Гарри Поттер и первая попытка

— Мы бы сказали, «пас, мыска Лонни. Не знаем!», если бы не слепой случай, который столкнул нас внутри кабинета Филча.

— Неожиданно, не правда ли?

— Мы тоже растерялись, тем более что дело было ночью, когда все малявки обязаны были спать!

— Итак. Ночь. Она стояла у его стола.

— Мы стояли в его шкафу.

— Затаив дыхание.

— Не дыша совсем.

— Фред врет!

— Дыша, но еле-еле…

— Вы не сильно ошибетесь, если предположите, что мы прятались.

— А что нам оставалось делать?

— Мы пришли конфисковывать себе обратно отнятые рыгучие пульки, и канареечные конфеты. Мы только-только получили удовлетворительный образец, и оставить его Филчу никак не могли!

— Как вдруг — шаги. Мы — в шкаф!

— То, что Филч находится в другом крыле, мы знали совершенно точно.

— Мы схватили нашу карту…

— …которая теперь принадлежит Гарри.

— И что же мы увидели? Держа курс прямо на кабинет,

— …к нам направляется некая Амели Гринграсс.

— Мы ничего о ней тогда не знали.

— Не то, что сейчас.

— А по голове?

— За что?!

— Вот так мы оказались в шкафу. Затаились. Входит какая-то малявка, курс второй — и прямиком к столу Филча.

— Взяла перо — пишет что-то.

— Кляузничает, — подумали мы.

— И тут — можешь зажмуриться — входит миссис Норрис. Глазищи горят!!!

— Малявка не бросилась наутек, в чем, если честно, мы были уверены. Напротив. Она спокойно достала из кармана мантии нечто, и протянула это облезлой фурии…

— …которую почему-то все принимают за кошку.

— У той глаза и всегда-то как плошки, а тут вовсе огромные стали…

— …ушей не видно.

— Джордж прав!

— Все, думаем, тушите «люмос»: сейчас помчится за Филчем.

— И тут произошло главное.

— Миссис Норрис замурлыкала.

— Потом принялась кататься…

— …потом — умываться!

— Что совсем уж странно для такой замарашки!

— А потом тереться.

— О ноги малявки!

— В это время Гринграсс подошла к столу…

— Мерлин! Там были наши пульки!

— И картотека Филча. Практически тоже наша.

— Джордж хочет сказать, что иногда мы проводили ее ревизии.

— Не часто!

— Раз или два.

— В неделю.

— Каждый месяц.

— Но, к счастью, малютке Гринграсс надо было вовсе не это. Она принялась что-то царапать на пергаменте.

— В это время миссис Норрис затеяла кататься на спине…

— …громко мяукать!

— И бить лапами в воздухе.

— Темные искусства, да и только.

— Никогда раньше…

— …никогда позже!

— …не видели мы такого добродушия у бескомпромиссного в свой вредности и исключительного в своей стервозности существа, которое принято считать кошкой!

— Она и есть кошка!

— Чем докажешь?

— Короче…

— Ах, да! Короче…

— …через пару минут Гринграсс сунула пергамент под нос кошке, что-то такое сделала — мы только позже поняли что…

— …и тихо-тихо смылась, подхватив осоловевшее и подобревшее животное…

— …а мы двое, забыв наши конфеты и пульки, рванули к столу…

— …смотреть!

— …чем она там…

— …занималась!!!

— И что же мы увидели…

— Ронни, присядь!

— Приляг!

— …не смешно.

— Письмо.

— Цитирую на память.

— Я, если что, поправлю…

— «Дорогой. Когда ты прочтешь это послание, меня уже не будет рядом. Прости и пойми, если сможешь».

— «Я ухожу к другому, и, хотя он тоже сквиб, (других мне мой кошачий Мерлин не посылает) но он отзывчив, как Дамблдор, и понимает меня, как МакГонагалл».

— «Он добр, как Спраут, и взыскателен, как Снейп. И будет мне прекрасным спутником…»

— «…как предсказала мне Трелани».

— «Прощай, не поминай…»

— «…меня дурным заклятьем».

— «Впрочем, у тебя и не получится».

— «Твоя Миссис Норрис»

— И, вместо подписи, приложена чернильная кошачья лапка.

— Пока мы хохотали над сочинением маленькой мисс, раздались шаги — в этом случае можно было не сомневаться, самого Филча. Он был уже близко, и было слышно его вечное недовольное бормотание.

— Мы снова метнулись в шкаф.

— А что нам оставалось делать?

— Затем он вошел и увидел пергамент.

— Прочел.

— И началось!

— Никогда!

