Дорога без конца

Реклама

купить

Глава 3

Сознание вернулось мгновенно, будто включили яркий свет. Болела грудь там, куда ударило заклинание. Болел затылок — видимо, от соприкосновения с полом. Флёр вскочила, тут же едва не упав вновь от сильного, до рези в глазах, головокружения, — виски ломило, сердце судорожно трепыхалось, ноги подкашивались. И столь же мгновенно вернулись воспоминания, окатив ледяной волной…

— Чарли!!!

Но в комнате она была одна. В своей комнате. Флёр торопливо натянула одежду, оставленную на кресле перед тем, как идти к нему на вечернее свидание, которое началось так восхитительно, а закончилось столь жутко.

— Чарли…

Она проверила — дверь заперта. Естественно, снаружи и не только на замок. Волшебная палочка, конечно, отсутствовала, но это уже не имело значения. Внутренние часы подсказывали — без сознания она провела совсем немного времени, но мало ли что могло случиться даже за крошечный миг… Флёр, спеша и путаясь в слогах, защёлкала по-эльфийски, и маленькая зеленокожая фигурка тут же робко материализовалась у её ног, подобострастно прижав уши-локаторы:

— Рад служить Старшей Сестре!

— Ч-человек в Северной башне — он… жив? — последнее слово еле выдохнулось через пересохшее, будто стянутое петлёй горло.

— Да. Сейчас это… его жизни уже ничего не угрожает — Господин сэр Люций только что того… ушёл.

— Спасибо… — Флёр вздохнула чуть-чуть легче. Она даже не спросила, в каком Чарли состоянии — зачем тратить время на расспросы, когда нужно немедленно мчаться к нему — помочь, поддержать и просто быть рядом. Чтобы ни случилось дальше, какие бы «сюрпризы» ни готовил для них Малфой — лишь бы вместе, лишь бы не разлучаться. Больше ничто не имело значения, больше ни о чём она думать не могла.

Флёр присела, отчасти из желания не смотреть на домовика сверху вниз, отчасти от невозможности устоять на дрожащих ногах:

— Эониль, у двери стоят стражники?

— Один, Старшая Сестра.

— А ты можешь определить, какими чарами запечатана моя комната?

— Это… как это… Тройные Чары Спокойствия, тройной Тюремный Барьер, Запирающие Чары седьмого уровня и того… детекторы магии внутри и снаружи — я их все вижу, — сокрушённо покачал головой домовик, впечатлённый количеством и качеством заклинаний.

— Значит, я не могу даже охранника заманить и обезвредить, воспользовавшись Древней Силой — детекторы среагируют на неё, как на магию! — Флёр до хруста сцепила пальцы. — Собственно, до охранника надо ещё добраться или докричаться…

— Если мне позволено будет того… предложить… — робко пробормотал домовик.

— Конечно-конечно! Говори!

— Мы могли бы того… провести Старшую Сестру это… прямо сквозь стены…

— Что?!! Но как?.. Человек не в состоянии просачиваться сквозь материальные преграды.

— Человек и не будет это… просачиваться, — шмыгнул носом домовик, топорща уши. — Если Старшая Сестра не побрезгует, мы того… запеленаем её в кокон нашей магии, и стена это… как это… расступится перед ней, как перед домовым эльфом.

— То есть превратите меня в одну из вас?

— Ни в коем случае!!! — тщедушный собеседник в ужасе от столь кощунственных слов простёрся ниц. — Никто не смеет это… вторгаться в святая святых и того… менять тело Старшей Сестры! Но… она ведь это… смешала свою кровь с нашей — и наша магия теперь того… способна укрыть её.

— Потрясающе! Я об этом даже не догадывалась! Значит, минуя все барьеры и детекторы, я могу спокойно выйти отсюда и ни охрана, ни Малфой ничего не заметят?!

— Это… как это… Истинно так, Старшая Сестра.

— Так чего же ты ждёшь?! — Флёр вскочила и кинулась к стене.

— Остановись!!! — завопил домовик и вне себя от страха и собственной дерзости схватился за кончики огромных ушей, натягивая их на глаза и прячась за ними, как ребёнок. — Того… теперь это… простит ли Старшая Сестра меня, негодного, посмевшего того… закричать на неё?!

— Простит! — девушка нетерпеливо топнула ногой. — Уже простила! Так в чём там дело?

— Это… как это… полностью ли простила меня Старшая Сестра?

— До самого донышка! — Флёр кусала губы, пританцовывая на месте. — И?!

— Чтобы того… сделать кокон для Старшей Сестры одного меня недостойного это… мало — нужно не меньше десятка домовиков. А нам того… запрещено находиться вместе больше, чем по трое, когда мы это… не заняты работой. А работой мы начинаем того… заниматься только после полуночи, когда господа люди того… расходятся по своим комнатам почивать. И мы это… тогда сможем того… собрать достаточно сил…

Он продолжал ещё лепетать, косноязычно излагая подробности, но Флёр уже не слушала, до неё, наконец, дошло — магия домовиков никем не бралась в расчёт и никакими детекторами не улавливалась! Они копошились в замке ночью: убирали, чистили, скребли, полировали, мыли полы и прочищали дымоходы, чтобы с рассветом исчезнуть и появляться только по требованию в случае крайней необходимости, не раздражая своим видом хозяев и не надоедая им. Это идеально подходило Флёр — именно домовые эльфы могли вывести её незамеченной из-под ареста и помочь добраться к Чарли, ведь в этом замке для них не существовало непреодолимых преград и неоткрываемых замков.

— Эониль… — девушка вновь присела, чтобы её глаза были на одном уровне с глазами эльфа, — не знаю как благодарить тебя… Зови своих братьев и сестёр, мне очень-очень нужна ваша помощь!

— Старшая Сестра того… не благодарит. Она это… дарует величайшую милость, позволяя того… помогать ей! Но это… как это… придётся подождать до полуночи… — домовик прижал ладошки к сердцу, и, пятясь, беззвучно просочился сквозь стену.

Переведя дух, Флёр добралась до кресла…

…Придётся немного подождать… Но ведь каждая минута на счету! Что там сейчас — в Северной башне?.. — сердце болезненно сжалось. — Что Малфой с ним сделал?

…Спохватилась! — откликнулся строгий внутренний голос. — Надо было раньше думать! Не стоило вообще ничего затевать этой ночью…

…Стоило! — Флёр вздёрнула подбородок. — Оно того стоило!

…Ну-ну. Будешь утешаться этим, в очередной раз вытаскивая его с того света после «занятий» с Малфоем.

…Нет!!! Ведь он… он сейчас нужен Люцию. К тому же, нужен здоровый и полный сил — тот собирается выжать из него максимум… И, значит, шанс у нас ещё есть!

…Довольно слабенький шанс, — ядовито ответил внутренний голос, не купившийся на отчаянно-бодрый тон.

…И всё же лучше, чем никакого! — отрезала Флёр, упрямо тряхнув головой.

Глаза приобрели отстранённое выражение, и в глубине зрачков всколыхнулось сиреневое пламя.

…Как жаль, что я не успела дойти! И оставалась-то всего ничего — пара шагов… Как жаль!!! Что ж — я сваляла дурака, мне и исправлять… только бы домовики не подкачали! Ну, мистер Малфой, мы ещё посмотрим кто — кого…

Часы с тихим шипением мелодично пробили полночь. Во всех помещениях, коридорах и переходах старинного Замка Слизерина активизировались многоуровневые детекторы движения — всем обитателям строжайше предписывалось после полуночи не покидать своих комнат, в случае необходимости специальное разрешение выдавал лично Люций Малфой. А для домовиков наступала самая горячая пора — начиналась ночная генеральная уборка.

Флёр опустила глаза — домовые эльфы уже собрались и осторожно обступали её в почтительном молчании, нарушаемом лишь восхищённым сопением и попытками украдкой коснуться её мантии. Она скользнула вниз, оказываясь в самом средоточии устремлённых на неё благоговейных взглядов, и склонила голову:

— Мои дорогие, помогите! Без вас у меня не будет надежды на спасение…

— Служить тебе — величайшее счастье для нас, о Старшая Сестра! — хором откликнулись домовики.

…Это оказалось удивительно приятное ощущение — словно тончайшие крылья бабочек затрепетали вокруг или лёгкий радужный шатёр окутал её прозрачным покровом. Гранитная стена разошлась легко, будто состояла из плотного тумана, а не камня.

Флёр шла, не касаясь пола — вернее, плыла в нескольких дюймах над ним, несомая и поддерживаемая дюжиной домовых эльфов. Остался позади ничего не увидевший и не заподозривший охранник, миновали почтительно распахивающиеся стены и раздвигающиеся перекрытия — коридоры, залы, этажи… Вот и Северная Башня, и заветная круглая комната. Два стражника таращились в пустоту, не способные воспринимать передвижения домовых эльфов так же, как не замечали их многочисленные детекторы. Вряд ли даже прозорливый Малфой мог предвидеть нечто подобное. Флёр посетило мимолётное торжество, которое немедленно сменилось тревогой — слишком туманным оставался исход случившегося, слишком ничтожны были шансы на спасение.

— Это… как это… а здесь только стоят Запирающие Чары седьмого уровня и это… двойной Тюремный Барьер плюс того… парочка детекторов магии… — послышалось рядом знакомое косноязычное бормотание. — Однако Господин сэр Люций больше опасается Старшую Сестру, чем этого человека. Хотя оно и того… совсем не удивительно.

И последняя стена безропотно пропустила их сквозь себя, сомкнувшись позади и затвердев, когда кокон магии домовиков тихонько растворился, открывая Флёр. Факелы у двери не дрогнули, но гобелены оживились, встряхнув батальными сценами, и словно ветерок, повеяло отчётливое ощущение вспыхнувшей радости, — девушка поняла, что слышит чувства заключённого в комнате человека. Домовые эльфы тут же исчезли, оставшись неподалёку в ожидании дальнейших указаний.

В красноватом отсвете почти погасшего камина Флёр увидела сидящего на полу Чарли. Он опирался спиной на широкую раму дубовой кровати, а рядом металлическим удавом матово поблёскивала длинная цепь, приковавшая его за ногу к массивному резному столбику надкроватного полога. Флёр почувствовала, как он безуспешно пытается подняться ей навстречу, быстрым движением скользнула через комнату и присела рядом. Лёгкий жест, напевное слово, и появившиеся прямо из стен домовые эльфы склонились над заколдованной цепью, — и через миг они уже исчезли вместе с ней. Чарли удивлённо вытаращил глаза, Флёр улыбнулась одними губами, — весь взмокший и тяжело дышащий, он выглядел так, словно пробежал не одну милю и, к её ужасу, на повязке обильно проступала кровь.

