Последние изменения: 08.07.2005    


Harry Potter, names, characters and related indicia are copyright and trademark of Warner Bros.
Harry Potter publishing rights copyright J.K Rowling
Это произведение написано по мотивам серии книг Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере.


Гарри Поттер и первая попытка

Реклама
Гарри Поттер и принц-полукровка
Гарри Поттер и огненный кубок
DVD купить

Глава семнадцатая. Проделки Амели


Поздно вечером, в спальне, лежа с распахнутыми глазами и стараясь не заснуть, Гарри размышлял о том, как это его угораздило дать согласие на такое сомнительное дело. Но слово есть слово — а Амели позаботилась его взять, — и ему ничего не оставалось, как тихо лежать, прислушиваясь и гадая, все уже заснули или нет.

Прошло около часа. Гарри тихонько встал — он лежал одетым — и на цыпочках спустился вниз, не забыв прихватить мантию-невидимку.


* * *

— Видать, сильно насолила тебе Сибилла Трелани, — пропыхтел он минут через сорок, поднимая очередной горшок с каким-то особенно вредный кустом: тот совершенно не желал покидать свой стеллаж и отчаянно плевался. Часть растений уже перекочевала в овраг.

— Ты и в самом деле уверена, что Спраут, обнаружив пропажу всего, что было ею посажено за последние… даже не знаю сколько лет, не сумеет найти это в соседнем овраге? — недоуменно спросил он Амели сразу же, как только она в деталях описала ему, каким образом они будут действовать.

— Разумеется, найдет, — хмыкнула Амели. — Но не сразу. Я наложу на все, что сможем вытащить, заклятие рассеивания. И тогда она, даже если споткнется о свое добро, вряд ли поймет, что это. А скорее всего, пройдет мимо и не заметит. Ты же меня на квиддичном поле, — она довольно улыбнулась, — не заметил.

Гарри, моментально вспомнив, как Моуди накладывал на него заклятье рассеивания, перед отлетом на Гриммаулд Плэйс, ошеломленно уставился на нее.

— Ты умеешь делать рассеивающее заклятье?

— Я-то думала, что гораздо большего изумления заслуживает то, что коварные слизеринки сами выполняет обязательства, о которых им забыли напомнить, — усмехнулась Амели.

Но, поскольку Гарри продолжал пристально смотреть на нее, никак не отреагировав на попытку увести разговор в сторону обсуждения качеств того или иного Дома, она, вздохнув, продолжила.

— Прямой вопрос, да, Гарри Поттер? Желаешь получить прямой ответ? Хорошо. Тогда давай кое-что вспомним. Например, то, что некоторые умеют делать Патронуса, хотя это высшая Защитная Магия. Некоторые — трансформирующее заклятие, Протеевы Чары, меняющие надписи на фальшивых галлеонах, а это Тритоны. Ну а я умею делать одно из высших ментальных заклинаний. Или только гриффиндорцы могут что-то знать из программы старших курсов?

— Откуда ты знаешь о галлеонах? — хмуро спросил Гарри. Информированность Амели все больше и больше его настораживала.

— Я не могу этого знать только потому, что ни одного слизеринца не было в ДА?

— Эджкомб тебе все разболтала?

— Прежде чем совершенно обо всем забыла? Нет, дурочка Эджкомб ничего не могла мне рассказать.

— Так ты не скажешь, откуда тебе известно про Протеевы Чары? — Амели вздохнула.

— Да скажу, — она пожала плечами. — Не такой уж это и секрет.

Гарри ждал.

— Когда она во всем призналась Амбридж, та потребовала доказательств…

— И?

— И! — передразнила его Амели. — И та отдала ей галлеон.

А потом в определенных кругах стало известно, что на нем Протеевы Чары.

— В кругах, где учат высшим ментальным?

— В точку! — она с некоторым вызовом посмотрела на Гарри. И улыбнулась. — Именно в этих кругах.

— Как ты это делаешь? — хмуро спросил он.

