Глава 5
Гермиона отвела взгляд от сборника средневековых проклятий. Книга была написана ужасно тяжелым и сухим языком. Почти невозможно читать. Но тут уж никуда не денешься.
Шесть недель прошло после Рождества. Ни колдомедики из госпиталя Святого Мунго, ни сотрудники министерства так и не нашли решения их проблемы. Гарри и Северус по-прежнему оставались детьми. Преподаватели Хогвартса изнемогали под грузом дополнительных обязанностей, возложенных на них из-за отсутствия двух учителей. А сама Гермиона, как и ее муж, ужасно скучала по взрослому Гарри. Сколько раз на дню она поворачивалась к Гарри, чтобы снова наткнуться на невинный взгляд ребенка!
Гермиона посмотрела на Гарри и Северуса, делающих домашнее задание. Удивительно, как крепко они подружились. Водой не разольешь. Гермиона поражалась терпению, с которым Северус обучал Гарри основам волшебства. Он почти никогда не злился на своего «ученика». Если Гарри чего-то не понимал, Северус просто объяснял ему это другими словами. Хотя Гермиона и признавала Снейпа зельеваром от бога, она никогда не считала его хорошим учителем. Теперь же он раскрылся перед ней с совершенно другой стороны.
— Это уже все? — жалобно спросил Гарри.
— Похоже, да, — ответил Северус.
— Отлично! Теперь ты сыграешь со мной во взрывного дурака?
«Гарри — неисправимый оптимист, — подумала Гермиона. — Интересно, сколько раз Северус должен сказать нет, прежде чем Гарри поймет, что его друга не интересуют детские игры».
У нее глаза на лоб полезли, когда Северус неожиданно согласился.
Рон, сидящий в кресле напротив, взглянул на нее с таким же удивлением.
Мальчики уселись на ковре перед камином и начали играть.
Гермиона пожала плечами и попыталась продолжить чтение, но это было невозможно. Ее внимание снова и снова привлекали две черноволосые головы — одна с взлохмаченной копной волос, а другая с аккуратным «конским хвостом».
Мальчики очень старались не шуметь, чтобы не отвлекать взрослых, но время от времени в комнате раздавались взрывы смеха. Гермионе все еще странно было слышать смех Северуса. Хотя он смеялся тише, чем Гарри, и только в тех случаях, когда невозможно было сдержаться, его радость была очевидна.
Гермиона улыбнулась.
— Я начинаю привыкать, Рон.
Он притворно нахмурился, но в его глазах была улыбка.
— Пора уже. Почти два месяца прошло, и сколько впереди, неизвестно.
— Я знаю. Но не так уж плохо все получилось, правда? — тихонечко спросила она под громкий хохот мальчишек. Рон ведь с самого начала не хотел пускать сюда Северуса. И Гермиона не ожидала, что все так затянется. Просто ей не хотелось оставлять ребенка, даже Северуса Снейпа, в лазарете под Рождество. Рон согласился с ней, но это ведь не значило, что он был рад ее решению.
— Не-а, совсем не плохо, — таким же приглушенным голосом ответил Рон. — Мне нравится баловать Гарри, ведь в детстве у него ничего это не было. И Снейп не особо вредничает, как ни странно.
Гермиона глубоко вздохнула, поблагодарив небо за то, что честная натура ее мужа обычно берет верх над приступами инфантильности. Эти два месяца могли бы оказаться сущим адом, если бы Рон не был таким сговорчивым.
Она улыбнулась, заметив брошенный на Рона взгляд черных глаз. Казалось, Северус полностью увлечен игрой, но Гермиона знала, что он прислушивается к каждому слову. Неудивительно, что он оказался таким хорошим шпионом. В свои семь лет он умел полностью растворяться в окружающей обстановке и казаться невидимым.
— Что-то нашла? — спросил Рон, махнув в сторону книги.
— Шутишь? У меня уже глаза в кучку, — вздохнула Гермиона.
— Отдохни хоть сегодня, Герми, — посоветовал он, когда с пола донесся очередной взрыв хохота.
— Я выиграл! — хвастливо заявил Северус.
Гермиона с грустью подумала, что он не умеет ни выигрывать, ни проигрывать.