Она прижалась к нему, пропустив руки под локоть и ощущая накатывающую волнами мелкую дрожь, изнутри сотрясавшую его тело.

Крусио… долго… и несколько раз… Будь ты проклят, Малфой!

— Я так хотел… тебя увидеть… так рад… но здесь опасно… Малфой может вернуться… — он говорил медленно, словно собираясь с силами перед каждым словом.

— Не волнуйся, домовые эльфы охраняют нас и загодя предупредят об опасности. Они надёжнее заклинаний, да и магию тут не применишь.

— Это с помощью… домовиков… ты выбралась?

— Да.

— Пожалуйста… иди с ними… пусть они выведут тебя… или спрячут… в безопасном месте…

— Т-ш-ш… — Флёр прижала пальцы к его губам, чуть шевельнувшимся в ответ, и прошептала на ухо: — я никуда не пойду. И не спорь.

Она потянулась к предусмотрительно захваченной «походной аптечке» — конечно, Исцеляющая Магия была бы куда действеннее, но магические детекторы исключали возможность её применения. У Флёр имелись кое-какие подходящие зелья, правда, без заклинаний они помогали не столь быстро и эффективно, но всё же это было лучше, чем ничего.

Чарли покорно принял лекарства, и теперь требовалось не менее получаса, чтоб они подействовали… Боясь, как бы он снова не стал уговаривать её уйти, Флёр брякнула первое из того, что крутилось в голове:

— А Малфой собирался вернуться?

— Не думаю… — Чарли улыбнулся, и Флёр вздрогнула — настолько это выглядело вымученным подобием его настоящей улыбки. — Что ты с ним… сделала?

— Гораздо меньше того, чего мне бы хотелось!

— У него… тряслись руки… волшебную палочку едва держал… и зубами клацал… И вообще, утратил всё своё… хладнокровие… срывался от одного слова… — Чарли быстро глянул на неё и отвёл глаза. — Ты здорово его… приложила — Малфой так и рвался проучить тебя… Я рад, что он… здесь подзадержался…

Флёр в ужасе уставилась на Чарли:

…С него станется специально провоцировать Люция, чтобы задержать и отвлечь от меня!

— …а потом его… совсем скрутило, — схватился за грудь… и пулей вылетел из комнаты… и Упиванцы помчались следом…

— О! Малфою стало плохо?! — искренне обрадовалась Флёр. — Как хорошо! Надеюсь, быстро он не очухается.

— Думаешь, это даст нам шанс?

— И это тоже…

Флёр постаралась придать голосу побольше многозначительной уверенности, которой на самом деле не обладала — виды на спасение не слишком обнадёживали.

— Здесь дует, — она обтерла ему лоб. — Запросто можно простудиться, сидя на полу. Сейчас принесу что-нибудь из одежды…

— Малфой её уничтожил. Решил, что так надёжней…

…И унизительней! — Флёр возмущённо фыркнула, стянула с кровати покрывало и накинула ему на плечи. Потом позвала домовиков, поручив принести тёплые вещи и разузнать, что поделывает Малфой.

Вести о главном Упиванце пришли почти мгновенно и весьма порадовали — Люций лежал пластом в своих апартаментах, его беспрестанно рвало. Ничего удивительного — лёгкая форма магического истощения, вызванная воздействием Древней Силы Флёр и тем, что сразу после этого он интенсивно отрабатывал Крусио на Чарли, почти на грани серьёзных повреждений «ценного экземпляра».

— Давай переберёмся на кровать, — она заглянула ему в глаза. — Вставай, я помогу.

— Ага. Сейчас… только ещё чуток посижу, ладно? — его бодрый тон настолько не вязался с выражением глаз и этой жалкой, словно приклеенной, улыбкой, что Флёр стало совсем страшно. Она перевела дух и стиснула зубы:

…Зелья вот-вот подействуют! Нужно только немного подождать…

Дрова в камине прогорели, ползучие красные огоньки умирающими саламандрами скользили по углям, то прячась в серых кружевах золы, то выныривая вновь. Обугленное дерево уже было мертво, огонь погибал, только серый пепел шевелился в потоке уходящего жара, создавая призрачную иллюзию живого движения. С освещением вполне справлялись факелы, но камин почти не грел, и за гобеленами всколыхнулись острые холодные сквознячки.

Флёр вглядывалась в серые глаза цвета северного моря, из которых медленно-медленно уходила свинцовая тень страданий. Ей хотелось сию же минуту вытащить его отсюда — куда угодно, лишь бы подальше от этих стен, пропитанных болью. Конечно, домовики готовы действовать по первому её слову, но для начала стоило бы составить хоть приблизительный план бегства… Или — ну их к чёрту, всякие планы?! Но Чарли ещё не оправился, и посланные за одеждой зеленокожие помощники пока не вернулись — на всё требовалось время.

Осторожно касаясь, Флёр погладила его по щеке, убрала упавшие на глаза тёмно-рыжие пряди, поправила наброшенное на плечи покрывало. Он бережно перехватил тонкие запястья, притянул её к себе, обнял. Флёр затихла, уткнувшись ему в грудь, и считала минуты, зная, что обезболивающие и укрепляющие зелья потихоньку делают своё дело.

Вокруг жили собственной странной жизнью догорающий камин, деловитые факелы, суетливые сквозняки и торжественные батальные полотна. Давно ушедшие в мир иной колдуны вздымали волшебные палочки и потрясали проклятиями небеса; вымирающие драконы сражались с вырождающимися эльфами, а гоблины, как шакалы, устраивали жуткую тризну по погибшим.

…И боль, и смех, и тень, и свет — в один костёр, в один пожар… — Флёр стало жутко и радостно одновременно. Как бы дико или кощунственно это ни звучало, радость согревала её сердце, потому что его сердце билось рядом. Факелы потрескивали, но гаснуть не собирались — и это удивительным образом обнадёживало.

А сердце Чарли в это время раздирали ледяные кристаллы страха, растущие с каждой секундой её такого желанного присутствия:

…Какой выход нам остаётся? — мрачно размышлял он. — Бежать. Сколько времени даст нам судьба? Самое большее несколько часов, да и то в случае редкой благосклонности. Что можно сделать за несколько часов в хорошо охраняемом враждебном замке? Можно лишь попытаться… очень сильно уповая на удачу… Но идти на это лучше одному…

Погладив шершавой от драконьих шкур ладонью шелковистые волосы, Чарли поцеловал её в макушку и тихо спросил:

— Что будем делать, спасительница?

Когда он так называл её, у Флёр вырастали невидимые крылья. В его устах «спасительница» звучала как величественный титул, или как обращение к жрице. Она взглянула в чуть-чуть оттаявшие посветлевшие глаза:

— Времени совсем не много… В лучшем случае — до рассвета, да и то, если Малфою не полегчает… Но домовики выведут нас, и никто ничего не заметит…

— Выведут нас…- повторил Чарли с неуловимо горькой интонацией. Покачав головой, поцеловал пальцы Флёр, крепко зажатые в его ладонях. — Во что я тебя втянул… во что ты ввязалась из-за меня…

— Кто кого втянул это ещё вопрос… — Флёр попыталась улыбнуться, но не смогла. Нежно коснулась губами его плеча и выдохнула в ямочку у основания шеи: — прости меня…

— За что?!

— За то, что из-за меня Малфой получил власть над тобой… за то, что тебе так больно…

— Гораздо страшнее… обмирать от ужаса, представляя, что Малфой способен сделать с тобой… — еле слышно отозвался Чарли, — и бояться никогда больше тебя не увидеть… А касательно меня — ничего… таким, как этот гад, только кажется, будто можно торговать самым дорогим. Нет у Малфоя никакой власти и никогда не будет! — под строго сдвинувшимися бровями взгляд стал жёстким. — И он никогда не получит то, на что рассчитывает.

Накануне этой ночи ситуация выстраивалась иначе — приняв решение, он собирался одним ударом покончить и с Малфоем, и с собой. И у него ещё имелся в запасе день-другой, чтобы всё продумать и понадёжней обезопасить Флёр. Но теперь обстоятельства переменились — смертельный круг неумолимо захватывал девушку, и даже уничтожение Малфоя ничего бы не изменило: с этой ночи мисс Делакур для Тёмного Лорда и его Пожирателей Смерти стала предателем, помогавшим врагу Господина и, следовательно, не могла надеяться на пощаду.

…Флёр нельзя оставлять Упиванцам на растерзание… надо, чтобы домовики позаботились о ней. А я постараюсь отвлечь Малфоя. Даже если всё безнадёжно, не стоит просто сидеть и ждать смерти. Я теперь отвечаю за неё — и значит, должен попытаться спасти любой ценой. Только вот… что будет с ней, если нас поймают?..

Кажется, последние слова непроизвольно выговорились вслух. Флёр выпрямилась в его руках:

— Со мной будет то же, что и с тобой. Пока им нужен ты, нужна и я… Хотя это не важно… важно, что без тебя я просто пропаду. И потом, — она вздёрнула подбородок, — почему это они обязательно должны нас поймать?! Ещё чего! Домовики незамеченными снуют по всему замку, их магия скроет нас.

— И что дальше?

— Ну… ты говорил, — ненастроенные портшлюзы хранятся у Малфоя?.. Значит, попытаемся добыть один.

— Каким образом? Даже если Малфой не способен сейчас ни на какое сопротивление, что сомнительно, — сигнализация призовёт на наши головы толпу Смертоупиванцев…

— Хорошо… тогда домовые эльфы проведут нас по коридорам и выведут ко двору — покидать пределы замка они не могут, к сожалению.

— А потом? Насколько я запомнил, во внешних стенах никаких ворот нет… да и во дворе непременно будут патрули.

— Тогда мы… попробуем обычное Заклинание Левитации! Оно поможет подняться на стену, и затем спуститься вниз… Волшебные палочки домовики нам принесут — я приказала усыпить охранников, и можно быть уверенными — эти Упиванцы не скоро очухаются!