— Нам не доводилось видеть подобного!

— Он хватал себя за волосы…

— …за то, что осталось,

— …крутился юлой и причитал…

— …как старый садовый гном,

— …которого хорошенько раскрутили, да и не кинули.

— Он обещал все блага миссис Норрис,

…если она вернется

— Целых три когтеточки…

…и кошачью волшебную палочку!

— Затем он скроил решительную мину и вылетел прочь

— Наверное, устраивать маггловскую дуэль тому, другому сквибу.

— Признаться, вовремя: Фред уже смеялся почти в голос.

— Джордж не смеялся, потому что я вовремя успел наложить Silencio

— Нам было нехорошо…

— …мы едва добрались до нашего крыла.

— Рыгучие Пульки, Фред, разумеется, забыли.

— Думаю, Филчу они были в тот момент нужнее.

— Отличная компенсация, но я бы не рискнул предложить!

— Осталось добавить, что малявка Гринграсс училась тогда курсе на втором, и проделка была что надо!

— Мы даже опасались определенной конкуренции,

— …с годами, конечно.

— С опытом.

— Но никто так ничего и не узнал.

— Представляете?

— Что за радость устраивать проказу, если никому не рассказать?

— Мы этого не понимаем, но у всех свои жизненные принципы…

— …а у Слизерина (она оказалась оттуда) они странные, что ни говори!

— Рады, если смогли чем-то помочь…

TTFN F&G Weasley,
Weasley’s Incorporated LTD

Рон обвел довольным взглядом всех присутствующих, но Гермиона посмотрела на него очень строго, и его улыбка медленно угасла.

— Не понимаю, чему вы радуетесь, — недовольно заявила она, потому что Гарри тоже сидел, опустив голову в тарелку, стараясь не показывать выражение лица. Ему было смешно.

— Ну-у-у… понимаешь, — чуть подумав, ответил Рон. — Мы же хотели узнать о ней… хоть что-то. Ну вот, узнали.

— Мне, кстати, понравилась идея интрижки со стороны костлявой и пыльной миссис Норрис и некого сквиба, — добавила Джинни, которая казалась серьезной, но уголок ее рта предательски подрагивал. Гарри пропустил момент, когда она подошла.

Однако на Гермиону это заступничество не произвело ни малейшего впечатления. Как и слова Гарри, что это всего лишь невинные проделки, «приключение для приключения», как и заявление Рона, что она слишком серьезна.

— Вы не понимаете, — уже отчаявшись объяснить свою позицию, говорила она вздыхая. — Меня волнует совсем другое. Вы можете сто раз думать, что это просто обычные проделки, но…

— Но? — поднял брови Рон, демонстрируя заинтересованность.

— Но… — Гермиона замялась. — Вы заметили? Она впутала в это Трелани. Не думаю, что Филч спустил ей это с рук. «Предсказание». Это раз. И два — это то, что мне категорически не нравятся слова «искусный манипулятор».

— Да кто назвал-то ее так? Ты не сказала? — Гарри не мог понять, в чем тут вообще проблема. Его и похуже называли.

— Кто бы ни назвал, Гарри Поттер, но письмо близнецов, хотели они этого или нет, подтверждает… ну, хотя бы отчасти… это.

Гарри и Рон переглянулись.

«Ерунда, — был молчаливый единодушный вердикт. — Просто Гермионе она не по душе».

Еще не поздним, но уже по-осеннему темным вечером они стояли у «Трех метел», уточняя детали, и…. спорили. Перепалка длилась довольно давно.

— Я считаю, должны идти мы с Гарри!

— Слушай, Джинни, только из-за того, что ты наложила какое-то там неразбиваемое… неотлипаемое… Короче, это еще ничего не значит! Разобьем!

— Я считаю, Гарри вообще в Лондон отпускать опасно. Пусть летят Рон и Джинни, и…

— И ты. Да?

— Про себя, Гарри Поттер, я вообще молчу. Если ты заметил.

— Вот и молчи, — довольно грубо обрезал ее Гарри. Чтобы он доверил транспортировку мотоцикла кому-то еще. Пусть даже и Рону. Нет, Гермиона скажет тоже!

— Ну, знаешь, Гарри Поттер! — взорвалась Гермиона, — если я замолчу, вы сами и будете придумывать, куда эту колымагу спрятать. Или чуланчик для метел еще не потерял своей актуальности? — все еще возмущенно поинтересовалась она.

— Это спекуляция, — заныл Рон. — Гермиона, ты прекрасно знаешь, что Гарри так и не смог найти подходящего места для мотоцикла.