— Очень просто. Предмет никуда не исчезает, просто наложенное на него заклятие, транслирует всем, кто на него смотрит, ту часть пространства, которая этот самый объект окружает, — показалось ему или нет, но она была рада, что тема поменялась.

Гарри наморщил лоб.

— Не понятно? — участливо осведомилась Амели.

— Понятно! — Гарри лихорадочно вспоминал, каково было его самоощущение в прошлом году, когда Моуди наложил на него Рассеивающие Чары. Помнится, он стал похожим на линолеум и стены, окружавшие его. Или «стал похожим» — не те слова?

— Амели, это из Темных Искусств?

— Да, нас в Слизерине, знаешь ли, подучивают по этой части, — теперь она уже откровенно смеялась над ним. — Только что-то мне сдается, Гарри Поттер, что ты и раньше встречался с этим заклинанием. Уж больно задумчивым было твое лицо. Воспоминания, да? Видимо, и кроме меня у тебя хватает испорченных знакомых! — все еще улыбаясь, заметила она, но глаза ее смотрели внимательно.

Испорченные знакомые. Аластор Моуди. В прошлом выдающийся аврор, а сейчас боец Ордена Феникса. Ха!

— Молчишь? — не отставала Амели. — Прекрасно. И гриффиндорцу не мешает иногда подумать. Не Хаффлпафф все-таки.

— А ты высокомерна, Амели, да? — с вызовом спросил Гарри, отложив размышления о Чарах Рассеивания до лучших времен.

— Безусловно. Я настолько высокомерна, что сама тащу этот огромный горшок. С Бойцовым Кактусом, между прочим. А ты шагаешь рядом с пустыми руками.

Гарри немного растерялся, но горшок все же отобрал, и полуметровый кактус, который до этого вел себя весьма мирно, сразу же изогнулся и пребольно ударил Гарри в плечо.

— Амели! — взвыл тот, — почему тебя он не трогал?!

— Неотразимая харизма, — огрызнулась Амели. — Ты, наверно, совсем плох в Гербологии. Настоящие «боксеры» не бьют дам, — и она отобрала кактус обратно. Тот сразу заважничал, гордо развернулся, растопырился иголками — и замер.

— Иди, возьми рассаду мандрагошек, — улыбнулась она, проведя пальцем по крупным иголкам, от чего кактус совсем напыжился и выпустил наружу красный цветок. — Этого героя я донесу сама.

Гарри молча уступил. Амели была такой изменчивой: быстро улыбалась, быстро начинала смеяться, хмуриться, командовать, просить.

Я ее не замечал пять лет, — думал он. — Я совсем слепой?

И поплелся за увесистыми ящиками с рассадой.

— Гарри, мы полные кретины, — заявила через полчаса Амели и засмеялась. Сначала тихо, а потом все громче и громче, так, что Гарри неожиданно испугался — не истерика ли у нее. Но когда она вытерла слезы и, привстав на мысочки, слегка покачалась и заявила:

— Мы не просто кретины, Гарри. Мы магглы! Давай, тащи все горшки в кучу, — он успокоился. — Так привыкла, что в теплицах «никакой магии», что чуть было не перетаскала все в ручную! — пояснила она, поймав его встревоженный взгляд.

— Я думал, ты это делаешь специально, — изумился Гарри. — На случай, если будут проверять палочки.

— Проверять палочки? — нахмурилась Амели. — Что это?

Гарри объяснил.

— Понятно, — протянула та. — А я все детство ломала голову, каким образом родителям становится известно о моих проделках, — она помолчала. Гарри тоже не стал ничего говорить.

— Рискнем, — подвела она итог размышлениям. — Не верю я, что они со всеми четырьмя факультетами смогут проделать эту штуку.

А вот Гарри не был так в этом уверен. По крайней мере, Снейп запросто мог и не такое на своем уроке устроить. Потребовать сдать палочки — проще простого. Хорошо еще, Зельеделие у них сегодня вторым уроком, а не первым: успеют много всего наколдовать.

