Глава одиннадцатая. Темные Искусства
Гербология, на которой, как и предсказывал Рон, все занимались чем угодно, только не делом, оказалась очень кстати. Потому что второй парой были Темные Искусства.
Заинтригованные, немного взвинченные, а оттого излишне веселые, гриффиндорцы подошли к кабинету, где, если верить расписанию, должен был пройти их первый урок по ТИ — Темным Искусствам.
Прекратить оживленную дискуссию, начатую еще на первом уроке, они, разумеется, и не подумали. Стоя перед запертой дверью незнакомой аудитории, ребята бурно обсуждали то, о чем не имели ни малейшего представления.
— Интересно, — рассудительно говорил Шеймас Финниган, — как это у них у всех получилось не проговориться до самой школы? Я лично от ма такого не ожидал!
— Может, родители не знали? — предположила Гермиона. — МакГонагалл сказала, что все решилось перед самым началом учебного года.
Шеймас с сомнением хмыкнул.
— Я, к примеру, уверена, что мистер Уизли ничего не знал, — настаивала Гермиона.
Рон кинул на нее неодобрительный взгляд, но ничего не сказал. Гарри подумал, что его другу не слишком приятно, когда так явно обращают внимание на то, что мистер Уизли не был в курсе событий.
— Мы тут с Шеймасом прикинули, что на момент, когда прислали списки учебников, решение о введении Темных Искусств еще не было принято, — перевел тему Дин Томас.
— Ты всерьез рассчитывал купить учебники по ТИ? — ехидно переспросила его Парвати. — Они же Мерлин знает сколько были под запретом! Даже если бы все было известно заранее, то напечатать новые учебники куда как дольше, чем издать это дурацкое постановление.
— Точно! Они же были запрещены. Их конфисковывали. Не верите? Вот Уизли может подтвердить. У него отец ходит в рейды.
— Э-э-э… — в замешательстве протянул Рон. — Мой отец ходит в другие рейды.
— Правда? — удивилась Лаванда, взмахнув ресницами невероятной длины. — Надо же… А в какие?
— Штепсели отбирает, — ехидно протянул Драко Малфой, который только что подошел со своим вечным сопровождением: Крэббом и Гойлом. — И машины подержанные. Если сможет.
— Заткнись, Малфой! — взвился Рон. Его уши покраснели и стали почти прозрачными.
— Скажешь, неправда, Уизли? Да его отцу, — обернулся Малфой к приятелям и группе подошедших слизеринцев, — в министерстве не доверят ничего сложнее «Дела об Унитазах». Хотя нет. Он же его провалил! Уилли Уиддершинса оправдали, — стоявшие рядом с Малфоем Панси Паркинсон и Миллисент Булстроуд рассмеялись. Крэбб и Гойл тоже довольно ухмылялись, переминаясь с ноги на ногу.
Они оба здорово вымахали за лето — Гарри только сейчас это заметил. Видимо, на платформе 9 и 3/4 ему было не до этого. Гарри даже поморщился, так стыдно ему было вспоминать свой страх и боггарта. И тут же разозлился. Малфой, с его подлым вчерашним поступком, Малфой, выставивший его идиотом перед преподавателями, сейчас еще и похваляется делом о «Рыгающих Унитазах»? Кровь побежала по жилам быстрее.
Ему ведь прекрасно известно, что именно из-за этого, как-там-его-звали, героя унитазной истории, который сдал их первое собрание Амбридж, министерство и «закрыло» это дело. И вот теперь Малфой говорит об этом так, будто Мистер Уизли…
— Очень смешно! — вмешалась Гермиона. — Жаль, что на Малфоев нельзя завести еще парочку дел. В добавок к имеющемуся! — Драко ожег ее гневным взглядом, но тут же взял себя в руки. — Например, о незаконном хранении черномагической литературы, — продолжала Гермиона громко. Так громко, что ее отлично было слышно даже тем, кто стоял в стороне.
— Что, Малфой, у тебя проблем с книжками по Искусствам точно не будет? — не унималась она, с вызовом посматривая на Драко. Тот насмешливо поднял брови.
— А даже если и так, Грейнджер, то что?
— Да ничего особенного, Малфой! — глухим от ярости голосом заговорил Гарри, который хоть и решил не поддаваться больше на провокации, больше сдерживаться не смог. — Вместе прорепетируем Imperio, Crucio… Я слышал, у тебя есть по этой части практика! Сядешь со мной за одну парту? — Драко поглядел на него несколько ошеломленно.
— Поттер сошел с ума? — попытался улыбнуться он, но было видно, что внезапная атака его застала врасплох.
Гарри почти вплотную подошел к нему.
— Разве не умеешь? — гораздо тише произнес он. — А как же тетушка Беллатрикс? Не научила? — и он усмехнулся в лицо Драко.
— Заткнись, Поттер, — тихо прошипел тот.
— Ах, так это тайна, — не унимался Гарри, снова принимаясь говорить громко. — Любящий племянник предпочитает не говорить о тетушке в школе. Она, видите ли, в розыске.
