Глава двадцать восьмая. Похищение в Рождество
Шел третий день рождественских каникул. Остался позади праздничный пудинг миссис Уизли и поиск подарков под елкой. Розыгрыши близнецов, сначала бывшие по нескольку раз на день, стали реже, и Гарри чувствовал, как всеобщее умиротворение и спокойствие уютно укутывают его словно старая шерстяная шаль.
И вот под вечер, когда на стекле появляются морозные разводы и нет занятия лучше, чем играть в магические нарды на третьем этаже украшенной гирляндами от подвала до чердака Норы, Гарри углядел за окном какие-то тени.
Он приложил палец к губам и молча указал Джинни, Рону и Гермионе на подозрительное движение снаружи.
Все четверо тихо встали и сделали несколько шагов к окну.
Бамс!
— Как вы сюда попали?! — взвизгнула Джинни, отскакивая в сторону. Два красных прижатых к стеклу носа, принадлежащих близнецам, оказались полной неожиданностью для всех.
— Угум-угум, — промычали снаружи.
— Открыть просят, — чуть улыбаясь, прокомментировала Гермиона.
— Перебьются, — Джинни сердито откинула волосы за спину. — Рон! Это моя спальня!
Но Рон уже тянул вниз щеколду, открывая створки.
— Вот и спи себе здесь на здоровье.
— Как у них получилось залезть так высоко? — тихо спросил Гарри.
— Самозаползающие лестницы, — скривилась Джинни. — Не понимаю, они для воров ассортимент разрабатывают?
— И тебе счастливого рождества! — дыша морозом, пожелал Джордж, стаскивая остроконечный запорошенный колпак и топая по полу, чтобы стряхнуть с ботинок по маленькому сугробу. В это время Фред двумя руками дружелюбно похлопывал по спине Рона и Гарри. Несложно было догадаться, что оба приятеля получили по полной пригоршни снега. Сразу стало тесно и шумно.
— Не подходи ко мне, — верещала Джинни, пятясь от приближающегося брата. — Только попробуй засунуть мне это за воротник!
— И что будет? — Джордж принялся ловить ее то с одной, то с другой стороны стола, — наградишь летучемышиным сглазом?
Над головой Гермионы громко разорвалась хлопушка, заставив ее взвизгнуть так, что у Гарри заломило зубы.
— Ну, Гермиона, — плюхаясь в кресло и вытягивая ноги вперед, сказал Фред, — рассказывай, где нам найти в Лондоне небоскрабы.
— Небоскребы, — поправил Джордж. — Гарри? Ты тоже все детство провел с магглами, так что должен знать.
— Я первый раз попал в Лондон с Хагридом, — хмыкнул Гарри. — Но… пожалуй… Ллойд-центр? Дядя Вернон страховал там что-то… связанное с бизнесом, думаю.
— Это который трубами наружу? — скривилась Гермиона. — Ну, не такое уж он и высокий.
— Тогда придумай что-нибудь получше!
— Конечно же, здание Норманна Фостера1. Оно одно из самых больших, с виду как корнишон и абсолютно гладкое.
— Вау! Гладкое?
— Самое оно, Фред!
— А вам зачем? — подозрительно прищурился Рон.
— Много будешь знать, братишка, станешь как Дамблдор, — широко улыбнулся Фред и принялся рыться в карманах.
— Тоже мне, — фыркнула Джинни, — тайна. Да лестницы эти свои они собираются испытывать!
— Мы тебе этого не говорили! — помахал пальцем перед ее носом Джордж. — Ой!
Пока он дул на пальцы и тряс рукой, Фред выудил из кармана что-то, по виду напоминающее конфету. С наружной стороны обертки это, по крайней мере, выглядело именно так.
— Канарейские? — спросил Гарри, кивая на яркий фантик.
— Почти. Мы их усовершенствовали. После твоего рассказа про Малфоя, который побывал в шкуре нашей Гермионы. Не хочешь? — Он протянул девушке угощение. — Отыграешься, если это можно так назвать.
— Хочешь сказать, если я это съем, то приму внешность Малфоя?
— Но-но, девушка. Это уже гордыня! Любой примет внешность Малфоя. У нас есть разные: с Гвеног Джонс, капитаншей Гарпий, с Ритой Скиттер. На любой вкус, в общем!
— Странный у вас вкус, — хмыкнула Джинни.
— Не ворчи, сестренка! Лучше подскажи, кого из известных людей можно еще оконфетить! — Так что, Гермиона? — не отставал Фред. — Все-таки нет? В Малфоя? Тогда я сам. Только дождусь подходящего момента.
И этот момент настал. Когда миссис Уизли через полчаса позвала всех к столу, он прижал палец к губам и замахал другой рукой, показывая, что надо спрятаться. Рон заинтересовано хмыкнул и полез под кровать.
— Джинни, — зашипел на сестру Джордж. — Не порть программу!
— Как дети, — заворчала Джинни, но все же шагнула к портьере. — Гермиона, здесь на двоих места хватит.
