Глава 10
Ученики беззаботно болтали, поедая свой завтрак. Они были веселы и они жили, в то время как Гарри умирал у них на глазах. Да как они не видят этого, как они не сочувствуют ему?
Неужели только я вижу, что ему больно?
Судорожно сжатые кулаки — он видимо не собирается даже смотреть на содержимое своей тарелки.
Гермиона, сидящая совсем рядом на этот раз, о чем-то болтала с Роном. Они уже помирились? Как мило. А вот о Гарри кто подумает?
Гермиона протянула руку и схватила Рона за нос, что-то воскликнув. Как глупо! Рон высвободил свой нос, что-то громко сказал… Воздержались бы от спектаклей, когда Гарри рядом!
— Джин, ты здесь? — робко спросила Трейси, тронув подругу за плечо. — Мы уже собираемся идти…
— А… да, я сейчас… — заторопилась Джинни вскакивая, но бросив взгляд на Гарри, замерла. — В-вы идите, я сейчас.
Трейси пожала плечами, и они с Лизой поспешили в класс трансфигурации.
Джинни же села на место и, не зная куда деть руки, взяла кубок и чуть отпила. Посмотрела по сторонам, отметив, что Снейп необычайно хмурый сегодня. Переведя взгляд на Гарри, чуть подалась вперед, прошептала:
— Гарри… как ты? — и, не дожидаясь ответа, добавила. — Я подумала, может, пойдем полетаем сегодня после уроков? Погода хорошая и возможно…
— Нет, спасибо, Джинни.
Его тон был резок и холоден. И снова Джинни почувствовала, будто ее кинули прямо в открытое море, в ледяную воду, где не видно ни берегов, ни качающихся хоть вдалеке кораблей. Стало так больно и обидно, что еще чуть-чуть и слезы бы брызнули из глаз. Но Гарри вдруг тоже склонился ближе к ней и тихим голосом торопливо проговорил:
— Прости, Джинни, просто я… Понимаешь я…
Не зная, что сказать, Гарри выпрямился и склонил голову. У него был такой печальный вид, что от жалости сдавило грудь. Сидящий рядом с ним Невилл вздохнул и покачал головой. Его взгляд говорил:
«Ничего не поделаешь, Джинни»
И этот взгляд не приободрял. Джинни открыла рот, что бы сказать еще что-нибудь, но Гарри вдруг вздрогнул и, схватив голову, качнулся в сторону.
Встревоженный Невилл схватил его за плечи, придерживая, Гарри пробормотал что-то, вцепившись в мантию однокурсника, и спустя секунду потерял сознание.
Кабинет директора сегодня был необычно неопрятен — бумаги, книги, карты валялись тут и там в самых неожиданных местах. Фоукс тихо чирикал со своей жердочки, Гулко тикали настенные часы. Портреты тихо переговаривались.
Сам же хозяин кабинета ходил из стороны в сторону, сцепив пальцы за спиной и выражение его лица было смешением волнения и задумчивости. Он, казалось, и не замечал прислонившегося к книжной полке Снейпа, хотя тот взволнованно ждал реакции директора на обморок Поттера сегодня за завтраком.
— Он настолько истощен, что даже базовый блок еле держится, — говорил Снейп привычным критикующим тоном, — А если разобьется и он, то прощайте, мистер Поттер!
Дамблдор остановился и повернулся к книжным полкам, ища какую-то книгу.
— Надо вправить парню мозги, в конце концов. Он, кажется, действительно, — Снейп брезгливо поморщился, — влюблен в эту девчонку.
— Северус, планы меняются, — Дамблдор протянул ему ветхую книгу, только что снятую с полки. — Здесь ты найдешь некоторые нюансы волшебного синдрома паники. Как можно быстрее попытайся найти средство, что бы вылечить его окончательно. Боюсь, сколько времени не пройдет, Гарри не сможет забыть мисс Грейнджер.
— Это же… — пробормотал недоверчиво Снейп, с благоговением проведя рукой по обложке, — это же…
— Да, это та самая книга, написанная Келлетом, — чуть улыбнулся Дамблдор. — Единственный экземпляр. Будь осторожен, ты же знаешь, кем он был…
— Да-да, я… — Снейп суетно закивал, не зная что сказать от восторга, — я… пойду…
— Иди, Северус.
