Глава 12. Удар змеи
Приближалось Рождество. Наконец-то преподаватели немного ослабили нагрузку на учеников, очевидно, намереваясь задать огромное домашнее задание на каникулы. Но занятия по Защите от темных сил продолжались как обычно в очень напряженном темпе.
Зима в этом году выдалась необычайно холодная и многоснежная. Занятия по травологии отменили, профессор Стебль все свое время проводила в теплицах, с помощью магии пытаясь поддерживать в них тепло. В замке стоял лютый холод, на уроках приходилось заниматься в перчатках и шапках, что было очень неудобно.
В один из таких дней Гарри и Рон сидели на Трансфигурации и пытались решить сложную задачу: как, не снимая с руки перчатки, поймать маленькую и очень подвижную мышь, с писком бегающую по столу и не понимающую, что ей суждено превратиться в страуса. Гермиона, однако, таких проблем не испытывала: она ухитрилась наложить заклинание Заморозки на своего мышонка и теперь готовилась к превращению.
Неожиданно дверь открылась, и в класс заглянул профессор Цезарь.
— Профессор МакГонагалл, могу я кое о чем вас попросить? — произнес он вежливым тоном.
— Можете.
— Мне нужны Грэйнджер, Поттер и Уизли.
— Хорошо. А вы трое, — МакГонагалл обратилась к друзьям, — к завтрашнему дню сдадите описание вашего сегодняшнего превращения в письменном виде. И не надо так смотреть, мистер Уизли, хоть мы и занимаемся повторением пройденного материала, я должна быть уверена, что из вашей головы знания еще не полностью выветрились.
Получив такое грозное напутствие, трое друзей вышли в коридор вслед за профессором Цезарем, недоумевая, зачем они ему понадобились. В молчании они дошли до его кабинета. Попросив подождать, он вошел в кабинет и через пару минут вынес небольшой котел, закрытый крышкой. Спустившись на этаж ниже, они дошли до пустого кабинета в конце коридора и вошли внутрь. Поставив котел на преподавательский стол, Цезарь взмахом волшебной палочки отодвинул парты в сторону и закрыл дверь. Наложив на нее заклинание, исключающее подслушивание, он повернулся к друзьям.
— Кто может сказать, кто такие йоги? — неожиданно спросил он.
Естественно, Гермиона знала ответ.
— Йоги — это индийские волшебники, последователи очень древней магической школы. Добавляя к обычной магии силу человеческого разума, они добиваются поразительных результатов. Часть их учения доступна даже для маглов, поэтому Министерство магии их недолюбливает. Кроме того, высшие ступени магии йогов очень опасны. Иногда их изучение может привести к непоправимым последствиям.
— Все верно. Во время странствий после побега из Азкабана меня занесло в Индию, и мне посчастливилось встретить одного старого мудрого йога. Я прожил с ним полгода и многое у него перенял за это время. Оказывается, существуют особые приемы воздействия на разум человека, на его магические способности. Самый сложный и опасный называется Удар змеи. Не знаю, откуда пошло это название, но оно соответствует содержанию. Воздействовав на человека с помощью Удара змеи, можно открыть у него особые способности, увеличить его магическую силу, но можно также его серьезно покалечить и даже убить. Никогда заранее не известно, что произойдет.
— Но я читала, что ни одно заклинание не может увеличивать магическую силу, это может только длительная тренировка, — возразила Гермиона.
— Все правильно, только Удар змеи — это не заклинание. Это нечто более тонкое.
— Вы нас сюда позвали, чтобы испытать его на нас, верно? — обеспокоено спросил Гарри.
— Не совсем так. Я только хочу проверить, сможет ли Удар змеи воздействовать на вас или нет. Он действует далеко не на всех волшебников… О, не волнуйтесь, — поспешил сказать Цезарь, увидев выражение лица Рона, — этап проверки абсолютно безопасен.
— Профессор Дамблдор знает об этом? — спросила Гермиона.
— Не совсем, — замялся Цезарь. — Точнее, он знает, что я хочу сделать, но не уверен, стоит ли. Во всяком случае, он ничего не запрещал.