— Плотнее ставь, — давала Амели указания по ходу дела. Улыбка то появлялась, то исчезала на ее лице. С магией дело пошло куда быстрее, и еще через полчаса все было кончено. Опустели стеллажи, низкие скамейки, парник, ставший неестественно большим. Все было собрано в центре.

— Локомотор, растения! — скомандовала Амели.

Странное облако, в основном все же зеленого цвета, хотя попадались рыжие, синие и даже пестрые экземпляры, медленно поплыло к оврагу.

— Ну, на сегодня все, — довольно произнесла Амели Гринграсс, когда они, вытирая руки, она — о носовой платок, он — о мантию, присели на пустую скамейку в разоренной оранжерее.

— И все же я не верю, что ты это затеяла просто так. Сознавайся, Амели, — Гарри посмотрел на нее. — Зачем тебе это надо?

— Ну, — неопределенно протянула она, тут же поднимаясь со скамейки и снова вставая на мысочки, — признаюсь, мне хочется переполоха. Или для близнецов Уизли это причина, а для меня нет? Кстати, если на то пошло, кто сказал, что главными хулиганами школы могут быть только мальчишки?

Гарри немного подумал над ее словами.

— И все же мне кажется, что тебе нужно не это. Не только это, — уточнил он.

— Все может быть, Гарри Поттер, — пропела она, глядя ему прямо в глаза. — Может быть, во мне живет великий натуралист.

— Ты о чем? — растерялся Гарри в который раз. С ней он все время терялся.

— Скажем так. Я люблю наблюдать за тем, как люди себя ведут в нестандартных ситуациях.

— Оу, — Гарри насмешливо приподнял брови и постарался скопировать ее интонации. — Так ты ставишь эксперименты над людьми?

— Единственно достойные внимания эксперименты, так? — зевнула Амели, присаживаясь рядом. — Гарри, я та-а-к устала, Гарри, — протянула она и положила голову ему на плечо. — Он замер. Если честно, ему хватило Чо под омелой и всего, что за этим последовало. Амели повернула голову, не поднимая её с его плеча так, чтобы посмотреть в глаза. Какое-то время Гарри сидел совершенно неподвижно, с пересохшим горлом, а потом, неуверенный в своем голосе, произнес.

— Амели… Темные Искусства, да? Я, пожалуй, тебе поверю — вас на Слизерине подучивают по этой части.


* * *

На следующее утро, придя на завтрак позже всех, Гарри обнаружил какую-то суету за столом преподавателей. Стараясь не поднимать глаз и пребывая в полной уверенности по поводу сомнительного характера ночного мероприятия — а при пробуждении он в полной мере прочувствовал, что сделал что-то не то — Гарри подобрался как можно ближе к учительскому столу и уткнулся в тарелку. Едва ли он видел, что ест, зато хорошо слышал обеспокоенные разговоры за учительским столом.

— Я уверена, Помона, это определенно не было пророчеством. Она же не была в трансе, и потом, как я поняла, — МакГонагалл фыркнула, — Сибилла прекрасно обо всем помнит.

— Если вы утверждаете, что она говорила обычным, своим обычным голосом, — пропищал Флитвик, приподнимаясь и вытягивая шею, — то нам скорее следует задуматься о хулиганах, которые могли бы слышать слова профессора Трелани.

— Ах, коллеги, коллеги, — в голосе профессора Спраут было столько неподдельного страдания, что Гарри поерзал, чувствуя себя совсем неуютно, — мне бы вашу уверенность. Семнадцать лет труда! Уникальная коллекция…

Она громко высморкалась в широкий платок.

— Надо идти к Сибилле, — донеслось оттуда приглушенно. — Никогда, никогда! не стоит ни к кому относиться свысока. Я позволяла себе… я виновата…

— Успокойтесь, успокойтесь, коллега, — принялся утешать ее Флитвик, похлопывая по плечу. — Я почти уверен, что ваша изумительная коллекция растений не пропала. Давайте после завтрака спустимся к теплицам… поищем…

— Нет, нет, — прижимала руки к лицу Спраут. — Я все утро, с самого рассвета, искала по всей территории. Мы должны срочно сообщить директору!