— Ну не знаю, — тряхнула копной волос Гермиона, нервно прислушиваясь к тяжелым шагам на лестнице: миссис Уизли отчаялась дозваться всю компанию и теперь поднималась наверх сама.
— Попадешь под горячую руку, — пригрозил ей Джордж, закатываясь под комод. — Мама не любит, когда долго звать на ужин приходится.
— Мы же как дети, — нежно улыбнулся Фред. — Пока своего не добьемся, не успокоимся.
Лежа под второй кроватью, которую временно поставили для Гермионы, Гарри видел, как отворилась дверь, и на пороге появились ноги, обутые в растоптанные домашние шлепанцы.
Какое-то мгновение было очень тихо, а потом воздух разорвал пронзительный визг. Тут же послышался топот доброго десятка ног — Билл, Тонкс, Чарли, Люпин, — все, кто гостил, поспешили наверх, встревоженные и напуганные.
— Да это я, мам. Ты не пугайся, мам! — послышался характерный голос Люциуса Малфоя. Гарри прыснул. Ясное дело, Фред не ожидал такой реакции.
— У-у-у.. уйди! Expelliarmus… я хотела сказать, — голос миссис Уизли поплыл, и Гарри увидел, как на пол тяжело и плавно опустилось что-то ситцевое. Неужели миссис Уизли потеряла сознание?
— Мама, это я! Твой сын Фред!
— Stupefy!
— Impedimenta!
— Убьете! — вылетела из-за портьеры Джинни. — Папа, Чарли, это Фред! Джордж, вылезай, скажи им!
— Это Фред, па!
— У-у-у…бью! — до миссис Уизли медленно доходил смысл произошедшего.
Гарри вылез из-под кровати.
Джинни и Гермиона успокаивали ни на шутку рассердившуюся хозяйку дома, Джордж громко ругался с Чарли, а Фред, до сих пор в облике Люциуса Малфоя, торопливо хлопал себя по карманам. Наконец он нашел, что искал, сунул в рот и вернул себе прежний свой вид.
— Иди сюда, я сейчас тебя скалкой! И не посмотрю, что ты у нас теперь магазин держишь!
— Это была шутка! Понимаете?
— Неужели трудно сообразить, что испугаешь мать!
— Да ладно тебе, па, — неожиданно вмешалась Джинни. — Это мам чего-то расслабилась. Привыкла, что ребята живут отдельно.
Гарри отошел в сторонку. Он очень хорошо понимал миссис Уизли — Малфой у Фреда получился очень похожий. Даже ему, Гарри, не по себе стало.
Мало-помалу ажиотаж утих, и все, уже больше посмеиваясь над миссис Уизли, чем нервничая, отправились ужинать.
— И это вы называете «Боец Ордена Феникса!» — ерничал Джордж. — «У-убью», — передразнил он. — Нет бы «Авада Кедавра».
А если бы и вправду, — подумал Гарри. — Если бы кто-то в суматохе выпустил боевое заклятие? Ну, не непростительное, конечно… но все равно. Сумасшедшие они все-таки, эти Фред и Джордж.
Следующим утром, когда Гарри листал толстый иллюстрированный справочник по ментальным заклятиям, в его комнату постучала Джинни.
— Там Фред наверху — просит тебя заглянуть. Опять выставляет себя Малфоем. Совсем чувство меры потерял. Ты пойдешь, или мне сказать ему пару ласковых?
— Он просто устает быть все время серьезным, — Гарри потянулся и встал с кровати. — Когда вокруг клиенты, заказы, и вообще, работа с магазином, такие люди, как Фред и Джордж должны где-то выпускать пар.
— Ну да, — задумчиво протянула Джинни. — Если они потеряют кураж, мне кажется, им будет сложно изобрести что-то новое.
На лестнице Гарри поздоровался с Гермионой: услышав про Фреда, она только пожала плечами.
— Ну не знаю. Мне кажется, это уже лишнее.
Войдя в комнату, Гарри еще раз восхитился мастерству близнецов: Люциус Малфой в их исполнении был безупречен. Вчера у него было мало возможностей оценить качество работы в деталях, но теперь он видел, как натурально и достоверно выглядит каждая мелочь. Что ж, если Гвеног Джонс получилась так же, многие поклонники квиддича будут с руками отрывать эти конфеты.
— Привет, — Гарри плюхнулся в кресло и вытянул ноги. — Джинни сказала, что я тебе нужен.
Фред, ни слова не говоря, пристально смотрел на него. Довольно мрачно, надо сказать, смотрел.
— Что-то случилось? — на всякий случай участливо поинтересовался Гарри.
— Случилось! — взорвался Фред. — Сначала эта младшая Уизли разговаривает со мной будто я ее дружок. Затем Поттер ведет себя так, словно работники министерства захаживают к нему регулярно в гости. Встань, когда перед тобой стоит сам Министр Магии.
— Ну знаешь ли, — оскорбился Гарри. — все это ужасно смешно, и все такое… Но перебор. Не находишь?
— Ты отказываешься встать? — ледяным голосом осведомился Фред, приподнимая брови.