Их уже плотно обступили. Никто не решался вмешаться, и, главное, многим было интересно, о чем это говорят эти двое? Еще были свежи в памяти статьи в «Пророке», где встречалось это имя: Беллатрикс Лестранж. Оказывается, она родственница Драко Малфоя? Очень, очень интересно.
— Не трогай мою семью, Поттер!
— Действительно! Не троньте семью Малфоя! Опасно! У него отец — Упивающийся, а родная сестра матушки — какой конфуз — бывшая узница Азкабана. Сбежавшая!
Все дружно зашумели. Дело Люциуса Малфоя еще было не закрыто и имело широкий резонанс в магическом сообществе.
— Виновность моего отца не доказана, Поттер! — выкрикнул Драко. Он был несколько бледнее, чем обычно.
— Вопрос времени, — бросил Гарри. — Линия защиты твоего папаши лопнет, и его посадят в тюрьму. Я и не собираюсь «трогать» семейство, которое почти в полном составе обживало Азкабан.
— Кто бы говорил, — прошипел Драко, доставая палочку. — Ты! Родственник Блэка! Вот уж кто преступник, каких поискать!
— Сириуса Блэка оправдали, — вмешался Невилл, — я сам читал в Пророке, — Драко бросил на него быстрый ненавидящий взгляд.
— И кто этому верит? — отрезал он. — Тупой Лонгботтом? Да в Пророке одно вранье пишут в последнее время!
Гарри лихорадочно соображал. Он не должен оставить последнее слово за Малфоем!
— Малфой! А ты починил уже свой оповещатель? — неожиданно подоспела помощь со стороны Гермионы. — Занятная вещь. Хотя и бесполезная, так? Мне куда больше понравился антишоковый камин в приватном кабинете. Ну и фонтан не плох, хотя очень много серых красок в холле. Не люблю серый цвет, — ледяным тоном сказала Гермиона.
— Драко, — протянула Панси Паркинсон удивленно. — Ты приглашал Грязнокровку в гости?
— Ничего подобного, — очень быстро ответил Малфой. — Пусть не сочиняет!
— О да, — хмыкнула Гермиона. — Не буду сочинять ни про фонтан, ни про змей в холле, ни про лестницу, напоминающую веер. Зачем мне?
От неприятного внимания однокурсников Драко Малфоя спас приход учителя.
Если бы Гарри случайно встретил эту живенькую подвижную старушку, чем-то неуловимо напоминающую миссис Норрис, наверное, невнятным блеклокаштановым цветом словно покрытых пылью волос, он ни за что бы не подумал, что она может иметь отношение к Темным Искусствам. Было в ее внешности что-то от уютной домашней бабушки: то ли живые глаза, то ли подвижное, напоминающее печеное яблоко лицо. И еще что-то неуловимое в манерах.
Она как-то в один миг оказалась в гуще учеников, бросила быстрый взгляд на Гарри, на Драко, стоящего напротив, затем оглядела две плотно сбившиеся группы студентов…
Гарри замер. И слизеринцы, и гриффиндорцы, если и не были еще готовы к стычке, то и простыми наблюдателями уже не являлись. Но новая учительница только легко качнула головой и вошла в аудиторию.
Какую-то секунду никто не двигался с места: и с той, и с другой стороны не ожидали такого поведения учителя. Ни профессор МакГонагалл, ни тем более профессор Снейп не сочли бы возможным проигнорировать подобную ситуацию. И какой-то из факультетов, а то и оба, поплатились бы баллами. Но профессор… как там ее… Мередит-как-то-так-Мрач, похоже, сочла происходившее детской шалостью.
Или она вообще ничего не поняла? — размышлял Гарри, усаживаясь за парту. — Если так -плохо дело. Нет, конечно, хорошо, что все обошлось… но плохо.
Дело в том, что после заявления, сделанного МакГонагалл, Гарри чувствовал в своей душе некоторое смятение. Он то и дело представлял себе образы поверженной Беллатрикс Лестранж. И это так будоражило его сознание, что Гарри, обладая достаточным количеством здравого смысла, сумел верно это истолковать.
Гарри Поттер, определенно, не был против изучения непростительных заклятий.
И ему хотелось, чтобы преподавал их человек умелый и умный. Профессор Мрач, хоть МакГонагалл и отозвалась о ней несколько… интригующе, его разочаровала. Не заметить, что происходило у дверей аудитории, мог только слепой.
Может, она просто не очень умная пожилая колдунья пенсионного возраста?
Гарри поделился этой мыслью с Роном, когда они привычно стали усаживаться вместе.
— Нет-нет-нет, — улыбаясь, развела пухленькими ручками Мрач, быстро передвигаясь по классу. Больше всего в этот момент она напоминала клубок, укатившийся из корзины с рукоделием. — Сегодня мы рассядемся по-другому.
— Но, профессор, — подняла руку Гермиона Грейнджер, — мы всегда так сидим, когда работаем со… — она скривилась, — со Слизерином.
