Дорога без конца

Реклама

купить

Глава 4

С чем можно сравнить полёт на драконе?

Метла намного проворней и уж точно манёвренней. Ковры-самолёты неторопливей, но безопасней, поскольку не закладывают виражи под прямым углом, завидя аппетитный утёс. Пегасы и гиппогрифы быстры, да только дракона им не догнать, не говоря уж о неудобном рваном ритме полёта. Разве что маггловские самолёты похожи на магических ящеров величественной плавностью при высокой скорости, однако они лишены естественной грации, которой обладает летящая средь облаков многотонная громада — шипастая, когтистая, угловатая, и прекрасная в своей странной гармонии.

…Корус безумно соскучилась по небу. Маг, поработивший остальных драконов, оказался почти не властен над ней, но путаница подземных переходов, тяжесть толщи гранита над головой и отсутствие солнца сковали гораздо крепче — растерянностью, беспомощностью, отупением. Едва увидев из узкого коридора луну, дракониха очнулась от вязкого кошмара и рванулась к ночному светилу. Чернильное небо распахнуло мягкие крылья, бросив навстречу пригоршни звёзд, ветер обжёг холодом ноздри, луна скользнула к горизонту золотой каплей, расплавленной в тигле ночи…

Корус не просто летела — она купалась в океане цвета индиго, впитывая его безбрежность каждой клеточкой своего существа. Восток алел всё ярче, и в предчувствии скорого появления солнца дракониха ощутила убыстряющийся ток крови в венах — сияющие лучи несли в себе несказанное счастье света и рождения нового дня. Несколькими мощными взмахами набрав скорость, Корус стала планировать на широко раскинутых крыльях. В роговых пластинках, бахромой обрамлявших кожистые «паруса», запутался ветер, и зазвучал ни с чем не сравнимый посвист драконьих крыл, разрезающих тугой воздух. Ей хотелось барахтаться и кувыркаться, словно только что вылупившемуся несмышлёнышу, но она чувствовала непривычное тепло прижавшихся к её спине людей и помнила об осторожности, не желая стряхнуть их.

Странные, странные люди… никогда драконам их не понять…

Чарли Уизли вглядывался в безмятежное лицо Флёр, будто задремавшей у него на руках, и тоже думал о странностях — о странностях человеческой жизни… О неожиданных встречах и счастливых случайностях, о превратностях судьбы и таинственной силе, ведущей каждого к только ей ведомой цели…

Когда дракониха перешла на планирующий полёт, Чарли с превеликой осторожностью выпустил Флёр и привстал на драконьей спине, держась за ближайший костяной шип — невидимая магическая броня, защищавшая Корус, была толщиной фута в три, и запросто прикрывала людей от встречного ветра и от пронзительного холода, но при этом она же не позволяла творить заклинания. Вскинув левую руку с волшебной палочкой как можно выше, Чарли быстрыми росчерками изобразил на ближайшем облаке тёмно-синий зубчатый силуэт замка на одинокой скале, у подножия которой раскинулось озеро, упиравшееся в стену такого же зубчатого леса. Корус оживилась, всмотрелась в рисунок, вырулила хвостом на нужную траекторию и вытянула шею, словно заглядывая за горизонт в поисках указанной цели.

Проливая на заснеженную землю потоки золотого света, встало солнце — щедрое, умытое и не по-зимнему яркое, будто радость в сердцах беглецов поднимала настроение и ему. Морозная синь зазвенела брызгами солнечных зайчиков, бело-розовые облака приосанились, мня себя скульптурными шедеврами, и алая в лучах светила дракониха затрубила древнюю песнь, приветствующую восход.

Через некоторое время знакомый с детства Хогвартс обозначился прямо по курсу, придвигаясь с каждой секундой, будто шагая навстречу, — символ надёжности, безопасности, мудрости и кипучего студенческого братства. Чарли замер, поражённый, — до чего же этот замок снаружи походил на другой, оставшийся позади! Как два близнеца, которых не пощадило время… только один ощерившийся и злобный, а другой — гостеприимный и словно чуть-чуть растрёпанный… Чувства и мысли людей изо дня в день, из века в век впечатывались в гранитные стены, превращая один замок в мрачного мизантропа, а другой — в добродушного жизнелюба.

Корус сделала круг, заходя на посадку, но в звонко-чистом небе проступила синеватая сфера, опрокинутая на Хогвартс — Защитный Купол не пускал нежданных гостей. С замиранием сердца Чарли ждал, как поведёт себя дракониха, — в памяти ещё было свежо ошеломление, постигшее его, когда Корус в замке Слизерина парой лёгких движений уничтожила барьер из заклинаний в своём загоне. Дракониха заложила вираж, потом ещё и ещё — сфера упруго отталкивала её, и Корус потихоньку начинала злиться. Чарли вздохнул с облегчением — значит, одолеть Защитный Купол Хогвартса драконам не под силу! Впрочем… никто не поручится за результат в случае атаки замка несколькими магическими ящерами…

Уизли вновь приподнялся, бережно придерживая бесчувственную Флёр, вытряхнул волшебную палочку в ладонь, — чужая вполне сносно слушалась его. Вытянувшись как можно выше, произнёс заклинание: серебристо-прозрачный дракончик молнией ринулся к замку в поисках Директора, которому и адресовался призыв о помощи, — требовалось приоткрыть Защитный Купол. И просьба была услышана, — вскоре защита на пару минут расступилась, давая дорогу красному дракону, который благополучно приземлился посреди замкового двора.

К счастью, рождественские каникулы уже начались, Хогвартс практически опустел — эти праздники ощущались многими магами последней передышкой перед надвигающейся бурей, и семьи стремились провести Рождество вместе с детьми.

Большинство преподавателей, составлявших сейчас всё хогвартское население, ещё не покинули своих комнат, только неугомонный бодрячок Флитвик совершал утреннюю пробежку вокруг фонтана. Профессор Заклинаний никогда не пропускал тренировок, невзирая на погоду и время года. Оранжевое трико плотно обтягивало профессорское брюшко и резко контрастировало с белыми варежками и седой шевелюрой — вся его малорослая крепенькая фигура напоминала припорошенный снегом апельсин.

Они с Корус уставились друг на друга с одинаковым выражением восхищённого удивления. Дракониха никогда не видела таких крошечных и столь ярко окрашенных человечков, а профессор никак не ожидал, что ранним зимним утром в знакомом вдоль и поперёк хогвартском дворе приземлится ящер, будто сошедший с иллюстраций магического трактата.

Чарли, держа на руках так и не очнувшуюся Флёр, соскользнул вниз по приспущенному драконьему крылу и едва удержал равновесие — после стремительного полёта земля норовила уйти из-под ног. Флитвик растеряно хлопал глазами:

— Мистер Уизли… Какими судьбами?.. Впрочем — о чём это я?! Конечно, до нас дошли печальные известия — ваш отряд, сопровождавший драконов, был уничтожен по пути из Румынии в Англию, а драконы похищены… Я чертовски рад, что на самом деле вы живы! Но… — профессор озабоченно приподнялся на носочки, — …это мадмуазель Делакур? Она ранена?!

— Да… — Чарли нахмурился. — Сэр, я всё потом расскажу, сейчас нельзя терять ни минуты!

— Конечно-конечно! — торопливо закивал Флитвик. — Поппи наверняка уже на ногах. Поспешите в Больничное Крыло!

— Профессор, пожалуйста, последите за ящером! — Чарли нервно переминался с ноги на ногу, мысленно он был уже в лазарете, но требовалось позаботиться и о Корус. — Дракониха очень любопытна — везде суёт свой нос, может случайно что-нибудь подпалить… А вам известны азы драконоводческих заклинаний… Вы ведь сможете присмотреть за Корус, пока я буду с мисс Делакур?!

— Д-да… Безусловно… — в голосе Флитвика сквозила та же неуверенность, что и в вопросе Чарли. — Я постараюсь!

— Если б не Корус, мы бы не выбрались… — Уизли повернулся к драконихе, которая с интересом оглядывалась по сторонам, встряхивая немного отвыкшими от скорости крыльями, — Корус будет ждать здесь! — громко произнёс Чарли привычную команду, для убедительности топнув ногой. — Завтрак — потом!

Шипастая голова качнулась набок, жёлтый глаз с вертикальным зрачком глянул внимательно…

— Мерлин меня подери — она понимает!!! — Флитвик был потрясён.

— Конечно… Так я надеюсь на вас, сэр! — уже убегая, крикнул Чарли — тревога за Флёр становилась нестерпимой.

Профессор не ответил, всецело поглощённый созерцанием чешуйчатого чуда. Интерес исследователя бередил его разум — впервые Филиас Флитвик видел дракона так близко…

— …Идите, мистер Уизли, идите. И не волнуйтесь — ваша красавица будет в полном порядке, рана неопасная, — улыбнулась мадам Помфри.

Чарли отрицательно качнул головой — ему с трудом удалось положить Флёр на кровать. Руки затекли и отказывались отпускать её, — странное ощущение безвозвратной потери заставило его оцепенеть.

— Ступайте… — медсестра украдкой бросила на него сочувственный взгляд, — отдохните… да и Дамблдор хотел с вами поговорить… Он так рад вашему спасению!

— Позвольте мне остаться…

— Нет, дорогой мой, девушку необходимо осмотреть.

