Нарушитель порядка

Глава 7. Сон в славном доме Кривучей

Любая игра рано или поздно заканчивается. И моя не была исключением. Я понял это, когда раздался громкий стук в дверь.

— Склонись перед своим господином! — раздался голос. Под мощным ударом ноги дверь разлетелась на кусочки, и в проходе застыла Его тень. Мрачный голос продолжал: «Ты встал на моём пути и должен умереть!».

— Я, в общем-то, не спешу, — мне надо было выманить Сами-Знаете-Кого на середину комнаты. — Мне казалось, что ты выше ростом.

— Кончай паясничать, Олдмен!

Он сделал один шаг ко мне.

— Я создал великую империю зла и порока…

Ещё шаг: «А когда враги нападают», — его голос, казалось, заполнил всё пространство, — «империя наносит ответный удар».

Я ждал этого момента, именно этих слов про ответный удар. Выхватив палочку, я прокричал: «СТУПЕФАЙ!» и направил её на потолок. Огромный рояль, приделанный к крюку вместо второй люстры, поражённый Сногсшибателем, свалился прямо на голову Того-Кто-Только-Что-Стоял и похоронил его под своими обломками. Тёмная рука, торчащая из-под сломанной полированной крышки, попыталась схватить меня, когда я проходил мимо.

— Мои слуги разорвут тебя на части, едва ты выйдешь наружу, — донёсся Его голос, приглушённый музыкальным завалом.

— Ха! Завалить тебя — не проблема! — хвастливо ответил я, стоя у порога. — Могу всех завалить!

Пройдя в соседнее помещение, я увидел, как дюжина Пожирателей Смерти-карликов окружили стол с заранее подготовленной мною ловушкой. Чтобы отвлечь их внимание от двери кабинета своего хозяина, я положил моего верного друга — плюшевого медведя — на стол, и крепко привязал того к столешнице. То один, то другой Пожиратель взмахивали своими палочками, пытаясь заставить мишку вскочить и замаршировать, но он бездыханным лежал на столе. Карлики не подозревали, что пока они в лапу медведя не вложат карамельный меч, и трижды на рассвете его не поцелуют три прекрасные русалки, он не оживёт. Под выкрики «ИМПЕРИО» я незамеченным прошёл к противоположной двери и замер от удивления, так как выход вёл не на улицу, а в гостиную Гриффиндора.

— Привет, Гай, — раздался голос Персефоны от спальни девочек. — Как видишь, я ошибалась, доверившись «Наиболее полной магической истории Хогвартса». Ты аппарировал сюда прямо из логова Плохого Мага. И, кстати, мы тут совершено одни…

Она кокетливо улыбнулась и начала спускаться по лестнице, на ходу быстро расстёгивая свою мантию.

— Разве не этого ты хотел, когда спрашивал разрешения списать у меня домашнее задание про солнечные циклы Венеры?

Во рту у меня неожиданно пересохло. Сами-Знаете-Кому потребуется около десяти секунд, чтобы выбраться из-под рояля, и ещё около пяти минут для убеждения Пожирателей-карликов бросить плюшевого мишку. Так что мне следовало поторопиться. Но, с другой стороны, такого шанса мне уже может и не представиться. Улыбаясь, я сделал шаг к Перси.

— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, ПАРЕНЬ! — знакомый рык раздался у входа в гостиную. — ОДЕНЬ ПЕРЧАТКИ, ОНА НАВЕРНЯКА ОТРАВЛЕНА!

Хмури одним ловким движением меча Годрика рассёк картину с сэром-рыцарем Кадоганом. Его голова была перевязана, поперёк глаза натянута пиратская повязка.

— Извини за задержку, парень. Поспорил с Дамблдором, на то, что он не сможет одной рукой выколоть мне оба глаза. Теперь он мне галлеон должен. Даже великие маги могут ошибаться.

— Сэр, извините за прямоту, но вы здорово прогадали. Вы могли бы стрясти с директора десятку, а не какой-то жалкий галлеон.

Он схватил меня за руку и потащил к разорванному портрету Кадогана.

— У тебя на неё нет времени. К тому же я уверен, что она — переодетый Пожиратель Смерти.