Поднялся легкий шум. Многие слизеринцы, еще находясь во взвинченном состоянии после стычки на перемене, живо отреагировали на интонацию: они тут же принялись шепотом переговариваться, кидая враждебные взгляды на Гермиону и многозначительно хмыкая. Это не укрылось от противоположной стороны. Забеспокоились и гриффиндорцы.
Но и те, и другие желали привычного положения вещей: свои сидят со своими.
— Увы, — сказала профессор Мрач. — Я всегда иду навстречу ученикам, когда это не мешает учебному процессу. Искусства, которые мы будем изучать, и так не способствуют возникновению дополнительной приязни, а закрытый раздел в особенности.
Она внимательно оглядела присутствующих, и Гарри удивился: а с чего это он взял, что она добрая и чудаковатая?
— Таким образом, не вижу смысла разделять вас еще больше, — подвела она итог. — Джентльмены садятся рядом с дамами из другого Дома.
— Вот это сюрприз, — присвистнул Рон. — А как же я буду у тебя списывать, Гермиона?
— Ну, если тебя волнует только это, — возмутилась она.
— А по-твоему, я должен переживать, что буду сидеть с этой противной, — он огляделся. Все девочки Слизерина казались ему довольно противными. — Этой… Булстроуд или кем еще?
— Не представляю, что будет, если меня посадят с Малфоем, — закусила губу Гермиона, полностью игнорируя слова Рона. — Ей ведь еще придет в голову и префектов посадить с префектами. Для симметрии.
— А если с Гойлом? — подначил ее Рон.
— А с Крэббом? — поинтересовался Гарри машинально.
— Это одно и то же, — расстроено проговорила та.
Рон хмыкнул. Несколько нервно.
А Гарри даже не услышал ответа. Он наблюдал за профессором Мрач. Хоть она и велела всем начать пересаживаться, однако никто и не подумал двинуться с места. Хотя многие беспокойно ерзали, выполнять требование не спешили.
Как она выйдет из положения? — думал Гарри, поглядывая на нее.
Но профессор, быстренько двигаясь между партами, перед кем-то останавливалась, на некоторых просто смотрела, с некоторыми перекидывалась парой слов и, оглядевшись, подзывала кого-нибудь с другого факультета.
И все потихоньку рассаживались заново, словно находясь под непонятным гипнотическим действием. Или Гарри просто так казалось.
— Теперь я верю, что она преподавала Темные Искусства, — прошептал он, внимательно следя за перемещениями профессора.
— Явное ментальное вмешательство, — довольно насмешливо произнесла Гермиона. Гермиона? Рядом с Гарри сидела совсем незнакомая девушка. Ну, то есть, очевидно, что она училась на Слизерине… Может, ее лицо где и мелькало в коридорах… Даже скорее всего. Но Гарри ее не помнил.
— Меня зовут Амели Гринграсс. Держу пари, ты меня не знаешь, — сочла нужным пояснить она, правильно истолковав его взгляд.
— Гарри Поттер, — машинально ответил он.
— Вовсе не лишняя информация, — рассмеялась его новая соседка. — Учитывая постоянные выволочки нашего декана. И вечные стычки с Драко, которого трудно не заметить. Да, и еще учитывая, что ты…
— Я представился из вежливости. На всякий случай, — перебил ее Гарри не слишком вежливо. Она мешала ему наблюдать. — Потому как я-то тебя уж точно не знаю…
— А также учитывая то, что ты лучшая ищейка столетия, — невозмутимо договорила она. — По моему мнению.
Гарри усмехнулся.
— Довольно примитивно для слизеринки, — бросил он, вытягивая шею и высматривая, с кем там рядом оказались его друзья.
О! Рон, похоже, накаркал: Миллисент. Он исподтишка оглянулся на новую соседку. С кем же она сидела раньше? Он не помнил. Он вообще ее не помнил!
Противная девчонка наблюдала за ним, чуть улыбаясь. Ну и боггарт с ней.
А с кем теперь сидит Гермиона… о-о, нет!
— Профессор!
— Профессор! — одновременно с ним выкрикнул Рон Уизли.
— Мистер Поттер? — профессор Мрач быстренько повернулась к нему. Гарри удивился. Когда это она успела выучить их по именам?
Или же… Гарри мотнул головой так, чтобы челка упала на лоб.
— Профессор… — торопливо произнес он. — У нас не будет ни одного нормального урока, честное слово. Только неприятности. Если вы не пересадите Гермиону Грейнджер от Драко Малфоя. Вот и Рон вам подтвердит. Да что Рон… Кто угодно подтвердит. Даже Малфой!
Сама Гермиона, похоже, просто потерявшая дар речи, а с ней такое бывало нечасто, если вообще до этого бывало, сидела с видом совершенно обескураженным.
— Я сам не стану сидеть с гря… с Грейнджер! — в свою очередь выкрикнул с места Малфой.
Все разрешилось на удивление быстро.