— Я могу помочь! — воскликнул Чарли быстрее, чем сообразил, что ляпнул лишнее, — губы мадам Помфри сурово поджались, взгляд похолодел; всем своим видом целительница продемонстрировала возмущение современными нравами:

— Извольте удалиться, мистер Уизли! В этих стенах хозяйка я и, надеюсь, свою работу выполняю неплохо! — отчеканила мадам Помфри. — Помнится, вы многократно в этом убеждались, попадая в лазарет во время учёбы. В чём же причина ваших теперешних сомнений?

— Помилуйте! Никаких сомнений! Я знаю — вы великолепный врачеватель, но…

Чарли умолк. Было непросто объяснить даже самому себе, почему так не хотелось уходить. В течение долгих дней в Замке Слизерина, прорываясь из темноты очередного мучительного беспамятства к свету и к жизни, первое, что он видел — её глаза. Ясные, внимательные, встревоженные — взгляд этих глаз придавал сил, удерживал его, не давая соскользнуть обратно во тьму и безнадёжность… Чарли не мог допустить, чтобы, придя в себя, Флёр не обнаружила его рядом, почему-то это казалось предательством.

Мадам Помфри нахмурилась и, подтолкнув оцепеневшего молодого человека, проворчала:

— Здесь лазарет, мистер Уизли, а не проходной двор… Уходите, я теряю с вами драгоценное время!

Это подействовало. Чарли вздрогнул и повернулся к выходу, но с места так и не двинулся, всё ещё тщась найти предлог, чтобы задержаться…

В это время замерцал камин, и оранжевое пламя позеленело:

— Безмерно счастлив видеть вас в добром здравии! — заговорил Дамблдор, подсвеченный оливковым сиянием кружаной сети. — Немедленно сообщу мистеру и миссис Уизли эту радостную новость, а то они совсем извелись за последние две недели…

— Спасибо! Неожиданно пришлось загоститься… — Чарли подошёл к камину. — Доброе утро, сэр!

За его спиной ожила белая полотняная ширма, — по-антилопьи перебирая реечками «ножек», она проскрипела по направлению к мадам Помфри и с шумом раздвинулась, отгородив кровать Флёр и склонившуюся над ней возмущённую фельдшерицу от остальной территории.

— Очень, очень рад вашему удачному освобождению! Хотелось бы услышать подробный рассказ…

— Извините, сэр, но я оставил во дворе дракониху, которую необходимо срочно накормить, а также подыскать для неё подходящее убежище. Мне нужно идти — вы позволите?

— Безусловно! — Дамблдор закивал, близоруко щурясь. — И где вы предполагаете разместить нашу гостью?

— Думаю, подойдут отроги древних гор в Запретном Лесу — в них можно устроить удобный загон, да и местные горные породы должны прийтись драконихе по вкусу… — ещё на подлёте к Хогвартсу, Чарли размышлял над этим вопросом.

— Неплохой вариант… только не забудьте обезопасить подступы!

— Сэр… Я не хотел бы находиться при драконихе неотлучно, а если поддерживать защитный купол, то… А у меня в замке дела! — Директор понимающе улыбнулся. — Не могли бы вы выделить несколько автономных генераторов защитного поля? Под мою ответственность. В этих горах, как и вокруг Хогвартса, есть зоны выхода энергии земли, — они будут питать генераторы столько, сколько нужно…

— Хорошо, не возражаю. Вы же умеете устанавливать и активировать генераторы? Я дам необходимые указания мистеру Филчу… ещё не забыли, где находится кабинет нашего завхоза? — Дамблдор подмигнул.

— Конечно… я найду, — отозвался Уизли, хмуря брови и думая о своём. — Надо спешить! Вы позволите?

— Идите-идите, — кивнул директор и, потеребив бороду, взглянул поверх очков, — Чарли, пожалуйста… не волнуйтесь о мисс Делакур, — она в надёжных руках, ведь вы среди друзей. Вы оба теперь в безопасности.

Эти простые слова прозвучали с какой-то особенной интонацией… с таким теплом и заботой, что в груди у Чарли словно отпустило натянутую до предела струну, и горячая благодарность наполнила сердце. Тревога ушла на самое дно души, и им овладело лихорадочно-радостное возбуждение: действительно, ведь всё позади!

…Мистер Аргус Филч совершенно не изменился за прошедшие годы, словно заспиртованный. Вернее, проспиртованный. Его «хобби» не только не отражалось на исполнении им своих обязанностей, но и, как ни странно, повышало служебное рвение, поэтому Директор закрывал глаза на постоянную «непросыхаемость» завхоза. Невзирая на раннее утро, Филч давно поднялся, и его, как водится, уже слегка штормило.

Тесный, пыльный кабинет, в котором окна лишь угадывались, был почти полностью заставлен приземистыми многоящичковыми картотеками и высоченными толстопузыми шкафами. Ибо второй пламенной страстью завхоза являлся сбор и классификация информации — обо всём происходящем в Хогвартсе, обо всех попадающих в поле зрения магах. Аргус Филч свято верил, что когда-нибудь придут некие «они», поскрипывая начищенными до зеркального блеска сапогами, и всё его обширнейшее хранилище сведений окажется безмерно полезным кому-то. Кому-то, кто выстроит, наконец, в Хогвартсе настоящий порядок, и возродит благородные, незаслуженно позабытые традиции телесных наказаний и карцеров…

С хрустом поскрёбывая двухдневную щетину, завхоз вперил взгляд слезящихся глазок в неожиданного и нежеланного визитёра:

— Ходют тут всякие… грязи носют… чегой-то требують с утреца… Директор весь в охах — какая радость-то, мантикраб меня забодай! А чего радоваться?.. Сплошной базар и разорение… разорение и бардак… генераторы им подавай… удумали чего… да-с!

Речь его лилась потоком сознания по мере того, как руки выполняли привычные функции — проверяли картотеку, искали нужный ящик, доставали требуемые магические предметы. С надрывом проигравшегося в дым картёжника Филч метнул на стол три продолговатые штуковины, напоминающие бурые огурцы-переростки. Похоже, генераторы защитного поля не активировали лет двести… Чарли вздохнул — придётся повозиться.

— Сэр, мне требуется семь штук. Директор обещал не ограничивать лимит.

— Скока?!! — Филч в ужасе выпучил глаза. — Да их всего-то… кха-кха! …да кто ты такой?!.. кха-кха! …Да кто позволил такое расточительство?!! — давился кашлем и возмущением завхоз.

— Дамблдор, с вашего позволения.

Чарли улыбался: знакомое с детства скупердяйство Филча сейчас воспринималось с ностальгическим умилением. Тот, кряхтя и почти всхлипывая, вновь зашуршал ящиками, в результате чего на свет божий оказались извлечены ещё два бурых «огурца», которые Филч дрожащими руками выложил на стол.

— Три плюс два — пять, — подытожил Чарли. — Осталось ещё два, сэр.

— Аспид!!! — воздел руки к потолку страдалец. — Ты Хогвартс разорить удумал?!! Вымогатель чёртов! Откуда только свалилось на мою голову этакая напасть?!!

— С неба! — Чарли откровенно забавлялся. — Ещё две штуки, сэр.

— Как есть аспид! Всю душу вымотал… я тебя запомню… я тебе припомню… разоритель… один перевод добра с вами… уж я-то знаю! — потрясая унылым паутинным шлейфом, Филч выбрался из дальнего необъятного шкафа и выложил последние два генератора, при взгляде на которые у Чарли сползла с лица улыбка — похоже, оживить эти раритеты не сможет и сам Дамблдор.

Жутко расстроенный тем, что день начался с потерь, завхоз сунул в руки молодого человека перо и подтолкнул к нему огромную амбарную книгу — проехавшись по столешнице, та оставила за собой чистую полосу, собрав пыль на корешок:

— Распишись, аспид!

Чарли накалякал размашистый росчерк, сгрёб «огурцы» в охапку и метнулся к двери — лишней секунды не хотелось оставаться в этом затхлом помещении.

— Стоять… — проскрипел Филч. — Не считая одной мисс Уизли и одной миссис, я знаю, как минимум семь мистеров Уизли. Так ты который будешь?

Чарли вернулся к столу и старательно вывел своё имя рядом с угловатой росписью.

— Стоять! — злорадно проскрипел Филч вновь. — Что это за закорючка?! То ли «П», то ли «Г», то ли «К» — второе имя тоже надо писать полностью… учи вас тут… всяких… и никакой благодарности…

Уизли обернулся на пороге, волшебная палочка на секунду заискрила в пальцах — облезлое гусиное перо подскочило и затанцевало по гроссбуху развесёлую джигу:

— Ч-что такое?!! Кто позволил?! Это же почти совсем чистая страница!!! Дебош! Саботаж! Диверсия!!!

Филч хрипел и путался в терминах, глядя на преступно выписывающуюся прямо на глазах жирную подпись: «Чарльз К. Уизли — Потрошитель завхозов». Залп брани заставил смущённо крякнуть доспехи этажом выше, но Чарли не прислушивался к воплям несчастного — надо было спешить к заждавшейся Корус. Он торопился — вряд ли Флитвик будет в состоянии долго сдерживать непредсказуемые порывы драконихи, — и всё же ноги сами свернули в сторону от выхода и понесли его в Больничное крыло.

Мадам Помфри воздвиглась на пороге лазарета статуей неприступной богини, преграждающей путь непрошенным гостям.