— Скорее раздетый, сэр.

— Раздетые они ещё опасней. Никогда не угадаешь, где они прячут свою волшебную палочку.

Почему-то он повёл меня не к кабинету директора, а вниз — в мрачные подземелья Слизерина.

— Только что стало достоверно известно, что Его Темнейшество намеревается похитить наше Рождество, в связи с этим старик приказал перенести штаб в каморку Филча.

— Логично.

— Филч теперь занимает апартаменты Нибблса, а сам профессор признался, что был шпионом тёмных сил. Я его лично развоплотил вот этим самым мечом, — Хмури на бегу потряс клинком Годрика. — Ты только представь, сколько подарков Водлердамонт получит в этом году, если мы проиграем.

С этими словами он распахнул дверь в новую комнату школьного уборщика, где в данный момент заседал штаб сопротивления тёмным силам. Я на секунду притормозил, вспоминая, кто такой Воредламонт. Дамблдор в костюме Санта-Клауса вскочил со своего места.

— Наконец-то. Мы уже потеряли всякую надежду. Нам выдвинули новый ультиматум: мы должны в течение часа уничтожить всех магглов и перекрасить башню Гриффиндора в фиолетовый цвет. Вся надежда только на Вас, сэр Гай.

— Но я не успею покрасить все стены за такое время. И почему именно фиолетовый цвет?

— На Вашем месте, я бы подумал, где взять столько краски. И потОм, всё это уже не имеет значения, потому что ты уже попался, — директор разразился дьявольским смехом и сорвал с себя маску.

— ВЫ!? — в один голос воскликнули сидящие за столом, так как никто не узнал стоящего перед ними человека. Хмури замахал гриффиндорским мечом и неожиданно растворился в воздухе. Остальные тоже выхватили мечи и последовали его примеру, ещё раз наглядно продемонстрировав возможность аппарирования из стен школы.

— Я вижу, ты узнал меня, — сказал незнакомец. — Тебе, наверное, интересно, что я тут делаю?

Я даже не предполагал, кто он, хотя стоящий передо мной человек чем-то напоминал защитника «Пушек». Хотя, интересно было. Лже-Дамблдор протянул мне руку, на ладони лежали две пилюли: красная и зелёная.

— Если возьмёшь красную, то проснёшься на своей постели и не будешь помнить, как победить меня. Но перед этим тебе придётся пролететь через кроличью нору. Если проглотишь синюю, то у тебя просто будет сильный понос.

Схватив обе жёлтые таблетки, я запихал их в рот. У них был вкус лимонных долек.

— Что ты наделал! — ложный директор схватил меня за рукав и начал трясти. — Проснись, Гай. Немедленно вставай…

— Проснитесь, добрый сэр. Уже утро. Проснитесь.

Я отрыл глаза и резко сел на кровати; у изголовья стоял маленький домашний эльф, который, видимо, и разбудил меня.

— Дьявольский хвостик и сера, ну и сон!

— Молодой хозяин просил Вас разбудить и пригласить на завтрак, добрый сэр.

— Уже утро? — я посмотрел на домового и поинтересовался. — Ты кто?

— Винки, добрый сэр, — она дотронулась до грязной простыни, в которую была завёрнута как в сари. — Я личный домовой эльф семьи мистера Кривуча.

Она низко поклонилась и сделала шаг назад.

— Вы кричали этой ночью, добрый сэр. Вам снился плохой сон?

— Извини, что потревожил тебя, Винки. За последние дни случилось много плохих дел.

— Добрый сэр не должен извиняться перед Винки. Это Винки должна следить, чтобы гостям молодого хозяина было удобно.

— Только не наказывай себя, Винки, и я скажу спасибо, за то, что ты меня разбудила.

— Добрый сэр не должен благодарить Винки. Винки с радостью служит мистеру Кривучу, госпоже, молодому хозяину и всем добрым леди и сэрам, которые гостят в доме мистера Кривуча, — она ещё раз низко поклонилась.

Похоже, Винки не собиралась биться лбом о стену, как любил делать наш старый домовой эльф. Я всегда считал, что именно эта странная эльфийская привычка самобичевания ударами головой об окружающие предметы приводит к тому, что большинство домовых к старости становятся немного не в себе, превращаются в занудных маразматиков.