— Ладно, попробуем, раз уж пришли, — мрачно сказал Гарри. — Под вашу ответственность. Что мы должны делать?
— Удар змеи предполагает образование устойчивой связи между сознаниями двух людей, — начал объяснение Цезарь. — Для ослабления естественных барьеров, защищающих мозг от постороннего вмешательства, используется это чрезвычайно сложное зелье, — он указал на котел. — В отличие от настоящего, в нем не хватает одного компонента, что ослабляет его силу и делает абсолютно безопасным.
Он наколдовал четыре стакана и налил в два из них переливающуюся всеми цветами радуги жидкость из котла.
— Профессор Цезарь, — осторожно спросил Гарри, — кто варил это зелье?
— Я сам. Такие вещи нельзя доверять посторонним.
Цезарь взял стакан и одним махом его выпил.
— Не тыквенный сок, но пить можно. Вкус соответствует описанию. Итак, кто рискнет первым?
Обменявшись настороженными взглядами с друзьями, Гарри вышел вперед и взял стакан. Зелье было имело странный кисло-горький вкус. Морщась, Гарри допил стакан до дна.
Поначалу ничего не произошло, потом вдруг что-то случилось со зрением: предметы потеряли четкость своих очертаний, стали расплывчатыми, воздушными. Неожиданно Гарри осознал, что может видеть сквозь вещи, сквозь все, кроме стен. Он в недоумении посмотрел на профессора.
— Все в порядке, Гарри, так и должно быть. Теперь тебе надо сесть на колени на пол. Подожди…
Взмах волшебной палочкой, и на полу появились два пушистых коврика. Гарри сел на один из них.
— Так будет теплее, — удовлетворенно произнес Цезарь, усаживаясь на другой коврик. — Поскольку я не йог-профессионал, придется прибегнуть к дополнительным мерам, чтобы облегчить задачу. Гарри, я наложу на тебя заклинание парализации, ты только не волнуйся.
— Петрификус Тоталус!
Гарри почувствовал, будто превратился в статую: тело как будто окаменело. Только глаза сохранили способность двигаться.
— Отлично, смотри прямо мне в глаза, — скомандовал Цезарь. — Начали!
Их взгляды встретились, между ними как будто побежал электрический ток. Внезапно Цезарь с воплем отшатнулся, закрыв лицо руками.
— Мои глаза! Мои глаза! — кричал он.
Заклинание парализации исчезло. Гарри, не ожидавший этого, упал на пол. Посмотрев по сторонам, он увидел, что зрение пришло в норму.
— Профессор Цезарь, что с вами?! — послышался встревоженный голос Гермионы.
— Все обошлось, — сказал он, убирая руки от лица. Наколдовав небольшое зеркало, он внимательно осмотрел свое лицо, потом вздохнул:
— Это было всего лишь психологическое нападение, это не опасно.
— Что значит — «нападение»? — вызывающе спросил Рон. — Гарри ничего вам не сделал.
— С его разумом не все в порядке, — сказал Цезарь очень серьезным тоном. — Во всяком случае, не как у других людей. При попытке установить контакт мне показалось, что из его глаз на меня набросилась большая змея. Я не знаю, что это значит, но боль от укуса была вполне реальной.
— Я знаю, что это означает, — мрачно сказал Гарри. — Но вам это лучше не знать.