Гарри встал. Жалко ему, что ли? Он подыграет, запросто. Но близнецы и вправду пережимают. Ему, Гарри, такие забавы уже не нравятся, нет.
Фред исполненным презрения взглядом окинул комнату, словно проверял, нет ли свидетелей.
— А теперь — получи.
И протянул ему свиток, запечатанный восковой печатью. Гарри взял, не зная, как на все это реагировать.
— Ах, вот вы где, — возникла на пороге миссис Уизли и, уперев руки в бока, уставилась на «Малфоя».
— Послушай, бездельник! Моему возмущению нет границ! Ты сейчас где должен находиться?
Брови «Малфоя» взлетели на лоб. Он медленно выпрямился и выставил вперед острый подбородок. «Похож», — восхитился Гарри.
— Я бы просил…
— Ах, он бы попросил! Нет, это я попрошу! Тебя выдрать. Вот придет отец…
— Меня? — высокомерно осведомился «Малфой», вытаскивая палочку.
— Ну нахал! — миссис Уизли замахнулась мокрой тряпкой. И тут же едва не выронила ее от удивления. Потому что первый раз в жизни попала.
— Obliviate! — выкрикнул Малфой одновременно с короткой вспышкой. — А ты, Поттер, не болтай. Все равно никто не поверит.
И дезаппарировал.
Гарри ошеломленно подбежал к тому месту, где только что стоял… Фред? Малфой? Что происходит?
— Гарри! Гарри! — раздались голоса. Первая в дверь влетела Гермиона. Буквально в следующую минуту комната оказалась заполнена людьми.
— С тобой все в порядке, Гарри? — озабоченно спрашивала Тонкс. — Мы услышали какие-то подозрительные звуки.
— Да, — медленно проговорил Гарри. — Со мною все отлично.
Получается, Люциус Малфой был здесь? В Норе?
Это не лезло ни в какие ворота. А как же быть с тем, что вот так аппарировать, прямо в жилище, у колдунов не принято?
Миссис Уизли терла ладонью лоб и дезориентировано крутила головой. Позади нее топтались старшие браться Рона, включая близнецов. Джинни просочилась сквозь родственников и теперь подозрительно оглядывала комнату.
— Мам, мы с Фредом вернулись из деревни, принесли все, что ты просила, — осторожно заговорил Джордж. — Если тут все в порядке, может, пойдем, посмотришь?
Джинни поглядела на Гарри в упор.
— И правда, идите, — преувеличенно бодро затараторила Гермиона, и Гарри уловил в ее голосе страх. — А мы тут пока… порядок наведем!
Миссис Уизли кинула на нее благодарный взгляд.
— Конечно, моя дорогая. А потом спускайтесь вниз, я как раз стряпаю пирог.
— Ну, рассказывай, — потребовали девочки, едва-едва закрылась дверь. Запечатанный свиток ожег Гарри руку. Что же это такое получается? Люциус Малфой поработал… почтальоном? Он развернул послание.
Вчера в полночь из родительского дома в Уилтшире была похищена Амели Гринграсс, 16, единственная дочь Дэниэла Гринграсса, 40, юриста. Похитители не предъявили никаких требований, прибывшие на место происшествия авроры уверенно говорят, что тут не обошлось без сторонников Сами-Знаете-Кого. Этот вывод был сделан при осмотре места происшествия: над домом висел Смертный знак, фирменная метка Того, Кого Нельзя Назвать.
Гарри тупо смотрел на вырезку из «Ежедневного Пророка». Его мозг отказывался воспринимать написанное.
В ногах валялся пергамент, на котором от руки было приписано: дом Краучей. Если пронюхают авроры или Орден Феникса — сам знаешь, что. Питер Петтигрю.
Гермиона и Рон молча переглядывались. Никто из них не решался заговорить первым.
Эту гнетущую тишину разрушил скрип двери.
— А ну-ка, карапузики, сознавайтесь, что у вас произошло на самом деле.
— Да, сочинять можете родителям, они и не к такому приучены. А у нас Фредом нюх на происшествия.
— Здесь были гости.
— Гермиона! — взорвался Гарри. Последовала короткая, но энергичная перепалка, в результате которой близнецы узнали все, что знала троица, и даже больше. Потому что они, в отличие от присутствующих, имели совершенно точную информацию, где расположен старинный дом Краучей. Точнее, располагался. Потому что в начале этого года он загадочным образом исчез со своего прежнего места и нигде так и не появился.
— Поговаривали, что на нем были родовые чары, и после потери наследника дом самоликвидировался, унеся с собой все тайны древнего и славного рода. А тайн было много.
— Болтали, в нем есть какая-то странная комната. Нехорошая. Но ничего конкретного мы не знаем.
— Откуда вам вообще известно, где у него дом?!
— Когда живешь с Перси под одной крышей…
— …волей-неволей выучишь наизусть место проживания его непосредственного начальника.
— А начинал он службу у Барти Крауча.
— Это был его первый год в Министерстве.