— Извини, Гермиона, — примирительно сказал Гарри. — Само с языка сорвалось. Понимаешь, давно уже пора быть в Лондоне, а мы тут спорим.

— Хорошо, — примирительно сказала Гермиона, и вправду перестав хмуриться. — Чтобы не спорить, предлагаю сделать так. В Лондон, через каминную сеть попадают трое. Порох купили? Отлично. Я остаюсь, — приподняла она голос, чтобы пресечь чуть вновь не начавшийся спор. — Я остаюсь. В трактире, в плаще. Страхую ваше возвращение.

— Зачем это тебе плащ? Вот у «Дырявого котла» он нам пригодится! — вмешалась Джинни. Она была страшно довольна тем, что ее берут с собой, хотя на это ушла половина вечера, потраченная на уговоры, мелкий шантаж и убедительную аргументацию того, что никто, кроме нее, «отлепить» мотоцикл не сможет.

— А зачем вам всем троим плащ? — осведомилась Гермиона. — Туда и двое едва влезают. А здесь он пригодится. Иначе как я смогу обеспечить незаметное возвращение каждого из вас?

Никто не возразил. Этот элемент плана они придумали в самом начале, и Джинни бросилась спорить скорее по инерции: детали утрясались тяжело.

— В общем, эта часть плана у меня вызывает наибольшие сомнения, — через паузу заметил Гарри. — Тебе, конечно, виднее, раз ты уверена, что сможешь делать это незаметно… Но я никак представить не могу… сядешь у камина, закажешь баттербир, и будешь мечтательно смотреть в огонь?

— Примерно так, — кивнула Гермиона. — Смотреть в огонь и держать наготове мантию. Прибывать вам надо по очереди. Вышел из огня, надел мантию — и на выход. Через минуту вошел в дверь, будто с улицы.

— Привет, мол, Гермиона.

— Именно. А что, есть другие варианты? Будем шокировать посетителей?

— Ну-у… — Гарри неопределенно пожал плечами. Нас же могут заметить, когда станем из огня выходить…

— Не заметят, если будем порасторопнее, — заверила его Джинни. — Сам знаешь, по будням в «Трех Метлах» нет учеников, а если кто и сбегает в Хогсмид, так они сидят у этой Паддифуд. Там атмосфера… романтическая!

— Про Паддифуд Джинни знает по собственному опыту, — не удержался от шпильки Рон.

— Разумеется, — и глазом не моргнула его сестра. — Уверена, пропустив стаканчик-другой огневиски любой посетитель решит, что это огонь так играет. Или его воображение. А что, мелькнуло что-то в огне — и нет его. Помните, как Сириус к нам в общую комнату каждый час заглядывал? Никто и не догадался!

— А мотоцикл? — обеспокоено спросил Гарри. — Гермиона, что ты придумала насчет мотоцикла?

— Ну, знаете ли…. Когда вы все вернетесь, эта колымага вполне может постоять в камине те пять секунд, что понадобятся тебе и Рону на то, чтобы воспользоваться навозными пульками и дымовыми бомбами. — С этими словами она брезгливо протянула фирменный пакет из магазина Зонко.

— Мне нравится, — решительно заявила Джинни, которой хотелось поскорее приступить к делу. — Шестикурсники, взрывающие бомбы в «Трех метлах», конечно, дебилы и все такое… — Рон возмущенно фыркнул, но она не обратила внимания, — но все же не преступники. А когда все посетители уберутся восвояси, мы его просто выкатим.

Хотя, честное слово! — я была бы очень счастлива, если б мотоцикл можно было накрыть плащом: как-то неудобно перед мадам Розмертой.

— Спасибо, — кисло протянул Рон, убирая пакет за пазуху. — Не нравится мне этот план. Ну, взорвем мы навозные бомбы, ну, разбегутся все. А мы так тихо и прокрадемся к выходу, да?

— Думаешь, не разбегутся?

— Думаю, они нас у выхода встретят. И что?

— Ну что ты пристал, — возмутилась Джинни. — Я откуда знаю! Значит, расскажут дома, что из «Трех Метел» выехал мотоцикл. Сами виноваты.

— Гермиона, куда мы его спрячем потом? — Гарри было все равно, что подумают о нем обыватели Хогсмида. А вот куда поставить подарок крестного его очень даже волновало. Он вдруг подумал, что это и есть по-настоящему самое слабое место, и не мог продолжать дальше игнорировать проблему. Действительно, ведь не в чулан же для метел его пихать!