— Куда вы опять рвётесь, мистер Уизли?! Я провела все требуемые процедуры и заклинания, дала нужные зелья — мисс Делакур теперь вне опасности. Ей надо поспать и восстановить силы, потеря крови оказалась немалой. Поэтому нет никакой необходимости мешать девушке выздоравливать, — голос врачевательницы звучал сухо, как шелест опавшей листвы в зябком осеннем лесу.

— Позвольте мне только взглянуть на неё… Я очень хотел быть рядом неотлучно, но раз это невозможно, разрешите зайти хотя бы на пару минут!

— Чарли, если вы войдёте, то выставить вас станет неизмеримо сложнее, — возразила мадам Помфри с неожиданно тёплыми нотками в строгом голосе, — не терзайтесь — займитесь чем-нибудь. Обещаю, когда она придёт в себя, я извещу вас первым.

— Правда?!!

— Вы ещё потребуйте с меня клятву на крови! — сдвинула брови целительница.

— Ни в коем случае! — Чарли просиял и поспешил ретироваться.

— Бедный мальчик! Надо же было попасть под вейловские чары…

Медсестра жалостливо глянула ему вслед, но молодой человек, к счастью, не расслышал последней фразы, он со всех ног мчался к выходу, подхлёстываемый не самыми добрыми предчувствиями.

Мысленно Чарли уже прикидывал в какой части горного кряжа лучше будет устроить убежище для Корус… В то же время обещание мадам Помфри непременно сообщить ему когда Флёр очнётся грело сердце… ноги сами несли по знакомым коридорам, без труда находя дорогу… генераторы защитного поля оттягивали руку… — и Чарли вдруг ощутил острое удовольствие от самой обыкновенной быстрой ходьбы, от множества предстоящих ему хлопот, от простого осознания факта, что — «я иду», а не — «меня ведут»…

Замковый двор встретил его ярким светом — солнечные зайчики в зеркальцах льдинок, искристый фейерверк солнечных брызг на снегу — Чарли непроизвольно зажмурился, шагнув из полумрака хогвартской сени… И тут же распахнул глаза: недалеко от ступеней парадного входа застыла одинокая фигура — профессор Спраут, близкая к состоянию соляного столпа, судорожно прижав руки к груди, безотрывно смотрела на ближайший корпус обожаемой теплицы…

А на крыше этой самой теплицы, вытянувшись, будто кошка на карнизе, небрежно свесив одну лапу, встопорщив острые крылья и поигрывая хвостом, возлежала ярко-красная Корус. Её узкая горбоносая морда была обращена к замку — и к профессору Гербологии, полуприкрытые жёлтые глаза томно гипнотизировали перепуганную женщину, в то время как когтистая лапа аккуратно отламывала вычурные башенки, гранитные детали парапета, прочие архитектурные излишества и отправляла лакомство в пасть — будто марципановые украшения торта. Шипастый хвост хлестал по дальнему краю теплицы — именно там взъерошенный, красный и злой оранжевым мячиком подпрыгивал Флитвик, безуспешно пытаясь приструнить дракониху. Профессор быстро понял, что обычные заклинания отскакивают от магического ящера, и стал блокировать перемещения гостьи с помощью различных модификаций Барьерного проклятия, однако Корус легко уворачивалась. В конце концов, блестящий интеллект хогвартского профессора помог ему загнать дракониху на крышу ближайшего корпуса теплиц. Флитвик вздохнул с облегчением, но тут же понял, что на самом деле всё только начинается — Корус вольготно разлеглась на крыше и решила позавтракать. Вышедшая на утренний обход профессор Спраут почти что окаменела, так и не решив — этот монстр действительно существует или же сие есть последствие длительного пребывания накануне вечером в оранжерее Улётных Орхидей.

Мгновенно оценив обстановку как критическую, Чарли оседлал прихваченную в чуланчике у выхода метлу и метнулся к самой морде проказницы:

— КОРУС!!! Постройки есть нельзя!!! Взлетаем! Я покажу, где много вкусного!

Дракониха задумчиво приподняла голову и качнула рогатой короной, лапа потянулась к мельтешащему в воздухе человеку — на секунду Чарли показалось, что она сейчас сгребёт его в кулак и раздавит, как надоедливую муху.

Сердце ухнуло в пятки. Метла ушла в пике. Драконьи когти пропахали землю у стены…

Увернувшись, он взмыл почти вертикально вверх и засвистел переливчатым разбойничьим посвистом. Корус неторопливо встала на задние лапы (отчего захрустел старый каменный свод), развернула крылья и мягко оттолкнулась, вплывая в небо… Нагнала человека, аккуратно поднырнула, слегка задев воздушной волной, обогнала и, изогнув длинную шею, покосилась жёлтым глазом с мерцающим вертикальным зрачком — приглашала поиграть в догонялки. Чарли снизился, прокричав Флитвику:

— Благодарю вас, профессор!! Простите за доставленные неудобства! Мои извинения профессору Спраут! Спасибо!!! — и с тем же залихватским свистом помчался вдогонку за Корус, которая ловила восходящие потоки, нежась в них, как в струях фонтана…

Невысокие старые горы пришлись драконихе по вкусу — она с аппетитом вгрызалась в породу, обгладывая скалы — и пока была увлечена едой, Чарли смог выполнить необходимые работы. Он нашёл подходящий грот, расширил его с помощью магии и освободил от завалов, — потом Корус при желании сама оплавит стены и углубит помещение. Немало времени и магических сил ушло на поиски геоактивных точек, разблокирование и установку давно не использовавшихся генераторов защитного поля. Чарли старался сделать защитный купол достаточно просторным, чтоб дракониха могла немного полетать, и в то же время достаточно плотным, чтоб удержать её.

…Надо будет непременно раз в день выпускать Корус из-под купола…- поставил мысленную «галочку» Уизли.

И вдруг отчётливо осознал, что действует по отношению к драконихе почти так же, как Тёмный Лорд — ограничивая её свободу и волю — может, не столь грубо, но не менее настойчиво и безапелляционно. От этого на душе заскребли кошки. Он остановился у входа в импровизированное драконье жилище, ощущая смутное желание сделать или сказать нечто важное… Наевшаяся Корус уже забралась в грот, свернулась там клубком, упрятав в глубину мощное тело и повернув морду ко входу, дабы вовремя учуять постороннее присутствие. Чарли присел, молча погладил чешуйчатые ноздри. Драконий глаз приоткрылся, передняя лапа шевельнулась и взрыла известняковый пол грота, изобразив древний знак Солнца — правостороннюю свастику… Чарли оторопел:

— Ты желаешь мне добра и света… Корус… — дракониха утробно рыкнула и заворочалась — всё-таки не стоило слишком испытывать её терпение, пора было уходить.

Чарли возвращался с лёгким сердцем. Желая поберечь силы, которых осталось не так уж много, он шёл пешком, неся метлу на плече. Тропа уверенно вела к Хогвартсу, а он размышлял о том, что непременно должен сделать. Невзирая на безнадёжность, он обязан найти способ снять с захваченных Волдемортом драконов проклятие Стрелы Аримана. Может, Дамблдор сможет подсказать какие-то пути для решения этой задачи…

И ещё Чарли думал… о подарке Флёр к завтрашнему Рождеству. Наверно, она любила драгоценные камни, но он ничего не смыслил в них и не мог полагаться на свой вкус в этом вопросе, к тому же они всегда были не по карману Уизли. Поэтому Чарли придумал нечто иное: Флёр пропустила потрясающий восход, когда они летели в Хогвартс, и он решил подарить ей эту красоту — нарисовать на потолке лазарета, чтоб, открыв глаза рождественским утром, Флёр увидела над собой сияющее светило, облачные воздушные замки и дракона, песней приветствующего зарю…

С мыслями о Флёр он и вошёл в Хогвартс и ничуть не удивился, когда, даже не отдавая себе отчёта, вновь очутился в Больничном крыле. Дверь лазарета оказалась заперта. Чарли попытался её открыть, но обычная Алоомора удалась ему лишь с третьего раза — сил не хватало.

Вновь он не мог приблизиться к той, кого больше всего хотел видеть… Чарли прислонился лбом к холодному шероховатому камню:

…Вот ведь… враги соединили нас, а друзья, сами того не желая, стремятся разъединить…

Лихорадочный задор и пьянящая эйфория свободы истаяли окончательно — тупо заныл правый бок, закружилась голова, невероятная усталость навалилась внезапно, но столь ощутимо, что подогнулись колени — Чарли сполз на пол и привалился спиной к стене.

…Последнюю ночь было не до сна… а ел я, кажется, уже больше суток назад… и эти чёртовы старючие генераторы! Совершенно вымотали… — он закрыл глаза, стараясь унять пляску, в которую то и дело норовил пуститься окружающий мир. — Нечего рассиживаться… Собирался в библиотеку? Вот и шагай. Мадам Помфри обещала сообщить, едва Флёр очнётся… значит, нечего торопить события, надо ждать.

Посидев ещё чуть-чуть и упорядочив насколько возможно своё состояние, Чарли поднялся. В глазах сразу же потемнело, и к горлу подступила тошнота — он перешёл на глубокое дыхание, и некоторое время только размеренные вдохи и свистящие выдохи нарушали тишину. Постепенно мир обрёл ясность и почти перестал кружиться, противная слабость в теле осталась, но вернулась чёткость движений. Он медленно двинулся вперёд, надеясь никого по пути не встретить.