— Ох, крепко нам тогда досталось. Он Крауча и цитировал, и конспектировал…
— Восхищался им — очень! Ну и, само собой, мы были вынуждены…
— … буду краток! Это Саттон Хауз!2
— Там же никто не живет! — воскликнула Гермиона.
— Ну не знаем, может, это магглы так считают?
— Мне понадобится мотоцикл, — сказал Гарри.
— Не вздумай, — голос Гермионы был тверд. — Это ловушка.
— Я все понимаю. Амели им не нужна… но они знают, что я попытаюсь… Обязательно.
— Вот именно — не нужна! Они ее подержат-подержат, поймут, что номер не вышел, и отпустят!
— Они ее убьют, — просто сказал Гарри, и в этот миг его шрам взорвался дикой болью. Он схватился за лоб и согнулся, хватая ртом воздух.
Вот и подтверждение.
— Он не болел у Гарри весь год, — прошептал Рон в ответ на вопросительные взгляды близнецов.
— Фред, Джордж, я могу из вашего очага навестить Хагрида? — боль прошла так же внезапно, как возникла.
Близнецы переглянулись.
— Ну, раз все решено твердо, тогда мы, конечно, помешать не можем…
— …но попробуем помочь…
— …естественно, если и нам достанется кусок славы победителей, потому что за так мы не работаем!
— Нам понадобятся: наши чудесные самозаползающие веревки…
— …немного порошка тьмы египетской…
— …может быть, пара шляп, тех, под которыми исчезает голова!
— И, разумеется, твой мотоцикл, Гарри. Это я беру на себя. У тебя лицо что-то сейчас… не того. Заподозрят.
— Рон, ты идешь отвлекать маму.
— Ничего подобного!!!
— А я на себя беру все снаряжение. Одной ногой на Косую Аллею, другой обратно! Думаю, побольше конфет с Люциусом Малфоем придаст нашей экспедиции пикантности.
Гарри обалдело крутил головой, глядя то на одного, то на другого.
— Вы что, серьезно?
— Как никогда. Это будет лучшая наша шутка.
— Я тоже с вами! — потребовала Джинни.
— Какой кошмар, — сказала Гермиона, хватаясь за голову. — И как вы планируете там оказаться? У Саттон Хауза, я имею в виду.
— Вопрос нам? — за двоих спросил Фред. — Аппарируем. Мы были в тех местах.
— …пару раз…
— …по делам…
— Возьмете меня, — жестко перебила их Гермиона. — И вот еще что…
— Да, мэм?
— Это вам не шуточки. Вы… вы не были в Отделе Тайн, вы не представляете, с чем придется иметь дело. Я хочу сказать, там будут опытные бойцы, они не знают пощады.
— И меня возьмете! — опомнился Рон. — Гарри рассказывал, что аппарировал в паре. Это вполне возможно.
— А меня никто спросить не хочет? — взорвался Гарри.
Все стихли.
— Я. Лечу. Один, — по слогам произнес он. — Там, — он кивнул на свиток, — дали ясно понять, что ее убьют, если я проболтаюсь.
— Так ты и полетишь один, — ободряюще похлопал его по плечу Джордж. — Мы же аппарируем!
— Он полетит со мной!
— Джордж, я не шучу, — Гарри проигнорировал требование Джинни.
— Это зря, — сокрушенно развел руками Джордж. — Этак и все дело провалить можно.
Гарри делал третий круг над старинным особняком с характерными тюдоровскими деревянными балками и черепичной крышей. Дом хорошо охранялся.
Они с Джинни разглядели человек десять в мантиях, рассыпанных по периметру и целую стаю дементоров, круживших вокруг окон.
Дементоры. Значит, его ждали.
Гарри вспомнил, как тяжело ему осенью давалось заклинание патронуса. Можно сказать, не давалось совсем — так, серебряный дым еле шел из палочки.
— Сколько времени? — прокричал он Джинни.
— Десять минут до четырех. Пора! — ответили из-за спины.
Пора, значит, пора.
Они спустились в квартале от дома, как и было оговорено. Мозговой штурм шел минут двадцать, и вскоре уже Рон, Джинни и Гермиона, оседлав мотоцикл и плотно обхватив друг друга под ребрами, бесшумно взмыли вверх: на мотор было наложено очень действенное глушильное заклятие.
Близнецы пошли пешком. Прежде чем нижний этаж оказался в зоне прямой видимости, они съели по конфете. Гарри видел, как, поменяв внешний вид, Фред и Джордж синхронно пихнули друг друга в левое плечо, в правое, стукнулись левыми ладонями, правыми, показали друг другу нос и подпрыгнули. Затем один пошел к фасаду здания, а второй завернул за угол.
Четверо в черных плащах, увидев приближающегося Люциуса Малфоя, устремились к нему, что-то наперебой выкрикивая. Гарри догадался об этом по избыточной жестикуляции. Но Фред — или это был Джордж? — сделал властный жест рукой, что-то скомандовал и пошел внутрь дома. Остальные последовали за ним. Буквально пару минут спустя еще один Люциус Малфой ввел в парадный подъезд второй отряд. Теперь вся охрана была внутри, не считая дементоров. Гарри завернулся в мантию невидимости.