Лондон беспокоил Гарри меньше. Не выйдет с каминами — улетим, — рассуждал он. — Рон и Джинни не тяжелее Хагрида, так что проблем не будет. А путь… путь проложен еще фордом «Англия». Дорогу вдвоем с Роном как-нибудь вспомним.

Или мотоцикл сам вспомнит.

— А спрячем мы его в хижине Хагрида! — довольно оглядев их, произнесла Гермиона, — Около самого дома, ну вы помните, сарай. С навесом. Очень удобно, я думаю.

Все ошеломленно молчали. Гарри схватился за голову.

— Он откажет, Гермиона! Я же рассказывал, как он мне еще летом отказал.

У Джинни и Рона на лице было написано выражение крайней разочарованности.

— Хагрида беру на себя, — тоном, не терпящим возражений, заявила она. — Но разговаривать с ним буду только после того, как вы притащите эту кучу металлолома. Или вам место не нравится? Сарай? — она оглядела подозрительно примолкнувших друзей.

— Отличное место, что ты, пробормотал Рон, и бросил беспомощный взгляд на Гарри.

— Если место устраивает, с Хагридом я договорюсь. — Лицо Гермионы было напряженным и решительным. — Только прошу мне не мешать, и тогда, думаю, я смогу его уломать.

— Интересно, с чего она так решила, — пробормотал себе под нос Рон, распахивая двери и входя в трактир. Но Гермиона его услышала.

— Потому, Рональд Уизли. Ностальгия — очень сильное чувство. Сильное и светлое.

Они зашли в «Три Метлы» и встали к стойке так, чтобы оказаться как можно ближе к камину. Гарри, Рон и Джинни, поддерживая видимость беззаботной беседы, незаметно придвигались к огню. Гарри краем глаза заметил, как невысокая фигурка в плаще, сидевшая у самой двери, поспешно встала и покинула помещение.

Мог или нет этот некто слышать наш разговор, — немного встревожено подумал он. — Мы ведь так громко спорили!

— «Протекающий котел», — чуть слышно произнес Рон, прерывая его мысли, и все трое сделали шаг.

Они даже не успели ничего предпринять: Старый Том, хозяин «Протекающего Котла», увидев в камине незваных гостей, быстро задернул ширму, отделяющую этот закуток от общего зала, и почти весело сказал:

— Ваше счастье, что день будний, ни ярмарок, ни всего такого. Плащи-то хоть прихватили? Чтоб с капюшонами?…

— Вы что, нас ждали? — слабым голосом спросил Рон, а Гарри сунул руку в карман, туда, где лежала палочка.

— А то как же! Его вот, — хозяин мотнул головой в сторону Гарри, — в первую очередь. Но — пораньше. М-да.

Том пожевал губами. Помолчал.

— Как увидел летом у трактира мотоцикл Сириуса Блэка… м-да… Сириуса Блэка… — уголки его губ чуть опустились, — так и начал ждать. Много желающих приходило. Всяких. Твоих братцев пары три наведывалось, — он укоризненно посмотрел на Рона, словно тот был в чем-то виноват. — Ну, я не отдал, натурально. Решил Поттера самого дождаться. А уж как увидел вас, — тут Старый Том широко улыбнулся щербатым ртом, — сразу подумал: возвращаются старые добрые времена!

Гарри удивленно его слушал, да и Джинни с Роном выглядели растеряно.

— Все сходится, думаю. Два парня — и девушка. И тоже рыжая! М-да. Издалека глянуть, — вылитая троица. Особенно ты, Гарри. Здесь и фантазировать не надо. Джеймс, как есть Джеймс!

Гарри поймал взгляд Рона и пожал плечами.

— А ну, живо, — спохватившись, скомандовал Том. — Завернитесь-ка в плащи! И капюшоны, капюшоны пониже!

Около камина стояла небольшая вешалка. На ней висело где-то полдюжины старых, потрепанных накидок, выглядевших так, словно пыль из них не вытряхивали доброе десятилетие.

— А тут месяц назад на тебя здесь засада была, Гарри. Да и потом дней десять кто-нибудь обязательно дежурил. И напротив трактира, и в баре… Мне дружок мой, Моуди, слыхали? парочку шпионов показал. И приглядывать за ними присоветовал.

— Ого, — подумал Гарри. — Чего только не узнаешь по случаю. Интересно, можно этому верить, или старик слегка тронулся умом? Очень уж странное поведение.

Они вышли в боковую дверь, минуя большой зал.

А где…? Где!!! — Запаниковала Джинни.

