. Всё-таки он — бывший аврор, занимал этот кабинет лет двадцать назад, — вероятно, у меня был очень удивлённый вид, потому что Хмури со смешком продолжил. — У него было прозвище — Клещ, за то, что если Арчи вцепится в какого-нибудь мерзавца, то уже не отпустит. Он, что, в Хогвартсе не изменился?

— Как бы Вам сказать, сэр, — я почесал затылок. — Всем нам было очевидно, что он бывший инквизитор или там тюремщик…

— Ну ладно, парень, к делу. Всё, что ты тут услышишь, должно остаться в этой комнате, между мной и тобой. Это, во-первых. Ясно?

— Ясно, сэр, — я начал постепенно осваиваться в его кабинете и удобнее устроился на стуле.

— А, во-вторых, — он задумчиво посмотрел на меня, — что ты думаешь о нашей профессии?

— Ну, сэр, это очень опасно и э-э-э очень интересно, и ещё это… тёмные маги и всё такое.

— Так-так. Похоже, у тебя слишком, я бы сказал, романтическое отношение к делу. А у нас главное что?

— Что?

— БЕЗОПАСНОСТЬ И ЕЩЁ РАЗ БЕЗОПАСНОСТЬ, — неожиданно взорвался Хмури. — ПЛЮС ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! А сейчас я расскажу тебе историю, чтобы показать суть отдела авроров. Кроме тебя, её мало кто слышал.

Хмури встал со стула и подошёл к одному из шкафов, у которого дверцы были непрозрачными — деревянными. Вытащив из кармана большой фигурный ключ, он открыл им замок дверцы и осторожно перенёс на свой стол большую низкую чашу, наполненную какой-то светящейся субстанцией.

— Дубльдум, — пояснил аврор. — Сейчас мы совершим небольшое путешествие в воспоминание о первом дне моей службы. Но если узнаю, что ты проболтался об этом, то я стану твоей самой большой проблемой в жизни, — с угрозой завершил Хмури, — посерьёзней Сам-Знаешь-Кого.

Я уже раньше видел этот предмет в кабинете декана МакГонагалл, и один раз профессор Флитвик нам рассказывал про него на своём уроке, но мне не приходилось видеть дубльдум в действии. Хмури придвинул чашу к краю стола, а сам встал за моей спиной. Я нагнулся над дубльдумом, стараясь разглядеть запретные воспоминания аврора, как вдруг почувствовал неведомую силу, охватившую меня. Что-то тянуло меня вниз, казалось, чаша многократно увеличилась в размерах, заполнила весь обзор передо мной. Не в силах удержаться, я сорвался вниз, но через секунду ощутил себя стоящим на поляне летнего леса. Солнце ещё не взошло, по каким-то неуловимым признакам мне стало понятно, что сейчас именно раннее утро, а не вечер. Чья-то рука легла на моё плечо, обернувшись, я увидел Хмури. Он указал на край поляны, где кружком сидели пятеро человек.

— Смотри, парень, это мой самый первый выход в свет. Они нас не видят, так что подойдём поближе.

— Сэр, а кто…?

— Самый молодой, сижу слева.

Я присмотрелся на молодого Хмури и поразился перемене, произошедшей с ним. Двадцатилетний парень ничем не напоминал своего шестидесятилетнего параноидального будущего самого себя. Он выглядел каким-то расхлябанным и слишком часто улыбался, о чём-то разговаривая с пожилым соседом.

— Это начало сороковых. В то время магглы затеяли свою самую кровопролитную войну, тогда же активизировались вся эта тёмная мразь. Каждый гад выполз из своей норы. И тогда, я скажу, нам было гораздо страшнее и гораздо сложнее бороться с этими отбросами. Сейчас у нас есть главный враг, со смертью которого наверняка отомрёт и всё остальное. В то время это была непобедимая гидра — стоило поймать одного тёмного мага, как на его месте появлялись ещё десять.

— А где мы сейчас, сэр?

— Это где-то на Балканах, точнее тебе не стоит знать, парень. А теперь смотри и не перебивай меня. Внимание…

Все пятеро вскочили на ноги, сжимая в руках палочки. На поляну аппарировал ещё один маг, в камуфляжной мантии. Он выглядел очень расстроенным и, спотыкаясь на каждом шагу, подбежал к ожидавшим его магам. Молодой Хмури стоял в сторонке, пока его старшие товарищи что-то оживлённо обсуждали; прибывший волшебник активно размахивал руками.

— Это Влад Каркаров, наш связной. Его брат большая шишка в их правительстве, хотя и не без грешка. Влад обратился в министерство Англии, попросил у нас помощи. Сейчас он сообщает, что магглы-захватчики наконец-то вышли из деревни и туда скоро пожалуют наши подопечные.