И Снейп, прижав бесценную книгу к груди, поспешил вон из кабинета.
Шаги гулко раздавались в быстро пустеющих коридорах.
Как староста я должна его навестить. Как староста я должна пойти в лазарет и проведать студента своего факультета. Это моя обязанность. И я ничего не могу с этим поделать.
Сердце тревожно выстукивало в груди, руки то и дело поправляли мантию — Гермиона сама не могла понять, почему так нервничает. Определенно было бы легче, если бы Рон пошел с ней. Но тот — конечно же! — позабыв про обязанности старосты, ушел полетать на метле.
Живот неприятно скрутило — это страх. Гермиона понимала, что глупо бояться собственного однокурсника, но ничего поделать с собой не могла. Да что ей сделал этот Поттер? Ничего! Просто… просто он был другим. Он не смеялся с приятелями в коридорах, делал домашнюю работу тихо, в одиночестве, почти ни с кем не разговаривал и его глаза… У обычного подростка не бывает таких глаз. Изумрудные, чистые и печальные. Полные боли, ужаса, ярости… Чего только не было в этих глазах. И они могли испепелить любого, попавшего к ним в немилость. Этих глаз стоило бояться. Поэтому, когда Гермиона взялась за ручку двери, ее рука дрожала.
Мадам Помфри не было. Кровати были пусты кроме одной, ближайшей. Нервничая, Гермиона подошла к ней.
Поттер все еще был без сознания.
Как странно… Когда его глаза закрыты вся печаль исчезает с его лица. Он меняется так неуловимо, но все же существенно, что кажется, будто это совершенно другой человек.
Растрепанные волосы, темные чуть подрагивающие ресницы. Кожа бледная, как и пересохшие губы. Две черные кривые бровей и шрам. Где он мог заполучить его? Так просто не порежешься, о косяк головой не ударишься. И не похож этот тонкий изящный шрам на обычные уродливые рубцы.
Как странно… Магия может залечить любой шрам… Неужели он сам захотел оставить себе его?..
Совершенно неожиданно захотелось прикоснуться к этому шраму — Гермиона протянула руку, лишь легонько коснувшись кончиками пальцев тонкой линии.
Но стоило ей лишь почувствовать тепло гладкой кожи, одним рывком Поттер сел, его рука схватила запястье девушки, сжав до боли. Глаза, полные ярости, обожгли, Гермиона пискнула, дернувшись в сторону.
— Гермиона?..
Тут же хватка ослабла, ярость в глазах испарилась.
— Что ты здесь делаешь?
Рука метнулась к шраму, словно бы проверяя, на месте ли он.
— Я… я… — сердце, как бешеное, билось где-то в горле, Гермиона никак не могла унять дрожь, — Я… как с-староста…
Она не могла ничего понять. Лишь секунду назад человек перед ней готов был ее разорвать. А сейчас… Сейчас в этом лице… В этих глазах читалось что-то новое. Не злость, не тоска… Что-то другое, заставляющее сердце трепетать.
Вдруг скрипнула дверь, и, обернувшись на звук, Гермиона облегченно вздохнула.
Сжимая в руке метлу, в больничное крыло ворвался Рон Уизли.
Рон был полон решимости увести Гермиону подальше от лазарета. Гарри видел это в его глазах, он знал, что его лучший друг сделает все для достижения этой цели.
В несколько шагов Рон оказался рядом с ними.
— Привет, Гермиона. Невилл сказал мне, что ты здесь, — его тон был будничным, хотя Гарри слышал высвечивающиеся в нем напряженные нотки. К тому же Рон видимо не собирался смотреть на самого Гарри. — Ты обещала помочь мне с трансфигурацией, забыла?
Помочь с трансфигурацией?
Но Гермиона, кажется, с радостью ухватилась за эту возможность покинуть лазарет. Схватив Рона за руку, она благодарно взглянула ему в глаза:
— Конечно, пойдем!
Опасливо взглянув на больного, пробормотала:
— До свидания, Поттер… выздоравливай, — и потянув Рона за руку, поспешила к двери.