— Вынуждена вам отказать, мистер Поттер. Но я учла ваше мнение и мнение мистера Уизли. А так же мнение всех остальных, у кого оно было. Далее. На первый раз обойдемся без снятия баллов, но кричать у меня на уроке можно только под воздействием пыточного проклятия. Надеюсь, мы поймем друг друга. Мистер Уизли? Мистер Малфой?
— Сомневаюсь, — буркнул под нос Рон, усаживаясь на место. И Гарри с ним мысленно согласился. Шутка профессора Мрач, если это, конечно, была шутка, ему не понравилась.
— Я признаю за вами право иметь собственную точку зрения, — резюмировала этот короткий инцидент профессор, — но свое решение оставлю неизменным. Пока.
Установив таким образом подобие порядка — потому что учащиеся все равно продолжали еле слышно переговариваться, Мрач прошла к своему столу и углубилась в записи. Гарри казалось, она давала им время привыкнуть к новому соседству. Даже Драко Малфой, помявшись, молча сел рядом с Гермионой. На самый краешек стула.
Рон, подперев подбородок кулаком, сверлил Миллисент взглядом, но та и не думала смущаться. Панси, бросив морщить нос, манерно беседовала с Шеймасом. Она уже выяснила, что у него в Шотландии замок.
— Быстро эта Мрач все расставила по местам… — хмыкнула соседка.
Гарри посмотрел на ее, наморщив лоб.
Как там ее…Забыл…
И тут Гарри отчетливо почувствовал беспокойство. Эту фамилию он уже слышал? Недавно? При каких-то особых обстоятельствах. Интересно, когда?
— Как там тебя зовут? — довольно резко спросил Гарри. Он и не думал церемониться со слизеринками. — Извини.
— Гринграсс. Амели Гринграсс, — Гарри даже передернуло. Она что, специально? — И я знаю почти все о твоих э-э… историях.
— Неужели? — постарался вложить в голос максимальный сарказм Гарри. — Как оригинально.
Нет, похоже, ему не вспомнить.
— Да, слышала… — протянула она. — И знаешь что, Поттер… Пожалуй, у тебя не было ни одного настоящего приключения!
Гарри вытаращил глаза. Она что, сумасшедшая?
— При таком количестве событий и возможностей, — развивала тему Амели, — и ничего такого, чтобы действительно повеселиться!
— О… да ты в этом что-то понимаешь, верно? В событиях? Или в приключениях? — стараясь придать своему голосу как можно больше сарказма, прошипел Гарри: в классе медленно, но верно устанавливалась тишина.
— А вот усмешка твоя мне нравится, — самоуверенно заявила Амели. — Тебе идет.
Гарри оторопел. Либо и впрямь сумасшедшая, либо наглая, как Малфой, наконец решил он и отвернулся, чтобы больше не обращать на соседку ни малейшего внимания.
— Хорошо, — перешла на шепот Амели. — Можешь вспомнить хоть один случай, когда ты просто отлично повеселился? Так, чтобы хохотал до упада? Катался на спине, дрыгал ногами? Могу спорить, что нет. При всех твоих героических! Захватывающих! Сногсшибательных и спасающих людей, друзей-детей-животных, и все такое… приключениях, тебе ни разу не было по-настоящему весело! Никогда, — и она подняла чистые, чуть поблескивающие глаза на учителя. Как прилежная ученица.
Гарри решил не обращать внимания на странную девицу, тем более профессор уже говорила добрые пять минут.
— …и непростительные заклятия, которые сейчас приводят вас в такой ажиотаж, составляют ничтожно малую часть от увлекательнейшей дисциплины, которая зовется Темными Искусствами. Сразу скажу, — пресекла она начавшийся было в классе шепот, — что с последними мы только ознакомимся. В отличие от семикурсников. У них будет и теория, и практика в полном объёме. И я очень прошу — перестаньте так остро на все реагировать: разве на четвертом курсе вас не знакомили с чем-то подобным?
Мне было весело, когда надо было украсть яйцо драконихи…По-настоящему весело. Разве нет? Я летал вокруг нее и веселился. Особенно смешно было, когда она дохнула огнем. Но я ведь увернулся?
…мы обзорно пройдем некромантию. В основной группе будут ментальные заклятия — некоторые из них используются в быту и медицине. Как правило, это производные базового Obliviate.
…когда я дрался с Квиреллом? Ну, нет. Когда сражался с василиском, отгонял дементоров? А кстати, что она считает приключениями? С чем ей сравнивать? У нее что, было их много?
— …более сложные — ментально-оклюментивные, связанные с вмешательством в чужое сознание. На основе базового Legilimens. Обычно они используются сотрудниками Департамента Магического Правопорядка. То есть аврорами и обливиаторами. И — опять же — в медицине. На применение некоторых есть ряд ограничений.
Скрипели перья. Гарри внезапно осознал, что все записывают. Он быстренько взял перо и опустил голову к самому пергаменту.
Да. Самое лучшее, что он делал, была ДА. Армия Дамблдора, — Гарри украдкой бросил взгляд на Амели. — Но было ли это весело? Неужели она права?