…Мадам Пинс светилась радушием, обычно ей не свойственным. Чарли — единственный из братьев Уизли всегда пользовался благосклонностью противоположного пола, а мадам Пинс в глубине своей одинокой души была очень сентиментальна. Поэтому и не смогла суровая библиотекарша устоять перед его обаятельной улыбкой и без возражений пустила драконовода, более десяти лет назад покинувшего школьные стены, в Запретную секцию, даже не заикнувшись о специальном разрешении директора. Чарли сразу же злоупотребил доверием мадам Пинс, категорически запрещавшей есть в святая святых книгохранилища, и наколдовал себе горку сэндвичей и кружку крепкого тёмного пива — иначе организм наотрез отказывался воспринимать информацию.

Время в библиотеке текло почти незаметно. Ещё в школьные годы и вскоре после окончания учёбы Чарли Уизли прочёл львиную долю имевшихся в Хогвартсе книг, так или иначе относящихся к драконоведению. Память, которая обычно его не подводила, подсказывала, что о способах снятия проклятия Стрелы Аримана во всём этом книжном изобилии не говорилось ни слова. Однако Чарли решил не полагаться на воспоминания, и ещё раз проглядеть каталоги и хранилища, особенно Запретную секцию, — вдруг, изучая ранее эти фолианты, он пропустил какой-нибудь косвенный намёк или отрывочные сведения, способные сейчас вывести его если не на прямую дорогу к искомой информации, то хотя бы на крошечную тропку.

Зимний день, заглядывающий в разноцветные витражи под потолком, устал напрягать скудные силёнки в борьбе с морозной темнотой и посерел, расслабившись и отдавшись на милость торжествующих синих сумерек. В библиотеке зажглись редкие факелы. Запретная секция, расчерченная стеллажами на узкие длинные коридоры, наполнилась шорохами, скрипами, тихим бормотанием и потрескиванием, доносящимися то с одной, то с другой стороны. Чарли потёр уставшие глаза, потянулся и глубоко вздохнул — он любил полумрак книгохранилищ, пропитанный ни с чем не сравнимым запахом древних томов, — запахом пергамента и рыбьего клея, старой бумаги и просмоленных дощечек, обтянутых выдубленной свиной кожей, которые заменяли обложки раритетным фолиантам, — запах истории, тайны и открытий… В этот раз, правда, удача не улыбнулась ему даже с учётом добавившихся книжных собраний, пожертвованных несколькими колдунами преклонных лет, — о снятии проклятия Стрелы Аримана, налагаемого на драконов, нигде не было сказано ни слова.

Молодой человек сгрёб со стола очередную внушительную стопку просмотренных томов и собрался расставить книги по местам, когда из стены, засеребрившись в свете ближайшего факела, задумчиво просочился Безголовый Ник, тут же изобразив галантный поклон, в результате чего его голова привычно свесилась набок:

— Вечер добрый, мистер Уизли. Рад снова видеть вас в этих старых стенах! Всегда с ностальгией вспоминаю вашу квиддичную команду — вот уж когда Гриффиндор поднялся на недосягаемую высоту!

— Приветствую, сэр Николас де Мимси-Порпиньон, — привидение гордо приосанилось, оно любило слушать звук своего земного имени — последнее, что ещё связывало его с миром живых. — Не говорите так, а то я решу, будто вы мне льстите, уважаемый сэр! — улыбнулся Чарли. — У нас, и правда, подобралась тогда славная команда, но и теперешняя гриффиндорская сборная играет ничуть не хуже.

— Что верно, то верно! — согласился сэр Николас. — Но разные команды хороши по-своему, у каждой собственный почерк и стиль игры… — гриффиндорское приведение являлось ярым фанатом квиддича. — Но о чём это я?! Ведь меня послал Дамблдор! Он ждёт вас, — хочет побеседовать об удачном освобождении и о каких-то важных делах…

— Ох ты! Я же собирался к директору, но решил сначала заглянуть в библиотеку. Спасибо, дорогой сэр Ник!

Он взмахнул палочкой, лишая себя удовольствия расставлять книги вручную — не спеша и наслаждаясь процессом — послушные фолианты стайкой полетели на насиженные места.

— Уже иду!

И вдруг изнутри обожгло, и горячей волной толкнулось в сердце, словно родной голос окликнул по имени.

— Погодите… Сэр Николас! Будьте столь любезны — передайте профессору Дамблдору — я только на минуточку в Больничное крыло — и сразу же приду!

— О! — понимающе покивало привидение. — Мисс Делакур!

— Да… — Чарли покраснел и тут же разозлился на себя за неподобающую взрослому человеку реакцию.

— Она восхитительна! — месье де Порпиньон цокнул языком и поцеловал кончики пальцев. — Глядя на неё, я начинаю жалеть, что не смог уйти до конца и вновь родиться для земной жизни. Замечательная девушка!

— Я знаю… Так передадите директору мои извинения? Пожалуйста!!! Я быстро!

— Бегите, мой друг! Я всё сделаю! И не слишком торопитесь… — улыбнулось привидение вслед уже умчавшемуся Чарли.

Но тому не повезло и на этот раз. Сначала навстречу попался Флитвик, кинувшийся с расспросами: где, как и насколько безопасно размещена дракониха, на что Чарли кратко и довольно резко ответил, что всё в порядке и что он очень спешит в Больничное крыло. Профессор Заклинаний сморщился и сочувственно покачал головой, глядя вслед молодому человеку, — жалел чудака-драконовода, оказавшегося для вейлы лёгкой добычей.

А едва Чарли свернул в коридор, ведущий к дверям лазарета, как наткнулся на мадам Помфри, шедшую навстречу. Медсестра нахмурилась и решительно подхватила молодого человека под руку, демонстрируя неожиданную силу:

— Остановитесь, мистер Уизли!

— Но Флёр пришла в себя — я знаю! И вы обещали меня известить!

— К ней прибыла родственница. Кажется, прабабушка — удивительная пожилая дама. Они там разговаривают. Видите, даже я сочла необходимым оставить их наедине. Мисс Делакур наверняка хочет пообщаться с роднёй — ранение оказалось достаточно серьёзным, а это всегда настраивает на философский лад, да и, полагаю, у неё немало накопилось невысказанного на душе.

Чарли не понял туманных намёков строгой фельдшерицы, он вообще почти не слышал её слов…

…Она пришла в себя! Флёр очнулась — и меня не оказалось рядом! — сердце сжалось от тоски и стыда.

Мадам Помфри покосилась на него и поглубже продела сухонькую ручку ему под локоть:

— Не проводите ли меня к директору, мистер Уизли? Будьте добры, окажите любезность!

— К вашим услугам… — Чарли заставил себя встряхнуться и выдавил дежурную улыбку. — К тому же профессор Дамблдор просил меня зайти…

— Вот и отлично! Я его долго не задержу.

Мадам Помфри чинно вышагивала рядом с Чарли. Они двигались неторопливо, даже чересчур неторопливо для молодого человека, привыкшего ходить быстро. Уизли не знал, погружённый в собственные мысли, что врачевательница безуспешно пытается подобрать слова, дабы предостеречь его от вейловских чар, открыть глаза, помочь избавиться от наваждения… Но с профессиональной цепкостью изучая выражение его лица, она так и не решилась начать разговор.

Кабинет Дамблдора встретил бывшего хогвартского студента знакомым рабочим беспорядком: везде громоздились книги — заложенные разными подручными предметами или раскрытые на нужной странице. Магических приборов прибавилось по сравнению с его школьными временами. Неизменный Фоукс дремотно встряхивал крыльями, нахохлившись на золотом насесте у камина. Свечи в высоких канделябрах освещали письменный стол, заваленный рукописями и фолиантами, бросали полукруги света на узорчатый ковер на полу, на высокие книжные шкафы, и таяли от усердия в тёплом красноватом сумраке, колыхавшемся по углам. Пока хогвартская медсестра кратко излагала директору план мероприятий по профилактике простуды среди учеников, Чарли замер у книжных полок, присматриваясь к названиям и прикидывая, не могут ли некоторые из них содержать упоминания о способах снятия редких проклятий.

— Мистер Уизли! — улыбка осветила лицо Дамблдора — Чарли, друг мой, простите! Буквально пара минут!

— Пожалуйста… Я никуда не спешу… — уныло отозвался молодой человек.

Мадам Помфри возложила список профилактических мер поверх объёмистого свитка — докладной записки мистера Филча о студенческих нарушениях в преддверии Рождества, и вышла, на прощание бросив пристальный взгляд сначала на Чарли, потом на Директора.

— Присаживайтесь!

Дамблдор энергично пожал руку Уизли, сделал приглашающий жест в сторону глубокого кресла, и сам сел напротив за любимый монументальный стол — символ незыблемости хогвартских традиций, повидавший на долгом веку более сотни директоров.

— Ваше спасение стало лучшим подарком к Рождеству для всех нас! Вы уже говорили с родителями?

— Нет…

— Чарли, — директор внимательно глянул на устало ссутулившегося молодого человека, — я понимаю бестактность своей просьбы, и всё же, будьте добры, — расскажите подробно обо всём случившемся с момента вашего отбытия из Румынии.

— Боюсь, не смогу сообщить ничего интересного, или важного… Раз уж я остался жив, давайте поговорим о том, чем могу быть полезен.