— Не беспокойся, дочка, — усмехнулся в брыли хозяин. — Я как только заприметил… м-да! мне ли его не узнать! Этот мотоцикл… Пусть даже и наполовину невидимый. В тот же день и заприметил, когда близнецы Уизли магазин свой открывали, м-да… Хотел на заднем дворе припрятать. Но, — развел он руками, — не смог. Уж больно сильно прилепил его кто-то. — он хитро зыркнул на Джинни. — От души прилепил. Я вот снять заклятие и не смог.

Джинни гордо посмотрела на приятелей. Гарри в ответ улыбнулся: похоже, все складывалось гораздо лучше, чем он ожидал.

— Пришлось повторно испарять, — рассказывал Старый Том, ведя их по мощеному камнем внутреннему двору. — Сейчас-то он в полном порядке: и невидимый, и прилепленный. Вот здесь…сюда… А ты уж, дочка — он снова лукаво глянул на Джинни, — отлепи его по-скорому. Не с руки нам здесь стоять долго, на всеобщем-то просмотре. Пусть даже и невидимым, а? — и он заговорщически подмигнул. — Мотоцикл-то ваш не видно, а про нас это сказать никак нельзя.

Джинни быстро достала палочку, сосредоточилась, и хотя Гарри не увидел, — а как это увидишь? — никаких изменений в пространстве, через секунду заявила, что все готово. Гарри неуверенно сделал шаг, второй… и пребольно ударился коленкой.

— Он здесь, — счастливо прошептал он. Почему-то сел голос. Затем, сделав пару нелепых пассов в воздухе, Гарри нащупал руль.

— Я готов, — проинформировал он друзей и Старого Тома, который с любопытством следил за его манипуляциями. — Можно возвращаться.

— Ну надо же, как история повторяется! — приговаривал хозяин «Протекающего котла», на обратном пути. — И тоже рыжая! Как Лили! М-да! — не унимался он, помогая закатывать мотоцикл на задний двор.

— Вы про маму мою говорите? — почти шепотом спросил Гарри, сам не зная зачем. И так все было ясно.

— Про нее, про кого же еще, — подтвердил тот, посмотрев на Гарри долгим взглядом. Затем почему-то вздохнул, и продолжил:

— Они, Сириус с Джеймсом, я имею в виду, когда повадились через меня в Хогсмид эту колымагу таскать, только полгода вдвоем и были. Затем уж либо Сириус один хлопотал, либо втроем. Да он мощный, мотоцикл… троих легко выдерживает, — Том любовно похлопал рукой по невидимому сиденью. — Подождите-ка, — голосом, живо напомнившим Гарри Моуди, остановил он их, а сам широко шагнул через порог, быстро пересек подсобное помещение и прошел в общую комнату.

— Заведение закрывается, — донесся до ребят его голос. — Бар закрыт. Постояльцы могут пройти в свои комнаты, а остальных попрошу покинуть трактир. Живо, живо, — поторопил он полусонных посетителей.

Парочка пожилых ведьм — видать, постояльцы, неуверенно двинулись вверх по лестнице, и Гарри не поручился бы, что это скрипит именно рассохшееся дерево. Еще один господин, по самые уши закутанный в плащ, стремительно вышел в дверь.

— Ну, живо! — Том махнул им рукой из зала. Дважды повторять не пришлось, и через пару минут они уже стояли у широкого, в полстены, камина гостиной.

— Давайте прощаться, — вздохнул хозяин, но тут же улыбнулся. Лучики морщин расползлись по всему лицу, и оно стало похоже на печеное яблоко. — Приятно вспомнить, что с тобой происходило лет эдак двадцать назад… М-да… Сириус всегда сам вкатывал его в камин, никому не доверял, хотя колымага эта кумекает немного. Кстати, вы куда теперь направляетесь?

Все трое вздохнули. Теперь, когда главная часть приключений была позади, и казалась куда как более легкой, чем предстоящая часть, думать о возвращении было неприятно. Рон достал пакет с навозными бомбами и издал еще один, совсем уже тяжелый вздох.

— Ну, мы собирались обратно, в «Три Метлы», — ответил Гарри.

— В «Три Метлы»? — искренне изумился Старый Том. — Неужто Розмерта согласилась?

Все трое недоуменно переглянулись.

— Понятно, — насупился хозяин. — М-да. И что же вы, решили без ее разрешения все дельце провернуть? Что это у тебя, сынок, — он бесцеремонно схватил пакет с бомбами. — Прекрасно.

Рон покраснел. Тем временем Том еще раз втянул в себя воздух из пакета с видимым удовольствием.