Признаваться в этом, даже самому себе, категорически не хотелось. Поэтому Гарри еще раз тщательно перебрал в памяти весь предыдущий год и, неожиданно для себя, нашел такое приключение.
Когда я прорвался к камину Амбридж… Вот! Когда Фред и Джордж устроили всю эту чехарду фейерверков и портативное болото! Это было настоящее веселье!
Он торжествующе посмотрел на Амели.
— Нашел? — она лукаво улыбнулась ему.
«Нашел», — хотел сказать Гарри, но тут же сник.
Это были Фред и Джордж, — сознался он себе. — Это было их «приключение».
— Нет, — ответил он, пытаясь скрыть раздражение. — Я вообще не собирался ничего искать: идет урок, если ты еще не заметила.
— Ну-ну, — насмешливо протянула Амели, выразительно посмотрев на его пустой пергамент. Гарри вспыхнул. У его соседки пергамент был наполовину исписан мелким почерком. И что теперь делать? Ладно, он потом перепишет у Гермионы. Не просить же об услуге эту слизеринку!
— А теперь поговорим о том, чему учил вас мистер Крауч.
— Мистер Крауч? — переспросил Дин Томас, после того как профессор позволила ему задать вопрос. — Вы хотели сказать мистер Моуди?
Гарри увидел, как Малфой повернулся к Гойлу — теперь тот сидел рядом с Парвати — и покрутил пальцем у виска. Ну, конечно. Его отец наверняка ему все рассказал. А он — своим приятелям. Или не только им? Гарри украдкой посмотрел на Амели. Она не выглядела удивленной. Никто из Слизерина не выглядел удивленным, через секунду убедился он. Ничего себе! А в Гриффиндоре никто и понятия не имеет. Этот факт заставил Гарри задуматься. Правильно ли они поступают, что совсем ничего не рассказывают своим товарищам. Вот и на первой встрече ДА оказалось, что ребята понятия не имели, что происходило в Школе, ни когда появлялся василиск, ни позже. Тогда Гарри считал, что так и должно быть, но сейчас… Сейчас он сомневался.
Пока он предавался размышлениям, профессор Мрач, выслушав от учеников рассказ об уроках лже-Моуди, одобрительно покивала головой, взмахнула палочкой, и на столе оказалась внушительных размеров банка, в которой копошились тарантулы.
— Ну-с, — произнесла профессор. — Так или иначе, Барти Младший в чем-то мне помог. Не скажу, что и раньше я начинала занятия по ТИ с изучения непростительных, но, коль скоро вы уже знакомы с ними, думаю, не случится ничего страшного, если это и будет темой первого занятия. Тем более, я плохо себе представляю шестой курс, изучающий фурункулярные, ожоговые и прочие Злонамеренные заклинания из программы младших классов. Бывшей программы младших классов, — с улыбкой поправилась она. — Тем более, что Некромантию я планировала в конце года, а Ментальные — очень сложный раздел, в отличие от непростительных.
Она взмахнула палочкой, и на доске появилась надпись Crucio.
— Давайте вспомним, что собой представляют непростительные заклинания.
Класс замер. Нет, они, конечно, многое успели обсудить на предыдущем занятии, но все равно оказались морально не очень готовы.
— Что такое? — профессор обвела притихших учеников удивленным взглядом. — Я всегда говорила — лучше знать и погибнуть, чем погибнуть от незнания. Насколько я поняла, Барти младший показывал вам, как работают эти заклятия на пауках, — она посмотрела на тарантулов. — Я принесла чудесные, крупные экземпляры. Они даже покрыты шерстью, у них значительно выше сопротивляемость… Так что все как два года назад, правильно? Наши объекты не сильно отличаются от пауков. Да, у тех был другой размер, но ведь и вы подросли. Запоминайте движение палочки.
— Объекты, — простонал за своей партой Рон. — Она назвала их «объекты».
— У нее странный юмор, — забыв, что решил не разговаривать с соседкой, поделился впечатлением Гарри. — Надо же — «лучше знать и погибнуть».
Амели Гринграсс хмыкнула.
— Самое веселое начнется, когда мы научимся делать непростительные и добавим Филчу работы, колдуя в коридорах.
Гарри похлопал глазами. Надо же, он совсем забыл, что у него сдвинутая соседка. Почти такая же, как и профессор Мрач. Он покосился на Амели Гринграсс и ничего не ответил.
— Так как эта часть будет для вас скорее повторением пройденного, что облегчает задачу, давайте вспомним, чему вас учили на четвертом курсе. Кто может вспомнить что-либо по существу?
Рон Уизли кинул еще один взгляд на тарантулов и сполз под парту. Гермиона, напротив, воспряла духом и, казалось, даже забыла, что сидит рядом с Малфоем.
— Прошу вас, мисс Грейнджер. Я была уверена, что вы поможете мне приступить к практической части этого нелегкого, в общем-то, урока, — и Гарри снова отметил про себя, что Мрач успела всех выучить по именам.