— Надо бы проверить палочки, — сердито, как показалось Гарри, сказала МакГонагалл, — но это же такой скандал! Представляете, сколько учеников напишут об этом родителям? А привлекать внимание к Школе именно теперь…

— Это такой труд, — невпопад сказала профессор Вектор. — Представляете, проверить палочки у четырех факультетов. Так некстати, что Дамблдор уехал в Лондон.

— Пока есть надежда, что профессор Флитвик поможет найти растения, посылать сову профессору Дамблдору не будем, — МакГонагалл оглядела учителей, словно ждала возражений. Возражений не было.


Гарри едва не подпрыгнул. Он, конечно, с самого начала должен был заметить, что Директора нет на месте, но «с самого начала», как только он вошел в Большой зал и бросил взгляд на Учительский Стол, Гарри наткнулся на колючий и подозрительный взгляд Снейпа, который в общем разговоре не участвовал, профессора Спраут не утешал, а внимательно рассматривал присутствующих на завтраке студентов.

Тогда Гарри моментально сделал безразличное, как ему казалось, лицо, пересел поближе и уткнулся в тарелку с овсянкой. И не заметил, что Дамблдора на завтраке нет. Интересно, а что имела в виду профессор МакГонагалл, когда говорила, что привлекать внимание именно сейчас очень несвоевременно?

Кто-то с силой хлопнул его по плечу: Гарри подпрыгнул. Сердце обрушилось вниз, во рту моментально пересохло.

— Гарри! Когда ты успел подойти? Почему не сел с нами? — Рон Уизли весь лучился, предвкушая, как вот сейчас он расскажет другу обо всем этом переполохе, что учинила с утра пораньше преподаватель Гербологии. — Ты так долго вставал и одевался, что пропустил самое интересное!

Если решат проверить палочки, у меня чисто. Ничего особенного нет, — Гарри поймал внимательный взгляд Снейпа, и напрочь забыл о словах МакГонагалл. Мысли приняли совсем другое направление.

У Амели — рассеивающее заклятие, а под ним — мобиликорпус. Опасно. Особенно, рассеивающее.

— Что-то произошло?

— Ты не представляешь! — Рон округлил глаза. — У профессора Спраут ночью пропали все растения, ужас, да? Абсолютно все!

— Говорят, профессор Трелани предсказала это событие, — к ним подошла Гермиона. Теперь она ходила на Прорицание, внимательно слушала и записывала все, что говорила профессор, и игнорировала всяческие насмешки друзей по этому поводу.

«Пророчество существует, а это значит Прорицания вполне достойный изучения предмет», — твердо сказала она друзьям еще на первой неделе и, отвергнув приглашение Лаванды ходить еще и на занятия Ференце, стала прилежно посещать все уроки Трелани.

— Правда… — Гермиона замялась, — говорят, она помнит это свое …пророчество, что, конечно, заставляет усомниться в нем, но… оно же сбылось. Ведь так, Гарри?

Гарри не знал, куда девать глаза. Он сделал вид, что очень заинтересован тем, как за столом Хаффлпаффа Эрни Макмиллан спорит с Джастином. Затем взгляд скользнул дальше… стол Равенкло… ну конечно, Дэвис. Всегда в курсе событий. Вон как разглагольствует… дальше… Амели.

— Гарри, ты не ответил.

— На что? — она разве что-то говорила?

— Понятно, — хмыкнула Гермиона, проследив его взгляд. — Гринграсс.

— Что — Гринграсс? — переспросил Гарри, чувствуя, как внутри все холодеет. Амели сидела рядом с Миллесент, и обе что-то неторопливо обсуждали; по их лицам было заметно, что они не очень горюют над происшедшим.