— Хороший товар у Зонко. Вот через него и возвращайтесь! — неожиданно приказал он и строго посмотрел на друзей. — А то вздумали тоже… даму пугать. А Зонко — он привычный, как и я. И ему, думаю, тоже приятно будет вспомнить. М-да. Приятно. — И он принялся вскатывать мотоцикл в большой старый камин. Гарри спохватился и стал ему помогать. Рону и Джинни не осталось ровным счетом никакой работы, поэтому они просто стояли рядом, переминались с ноги на ногу, и переваривали тот факт, что и хозяин самого популярного в Хогсмиде магазина Приколов, и хозяин самого популярного трактира, оказывается, были чуть ли не сообщниками отца Гарри, Сириуса, и наверняка хорошо знали Люпина и Вормтейла.

— Обязательно передавайте Зонко привет, — напутствовал их Старый Том. — Ностальгия, — печально улыбнулся он. — Светлое и сильное чувство. И чего это вы на меня так уставились?

Джинни и Рон поспешно отвели глаза.

— Зонко… он тоже знал, что папа и Сириус выбираются на мотоцикле в Лондон? — спросил Гарри, который честно прослушал про «ностальгию», занимаясь устройством мотоцикла в очаге. Так, чтобы удобно было всем.

— Конечно! — горячо подтвердил Том. — Магазины приколов, друзья мои, открывают особенные люди, да. Совершенно особенные. И нечему тут удивляться: душа у них всю жизнь юная… Ну, летите уже. Ох! — И хозяин «Протекающего котла» схватился за поясницу.

Ошарашенные, изумленные, заговоренные Зонко до полусмерти, Гарри и Рон дожидались Джинни на одной из боковых улиц Хогсмида. Она вызвалась сбегать за Гермионой. Вернулись обе на удивление быстро: Джинни на ходу досказывала Гермионе все, что произошло с ними за последний час, а та, в свою очередь, сообщила остальным, что в «Три Метлы» сразу после их отлета пришла Амели Гринграсс и стала задавать ей всякие глупые вопросы.

— Или не глупые… а так, чтобы я приняла их за пустую болтовню, — часто дыша, говорила она. — Почему я сижу одна, да куда подевались мои друзья… Пришлось ей сказать, хоть это и не очень вежливо, что мне хочется побыть одной. Подумать немного.

— А она? — заинтересовано спросил Гарри.

— Она сказала, чтобы я передавала тебе привет, когда ты вернешься. И тут же поправила сама себя. Сказала, что имела в виду, когда я вернусь. Из «Трех Метел». Но, Гарри, она при этом так улыбалась… странно, что думаю, она специально так сказала. И это странное совпадение… Я имею в виду, что сегодня нельзя посещать Хогсмид.

— Ерунда, — заявил Гарри, пытаясь скрыть волнение. — Она и правда странная. А старшекурсники и так бегают в деревню при малейшей надобности.

Рон и Джинни промолчали. Им не было дела до какой-то слизеринки: они везли настоящий трофей, и каждый был занят своими мыслями.

Они быстро двигались в сторону Школы, держась как можно дальше от центральной улицы Хогсмида. Гермиона сказала, что снимет чары и мотоцикл снова станет видимым уже на школьной территории.

Гарри быстро выкинул из головы Амели. Он смотрел на приближающийся замок, но вряд ли замечал дорогу: его неотвязно преследовало жгучее желание вскочить в седло. Единственное, что смущало, так это отсутствие благовидного предлога. Было уже поздно, и он не без основания предполагал, что Гермиона воспротивится его затее. Он перебрал несколько вариантов, и остановился на самом удачном.

— Не знаю, разрешит или нет Хагрид поставить у себя мотоцикл, но я бы не отказался вспомнить, каково это, летать, — заявил он, внутренне готовясь к бурному сопротивлению со стороны друзей.

— Я с тобой! — тут же сказала Джинни.

— Нет, я, — заявил Рон. — Ты уже летала летом, а я ни разу.

— Я тоже ни разу, — не осталась в стороне Гермиона. Все резко замолчали, и дружно посмотрели на нее.

— И… что? Ты хочешь? — аккуратно поинтересовался Рон.

— Вот еще, — вредным голосом сказала та, довольная их замешательством. — Просто я хочу напомнить, что теперь надо бы пойти к Хагриду…

— А это уже твоя проблема, — очень быстро проговорил Рон. — Настало время проверить, насколько ты хороший психолог, и какова, хм… ностальгия… м-да… Хагрида.

— Идите к нему, а я полечу, — с готовностью выпалил Гарри. — Встречаемся минут через сорок, или попозже? Гермиона, тебе сколько надо времени, чтобы его уломать?

— Я не пойду одна!

— Я полечу с тобой!

Сказали три голоса одновременно.