— И об этом мы тоже поговорим, — Дамблдор тепло улыбнулся, пытаясь смягчить свою настойчивость. — Но ваш действительно героический побег из Замка Слизерина заслуживает подробного рассказа!

— Я ничего героического не совершил. И нет никаких моих заслуг в том, что удалось-таки сбежать от Малфоя, — негромко ответил Чарли, глядя на свои руки. — Меня спасла Флёр. То есть мисс Делакур. И дракониха, не поддавшаяся проклятию Стрелы Аримана…

— Вот про дракониху я тоже хочу узнать поподробнее! Но сначала — рассказ о ваших злоключениях.

— Зачем вам? — серые глаза похолодели, между сдвинувшихся бровей обозначилась суровая складочка. — Это только моя вина… Не выполнил порученное дело, не привёл драконов в Англию — отвечу перед Советом Магов. К чему лишние детали?

— Чарли, ваше нежелание заново переживать тяжёлые события естественно. Вполне могу представить, на что способен Люций Малфой — мистер Хмелкирк писал мне… — Дамблдор помрачнел. — Но я вынужден настаивать и просить о подробном рассказе. Поймите, какие-то детали могут показаться вам абсолютно не существенными, а для нас послужат ценной информацией.

— Помилуйте! Какая информация… — грустно усмехнулся Чарли. — Я большую часть времени был или под Империусом, или без сознания. По замку не перемещался, с Волдемортом не общался, посему — абсолютно бесполезен в качестве источника полезных сведений.

— И всё же… — синие глаза цепко изучали выражение лица собеседника: имя Тёмного Лорда, без запинки прозвучавшее из уст Чарли, впечатлило Дамблдора. — Пожалуйста… Рассказанное вами никогда не выйдет за стены этого кабинета…

— Это вы к чему?! — вскинулся Уизли. — Не считаете ли, будто Малфой меня перетянул на свою сторону и заслал в Хогвартс этаким лазутчиком?

— Храни вас Мерлин! Вы с ума сошли, друг мой! Заподозрить вас в предательстве?! Это же полный абсурд!

— Полагаю, когда дело касается Тёмного Лорда, вы вполне допускаете возможность любого абсурда.

Чарли глянул на директора без тени улыбки или смущения. Дамблдор приподнял очки, помассировал переносицу:

— Не надо строить умозаключения на домыслах… Лучше исполните мою просьбу.

— Хорошо! — серые глаза потемнели, взгляд стал жёстким. — Хотя всё же вы не вправе вторгаться в это…

— Сожалею, — склонил голову Дамблдор.

Чарли вновь уставился на свои руки, непроизвольно переплёл пальцы до хруста. Воспоминания не требовали усилий, наоборот — приходилось заставлять себя не видеть всего этого, едва закрывая глаза. Только если рядом была Флёр, они отступали…

— Мы покинули Экспериментальную Базу Института Драконоведения в Румынии на рассвете, и летели полдня без передышки, — лучше долгие переходы и долгие привалы, чем частые остановки. Привал сделали, когда пересекли границу Болгарии. Только установили временный магический загон и занялись разбивкой палаток, как нас атаковали Пожиратели Смерти. Мы использовали боевое пятилучевое построение и накрыли драконов Защитным куполом. Построение «звездой» очень эффективно — позволяет малыми силами успешно держать магическую оборону.

— Вы изучали стратегию Боевой Магии? — вклинился с вопросом Дамблдор.

— Нет! — досадливо тряхнул головой Чарли: начав рассказывать, он не хотел, чтоб его перебивали. — Ещё в школе я начитался мемуаров о колдовских войнах — это помогало находить неожиданные оборонно-наступательные решения в квиддиче. И потом — во время стажировки в Китае мне довелось немного познакомиться с их боевыми искусствами… Там делается упор на умении обернуть атаки врага против него же, чтоб одержать победу, потратив минимум сил.

Чарли оживился, — он мог с удовольствием рассказывать о чём угодно, лишь бы не о том, что хотел услышать Дамблдор.

— А как вы думаете, откуда Пожиратели Смерти узнали, где именно вы разбили лагерь? Почему нашли его так быстро?

Уизли хмуро усмехнулся, возвращаясь к предмету повествования:

— Я задавался этим вопросом неоднократно, рассматривал его с разных сторон… Могу уверенно заявить — предателей не было среди нас, если вы это имеете в виду. Насколько я понял из увиденного тогда, и услышанного позднее от Малфоя — Волдеморт является Тем-Кто-Слышит, а для человека, способного устанавливать ментальный контакт с драконами, определить местонахождение ящеров не составляет никакого труда.

— Пожалуй, да… — задумчиво кивнул Дамблдор. — Пожалуй, вы правы. Продолжайте, будьте добры…

— Мы успешно отражали атаки Пожирателей, и многих вывели из строя, оглушив, сами при этом обошлись без потерь, — в голосе на миг плеснулась гордость, сразу же сменившаяся горечью. — Но вмешался Волдеморт — среди погонщиков были специалисты по ментальной связи, которые пытались блокировать его, не давая пробиться к драконам. Тёмный Лорд создал нечто, напоминающее Защитный Купол, и каким-то образом двинул его на нас. Энергии магических полей схлопнулись — нас раскидало в разные стороны, лишив на пару минут способности колдовать. Ребята отчаянно дрались даже без магии, но это было уже безнадёжно — Пожиратели Смерти превосходили нас числом… и уничтожали одного за другим…

Молодой человек умолк, глядя в пол и не замечая, как дрожат стиснутые руки. Прошло уже довольно много времени, но боль не утихала, и Дамблдор не стал его торопить. Свечи потрескивали в тишине, мелодично покурлыкал сонный феникс, стрельнуло полено в камине — удивительно мирные, уютные звуки…

Чарли поднял голову и мрачно взглянул в глаза Директору, — похоже, вынесенный самому себе приговор обжалованию не подлежал.

— Я не удержал драконов и не спас друзей. Не упредил удар Волдеморта. Хотя это можно было сделать — например, рассредоточившись за миг до того, как купола схлопнулись… а я промедлил — не сообразил и не успел скомандовать. Я отвечал за отряд — за людей и драконов — и должен был их защитить. Не смог. Не справился.

Дамблдор удручённо покачал головой, но вслух ничего не сказал, не желая перебивать, — Чарли надо было выговориться. Тот, не глядя, схватил перо со стола и машинально принялся чертить левой рукой какие-то закорючки, профили и силуэты на первом попавшемся листе.

— Теряя сознание, я не сомневался, что всё кончено… и когда чей-то Энервейт вернул меня к жизни, первым чувством была не радость, а желание немедленно умереть — из всех пятнадцати погонщиков выжил я один… Хотя меньше всего имел на это право!

Перо рвануло исчёрканный лист, растеклась клякса, но Чарли уже не мог остановиться, и резкие штрихи выхватывали из белой бумаги всё новые лица, скрюченные пальцы, воздетые руки, перекошенные рты… Дамблдор не останавливал его и не пытался спасти свиток.

— Потом… Пожиратели Смерти аппарировали в замок Слизерина, забрав меня с собой, а Волдеморт остался с драконами… наверно, чтобы сразу наложить проклятие и подчинить их.

В наступившей тишине перо продолжало безжалостно терзать пергамент, картина магического боя проступала всё явственнее… и вдруг оборвалась — Чарли решительно скомкал лист:

— Простите, сэр. Отвлёкся.

— Вот уж не за что извиняться! — Дамблдор перегнулся через ручку кресла и поправил поленья в камине, давая собеседнику возможность собраться с мыслями. — Скажите пожалуйста, вам не кажется странным, что Тёмный Лорд позволил своим людям убить погонщиков драконов? Ведь ему наверняка необходимы те, кто может ухаживать за ящерами…

— Мне показалось, что Волдеморт вообще никого, кроме драконов, не видел… Когда он двинул на нас Купол, тот проехался по Пожирателям — некоторым весьма не поздоровилось, но он даже не обратил внимания на потери среди собственных солдат. Вот Малфой, как выяснилось, был крайне заинтересован в драконоводах. Он даже убил начальника отряда, посмевшего ослушаться его приказа.

— Вот как… Видимо, Тёмный Лорд поручил Малфою все технические и бытовые вопросы, связанные с обеспечением порядка, оставив себе лишь магическую сторону дела…

— Честно говоря, не задумывался об этом.

— Малфой предложил вам сотрудничество? — прищурился Дамблдор.

— Да.

— По-видимому, Люций весьма нуждался в ваших знаниях и умениях…

— Я отказался.

— Не сомневаюсь. Чем, сдаётся мне, здорово вывели его из себя…

— Угу, — едва заметная улыбка тронула губы Чарли. — Мы обсудили наши взгляды и поняли, что во мнениях вряд ли когда-нибудь сойдёмся. Но… Я не смог сопротивляться Империусу, и Заклятие Истины мне тоже не удалось блокировать…

— Ну и что? Друг мой, я тоже не могу противостоять Непоправимым Проклятиям! Это под силу лишь единицам, вам не в чем себя упрекнуть!

Чарли хмуро глянул на директора:

— Вы так считаете? Малфой вытащил из меня все сведения о драконах — всё, что я когда-либо знал, читал, слышал! К тому же я вылечил захваченных ранее магических ящеров — и они теперь страшное, почти абсолютное оружие, которому сложно найти адекватный ответ… Таким образом, я не защитил своих людей, не смог противостоять Малфою, использовавшему мои знания и способности в интересах Волдеморта… До сих пор не понимаю, за что судьба спасла меня, когда должна была покарать?!!