Лишь на секунду встретившись взглядом с бывшим другом, Гарри откинулся на подушки. Жгучая боль досады обожгла нервы, тут же захотелось что-то сломать, разбить. Она уходила. Уходила от него, сотрясаясь от страха, она боялась его, прячась за Роном, его лучшим другом… Бывшим другом…
Мир рассыпался на глазах. Он был один. Совершенно один. И ему предстояло прожить одиноким еще долго.
За что?! Что же я такого сделал, чтобы заслужить такое наказание?
Тихонько тикали часы. Долгое и упорное разъяснения элементарных правил трансфигурации эту бестолковому Рону Уизли заняло несколько часов и теперь, сидя у камина, Гермиона торопливо перечитывала заданную на завтра главу по заклинаниям, чтобы успеть повязать сегодня вечером. Рон, высунув язык, старательно переписывал из учебника сведения для своего доклада, рядом с ним лежала сумка Джинни. Как только у нее закончились занятия, она забежала в гостиную, бросила сумку в первое попавшееся кресло и унеслась в неизвестном направлении.
Какая скучная глава. Еще читать и читать…
На колени вспрыгнул Живоглот. Пушистый хвост ударил по ногам, уютным калачиком кот улегся, зевая и жмурясь. Почесав его между ушами, Гермиона вернулась к главе. Все-таки что-то было не так. Камин, трещат поленья, Рон пишет свой доклад, Глотик мурлычет от удовольствия, гриффиндорцы болтают и смеются. Что не так? Возможно, все дело в пустующем кресле прямо перед ней. Но разве оно не пустовало всегда?
Тряхнув волосами, Гермиона снова вернулась к чтению. Что за странные мысли?
— С тобой все в порядке?
Гермиона удивленно вскинула голову. Это спросил Рон?
— Просто мне показалось… — он смутился, — что тебе как-то неуютно?..
— Нет, все нормально, — солгала Гермиона, скрывшись за книгой. — Я в норме.
Но ее продолжало угнетать это чувство — словно что-то было не так, как раньше.
Нет, чтение не заладилось. Отложив книгу, Гермиона потянулась к сумке — Живоглот, разбуженный, спрыгнул с колен и обижено удалился — и вытащила вязание. Развернув его, она замерла. Утром, собираясь, она не глядя сунула свернутое вязание в сумку, но сейчас в свете камина, развернув свернутую вязку, она растерялась. Это была не обычная шапочка или носки для эльфов. Это был, определенно, свитер. Еще не довязанный, но свитер. Она собиралась подарить его… Подарить его… Кому? Рону? Нет, этот размер явно не для него. Для Рона она уже связала смешную шапку с помпончиками… Но этот свитер… Она работала над ним все лето, с трепетом и вниманием…
Заболела голова.
Да что же это? Почему я не помню?..
Зеленые нитки, приятного изумрудного цвета… Специально выбирала их, заколдовала так, чтобы они грели, когда холодно, и чтобы в теплом помещении не было душно… Столько стараний… Столько внимания…
Кому?
Глава 11
— Сегодня я хотел бы предложить вам одну игру.
Курой Макрубер приосанился и оглядел класс.
— Игру, которая поможет вам понять ситуацию в мире. На вид она проста, но на самом деле она куда сложнее.
Ученики притихли. В волнении Гермиона сжала в руках палочку и заерзала — они все так же сидели без парт и стульев, на подушках.
— Я наблюдал за вами эту неделю, — изучающий взгляд снова заскользил по ученикам. — Седьмой курс не показался мне настолько интересным, как шестой, поэтому центром нашей игры будете именно вы.
Он помолчал, словно задумавшись. Его правая бровь изогнулась, когда он увидел Малфоя, что-то шепчущего Гойлу, но профессор, так ничего и не сказав, резко развернулся, зашагал в глубь класса и остановился где-то между Симусом и Невиллом.
— Каждый из вас и каждый в этой школе в ближайшие три дня должен будет принять решение. В основном оно будет зависеть от двух людей, — он поднял свою палочку, — от мистера Малфоя…
К вздрогнувшему слизеринцу метнулась голубоватая молния и превратилась в черную повязку, обхватившую его предплечье.
— …и мистера Уизли.
Белая повязка появилась на предплечье Рона.
Сами юноши в недоумении уставились на профессора. Тот словно бы не обратил внимания.
— Встаньте оба, — велел он, снова направляясь к окну.