Шестеро людей перестали разговаривать и гуськом направились в глубь леса. Впереди шёл Каркаров, молодой Хмури, даже ни разу не оглянувшись, замыкал процессию. Было странно наблюдать такое беспечное поведение с его стороны, мне показалось, что старый Аластор неодобрительно смотрит на самого себя. Проводник уверенно раздвигал густые кусты, держа курс на восток. Путь намечался не близкий.

— За ними, парень, не мешкай, если мы не поспеем, то выпадем из действия, и нам придётся начинать просмотр с самого начала.

Мы побежали вслед за воспоминаниями старого аврора. Прогулка длилась около часа, как сказал Хмури, но в дубльдуме это время магически сократилось до пяти минут. Вскоре волшебники вышли к краю леса. В трёх сотнях футов лежала маленькая деревушка, состоящая из двадцати-двадцати пяти домишек, стоявших на одной-единственной улице. Первые лучи солнца упали на крыши домов, деревня словно бы сошла с туристических открыток, но идиллическую картину что-то нарушало. Внезапно я понял: селение казалось вымершим, нигде не было видно ни струйки дыма, ни одной хозяйки, выгоняющей коров на пастбище. Лишь крикливые петухи разрывали тишину, нависшую над селением. Маги тоже заметили это, тревожно посовещавшись, они тихонько направились к ближайшему дому, держа свои палочки перед собой. Один из магов приоткрыл дверь и проскользнул внутрь.

— Сейчас начнётся, — сказал Хмури.

Я напрягся, ожидая, как злобные колдуны выскочат из всех дверей и начнут палить Сногсшибателями. Или начнётся землетрясение — это мой самый ужасный кошмар, когда всё рушится на мелкие кусочки. Но вместо этого из дома вышел маг с побледневшим лицом. Двигался он предельно аккуратно, осторожно закрыл за собой дверь.

— Мертвы, — с трудом выговорил он.

В дом вошли остальные и по одному бережно вынесли тела трёх взрослых магглов. Лицо одного из волшебников посерело, он отбежал в сторону за дом и, судя по доносящимся оттуда звукам, его вырвало. Юный Хмури держался молодцом, он тоже был в доме, но когда я захотел войти вслед за ним, рука аврора удержала меня. Почему-то было совсем не страшно, наверно понимание, что это случилось уже давно и на самом деле я стою в чистом уютном кабинете, а через пару минут это всё закончится и забудется, действовало успокаивающе. Покончив с этим домом, авроры направились ко второму, где картина повторилась. Но теперь маги разделились, и каждый направился к своей цели. Похоже, что убийцы уже покинули село, и прибывшим осталось лишь похоронить трупы. Мне сразу показалось странным, зачем совершать такой длительный марш-бросок по лесу пешком, когда дорога каждая минута. В крайнем случае, воспользовались бы мётлами.

Нам пришлось передвигаться вместе с молодым Аластором, так как это были его воспоминания, но удовольствия от этого я не получил. Вначале он бережно выносил убитых во двор домов, но с каждым новым домом его действия становились всё жестче. Я начал испытывать лёгкое головокружение от бесконечного повторения этой процедуры. Хмури, словно прочитав мои мысли, лишь сжал мне плечо: «Смотри, парень». Я чувствовал себя всё хуже и хуже. В одном из последних домов мы нашли всего одну женщину, она мирно лежала на кровати, и, кажется, чуть улыбалась, как будто во сне. Молодой Хмури стоял посреди комнаты и почему-то не спешил выполнять свою неприятную операцию. Вместо этого он стал осматриваться вокруг, словно потеряв что-то ценное, вышел в соседнюю комнату, потом вернулся и задумчиво уставился в угол комнаты. Тут мне всё стало понятно — там стояла детская колыбелька, но ребёнка в ней не было. Достав палочку, Аластор неразборчиво произнёс какое-то заклинание, с громким восклицанием бросился к комоду и стал выдвигать один ящик за другим. Когда он достал оттуда маленькую ножку ребёнка, я потерял сознание.

И очнулся лишь после того, как Хмури дал мне здоровенную пощёчину. Я обнаружил, что лежу на полу его кабинета и бессвязно бормочу про убитых людей. Хмури убрал свою палочку в карман. Пришли какие-то странные мысли об увиденных только что мёртвецах в его дубльдуме. Но я не мог сконцентрироваться и вспомнить, что за сцена разыгралась минуту назад. Казалось, воспоминания испаряются, как капли воды на раскалённой плите: быстро и с шипением. А через секунду мне стало понятно, что странные звуки, похожие на шипение, издаёт плутоскоп.

— Что случилось, сэр?