— Не гневите небо, Чарли! — резко выговорил Дамблдор. — Так строго, как вы себя судите, не судит даже Небесный суд. Вы заслужили жизнь.

— А мои друзья, значит, не заслужили?! — Уизли качнулся вперёд, навалившись на директорский стол. — Чем мне оправдать своё существование, если они мертвы, а я жив?!

Дамблдор молчал. Чарли встал и шагнул к камину, будто углядел в пламени нечто, видимое только ему.

— Пожалуйста, рассказывайте дальше.

— Судьба послала Флёр… которая вытащила меня с того света… которая стояла между мной и смертью — все эти дни…

Он умолк, а Директор впервые за много лет с неожиданной горечью позавидовал молодости, подверженной внезапным чувствам, воспринимающей мир бескомпромиссно.

— Дальше всё было достаточно просто: Арчи рассказал про Корус — дракониху, на которую не подействовало проклятие Стрелы Аримана. Флёр призвала домовых эльфов — они слушались её и называли Старшей Сестрой. Домовики под покровом своей магии вывели нас из замка, а дракониха расчистила дорогу от Пожирателей Смерти — и нам удалось улететь.

Чарли швырнул в камин скатанный в шар исчёрканный пергамент и перевёл дух, — рассказ окончен. Он с самого начала знал, — говорить будет нелегко, но всё же не думал, что настолько.

— На редкость удачное спасение, — задумчиво приподнял бровь Дамблдор. — Фортуна была к вам крайне благосклонна… А что — мисс Делакур с первых дней вашего плена взяла на себя заботу о вас?

— В общем, да…

— Хотелось бы почётче уяснить положение мисс Делакур в замке Слизерина — чем она там занималась? Как туда попала?

— Её отец как-то связан с Малфоем, это он отправил Флёр… то есть мисс Делакур к нему на стажировку. Флёр вела хозяйственные дела… помогала с приготовлением зелий… — Чарли ощутил абсурдность происходящего, собственные слова создавали какую-то двусмысленную картину, совершенно не соответствующую действительности.

— Вот как… значит, мисс Делакур являлась гостьей мистера Малфоя… и её свободу ничто не ограничивало.

— Что вы хотите этим сказать, сэр?! — Уизли резко развернулся, кулаки непроизвольно сжались. Он злился на себя за то, что не подобрал правильные слова, не объяснил, как следует. — Мисс Делакур… она никакая не…

— Согласитесь, с позиции Малфоя весьма разумно сразу же приставить к вам шпиона, к которому вы неминуемо проникнитесь симпатией и доверием, и который будет приглядывать за вами даже в случае побега… Люций способен и на гораздо более тонкие комбинации.

— Вы… вы не можете судить! — прошипел Чарли сквозь стиснутые зубы. — Вас там не было. И ничто не даёт вам права…

— Тише-тише, не горячитесь, — Дамблдор указал волшебной палочкой на кочергу, тут же метнувшуюся к камину, и насупил кустистые брови. — Женское сердце загадочно и непредсказуемо, особенно, сердце вейлы… Вы полагаете, что она старается ради вас, но ведь это может оказаться умелым притворством.

— По-вашему Флёр… она способна… — слова куда-то подевались, и пришла тоскливая безнадёжность: чтобы он ни говорил сейчас, какие бы доводы ни приводил, всё будет воспринято как следствие вейловских чар — со снисхождением. С оскорбительным снисхождением.

Но я-то знаю…

Ему ужасно захотелось уйти, чтоб не нагрубить. Дамблдор внимательно следил за сменой эмоций на его лице, и ждал, что именно будет сказано. Чарли смотрел в не по-стариковски яркие глаза, ощущая себя то ли мухой под микроскопом, то ли пешкой на шахматной доске, и, тем не менее, паузу выдержать не смог:

— Вы вольны думать, как угодно. Но попрошу при мне подобные домыслы не высказывать, сэр.

— Ого! Не слишком ли безапелляционно? — улыбка добавила морщин старому магу. — Я очень давно и хорошо знаком с бабушкой мисс Делакур. Точнее, Прабабушкой. Ещё точнее, её наставницей. Поэтому полагаю, что и самой мисс можно доверять. Однако никто не знает наверняка.

— Флёр пошла за мной в Серые тоннели… чтоб вернуть.

— Хотите сказать — она последовала за вами в бестелесный сумеречный мир между жизнью и смертью?! Невозможно! Непосвящённый заблудится там! Как же она умудрилась, безрассудная девчонка?!

Дамблдор, похоже, ждал подробностей, но это было уже чересчур для Чарли. Он молча вернулся в кресло у директорского стола.

— Так-так… — старческие пальцы барабанили по столешнице, — так-так… Это несколько меняет дело… М-да… А что домовые эльфы? Они слушались мисс Делакур?

— Да… Она говорила: эльфы — её дальние родственники…

— Дальние… — кивнул Дамблдор, — и не вполне родственники… Но это означает, что Обряд Древней Крови совершён! Последний раз человек видел его чуть меньше тысячи лет назад… видел, а не проводил сам! Похоже, мисс Делакур и тут не посрамила своих предков по женской линии! Скажите, Чарли, а домовики проводили вас до выхода из замка или дальше?

— Только до ступеней парадной лестницы…

Старый маг явно знал какие-то подробности жизни Флёр, неизвестные Уизли. Это вызвало совершенно неоправданную, но оттого не менее сильную ревность. Чарли разозлился на себя, однако ничего не смог поделать.

— Так-так… — глаза за стёклами очков, задумчиво смотрели куда-то вглубь… то ли времени, то ли себя… — Значит, только половина Древнего Обряда… заклятия Вечного Служения остались… обряд Освобождения не выполнен. Мисс Делакур предстоит ещё многому научиться… и предстоит выбирать…

Слова профессора показались Чарли чересчур снисходительными, он вновь ощутил острую обиду за Флёр.

— Мисс Делакур уже выбрала! Она ненавидит Пожирателей Смерти и Тёмного Лорда!

— Я в курсе — ваш старший брат Уильям неоднократно сообщал мне об этом, предлагая привлечь юную мисс к делам Ордена Феникса.

— Ещё чего не хватало!

— Не волнуйтесь! Конечно же, в этом нет необходимости, — улыбнулся Дамблдор.

Упоминание о Билле рядом с именем Флёр больно резануло Чарли. Он гнал от себя мысль, что девушка, неожиданно занявшая огромное место в его жизни, была давней любовью старшего брата; что Билл и Флёр встречались больше полутора лет, и если Билл не заводил речь о свадьбе, это не означало, будто он не имеет подобных намерений. Выходило так, словно Чарли пытается перебежать дорогу собственному брату. Игнорировать этот аспект не имело смысла, потому как объяснение рано или поздно должно было состояться…

— Большое спасибо за рассказ. Извините, что разбередил свежие раны… — голос Дамблдора вывел Чарли из задумчивости. — Мне бы хотелось ещё услышать ваши соображения по поводу драконихи, на которую не подействовало проклятие Стрелы Аримана.

— Единственное объяснение, на мой взгляд, в физиологии: Корус до кладки осталось около двух месяцев, в этот период магическая броня дракона усиливается, становясь, видимо, настолько прочной, что способна нейтрализовать действие даже столь сильного проклятия.

— Значит, беременность (в нашем понимании) хранит дракониху от всяческих физических и магических воздействий?! — впечатлился Дамблдор.

— Выходит так. Только вот… меня беспокоит вопрос: когда кладка будет сделана, не ослабнут ли защитные силы? Ведь проклятие уже наложено… Не получится ли, что через некоторое время Стрела Аримана возьмёт своё, и мы потеряем Корус, как остальных драконов?!

— К сожалению, тут я не помощник. Драконы никогда не были моим коньком, я знаю о них гораздо меньше вашего!

— А я надеялся, что вы сможете подсказать, где искать книги, в которых может упоминаться способ снять это проклятие….

— Насколько мне известно, такого способа нет.

— Я читал, будто в давние времена имелось какое-то нейтрализующее зелье… Но мне не попалось даже намёка на его рецептуру или порядок приготовления.

— Это всего лишь легенды, — пожал плечами Дамблдор. — Никаких точных данных нет… Боюсь, вам не удастся обнаружить это самое зелье, даже если оно существует.

— Я буду искать! Есть ведь ещё книжные собрания Имения Малфоев и Замка Слизерина, они такие же обширные и не менее древние, чем библиотека Хогвартса…

— Могу только порадоваться вашей настойчивости, — вздохнул старый маг. — Однако вы что же — собираетесь вернуться в замок Слизерина?!

— Если не будет другого выхода и других источников информации — вернусь. Можно использовать Многосущное Зелье, например… или Заклятие Личины, дающее кратковременный эффект… Понимаете, раз судьба сохранила мне жизнь, я обязан сделать нечто по-настоящему важное — найти способ освободить драконов, снять с них Проклятие или… или уничтожить, ведь они — оружие в руках Тёмного Лорда, которое угрожает всему магическому миру.

— Что-о?! — Дамблдор уставился на молодого человека, очки съехали на кончик носа. — И как же вы планируете уничтожать драконов?