Малфой лениво поднялся на ноги — весь его вид был вызывающим и самовлюбленным. В лице его читалась бесконечная уверенность в собственном превосходстве.
Рон взволнованно встал — его уши покраснели от смущения, руки нервно одернули мантию.
— Итак, — профессор Макрубер обернулся к классу, — В чем суть моей игры? Все очень просто. Представьте себе, что Хогвартс — это некий город. В нем идет некое противоборство. Один волшебник, — он указал на Малфоя,- против другого, — Рон сглотнул. — Вы все — горожане, мирные жители. Некоторые из вас захотят остаться в стороне, некоторые присоединятся к нашим героям в качестве их единомышленников. Игра распространится на всех в этой школе — включая первокурсников. Со днями игра будет усложнятся. Но об этом потом. У нас есть два лидера, а у вас три дня, чтобы определиться, за кого вы.
В классе стало совсем тихо. Гермиона сидела на своей подушке, как громом пораженная. Над ней стоял ее лучший друг, сияющий, как галлеон, Малфой мерзко ухмылялся, видимо уже планируя последующие дни войны…
Да как же это? Разве можно устраивать войну, здесь, в школе?.. Ведь шляпа говорила… Ведь… Объединение… Но как это возможно, если этот новоявленный профессор устраивает войну? Да зачем это? Для чего?
— Зачем я все это устроил? — протянул Макрубер, словно бы прочитав ее мысли. Его глаза сверкнули, он усмехнулся. — Чтобы показать вам войну изнутри. Нет, вы не будете биться на смерть и убивать друг друга, но вы научитесь защищать себя, свою «семью», вы научитесь противостоять врагу и поймете само устройство войны. С этого дня вы, мистер Уизли, и вы, мистер Малфой, ответственны за своих единомышленников. И не забывайте, что это «война». А в войне побеждает сильнейший.
Рональд Уизли. Король Хогвартский. Расступайтесь все, он бросил вызов самому Малфою.
Только так Гарри мог описать поведение своего друга последующие дни. Бережно завязанная белая повязка, вздернутый нос и глаза полные бесконечного тщеславия. Неужели Рон всегда был таким? Гарри просто не мог в это поверить, но правда была перед глазами — староста, вратарь квиддичной команды, а теперь еще и «лидер», он стал невероятно глуп и смешон. И Гермиона, по-видимому, тоже так считала. Что однако не помешало ей записаться в его единомышленники среди первых. Сам же Гарри бездействовал. Оба «лидера» не вдохновляли его: ни ставший невыносимо спечивым Рон, ни, естественно, самонадеянный Малфой. Поэтому записываться ни в чьи единомышленники он не стал, лишь наблюдая за окружающими. Симус и Дин сразу же после урока присягнули Королю Уизли, Невилл с день выбирал между однокурсником и «нейтральной позицией». В пользу второго. После урока защиты на пятом курсе к Рону прибежала Луна, убежденно заявившая, что он может на нее рассчитывать. Джинни долго подкалывала брата, хотя тоже записалась в его команду. Так же решили принять участие кто-то из хаффлпаффцев и равенклоцев, Гарри не знал точно, так как не особенно следил за всем этим.
В любом случае к исходу третьего дня и у Малфоя, и у Рона набралось по приличной кучке приспешников. Все с нетерпением ждали урока защиты, так как на нем предполагалось узнать, что же они будут делать дальше.
Но долгожданный урок начался вовсе не с объяснений, что и как делать, а с совершенно неожиданного вопроса.
— Почему Вы не записались, мистер Поттер?
Профессор защиты остановился прямо перед удивленным Гарри и заинтересованно уставился на него.
— Я много слышал о вас и ваших похождениях… в Дурмстранге. Я ожидал, что вы запишетесь в первых числах. Вы не хотите участвовать в самом противостоянии?
«Да он просто не хочет находится под МОИМ предводительством!» — усмехнулся Рон, глядя на своего «лучшего друга» — «Ему обидно понимать, что на этот раз Я — главный!»
Все присутствующие уставились на Гарри, ожидая ответа.
— Я не вижу в этом смысла.
Плечи Гермионы как-то странно напряглись, Рон быстро на нее оглянулся. Девушка во все глаза смотрела на Поттера.
— Я, кажется, объяснил смысл нашей игры еще на прошлом уроке, — ответил профессор удивленно.