Теперь дело за Роном, Джинни и Гермионой.
Три патронуса — выдра Гермионы, росомаха Рона и лиса Джинни — воевали с дементорами. В воздухе шло настоящее сражение, иногда казалось, что серебро находится внутри рваного черного клубка. Гарри ничем не мог помочь и чувствовал себя по меньшей мере предателем, но, тем не менее, продолжал строго следовать плану: завернувшись в мантию невидимости, следя, чтобы она не распахнулась на случай, если за входом наблюдают, он пересек расстояние от своего укрытия до крыльца. Однако находясь практически внутри, не удержался и послал вверх патронуса, которого, спасибо Амели, стал делать после первых же их встреч. Серебряный олень, откинув голову, помчался в гущу битвы. Гарри успел увидеть, как он наклонил голову, выставляя рога, и как со свистом отпрянули три-четыре дементора. Дольше он медлить не мог. Сколько продержится его Патронус, сказать было сложно. Недолго. Но это все, чем он мог помочь друзьям. Цокольный этаж, куда он осторожно вступил, был темным. Пришлось идти практически на ощупь. Обнаружить себя Lumos-oм было бы глупо, но еще глупее оступиться или задеть что-то звонкое или гремящее. Он потратил уйму времени на лестницу, а, оказавшись на втором этаже, облегченно вздохнул: слабый, но все-таки свет позволял разглядеть два рукава-коридора, разбегавшихся в противоположных направлениях. Гарри колебался секунду, а потом решительно шагнул направо.
Первая же комната была запечатана.
Толкнул.
Ничего
— Alohomora, — скомандовал Гарри.
Стоит.
Гарри разочарованно вздохнул. Видимо, придется действовать по-старинке. Он уже было примерился, как получше ее выбить, как вдруг из-под узкой щели, которая обычно остается между дверью и полом, раздался шепот.
— Надо сказать Patefacio sesame3.
— Patefacio sesame, — послушно повторил Гарри. Дверь легко отошла в сторону. Гарри, настороженно выставив палочку вперед, шагнул внутрь и ошеломленно замер: прямо перед ним стоял заросший, похудевший, с обвисшими щеками, но все же вполне узнаваемый бывший Министр Магии, Корнелиус Фадж.
Он тоже узнал Гарри. Сначала отпрянул, словно перед ним оказался призрак, а потом… потом руки его затряслись, он развел их в стороны, словно собираясь обнять Гарри, смутился, опустил и, наконец, просто вытянул вперед ладонь.
Они обменялись рукопожатием.
— Я думал, увижу кого-то из авроров, — Гарри отметил, что голос Фаджа дрожит. — Решил, что нас наконец-то нашли!
На это сложно было что-то ответить. Что его особо и не искали? Что в министерстве на его месте Люциус Малфой и оно, министерство, занимается всякой ерундой, вроде обсуждения законов о высоте колдовских шляп? Как будто Фаджу и так мало было потрясений.
— Э-э… м-м… а что, здесь много похищенных? Вы сказали «наконец-то нас».
— Только в этой комнате я и Марвин Спенсер, — он махнул куда-то вглубь комнаты. — Наш лучший министерский обливиатор; еще был Оливер Кроу, аврор, но пару дней назад его забрали. Мы с Марвином опасаемся, что его… больше нет, — шепотом закончил он.
— По соседству тоже кто-то заперт: иногда бывает слышно, как там разговаривают, — добавил из темноты Марвин.
— Что же выходит, это тюремное крыло?
— Это тюремное здание, Гарри, — горько поправил его Фадж. — Больно и обидно видеть, во что превратили дом Краучей эти… эти… — он не мог найти подходящего определения, — Преступники, вот!
— Мистер Фадж, — решительно сказал Гарри, вспомнив, как быстро убегает время. — Если вы сейчас выйдете наружу, то сможете бежать. Парадный вход открыт, с дементорами сражаются… ну, я надеюсь, что пока еще сражаются — мои друзья. Охрана сейчас прочесывает верхний этаж, но скоро спустится вниз, если поспешите — то успеете аппарировать.
— Откуда вы…
— Я это знаю точно.
— Ну хорошо. Я, конечно, воспользуюсь… но… Вы здесь что, сами? Я хотел сказать — одни? Дети?!
— Поторопитесь, сэр.
— Я пришлю на помощь авроров.
— Ни в коем случае! — испугался Гарри. Он допускал, что на комнату, в которой держат Амели, наложено какое-то особое заклятие, способное убить заключенного в случае атаки на дом. Сам он собирался действовать предельно аккуратно.
— А… как же быть с остальными узниками?
— Завтра, — непреклонно сказал Гарри, — вы их освободите завтра.
Ему должно хватить времени. Варианты возможны только в случае его гибели.
Внезапно до Гарри дошло, что Фадж без палочки. А колдовать-то вообще он может?
— Вы сумеете аппарировать, сэр?