— Еще раз? — с надеждой предложил Гарри.
— Не сейчас, — сказал Северус. — Я хочу насладиться победой.
К счастью, Гарри не обиделся, а рассмеялся в ответ.
— Я сыграю с тобой, — вызвалась Гермиона.
— Ой, — огорчился Рон. — А я хотел предложить тебе партию в шахматы.
— Ты же знаешь, что я тебе не противник, — возразила Гермиона. — Ты каждый раз выигрываешь, а потом полночи объясняешь, что же я делала не так.
— Да. Но… — он был слишком честным, чтобы спорить.
Гарри и Северус рассмеялись.
Рон посмотрел на них.
— Ты играешь в шахматы, Северус?
Казалось, Северуса так же удивил вопрос Рона, как Рона с Гермионой удивлял его смех.
— Да, — ответил он, помрачнев.
Гермиона затаила дыхание. За последние полтора месяца Рон и Северус не обменялись ни словом. Обычно они друг друга в упор не замечали.
Впервые Рон обратился к Северусу напрямую. Гермиона знала, что он терпит своего мучителя только ради нее. Можно было только надеяться, что он не напугает и не обидит Снейпа. В свои семь лет Северус отлично владел собой, но Гермиона знала, что под его угрюмой маской скрываются сильные чувства.
— Хочешь сыграть? — спросил Рон. Он выглядел таким же напряженным, как и мальчик.
— Да, спасибо, — с безукоризненной вежливостью ответил Северус. Он поднялся с пола, а Рон тем временем отодвинул в сторону лежащие на столе пергаменты.
Они подошли к столу, настороженные, словно готовые к драке коты. Рон достал шахматную доску из шкафа в углу, затем оба сели напротив друг друга и начали расставлять фигуры.
Гермиона посмотрела на своего противника. Гарри тоже не сводил глаз с Северуса и Рона. Заметив ее взгляд, он улыбнулся и прошептал:
— Все будет хорошо.
— Ты так думаешь? — усмехнулась в ответ Гермиона.
— Конечно. И сейчас твой ход, — напомнил ей Гарри.
Но и он, и Гермиона смотрели не на свои карты, а на шахматную доску. Гермиона заметила, что Гарри, несмотря на свои уверения, тоже боится, что временное перемирие между Роном и Северусом может перерасти в вооруженный конфликт.
Если не считать шороха передвигаемых фигур и стука, когда одна фигура била другую, игра проходила в тишине.
Минут через пять Северус возмутился:
— Я не маленький. Не надо мне поддаваться.
— Ладно, как скажешь, — согласился Рон.
После этого стук стал раздаваться гораздо чаще.
Еще через пятнадцать минут Рон с удовольствием, слишком уж сильным, если учесть, что он, взрослый человек, выиграл у семилетнего мальчика, объявил:
— Шах и мат.
Гермиона и Гарри дружно уставились в свои карты, не смея даже взглянуть на Северуса.
Молчание стало невыносимым.
Наконец, Рон первым нарушил тишину. Он спросил, и его голос звучал в точности, как у Артура:
— Ты так и будешь весь вечер обижаться или согласишься сыграть еще разок, чтобы я объяснил тебе, как избежать поражения?
Гермиона украдкой взглянула на Северуса. Случилось именно то, чего она боялась. Он сидел мрачнее тучи и глядел на своего разгромленного короля. Затем прикусил губу и робко посмотрел на Рона.
— Вы меня научите? — удивленно спросил он.
— Ага, если ты не будешь смотреть на меня такими глазами.
— Хорошо, — мрачно сказал Северус.
— А если вам обоим так нравится на нас любоваться, можете подойти поближе.
Гарри и Гермиона вздрогнули от неожиданности. Рон сидел к ним спиной. Откуда он вообще узнал, что они наблюдают за игрой?
Они отложили карты и поднялись с пола.
Гермиона встала рядом с Роном. Обняв его за шею, она наклонилась и поцеловала в рыжую макушку.
Гарри постоял у стола, а затем перешел к креслу Северуса. Он не сказал ни слова, но Северус подвинулся, чтобы Гарри мог сесть рядом с ним.
Рон обнял Гермиону за талию и усадил к себе на колени.
