Глава двадцать пятая. Роковая Ошибка, или Мистер Снейп в непривычной ему роли
«Дом старый на краю деревни
Увенчан вепря головою
В нем рыцарь черный
ожидает
даму
Чей дар сулит им
возвышенье и блаженство».
Гарри закончил читать и озадаченно моргнул.
— Это что за бред старого кальмара? — шепотом спросил он Амели, довольно покачивающуюся на мысках.
— А? — подала она голос. — Тебе не понравилось мое творчество?
И, так как Гарри молчал, продолжила.
— Небольшой розыгрыш, Гарри. Как ты смотришь на то, чтобы отправить нашу Кассандру на свидание?
— Куда??? — Гарри еще раз посмотрел на пергамент.
— В «Кабанью голову».
— Нет, это я понял, но… на свидание???
Амели откровенно наслаждалась его замешательством. Затем выразительно посмотрела вверх.
Люк, из которого время от времени, согласно расписанию уроков и прихоти здешней обитательницы, появлялась серебряная лестница, не был виден в слабом свете люмуса, но они оба знали, что он там.
— Обычно я никого не беру на свои проделки — никто не проболтается — но в благодарность за наше сегодняшнее приключение, за секрет Дракучей Ивы, и все такое… в общем, считай это подарком.
Гарри промолчал. Для него было куда как лучше, если бы вблагодарность за секрет Ивы и все такое они бы пошли на Астрономическую башню. По ночам уже подмораживало, и старшекурсники давно перенесли свои романтические прогулки, у кого таковые имелись, под гостеприимные своды замка. Незаметно для него самого мысли приняли направление, далекое от профессора Трелани и «Кабаньей Головы».
— Отправим Кассандру прямо к нашему декану в объятия, — услышав про Снейпа, Гарри вернулся к реальности. — Убьем двух мантикор сразу: Снейп будет знать, как назначать мне взыскание, тем более на Хэллоуин, а Кассандра… — лицо Амели стало злым.
— А что она натворила? — Гарри улыбнулся. Вот чем Северус Снейп не угодил Амели, он уже знал. Накануне похода в Хогсмид, поздним вечером, профессор внезапно посетил гостиную своего факультета и поймал Амели на болтовне с отцом. По каминной сети. Родителю пригрозил жалобой в Попечительский совет Школы, а самой Амели, за нарушение, вкатил взыскание. Вот почему на следующий день, в деревне, Гарри не смог найти ее по карте Мародера: Амели была вынуждена провести почти полный день в Запретном лесу. Точнее, у самой его границы, собирая truffle magical vulgarus1, чьи магические свойства сразу после Самайна становятся сильней.
— Погоди, я угадаю. Она тебе напророчила близкую погибель и несчастья!
— Очень смешно. Я просто ее не люблю.
— Ну ладно, — легко согласился Гарри, не желая спорить. — А откуда ты знаешь, что Снейп сейчас в «Кабаньей голове»?
Амели хмыкнула.
— Если бы ты, сидя на Иве, смотрел не только на меня, а и по сторонам тоже, то увидел бы, как он вышел за территорию Школы. Можешь припомнить хотя один случай, чтобы он зашел пропустить стаканчик к Розмерте? Вот то-то и оно. А в «Кабанью Голову» наш декан наведывается регулярно.
— Пропустить стаканчик? — недоверчиво переспросил Гарри, воображение которого отказывалось рисовать эту картину.
— Ах, ну откуда мне знать, — отмахнулась Амели, оценивающе посматривая на тускло поблескивающий люк. — Пропустить стаканчик, поболтать с барменом… может, он привык аппарировать оттуда… Какая разница! Он либо там, либо будет оттуда возвращаться. Тут-то наша Прекрасная Дама его и поймает!
На этих словах она молниеносно взмахнула палочкой и послала вверх сногосшибатель. В воздухе родился гудящий металлический звук. Гарри непроизвольно схватил ее за руку.
— С ума сошла?!
— Быстрее! — выдохнула она, выдергивая ладонь и бросая свиток на пол. — Мантию!
Гарри судорожно схватился за карман. Секундой позже они исчезли — и вовремя. Люк приоткрылся, и тонкая серебряная лесенка скользнула вниз.