Гарри действительно знал, что произошло. С самого детства у него был шрам на лбу в виде молнии, подаренный ему Лордом Волдемортом при попытке убить его, когда Гарри был еще младенцем. Позднее, когда Гарри начал учиться в Хогвартсе, выяснилось, что шрам начинал болеть, когда Волдеморт был где-то рядом и питал к Гарри особенную ненависть. Профессор Дамблдор объяснил это тем, что в ночь, когда Гарри чудом выжил, между ним и Темным Лордом образовалась странная связь. Дальше — хуже. После каждой встречи с Волдемортом связь крепла, в конце концов позволив Гарри чувствовать его перепады настроения, а иногда и воспринимать его мысли. Самое печальное, что процесс был двусторонний, и Вольдеморт неоднократно пытался взять мысли Гарри под свой контроль. С середины прошлого года такие случаи стали намного реже — спасибо Дамблдору, но сила воздействия многократно возросла, так что Гарри начал временами терял контроль над собой, как например этой осенью, когда чуть не убил Гойла, или еще раньше, схватившись с Малфоем на травологии. Гарри чувствовал, что какой-то уголок его сознания занят Волдемортом, будто где-то внутри затаилась змея, пока еще сдерживаемая силой воли; но с каждым разом контролировать ее становилось все сложнее. Гарри никому не рассказывал об этом, понимая, что помочь ему может только уничтожение Волдеморта, потому что разорвать связь между ним и Темным Лордом не смог даже Дамблдор. После каждой вспышки чужого сознания Гарри с тревогой думал о том, сколько еще он сможет сопротивляться.
Вот и теперь при попытке заглянуть в его сознание профессор Цезарь напоролся на эту виртуальную змею, способную действовать вполне реально против чужого сознания. Похоже, с усмешкой подумал Гарри, что Волдеморт, сам того не желая, установил на его мозг чрезвычайно эффективную защиту от любого постороннего вмешательства, кроме своего собственного.
— С Гарри все в порядке, профессор, — вмешалась Гермиона. — Просто после некоторых событий профессор Дамблдор научил Гарри защищать свои мысли.
И Гарри, и Гермиона знали, что это не совсем так, но объяснение удовлетворило Цезаря.
— Хорошо, — сказал он. — В любом случае, Гарри, даже без помощи Удара змеи ты имеешь достаточно необычных способностей.
— Например? — холодно спросил Гарри.
— Ну-у… Способность притягивать к себе неприятности и успешно справляться с ними, — улыбнулся Цезарь, — а также умение противостоять Непростительным заклятьям…
— Только одному из них, — поправил его Гарри. — Заклинание Империус. Но это могу не только я…
— Не только. Ты не забыл заклинание Убийства? — спросил Цезарь серьезным тоном.
— Но это было всего один раз, когда я был совсем маленьким! И это не моя заслуга, что я остался жив!
— Именно это я и собираюсь опровергнуть, — тихо сказал Цезарь. — Всё говорит о том, что ты сможешь повторить это… разумеется, после соответствующей подготовки, — быстро добавил он, увидев выражение крайнего изумления на лицах троих друзей. — Ладно, поговорим об этом потом, а сейчас надо закончить с Ударом змеи, пока зелье не выдохлось.
Он снова наполнил стаканы, выпил содержимое одного из них, а второй передал Рону.
— Давай, Рон, пей его, только быстро.
Рон зажмурился и в три глотка осушил стакан, скорчив недовольную гримасу. И вот уже он сидит напротив профессора, глядя тому в глаза.
Молчание затянулось. Наконец, Цезарь тяжело вздохнул и отвел глаза от лица Рона. Тот мгновенно упал на пол.
— Ничего не видно, — произнес он, пока Гермиона помогала Рону подняться. — Абсолютно никакой реакции. Похоже, Рон, у тебя есть достаточно редкая способность принимать ущерб на себя, нисколько не страдая при этом.
— Не может быть, — сказала Гермиона. — Рону столько раз доставалось от всяких заклинаний…
— Ты неправильно меня поняла, — нетерпеливо сказал Цезарь. — Если у человека есть какие-либо способности, это еще не значит, что они будут проявляться каждый раз, когда в этом возникнет необходимость. Для этого нужна долгая и упорная тренировка.
— Вы ему поможете? — с надеждой спросила Гермиона.
— Я здесь именно для этого. Думаю, к концу учебного года мы добьемся хороших результатов.
Снова наполнив стаканы, он повернулся к Гермионе:
— Твоя очередь.
Снова, как и дважды до этого, повисла тишина, пока профессор устанавливал зрительный контакт. Было хорошо видно, что на этот раз это давалось ему значительно труднее: очевидно, эта магия отнимала очень много сил.