Радуясь, что они так уютно собрались все вместе за одним столом, Гермиона прижалась к груди Рона, глядя, как он обучает семилетнего Северуса таким сложным приемам, что она сама с трудом улавливала суть. Зато Северус все схватывал на лету. Похоже, он получал огромное удовольствие от игры.
Северус проснулся внезапно. Он в замешательстве осмотрелся по сторонам. Ночник на стене заливал комнату тусклым оранжевым светом. До утра еще далеко. Что же его разбудило?
Через мгновение с соседней кровати донесся стон. Гарри снова плакал во сне. Три, иногда четыре раза в неделю ему снились кошмары. Обычно Северус пытался не смущать Гарри и притворялся спящим, но сегодня Гарри что-то уж слишком расшумелся.
Несколько месяцев назад Северус разозлился бы, что его разбудили, но сейчас он встревожился. Сны Гарри были необычными. После них он просыпался больным.
Северус сполз с кровати и босиком пересек спальню. Несмотря на толстые ковры, в замке сильно сквозило, и пол в зимние ночи казался ледяным. В считанные мгновения Северус успел покрыться «гусиной кожей».
Гарри с перекошенным и залитым слезами лицом ворочался под сбившимися одеялами.
Северус подождал пару секунд, а затем присел на край кровати.
— Гарри? — тихо позвал он, потрогав своего друга за руку. — Гарри, проснись.
Гарри распахнул глаза, подскочил на кровати, а затем вдруг метнулся к Северусу.
Северус обнял его. Гарри, дрожа, уткнулся заплаканным лицом ему в грудь. Северус чувствовал, как тонкие пальцы Поттера сжимают и комкают ткань его ночной рубашки.
Гарри почти давился слезами. Через пару минут Северус похлопал его по спине.
— Может, позвать Гермиону? — Северус знал, что успокаивать он не умеет.
— Нет, н-не надо… не б-буди ее, — прошептал Гарри.
Вспомнив, что обычно спрашивала Гермиона, когда Гарри просыпался после кошмара, Северус тихо предложил:
— Может, расскажешь, что тебе приснилось?
Гарри пожал плечами и обнял его еще крепче.
— То, что и всегда. Этот ужасный зеленый свет, страшный хохот и… крик женщины. Я не знаю, почему это так сильно меня пугает.
Северус знал. Немного подумав, он задал следующий вопрос:
— А у тебя шрам болит, когда тебе все это снится?
Гарри резко втянул воздух.
— Откуда ты знаешь?
— Зеленая вспышка — это признак темного заклинания. Мне кажется, ты вспоминаешь проклятие, которое убило твоих родителей. Рон говорил, что это случилось у тебя на глазах. Значит, ты мог это запомнить.
— Наверное, ты прав. Но я все равно их не помню, — хрипло пробормотал Гарри.
— Но ведь тебе был всего год. Разве ты можешь ясно помнить, что происходило с тобой в таком возрасте? Это было самое ужасное событие в твоей жизни, а ты был слишком маленьким, чтобы что-то понять.
Гарри надолго задумался, все так же крепко прижимаясь к Северусу.
Странное ощущение. Северус никогда еще никого не обнимал, если не считать кратких ласк Гермионы. Но это другое.
Он не сразу понял, в чем заключается отличие. Гермиона обнимала его, чтобы утешить. А сейчас, впервые в жизни, он сам успокаивал другого человека. И, хотя Северус знал, что совершенно не умеет утешать, ему все равно было приятно.
«Может, я и фиговый утешитель, но у меня получается», — подумал Северус, заметив, что дыхание Гарри становится все более размеренным. Тем сильнее было его удивление, когда Гарри неожиданно от него отшатнулся.
— Прости, — торопливо буркнул Гарри, и на его лице отразился самый настоящий ужас.
— За что?
— Я знаю, ты не любишь, когда к тебе притрагиваются. Я не хотел…
Гарри показал на залитую слезами ночную рубашку Северуса.
— Дело не в том, что я не люблю прикосновений, просто… — Северус проглотил застрявший в горле комок и продолжил, — просто я не привык. Мои бабушка с дедушкой прикасались ко мне, только когда наказывали. — Он взглянул в близорукие глаза Гарри. — Я же знаю, что ты не сделаешь мне больно.