Некоторое время ничего не происходило.
Шли минуты. Гарри стоял, тесно прижавшись к Амели, и судорожно соображал, не болтаются ли в воздухе «неприбранные части тела»: с Роном они уже вдвоем под плащом не умещались. А Амели хоть и была значительно ниже его друга, но все же выше Гермионы.
— Дзынь! — раздалось у него, казалось, прямо над ухом.
Вычурный, расшитый бисером и стразами башмак звонко ударил подковкой по металлу. И замер. Гарри был готов спорить — прошло добрых пять минут, прежде чем появился второй. Затем показалось настороженное лицо, тускло сверкнули толстые линзы очков. Спускаться прорицательница не торопилась.
Однако, чтобы удовлетворить любопытство, ей пришлось наклониться как можно ниже. Когда же голова, вся в папильотках, замерла на одном уровне с башмаками и повернулась налево, затем направо, Гарри мысленно дорисовал диспозицию, в которой сейчас находилась профессор — и, не смотря на всю серьезность ситуации, едва не прыснул.
Амели больно ткнула его локтем в бок: Трелани заметила пергамент. Ее глаза за линзами округлились и стали еще больше, если, конечно, такое вообще возможно. Она издала тонкий полузадушенный писк, прытко спустилась с лестницы, вцепилась в письмо и, поднеся его к близоруким глазам, торопливо прочла текст свистящим шепотом.
Дом старый на краю деревни
Увенчан вепря головою
В нем рыцарь черный
Ожидает, —
она сглотнула, —
даму
Чей дар сулит им
возвышенье и блаженство.
— О-о-о-о, — экзальтированно произнесла прорицательница и, словно филин, поводила туда-сюда глазами. — О-о-о!
После чего суетливо полезла обратно, и через некоторое время наверху послышался шум: там спотыкались, бормотали, роняли, и, наконец, с грохотом обрушилось что-то действительно большое.
— Быстрее, — Амели вылезла из-под мантии и энергично потянула его вниз. — Бежим к Центральному Выходу. Сейчас она разгромит свой гардероб, выползет, и начнется самое интересное.
Они выбежали на лестницу, когда Гарри внезапно остановился. Идея ему не нравилась, и это еще мягко сказано, но и попасться Филчу в лапы тоже не улыбалось.
— Что еще? — щеки Амели горели.
Он торопливо пошарил в карманах мантии.
— Где же… Ага!
— Я слышала про эту вещь, — облизнув пересохшие губы, прошептала она. — Значит, Джордж не врал.
— Они ее мне подарили, — проговорил Гарри, изучая расположение точек на карте. — Угу. Мрач в кабинете, МакГонагалл… Черт! У нас в гостиной. Снейпа нигде не видно. Филч в Астрономической башне, — Гарри поднял глаза: — ловит влюбленных.
Амели резко выдохнула.
— Снейп точно в Хогсмиде. Отлично. Два этажа бегом — дальше осмотримся еще раз, — скомандовала она.
Удача была на их стороне: до самого Центрального Выхода им никто не встретился и помех не возникло, а там Гарри снова достал мантию невидимости. Теперь они стояли таким образом, что в поле зрения попадали и лестница, ведущая сверху, и, собственно, выход из Хогвартса.
Сильно и резко, словно от удара, но почему-то совершенно бесшумно широкие двустворчатые двери распахнулась, и внутрь стремительными шагами вошел Доулиш. Он очень быстро пересек половину холла, когда со стороны лестницы послышался стук каблуков, затем звук падения и крепкое ругательство.
Доулиш дернул головой, как-то незаметно переступил ногами — и исчез. Гарри во все глаза смотрел на то место, где только что стоял учитель Защиты.
Там никого не было.
Зато на широкой лестнице появилась Сибилла Трелани, в одной руке держа веер, весь расшитый бисером, а в другой — туфлю без каблука.
Гарри аккуратно вытянул карту, сложенную так, чтобы и Большой холл, и часть первого этажа были прекрасно видны.
В противоположной стороне, наискосок от них, пергамент показывал… профессора Доулиша. Которого в реальности не было видно.
Он же в мантии, — догадался Гарри.