Гарри растерянно провел рукой через растрепанные волосы.
— Я имел ввиду, что не вижу смысла в этом «противостоянии», — поправился он, — вы не дали нам четких установок и я не знаю чья позиция мне ближе.
Макрубер задумчиво кивнул и, развернувшись, отошел в глубь класса.
— Останешься в стороне?
— Пока да.
«Трус» — от себя мысленно добавил Рон.
— Ну ладно, посмотрим, что будет дальше, — пробормотал Макрубер, словно бы обращаясь к себе самому. Он обернулся к классу, и на его лице заиграла улыбка, -
Сегодня мы изучим заклинание Fegnus. В сущности с сегодняшнего дня то, как каждый из вас освоит учебный материал этого года зависит так же от мистера Уизли и мистера Малфоя. Запомните, господа лидеры, если кто-то из ваших приспешников не освоит какое-либо заклятие, подтягивать его должны будете именно вы.
Ч-черт!
Страницы были желтыми и отсыревшими — скорее всего книгу держали в постоянной влаге, что бы яды в страницах не испарялись и не травили окружающих. Но не смотря на опасность, даже смертельность каждой страницы, Мерлин, информация содержащаяся на них была бесценной. Составы редчайших зелий, детальные описания болезней, вирусов, синдромов. Бесконечные цепочки превращений, ритуалы и прочие аспекты черной магии, которые так сложно найти в школьной библиотеке.
Волшебный Синдром Паники.
1025 страница.
Неудобно читать в кожаных перчатках, но и умирать не хочется. Определенно, страницы, посвященные синдрому паники пропитаны умопомрачающим ядом.
Страхи свои не тереби, не трясись в ожидании катастрофы, ибо не избежать тебе болезни смертельной, называемой Волшебный синдром Паники. Ужас и страх затуманят разум твой и закроют глаза твои, и станет сон твой миром настоящим, да только исполнятся в нем все страхи твои. Не бойся и не подвластвуй иллюзии твоей, береги сердце свое, не думай о страхе лишь, иначе быть тебе убиенным синдромом паники. Разум твой закроется и спрячешься ты в душу свою и не выдержишь боли великой, коли страхи твои сбудутся во сне твоем и не отличишь ты сон от яви. Откажись от страхов своих, не сможешь — быть тебе убиенным синдромом паники. И нет от синдрома этого лекарства скорого, ибо исходит вся болезнь от страха твоего и губит тебя твоей магией. И ничего не сделать тебе — страх сердца твоего не покинет души твоей, и погибнешь ты от боли великой. Но от каждой болезни лекарство есть по правилам неписанным, да, пытались многие вычислить лекарство верное. Видал я много разных — одни душу лишают страхов, делая человека куклой безвольною, другие рвут все нити знания, закрывая человека во глубине души своей, третьи наделяют храбростью, топя больного в самолюбии… Да все не то. Это не жизнь и не спасение. Лекарство ищут многие. Но ничто не преодолеет страхи сердца. Если главный страх — потерять дорогое сердцу твоему.
Шумно захлопнув книгу, Снейп отпихнул ее на край стола.
Но ничто не преодолеет страхи сердца.
Этого не может быть! Просто невозможно, что бы не было лекарства!
Опустив голову на сложенные руки, Снейп замер.
А перед внутренним взором девушка с пышными каштановыми волосами все повторяла и повторяла безумно любящему ее человеку:
— Кто… ты?..
Кто… ты?..
Кто…
…ты?..
Первая тренировка по квиддичу была назначена на конец недели — ее назначила сама профессор МакГонагалл. От команды осталось всего ничего — лишь Рон, Джинни, да эти двое отбивал: Кирк и Слопер.
Гарри достал свою молнию и задумчиво осмотрел древко и прутья. Старушка… сколько ей? Уже три года… а выглядит, как только что купленная. Благодаря подарку Гермионы.
Гарри зажмурился и глубоко вздохнул. Почему, почему он во всем ищет ее? Глядя на учебники, склоняясь на рефератом, теребя перо, слыша треск поленьев в камине, за завтраком, на уроках и просто лежа в кровати и смотря в потолок он не может избавится от преследующего его лица, глаз, улыбки, упругих кудряшек?