Зрительный контакт Цезаря с Гермионой длился даже дольше, чем с Роном. Наконец, профессор, вытирая пот со лба, отвел глаза в сторону. Однако Гермиона не упала, как Гарри или Рон. Медленно встав на ноги, она с силой потерла виски, будто пытаясь избавиться от сильной головной боли.
— Ничего не понимаю, — сказал Цезарь. — Опять невозможно что-то разглядеть. Но это не как у Рона, будто кирпичная стена, а, скорее, дверь, к которой у меня нет ключа. Возможно, стоит попытаться кому-нибудь другому…
Его взгляд остановился на Гарри.
— Я? Как? Я не знаю, что надо делать…
— Ничего сложного, я буду тебе подсказывать.
Он наполнил два стакана и с грустью посмотрел на дно котла, где зелья осталось совсем немного.
— Я мог бы похвастаться своей точностью, если бы не тот факт, что количество зелья было ограничено малым количеством некоторых ингредиентов.
— Ну же, Гарри, смелее! — подбодрил его Цезарь.
Гарри вздохнул и залпом выпил зелье. Через плечо Рона он увидел, что Гермиона сделала то же самое. Странно, но во второй раз вкус зелья показался намного приятнее. Снова появились необычные эффекты зрения.
— Присаживайтесь на коврики, — командовал Цезарь. — Внимание, Гермиона… Петрификус Тоталус.
Гермиона замерла как статуя.
— Теперь, Гарри, придвинься ближе к ней… смотри ей прямо в глаза. Представь, что ты погружаешься в них как в воду…
Мир вокруг будто перестал существовать, остались только два огромных зрачка Гермионы, слившиеся в сознании Гарри в расплывчатое пятно.
— Погружайся глубже, — донесся тихий голос Цезаря откуда-то издалека. — Что ты видишь?
— Я как будто смотрю сверху на бушующий океан, — ответил Гарри и не узнал своего голоса.
— Попробуй достигнуть его поверхности…
— Есть, — сказал Гарри. Ему казалось, что прошло уже несколько часов. — Но я не могу погрузиться, он выталкивает меня.
— Все, больше не надо ничего делать… Возвращайся.
Возврат в реальный мир дался Гарри значительно легче. Он чувствовал себя так, словно только что отмахал километров двадцать.
Услышав слабый стон, Гарри поднял голову: перед ним на коленях стояла Гермиона, обхватив руками голову.
— Как ты? — спросил ее Гарри.
— Нормально… Почти. Голова болит.
— Ничего страшного, такое иногда бывает, — сказал Цезарь. — Я думаю, мы можем продолжать.
— Продолжать? — удивился Рон.
— Конечно. Гарри выяснил, что на Гермиону Удар змеи должен оказать воздействие. К сожалению, пока невозможно сказать, какое именно.
— А что если это ей повредит? — агрессивно спросил Рон. Было видно, что такой его тон связан с сильным беспокойством за Гермиону.
— Конечно, всякое может случиться, но я уверен, что ей ничего не грозит, ведь она очень сильная волшебница, — Гермиона покраснела при этих словах, — и, кроме того, Удар змеи придется осуществлять не мне, а более близкому ей человеку, тебе Гарри, — профессор обернулся к нему.
— Мне? — переспросил Гарри. — Но как?
— Точно так же, как ты только что делал пробную попытку. Я бы сделал это сам, но сознание Гермионы закрыто для меня.
— А ее саму вы спросили? — подал голос Рон.
— Я согласна, — тихо сказала Гермиона. — Рон, послушай, я верю ему. И кроме того, во время этой… попытки… я почувствовала что-то, что тянет меня повторить это.
— Ладно, поступайте, как считаете нужным, — сдался Рон. — Но если что-нибудь случится…
— Начинаем, — прервал его профессор Цезарь. Он достал из внутреннего кармана маленький бумажный сверток и высыпал его содержимое в котел. Зелье сразу же окрасилось в слабый розовый цвет.