— Я планирую искать способ снять проклятие Стрелы Аримана… А навечно похоронить обитателей под руинами замка Слизерина можно, осуществив направленное локальное свёртывание магнитных и гравитационных полей…

— Упаси вас Мерлин!!! — Дамблдор вскочил с резвостью совсем не подходящей к его возрасту. — Это же новейшие разработки! Экспериментальная стадия! Методики ещё нет! Да и сами опыты рискованны и сумасбродны! Вы представляете, какие последствия может повлечь за собой подобное вмешательство в магнитное и гравитационное поле планеты?!!

— Последствия? — Уизли поднялся тоже. — Они, действительно, до конца не изучены… А вот методика совсем несложная — достаточно самого мага в качестве антенны — человеческое тело неплохо проводит и магнитные, и гравитационные поля… Локальное и ограниченное вмешательство не будет иметь слишком масштабных последствий… Приход к власти Волдеморта может оказаться гораздо более разрушителен.

— Вы — взрослый образованный человек, а рассуждаете как безрассудный мальчишка! — Дамблдор был возмущён до крайности. Никогда не повышавший голоса даже в самых напряжённых ситуациях, он почти кричал.

— Что за безответственные заявления?! Что за дикие планы?! Применять непроверенные экспериментальные заклинания, нарушающие равновесие мира!!! Как же можно вторгаться в святая святых?!

— Сэр… Профессор… — слова выговаривались тихо, но твёрдо, в сером взгляде блеснула сталь, — конечно, это риск, и опасность существует, но, думаю, она меньше того, что ждёт всех нас, если планы Волдеморта осуществятся. А применение взрослым магом пусть даже экспериментальных заклятий в масштабе отдельно взятого замка менее опасно и более порядочно, чем в угоду туманному пророчеству шестнадцатилетней давности использовать мальчишку для борьбы с очень могущественным злом.

В кабинете воцарилась напряжённая тишина. Двое волшебников — молодой и старый — смотрели в глаза друг другу, и каждый был уверен в своей правоте: один с бескомпромиссностью молодости, другой — с мудростью старости. Чарли нарушил молчание первым:

— Простите, профессор! Я не должен так говорить… В конечном счёте вы, наверное, правы, только это всё равно несправедливо…

— Вы… — голос прозвучал хрипло, и Дамблдор кашлянул, — вы тоже правы, друг мой. Не проходит дня, чтобы я не упрекал себя в том же, в чём только что упрекнули меня вы. Ваше стремление решить проблему, разрубив гордиев узел, — жертвуя собой, одним махом уничтожить и Тёмного Лорда, и его войско, и захваченных драконов — это стремление вызывает уважение, но его последствия могут принести очень много бед, причём таких, о которых мы пока даже и не догадываемся… Вы слышали о Семи Зиккуратах?

Чарли кивнул, закусив губу.

— Замок Слизерина — один из них. Спровоцированный вами энергетический взрыв, локальное свёртывание полей сыграют на руку Тёмному Лорду, приведут совсем не к той цели, к которой вы стремитесь! Устройство мира безгранично сложно, взаимосвязано и филигранно — разрыв в одном месте влечёт за собой разрушения в другом. Равновесие подвижно и ранимо… Надо искать безопасные пути выхода из сложнейших ситуаций… пути, так сказать, гомеопатические, тогда как вы предлагаете путь хирургический! Однако крайности хороши только в самом крайнем случае.

Директор говорил горячо и страстно, похоже, подобные вопросы действительно не давали ему покоя. Чарли молчал. Он по-прежнему не был согласен с Дамблдором, но сомнения всколыхнулись: интуитивно он ощутил правоту в словах старого мага.

— И всё же… Я буду искать способ снять проклятие Стрелы Аримана. И если мне не удастся его найти, тогда посмотрим.

— Чарли… — директор устало вздохнул. — Присядьте. Хочу предложить вам кое-что… Необходимо отправиться в Китай — помните монастырь в предгорьях Кунь-Луня, где вы проходили стажировку после окончания института? Ведь именно там крупнейшее в мире собрание книг о магических ящерах? Так вот — оттуда надо привезти в Хогвартс драконью кладку.

— То есть, вы предлагаете мне заняться контрабандой? — осведомился Чарли.

— Да нет же! — Дамблдор досадливо хлопнул ладонью по столу. — У вас будет письмо Института Драконоведения и разрешение Министерства Магии. Я лично выйду к Высшему Совету Магов с этим ходатайством! Когда стало ясно, что драконья популяция, принадлежавшая Институту Драконоведения, которую вы сопровождали, захвачена Тёмным Лордом, мы принялись искать варианты защиты Хогвартса от возможной драконьей атаки. Противостоять драконам могут только драконы. Поэтому требуется срочно, в короткий срок восстановить популяцию! Неожиданный сюрприз в виде вашей беременной драконихи оказался как нельзя более кстати, но этого всё равно недостаточно.

— Вы предлагаете разводить этих магических существ в Хогвартсе?! В школе?!

— Именно! — Дамблдор энергично кивнул. — Рядом со школой… Я переговорил с нашими китайскими друзьями, они разделили мою тревогу и согласились помочь. Только вот по китайской традиции без согласия дракона ничего нельзя предпринимать. Поэтому мы немного зашли в тупик… Китайцы твердят: «Пусть приезжает ваш представитель, и просит драконов поделиться кладкой. Если они согласятся — проблем не останется. Но только если драконы пожелают сами, иначе нельзя». Ваш бывший наставник — Пай Линь — недвусмысленно намекнул, кого именно хочет видеть нашим представителем — вас, Чарли, и только вас.

— Но я не умею говорить с драконами… — пожал плечами молодой человек. — Учитель знает это.

— Знает… Но он сказал: «говорить и слышать не одно и тоже…». То есть, насколько я понял, вы будете пытаться уговорить драконов доступными средствами, а Учитель поможет вам в качестве переводчика. Вот в этом и заключается моя просьба, моё поручение и надежды, связанные с защитой Хогвартса. Вы должны отправиться в Китай, Чарли, нам нужны драконы!

— Понятно… Живой щит… Но имеет смысл везти только кладку драконов, взрослым особям я не смогу обеспечить безопасность — ничто не помешает Волдеморту захватить их так же легко, как он уже проделал это… — хмуро констатировал Уизли.

— Не могу приказывать вам, могу только просить… Что вы ответите?

— Отвечу — вы правы, драконы на страже — это действительно реальный шанс защитить Хогвартс от нападения… Конечно, я всё сделаю, даю слово! Когда надо отправляться?

— Чем раньше, тем лучше! Хоть завтра… — оживился директор.

— Но завтра же Рождество?!!

— О, безусловно, только после Рождества! Надо же и с семьёй пообщаться… Дня два вам хватит?

Чарли молча глянул на Дамблдора, явно очень довольного его согласием. Как объяснить, что он не собирался покидать Хогвартс, пока Флёр не выздоровеет окончательно… что он ещё не очень хорошо себя чувствует, а аппарирование на большие расстояния требует концентрации всех сил… что он надеялся повидать родителей, а не только поговорить по кружаной сети… Разве двух дней хватит на всё это? Но синие глаза за очками-половинками сияли уверенностью в необходимости немедленного действия и в его, Чарли, готовности мчаться в Китай незамедлительно — даже прямо сейчас…

— Как скажете, профессор — пусть будет через два дня.

— Вот и славно! Я не сомневался в вашей отзывчивости и правильном понимании ситуации. Да и информации о драконах в книгохранилище монастыря Пай Линя гораздо больше, чем во всех английских собраниях вместе взятых!

— Это да… Вот только я очень медленно читаю по-китайски, боюсь, мне потребуется много времени, чтобы изучить все имеющиеся свитки…

— Времени у вас мало! — забеспокоился Директор. — Требуется как можно скорее доставить груз в Хогвартс! Самым лучшим было бы успеть к моменту кладки вашей драконихи, тогда она могла бы высиживать все яйца сразу.

— Конечно… — кивнул Чарли, поднимаясь. Желание поскорее закончить затянувшуюся аудиенцию усиливалось с каждой секундой. — Я всё понял, постараюсь…

— Благодарю вас!

Дамблдор вышел из-за стола для прощального рукопожатия, в этот момент дверь распахнулась, и звонкий голос пропел, немного картавя и растягивая слова:

— Приветствую вас, молодые люди!

Стройная незнакомка стремительно вошла в кабинет, улыбнулась на поклон директора, погладила встрепенувшегося феникса, и пристально взглянула на Чарли:

— А почему ты никому не сказал, что тоже ранен, гордый мальчик?.. Не удивляйся! — его растерянный вид позабавил её. — Все вы для меня мальчишки, и даже Альбус не исключение.

Женщина шагнула в ореол света, создаваемый пламенем свечей в высоких канделябрах. На вид она казалась не моложе Дамблдора. Или — не старше… Сеть мелких и крупных морщин покрывала загорелое лицо странной татуировкой, которая уродовала большинство людей до неузнаваемости. Но эта же печать времени награждала некоторых знаком мудрости, постигшей умопомрачительную глубину простых истин. На этом удивительном лице сияли яркие васильково-сиреневые глаза — в точности такие же, как у Флёр. Они светились жизнью и молодым задором, но это было лишь первое впечатление, поскольку вглядевшемуся повнимательнее в сине-аметистовой глубине открывались такие бездны, что дух захватывало, — казалось, эти глаза видели зарю мира и хранили в себе её первозданный свет. Серебристо-белые волосы лёгким облаком оттеняли смуглую от южного солнца кожу, создавая странный контраст, вызывающий, как и вся эта необычная женщина с лучистыми всезнающими глазами, стройной фигурой семнадцатилетней школьницы и морщинистым лицом древнего старца.