— Винки постирала и погладила рубашку для доброго сэра. Ваши брюки были слишком широки для Вас, и Винки ушила их. Добрый сэр позволит Винки сообщить молодому хозяину, что Вы скоро спуститесь?

— Конечно, иди, Винки. Кстати, ты можешь называть меня «Гай», так меня все зовут.

Кланяясь, она попятилась к двери.

— Если добрый сэр Гай так желает, то Винки будет его так называть, — пробормотала она, закрывая за собой дверь.

Вскочив с кровати, я принялся одеваться. Действительно, одежда теперь была впору — рубашка не жала в плечах, а рукава удлинились на пару дюймов. Брюки теперь не спадали и, что было самым интересным, ботинки превратились в удобную обувку 46-ого размера. Винки постаралась на совесть, заменив и портного, и сапожника.

Мне не доводилось раньше бывать в доме Барти. Почему-то за семь лет, что мы были знакомы, он ни разу не приглашал меня к себе в гости. А сам гостил у нас в Пасечной Долине каждое лето.

Остаток вчерашнего дня я провёл как в тумане. Перед тем, как Барти привёл меня к себе домой, он рассказал о происшествии. По его словам всё произошло случайно. О том, как Барти оказался в этой части Лондона, я прослушал. Самое интересное было впереди. Похоже, что Барти попал во двор тем же путём, как и я. Своим появлением он спугнул тёмных магов, и те не успели довершить своё преступление, оставив, однако, Знак Мрака. К сожалению, лиц тёмных магов Барти не различил, он не смог даже указать их точное число. Я холодел от ужаса, представляя себе то, что увидел мой друг. Почти так же меня мог бы испугать уместный вопрос Барти о том, что, собственно, я сам делал в этом районе. Но по какой-то причине этим он как раз-то и не интересовался.

Попасть домой к Барти оказалось не так-то просто. То есть, непросто для, скажем, маггла или волшебника, который вздумал бы преследовать нас. Естественно, аппарировать вместе мы туда не могли, по той простой причине, что я не знал место прибытия. Можно было бы воспользоваться кружанной мукой, но, как назло, рядом не было ни одного камина. Да и, похоже, что порошка у нас тоже не было. Выход из данной ситуации нашёлся неожиданный. И это был не полёт на мётлах или ещё что-нибудь подобное.

Как только мы удалились на порядочное расстояние от места происшествия, и Барти мне всё рассказал, он достал из кармана маленькую коробочку. Внимательно осмотревшись по сторонам и, видимо решив, что всё спокойно, он открыл её и продемонстрировал продолговатый камешек, лежащий на обитом красной материей дне коробки. Я непонимающе смотрел на камень.

— Не трогай, — предупредил Барти. — Это переносной порт-ключ. Новая секретная разработка. Если бы наша министорша увидела бы его у меня, то отцу не поздоровилось бы.

— Серьёзная вещичка. Но, постой! Ты же касаешься коробки, в которой он лежит, своими руками. Почему же ты тогда не переносишься?

— Говорю же — секретное! Его будут применять авроры для экстренной перевозки преступников сразу в отдел или Азкабан. А то пока свяжешь, пока доставишь… Пожиратели десять раз сбежать успеют. Причём этот порт-ключ можно настроить на любое место, даже то, в котором ты не разу не был. Только в этом случае можно угодить в стену дома или ещё что-нибудь похуже. Пока не доработано.

— Хорошо, что Хмури не приказал обыскать тебя, — я приготовился к перемещению, набрав в лёгкие побольше воздуха.

За свою жизнь я пользовался порт-ключом раза три-четыре. И ни разу мне не доставляло это удовольствия. Принцип действия порт-ключа мы изучали на четвёртом году обучения, но у меня в голове осталось только одно воспоминание: специалисты советуют задержать дыхание, чтобы избежать неприятных ощущений при перемещении. На счёт «три» я и Барти одновременно коснулись порт-ключа кончиками пальцев. В ту же секунду земля исчезла у меня из-под ног, и я понёсся вперёд в вое ветра и вихре радужного света. Моя правая рука словно бы прилипла к камню, а левой я старался удержать на месте спадающие штаны. Барти летел рядом со мной, пытаясь не выпустить из рук коробочку с порт-ключом. При этом перемещении мне удалось устоять на ногах, что было несомненным успехом.