Вот это да! И кого это поджидает профессор ЗОТИ поздно вечером перед входом в Школу? Хотя — не важно. Важно — отменить их «приключение». Пусть Трелани и совершила что-то ужасное, но если она попадется в лапы аврору, то можно ставить волос единорога против клока шерсти сельской кобылы — начнется расследование. Дамблдор и так после того нападения на Рона усилил защиту вокруг Хогвартса. А если выяснится, что прорицательница отправилась едва ли не ночью за пределы этой самой защиты, будьте уверены, выплывет и «письмо от рыцаря», и автор письма.
— Ну Кассандра вырядилась… — пошептала Амели, смотревшая исключительно на лестницу.
Гарри зажмурился. Сейчас Доулиш покинет свой невидимый наблюдательный пост. Даже если он здесь по каким-то своим соображениям. Не может ведь такого быть, чтобы аврор выпустил в Хогсмид Трелани, которая должна представлять для Упивающихся не меньший интерес, чем любой из знающих пророчество.
Письмо обязательно надо вернуть.
Однако, ассио в данной ситуации не годилось. Трелани ничего бы не заметила, Гарри готов был спорить, но вот Доулиш… Доулиш в мантии, неизвестно кого поджидающий в Холле, наверняка был начеку.
Тем временем прорицательница поравнялась с зеркалом.
— Хороша! — восхитилась она, покачнувшись, и икнула.
— Это точно, — хмыкнула Амели, прижав локоть Гарри. — Не думала я, что Кассандра так переберет. Даже не интересно.
Гарри мало заботило состояние Трелани. Он судорожно пытался найти решение непростой задачи: как изъять из кармана мантии прорицательницы записку.
— Ох, Гарри, — прошелестела ему в ухо Амели. — Мне вот давно интересно, какой факультет это недоразумение заканчивало. Есть соображения?
— Надеюсь, не Гриффиндор. У нас и так есть «украшение» в виде Локонса. Было, точнее.
— И не Слизерин… надеюсь. Что остается? Равенкло? — она захихикала. — Хаффлпафф все же слишком тривиален для такого, как считаешь?
«Такое» тем временем уже вплотную приблизилось к выходу. И тут тяжелая дубовая дверь второй раз с силой подалась внутрь, словно входящий здорово пнул ее со своей стороны.
Профессор Трелани всплеснула руками:
— Мой рыцарь, — произнесла она выразительным меццо-сопрано. — Черный. Ик.
В дверях стоял, весь мокрый, словно только из-под дождя, профессор Снейп.
— Сам пришел, — удовлетворенно закончила Трелани, широко разведя руки в стороны. — Для удовольствий и блаженства.
— Да вы пьяны, сударыня, — довольно резко произнес Снейп, стремительно отстраняясь от приближающейся прорицательницы.
— Ничего подобного, — подняла палец та и качнулась к нему.
Снейп отступил назад.
— Ну, самую малость, — тут же покладисто согласилась дама и сложила пальцы щепотью. — Вот столько. Для смелости.
— Для смелости? — вдруг неожиданно вкрадчивым голосом осведомился Снейп. — А для чего вам понадобилась смелость, сударыня? Для удовольствий? И, как вы там сказали, — он поморщился. — И блаженства?
— Нееет, — обиделась Трелани. — Я ночью ходить боюсь. Вы ж где свидание мне назначили?
— Я-я-я?
- В Хогсмиде. В «Кабаньей голове». Далеко, однако.
— Гм.
— Нет, я, конечно… И даже ваше письмо… вот только херес…
— Мое письмо?
— А чье же еще? Думаете, в Школе полно «черных рыцарей»?
— Итак, мое письмо. Где я вам обещаю… что там я вам обещаю?
— У… у…
— Удовольствия?
— Ик!
— И блаженство, надо полагать.
— Откуда вы знаете? Если не ваше? То-то.
Трелани сглотнула, ее пенсне упало. — А я уже начала сомневаться. Северус, — подумав, добавила она. — Могу я называть вас Северус?
Снейп пристально смотрел на нее. Под этим взглядом Трелани явно начала чувствовать себя неуютно и называть «своего черного рыцаря» по имени передумала.