Чарли не успел опомниться — незнакомка приблизилась к нему, источая едва уловимый аромат весенних фиалок, уверенно расстегнула застёжку мантии, легко коснувшись шеи прохладными пальцами, и аккуратно сняла накидку с его плеч:

— Встань, — негромко попросила она.

Чарли подчинился быстрее, чем разум успел осознать, стоит ли это делать. Старая женщина прикрыла глаза и установила ладони над его правым боком, не касаясь одежды. Он ощутил жар и резкую боль, словно в рану ввели зонд, — мадам Помфри обычно делала это гораздо аккуратнее:

— Хорошего мало… но моя девочка успела вовремя… — улыбка мелькнула светлой вспышкой. — Немного подправим…

Жар усилился, на смену боли пришло покалывание и ощущение вибрации внутри. Через несколько минут всё исчезло, и старушка опустила руки:

— Ну вот, теперь можешь забыть об этом навсегда. Правда, шрам останется — небольшой, на память…

Улыбка и быстрый взгляд неуловимо напоминали Флёр. Чарли стиснул зубы. Васильковые глаза глянули пристальней, и длинный палец в старческих веснушках упёрся ему в грудь:

— Не мучайся понапрасну… Едва очнувшись, она произнесла твоё имя. И это она сказала мне о твоей ране… — незнакомка усмехнулась нескрываемой радости, засиявшей на его лице. — Иди-иди, она тебя ждёт…

Чарли торопливо раскланялся и ринулся к выходу.

— Мистер Уизли! — голос директора остановил его на пороге. — Я подключу к кружаной сети камин в гриффиндорской гостиной, — вы сможете поговорить с родными. А через час в Большом Зале праздничный ужин, ведь сегодня рождественский Сочельник… Не забудьте!

— Спасибо! Да… Конечно… Постараюсь!

Проводив Чарли пристальным взглядом, пожилая родственница Флёр повернулась к Дамблдору:

— Альбус, этот твой мальчик… ты дашь мне точные данные его рождения?

— Ты пришла только за этим? — усмехнулся директор.

— Конечно, не только… Но ведь это тоже важно — кто вскружил голову моей внучке. Хочу посмотреть его натальную карту… только я сама должна её составить…

— Как будет угодно Хранительнице…

Дамблдор призывал с верхней полки длинный свиток, содержащий подробные записи о дате, месте и времени рождения каждого ученика Хогвартса с давних времён и по настоящий момент — профессор Синистра регулярно составляла гороскопы учащихся, дабы отслеживать их ближайшее будущее.

— Альбус… — поручив переписывание Самопишущему перу, гостья немедленно перешла к делу. — Нам надо серьёзно поговорить! В Замке Слизерина собрано полтора десятка драконов… Нет! В Зиккурате Тьмы сосредоточено пятнадцать сильнейших магических существ, сила которых полностью контролируется могущественным тёмным магом. Что ты думаешь предпринять?

— Хранительнице известна моя позиция по этому вопросу… — Дамблдор снял очки и, закрыв глаза, устало потёр переносицу. — Вчера я отправил письмо Магистру Ордена Единорога с предложением скоординировать наши действия в условиях обострившейся ситуации. Магистр ведёт себя странно… затевает переговоры с Пожирателями Смерти…

— Пожиратели Смерти — не то, чего нам следует опасаться. Это не армия и даже не тайный орден, скорее, секта, последователи которой душой и телом рабски преданы своему Господину. А он обещает им вечную жизнь и спасение… причём не после смерти, а как раз вместо неё, и не в награду за достойно прожитую жизнь, а в уплату за личную преданность и беспрекословное подчинение. Пожиранцы — опасные фанатики, но их не так уж много и они вполне управляемы…

— Этих немногочисленных фанатиков вполне хватило, чтобы терроризировать магические сообщества разных стран, и держать в страхе магглов — взрывы, катастрофы, эпидемии… несчастные случаи с большим количеством жертв… аварии кружаной сети… спонтанные помехи при аппарировании… Из-за этого паника, злоба и ненависть преобладают в ауре планеты. А драконы, сосредоточенные в особой точке земной поверхности и ставшие благодаря Стреле Аримана носителями концентрированного зла, мощнейшим источником тёмных излучений, могут легко войти в резонанс с общим фоном. Тогда планета окажется «выбита» на более низкий энергетический уровень… в условиях которого бОльшая часть человечества просто вымрет, не сумев физически адаптироваться. Я считаю необходимым в первую очередь очистить ауру Земли, поднять уровень энергетических вибраций, тогда ни Волдеморт, ни любой другой тёмный маг не сможет ничего сделать.

— О! Премного благодарна за подробнейшую лекцию! — иронически скривилась гостья. — А то я этого не знала! Твои приоритеты мне давно известны — налаживать связи с магическими сообществами других стран, учить детей, искать пути сотрудничества с магглами… Медленное и постепенное изменение мыслей людей, дабы повернуть их сердца к любви и свету… Ты мечтатель, Альбус! Каким был в двадцать лет, таким и остался!

— Неужели даже не поумнел с тех пор?

— Поумнел-поумнел… только прекраснодушные мечтатели так же умело мостят дорогу в ад, как и самые злобные негодяи.

— Постепенные изменения самые надёжные, самые прочные.

— И это верно. Да ведь ты далеко не первый, кто пытается изменить души людей, и никому ещё это не удалось. Свет и тьма неразделимо живут в каждом, и считать, будто можно полностью извести тьму — абсурдно. Поэтому-то ты всегда останешься оторванным от жизни мечтателем.

— Я изложил свою концепцию. Решение проблемы мне видится именно в том, чтобы всеми силами способствовать приращению энергии добра, тогда аура планеты превратится в непробиваемый щит…

— …а люди — в богов! — усмехнулась старая леди. — У нас нет в запасе пары миллионов лет, и возможности наши весьма ограничены — и твои, и мои…

— Так что же предлагает Хранительница? Решительные действия? Молодой сумасброд, который только что ушёл, собирался сотворить локальный гравитационный коллапс в Замке Слизерина, дабы уничтожить Тёмного Лорда и порабощённых драконов — тебе такие действия по нраву?!!

— Великая Матерь!!! — всплеснула руками пожилая гостья. — Что удумал! Рождественский подарок этому Волдеморту?!

— Я попытался его образумить… И направить его мысли и энергию в другое русло.

— Надеюсь, успешно?

— По крайней мере, он согласился выполнить моё поручение и отложить свои безумные идеи.

— Это радует. Что ж — надо признать, мальчик решительный… возможно, стоит к нему присмотреться повнимательнее…

— Что имеет в виду Хранительница? Он обычный маг и просто хороший человек — не надо втягивать его в то, что людям не под силу…

— Откуда ты знаешь — под силу или нет? — улыбка лучиками морщин проступила на смуглом лице. — Не стоит принижать человеческие возможности… к тому же «хороший человек» может оказаться куда важнее, чем «талантливый маг», и не открывшееся в своё время тебе, откроется ему… Да и таланты наверняка есть, раз он работает с драконами. Во всяком случае, моя девочка от него без ума, а я верю в мудрость любви… — васильково-сиреневые глаза глянули в ярко-синие, и директор опустил взгляд.

— И какие же действия собирается предпринять Хранительница?

— Я пришла посоветоваться… Мне кажется, надо восстанавливать Зиккураты, это сложно, однако не запредельно — конечно, нужны расчёты высочайшей точности, но они нам под силу… Главное, чтобы в итоге проявился Зиккурат Времени, и тогда, наконец, заработает в полную силу система планетарного Равновесия. Я с огромным трудом компенсирую постоянно растущий дисбаланс… так трудно ещё никогда не было!

— Никто не знает наперёд, даже ты… Удастся ли воссоздать Зиккураты и планетарную защиту… сможем ли мы остановить Волдеморта… — старый маг поёрзал в кресле, вздыхая. — Том Реддл — несчастный сирота, которому не хватило материнской любви и человеческого счастья, захотел компенсировать их личным бессмертием, и достиг его, при этом перестав быть человеком… За всё приходится платить — его аура изменилась кардинально, и теперь, чтобы жить вечно ему требуется подстроить под себя энергетику всей планеты. Значит, я не так уж не прав, Хранительница, и причины всего сущего кроются в глубинах человеческих сердец?

— В тёмной бездне на дне каждого сердца, хочешь ты сказать?

— Возможно… Ты права, свет не бывает без тьмы, — тихо отозвался Дамблдор. — И при любом равновесии люди всегда останутся созидательным и деструктивным началом одновременно… никто не знает наперёд.

— Конечно… Но мы ещё потрепыхаемся! — Хранительница поднялась. — Мне пора… До встречи!

Дамблдор поцеловал узкую сухонькую ладонь. Старая женщина улыбнулась:

— Альбус, ты свои юношеские стихи помнишь?

— Смутно… кажется, ты их аккуратно высмеивала.

— Ну… кое с чем я была полностью согласна — и тогда, и сейчас…

…Ветра свободней, ярче пламени,
Твёрже алмаза, сильнее Времени
Слабое, глупое, смертное сердце…