Прибыв на место, прямо к входной двери, Барти закрыл коробочку так же осторожно, как и открыл её парой минут назад. Даже не дав мне осмотреть его дом снаружи, он сразу потащил меня внутрь. Честно говоря, я ожидал увидеть там что-нибудь посолиднее, чем парочку портретов в позолоченных рамах в коридоре и большого круглого обеденного стола в столовой, вокруг которого стояли деревянные стулья с высокими спинками. Если бы я занимал ответственный пост в министерстве, то постарался бы украсить свой дом если не реликвиями времён основателей Хогвартса, то уж точно какими-нибудь старинными часами или ещё чем-нибудь в этом духе. К гостиной примыкала маленькая кухня; на второй этаж вела лестница со скрипящими ступеньками. Барти сразу повёл меня наверх, чтобы устроить в гостевой комнате, единственным необычным украшением которой было большое зеркало, прибитое к потолку, что, по-моему, являлось верхом безвкусия. Дальше по коридору были комнаты хозяев дома и небольшая кладовка. Вот и всё; по моим прикидкам, общая жилая площадь славного дома Кривучей была раз в пять-шесть меньше, чем моего. Неудивительно, что Барти больше нравилось гостить у нас, чем приглашать кого-либо к себе в гости.

Разместив меня на новом месте, он побежал вниз, чтобы дать указания к ужину. За это время я осмотрел комнату и порылся в тумбочке у кровати и в шкафу. Там мне удалось разжиться кожаным ремнём, который очень кстати там висел в компании с мантией с «прелестным» кружевным воротником. Я даже поёжился, представляя, как кто-то из гостей Кривучей использовал по назначению эту одёжку.

Спустившись вниз к ужину, я обнаружил, что еда уже расставлена по столу. Судя по количеству тарелок, а их было только две, ужинать нам придётся в небольшой компании. Что лежало на тарелках, я не помню, так как механически проглотил всю пищу, пытаясь осмыслить события получасовой давности. Да и Барти, наконец, засыпал меня вопросами об отделе авроров и о том, почему я так неожиданно пропал. Отвечая ему невпопад, попутно обдумывал сложившуюся ситуацию. Как ни крути, а мои дела были в гораздо худшем состоянии, чем у Барти. Несмотря на то, что не я был первым, кто прибыл на место преступления, ветер определённо дует в одну сторону. Чего уж тут говорить, Министр постарается повернуть дело против мистера Кривуча, это ясно, как дважды два. Но… И в этом «но» заключается вся проза жизни — если твой отец самый вероятный претендент на пост главы всего магического сообщества Англии, ты можешь разбрасывать Непоправимые заклятия безбоязненно на право и на лево. Фигурально выражаясь.

Ну, а если твой папаша в прошлом попадался на контрабанде шведских дырявых котлов, да ещё и пытался сбежать из-под стражи, то исход дела принимает весьма неприятный оттенок. Именно с этими мыслями я вышел из своей комнаты на следующее утро и начал спускаться по лестнице, но, успев сделать всего один шаг, услышал голос Барти.

— …Они начали расставлять фигуры на доске. Расставив, расположились напротив друг друга. Стоят-стоят… Прошло десять минут. Вдруг первый кентавр говорит: «Я предсказываю, что поставлю тебе мат на двадцать третьем ходу». Второй в сердцах смахивает фигуры с доски и произносит: «Опять ты у меня выиграл».

Собеседник Барти засмеялся. Точнее, засмеялась; мне этого хватило, чтобы узнать голос Персефоны. В два прыжка я слетел с лестницы, весело приветствуя нашу всезнайку.

— Я так и знала, что вы обязательно попадёте в какую-нибудь историю, стоит мне на денёк ослабить свою бдительность, — сразу же, вместо приветствия ошарашила меня Перси. — Я вся на иголках! Как только узнала из утреннего выпуска «Оракула», сразу же поспешила сюда. Хорошо, что Барти догадался послать мне сову.