— Гермиона, — начала Джинни ласково. — Может, с Хагридом тебе Рон поможет? — и получила такой взгляд в ответ, что попятилась и пробормотала

— А вот так ненароком и проклясть можно.

Затем она вздохнула, печально поглядела на мотоцикл, и взяла под руку Гермиону.

— Вы поаккуратней там. Слышишь, Рон, — с интонациями миссис Уизли проговорила она.

— Джинни? — Рон, казалось, не ожидал, что победа достанется ему так легка. А когда уверился, перевел взгляд на Гарри. — Можно?

— Да залезай, — широко улыбнулся Гарри. — Только… — он помедлил, — могут сначала возникнуть необычные ощущения. И я считаю, этим необязательно делиться, — торопливо добавил он. — Это личное.

— Я понял, приятель. Типа, укачает.

Гарри не стал его разубеждать. Глядя, как Рон устраивается в седле, он гадал, чем станет для его друга первый полет? Испытает он хотя бы десятую долю того, что чувствовал он сам?

Клянусь, что не затеваю ничего хорошего, — Гарри дотронулся до машины палочкой. Послушно взревел двигатель, и Гарри почувствовал, как Рон крепко вцепился в него.

Они взлетели. Ветер снова наполнил легкие счастьем, а тело легкостью. Они набирали высоту, рев мощного двигателя вибрировал в унисон с тем непознанным в душе, чему еще не было названия. Кровь билась в жилах, и Гарри чувствовал, какая она горячая.

Сзади что-то восторженно орал Рон. Ветер относил слова в сторону, но это все равно было здорово.

Гарри заложил крутой вираж, и они понеслись к Запретному лесу. Постепенно буря восторга и экзальтированность улеглись, но ощущение счастья осталось, и Гарри подумал, что вот сейчас бы он запросто сделал Патронуса.

— Гарри! — ветер относил слова в сторону, но их можно было разобрать. — Это круче, чем на «Всполохе»! Правда?!

На долю секунды Гарри почувствовал себя предателем. В памяти мелькнули квиддичные матчи, когда метла была другом — не таким яростным и неистовым, но все же…

— Это круче, чем на форде «Англия» — прокричал он, уклонившись от прямого ответа. Была очередь Рона смолчать. Гулявшая в запретном лесу заброшенная машинка как-то спасла им жизнь.

Через некоторое время они снизились настолько, чтобы увидеть мирно пасущегося единорога. Животное испуганно запрядало ушами: рев мотора тревожил его.

— Эй, там Паучий Лог! Добавь высоты! — проорал Рон. И они снова взмыли вверх.

И снова это ощущение единства тебя и мира. Выше, выше… Показалась — и тут же стала чуть видна избушка Хагрида… Уже не видна… Ветер поет песни, и, клянусь, подумал Гарри, скоро я буду различать слова. Кто-то невидимый, но давно знакомый, бросил над их головами россыпь звезд. Вот так рождаются улыбки, открытые миру и уверенные в нем, — думал Гарри, жмурясь от выбитых ветром слез и глядя на созвездие Гончих Псов. В груди ширилось и росло неведомое прежде чувство превосходства. Ведь разве остальные слышали пульс жизни в свисте ветра, и разве им дано это понять?

На опушке запретного леса двое кентавров, запрокинув гривастые головы, уже довольно долгое время пристально всматривались в небо. Задумчивы были их лица.

— Не находишь ли ты, что созвездия выглядят сегодня как-то иначе? — проговорил неспешно один.

Лес стоял, напоенный ночными звуками, и только одна чужеродная ему нота высоко в воздухе жужжала назойливой летней цикадой.

Второй кентавр, седой и значительный, качнул головой и снова поднял голову к звездам. Помотал ей, отвечая своим мыслям.

— Сириус… — произнес он тягуче, — становится ярче.

В глубине Запретного леса, ломая сухие сучья и издавая скрипучие звуки, вылез из своей норы Арагог. Вслушиваясь в рокочущий в вышине звук мотоцикла, он по-стариковски пошевелил жвалами, и, прочистив горло, произнес:

— Да… Слыхал Арагог этот звук.

Прислушался еще. Удовлетворенно кивнул сам себе.

— Слыхал Арагог этот звук… Накануне большой войны…

Дверь избушки Хагрида была распахнута настежь, а сам он, раскинув руки и запрокинув голову в небо, стоял на крыльце и изумленно шептал:

— Ты эт?… Ты что?.. Вернулся?

Точка в небе круто изменила направление, и до земли доносился едва слышный рокот.