— Crucio — одно из трех непростительных заклятий, — немного волнуясь, начала Гермиона, не обращая внимания на Малфоя, который усиленно кривлялся, передразнивая ее. — Это пыточное заклятие, его назначение — доставлять боль, мучения. Обычно его воздействие пропорционально силе желания и намерения эту боль причинить…
— Прекрасно, — остановила ее профессор Мрач. — Учитывая то, что учебников у вас нет, вы вполне четко все сформулировали, мисс. Как следует из сказанного, — обратилась она к классу, жестом показывая, что Гермиона может сесть, — если вы не умеете управлять этим желанием или этим намерением, то у вас может ничего не получиться.
— Профессор! — звонко выкрикнула Лаванда, вытянув руку. — А если я вообще ни к кому, ну, и ни к чему не испытывала ненависти? Желания причинить боль, — поправилась она.
— Даже к Малфою? — громко, так, что услышал весь класс, прошептал Рон. Дин и Шеймас засмеялись, Панси зашипела. А Амели — Гарри решил не удивляться ничему, что выкинет его соседка, но все же удивился — тихонько хмыкнула.
— Возможно, в этом случае, мисс Браун, для вас занятия будут носить чисто теоретический характер. Ведь согласитесь, нельзя управлять эмоцией, не имея о ней представления. А настаивать на том, чтобы вы тренировали свои эмоции и желания в этом направлении, я не могу.
Лаванда, явно не ожидавшая такого ответа, обескуражено села. Некоторые растерялись. Некоторые позлорадствовали.
— Не стоит всем, кто чувствует так же, как мисс Браун, отчаиваться, — стала пояснять профессор Мрач. — В вашем возрасте свойственно путать Чувство и Намерение. И если в отсутствие ненависти, как чувства, я могу поверить, потому что испытать его, как и чувство любви, дано не каждому, хотя и многим, то с намерениями все проще. Каждый из вас, я уверена, хоть раз в жизни имел желание или намерение сделать что-то… Нелицеприятное, скажем так. Например, сделать больно.
— Забегая вперед, замечу, что это пойдет на дом. Вспомните подобные моменты, проанализируйте, постарайтесь пережить заново. Попытайтесь абстрагироваться от объекта, но удержать намерение. Или перенести на другой объект. Это сложно.
— А сейчас немного практики. Запоминайте движение палочки, — и она взмахнула рукой.
— Crucio!
Но, в отличие от Лже-Моуди — Гарри не привык еще называть учителя Барти Краучем младшим — профессор воспроизвела движение в пространство, не желая мучить животных просто так. Это произвело на многих благоприятное впечатление. Однако половина класса все еще посматривала на преподавателя с опаской.
— Кто желает попробовать? — уютным голосом спросила профессор.
Гарри, которого весь урок бросало из одной крайности в другую, снова был полон желания учить непростительные заклятия. Он вспомнил Беллатрикс Лестранж, вспомнил битву в министерстве, и опять стал настроен решительно.
Движение палочкой и впрямь не отличалось сложностью. Но как быть с намерением причинить боль? Тарантулы, конечно, противные, но не настолько же…
Тем временем, почти все ученики дружно повернулись к Гермионе. На этот раз ее репутация сыграла с ней злую шутку. С Гермионой Грейнджер творилось что-то странное. Она, мелко-мелко качая головой из стороны в сторону, с ужасом смотрела прямо перед собой, схватившись за щеки руками.
— Не могу, — прошептала она.
— Слабачка! — презрительно и так, чтобы все услышали, констатировал Малфой. — Позвольте мне, профессор, — тут же исключительно почтительным тоном произнес он.
Встав перед кафедрой, легко держа на отлете палочку, Драко сосредоточился. Лицо его напряглось, рот сжался, и вдруг, резко вскинув голову, — Гарри готов был поспорить, что тот бросил в его сторону молниеносный взгляд — Малфой точно повторил движение, показанное профессором и выкрикнул:
— Crucio!
Один тарантул в банке задергался и заметался. Пробежал вперед. Выставил дыбом все волоски — и… успокоился.
Глубоко разочарованный, Драко Малфой смотрел на банку с таким лицом, что Гарри решил, будь у Драко вторая попытка, тарантулу по-настоящему несдобровать.
— Прекрасно! Превосходно! Десять баллов Слизерину, — все, включая самого Драко Малфоя, изумленно воззрились на профессора Мрач, которая почти сияла от удовольствия.
— Несомненные способности. Я считаю, мы должны поаплодировать. Это заклинания такого рода, что редко, очень редко у кого выходят с первого раза. Тут нужен навык. Несомненные способности, мистер Малфой, — довольно повторила она.
Драко, ожидавший большего эффекта от своей попытки и до этой восторженной тирады с трудом скрывавший разочарование, вновь гордо выставил вперед подбородок.
— Да, мистер Малфой, вам есть чем гордиться, — кивнула профессор. — В моей практике было не больше десяти таких случаев. А я долго, знаете ли, преподавала раньше этот предмет. Драко прошел на свое место, высоко неся голову.