— А тебе тоже прислали весточку! — весело сообщил мне Барти. — Прямо сюда доставили десять минут назад. «Гаю Олдмену, спальня на втором этаже дома номер…», — начал зачитывать он надпись на конверте.

— Дай сюда! — я мигом разломал печать и быстро просмотрел текст. — Моему отпуску в Азкабане это не помешает. Повестка…

— Не будь таким пессимистом, Гай, — Персефона мигом забыла, что минуту назад она была очень недовольна моим поведением. — В суде сидят справедливые волшебники, никого ещё просто так не обвиняли.

— А как же… — начал было Барти, но тут же увял под испепеляющим взглядом Персефоны.

— Никаких «как же»! — перебила она. — Вот увидишь, уже к обеду вы будет здесь.

— Да, кстати, Перси — вдруг вспомнилось мне. — Я никогда не списывал у тебя домашнее задание про солнечные циклы Венеры?

Она с удивлением посмотрела на меня, но ответить не успела, так как из кухни появилась Винки, неся нам завтрак. По пути она громко пересчитывала число людей за столом и жаловалась на свою нерасторопность. Воспользовавшись тем, что внимание Перси переключилось на «угнетаемое создание», как она называла домовых эльфов, я ещё раз повнимательней рассмотрел столовую Кривучей. Всё равно она не производила на меня достойного впечатления для семьи моего друга. В центре стоял круглый стол, за которым могли одновременно сидеть десять человек, что подтверждалось числом стульев. По стенам не было развешано старинного оружия, не было живых портретов, как у нас в доме. Когда на обед собиралась наша семья, отец любил заводить разговоры о жизни со своими покойными родственниками, все истории которых обязательно заканчивались анекдотами их далёкой юности. Что ещё меня удивляло, так это отсутствие окон и камина. Окна можно заменить свечами и люстрой, но без очага, перед которым можно посидеть холодным зимним вечером, или воспользоваться его прямым назначением — быстро переместиться в нужное место, дом казался нежилым.

Только я хотел поинтересоваться о подключённости дома к каминной сети, как появился сам хозяин — мистер Кривуч. Он не спустился по лестнице, а вышел из прихожей, держа под мышкой газету. Вероятно, он только что вернулся домой после того, как упёк за решётку пару-тройку тёмных магов. Так, по крайней мере, мне его описывал Барти. Мол, если до вечера мистер Кривуч кого-нибудь не разоблачил, то считал день потерянным.

Он быстро поздоровался с нами и, сев за стол, посмотрел на меня. Мистер Кривуч был темноволосым человеком, отличаясь этим от своего сына; он выглядел подтянутым и бодрым. Барти, до этого рассказывал ещё одну смешную историю, но при появлении отца замолчал.

— Вы мне кого-то напоминаете. Хотя, Вы слишком молоды… — он задумчиво потёр нос. — Скажите, Ваш отец никогда не был в Швеции?

— Не припоминаю, сэр. Он не рассказывал мне о том, что бывал за границей.

Мистер Кривуч тотчас уткнулся в газету, потеряв ко мне интерес и невнятно пробурчав что-то в ответ. Минуту за столом никто не проронил ни слова. Я уставился в тарелку, стараясь определить, из чего Винки приготовила салат, Персефона тоже не старалась поддерживать разговор. Некоторое время тишину нарушали лишь звуки перелистываемых листов газеты мистера Кривуча да стук вилок по тарелкам. Наконец Барти не выдержал.

— Пап, я тут рассказывал друзьям, что мне пора завязывать с выпивкой. Две бутылки огневиски на завтрак и две перед сном — это многовато. Ты не находишь? Из-за этого я провалил свои экзамены на П.А.У.К., не набрав и десяти баллов.

Я замер с открытым ртом, не донеся до него вилки, Перси издала какой-то сдавленный звук, но опять промолчала.

— Да, да. Я тебя полностью поддерживаю, сын, — рассеяно ответил мистер Кривуч, не отрываясь от чтения.

— Можно убирать, сэр? — внезапно раздался голос Винки.