— Гринграсс тоже находит случившееся забавным. Все смеются, — осуждающе произнесла Гермиона.

Гарри сглотнул. У него не то, что посмеиваться, — жевать получалось плохо. Зато большая половина зала вела себя именно так, как сказала Гермиона: им происшедшее казалось не более чем веселым недоразумением, которое вот-вот разрешится. И еще Гарри подумал, что МакГонагалл смело может проверять палочки: новость о пропаже облетела все факультеты, и об этом напишут домой многие. Как минимум, половина младшекурсников

— Зря она все это затеяла. И переполох вышел совсем уж не забавный, и наблюдать особо не над чем.

Едва он это подумал, как двери в Большой Зал распахнулись. Тишина, возникшая на другом конце зала, покатилась вглубь, заставляя учеников примолкнуть, и, наконец, достигла учительского стола.

Все присутствующие в Большом Зале во все глаза смотрели на возникшую в раскрытых дверях Сибиллу Трелани. Глаза профессора были экзальтированно выпучены, что, учитывая сильные линзы очков, производило неприятное впечатление. Растрепанные пряди были разбросаны по плечам и спине. Шали перекосились и выглядели неряшливо.

— Добрый день, профессор Трелани, — пропищал Флитвик, но его все услышали. — Присоединяйтесь к нам, не стойте в дверях, — и он галантно встал, уступая место.

— Сбылось прорицание мое, — нараспев протянула профессор, игнорируя приглашение. Худая рука, в обручах и браслетах вытянулась а сторону учительского стола и, казалось, ткнула острым ногтем в грудь профессора Спраут.

Та всхлипнула и потеряла сознание.

— Не говорите ерунды, сударыня, — глядя поверх очков, громко и внятно проговорила МакГонагалл.

Флитвик громко попросил, чтобы кто-то сбегал за Помфри.

Вектор громко заявила, что это редкий балаган, и она уходит.

Трелани возмущенно заверещала что-то про зависть коллег.

Хагрид встал из-за стола и внушительным басом призвал к порядку.

Снейп просто встал.

Джастин Финч-Флетчли, побежавший было за мадам Помфри, упал, споткнувшись о ногу Драко Малфоя.

Сьюзан Боунс и Ханна Эббот начали дружно кричать на Малфоя.

Загариас Смит вскочил, сжав кулаки.

Крэбб и Гойл тоже встали.

В это время, хлопая крыльями, влетели совы.

На шум прибежал Филч, полагая, что ученики учинили какую-то особо зловредную каверзу.

— Я-то думал, что с уходом этих двоих передохну, — хрипел он, запыхавшись.

В суматохе наступили на хвост кошке Филча, и Миссис Норрис, разразившись истошным ором, метнулась в сторону стола Слизерина, совершив одну из самых фатальных ошибок в своей жизни.

Профессор Трелани сочла уместным упасть в обморок.

Профессор Спраут очнулась от обморока, но этого никто не заметил. Стоял ужасающий гвалт.

— Вау! — восхищенно выдохнул Рон, наблюдая за стремительным развитием событий.

Все разговаривали одновременно, стараясь перекричать соседа, никто никого не слушал.

Дикие вопли миссис Норрис из-под слизеринского стола не прекращались, но периодически меняли направление. Выбраться ей оттуда явно не удавалось. В разгар событий влетел опоздавший Пивз, хмурый от огорчения, и принялся наверстывать упущенное.

Для начала он опрокинул мешок воды на Трелани.

Ей пришлось очнуться и встать: с волос текло, губы обиженно дрожали, а тонкие газовые платки и шали облепили ее тело.

Первыми не выдержали амбарные совы. Они захлопали крыльями и перепуганно закричали. Потом к ним присоединилось возмущенное уханье прочих почтовых, а уж потом загалдели и воспитанные домашние.