— Порядок, состав для реального Удара змеи готов — сказал Цезарь, помешав зелье своей волшебной палочкой и разлив его на два стакана. — Сядьте друг напротив друга, — велел он Гарри и Гермионе, затем подал им стаканы. — Предупреждаю, теперь у него довольно горький вкус.
Горький — не то слово, подумал Гарри, сделав первый глоток. Зелье обожгло ему горло словно кипятком. Отчаянно морщась, он маленькими глотками допил эту отраву. И сразу же мир перед его глазами изменился: предметы вокруг не просто стали прозрачными, они начали двоиться и троиться.
— Отлично! — послышался голос профессора, после того как он наложил парализующее заклятие на Гермиону. — Гарри, смотри ей в глаза. В этот раз твоя задача — нырнуть до дна океана. Ты меня понял?
Кивнув, Гарри уставился в глаза Гермионы. Теперь они не просто маячили неясным пятном, они втягивали в себя. Довольно легко достигнув поверхности океана, Гарри начал погружаться в глубину. Вода, или то, что казалось водой, кипела и бурлила вокруг. «Неужели это ее мысли?» — подумал Гарри и решил, что, скорее всего, это так и есть.
Чем дальше вглубь, тем сильнее становилось сопротивление, словно вода изо всей силы выталкивала его наверх. Но вот, наконец, и дно. Коснувшись его, Гарри попробовал пройти дальше, но это было все равно, что пытаться лбом пробить стену замка. К тому же он почувствовал, что вокруг что-то начало меняться. Прекратив барахтаться, Гарри пулей вылетел на поверхность. Вспышка яркого света, больно резанувшая по глазам, и Гарри осознал, что лежит на полу.
— Гарри, что случилось? — обеспокоено спросил Рон.
— Все так и должно быть, — ответил Цезарь.
— Но почему она не шевелится?
Гарри поднял голову и увидел, что Гермиона сидит в прежней позе, по-прежнему неподвижная как статуя, даже глаза кажутся окаменевшими.
— Процесс раскрытия внутренних сил человека требует много времени, — сказал Цезарь. — Гарри всего лишь запустил его. Возможно, пройдет несколько часов, возможно, неделя. В любом случае, в ближайшие часа три точно ничего не произойдет, так что мы можем спокойно идти заниматься своими делами.
— Я не понял, мы что, оставим ее здесь? — спросил Рон.
— Почему нет? Сейчас ей, как статуе, не нужно ничего, по крайней мере, до того момента, как она очнется. Я закрою эту комнату специальным заклинанием, так что никто ее не побеспокоит.
— А как мы узнаем, что Гермиона приходит в себя? — уже более спокойно спросил Рон.
— Гарри сразу поймет это. Удар змеи сделал он, так что теперь между ним и Гермионой образовалась временная связь.
Гарри мысленно застонал: мало ему Волдеморта, так еще и с Гермионой появилась связь! Но — что сделано, то сделано, отступать поздно.
Когда Гарри и Рон вышли из комнаты, Цезарь запечатал дверь каким-то совершенно неизвестным заклинанием, пояснив, что открыть ее сможет только кто-нибудь из них троих, у всех остальных нет ни единого способа сделать это.
Остаток дня прошел совершенно сумбурно. Все, что могли делать Гарри и Рон, это говорить о Гермионе и Ударе змеи. Гарри постоянно прислушивался к себе, но не мог уловить ни единого признака, что Гермиона просыпается. Впрочем, Цезарь говорил, что если сигнал появится, то пропустить его будет совершенно невозможно.
Вечером, сочинив для Парвати Патил историю о том, что Гермиона почувствовала себя плохо от перенапряжения и сейчас находится в больничном крыле, Гарри и Рон отправились спать пораньше, чтобы попытаться избавиться от мучившего их волнения.
На следующий день первым уроком было зельеварение со слизеринцами. Гарри разложил свои вещи на столе возле котла и приготовился слушать задание. Вдруг он услышал странный звук, похожий на удар в колокол, очень тихий, но отчего-то заставивший задрожать все его тело.