Глаза Флёр лихорадочно блестели, её уже ничто не могло остановить. Она была бледна, тёмные круги залегли под глазами, и, судя по всему, её потряхивало от страха, но при этом о капитуляции и речи не шло… Чарли вздохнул:

…Ненаглядная… бесстрашная моя девочка… Неважно, что случится со мной, — лишь бы ты…

— Не слишком радужные у нас перспективы… не очень отчётливые планы и почти нереальные шансы… — но других нет, и мы должны использовать эти по максимуму, — он обнял её крепче и закрыл глаза. — Если же… ничего не получится, у нас может не оказаться времени даже перекинуться парой слов… Поэтому хочу сказать сейчас — я не могу… позволить Малфою сделать из тебя… живую приманку в мышеловке… и не могу допустить, чтобы моё существование угрожало… безопасности других людей… Я это прекращу, но ты должна пообещать мне… что используешь всю свою вейловскую силу, все таланты… и спасёшься.

— О чём ты?.. Зачем ты это говоришь?.. — побелевшие губы едва шевелились. — А ты?

— Не имеет значения. Я говорю только про самый крайний случай… — он потёрся щекой о её волосы. — Всё будет хорошо — отчаянным везёт!

— Чарли, послушай… — Флёр пыталась поймать его взгляд. Ей казалось, что в душе, как в заброшенном доме, сорвало все ставни, и промозглый сквозняк высвистывает остатки тепла из самых дальних закоулков и щёлочек. — Что ты собрался сделать, если нам не удастся бежать? Если ты просишь меня выжить, я имею право знать…

— Просто… — серые глаза взглянули в упор, — я умею останавливать… своё сердце. Меня научил Пай Линь — мой китайский наставник… Надо было сделать… это раньше, но твоё присутствие… у меня не хватило решимости.

— Великий Мерлин… — прошептала Флёр и непроизвольно прижала обе руки к его груди там, где еле заметно пульсировала кожа в мерном ритме, бьющемся внутри. — Не смей… ты слышишь? Не смей никогда думать об этом!!! Я тебе не дам, не позволю! Мы обязательно вырвёмся отсюда! В замке нам помогут домовики, через двор прокрадёмся быстро и осторожно, а на стенах охраны почти нет, к тому же мы переоденемся в мантии Пожирателей Смерти! Останется только аккуратно взлететь над стеной…

— Аккуратно взлететь?..

И тут его осенило.

Явственно зазвучали слова, сказанные Арчибальдом Хмелкирком: «одна дракониха каким-то образом вообще не поддаётся силе Стрелы Аримана…». Чарли не вспомнил раньше о беременной самке, поскольку эта стремительная ночь, раскачивающаяся гигантскими качелями — то возносящая к безграничному счастью, то бросающая в бездну отчаянья, вытеснила на задний план все остальные воспоминания и мысли.

Подброшенный могучей волной радости, он вскочил на ноги, пошатнулся, но удержал равновесие, схватившись за резной столбик надкроватного балдахина, другой рукой продолжая обнимать Флёр:

— Эврика!!! У нас есть кое-что получше Заклинания Левитации… отличный сюрприз для Малфоя! — Чарли сам себе не верил — это был действительно реальный шанс, и доселе едва теплившаяся надежда вспыхнула ярким огнём.

— И что же это? — руки Флёр обвили его поперёк груди, поддерживая. Зелья, наконец, подействовали, да и неожиданно забрезживший свет в конце мрачного тоннеля придал ему сил.

— Корус!

— Что такое корус?

— Кто… это дракон, точнее, молодая дракониха. Она сейчас, как говорится, в интересном положении — через пару месяцев ей делать кладку. Думаю, именно поэтому магическая броня драконихи настолько прочна — на неё не действует даже Стрела Аримана! И значит — Корус меня узнает и послушается, и мы сможем улететь отсюда на драконе!

Чарли говорил быстро, светясь воодушевлением, на щеках проступил румянец, обрадовавший Флёр больше чего-либо другого.

— Стрела Аримана? Это такое проклятие?

— Да… Империус для драконов, который навсегда подчиняет их магу, наложившему проклятие…

— Полёт на драконе… страшновато… но это действительно будет грандиозный сюрприз для Малфоя! Как здорово!

В этот момент в комнату суетливо просочились домовики, нагруженные одеждой и чёрными мантиями Пожирателей Смерти.

— Это… как это… вот волшебные палочки, Старшая Сестра, и того… пергамент, что ты просила, — один из эльфов бочком приблизился и положил к её ногам вышеозначенные предметы. В свёрнутом листе пергамента Чарли узнал свой рисунок.

— Спасибо, Эониль! — Флёр смущённо порозовела и, отстранясь от Чарли, быстрым движением спрятала рулончик куда-то в складки тёмно-синей мантии.

Домовые эльфы, беспрерывно кланяясь с выражением благоговейного восторга, тихо исчезали один за другим. Флёр недовольно морщилась, но держала себя с достоинством богини. Чарли смотрел на неё, запоминая краткие изящные жесты, привычное покусывание губ, безмолвную речь удивительно выразительных глаз — она умела повелевать взглядом, благодарить, очаровывать, признаваться в самом сокровенном и поражать беспредельной искренностью…

Имя произнеслось само собой, и она улыбнулась — так, как улыбалась только ему:

— Что?

— А куда теперь отправились твои замечательные зелёнокожие родственники?

— Они сейчас вернутся — нужны свежие силы для того, чтобы вывести нас обоих отсюда. Давай-ка я пока сменю тебе повязку, мне совсем не нравится, что кровь опять идёт.

— Я уже себя прекрасно чувствую! — запротестовал Чарли.

— Вижу… — улыбаясь, она послала ему долгий взгляд из-под полуопущенных ресниц. Он покраснел и судорожно убрал руки за спину, но она уже сосредоточилась на другом.

Следующие несколько минут пока Флёр, хмуря брови и кусая губы, внимательно изучала вновь открывшуюся рану, накладывала зелья и повязку, он безотрывно смотрел на её руки — маленькие, ловкие, уверенные, бережно прикасающиеся к нему и одними прикосновениями несущие облегчение.

— Не туго?

Он молча мотнул головой, боясь не совладать с голосом, желание обнять её стало почти непреодолимым — сдерживаясь, Чарли изо всех сил сжал кулаки, а Флёр качнулась назад, с видимым усилием увеличивая расстояние между ними. Этот быстрый безмолвный диалог, понятный только им двоим, подтвердил, что оба знают, как некстати сейчас, как совершенно неуместно их желание, но ничего не могут с ним поделать. Пока Чарли подбирал подходящие вещи и одевался, Флёр старательно заставляла себя не смотреть на него.

Затем поверх обычных тёплых мантий они облачились в чёрные накидки Пожирателей Смерти с глубокими капюшонами, закрывающими лицо почти до подбородка, и прорезями для глаз. Флёр протянула Чарли одну из волшебных палочек, отобранных у стражников, которую он немедленно засунул в рукав, приноравливаясь к быстрому выхватыванию.

— Ну что — мы готовы? — её синие глаза сияли сквозь прорези в капюшоне.

— Мы даже вооружены, — откликнулся Чарли, и от его наконец-то настоящей улыбки Флёр обдало жаром.

— Идём?

— Сейчас… — он перегнулся через спинку кресла, подобрал сломанную застёжку от её мантии, несколько часов назад открывшую самое чарующее и прекрасное зрелище из всех виденных им раньше, и, зажав безделушку в кулаке, быстро глянул на девушку: — Я возьму? Не хочу оставлять здесь…

— К-конечно… — у неё перехватило дыхание, но тут, к обоюдному облегчению, в комнату вернулись домовые эльфы:

— Благодарю вас, мои дорогие! Ваша помощь — наше спасение, — прижав обе руки к сердцу в древнем жесте признательности и почтения, Флёр склонилась в величавом поклоне.

— Мы рады служить тебе, Старшая Сестра! И помочь рады… всегда! — нестройным хором откликнулись домовики, невольно выпрямляя привычно согнутые спинки.

— Братья и сёстры мои, укройте коконом вашей магии этого человека, так же, как меня; и затем сопроводить нас обоих к выходу из замка, проведя безопасными коридорами и помогая избежать встречи с Пожирателями Смерти, — торжественно провозгласила Флёр, но неожиданно долгая тишина была ей ответом.

— Э-э-э… это… как это… — прорезался одинокий голос. — Мы не можем того… укрыть магией человека, наша магия это… на него не подействует.

— Но ведь на меня…

— Ты — Старшая Сестра, ты того… наша родственница и ты это… смешала свою кровь с нашей в великом Древнем Обряде! А он того… обычный человек. Мы не сможем сделать кокон для него.

Повисла томительная пауза, во время которой домовые эльфы еле слышно шушукались в совершенном смущении, а ошарашенные люди, сбросив с лиц капюшоны, пытались как-то осознать новый поворот событий, — после явственно обозначившегося пути к спасению это оказалось непросто.

— Н-нет… — Флёр ощутила, как пол уходит из-под ног, и тьма опять схлопывается вокруг. — Вы сделаете это! Вы должны…

Теряя равновесие, она почувствовала плечо Чарли, бережно поддержавшего её.

— Ничего. Всё правильно. Пусть домовики выведут тебя из замка, а я останусь. С самого начала это был лучший вариант. Ты будешь в безопасности, и сможешь найти помощь… а я постараюсь дождаться.

— Ты с ума сошёл!! — возмущение придало сил, Флёр развернулась и уставилась на него, кипя негодованием. — Чтобы я тебя бросила?!!

— Никто и не говорит, что бросишь — ты просто отправишься за подмогой…

— Не сочиняй, пожалуйста! Да я не пройду дальше парадного крыльца, какая уж тут помощь!

— Наоборот — тебе куда проще выбраться без меня. Для Упиванцев, патрулирующих замковый двор этой ночью, ты по-прежнему привилегированное лицо, и они будут рады услужить тебе и помочь уйти через Портал. Не теряй время, иди!

Доводы казались вполне логичными, голос Чарли звучал уверено, только кулаки непроизвольно стискивались всё сильнее, и даже когда сломанная металлическая брошь впилась ему в ладонь, он не почувствовал ни боли, ни струящейся по пальцам крови.

— Да как ты… — Флёр не хватало слов. — Да ни за что! Я тебя здесь не оставлю.

— Со мной всё будет в порядке — ведь я пока ещё нужен Малфою…

— Замолчи сейчас же! — для пущей убедительности она аккуратно ткнула его пальцем в грудь. — Или мы вдвоём уйдём, или вдвоём останемся, ясно?!

— Ясно… — Чарли опешил от тех же слов, которые раньше сам говорил Хмелкирку.