— Мистер… Мистер Снейп… в этот прекрасный вечер, когда… парки… мнэ…
— Ну вот что, — перебил ее Снейп, который, казалось, принял какое-то решение. — Сейчас вы, сударыня, поднимитесь наверх…
— А вы?
— И я, — безнадежно согласился Снейп.
— Ах!
— Но прежде отдадите мне эту… записку.
— Зачем? — тут же запереживала Трелани.
— На память.
— Не отдам.
— Обязательно отдадите.
— Ни за что.
— Да зачем она вам, сударыня?!
— Н-у-у, — замялась Трелани. — Вдруг мне захочется вас скомпрометировать?
— Меня???
Трелани хихикнула
— У вас такая… странная репутация!
— Желаете придать ей новые краски?
— Если я решусь когда-нибудь обнародовать наши отношения…
— Наши — что-о-о?
— … боюсь, без записки мне не поверят.
— Вам и с запиской не поверят. Отдайте!
— Давай за ними, — азартным шепотом скомандовала Амели, провожая глазами поднимающуюся по ступенькам парочку, но Гарри покачал головой и приложил палец к губам. Амели вопросительно вздернула брови.
— Здесь Доулиш, — еле слышно пояснил Гарри. — И тоже в мантии. Подслушивал. Кстати, он может захотеть продолжить это занятие.
Мысль, что профессору ЗОТИ может придти в голову последовать за Снейпом, не оставляла времени на дальнейшие разговоры. Гарри приложил палец к губам, обхватил Амели за талию и подался в сторону от лестницы.
Вовремя.
Экс-аврор почти неслышно скользнул мимо.
Некоторое время Гарри и Амели прислушивались. Каблук Трелани сначала отчетливо цокал двумя пролетами выше, потом шаги стали тише, а после и вовсе растворились в тишине ночного замка. Казалось, исчезли все звуки, кроме их собственного дыхания.
— Давай посмотрим карту? — одними губами спросила Амели.
Гарри и сам был не прочь.
— Интересная штука, — Амели Гринграсс, не отрываясь, смотрела, как Гарри разворачивает пергамент. — И как такая вещь попала к близнецам, а?
— Ее сделали мой папа, мой крестный и Люпин. — Упомянуть о Петтигрю Гарри посчитал лишним. Вот еще. Много чести.
— Твой крестный и твой папа. И еще этот оборотень, — задумчиво повторила Амели, и у Гарри создалось впечатление, что они к этой теме еще вернутся.
— Доулиша не вижу, наверное, он перешел в другое крыло… а Снейп у Трелани, — Гарри сложил карту и позволил себе улыбнуться. — Что-то говорит мне о том, что никакой Кабаньей Головы не будет.
— Я тоже боюсь, он опоит Кассандру «Глотком смерти» или еще чем-то подобным. За чашкой чая. Она же предложит ему чайку, как ты думаешь? На нем и погадает.
— Я думаю, что завтра в учительской прозвучит потрясающая история. Кстати, готов пожалеть Снейпа. И я рад, что Трелани так и не отдала ему письмо.
Гарри повеселел: было просто замечательно, что «прогулка» провалилась таким устраивающим всех образом.
— Постой, Амели… Ты что делаешь?
— Собираюсь продублировать любительнице хереса записку, разумеется. И уж конечно, она ее получит не раньше, чем Снейп уйдет. Подержи!
В руках у Гарри оказались коробок, издающий шуршащие звуки, две заколки, мешочек с летучим порохом и сушеная двухвостая ящерица, прежде чем Амели нашла в карманах пергамент и грифель.
Затем она огляделась и, выбрав в качестве опоры пилястр, развернула свиток и задумалась. А через секунду вывела первую строчку.
— Не дать ошибке роковой…
прочел Гарри из-за ее плеча.
— Скрестить гиппогрифа с горой, — раздраженно срифмовала Амели. — Придется срочно что-то сочинять, да еще в духе восторженно-престарелых колдуний-девственниц. Иначе Трелани увильнет от благотворного влияния свежего ночного воздуха.
Гарри возмутился.
— Думаешь, ты ее плохо наказала?