— Попытаюсь. В крайнем случае, уйду своими ногами. Я же прекрасно знаю эти места, — неожиданно щеки Фаджа затряслись. — Я твой должник Гарри, — дрожащим голосом проговорил он и поспешил попрощаться.
— Это старый дом, — тихо произнес Марвин Спенсер, безмолвно стоящий все это время в глубине комнаты и держащийся в тени, — у него есть свои тайны. Будьте осторожны, мистер.
Гарри от неожиданности вздрогнул, но второй заключенный уже протягивал ему руку и со словами:
— Я ваш должник, мистер, — просочился в коридор.
Гарри помедлил. Обходить все помещения и освобождать заключенных не входило в его намерения. Они получат свободу завтра, все. Если, конечно, дом снова не исчезнет. Сейчас же он должен найти комнату, где держат Амели.
Сверху послышались громкие голоса. Охрана идет вниз? Однако, что-то они быстро. Он еще только начал. Как там сказал Фадж — «Patefacio sesame»?
Он быстро пошел вдоль коридора, останавливаясь перед каждой дверью только для того, чтобы произнести два волшебных слова. Похоже, здесь их особо и не запирали: охрана людей и дементоров плюс то, что Дом постоянно перемещали, служило гораздо лучшей защитой от побега, чем любая заклятая дверь.
— Рatefacio sesame!
— Рatefacio sesame!
— Рatefacio sesame!
Гарри заметил, что из дверей почти никто не вышел. Не верят? Боятся? Что ж, будем надеяться, что они все-таки выйдут. А он сделал все, что мог. Надо спешить.
На лестнице Гарри столкнулся с группой охранников, возглавляемой «Малфоем». Упивающиеся довольно резво спускалась по вниз, держа палочки наизготовку.
— Я слышал шум! — как заведенный, тараторил самый младший, обладатель тонкой цыплячьей шеи.
— Проверим, — тоже не в первый раз, как понял Гарри, отвечал ему второй, средних лет господин.
Пришлось вжаться в стену, пропуская их мимо себя. Однако, когда с ним поравнялся «Люциус Малфой», Гарри потянул его за мантию. Тот на секунду притормозил.
На Гарри глянули серьезные серые глаза. Не холодные, не злые… серьезные. Глаза Фреда Уизли, когда он не шутит? Глаза Малфоя, когда он не злится?
— Волосы порыжели, — одними губами сказал Гарри.
«Малфой» кивнул, глядя немного мимо, как бывает, если человек не видит собеседника.
— Понял. Беру вторую конфету.
Гарри рванул наверх. Что сейчас произойдет, он примерно представлял: из подвала поднимется вторая группа, столкнется с первой, суматохи добавят безголовые «Малфои», потом начнется потасовка. Близнецы должны успеть улизнуть на улицу и там дезаппарировать.
Впрочем, если им немного повезет, группы столкнутся не сейчас, а позже. Те, кто в подвале, могли и не услышать никакого шума. Если же они задержатся там подольше… то у него есть время.
Он должен успеть.
Снизу послышались вопли — Упивающиеся обнаружили раскрытые комнаты. А вот этого уже не услышать нельзя. Сейчас начнется…
— Рatefacio sesame!
Гарри толкнул дверь, и она подалась, пропуская его внутрь. Он углубился внутрь сумрачной темной комнаты, прошел десяток шагов и замер: из темноты прямо на него двигался Бартемиус Крауч собственной персоной!
Колени Гарри сами собой согнулись, и он привалился к стене.
Он же умер?!
Крауч строго посмотрел на Гарри и поджал губы.
— Значит, ты хочешь попасть в Азкабан, — произнес он глухим голосом.
Гарри хотелось кричать. Дрожащей рукой он вытащил палочку, не зная, что, собственно, с ней делать. Крауч — инфери? Или призрак? Или… или он не умирал?
— Это единственный способ спасти нашего сына, — Гарри дернулся. Голос шел из глубины комнаты. В темноте смутно вырисовывались очертания кресла: голос шел оттуда.
— Я чувствую, что скоро уйду. Дементоры не поймут, кого они похоронили.
— Я подумаю, — нервно дергая щекой, Крауч прошествовал мимо Гарри и исчез в стене.
Холодный пот струился по лицу и шее, руки дрожали, и, чтобы хоть как-то успокоиться, Гарри начал считать.
Один. Два. Три.
На счет четыре, он снова услышал голоса.
— …где я возьму, умоляю! Все хроновороты разбились, Мой Повелитель! Наш человек из Отдела Тайн в этом совершенно уверен.
— Не все, — от этого голоса у Гарри кровь стыла в жилах, — существует поверье, что в Хогвартсе находится хроноворот, который нельзя разбить. Мне он нужен.
Волдеморт неспешно проследовал от одной стены к другой, а за ним на коленях шустро полз неизвестный.
Что это?
Что ЭТО???
Снова, теперь уже пересекая комнату по диагонали, показались две слегка размытые фигуры.