— И вообще — как-то странно… — она повернулась к домовикам, тут же отпрянувшим к стене плотной дрожащей кучкой. Страх обуял их, ведь они не смогли угодить Старшей Сестре. — Но послушайте… как же так получается, ведь вы усыпили стражников за этой дверью?! Причём ещё и наслали столбняк, дабы они сохраняли вертикальное положение — значит, на них ваша магия действует?!

— Это… как это… простое воздействие, — отозвался Эониль, похоже, обречённый говорить от лица своих собратьев, — …как на любой того… предмет, и это не сложно… А чтоб стены того… расступались — это совсем другое… тут надо это… быть домовиком. Мы это… как это… одно целое с Замком Слизерина, ни стены, ни детекторы того… не воспринимают нас порознь.

— Но меня-то вы смогли провести!

— Аура Старшей Сестры того… близка нашей магии, и та может скрыть её, а человек, он это… отторгает нашу энергию и кокон не получится…

— Наверно, я ещё слишком мало знаю… но ведь магия по природе своей универсальна! Должен же быть какой-то выход… — Флёр беспомощно оглянулась на Чарли, но тут же предостерегающе взмахнула рукой, не желая слушать его уговоры. — Не-неужели совсем ничего нельзя придумать… — домовики скорбно понурились. — Как же так…

Она подошла вплотную к стене, сдёрнула ветхий гобелен, погладила шероховато-обтёсанную поверхность… и вдруг резко развернулась, глаза сверкнули в свете факела аметистовым отблеском:

— Эониль… ты сказал, чтоб расступались стены, надо быть домовиком?.. Так трансфигурируйте человека в домового эльфа!! Ненадолго, только чтоб обмануть детекторы и выбраться отсюда.

— А-ах-х… — единый вздох ужаса послужил ей ответом. Тщедушные зеленокожие существа затрепыхались в углу, судорожно пытаясь спрятаться друг за друга.

— Что такое?! — всполошилась Флёр.

— Превратить… человека… дерзнуть… людей… мы… никогда… — дрожа, будто крошечные листочки на ветру, домовики все, как один вцепились в свои трепещущие уши и принялись закрывать ими глаза, прячась от слов Старшей Сестры. — Превратить… человека… это… как это… того… — прошелестел знакомый голос, — это табу! Это страшный грех! И возмездие того… неминуемо и ужасно.

— Табу… проклятие… кара… — шёпотом подхватили остальные.

Флёр присела, окинув их пристальным строгим взглядом:

— Древние заклятия приковали вас к этому замку навеки вечные, и я пока не умею проводить обряд Освобождения… но обязательно научусь! И освобожу вас полностью. Однако я разбудила вашу память и ваше сердце — теперь вы можете решать сами… Помогите нам, умоляю… Пожалуйста, не лишайте нас шанса спастись!

— Превратить… человека… невозможно… запрет… табу… — еле слышным хором отозвались домовики.

— А если Старшая Сестра прикажет?! — голос Флёр зазвенел.

Чарли успокаивающе коснулся её руки и присел рядом:

— А если я попрошу?.. Для меня это единственная надежда.

— Табу… ужасная кара… невозможно…

В следующий миг будто ветер прошелестел среди маленьких зеленокожих созданий, все головы повернулись в одну сторону — появился ещё один домовик. За спиной у него, вернее у неё, висел попискивающий свёрток, который она придерживала костлявой лапкой, то и дело поправляя на лбу широкую тряпку, подвязывающую всё это сооружение.

— Иоэль… — поражённо выдохнула Флёр. — Ребёнок… надо же!

Из рассказов Прабабушки она знала, что у домовых эльфов крайне редко бывают дети, и сумевшая родить эльфийка почитается очень высоко.

Иоэль что-то лопотала быстро и настойчиво, Флёр смущенно улыбалась, покусывая губы, а Чарли недоумевал про себя. Наконец один из домовиков кивнул и, обречённо зажмурившись, шагнул вперёд, остальные отшатнулись от него, как от прокажённого. Узловатый палец ткнулся Чарли в руку. Тот с удивлением обнаружил порез на собственной ладони и, сунув брошку в карман, растеряно повернулся к Флёр:

— Чего он хочет?

— Ему нужна твоя кровь…

Домовик, по-прежнему не открывая глаз, принюхался — длинный нос внимательно подёргивался и пофыркивал, потом зелёная лапка быстро погладила человеческую руку, и ранка исчезла.

— Это… как это… даже дед прадеда моего деда того… никогда не делал подобного… и я это… не уверен, что того… смогу. Но… я хочу это… помочь тебе и Старшей Сестре… и… вот…

Была беззвучная яркая вспышка, и потрясённая Флёр издала истерический всхрюк, зажимая себе рот ладошкой. Чарли метнулся к отполированному медному зеркалу каминного экрана, и своды Замка Слизерина в первый и последний раз огласились смехом домового эльфа. Правда, глаза у него остались человеческие, и он получился на голову выше своих временных собратьев…

Они двинулись к медленно тающей перед ними стене и, не сговариваясь, оглянулись. Слишком многое случилось в этой круглой комнате… Воспоминания о ней навсегда останутся несопоставимы ни с какими другими. Взглянув в глаза друг другу, они с пронзительной ясностью ощутили, что думают об одном и том же, — теперь, чтобы ни было, их будет двое на нелёгком пути. И они шагнули в коридор, словно в новую главу своей жизни — в опасность, в неизвестность, в темноту…

Домовики вывели Флёр и Чарли к широкому парадному крыльцу, и ни одна живая душа не встретилась им по пути, впрочем, призраки тоже не попадались. Едва ступив на булыжники замкового двора, Чарли обрёл человеческий облик — здесь трансфигурация домовых эльфов уже не работала.

Присев, девушка попрощалась с домовиками. Они целовали ей руки и края мантии, а Флёр старалась обнять как можно больше хрупких маленьких телец, пряча некстати навернувшиеся слёзы:

— Спасибо вам… Наша благодарность безмерна… И — простите меня! Простите… Я ещё только учусь… Я смогла провести древний Обряд и пробудить вашу память, ваши души от многовекового сна, но пока не сумела победить проклятие, приковавшее вас к этому замку, к его хозяину и потомкам… Но я вернусь… Обещаю! Я вернусь и выполню Обряд Освобождения!

— Это… мы будем того… ждать, Старшая Сестра… — прошелестел тихий голос, и один за другим домовики растворились, возвращаясь сквозь стены в замок к ожидавшей их привычной еженощной работе. А люди надвинули на глаза глубокие капюшоны и, взявшись за руки, осторожно двинулись через двор.

…Ночь оказалась морозной и оттого удивительно ясной. Иссиня-чёрное небо походило на туманный занавес, сквозь прорехи в котором просвечивали другие миры, — протягивали разноцветные лучики, выплетали узоры Млечного Пути, вырисовывали лоцманские карты созвездий. Путеводным маяком в этой манящей бесконечности сияла луна, скрывая знакомое опаловой дымкой тайны, высвечивая неизведанное потрясающей лаконичностью чёрно-белых граффити…

Свежий игольчатый воздух кружил беглецам головы после дней, безвыходно проведённых в вынужденном затворничестве. Растущая луна вскоре обещала стать полной, её свет озарял замковый двор и позволял двигаться, не зажигая палочек, но скрываясь в густой тени мощных крепостных бастионов. Поверху высоченных стен, прохаживались часовые, угадываемые, как чёрные силуэты, время от времени закрывающие россыпь сияющих звёзд, да на миг зажигающие палочки при встрече.

— Флёр… — голос Чарли звучал глухо и тревожно, — у нас проблема… Вернее, у меня. Никак не могу точно вспомнить, как пройти к драконьим загонам и где именно открывается дверь! Прежде я попадал туда, будучи под заклятием Подвластия, поэтому воспоминания путаны и отрывочны… Придётся искать буквально на ощупь, гоблин меня подери!

— Ты не виноват! — Флёр крепко сжала его пальцы, — …и на самый крайний случай у нас остаётся вариант с Заклятием Левитации.

Они миновали тёмную массу невысоких подсобных построек — какие-то сараи для скота, склады и амбары.

— Кажется, направление верно, — прошептал Чарли, — я помню эти запахи, значит, проходил здесь…

— О! Такие запахи трудно забыть… — с нервным смешком отозвалась Флёр, чувствуя, как он немного расслабился и тоже улыбнулся. — Куда дальше?

— Где-то здесь… — Чарли провёл рукой по стене, которая в этом месте оказалась грубо отёсанной скальной породой, а не сложенной из ровных гранитных блоков замковой цитаделью. — Точно! Вот, попробуй — чувствуешь, здесь камень ещё холодный и гладкий, а дальше уже шершавый и тёплый… Тут должна быть дверь и за ней — драконьи загоны, уходящие в скальное основание. Придётся воспользоваться волшебной палочкой, — он мрачно вздохнул, — …идиот! — я не помню, каким заклинанием они отпирали потайную дверь!

— Ничего, — приподнявшись на носочки, Флёр почти коснулась губами его уха, — не ругай себя!

Несколько раз на краткий миг они зажигали волшебные палочки, пытаясь разглядеть хоть какие-то намёки на дверь, но их не было. Флёр решила попробовать чары из тех, которым обучала её Прабабушка — заклинание Открытия Потаённых Мест, и тут резкий голос окликнул их:

— Кто там копошится у стены?! Макнейр, это ты?

— Чёрт! — выругался Чарли, быстро прошептал: — молчи! Говорить буду я… — и ответил громко: — Да… это свои!

— Эй! Какие такие свои?! — Пожиратель Смерти резво спускался с крепостной стены. Казалось, человек скользил по уступчатой каменной лестнице, а не шёл по ней — настолько молниеносно он очутился внизу, и осветил беглецов. — Кто вы? Назовите пароль!

Чарли медленно поднял левую руку, словно собираясь расстегнуть застёжку мантии или откинуть капюшон, и в следующий миг сокрушительным, быстрым, как промельк, движением ударил Пожирателя ребром ладони по горлу ниже подбородка. Тот схватился за глотку и рухнул, захлёбываясь безмолвным криком и собственной кровью — гортань и кадык были сломаны. Зажатая в руке Пожирателя зажжённая волшебная палочка мигала, истерическими всплесками света озаряя конвульсии хозяина. Чарли присел и высвободил палочку из судорожно сжатых пальцев корчащегося на земле человека. Флёр оторопело взирала на жуткую картину:

— Как это… — слова не находились.