Все. Хватит. Гермиона в прошлом.
И крепче сжав пальцы на теплом древке, Гарри вышел из спальни.
В гостиной почти никого не было — так, кучка первокурсников. У камина Дин и Симус задумчиво склонились над шахматной доской, и Гарри невольно припомнил времена, когда сам так же сидел, надеясь обыграть своего лучшего друга. А Гермиона сидела рядом и читала учебник, или вязала очередную шапочку…
Хватит! Хватит о ней!
Прибавив шаг, Гарри резко отодвинул портрет и вылетел в коридор. Хватит о ней, хватит о ней! Так не сложно сойти с ума!
— Мистер Поттер!
Подобрав полы мантии к Гарри почти бегом спешила профессор МакГонагалл. В ее правой руке был зажат лист пергамента, а идти на тренировку она явно не собиралась.
— Мистер Поттер, — повторила она, остановившись перед юношей, — Хорошо, что я вас застала. Как вы знаете, сегодняшняя тренировка назначена мной. Я так и не решила, кого сделать капитаном, ситуация настолько противоречивая!.. Бесспорно, вы были бы лучшей кандидатурой, но в связи с… — она виновато развела руками. — Не могу же я «новенького» назначить капитаном!
Гаррри кивнул. Это все, что он мог сделать сейчас. С помощью профессора МакГонагалл все его надежды хоть на время забыть о Гермионе обернулись крахом.
— А сейчас я и не знаю, что делать. Все остальные игроки лишь год в команде… Так что я думаю выберете капитана вы. Все-таки вам это ближе.
Гарри снова кивнул. Рон или Джинни. Естественно о Кирке и Слопере и речи быть не может.
— Так кого вы выберете? — спросила профессор взволнованно.
Гарри вскинул голову и уже открыл рот, что бы произнести: «Джинни» — но в последний момент замер. Перед глазами вспыхнули горы книг и обклеенные плакатами стены. Как бы Гарри не хотелось сделать капитаном милую и юркую Джинни, нельзя было не отдать должное Рону с его глубокими познаниями в истории, правилах и нюансах игры.
Каким бы мерзким и глупым он не сделался в последнее время…
— Рон Уизли будет капитаном, — сказал Гарри бесцветно.
— Вы думаете это правильно? — декан Гриффиндора растерянно уставилась на Гарри, — Мистер Уизли и так староста, к тому же профессор Макгрубер сказал, что у него нагрузка…
— Он справится, — отрезал Гарри. — Он справится…
МакГанагалл спорить не стала. Лишь протянула лист пергамента Гарри.
— Это план игр на этот год, первая игра с хаффлпаффом. Полный список команды я хотела бы увидеть на своем столе сегодня вечером.
На квиддичном поле уже собралась приличная толпа — очевидно все ждали профессора МакГонагалл, так как бездействовали. На трибунах никого не было — ну разве что две бесформенные тени. Но Гарри не стал вглядываться.
— Уизли!
Двое — Рон, и Джинни — обернулись на его голос. Тут же лицо малышки Джинни осветилось счастьем, лицо ее брата наоборот — неприязнью.
Лучший друг. Гарри горько усмехнулся. Как же они так разбежались? И почему сам Гарри так быстро сильно не страдает, как в прошлую их ссору?
— Чего? — Рон сморщился, недовольно покосившись на светящуюся дружелюбием Джинни.
— Вообще-то я хотел тебя поздравить, — снова этот тон, — Сначала «Лидер»… А теперь капитан команды.
Рон открыл рот, что бы ответить что-то резкое, но тут до него дошла суть Гарриных слов.
— Что?
— Ты капитан гриффиндорской команды по квиддичу, — повторил Гарри с видом человека, которому все это наскучило.
Рон замер с таким выражением лица, словно ему на голову свалилось что-то неимоверно тяжелое. Лицо Джинни остекленело — было видно, она хотела что-то сказать Гарри, но при частном народе не осмеливалась.
Гарри же оглядел толпу с каким-то горьким чувством, словно мир специально все делает так, что бы посмеяться над ним.
— Ну что вы стоите? — вдруг воскликнул он, обращаясь к толпящимся гриффиндорцам. — Кирк, Слопер, несите ящик с мячами, мы вроде собрались посмотреть желающих играть!