Филч встал на четвереньки и, пыхтя, полез под стол, пытаясь спасти миссис Норрис. Когда он снова показался снаружи, его физиономию украшали два добротных синяка и один небольшой кровоподтек. Миссис Норрис, которую он выволок за шкирку, не издавала ни звука, только сумасшедшее вращала глазами и нервно била себя по бокам хвостом.

— Бардак! Бардак! — счастливо орал Пивз, нарезая круги в воздухе. И никто, кроме Гарри, не обратил внимание на Амели Гринграсс, которая потихоньку выскользнула из-за стола. Через пару минут у оврага она сняла рассеивающее заклятие с растений, затем выполнила пару призывных заклятий, пару из домашней работы по Трансфигурации и штук пять из курса Чар. Просто на всякий случай. Амели Гринграсс не верила, что кто-нибудь затеет проверку палочек.

А на Темных Искусствах история получила неожиданное продолжение.

Гарри нетерпеливо ерзал на парте, ожидая Амели Гринграсс, так для себя и не решив, о чем и как он с ней будет разговаривать.

С завтрака он ушел, когда учителя почти закончили наводить порядок, сославшись на головную боль и предварительно получив от Гермионы встревоженный взгляд.

— Нет. Не шрам, — торопливо заверил ее он, поспешно ретируясь. Однако разыскать Амели не вышло, и он прибежал в этот кабинет, надеясь успеть переговорить с ней еще до начала занятий. Сначала Гарри хотел сказать, что все видел во время завтрака. Потом решил ничего не говорить, потому что ему могло показаться. А если и не показалось, то, вероятно, следует подождать, как обернутся события? Потом снова решил сказать, что все видел, и посмотреть на ее реакцию. Она же любит поступать именно так? Потом… Потом он перестал гонять мысли по кругу и просто стал ждать, когда она придет.


Постепенно аудитория заполнилась народом. Одним из последних болтая с Дином Томасом, зашел Рон. Увидев Гарри, он поспешно закончил беседу и поспешил к нему.

— Послушай, Гарри, Гермиона сказала, что у тебя болит голова. Ну, я хочу сказать… — Рон осекся.

Амели Гринграсс молча стояла рядом и выжидательно на него смотрела.

— А… я … ты, наверное, хочешь сесть? — тушуясь, спросил он. Ответа не последовало, и, бросив «договорим позже, Гарри», Рон поспешно ретировался. Все уже сидели на своих местах, и профессор Мрач вот-вот должна была подойти.

Гарри посмотрел на Амели, деловито достающую чернильницу и пергамент, и было открыл рот, подыскивая, с чего бы начать, но тут дверь широко распахнулась, Гермиона Грейнджер решительно вошла в класс и широкими шагами направляясь прямиком к Крэббу с Гойлом.

— Н-ну, — протянула она, усмехаясь, и внезапно резко ткнула Крэбба в плечо. Видимо, весьма ощутимо, потому что тот покачнулся и присел на парту. — Не мог меня внизу подождать? Или память отшибло?

Гойл вытаращил глаза.

— Чего уставился? И ты тоже! — тут Гермиона развернулась и в упор посмотрела на Гойла, который моментально втянул голову. — Ты тоже не мог дождаться? Да? Сказано же было — скоро подойду! Такие новости… — Гермиона сцепила зубы и возмущенно передернула плечами. — Теперь ничего не расскажу. Можете не просить. Оба.

Парвати и Лаванда, сидевшие на Темных Искусствах с приятелями Малфоя, изумленно взирали на происходящее. Затем Лаванда медленно прикрыла рот ладонью.

— Грейнджер сошла с ума, — отчетливо произнесла Панси Паркинсон.

— Серьезно? — заинтересованно подняла брови Гермиона, — отличная новость. Вы поэтому меня не дождались? — она снова повернулась к Гойлу, — Смотреть бегали? Тогда прощаю.

И, высоко задрав подбородок, Гермиона легко прошла к своему месту на первой парте.