— Ты, Гай, прошёл мою проверку. Ты сделан из правильного теста, — Хмури чуть приподнял уголки губ. — Эти воспоминания, они очень тяжёлые. Тогда все в той деревне погибли, даже маленькие дети и одна беременная женщина. Временно твои ощущения побудут в этом дубльдуме. Когда-нибудь у тебя всё успокоится в голове, но до тех пор тебе надо завести свой собственный запоминатель.

— А что было дальше, сэр?

— Мы нашли на стене одного из домов имена пятерых людей. Они и сейчас горят перед моими глазами. Для магглов они ничего не значили, а над аврорами маги явно решили поглумиться, мол, смотрите, какие мы бесстрашные носители зла. Все они были англичанами, и все надеялись избежать наказания. Я лично поклялся отомстить и потратил на это почти двадцать лет своей жизни. Опуская подробности, скажу, что мне это удалось не сразу. Пять лет разыскивал первого, в основном, в нерабочее время. Хотя, такого времени у тебя не будет, парень. А когда нашёл, то он оказался любящим отцом большого семейства. Ему пришлось принять смерть от моей руки, хотя просил о пощаде и клялся, что не был на войне. С остальными примерно такая же история. Хуже всего пришлось с последним, тем, что убил младенца в том доме. Когда я его настиг, в Лощине Годрика, он уже был при смерти. Этот маг был единственным, кто раскаялся в своих злодеяниях, и из родных у него остался лишь один полуторагодовалый сын. Я совсем не предполагал, что он не хотел больше жить, поэтому попался в его хитроумною ловушку. Выходом из неё была лишь совместная гибель. Но он сказал, что отпустит меня, если сын получит заботу и вырастит самым справедливым мальчиком на свете. Этого волшебника звали Никан Поттер, а его сына — Джеймс. И его ты только что видел в приёмной.

— Не может быть, — воскликнул я с изумлением.

— Сейчас ты похож на человека, который увидел в зоопарке невероятно экзотического зверя и воскликнул: «Этого животного не может быть, потому что его не может быть никогда». Если я говорю, что так и было, то значить так и было! У нас в отделе такое правило, парень. Ты понял, зачем я это тебе рассказывал?

— Надо бояться только своего страха, сэр, — по довольному виду Хмури я догадался, что попал в яблочко.

В далёком-далёком прошлом, когда мир мне казался чрезвычайно забавным, у моего отца не было денег на одежду для нас, и летом мне частенько приходилось ходить без обуви. Жалея, что у меня не было ботинок, я увидел маггла, у которого не было ног. А сейчас мне не жалко, что было страшно, это ведь можно преодолеть. Ведь мертвецы никогда больше не испытают ужаса перед этими монстрами. А живые смогут надеяться на меня. Что же было в последнем доме?

— Отлично, Олдмен. А теперь к сути. Если ты сейчас согласишься работать аврором, то обратной дороги уже не будет. Надеюсь, тебе это понятно. Скажу сразу, дело для тебя очень опасное и может даже стать первым и последним в твоей жизни.

— Не знаю, что это, сэр, но я согласен, — желание чем-нибудь помочь аврорам било из меня ключом, а опасность только подогревала это чувство.

— Сейчас нас в десять раз больше, чем Пожирателей Смерти. Но при каждой нашей облаве, на одного убитого последователя Волдеморта, — я поёжился при звуках этого имени, но, похоже, мне придётся учиться безбоязненно произносить это имя, — приходится десять наших сотрудников. Простая арифметика показывает, что мы проигрываем эту игру.

— Но сэр, газеты говорят об обратном, а потом недавно Снейп… — я прикусил язык.

— Что — Снейп? Это секретная информация, но хорошо, что ты кое-что знаешь. Итак, у нас есть надежда на чудо или какое-нибудь сверхсекретное супероружие. Так как на самом деле мы не можем рассчитывать, что Тёмный Лорд вдруг неожиданно исчезнет или развоплотится, то остаётся только оружие. И у нас кое-что есть, — Хмури довольно откинулся назад. — Оно хранится в одном из филиалов Гринготтса в Лондоне, и очень интересует наших противников. Это оружие ещё не до конца изучено и может быть применено только в определённый момент в определённом месте. Самое неприятное, что перемещать его можно лишь обычными маггловскими методами, то есть никакого аппарирования или полётов на мётлах. А нам надо доставить его в министерство в ближайшие две недели. И, кстати, Пожиратели Смерти знают об этом.

— На их месте я бы готовил похищение этого оружия. Оно большое? — кажется, я стал понимать замысел Хмури.