— Рон, она просыпается! — закричал Гарри во весь голос, заставив всех подпрыгнуть от неожиданности: еще никто никогда не осмеливался нарушить тишину на занятиях Снейпа. Опрокинув стул, Гарри пулей вылетел из класса, не обращая внимания на вопли профессора. За ним выбежал Рон. Конечно, потом их ждет наказание, но сейчас мысли об этом отошли на второй план.
Добежав до кабинета, в котором они вчера оставили Гермиону, Гарри пинком распахнул дверь. Гермиона все еще сидела неподвижно как статуя, но уже начала тихо дышать.
— Как ты, Гермиона? — наклонился к ней Рон.
Ответа не было.
— Не торопи события, Рон, — раздался голос со стороны двери.
Гарри обернулся и увидел запыхавшегося профессора Цезаря, входившего в комнату.
— Как вы узнали? — спросил Гарри.
— Почувствовал, что перестало действовать охранное заклинание. Снять его могли только вы, поэтому я сразу прибежал сюда.
— Почему она не просыпается?! — с волнением спросил Рон.
— Терпение. Удар змеи — настолько сильное потрясение для человека, что ему требуется некоторое время, чтобы прийти в себя.
Гермиона слабо застонала и открыла глаза.
— Где я? — спросила она еле слышно.
— Помнишь вчерашние события? — спросил Цезарь. — Удар змеи?
— Да, я помню… Но неужели это было только вчера?.. Мне показалось, прошло несколько лет…
— Проверь, как ты себя чувствуешь. Новые ощущения или что-нибудь еще в таком духе?
Гермиона задумалась. Потом она посмотрела на профессора и тихо сказала:
— Я чувствую… не знаю, получится ли, но я попробую…
Она закрыла глаза и сжала голову между ладоней. Неожиданно вокруг нее возникло слабое сияние. Гарри и Рон смотрели на нее, разинув рты. Сияние становилось все сильнее, и вдруг яркая белая вспышка заставила на мгновение зажмуриться всех троих.
Когда Гарри, наконец, открыл глаза, он окаменел. Перед ним на полу сидела девушка неземной красоты. Ее кожа сияла лунным светом, легкая белая накидка и золотистые волосы развевались, словно колышимые незримым ветерком. «Вейла», — пронеслось в мозгу Гарри. Он пытался и не мог вспомнить, где же раньше видел подобную красоту.
— Гермиона, это ты? — тихо спросил он внезапно охрипшим голосом.
— Наверное, я, — услышал он в ответ. Она поднялась с пола и пошла к зеркалу к боковой стене комнаты. У Гарри от волнения заныло сердце: она не шла, а, скорее, летела, едва касаясь ногами земли. Рядом тихо застонал Рон.
Она повернулась возле зеркала и посмотрела прямо в глаза Гарри. Он почувствовал, что ему ничего не надо от этого мира, только любоваться на ее красоту… вечно…
Еще одна белая вспышка, и перед ними снова стоит прежняя Гермиона, в своей обычной школьной одежде, с очень усталым, но счастливым лицом. Гарри судорожно вздохнул. Обернувшись, он увидел, что профессор Цезарь трясет головой, словно пытается избавиться от наваждения. Рон вообще стоял с раскрытым ртом, пока Гарри не стукнул его кулаком по спине.
— Гермиона, я тебя очень прошу: никогда больше так не делай! — взмолился Цезарь.
— А я еще и станцевать могу, — лукаво сказала она.
Гарри поежился. Он вспомнил, где раньше видел вейл: три года назад их привозили болгары на финал чемпионата мира по квиддичу в качестве своего талисмана. Тогда он на собственном опыте узнал, что пляски вейл сводят с ума любого мужчину, который на них смотрит.
— Однако я не ожидал такого результата, — сказал Цезарь. — Скажу больше, я вообще о таком никогда не слышал.
— Вы это о чем? — спросил Гарри.