— Чего уставился? — бросила она приподнявшемуся с места Рону, который попытался остановить ее. — Переживаешь? Ха! Нашел о чем! Зубрить надо было меньше. Верно? — она покрутилась на сиденье, устраиваясь, но почти сразу же обернулась назад и крикнуть через весь класс:

— Эй, Панси, ты это точно разузнала?

И хотя растерянное лицо Панси выражало полнейшее недоумение и даже страх, она во все глаза продолжала разглядывать Гермиону.

— Ну, Панси, — кокетливо задрала брови вверх Гермиона, — мне, конечно, льстит такой взгляд, но… мы не одни, — она энергично подмигнула и ухмыльнулась, тут же оглянувшись на Крэбба и Гойла, словно приглашая их повеселиться.

— Дай мне пройти, Амели, — решительно сказал Гарри, вставая с места и явно намереваясь выйти в общий проход между рядами. Но Амели опередила его.

— Гермиона! — звонко позвала она.

— Где? — подпрыгнула Гермиона.

Амели протягивала ей зеркало.

— Это ты так шутишь, Гринграсс? — зло сощурилась та. — Светлое влияние Поттера?

Класс тихонько перешептывался, настороженно наблюдая.

— Я, конечно, знаю, Гермиона, что ты меня недолюбливаешь, — ровно произнесла Амели, — но сейчас ты сама на себя не похожа. Взгляни-ка…

Высоко задрав подбородок, Гермиона грубо вырвала зеркало…

— Ну что ты, Амели, — раздался от входной двери звенящий голос. — Я к тебе отношусь совершенно нормально.

В проеме стояла… Гермиона.


— Это Поттер! — завопила первая Гермиона, ошарашено смотря в зеркало.

— Нет, Грейнджер, это ты! — загоготал Гойл. — Не признала?

— Заткнись, дурак, — злобно прошипела Гермиона и рванула к выходу.

— Сама ты, это… — того. С придурью, — обиженно прогудел Гойл, затем, спохватившись, громко прокричал: — Грязнокровка чокнутая!

— Это ты мне? — спросила та Гермиона, что стояла в дверях.

— А? — повернулся Гойл. — Не, не тебе. Вон ей… — и медленно открыл рот, машинально опускаясь на скамейку…

— Ну, Поттер, ты за это ответишь! — едва не разрывая мантию, широкими скачками лже-Гермиона приближалась к двери. Вторая, стоявшая в дверях, молча посторонилась.

— Профессор!!! — взвизгнула лже-Гермиона, изо всех сил тормозя. Но все же по инерции врезалась в Мрач, энергично входившую в кабинет.

— Да, мисс Грейнджер? — под всеобщий хохот класса мягко произнесла профессор Мрач: в это время та, которую считали Гермионой, словно стекла сама с себя… и стала Драко Малфоем.

— Это Поттер, Профессор! — Со сведенными от злости губами выговорил тот.

— Это? — Удивилась мадам Мрач. — Это Гермиона Грейнджер, мистер Малфой.

Издав нечленораздельный звук, Драко вылетел в коридор.


— Пожалуй, начнем без него, — проговорила профессор, задумчиво проводив его взглядом.

Но все попытки направить урок в нужное русло терпели фиаско: класс лихорадило. Рон Уизли, как только преподаватель отворачивался, тут же принимался водить плечами, и задирать нос, изображая Драко-Гермиону. Глядя на него, фыркали в кулак не только Лаванда и Парвати, но, как заметил Гарри, даже Миллисент Булстроуд. Амели тоже беззвучно смеялась, и только Панси Паркинсон возмущенно поглядывала на веселящихся, да Крэбб с Гойлом о чем-то спорили тихим, но яростным шепотом.

В один прекрасный момент профессор Мрач замолчала на полуслове, обвела моментально притихших учеников доброжелательным взглядом и неожиданно произнесла.

— Хорошо. Коль скоро эта тема так для вас увлекательна, обсудим, что заставило Драко Малфоя поменять облик. Мисс Грейнджер? — при этом она строго посмотрела на Рона. Почему-то.