— Ничего особенного, парень. Маленький свёрток, ничего такого внушительного. Если не знать, что перед тобой, то можно принять его за обычный камешек или детскую игрушку. А с похищением ты попал в самую точку, только похитить его придётся тебе, до того, как это сделают Пожиратели. Официально ты пришёл на собеседование, и ответ тебе будет дан лишь через месяц. Неофициально, и об этом будут знать только двое — я и Дамблдор, ты будешь нашей козырной картой. Я небезосновательно считаю, что в нашем отделе или даже в верхах министерства завёлся червячок, который передаёт все наши замыслы Тёмному Лорду, поэтому ты будешь действовать на свой страх и риск, никто не будет тебя подстраховывать, а если ты провалишься… От тебя отвернутся даже преданные друзья, ну, естественно, Азкабан, хотя, я думаю, Албус сумеет тебя защитить. Разумеется, я лично помогу тебе, даже направлю в нужную сторону, но дальше ты будешь действовать только по собственному усмотрению. Я дам тебе ещё три минуты на раздумья. Если нет, то всё, что ты тут услышал в последнюю минуту, я сотру из твоей памяти. В любом случае, такие люди нам нужны.

— Мне не нужно столько времени. Я согласен!

— Итак, для начала, тебе надо найти этого типа, — Хмури положил передо мной фотографию, — это Мундугус Флетчер. Этот прохвост тебе поможет.

Я взял его фотографию. Мундугус обладал роскошной рыжей шевелюрой и невероятно потёртой мантией. Лучше всего его характеризовали глаза, даже на фото они бегали из стороны в сторону, словно оценивая окружающие предметы. Хмури пояснил:

— Мундугус как-то попался на ерунде, но Албус выступил поручителем, так как хорошо помнил его по школе. Парню грозило шесть месяцев, в общем-то, ничего серьёзного, но он вышел бы седым из Азкабана. Теперь мы иногда пользуемся его услугами. Но в этот раз он не должен знать о задании, ясно?

— Да, сэр. Как мне подступится к нему?

— Пошли сову по этому адресу, — Хмури что-то нацарапал на куске пергамента и дал его мне. — Прочти и запомни. Сообщение самоуничтожится через пять секунд.

Я заворожено смотрел на самовоспламеняющуюся записку, дав слово, что как можно скорее заимею себе такую же. Хмури проследил, чтобы не осталось даже пепла, чтобы полностью исключить возможность восстановления текста.

— Скажешь Флетчеру, что у тебя есть досье на него. Обменяешь на план филиалов Гринготтса по Лондону. На самом деле этот план я дам тебе сейчас, но нам важнее пустить слух и встревожить противника.

— А досье? Оно, что — настоящее?

— Разумеется, парень! Он сразу определит, если ты подсунешь ему копию. После окончания дела мы обсудим, как вернуть его обратно в архив, — вытащив из стола папку из чёрного картона, он протянул её мне. — Тут есть пропуск на вынос, так что никто не поинтересуется. Если что, направляй охрану ко мне.

— Может стоит чуть-чуть потревожить осиное гнездо, сэр?

— Что ты имеешь в виду?

— Одного слуха будет недостаточно. Надо, чтобы с другой стороны действительно поверили в нового игрока. Я предлагаю предварительно, за неделю до нашего мероприятия, совершить настоящее ограбление. Скажем, какого-нибудь маггловского банка или перевозчика денег. Так, чтобы всем было ясно, что преступление совершил волшебник. А вы развернёте активную деятельность по моей поимке, везде будет моё неточное описание и вознаграждение за любую полезную информацию. Это Пожирателей точно встрепенёт.

— А Албус не ошибся в тебе, парень. Ты хоть имеешь представление о магглах и о том, как грабить банки? Да и потом, нельзя нам портить с ними отношение. Хотя кражу можно будет возместить, — Хмури рассуждал вслух. — Великий Мерлин, я всегда говорил, что цель оправдывает средства, а Албус был против. Директору Дамблдору не стоит этого знать, парень!

— Как-нибудь обойдёмся и без него. Любой волшебник, мало-мальски владёющий палочкой, даст им фору в сотню очков, — беззаботно сказал я, хотя в глубине у меня всё сжалось.

Эти слова приходилось выдавливать из себя через силу, и мысли начинали путаться. Мне стоило всерьёз оценить ситуацию, в которую я попал.

— Ну, хорошо, Гай. Держи папку. И смотри веселей, получишь орден после успешного завершения операции!

После инструктажа голова у меня пошла кругом. Я встал со стула и ощутил, как груз ответственности ложится на мои плечи и давит всё сильнее и сильнее. Когда беседа закончилась, и Хмури проводил меня до двери, мне удалось выдавить из себя только какое-то хрюканье, подтверждая, что всё понятно. Когда дверь за мной закрылась, сразу подошёл Джеймс, улыбаясь во весь рот.

— Ну, что он там тебя мурыжил целый час? Небось, рассказывал про моего отца? Да не смотри так, он всем новичкам про него рассказывает. Пошли обедать, что ли?

— Да! — на всякий случай припомнил я. — После полудня — ни-ни!