— О Гермионе. Видите ли, превращение в животных, даже в магических, не очень сложно. Редко встречающиеся Метаморфы способны превращаться практически в любого человека. Но превращение в представителя любого магического народа возможно лишь на короткое время и лишь с помощью некоторых зелий, например, Оборотного. По крайней мере, так до недавних пор считал весь волшебный мир. И вот теперь Гермиона доказала, что такое превращение возможно с помощью техники, очень близкой к анимагической. Я уверен, что теперь она обладает всеми способностями настоящих вейл, в том числе и их дурманящими плясками, а также может оставаться в образе вейлы неограниченное время. Все-таки Удар змеи сделал свое дело!
— Гермиона, — повернувшись к ней, сказал Цезарь. — Я думаю, сегодняшний день тебе будет лучше провести в больничном крыле, восстановить силы.
Она кивнула.
Гарри и Рон, осторожно поддерживая Гермиону под руки, вышли из кабинета и потихоньку пошли по направлению к больничному крылу, пока профессор Цезарь уничтожал все следы их пребывания в комнате. Но не успели они сделать и пяти шагов, как сзади послышался шипящий голос:
— Поттер, Уизли! Вы понимаете, что после того, что вы натворили, штрафными очками вам не отделаться?
Душа у Гарри ушла в пятки. Как Снейп оказался здесь? Скорее всего, у него кончился урок, и он пошел в учительскую. В любом случае, пощады от него ждать не приходилось. Интересно только, какое наказание он способен придумать, когда очень сильно рассержен?
— Боюсь, это моя вина, профессор Снейп, — сказал Цезарь, выходя из кабинета.
— Неужели? — прошипел Снейп. — Разве по вашей вине эти двое сорвали мой урок?
— Именно. У Поттера и Уизли был строгий приказ: услышав мой сигнал, немедленно все бросать и бежать ко мне.
— И какой же сигнал вы им подали, профессор? — издевательски спросил Снейп.
— Вот этого я вам сказать не могу. Но если вам хочется кого-нибудь наказать, вам придется начать с меня, — произнес Цезарь с еле заметной усмешкой.
Рука Снейпа непроизвольно потянулась к карману, в котором явно находилась волшебная палочка, но, внимательно оглядев спокойную фигуру Цезаря, он сдержал себя.
— Я допускаю, что это был необходимый эксперимент, — сказал он, криво усмехнувшись. — Но в любом случае, я снимаю по пятьдесят очков с Поттера и Уизли за то, что они меня о нем не предупредили. Всего хорошего, — бросил он, отправляясь дальше.
Цезарь перевел дыхание. Подождав, пока Снейп отойдет к концу коридора, он тихо сказал:
— Рад, что все обошлось мирно. Мне бы не хотелось устраивать вооруженных конфликтов в школе, учитывая, что именно этого больше всего опасались те, кто не хотел видеть меня на посту преподавателя. Надеюсь, вы не расстроились насчет этих штрафных очков? — спросил он у Рона и Гарри. — Не сомневаюсь, вам не впервой их получать от профессора Снейпа, верно? — улыбнулся он.
— И последнее: ни одна живая душа не должна знать, что с вами произошло за эти два дня, понятно? Удар змеи, способность Гермионы превращаться в вейлу — все это до поры до времени должно оставаться в строжайшей тайне. Обещаете?
Гарри, Рон и Гермиона кивнули.
— Очень хорошо. Вы идите, а я зайду к профессору Дамблдору, расскажу ему обо всем.
И только на пороге больничного отделения в голову Гарри пришел неожиданный вопрос:
— Гермиона, ведь у вейл есть две формы: неземной красавицы и монстра с птичьим клювом и крыльями, в которого они превращаются в момент ярости. А как у тебя обстоит с этим дело?
— Я думаю, что никак, — подумав, ответила Гермиона. — Я же не настоящая вейла. И когда я в нее превращалась, у меня совершенно не было чувства, что я могу стать кем-то еще.
— А вот и мадам Помфри, — шепнул Рон. — Заткните уши, сейчас начнется еще одна лекция о вреде опасных уроков и неумех-профессоров.