— Поттер разучился делать Патронуса. Вы не сумели этим воспользоваться летом, хотя в вашем распоряжении были все средства, так не провалите все дело сейчас!
— Да-да, мы сделаем ставку на дементоров. Окружим дом. Она верно заметила, убить мальчишку, когда у того не будет души, плевое дело. Каждый сможет.
— Не расслабляйтесь, Роквуд. И не доверяйте ей.
— Я не доверяю никому.
Роквуд и Беллатрикс Лестранж проплыли в метре от Гарри. Дойдя до стены, они так же спокойно прошли сквозь нее, как прежде Барти Крауч. Но они-то не умерли, Гарри это точно знал! По крайней мере, Лестранж была в порядке месяц назад.
И потом… окружим дом дементорами. Окружим?
Когда же происходил этот разговор? А разговор Крауча с его женой? Гарри помнил, что она приняла всеэссенцию и осталась в Азкабане вместо собственного сына. Она умерла много лет назад, но… вероятно, эта беседа имела место быть.
Когда-то.
Комната воспроизводит разговоры, которые велись здесь в прошлом! Вот оно! То-то слегка размытые контуры Крауча, Роквуда и Лестранж напомнили ему что-то. Они — всего лишь воспоминания. Как Риддл из дневника! Как бы он хотел задержаться здесь подольше! Но надо спешить.
Из полумглы показалась аккуратная конторка. За ней человек лет тридцати с небольшим, в котором Гарри с ужасом признал Барти Крауча-младшего, диктовал сам себя, скрипя пером по пергаменту:
— Я, единственный наследник старинного рода Краучей, завещаю все свое имущество, движимое и не движимое, моему Хозяину, Темному Лорду. И позволяю ему делать с наследством все, что он пожелает…
Еще пара мгновений, и видение исчезло.
Гарри шагнул к двери, борясь с искушением остаться и послушать, что скажут уже идущие в его сторону два мага в полумасках. Это будет почище зеркала Иеналеж, так можно застрять на дни.
Гарри прикрыл дверь и быстро пошел по коридору, прислушиваясь к приглушенным воплям, несущимся снизу. За время, прошедшее в Комнате Памяти, он как-то забыл про Фреда и Джорджа. Интересно, они уже вынуждены были бежать или нет? Наверное, теперь он остался с охраной Дома один на один. И с людьми, и с нежитью.
Вот и еще одна дверь. Гарри отбросил ненужные мысли. Толкнул ее плечом. Ничего.
— Patefacio sesame!
Что, если ее спрятали в подвале? Что, если здесь есть тайные, сокрытые от глаз комнаты? Марвин говорил…
Додумать он не успел. Потому что увидел Амели.
Она стояла у окна, забранного решеткой, и высматривала что-то в небе.
— Амели, — позвал он ее.
Вышло сипло.
Он прокашлялся, прочищая горло. Мантия! Надо снять мантию.
Амели обернулась на кашель и, казалось, не сразу поняла, что видит.
— Гарри, — прошептала она. — Гарри!
Он прижал ее голову к груди, на секунду замер, выравнивая перебитое дыхание. Ему надо к окну. Для всего остального будет время. Если он все сделает правильно, то будет.
Щеколда не поддавалась. Обдирая пальцы, он рвал и рвал ее вниз, слушая всхлипы и сбивчивые, оборванные фразы, что нельзя, что дементоры.
Дементоры — это, конечно, аргумент. Но выход есть только один.
Окно открылось наружу. Гарри просунул руку сквозь прутья решетки и помахал. Попытался, задрав голову, разглядеть Рона, щурясь от солнца. Мотоцикл кружил высоко над домом, ожидая сигнала. Гарри оценил расстояние — крупно повезет, если Рон его сразу вот так заметит.
Зато дементорам много времени не понадобилось. То ли почувствовав тепло, то ли просто двигаясь на эмоции, они взмыли вверх, и Гарри ощутил, как холод проникает в его душу. Надо что-то делать. Быстро! Он сорвал с себя рубашку. Выбросив ее из окна, как флаг, принялся размахивать, что было мочи, уже слыша сиплое втягивание воздуха и с ужасом понимая, что теряет сознание.
Последнее, что он запомнил, был испуганный крик Амели и грохот упавшей внутрь решетки: Рон Уизли вломился в проем окна, выворотив тюремные прутья вместе с рамой. А потом все слилось.
— Я увидел, как ты машешь и сразу рванул.
— Ага, сразу, — скривился Джордж. — Если бы я так сразу все делал, то меня бы вычислили в три минуты.
— А когда тебя вычислили? — заинтересовался Гарри
— Думаю, когда я предложил им осмотреть подвал второй раз. И надел нашу шляпу.
Все засмеялись. Шляпы близнецов приобрели популярность в Школе, еще когда Гарри сдавал СОВ, но что такая специфическая вещь может им помочь в спасении Амели, никто даже не подозревал, потому что они не делали невидимым самого человека, но делали невидимым его голову.
— Что ты, это жутко дезориентирующая штука, — разубедил его Джордж после первых же высказанных сомнений еще во время мозгового штурма. — Вот ты видишь перед собой Люциуса Малфоя, а вот вроде он же, но без головы.