— Ну что, грязнокровка, — достаточно громко, чтобы слышали все вокруг, но не преподаватель, выдохнул он. — Спорим, у меня бы вышло лучше? С реальным объектом ненависти, если ты понимаешь, о чем я.
Гарри выхватил палочку и вскочил. Он был настолько напряжен, настолько зол на Малфоя, что было достаточно самого небольшого толчка.
Момент для нападения тоже благоприятствовал: профессор наклонилась над стеклянной емкостью, явно проверяя состояние животных.
— Профессор, — громко выкрикнул Малфой, посылая Гарри торжествующую улыбку. Мрач подняла голову и с любопытством посмотрела в их сторону.
Гарри, кипя от злости, сел.
Она что, не слышала, как обозвали Гермиону? Это же урок! МакГонагалл такого бы не потерпела, — Гарри был возмущен.
— Профессор, — обезопасив себя, Драко был вынужден придумывать, как выкрутиться из положения. — А почему нет испытаний на животных? На собаках, к примеру? Даже магглы, как я слышал, подходят к этому более чем разумно. В их мире испытания на собаках — это распространенная практика, — он быстро обернулся к Гарри и широко ухмыльнулся. — Тем более, профессор, — он уже снова смотрел на Мрач, причем лицо его приняло выражение почтительной вежливости, — они тоже покрыты шерстью. Черной, лохматой шерстью. Как ваши тарантулы.
Наступила тишина. Почти никто не понимал, что затеял Драко Малфой.
— Крупные, покрытые шерстью собаки, — еще раз раздельно произнес Драко, посматривая то на Гарри, то на преподавателя, которая слушала его с все возрастающим недоумением. — Я имею в виду больших никчемных собак. Ненужных там или агрессивных, они хуже больших тарантулов, не с тем характером. Ведь нет собачьих тюрем, Азкабана, и испытания…
— Мистер Малфой, что вы такое несете? — изумленно начала профессор. — Немедленно сядьте…
С Гарри происходило что-то странное.
Острая, белая, вспарывающая все внутри ненависть прокатилась по телу и раскололась в мозгу на тысячи осколков. Мелькнуло лицо Беллатрикс Лестранж.
— А-а, — закричал Драко, — Поттер… не подходи ко мне! Остановите его, профессор! Убери от меня свою чертову… — он нырнул под парту.
Яркое, почти мучительное желание доставить боль, пытать, рвать на части, жгло Гарри изнутри.
— Crucio! — выкрикнул он, воспроизводя нужное движение рукой.
Класс ахнул.
Развернувшись в последний момент к стеклянной емкости с пауками, не в силах сдержать поток этого всепоглощающего желания разрушать, Гарри направил заклинание на насекомых… И замер.
Все внутри было пустым и звенящим. Шатаясь, он направился на свое место. В классе стояла абсолютная тишина.
В банке больше не было живых тарантулов.
Ни один не выдержал пыточного заклятия, насланного Гарри.
Профессор Мрач посмотрела на него тяжелым проницательным взглядом. Она уже совсем не напоминала уютную старушку, которой очень подошло бы для полноты образа недоконченное вязание.
— Мистер Поттер, я попрошу вас остаться после урока, — только и произнесла она. Гарри кивнул.
Какое-то, вероятно даже, весьма долгое время, он сидел молча. Если бы Гарри потом спросили, чем занимались в это время остальные ученики, он бы затруднился ответить. Из прострации его вывел голос соседки, Амели Гринграсс.
— Интересно, сколько чистой незамутненной ненависти может быть у гриффиндорца? — мягко произнесли у самого уха. Гарри, сидевший до этого прямо и смотревший перед собой, резко повернулся к ней.
— Если бы этой ненависти хватило, чтобы взорвать изнутри ваш подлый, коварный факультет… — хрипло процедил он и замолчал, не закончив фразы.
— За чем же дело встало? — невозмутимо заметила Амели. — Давай взорвем.
Гарри уставился на нее.
— Послушай, как там тебя… Амели Гринграсс… Луна Лавгуд — не твоя близкая родственница? Или ты что-то не то сварила на зельях?
— Понимаю, — спокойно кивнула Амели. — Однако проучить кое-кого было бы, безусловно, весело. Портативное болото в комнате префекта Слизерина? Узнать, какой боггарт у твоего врага. Сбить чью-то спесь… Малфоя…
— Слишком примитивные провокации.
— И, следовательно, могут оказаться не провокациями. Я не предлагаю тебе бесплатный сыр, так что это может и не быть мышеловкой, — хитро улыбнулась соседка.
Гарри с недоверием уставился на нее.
Нет, он отказывается сидеть рядом с этой… с этой…
Тем временем ученики зашевелились. Урок подошел к концу, все собирали вещи, переговаривались и… то и дело посматривали в его сторону. Гарри сжал зубы. Ну, не успела утихнуть эта история с боггартом, пожалуйста! Теперь пойдет гулять по школе, как Гарри Поттер убил тарантулов.