Глава 13. Неудавшееся Рождество
Через день после выхода Гермионы из больничного крыла тренировки с профессором Цезарем возобновились. Только теперь поменялся их характер. Гермиона тренировалась с максимальной скоростью превращаться в вейлу, правда, Гарри и Рон старались на это не смотреть, опасаясь ее колдовских чар. Рону профессор устроил настоящую проверку на устойчивость к болевым заклинаниям, причем без волшебной палочки. Надо сказать, у Рона это получалось весьма неплохо, во всяком случае, счет времени сопротивления уже шел на секунды, а не на доли секунд.
Для Гарри Цезарь разработал особую систему тренировки: он защищал его целой системой магических щитов и волшебных зеркал, значительно ослаблявших силу заклинания Убийства. Гарри быстро делал успехи, хотя некоторые его попытки кончались ушибами и переломами: стоило совсем чуть-чуть ослабить концентрацию сознания, и заклинание отшвыривало его на дальнюю стену комнаты. Он теперь так часто бывал в больничном крыле у мадам Помфри, что она специально для него выделила шкафчик со средствами первой помощи.
Наконец, наступило Рождество. В первый раз не надо было никуда идти с утра пораньше, можно было просто полежать в постели, рассматривая многочисленные подарки. Гарри и Рон решили поздравить и профессора Цезаря. Подарок был с прозрачным намеком: большой пирог в виде сломанной кости с надписью: «Живы будем — вас не забудем!» К счастью, у профессора оказалось хорошее чувство юмора, и на вечерней тренировке пирог съели все вместе.
В этот раз задача Гарри намного усложнилась: Цезарь накладывал на него только один щит, и то прямо на кожу, оставляя волшебную палочку за его пределами. Это было интересное чувство: щит ощущался как холоднее желе. При попадании заклинания Авада Кедавра в палочку она вздрагивала и мгновенно нагревалась, а по щиту как будто пробегал электрический ток. Цезарь постоянно напоминал Гарри, что теперь он ходит по лезвию бритвы: малейшее ослабление внимания, и последствия будут очень печальными.
Рождественские каникулы подходили к концу. По утрам Гарри с тоской смотрел на гору невыполненного домашнего задания, но времени на него совершенно не было. Целыми днями Гарри проводил в подземелье с Цезарем, снова и снова повторяя одно и то же упражнение, постепенно уменьшая мощность предохранительного щита. Рону и Гермионе тоже доставалось, так что однокурсники только диву давались, кто их так измучил.
Никто из них не знал, чем занимается эта троица, об этом во всей школе было известно только Дамблдору и профессору МакГонагалл.
Наконец наступил последний день каникул. Для Гарри он был решающим: Цезарь решил, что Гарри сможет с помощью одной только волшебной палочки отразить заклинание Авада Кедавра, то есть сделать то, что не мог ни один волшебник в мире.
Войдя в подземный зал, в котором проходили тренировки, Гарри увидел профессора Дамблдора. Он сидел в углу и при появлении Гарри ободряюще ему улыбнулся. Его присутствие придавало некоторую уверенность.
Гарри занял свое обычное место возле дальней стены, крепко держа палочку обеими руками на уровне груди.
Напротив него встал профессор Цезарь, сильно побледневший, но без малейшей дрожи держащий в руках волшебную палочку. Рон и Гермиона отошли в угол к Дамблдору, подальше от Гарри, потому что осколки разбитого заклинания представляли смертельную опасность, особенно сейчас, когда они не были ослаблены щитом.
Гарри предельно сосредоточился, убрав из своего сознания все мысли, кроме волшебной палочки в руках Цезаря.
— Готов? — спросил профессор.
Гарри слегка наклонил голову в знак согласия.
— Начинаем! Авада Кеда…
В тот момент, когда Цезарь уже произносил заклинание, входная дверь неожиданно распахнулась, и Гарри непроизвольно взглянул в ту сторону.
Мгновенно в его мозгу воцарился мрак.
Бета: Леночок,