Рон, чувствуя, что его пантомимы умеют успех, едва успел прекратить передразнивать Малфоя и сделать вид, что он внимательно слушает, когда профессор посмотрела на него. А едва до него дошел смысл последних слов Миранды Меридит Мрач, подпрыгнул и испугано осмотрел свои руки и плечи.

Класс дружно грохнул.

Гермиона встала.

— Успокаиваемся, — совсем другим, властным тоном произнесла профессор, внимательно выслушивая ответ.

— Многосущное зелье, вы считаете? Не думаю. Минимальная доза этого зелья — один глоток. Один глоток — один час. А не далее как двадцать минут назад я видела Драко Малфоя за завтраком в его собственном облике. Кто-нибудь еще?

Гермиона села. Как ни странно, ошибка не испортила ей настроения.

— Эй, Гермиона… — громко прошептал Рон.

— Мистер Уизли, — профессор посмотрела на Рона. — Может быть, вы знаете правильный ответ.

Рон встал.

— Э-э-э… ну, он мог выпить что-нибудь с Datura stramonium1, — неожиданно бойко начал он, и все, включая только что отвечавшую Гермиону, удивленно повернулись в его сторону. — Или съесть… что-то, куда добавлена вытяжка из нее или просто порошок: человек на короткое время меняет свой облик. Да, лучше это делать с сахаром — эффект дольше.

— Интересно, — проронила профессор. — Не знала, мистер Уизли, что вы интересуетесь прикладной Гербологией. И как же Дурман-Трава действует на облик, позвольте спросить?

— Ну, все зависит от наговора — это такой вид заклятий. Ты наговариваешь облик, представляешь его, как можно подробнее, и вместе с вытяжкой из Datura stramonium вкладываешь, например, в конфету, а затем произносишь заклинание. И все, — закончил Рон, вопросительно глядя на профессора. — Минут на десять чужой облик гарантирован.

— А заклинание?

Рон удивленно посмотрел на учителя.

— Вы, мистер Уизли, возможно знаете и заклинание, которое надо произнести, прежде чем подсыпать толченую траву в пищу? Без заклинания и сила у травы не та, и наговор не подействует.

Рон поджал обиженно губы.

— А вот этого они мне не рассказали, профессор.

— Кто? — вежливо осведомилась Мрач. — Те, кто выставили Драко Малфоя боггартом десять минут назад?

— Почему боггартом? — тихо хмыкнул Гарри.

— Потому что некоторые рыдали от смеха, — в тон ответила Амели.

Гарри внимательно на нее посмотрел. Неужели она не боится? А если Малфой нажалуется Снейпу? А если Снейп затеет разбирательство?

— Что вы, профессор, — отбивался в это время Рон. — Я говорил о своих братьях, Фреде и Джордже. Может, слыхали… — он совсем смешался. — Ну, хохмазин «Три У» — «Удивительные Ультрафокусы Уизли». Канареечные конфеты, наверняка вы знаете! Вот туда и добавляют эту датуру… страмониум.

— Понятно, Уизли, — чуть улыбнулась профессор. — Конечно, я знаю эти конфеты. Меня внуки все лето «оперяли». Так вот в чем дело… Что ж, пять баллов Гриффиндору… — договорить она не успела. Классная дверь широко распахнулась, и в аудиторию стремительно влетел разгневанный профессор Снейп.


Автор: Mysh,


[1] Datura stramonium L. — Дурман обыкновенный
Название происходит от арабского слова tatura (tat — колоть); stramonium — от латинизированного французского: «вонючий сорняк». Дурман — ядовитое растение. Он вызывает очень сильные галлюцинации и настолько опасен, что его опасаются даже исследователи.



Система Orphus Если вы обнаружили ошибку или опечатку в этом тексте, выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter.


Главы параллельно публикуются на головном сайте проекта.


Пожертвования на поддержку сайта
с 07.05.2002
с 01.03.2001