— Грязно? — строгоспросил Чарли, взглянув снизу вверх.

— Жестоко, — ответила Флёр, вспоминая всех покалеченных, которых когда-либо лечила. — Почему обязательно так…

— Обязательно? — Чарли выпрямился, пряча в рукав волшебную палочку поверженного врага, и заглянул ей в глаза. — Он бы сейчас поднял тревогу.

— Можно было использовать заклинание… — не сдавалась Флёр.

— Можно… Заклинание — это возглас и яркая вспышка, а на стенах ещё достаточно Пожирателей, — зачем нам лишний шум?

— Ты прав… — она дёрнула плечом, — на войне, как на войне!

Чарли взял её руку, быстро поцеловал похолодевшие пальцы:

— Тебе не стоило этого видеть, но так уж получилось… прости! — он опустил голову и оттащил затихшего Пожирателя под стену в самую черноту непроглядного мрака…

И в этот миг в паре шагов от них неровная каменная поверхность раздвинулась, выпуская в морозную ночную темноту сноп золотистого света и горячего воздуха, мгновенно превращавшегося в клубы пара. Из высокой пещеры шагнули во двор человек шесть Пожирателей Смерти, седьмой — по виду их начальник — задержался на пороге, затеплил огонёк, и заговорил громким густым басом:

— Фу-ух! Хоть подышать свежим воздухом, да покурить… Как мне осточертели эти туши безмозглые!

Пожиратели согласно закивали, разбирая предложенные MagicStrike. Обладатель громкого баса, причмокивая и пуская дым, скинул капюшон, подставив красное от жара лицо холодному ночному ветерку, пощипывающему за щёки. Стоящие совсем рядом в чернильной тени крепостной стены Чарли и Флёр узнали Макнейра — специалиста по «гуманному» обращению с магическими животными. Пара секунд на раздумье — если бездействовать, в следующий миг Пожиратели Смерти наткнутся прямо на них. Чарли до боли сжал и тут же отпустил руку Флёр, шагнув вперёд — в полосу света, прямо к Макнейру.

— Сэр, у меня срочный приказ мистера Малфоя! — отчеканил Уизли, неожиданно воздвигшись над опешившим Пожирателем.

— Тьфу на тебя! Перепугал! — огрызнулся тот, выходя из столбняка. — Выскакиваешь, как тролль из сундука, и орёшь дурным голосом!!

— Мистер Малфой приказал немедленно доставить ему свежей драконьей крови! — продолжал бодро рапортовать Чарли, словно разговаривал с глухим капралом на плацу.

— И зачем это старине Люцу понадобилась свежая драконья кровь глубокой ночью? — ворчливо поинтересовался Макнейр.

— Он варит какое-то сложное зелье и непременно должен закончить процесс до рассвета!

— Что же это за зелье такое, которое не может подождать до утра? — прищурился Макнейр, не блиставший познаниями в области зельеварения.

— Не могу знать! — белые зубы сверкнули в улыбке — диалог становился забавным.

— Шустрый ты больно… — неодобрительно пробормотал Макнейр. — И кого-то напоминаешь… Да и странно — Люций обычно подобные дела напрямую мне поручает…

— Мистер Малфой очень занят, отвлекаться не может, послал меня, — заторопился Чарли, пытаясь выглядеть услужливым болваном.

— Тебя… То есть ты хочешь сказать, Малфой послал за важным ингредиентом — за драконьей кровью! — кого попало?! И меня не предупредил?! Что-то хитришь, парень… А ну сними капюшон! — рявкнул Макнейр. Пожиратели придвинулись, обступив Чарли полукругом, тот напрягся, готовясь к схватке.

— Не суетитесь, доблестные сэры, — лениво пропел позади нежный голос, — наш глубокоуважаемый Люций послал меня, а это… — Флёр выплыла на свет и небрежным жестом отодвинула молодого человека в сторону, — это… всего лишь моя охрана.

— М-мисс Делакур?! — Макнейр вытаращился так, что глаза едва не повыскакивали из орбит.

Флёр твердила про себя как заклинание: «только бы он сутки отдежурил у драконов… только бы ничего не знал…»

— Да, это я…

Флёр наклонила голову набок, чуть-чуть изогнув в улыбке сочные губы. Капюшон покоился на плечах — волосы серебристым водопадом струились ниже талии, щёки порозовели от мороза, глаза сквозь полуопущенные ресницы мерцали таинственно и обещающе, завораживая сине-сиреневой глубиной.

— Вы… тут… одна… далеко заполночь… — Макнейр растерянно развёл руками.

— Приказы Господина не обсуждаются! — в нежном голосе послышалось бряцанье стали. — Даже глубокоуважаемый Люций подчиняется им беспрекословно!

— О да! Это да! — засуетился Макнейр, кивая головой и подавая своим людям сигнал освободить дорогу. — Хозяин шутить не любит! Раз ему понадобилось зелье — значит, исполнять надо незамедлительно!

— Именно. Вот мистер Малфой и исполняет. А я ему помогаю…

Флёр подняла тонкую руку и поправила волосы: в масляно-жёлтом свете факелов почудилось, будто по расплавленному серебру пробежали золотые змейки:

— …хотя я бы с удовольствием осталась в своей постели… у меня такая широкая кровать… люблю простор… — у Макнейра задрожали руки, а пальцы непроизвольно начали делать хватательные движения, но он всё ещё сомневался:

— Но… но… как же… как Люций мог отправить Вас одну к драконам?!

— Почему же одну — он дал мне сопровождающего… — Флёр слегка повела плечом в сторону Чарли, замершего, как изваяние, на полшага позади неё. Девушка отчётливо ощущала его напряжение, тревогу, готовность при первом же намёке на опасность ринуться в драку и защитить её любой ценой …

…Всё получится… ты здорово придумал насчёт драконьей крови и зелья,- даже мысленно обратившись к нему, она почувствовала себя увереннее, словно Чарли сказал ей нечто ободряющее.

— Вот этого сопровождающего?! — с сомнением в голосе проговорил Макнейр, и чёрные усы неодобрительно встопорщились.

— Ну да, — Флёр пожала плечами, — я доверяю выбору Люция, а вы? — синие глаза взглянули исподлобья, дразняще и лукаво улыбаясь.

— Я? — Макнейр рванул застёжку, словно мантия душила его. — Конечно, я тоже.

— Вот и хорошо. Мы пройдём в загоны, — не хотелось бы заставлять глубокоуважаемого Люция ждать слишком долго…

— Вы сами будете брать кровь?! — поразился Пожиратель.

— А что такого? Драконы под заклятием — они погружены в транс и безопасны. Или вы полагаете, я не знаю, как это делается? — тонкая бровь изогнулась, а Флёр горделиво выпрямилась, отчего мантия распахнулась, продемонстрировав высокую, мерно вздымающуюся, туго обтянутую тёмным свитером грудь. Макнейр покрылся испариной, чёрные усы зашевелились, а дрожащие руки пришлось засунуть за пояс, дабы они не начали действовать сами по себе:

— Проходите… — Пожиратель Смерти отступил в сторону. — Но я подожду вас здесь и не буду закрывать проход — если понадобится помощь — только крикнете!

— Спасибо, — признательный полушёпот, ещё один томный взгляд из-под ресниц: — вы такой заботливый… — уже пройдя мимо Макнейра, Флёр приостановилась и повернулась вполоборота:

— И почему мы с вами так мало общаемся? Заходите ко мне в гости… как-нибудь… Я покажу вам мою э-э-э… библиотеку, и мы вместе… м-м-м… почитаем.

На лбу Макнейра выступили крупные капли пота, глаза маслянисто заблестели и приобрели отсутствующее выражение — все мысли устремились к радужным картинкам, живописавшим обнажённую Флёр, раскинувшуюся поперёк широкой кровати с книжкой в руках.

…Надеюсь, ты будешь размышлять об этом долго, хотя бы пока мы не управимся внутри, и не станешь отвлекаясь на другие темы… — с надеждой и мстительным озорством подумала Флёр, величественно вплывая в огромную ярко освещённую пещеру, которая спускалась вниз, разветвляясь на множество тупиковых ходов, и в каждом помещался дракон.

— …А ведь тебе это нравится! — с улыбкой укорил её идущий позади Чарли, когда они отошли достаточно далеко от входа, и Пожиратели, оставшиеся снаружи, не могли их услышать. — Нравится обращаться с мужчинами так, как сейчас с Макнейром…

— Нравится… не нравится… — Флёр пожала плечами, — просто это моё самое надёжное оружие, и оно всегда со мной… Волшебную палочку можно сломать, кинжал или арбалет можно отобрать, а вот это умение — останется… Нравится ли мне? А тебе нравится одним ударом крушить глотки? — обернувшись, она глянула на него через плечо. — Это только наше оружие: у тебя — своё, у меня — своё…

Чарли хотел что-то сказать, но передумал, в два шага догнал Флёр и обнял за плечи, почувствовав, как она благодарно прильнула к нему.

Они спустились уже на второй ярус. Факелы, укреплённые над широким, расчищенным среди сталактитов и сталагмитов проходом, ярко освещали причудливые известковые формы. В пещере оказалось на удивление сухо — то ли причиной этому служила хорошая вентиляция, то ли присутствие большого количества драконов высушивало воздух — обычной пещерной сырости не чувствовалось и в помине. И ещё — светились сами стены — неярко переливались не желтовато-серой породой, а нежными оттенками золотистого и оранжевого… Дух захватывало от необычности и величественности странного подземного мира.

— Где же твоя дракониха? — тихо спросила Флёр. Окружающее великолепие не располагало к громким разговорам.

— Должна быть на этом ярусе… насколько я могу помнить и ориентироваться… — хмуря брови, проговорил Чарли, методично осматривая боковые ответвления.

Драконы лежали, свернувшись клубком, или сидели, привалившись к стенам и не подавая признаков жизни. Словно диковинные статуи с закрытыми, или наоборот — широко распахнутыми, немигающими глазами; с безвольно повисшими, неаккуратно сложенными крыльями — они казались неживыми, ненастоящими… И у каждого посередине груди, над сердцем, сочилась мраком Стрела Аримана, похожая на живое существо, вгрызающееся в плоть драконов.

Чарли скрипнул зубами — видеть это было невыносимо, но и не смотреть он не мог: требовалось найти дракониху… Однако Корус нашлась сама — из очередной ниши поверх барьера из заклинаний высунулась красная шипастая морда на длинной чешуйчатой шее и почти упёрлась в грудь Чарли. Флёр вздрогнула с головы до ног, едва не вскрикнув, а Уизли широко раскинув руки, обхватил голову дракона, не уступающую в поперечнике стволу крупного дерева, и радостно воскликнул:

— Корус! Как же я рад, что ты в добром здравии!