— Общением со Снейпом? — ровно переспросила Амели. — Может, и нет. Но, понимаешь ли, Гарри, этого никто не видел. Почему она должна делать мне гадости публично, а я ей приватно?
Гарри возвел глаза вверх.
— Да какая разница, что она там тебе сказала! Пойми, в Хогсмиде может быть по настоящему опасно, и любая, даже самая идиотская, реплика Трелани не должна стоить ей жизни.
— Ах. Прямо таки уж и жизни?
— Этот Доулиш… он не просто так в мантии невидимости тут шатается! Он бывший аврор, он чем-то насторожен…
— Бывшие авроры всегда чем-то да насторожены. Не хочешь помогать — не мешай. Я и так пытаюсь сделать невозможное: срифмовать, что роковая ошибка не должна смутить решимость встретить свою судьбу где-то в районе Кабаньей Головы. А может и еще подальше. — Она деловито потерла переносицу. — Как ты думаешь, Трелани поймет, что роковая ошибка — это Снейп?
Гарри сделал три глубоких выдоха.
— Послушай. Давай так. Никаких записок, никаких прогулок прорицательниц за территорию школы. — И я выполню какое-нибудь твое самое… гм… смелое желание.
Амели задумалась.
— Любое? — на всякий случай уточнила она, приподнимаясь на мысочки.
Гарри замялся.
— Ну как же мне срифмовать… — нежно улыбнулась девушка, — чтобы в текст вошло: «Кабанья голова» — «звезда», «судьба»… и «мужчина». А? Кстати, хорошо, что напомнил мне о Доулише. Она на него еще лучше, чем на Снейпа клюнет.
— Хорошо, — сдался Гарри. — Любое зависящее от меня желание.
Она не задумалась ни на секунду.
— Гриффиндор должен проиграть Слизерину. И Малфой поймает снитч.
Гарри проводил Амели до коридора, идущего к Подземельям. В конце концов, до матча со Слизерином еще очень много времени. Он обязательно отыграет это «желание» назад. Об этом он еще подумает, главное — угроза для Трелани миновала. Он остановился и развернул карту Мародера. Вот они, апартаменты Трелани. Вот неподвижная точка внутри этих апартаментов. А это что?
Гарри моргнул, не веря своим глазам.
Точка, обозначенная как Амели Гринграсс, быстро двигалась по коридору, ведущему к Прорицаниям.
Гарри растерялся. Нет, это выше его понимания! Разве так можно? Одно дело — не верить в опасность, но они же договорились?
Он думал ровно секунду, а потом решительно натянул на себя мантию. Что же, придется тоже быть хитрым и изворотливым.
А еще секунду спустя он мчался, перепрыгивая через три ступеньки к Башне.
Вбежав наверх, Гарри увидел, что Амели уже и след простыл, зато горит свет, и скрученный в плотный рулон пергамент, надо полагать, исписанный виршами «рыцаря», с остервенением бьется в блестящую крышку люка.
«Странно, что Трелани не слышит ударов, — успел подумать Гарри, — Странно, но для меня чрезвычайно удобно».
Он успел сделать буквально пару шагов, намериваясь перехватить вторую записку Амели, как вдруг прямо перед ним, словно из воздуха, материализовался Доулиш. Гарри замер. Аврор произнес призывное заклинание, и пергаментный свиток послушно влетел в его руку. Со смешанными чувствами Гарри следил, как преподаватель читает записку, как задумчиво смотрит на люк, закрывающий вход в апартаменты, и, наконец, неуловимым движением запахивает плащ-невидимку и исчезает.
«С одной стороны, — размышлял Гарри, возвращаясь вторично в гостиную, — хорошо, что все это проделал Доулиш. Амели крепко бы обиделась, если бы выплыло, что он, Гарри, оказался во все это замешан. Она же не верит, что Хогсмид опасен. Можно даже сказать, все сложилось идеально: и Трелани не потащилась за территорию Школы, и сам он ничего не сделал вопреки желаниям Амели. Хотя и стоило. Надо же, какое упрямое коварство! Зато теперь можно аннулировать это нелепое обещание — позволить Драко Малфою поймать снитч. Да, так он и сделает. Так что все сложилось как нельзя лучше. Но с другой стороны поведение Доулиша чем дальше, тем больше казалось ему подозрительным: что, скажите, забыл аврор около Прорицаний? Если следил за Снейпом, как казалось вначале, то почему вернулся к люку? Ведь Снейпа там нет?»