Эльфийка незаметно для меня подкралась к Барти, скрываясь за высокой спинкой стула. Лицо Винки сморщилось, словно она только что сжевала целый лимон. Она вопросительно уставилась на Барти, в её глазах явственно читалось неодобрение поведению молодого хозяина. Но этим ей удалось отвлечь внимание Барти от разговора с отцом. Он нагнулся к Винки и прошептал ей на ухо несколько слов.

— Хорошо, молодой хозяин, — тихо, но так, что я тоже услышал, ответила она.

— Ну и отлично, — Барти потёр руки. — Можешь убирать мою тарелку. Перси, Гай?

— Да, Винки, — поспешно ответила Персефона. — Пожалуйста…

Я лишь кивнул, подвигая тарелку к краю стола. Винки собрала фарфор и, предупредив, что через минуту принесёт чай с тостами, подошла к Кривучу-старшему.

Мистер Кривуч отложил свою газету и принялся за еду, не обращая внимания на эльфийку, которая стояла рядом. Дождавшись, когда он закончит, она развернулась и тихонько пошла на кухню. Погремев там ложками, она вернулась с подносом, на котором стояло четыре чашки, и принялась расставлять их на стол.

— Мне не надо, — бросил мистер Кривуч.

— Хорошо, добрый хозяин.

Я и Перси поблагодарили домовёнка, вызвав этим новый приступ смущения Винки. Вторым заходом она вынесла три маленьких тарелочки с тостами и вазочку с джемом.

— И почему я ничего не вижу перед собой? — поинтересовался отец Барти.

— Но, сэр! Вы же сами сказали Винки, сэр…

— Я сказал, что не хочу этой отравы, которую ты называешь чаем. Но я ничего не говорил о тостах! — его голос зазвенел.

— Винки сейчас принесёт, добрый хозяин… — с каждым словом голос Винки звучал тише и тише.

— Я помогу, — вскочил Барти.

— Не надо, сын, — мистер Кривуч схватил его за руку. — Тебе надо подумать, что ты будешь говорить на слушании.

— А разве ему не надо говорить одну только правду? — поинтересовалась Персефона.

— Правда — это как повернуть, мисс. Неосторожное слово может повредить моей репутации.

— А как же Ваш сын…

— Не надо, Перси, — перебил её Барти.

— О сыне я позабочусь как-нибудь сам, мисс. Вы бы побеспокоились, что будет говорить Ваш друг, — мистер Кривуч кивнул в мою сторону и тихо добавил. — Надо быть осторожнее, сын…

— Осторожнее в чём? — не вытерпел я.

— Осторожнее открывать свой рот, когда нечего сказать, молодой человек! — неожиданно вспыхнул мистер Кривуч. Но через мгновение он спокойно добавил:

— Особенно, когда разговариваете с Министром.

— С нынешним? — язвительно спросил я и тотчас понял, что задел своего собеседника за живое.

— С любым Министром, молодой человек. Вы не должны обманываться её, как бы сказать, чрезмерной добротой.

Я поперхнулся чаем — это он о миссис Бэгнолд говорит? Вчера она не показалась мне очень доброй, несмотря на то, что не арестовала меня сразу. По-моему, ей хотелось, чтобы я попытался скрыться.

— Нам пора, — неожиданно сказал мистер Кривуч, вытаскивая из кармана большие золотые часы. — Я договорился, чтобы слушание перенесли на два часа, а то мне ещё надо ловить настоящих Пожирателей Смерти.

Небольшое облегченье, всё-таки. А мистер Кривуч-то не считает, что мы виновны, раз так акцентирует на этом внимание.

— А Вам, юная леди, пропуск не заказывали, — отец Барти словно угадал мысли Персефоны. — Вам бы подождать дома или в Хогвартсе. Там, кажется, Вы сейчас проживаете?

— Конечно, — немного смутилась наша вечная староста, — я так и сделаю. Просто хотела пожелать удачи…

Она по очереди поцеловала нас в щеки, вогнав Барти в краску, и первой направилась к выходу. Я хотел было сказать, как нелепо будет выглядеть мой маггловский наряд в волшебном суде, но в гостиной уже никого не было. Поправив брюки, я пошёл за остальными на улицу, где нас ждал автомобиль. Мне так и не пришёл в голову вопрос, почему я не увидел маму Барти?