Дракониха ответила на это весьма своеобразно: мелькнул длинный тонкий раздвоенный на конце язык и мгновенно обвил Чарли плотными бордовыми кольцами от колен до подмышек. Флёр выхватила волшебную палочку и прицелилась в жёлтый глаз с вертикальным зрачком:

— Чарли, что она делает?!

— Нет-нет! Ничего страшного! Драконы не очень полагаются на зрение — оно частенько подводит их, вот язык — это инструмент универсальный: орган обоняния, осязание и вкуса… Она так меня узнаёт, обнюхивает, — Чарли умилённо гладил клыкастую, увенчанную длинными острыми шипами голову. С драконьего языка капала желтоватая слюна…

— Орган вкуса?!! — передёрнулась Флёр. — Надеюсь, на зуб она тебя пробовать не станет?! А то я за себя не поручусь…

Язык размотался и вмиг втянулся обратно, узкий нос аккуратно боднул Чарли в плечо. Он покачнулся, но устоял, весь мокрый от драконьей слюны — облизанный, узнанный и счастливый.

— М-да… — покачала головой Флёр, — вижу, у вас весьма нежные отношения. Может, мне отойти, пока вы пообщаетесь?

— Ни в коем случае! — фыркнул Чарли, испытывая неизъяснимое удовольствие при мысли, что она, пусть в шутку, но ревнует к драконихе, и крепко притиснул Флёр к себе. — Корус должна видеть нас вместе, тогда будет знать, что ты тоже друг.

— А если решит, что я недруг — съест?!

— Она не ест мяса! — возмутился Чарли. — Просто… Корус может решить, будто я нуждаюсь в защите… и тогда…

— О-о! С тобой просто страшно связываться, драконовод Уизли! — Флёр смеялась, а глаза лучились нежностью. — Даже ящеры готовы тебя защищать!

Чарли порозовел но, стараясь сохранять невозмутимость, вытряхнул в левую ладонь одну из волшебных палочек и принялся «рисовать» ею. Через пару минут благодаря его усилиям под потолком пещеры парил, раскинув крылья, маленький красный дракон, на спине которого угадывались силуэты двух человек. Картинка медленно двигалась по направлению к выходу из подземелья. И Флёр поразилась, насколько осмысленным взором провожала её дракониха! Это был взгляд мыслящего существа, а не животного… Девушке отчего-то стало жутко — она привыкла воспринимать драконов как безмозглых, противных и опасных зверей, а сейчас явственно увидела перед собой практически равного по разуму…

Дракониха издала негромкий рокочущий звук, приподняла четырехпалую переднюю лапу, и сделала нечто неуловимое, отчего барьер из заклинаний стёк на пол зелёными брызгами. Удивительно легко и изящно неся поджарое пятнадцатифутовое красно-коричневое тело, Корус вышла в центральный проход, готовая двигаться за парящим изображением дракончика — вся устремлённая на волю, к простору и небу.

— Я никогда не думала, что драконы… что они такие… — пробормотала изумлённая Флёр.

Корус словно бы поняла её, грациозно изогнула шею и приблизила огромные, как тарелки, глаза к лицу девушки. После секундного изучения дракониха осторожно, как хрупкую игрушку, взяла Флёр когтистой лапой, будто желая разглядеть получше. Это оказалось уже чересчур: вне себя от первобытной жути Флёр завизжала так, что барабанные перепонки едва не лопались — судя по перекосившейся морде Корус, ультразвуковая часть спектра тоже оказалась задействована в крике.

Чарли побледнел, как полотно, и вскинул обе волшебные палочки, готовясь подхватить Флёр, если та будет падать, но дракониха аккуратно поставила девушку обратно. Чарли кинулся к ней, сграбастал в охапку и крепко прижал к себе, — от пережитого ужаса ноги её не держали.

— Ну-ну, всё хорошо… — успокаивающе бормотал он ей на ухо, — ничего страшного не случилось. Да и не могло случиться — так Корус всегда подсаживала меня к себе на спину, она и тебе, наверно, хотела помочь… Я должен был подумать об этом! Прости меня, дурака!

Флёр подняла на него огромные от ужаса глаза и, едва справляясь с прыгающими губами, выговорила:

— Сейчас здесь будут Смертоупиванцы — мой крик слышали, наверно, даже в замке! И уже подняли тревогу… Я всё погубила…

— Всё только начинается! Ведь Корус практически свободна, а дракон — очень мощный союзник. — Чарли тряхнул тёмно-рыжими вихрами и подмигнул. — Мы ещё повоюем, спасительница!

Дракониха внимательно наблюдала за людьми, склонив продолговатую морду, увенчанную шипастой короной… какие причудливые мысли проносились в её голове — бог весть…

Чарли поднял Флёр на руки и повернулся к Корус:

— Идём! — скомандовал он. — Полетаем! Время не ждёт!

Дракониха узнала привычные слова. Аккуратно взяла в когтистые лапы Чарли, — Флёр тут же зажмурилась, спрятав лицо у него на груди, а когда открыла глаза — они уже оказались на красно-бордовой чешуйчатой спине, где между сложенными кожистыми крыльями имелась небольшая ложбинка, будто специально приспособленная, чтобы уютно расположиться, придерживаясь за редкие костяные выступы, идущие по хребту.

— Сиди здесь, крепко держись и не вставай! — потребовал Чарли. — Магическая броня у Корус сейчас безмерно крепка — и тебя укроет, если не будешь подниматься во весь рост.

— А ты?! Я тебя никуда не отпущу!

— Кто-то должен показать дорогу — драконы плохо ориентируются, если долго находились в замкнутом пространстве и не видели солнечного света. Я пойду впереди…

— Ты с ума сошёл?!! Ведь Пожиратели…

— Ничего не бойся! — он ласково коснулся губами её лба. — Всё будет хорошо — отчаянным везёт! — и пока она судорожно искала слова, чтоб его удержать, он съехал вниз по крылу драконихи, как по детской горке.

Всё происшедшее заняло лишь несколько минут — Пожиратели Смерти как раз выбежали из-за поворота в широкий, ярко освещённый коридор второго яруса. И в ужасе застыли — посреди прохода, почти касаясь горделиво поднятой головой каменного свода, высился красный дракон. Наперерез Пожирателям метнулся человек:

— Никаких заклинаний, иначе они срикошетят на вас! — скомандовал он, раскинув руки в стороны. — По личному приказу мистера Малфоя!

Смертоупиванцы остановились, не задумываясь — имя Люция внушало ужас не меньше, чем имя самого Тёмного Лорда.

— Мы должны выйти во двор! Это приказ!

— Да неужели?! — запыхавшийся Макнейр только что нагнал своих людей. — Браво, Уизли! Ты даже наглее, чем я думал, когда ставил на тебя десять галлеонов. Я рванулся спасать мисс Делакур, услышав её крик, но оказался лишним — у неё уже имеется защитник! — волшебная палочка нацелилась в голову Чарли. — И оказывается, вы уже успели порезвиться в замке…

— Малфой сам послал нас сюда… — упорствовать не было особого смысла, но имя главного Пожирателя пока ещё удерживало в оцепенении его солдат.

— Ну, надо же!!! — восхитился Макнейр. — Послушай, ты — кретин упрямый, даже если бы я не заволновался и не переговорил с Люцием, когда вы прошли, неужели, увидев вот это, я бы поверил, будто Малфой отпустил тебя — тебя! — к драконам без стражи, цепей или Империуса?!

Чарли чуть опустил раскинутые в стороны руки, немного сведя их, и прикинул расстояние до врагов, порадовавшись, что случай в лице Упиванца с проломленной гортанью подкинул ему вторую волшебную палочку.

— Даже и не думай сопротивляться, Уизли! Нас семеро и сейчас подтянутся ещё люди… — волшебная палочка Макнейра испустила сноп зелёных искр. — А если дрыгнешься, я на твоих глазах убью вейлу! Правда, не сразу… — двусмысленная улыбка растянула губы, Пожиратель подмигнул. — Куда же ты её спрятал, а? Молчишь? Ничего — под Веритасом расскажешь… Давай-ка, быстро загони дракона обратно — если не будешь валять дурака, я проявлю снисходительность и замолвлю пару слов Люцию.

Чарли молчал, Пожиратели Смерти косились на дракона, Корус с любопытством разглядывала людей, игравших перед ней диковинный спектакль. А Флёр не думала ни о чём, даже не молилась, просто слушала чёткую собранность Чарли, ощущая, как он мысленно отщёлкивает варианты…

— Всё! Мне это надоело! Взять его, ребята! Старина Люц сказал, он нужен живой и невредимый, но мы ведь можем и помять слегка в горячке боя… — Макнейр ухмыльнулся, весьма довольный собой.

— Петрификус Тоталус! — прокричало сразу несколько голосов.

— Протего! Экспеллиармус!

Перед Чарли воздвиглась защитная стена, отбросившая Обездвижитель обратно на нападавших, и со свистом воткнулись в каменное крошево волшебные палочки Упиванцев, которых ему удалось разоружить. Первый раз Флёр увидела, как маг, одинаково хорошо владеющий обеими руками, выполнил два различных заклинания почти одновременно.

— Ступефай! — не давая опомниться, Чарли атаковал Макнейра, тот увернулся от Сногсшибателя, спрятавшись за каменным обломком.

…Барьерные и взрывающие заклятия сбивали сталагмиты, взрывая их в пыль, или утыкивая острыми осколками своды пещеры и человеческие тела.

— Секо! — прозвучало откуда-то сбоку, и Режущее заклинание метнулось к вытянутым вперёд рукам Чарли, взрезая остатки защитного щита.

— Протего! — вскочив на ноги, мгновенно среагировала Флёр.

Корус слегка повернула голову и задумчиво посмотрела на неё огромным жёлтым глазом. Чарли, не глядя, погрозил вверх кулаком:

— Я кого-то просил не вставать!! Хотя — спасибо, конечно!

— Не за что… — машинально прошептала Флёр, прикидывая, смогут ли они прорваться…

— Экспеллиармус! — прорычал Макнейр.

— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ!!! — теперь с двух палочек, вдвое усиленное, сорвалось одинаковое заклинание. Упиванцы опешили, на пару секунд лишившись чар.