Гарри внезапно пробил холодный пот. Он судорожно развернул Карту. Разумеется, Снейпа у Трелани не было. Не было его и в своем кабинете. Но это не важно. Важно — что Доулиш тайком бродит по Школе в плаще-невидимке. Все это очень подозрительно.
Гарри отвлекся от мыслей только у самого портрета Полной Дамы.
— Женесте Бордо2, — произнес он.
— Неверно, — изумилась Дама. — Что за дикие выдумки, Поттер?
— Простите. Я хотел сказать Пегасы и Церберы3.
— Верно. Думаю, это придумал кто-то, кто перечитал слишком много магглских журналов, а? Поттер?
— Не знаю, мэм. Гермиона вообще читает много.
— Итак, Доулиш следит за Снейпом, это очевидно. Опередил его на пути к замку, проследил до кабинета прорицаний. Дождался, пока тот выйдет от Трелани… кстати, я думаю, Гарри, она получила свою порцию сонного зелья!
— Может, в Хогсмиде Доулиш и следил за Снейпом. Даже вероятно. Возможно, даже довел его до Подземелий. Но почему он вернулся?
— Это-то как раз очевидно. Его встревожила ситуация. А, обнаружив около Прорицаний еще один свиток, в котором, видимо, содержалось новое приглашение в Хогсмид, он насторожился подобной настойчивости. Кто может так сильно хотеть вытащить прорицательницу за территорию Хогвартса? Тебе внушает подозрение Доулиш, а я вот очень удивлена поведением Гринграсс.
На последних словах Гермиона с преувеличенным вниманием принялась разглядывать буро-розовую слизь, громадные комья которой были свалены прямо посередине помещения.
— Divide! — скомандовала она, не давая Гарри возможности возмутиться.
Студенистая масса поползла в стороны, разделяясь на более-менее ровные порции.
Гарри только глубоко выдохнул. Объяснять Гермионе, что Амели просто-напросто терпеть не может Трелани, было бессмысленно. Вот он, казалось бы, все прекрасно растолковал: преподавательница что-то не то сказала Амели при всем классе. Видимо, что-то совершенно недопустимое. А Амели очень чутко к этому относится. Кстати, если бы не это надоевшее всем пророчество, Гермионе и в голову бы не пришло искать в этой истории что-то подозрительное: вот Фред и Джордж еще не так над преподавателями издевались, Рон рассказывал. Перед их проделками легкая пробежка в Хогсмид, которую Амели попыталась устроить Трелани, выглядит девчачьей шалостью. Каковой и является.
— У тебя отлично получилось.
Он обошел кучу отвратительно пахнущей студенистой розовой слизи, наваленной прямо на полу. Теперь она была разделена на ровные части.
Помещение, куда Снейп привел их на отработку, находилось глубоко под замком и было древним, влажным, с известковыми потеками на каменных стенах, но не таким уж заброшенным, как показалось им обоим в первые минуты. По крайней мере, в старом, сложенном каким-то доисторическим способом очаге, была зола. А это кое-что значило.
— Мне хотелось бы думать, что это Дамблдор попросил Доулиша последить за Снейпом, но Дамблдор «доверяет профессору».
Гермиона ничего не ответила. Она, сосредоточенно сведя брови, левитировала изрядную порцию слизи к гигантской, оплетенной ивовым прутом, бутыли. Как можно проделать нечто подобное без палочки, Гарри не представлял. Только Снейп мог потребовать «без магии» разделить на порции слизь Огромного Кальмара в качестве отработки, назначенной за прогул Зельеделия. Контрольную они пропустили совершенно случайно. Заработались, как это назвала потом Джинни. Гермиона — а это часто бывало в последнее время — тренировала с ним заклятия по защите сознания. Звонок они пропустили, а когда, запыхавшись, прибежали на урок, Снейп просто не пустил их в аудиторию. Из-за закрытой двери было слышно, как он сообщает классу, что намерен устроить небольшую проверку. Исключительно потому, что они отсутствовали. По крайней мере, так считал Гарри.