— Подождать тебя? — подошла к нему Гермиона. — Мы с Роном подождем, ладно?
— Ладно, — хмуро ответил Гарри. — Но я не уверен, что все быстро закончится.
— Договорим, Поттер, — произнесла Амели, вешая сумку на плечо. Гермиона изумленно проводила е взглядом.
— О чем это вы разговаривали? — подозрительно спросила она.
— И не спрашивай, — закатил глаза Гарри. — Это нечто. Луна по сравнению с ней — просто образец здравого смысла.
— А-а, — неопределенно протянула Гермиона. — Ну, мы ждем тебя у выхода. Не спорь с этой Мрач, если получится. Тогда все закончится быстро. Хорошо? — она посмотрела ему в глаза, а затем быстро покинула аудиторию, догнав у двери самых нерасторопных учеников.
— Не скрою, Поттер, вы меня удивили. Смерть от болевого шока, ну надо же! — профессор прокашлялась. — Ваше Crucio было… впечатляющим.
Гарри молчал. Она что, опять ничего не заметила?
Того, что он целился в Малфоя? Того, что только чудом он сумел справиться с собой в последний момент?
— Позвольте мне спросить вас, Поттер… Вы, как я знаю, всегда очень пристойно владели навыками Защиты От Темных Искусств. Как у вас с этим дела обстоят сейчас? Ничего не изменилось?
— Почему вы об этом спрашиваете, профессор? — Гарри облизнул внезапно пересохшие губы. Почему она его об этом спрашивает!!! Но Мрач не ответила на его вопрос. Она встала. Прошлась по аудитории. Затем, словно вспомнив о чем-то, махнула палочкой — банка с дохлыми тарантулами исчезла — и только потом повернулась к нему.
— Запомните, Поттер, — она тяжело вздохнула. — Все в мире взаимосвязано. Одно становится сильнее за счет другого, и если раньше вы были способны чувствовать любовь, то теперь вам, как я понимаю, не чужда ненависть. Иногда возможности личности таковы, что колдун способен испытывать и контролировать оба эти чувства. Но очень и очень часто, особенно в неокрепшей душе — и не смотрите так на меня! — способность любить перерождается в способность ненавидеть, как вино в уксус. А вот обратного процесса не бывает.
Особенно если дело касается магии. Одно влияет на способности к ЗОТИ, другое — к ТИ. И не обольщайтесь, что вы сможете в равной степени овладеть и тем и другим, если — как вам кажется — с равной долей способны любить и ненавидеть. Я вот не могу делать Патронуса. Да-да, не удивляйтесь. А ведь вы мне не чета. По крайней мере, пока. Так что осторожней, Поттер. От вас я не ждала успехов в этой части Искусств. Скажу больше — вы меня расстроили. Вы когда-нибудь задумывались, почему многие сильные — вдумайтесь, Поттер! — по-настоящему сильные маги избегают темных заклятий? Одно за счет другого! — она подняла палец.
— Вы имеете в виду Дамблдора? — чувствуя, что у него голова уже идет кругом, спросил Гарри. Мрач пристально посмотрела на него.
— Разве я называла имена, Поттер? Но правило действует для всех. Те, кто силен в Защите, сознательно отказываются от некоторых аспектов Искусств. Боясь ослабить другие. В которых они преуспели, и которые, безусловно, для них важнее. Это вопрос приоритетов, Поттер. И — одно за счет другого. Помните об этом.
— Тогда зачем вообще нас взялись обучать этому? — упрямо сказал Гарри.
— Во все времена ставилась задача познакомить и научить. Учиться и знать не всегда означает «применять». Возможно, даже — учиться знать, как применять. Но все же — стараться избегать. Это не абсурд, мальчик, — смягчилась она, глядя на его растерянное лицо. — Ведь и в немагической жизни ты узнал много такого, чего бы не стал делать сам. Подлость, жадность… Предательство. Но стал бы ты сильней, если б не имел представления об этом, вот вопрос.
— Странно, зачем же тогда практика? Зачем учить навыку, который вы не одобряете?
— Кто сказал? — приподняла брови профессор. — Некоторым этот навык очень пригодится.
— Малфою? — сдерзил Гарри. Но профессор только покачала головой.
— Близится война, — очень просто сказала она. — Не будьте же слепыми котятами — их топят первыми. Идите, Поттер. Я сказала все, что собиралась.
— И постарайся додумать сам, Гарри, — неожиданно сократила она дистанцию. — Только младшим мы можем давать исчерпывающие ответы. Потом — лишь вектор, направление мысли. А затем… Затем правильные ответы перестают существовать — остаются только твое решение и твоя ответственность.
Гарри кивнул. Все это, и правда, требовалось обдумать. Уже взявшись за ручку двери, он услышал, как профессор его окликнула.
— И помните. Я говорила только про Запрещенные Заклятия. Самое важное, чему вы должны научиться в этом году — Ментальный раздел. К слову, в этих Искусствах можно совершенствоваться без опаски.