— Корус, за мной!! Флёр, держись! — крикнул Чарли и побежал прямо на стоящих на его пути Пожирателей Смерти. Дракониха неторопливо двинулась следом, а люди Макнейра дрогнули и пустились наутёк.

— Импедимента! — сам Макнейр не струсил и не собирался так легко уступать.

Чарли резко метнулся вбок, заклинание ударило Корус в колено, вызвав удивление на её морде, и точным рикошетом вернулось к Макнейру.

— Ступефай! — окончательно успокоил его Уизли.

Они выбежали на первый уровень — в конце широкого светящегося коридора зиял открытой чёрной пастью выход — оставалось только добраться до него. Но задача осложнялась тем, что со двора навстречу им лавиной неслись Пожиратели Смерти, и на сей раз их было много, очень много… Чарли остановился. Флёр ощутила мгновенный всплеск отчаянья, сменившийся смесью обречённой решимости и лихорадочного задора. Позади Чарли притормозила любопытствующая Корус. Драконовод медлил, собираясь с силами — он хотел подпустить нападавших поближе и направить на них Взрывающее и Парализующее Заклятия с двух волшебных палочек во всю ширину коридора.

Дракониха глянула вперёд и вдруг увидела почти полную, низко висящую луну, которая заглядывала в проём выхода… Шея Корус вытянулась, пасть широко раскрылась, раздался негромкое деликатное покашливание, и в паре метров перед Чарли упала огненная стена, двинувшаяся на Пожирателей.

Жуткий вой, сопровождающий огненный всполох, сотряс каменные стены — даже погружённые в транс драконы зашевелились, приподнимая головы. Люди корчились в пламени и сгорали, как факелы; сталактиты и сталагмиты оплывали в огне; под потолком свистел ветер, возникший от внезапного перепада температур между горящим коридором и морозным воздухом снаружи, отвратительный запах горелого мяса обжигал ноздри. Флёр присела, юркнув под защиту сложенных драконьих крыльев, и сжалась в комок, почувствовав, что её сейчас стошнит… Вой продолжался, крики пылающих людей не могли его заглушить, пламя гудело…

Всё стихло через несколько минут. Абсолютная звенящая тишина сжала виски болезненным обручем — в закопчённом проходе валялись человеческие огарки, а выход стал вдвое шире, и его оплавленные края слегка дымились. Чарли ошеломлённо смотрел вперёд сквозь мелькавшие перед глазами оранжевые и чёрные круги, и часто моргал,- он ненадолго ослеп от яркого пламени. Дракониха, явно гордая произведёнными разрушениями, подхватила Уизли и препроводила себе на спину — теперь она знала, куда идти.

Вместе со свежим морозным воздухом, заполнившим лёгкие, их снова накрыла волна звуков: вопли, отрывистые команды, лязг и скрежет. В замковом дворе метались Упиванцы — с невысокого балкона ими пытался командовать Люций Малфой, одной рукой прижимая к губам платок, а другой судорожно вцепившись в перила. Когда Корус, величественно шествуя на задних ногах, выступила на середину двора, на неё обрушился ураганный шквал разноцветных вспышек. Однако заклятия пёстрым серпантином отскакивали от драконихи, не причиняя ей ни малейшего вреда, и рикошетили в тех, кто их послал. Раскинув огромные крылья и издав победный клич, Корус, как набирающий скорость маггловский самолёт, с хрустом разгонялась прямо по Пожирателям.

В следующий миг мрачный замок провалился вниз. Повторный взмах кожистых крыльев унёс его назад и под беглецами раскинулся бесконечный лес.

— Э-ге-гей!!! — закричал Чарли, вне себя от радости, переполненный пьянящим чувством полёта и обретённой свободы. Прижавшаяся к нему Флёр тихо улыбалась, покачиваясь, словно на тёплых волнах.

Небо на востоке начало сереть, и очертания отдельных деревьев уже различались в единой чёрной массе. Новый день готовился приветствовать мир алым стягом зари…

— Мы сделали это! Мы удрали от Малфоя! Спасибо, Корус, ты вступила вовремя!!! — Чарли, крепко обнимая одной рукой Флёр, другой похлопал по чешуйчатой шее.

Увенчанная рогатой короной голова повернулась, и девушке показалось — жёлтый глаз подмигнул. Но это точно была игра воображения, потому что мир вокруг как-то странно кружился, и Флёр подозрительно клонило в сон… Ей захотелось коснуться щеки Чарли, и она попыталась поднять правую руку, но та отчего-то затекла и не двигалась. Через секунду выяснилось, что Флёр руки не ощущает совсем. Голова гудела, а перед глазами маячил какой-то туман, мешающий видеть. Левой рукой девушка взялась за правую — ощутила неестественную неподвижность… почувствовала что-то мокрое и подняла пальцы к глазам: тёплое, липкое, чёрное… или красное? Или это занимающаяся заря окрашивает всё в алые тона? Безмерное удивление посетило её:

…Я абсолютно не чувствую боли… Как странно… И когда это случилось? Не могу вспомнить… Может, когда я вскочила на спине у драконихи?

— Чарли… — она растеряно протянула ему по-детски растопыренные пальцы, — непонятно… я даже не заметила…

— Кровь?! Откуда это… — он ощутил, как ледяное лезвие провернулось в сердце.

— Ну что ты испугался, дурачок… — Флёр слабо улыбнулась при виде его мгновенно посеревшего лица, — это же ерунда… Мне совсем не больно… даже как-то странно…

Слушая её негромкий лепет, Чарли испугался ещё больше — рана явно магическая, и эффект от неё может быть непредсказуем…

— Молчи! Побереги силы! Я умею только лечить ожоги и обычные раны, но магические… не рискну! — его била дрожь.

Упершись коленями в твёрдую чешуйчатую спину драконихи, Чарли привстал под защитой естественного магического щита и с остервенением рванул набрякший от крови рукав мантии. Сила отчаянного рывка была такова, что плотная ткань затрещала и подалась. Судя по всему, заклинание ударило в плечо, скользнув по предплечью, — кровь текла медленно, но безостановочно. Порвав лоскуты на полоски, Чарли туго перебинтовал плечо и закрепил руку, обеспечив ей неподвижность.

— Потерпи… до Хогвартса уже недалеко — драконы летают очень быстро…

— Пожалуйста… не волнуйся так… — видя его потемневшие тревожные глаза и подрагивающие губы, Флёр испытывала безотчётную нежность и какое-то отстранённое спокойствие, — всё будет хорошо…

Сон давил на веки… Вдруг она вспомнила нечто важное и завозилась: левая рука скользнула в складки мантии и извлекла небольшой рулончик, с одного края испачканный алым:

— Чарли, это твой рисунок… держи… А то я его испачкаю… и кто-нибудь возьмёт да выкинет…

— Ну и чёрт с ним! Я тебе нарисую ещё сколько угодно!

— Нет! То есть — конечно, нарисуешь! Но этот непременно надо сохранить… Очень тебя прошу! — она просящее заглянула ему в глаза. — Вернёшь, когда я поправлюсь… Сохрани! Обещаешь?

— Обещаю…

Чарли опустил голову, чтобы Флёр не видела выражения его лица, осторожно обнял, прижимая к себе крепко, но бережно, и запахнул полы мантии, будто шатром укрыв её с ног до головы. Флёр вздохнула и, устроившись поудобнее, уткнулась ему в грудь, то ли погружаясь в сон, то ли впадая в забытьё…

…Люций Малфой шёл по коридорам. Никто не рискнул бы сейчас встать у него пути — расположение духа любимца Тёмного Лорда было настолько скверным, что даже случайное попадание в поле его зрения означало мгновенную смерть. А уж не случайное… Стражники, упустившие посаженных под арест этой ночью, не успели даже осознать свою провинность, когда отправились к праотцам.

Люций Малфой мчался по коридорам. Слабость измученного магическим истощением тела сменилась судорожным лихорадочным движением — гнев, страх и ярость клокотали в нём, будто стремясь взорвать изнутри. Расшитая серебром мантия развевалась за плечами, звучно хлопая на поворотах, блестящие позументы быстрыми молниями сверкали в полумраке, серебристые волосы напоминали о призраках, а громкий стук каблуков вызывал в памяти барабанную дробь, раздающуюся перед приведением приговора в исполнение. Мрачная картина ещё больше усиливалась гаснущими позади него факелами. Мистер Малфой шёл на собственную казнь, и мрак наступал ему на пятки.

Господин ждал его в Зелёном кабинете, желая услышать отчёт о только что случившемся в Замке Слизерина. Никогда ещё мистер Малфой не оказывался в столь затруднительной ситуации. Он прекрасно понимал слабость своих позиций и аргументов — и не мог найти оправданий, и вина целиком лежала на нём… и её никак не удавалось уменьшить, разделив с кем-либо…

Тёмного Лорда интересовали только драконы и собственные планы, остальные вопросы обязан был решать Малфой и ещё несколько доверенных Пожирателей Смерти. Желая единолично получить возможные выгоды от удачного решения «драконьего вопроса», Малфой взял всё в свои руки. Теперь же приятные перспективы рассеялись, и искупать вину перед Господином также приходилось самому. Но помимо ужаса в душе Люция бушевала ярость. Она пылала сотней раскалённых добела солнц, и сила её была беспредельна — даже страх перед Тёмным Лордом отступал на второй план. Гнев изнутри рвал Малфоя на части, ища выхода, ища объект, на который можно выплеснуть всю его зверскую изничтожающую силу. Ставшие причиной гнева люди оказались вне его досягаемости — ускользнули, оставив в дураках, оставив во власти бессильной и от этого беспредельной ярости…

Люций шагнул в Зелёный кабинет. Тёмный Лорд сидел в кресле, на подлокотниках которого извивались деревянные змеи, тянущие раззявленные пасти с изогнутыми ядовитыми зубами прямо к тем, кто в почтительном поклоне замирал перед Лордом. Поговаривали, будто по мановению волшебной палочки змеи оживали и впивались в провинившуюся жертву. Малфой встал в шаге от Господина.

— И? — Тёмный Лорд вопросительно склонил голову набок.

Плоское лицо — безгубое и безбровое — белело в полумраке. Несмотря на всё сильнее разгоравшийся рассвет, шторы в комнате оставались плотно задёрнутыми, а камин горел еле-еле, давая слабый красноватый свет, таявший в сумраке. Такие же красные отблески мерцали в расширенных зрачках Господина, ничего не выражающий рубиновый взгляд упирался в Люция, обдавая нездешним холодом. Но раскалённая добела ярость оказалась сильнее — Малфой почти не ощущал ужаса.