— Ну, с палочкой, допустим, ты его обманул, — казалось, с долей неодобрения произнесла Гермиона. Теперь она критически осматривала бутыль, заполненную слизью кальмара. Зрелище было неприятное: стекло слезилось потеками, и запах, кажется, сочится свозь защитное заклятие.
— С палочкой Снейп обманул сам себя. Если бы он не выхватил у меня из руки подарок Фреда, мне бы и в голову не пришло отдать ему палочку из магазина приколов. Чем ты недовольна, Гермиона? Нам повезло! Иначе как бы мы разливали эту гадость по бутылкам?
— И в самом деле, как? — Кровавый Барон, слизеринское привидение, медленно вплыл в помещение. — Полагаю, декан не должен засчитывать эту отработку.
Он облетел бутыли, придирчиво осматривая работу Гермионы. Серебристые клякся крови на его мантии были особенно хорошо заметны в искусственном освещении.
— Неплохо, — вынужден был признать он. — Но с магией.
— Мистер Барон… Сэр… — заволновалась Гермиона. — Может быть, не стоит волновать ээ… мистера… декана? Ведь это невозможно сделать без палочки, я хочу сказать, вы представляете, как это пахнет? Пахло, — убито поправилась она, так как еще на середине речи стало понятно: этот номер не пройдет. Барон принял учтиво-сочувствующий вид, который почему-то придал его лицу неожиданно коварное выражение.
— Утаить? Мисс сообразительна. Но, боюсь, сегодня слишком часто просят Барона об этой услуге. Не может же он пойти навстречу каждому. Даже по старой дружбе, — с этими словами привидение втянулось в стену.
— Ябедничать побежал, — уверенно сказал Гарри. — В Слизерине даже привидения противные. Гермиона?
— О какой такой старой дружбе толковал этот пройдоха? — медленно проговорила та, передавая палочку Гарри.
— Точно не со мной. И вообще. Может, он от старости того? — Гарри покрутил пальцем у виска.
— Нет, Гарри… — Гермиона уставилась на очаг. — Я думаю, это очень умное и очень хитрое привидение. И «проговорилось» оно не случайно.
— Да кто с ним дружить будет. — Гарри раздраженно прошелся вдоль стены с бутылями. — Даже привидения его избегают…
— Малфой!
Гарри резко повернулся.
— Где? А-а… ты думаешь? Малфой вообще дружить не умеет, а уж с привидениями…
— Люциус Малфой, Гарри! — глаза у Гермионы стали как две большие плошки. — Можешь говорить, что я надышалась ядовитых испарений от этой слизи, но только что я видела, как в очаге промелькнули длинные белые волосы и зеленая мантия и… в общем, это было, конечно, очень быстро, но…
— Ты уверена?
— Да! То есть, не совсем, но очень вероятно… Только это невозможно: Хогвартс же не подключен к Дымолетной сети, я хочу сказать… — совершенно расстроено закончила она.
— Не подключен, — эхом откликнулся Гарри. — Сириус вот не смог меня на пятом курсе навестить. А поговорить было можно.
Он решительно вытащил из кармана мантию невидимости.
— Ты чего? — вскочила Гермиона.
— Хочу проверить одну догадку. Мистер Барон!
Из стены, словно только и ждало оклика, показалось привидение. Барон иронично и вопросительно поднял брови, и Гарри мельком подумал, уж не у него ли перенял эту привычку Снейп.
— Да, Поттер?
— Мистер Барон. Если я правильно понял, вы сейчас в затруднительном положении?
— Неужели?
— Кажется, все привидения обязаны быть лояльными к действующему руководству собственного факультета.
— Так принято, — уклончиво произнес Барон.
— То есть вам неприятно утаить что бы то ни было от мистера Снейпа, даже «по старой дружбе»?
— Барон обещал не говорить декану, Барон сдержит слово.
— А директору?
— Барон обещал не говорить никому из преподавательского состава.
— А ваш… э… старый друг… Он не взял с вас слова ничего не говорить ученикам?
Барон издал кашляющий звук, который Гарри идентифицировал как смех.