— Все возвращается, — невнятно бормотал Хагрид, не замечая, как слезы одна за другой вытекают из его глаз и теряются в спутанной бороде. Потом, не отрывая взгляда от неба, пошел бессознательно вперед, что-то бормоча себе под нос. А на встречу ему уже неслись Джинни и Гермиона, размахивая руками и спотыкаясь в темноте.

— А говорили, что вернуться нельзя, — он вытер лицо, широкой ладонью размазывая слезы. — А я верил! — то ли пожаловался, то ли похвастался он. — Я ждал! Я всегда г?рил, что все возвращается. Надо только суметь дожить.

Почти долетев до звезд, Гарри резко бросил машину вниз. Теперь они летели на замок.

— Помнишь Норберта? — проорал сзади Рон. Ветер был не в его пользу, но Гарри расслышал. Он кивнул, заложил вираж над астрономической башней, и посадил мотоцикл.

— Вот это да! — восхищенно выдохнул Рон, едва соскочил с сиденья и основательно потопал по каменному полу. — Настоящее приключение! Рассказать кому — не поверят.

Он хотел было что-то добавить, но вовремя одернул себя и промолчал: Гарри задумчиво сидел на каменных плитах, обхватив колени.

— Гарри, — наконец позвал Рон.

— А? — вынырнул тот из задумчивости. — Знаешь, Рон, получается, она права. У нас нет и не было приключений, как у Рогалиса, Мягколапа, Луни и Вормтейла.

— Без Вормтейла, я бы попросил, — буркнул Рон, все еще ощущая толику стыда за свою крысу: именно так он привык годами воспринимать существо, оказавшееся в результате предателем.

— Нет, Рон, и Вормтейла. Тогда они еще все были вместе. И проказничали вместе. Ну, да неважно. Я не об этом. Помнишь их лозунг?

— Клянусь, что не затеваю ничего хорошего! — с готовностью выпалил Рон, все еще не понимая, куда клонит приятель.

— Верно. Они не ставили возвышенных целей, они просто радовались своим приключениям, не так ли?

— Чем плоха возвышенная цель? — Пробурчал Рон.

— Да ничем. Возвышенная Цель — это здорово. Но у меня по-другому не было. Да и у тебя, — хмыкнул он, глядя на друга. — Всегда за приключениями что-то стояло. Ты прошел по шахматной доске МакГонагалл, чтобы мы смогли остановить Квиррела. Я сражался с Василиском, чтобы спасти Джинни. И так далее. Где простые радости, как у Фреда с Джорджем, где веселье? Гарри не отрывал взгляд от каменной стены.

— Ну, портативное болото они устроили с одной небольшой целью, если помнишь, — возразил Рон, лихорадочно соображая, как перевести разговор с этой скользкой темы.

— Помню. Но это — исключение. Послушай, если ты на Рождество ешь замечательные блюда, думая, какую пользу они принесут, все сразу уже не так замечательно, правда?

— Я не считаю, что наши приключения были плохи, — упрямо возразил Рон и насупился. — Только лишь потому, что за ними кое-что стояло. И, кстати, зачастую мы об этом просто не знали, Гарри. Но я тебя понял. Да, я тебя понял.

Он поковырял ботинком камень. Гарри, не отрываясь, смотрел на него.

— Скажи, — кисло спросил Рон. — Это она? Да? Она? Ведь это ее мысли. Проделка ради проделки?

— А что в этом плохого! — взорвался Гарри. — Я что, уже не имею права пожить просто, без миссий спасения? Если хочешь знать, я поэтому так и люблю квиддич, что передо мной только одна задача — поймать снитч. Без причуд, знаешь ли… — Гарри шумно перевел дыхание. — И квиддич любит меня, — уже спокойнее закончил он.

— Не надо напоминать мне, что я в квиддиче… — заговорил Рон обиженно.

— Я и не напоминаю!

— Стоп, — внезапно оборвал его Рон. — А то мы серьезно поругаемся.

— Пошли прятать мотоцикл, — помолчав, предложил Гарри. — Девчонки наверняка уже обо всем договорились.

— Но знаешь, Гарри, — перекидывая ногу через сиденье, все же не выдержал Рон, — она только появилась на горизонте… я про Гринграсс говорю, — уточнил он на всякий случай, — а мы уже начали ссориться. Такого еще никогда не было.

Покинув через пару часов избушку Хагрида, красного и растроганного, все четверо незаметно просочились в замок. Впрочем, незаметно ли? Две пары глаз пристально наблюдали за ними: мерцающие и блестящие глаза Амели Гринграсс и внимательные холодные серые глаза учителя по Защите От Темных Искусств.