— Они улетели, мой Господин.

— Они? Меня интересует дракон.

— Дракон улетел, предварительно уничтожив более полусотни Пожирателей Смерти, — Люций говорил абсолютно бесцветным голосом, ярость сожгла все интонации.

— Интерес-сно… Значит, я потерял дракона и полсотни солдат, так?

— Да, Господин!

— И кто же виноват в этом?

— Я, Господин!

Грызущий душу зверь бушевал внутри сокрушительным ураганом, мозг ослеп и оглох и, не в силах более сдерживать ярость, готов был убить самоё себя, раз не удавалось немедленно найти более подходящий объект. Плоское лицо Тёмного Лорда слегка дёрнулось, будто в попытке изобразить удивление.

— Приятно слыш-шать, — щель рта раздвинулась чуть шире, казалось, оттуда вместе с шипением последнего слова должен непременно выскользнуть тонкий раздвоенный язык. — И чего же ты, Люций, любезный друг мой, за это заслуживаеш-шь?

— Смерти, Господин!

— Хорош-шо! — щелеобразный рот раздвинулся ещё шире, кажется, изображая улыбку. — Ты получишь то, чего просиш-шь…

Мигом раньше обе змеи на подлокотниках засеребрились живой чешуёй и молниеносно метнулись к горлу человека. Малфой не дрогнул и не двинулся с места, только глаза непроизвольно зажмурил. Холодные, влажные, несущие смерть клыки коснулись шеи и, не оставив даже царапины, отпрянули назад. Змеи вернулись на подлокотники и притаились — одеревенев, но блестя всё ещё живыми глазами.

— Не много ли ты на себя берёш-шь, друг мой? Здесь я реш-шаю, кому жить, кому умереть…

— Простите, Господин. Больше это не повторится, — Малфой застыл в глубоком поклоне, касаясь рукой пола у ног Тёмного Лорда.

— Ты нужен мне… время для твоей смерти ещё не приш-шло… — Господин прикрыл глаза. Веки двигались как-то странно, казалось, есть ещё одно веко — прозрачная плёнка, моргающая вертикально, как у ящерицы. — Кто увёл дракона?

— Драконовод, который должен был учить Пожирателей Смерти правильному уходу за этими тварями.

— И он обучил мою гвардию?

— Нет.

— Почему?

— Я…

Голос отказался служить, чуть притихшее белое пламя взорвалось с новой силой — жажда рвать, кромсать, крушить набухала удушающей волной, затопляя разум.

— Я…

— Что — ты? — Тёмный Лорд почти веселился, наблюдая за Люцием.

— Не смог его заставить.

— Надо же… Ты — и не смог заставить!

— Не успел… — прохрипел Люций, зверь метался в глазах, ища путь наружу.

— Откуда этот твой… драконовод узнал про ящера, не подчинивш-шегося Стреле Аримана?! Только двое знали об этом: я и ты, Люций. Я не в счёт — соглас-сен? — Малфой, позволивший себе выпрямиться, кивнул, неотрывно глядя в красные безразличные глаза. — Остаёш-шься ты — мой любезный друг! Ты сам рассказал драконоводу о почти свободном драконе?! Сам указал ему способ побега?!

— Нет…

— Нет?! Тогда кто же?

Малфой молчал. Страх постепенно побеждал гнев и заполнял тело — ноги заледенели, прирастая к полу.

— Мой Господин… я попросил помочь Хмелкирка — холод поднялся до бёдер. — Он в своё время учился и работал с Уизли, и вызвался поговорить — дабы попробовать сломить его упрямство…

— Поговорить?!Это нечто новенькое в твоём арсенале, друг мой… Помнится, ты предпочитал иные способы ломать упрямцев… — в белых, неестественно тонких пальцах мелькнула палочка, сверкнули искры. — Так зачем всё-таки ты сообщил Хмелкирку о непокоривш-шейся драконихе, друг мой?

Холод поднялся уже до груди Малфоя, тело почти потеряло чувствительность…

— Чтоб драконовод заинтересовался и стал более сговорчив.

— Не узнаю тебя, Люций! Уговаривать — не твоё амплуа.

— Отлично выстроенная ловушка захлопнулась… и драконовод оказался в моей власти. Но… я не успел! Он смог сбежать… раньше, чем я как следует за него взялся…

Малфой давился словами, будто они не хотели покидать горло. В глубине души всколыхнулся съёжившийся было безудержный гнев, он вновь вспухал девятым валом, жёг грудь, тщась вырваться наружу…

— Будь любезен, поясни, каким же образом твой пленник, который был якобы у тебя в руках, смог покинуть замок?! И его никто не заметил…

— Мне это неведомо, Господин!

— И детекторы не засекли никакой посторонней магии. В чём тут дело? Кто ему помог?!

— Ему помогала мисс Делакур…

Белое пламя заполыхало в мозгу, оборачиваясь зверем со стальными когтями. Даже мертвящий холод отступил — ярость, и жажда мести сотрясали Люция.

— Кстати, эта мисс — твоя гостья, — ядовито констатировал Тёмный Лорд.

Малфой кивнул, скрипнув зубами:

— Она не могла колдовать — её волшебная палочка и сейчас заперта в моём сейфе… Хотя — волшебные палочки стражников оказались украдены… но детекторы бы среагировали…

— Но кто-то же вывел из замка твоих «гостей»?! Кто-то ведь колдовал, открывая двери и копошась у тебя за спиной — незамеченный детекторами?! Кто же это был, а, дражайший мистер Малфой?!

Ярость душила, грызла изнутри, но мозг работал с чёткость и ясностью, обретаемой лишь в минуту смертельной опасности.

— Не замеченный детекторами… Детекторы не распознают магию домовых эльфов, Господин! Они снуют в замке после полуночи, занимаясь уборкой и всякими хозяйственными делами…

— Домовики?! Чтобы эти твари кому-то помогли?! Думай, что говоришь, Люций!

— Я не вижу других вариантов, Господин…

— Ты так уверен?

— Да, Господин!

Зверь нашёл первую жертву, ярость выпустила когти, и белое пламя теперь могло излиться во вне.

— Я поговорю с ними… Задам кое-какие вопросы… — полушёпотом процедил Малфой и улыбнулся. Даже демон вряд ли смог бы изобразить столь жуткий оскал.

— Ну-ну… сообщишь результаты. Однако сейчас не будем отвлекаться!

Малфой непроизвольно вздрогнул — ярость внутри чуть поутихла, а холодный голос Хозяина замораживал душу. Волшебная палочка вновь мелькнула в пальцах, похожих на белые щупальца, и нацелилась в грудь главному Пожирателю Смерти. Тёмный Лорд заговорил тихо и вкрадчиво:

— Значит, из-за твоей глупости я потерял дракона… Какое же наказание может искупить подобное? Предлагай, Люций — я знаю, ты большой выдумщик в этой области!

Безгубый рот вновь искривился в подобие улыбки — Тёмный Лорд неожиданно пришёл в игривое расположение духа. Змеи на подлокотниках тоже оживились, свернули блестящие кольца, готовясь к прыжку и издали тихое шипение, так похожее на вкрадчивые интонации Господина.

— Так какое же?

— Любое, которое сочтёте достаточным… — Малфой вновь низко поклонился, рука коснулась каменных плит, но холода не ощутила.

— Пожалуй, то, которое сочту подходящим… — Тёмный Лорд откинулся на высокую резную спинку любимого кресла, поигрывая слабо искрящей палочкой. — Возвращаясь к драконам — хотя их и стало на одного меньше, грязи от этого не убавилось. И твои люди, как я понял, по-прежнему не умеют наводить порядок, и по-прежнему некому их научить. А виноват ты, любезный друг мой… Поэтому, Люций, домовиками займёшься позже, а сейчас вооружайся своей волшебной палочкой и отправляйся чистить драконьи загоны. Как хочешь — но к вечеру там всё должно блестеть — я проверю лично.

Люций Малфой выпрямился, на скулах проступили неровные красные пятна. Волшебные палочки рода Малфоев убивали, несли горе и боль, тёмные чары и запрещённые заклинания, но никто и никогда не использовал их в подобных низменных целях — для этого существовали домовые эльфы, или рабы-магглы. Приказ Волдеморта нёс несмываемый позор волшебной палочке Люция, для которого сие было хуже Круциатуса, и Тёмный Лорд прекрасно понимал это.

— Но…

— Ты хочешь что-то сказать? — Господин подался вперёд, пристально вглядываясь в глаза своего слуги.

— Я…

— И что же? — щель безгубого рта приоткрылась в подобие улыбки.

Малфой молчал. Ярость и унижение смещались в смертельный коктейль, сейчас он думал только о мести, пытаясь хоть чем-то отвлечь и утолить свою боль.

— Отчего примолк, любезный друг мой? Или считаешь — ты не заслужил этого?

— Заслужил, Господин… — Малфой не узнал свой хриплый, надтреснутый, абсолютно чужой голос.

— Хорошо… Мне нравится твой ответ! — всё с той же щелеобразной улыбкой проговорил Волдеморт. — Можешь идти, у тебя ведь много дел…

Малфой неуклюже повернулся, будто что-то в его организме разладилось, будто суставы стали деревянными шарнирами, а ноги заново учились ходить… и медленно побрёл к двери.

— Ты ничего не забыл, Люций?

Холодный голос Господина, почти лишённый интонаций, настиг у порога. Малфой застыл, потом медленно развернулся лицом к Тёмному Лорду. Тот молча протягивал бледную руку, внушавшую отвращение сходством с огромным насекомым. На среднем пальце сверкал крупный тёмный камень, вырезанный в форме Чёрной Метки — эмблемы Пожирателей Смерти. Несколько бесконечно долгих мгновений Люций не двигался с места, пятна алели на скулах, в глазах сверкало нечто невыразимое, способное испепелить всё вокруг. Волдеморт внимательно наблюдал за ним. Затем Малфой дёрнулся, и в несколько шагов оказался у кресла Тёмного Лорда. Опустившись на одно колено, он поцеловал руку, нанёсшую столь болезненный удар его собственной гордости и чести его рода. Господин наклонился к самому лицу своего слуги, красное пламя в рубиновых глазах едва не выплёскивалось наружу:

— Я проверял твою преданность… ты выдержал испытание! Я доволен… Иди же, и не забудь про драконов!