Гарри припомнил эти слова и с улыбкой спросил:
— Ну и как, они… дезориентировались?
— Еще бы! Представь, еще снаружи я сообщил этим дубинам, что поступила информация про подкоп в подвале. Они не спросили, откуда такие дикие сведенья и все такое. Покорно оставили периметр и поспешили вниз. Послушные. Это Люц молодец, дисциплину наладил, — Джордж сделал три глубоких глотка сливочного пива. — А вот после приказа повторить осмотр стали коситься.
— Удивительно, — ехидно заметила Джинни.
— Ага. Кстати, я и сам почувствовал — проходит действие конфеты! У меня была одна, у Фреда две. Больше на складе не нашлось — это же экспериментальная партия. Кто же знал, что на Малфоя будет такой спрос! Ну я и одел шляпу. Голова-то пропала, а от шеи и ниже мы с министром магии не сильно отличаемся. По крайней мере, в мантиях, — закончил он под смешки.
— Кстати, вряд ли он все еще министр, — отсмеявшись, сказал Гарри. — Фадж, когда явился со Скримджером и аврорами забирать Амели, сказал, что они немного в Министерстве порядок навели. Кстати, теперь против Малфоя есть железный свидетель. Такой, что не миновать ему Азкабана.
— Так, кто вам больше интересен: я или Малфой? — сделал попытку надуться Джордж.
— Да-да, ты надел шляпу и внешне стал соответствовать своей сущности, — облизывая мороженное, напомнила Джинни, — то есть, остался без головы.
— Бойцы мои оторопели, — пропустив реплику Джинни мимо ушей, довольно продолжил Джордж. — Я им говорю, мол, не обращайте внимания, я часто без головы хожу.
Джинни прыснула.
— А они? — недоверчиво спросила Гермиона. — Ответили, что привыкли видеть полный комплект?
— А они кричат, противоаппарационная защита сработала, надо бежать наверх, камеры проверять… Гарри, ты кого, друг, выпустил такого умного? Он что, выйти на улицу не мог?
Гарри молча улыбался. После того, как Рон и девчонки отвлекли на себя дементоров, а близнецы увели охрану, он выпустил не только Фаджа, он отворил почти все двери на первом этаже фамильного дома Краучей.
Цокольный этаж, по словам близнецов, не использовался в качестве тюрьмы. А на втором Гарри был только в Комнате Памяти и в той, где нашел Амели.
Амели! Он пришел в себя уже в Норе, и она сидела с ним битый час, пока он отходил от дементоров. Поила чаем, прикладывала мокрый платок ко лбу, рассказывала, как они втащили его на мотоцикл и как всю дорогу он норовил свалиться, несмотря на то, что располагался между ней и Роном. В общем, Гарри бы с удовольствием «болел» хоть до ночи, но явились Фадж и Скримджер с аврорами, и им пришлось прощаться. Теперь ему хотелось побыстрее дождаться ее совы, узнать, все ли в порядке…
За этими размышлениями Гарри пропустил изрядный кусок рассказа.
— …а я гляжу, несутся снизу: через ступени перепрыгивают, палочки выставили, позади всех безголовый кто-то. Ну, думаю, наша голова тут тоже явно лишняя. И как знал! От пары-тройки заклятий в лицо меня эта шапочка точно спасла, — Фред заботливо погладил разорванную в двух местах шляпу.
- В общем, напустили мы тьмы египетской — порошок наш, экспортируем из Перу, слышали наверное… бегом вниз, чуть шеи не свернули… ну и аппарировали. На Виктория Стэйшн. Там выслушали душещипательный… ой! Не щипай меня! Джинни! Ну хорошо: выслушали объективный, конструктивный, а главное, краткий рассказ о том, как невероятно мужественно и отважно сражались с дементорами две бесстрашные девушки.
— А я? — изумился Рон.
— А ты держал руль, — нахлобучил ему на голову шляпу Джордж. — Ну что, пойдемте вниз? Думаю, нам придется сегодня рассказывать эту историю до одурения.
— Ребята! Ужинать! — раздался голос миссис Уизли. — Гарри, Рон, девочки!
— И эта женщина называет себя матерью, — возмущенно пожали плечами близнецы.
— Мам, а нас покормишь?
[1] знаменитый корнишон (gherkin) Фостера находится не только в творческом противостоянии с небоскребом «Цехом» Lloyds, спроектированном Ричардом Роджерсом. Это еще и памятник любовной коллизии, в результате которой Фостер остался без жены. Она вышла за Роджерса, а Фостер в отместку выстроил здание (которое отмечено Премией Стерлинга 2004 года и премией Emporis как лучший небоскреб в мире) прямо напротив Lloyds.
[2] Sutton House — один из нескольких лондонских домов в тюдоровском стиле, сохранившихся в первоначальном виде. Построен Ральхом Садлером, придворным короля Генриха VIII.
[3] Patefacio, sesame — лат. Сезам, откройся.