— Моему старому другу и в голову не могло придти, что я буду обсуждать дела Попечительского совета с учениками.
Сердце Гарри екнуло. Люциус Малфой имел самое прямое отношение к Попечительскому совету.
— Тогда скажите это мне. Я не декан, не преподаватель, и я никому ничего не обещал… по старой дружбе.
— И тогда гриффиндорский мальчик шепнет нашему декану… а он шепнет?
— Шепнет. — Уверенно сказал Гарри.
— Если гриффиндорский мальчик, — Барон снова заперхал, — друг одной слизеринской девочки, шепнет декану о том, кто-то через канал Попечительского совета подключил Резиденцию на целых пятнадцать минут к Школе, этот мальчик сообразит, откуда ему это стало известно?
— От слизеринской девочки, конечно. Она ведь могла видеть, как кто-то, у кого есть связи в Попечительском совете, навестил… — Гарри замялся.
— Ребенка в школе, — подсказал Барон. — Удивительно смышленые гриффиндорцы пошли. И лгут, и мошенничают с палочками, и нос суют не в свои дела…
— И помочь слизеринскому привидению готовы, — твердо парировал Гарри. — Не забывайте, это вы должны хранить лояльность действующему декану, сообщать о нарушениях и все такое, но вопреки традиции пообещали Люциусу Малфою не сдавать его, когда он навещал Драко.
— Мальчик, — почти нежно прошептал Барон. — Ты уверен в своем распределении? Или в Гриффиндор принимают теперь изворотливых и хитрых? — с этими словами он второй раз втянулся во влажную стену.
Гарри перевел дыхание.
— Что такое Резиденция? — спросил он у Гермионы, засовывая руки в карманы.
Та пожала плечами.
— Резиденция Министра Магии, неужели не понятно. Малфой спит и видит занять место пропавшего Фаджа, уже и в Резиденцию пролез. Послушай, Гарри! Нам надо немедленно поговорить с Дамблдором.
Наконец Гарри нашарил в карманах то, что искал. Вот он, порох. Как удачно, что он забыл его вчера отдать Амели. Вместе с кучей других мелочей.
— Что немедленно надо — так это узнать, чем Малфой занимался в Хогвартсе! И почему у него есть возможность появляться здесь, как у себя дома!
Он шагнул в очаг.
— Гарри, не смей! Это даже не камин! Откуда ты знаешь, куда тебя вынесет? Ты вообще думаешь прежде, чем что-то сделать?
— Я не хочу министра магии — Люциуса Малфоя. А ты? — Гарри вытряс порох. — Ему все сходит с рук, если ты не заметила. В общем, если я докажу, что Малфой нарушил защиту школы только за ради с Драко поболтать… Рите Скиттер будет о чем написать.
— Одна я тут не останусь! — бледная Гермиона резво подскочила к очагу. — Что я, по-твоему, должна буду сказать Снейпу? «Ах, сэр, а Гарри улетел через камин в какую-то резиденцию. Которую подключил предположительно Люциус Малфой через предположительно свои связи в Попечительском совете. По словам Кровавого Барона. Мистер Снейп, и что вы на меня так смотрите, я совершенно здорова». Так, по-твоему?
Гарри хмыкнул.
— А ты уверена, что мы успеем вернуться до того, как связь со школой перекроют?
— Я абсолютно уверена в обратном. Но у нас есть палочка, так? Кстати, Гарри, с доказательствами или без — я сразу иду к Дамблдору. Я сама видела Малфоя в очаге, и мне семнадцать лет. Вполне нормальный возраст, чтобы давать показания.
Гарри набросил на плечи мантию.
— Залезай, — пригласил он Гермиону. — Резиденция!
Перед глазами с бешенной скоростью замелькали чужие очаги, и секунду спустя они уже стояли в зеве огромного камина, занимавшего едва ли не половину стены внушительного зала.
[1] truffle magical vulgarus, гриб магический обыкновенный. В магглском Лондоне таблички с подобной надписью можно видеть на Портобелло роуд. Продавцы обещают интересный приход.
[2] Женесте Бордо — марка французского вина. Возможно, Гарри намекает на известные наклонности Полной Дамы.
[3] «Лошади и Гончие» — известный британский журнал.