Северус обхватил себя руками. Теперь, когда Гарри отодвинулся, ему вдруг стало холодно.
Гарри это заметил. Он отполз к стене, расправил сбившееся одеяло и укрылся. А затем, со своим обычным великодушием отбросил край одеяла и похлопал ладонью по простыне.
— Иди сюда. Погрейся.
Северус улегся на освободившееся место, а Гарри укутал одеялом их обоих. Они натянули одеяло повыше и повернулись друг к другу лицом.
— Я тебя никому в обиду не дам, — заявил Гарри с неожиданной горячностью. — Ты же мой лучший друг.
Северус до сих пор этому удивлялся. Хотя Гарри в новой школе мог бы подружиться с кем угодно и иногда играл с другими мальчиками, он всегда требовал, чтобы в игру приняли и Северуса, и большую часть времени проводил с ним.
— А ты мой единственный друг, — тихо сказал Северус.
После недолгого молчания Гарри сглотнул и робко спросил:
— А твои бабушка с дедушкой сильно тебя обижали?
Северус вдруг почувствовал, что ему трудно дышать. Он понять не мог, почему от такого простого вопроса у него кровь застыла в жилах.
Отвечать ему не хотелось, но ведь Гарри рассказывал ему обо всем, что пережил в доме этих ужасных магглов. Северус не мог струсить и ответить ложью на прямой вопрос. Поэтому, переведя дыхание, он признался:
— Постоянно.
— Они тебя били?
— Хорошо, если только били. — Он пытался отвечать спокойным голосом.
— Как это? — Похоже, Гарри уже пожалел, что спросил.
— Можно так наказать человека с помощью магии, что любая порка медом покажется, — начал объяснять Северус. — Есть такое проклятие, Круциатус, от которого каждый нерв в твоем теле болит просто невыносимо. Это хуже всего. Есть проклятие, которое обжигает кожу, и оно немногим лучше. А от еще одного проклятия тебе кажется, будто твоя голова взорвалась, и ты слепнешь…
— И твои дедушка с бабушкой делали все это с тобой? — выдохнул Гарри.
Северус кивнул. Он никому этого не рассказывал. Сейчас он чувствовал себя ужасно беззащитным и словно вывалянным в грязи. Ведь нормальных детей так не наказывают. Даже Гарри, как бы плохо с ним ни обращались опекуны, пришел в ужас.
— Я знаю, что мы с тобой ровесники, но обычно ты ведешь себя совсем как взрослый, — сказал Гарри. — Что ты мог сделать такого ужасного, чтобы так тебя наказывать?
— Наверное, плохо себя вел. Но обычно они пользовались любым поводом, чтобы меня наказать. У них только и радости в жизни, что меня мучить, — ответил Северус.
— Но… это безумие. Ты же их внук!
Северус задумчиво посмотрел на почти неразличимое в полумраке лицо Гарри. Рассказать ему правду? Признаться во всем и проверить, захочет ли Гарри остаться его другом?
— Почему? — тихо спросил Гарри.
— Моя мама… все ее предки учились в Слизерине со времен основания Хогвартса. Она была единственным ребенком в семье. Она и сама училась в Слизерине, но… влюбилась в гриффиндорца. Более того, он был магглорожденным цыганом. Мои дедушка с бабушкой его ненавидели и запретили им встречаться, но она…
— Ну? — шепнул Гарри, накрыв ладонью руку Северуса, сжимающую край одеяла.
Северус долго смотрел на его ладонь, а затем продолжил:
— Она убежала из дома к нему сразу же после выпуска. Родители ее нашли и… скажем так, в ту ночь погиб мой отец.
— Они его убили? — ужаснулся Гарри.
Северус кивнул.
— Иногда они рассказывали мне о его смерти.
— А что… что было дальше с твоей мамой? — Казалось, Гарри уже страшно и спрашивать.
— Бабушка с дедушкой отвезли ее назад, в поместье. Они собирались выдать ее замуж за кого-то из рода Малфоев, но…
— Но?
Северус собрался с духом и выпалил:
— Но она уже была беременна. Это был ужасный скандал.
— Почему? — спросил Гарри.
Северус открыл было рот, чтобы объяснить… но при всем своем несчастном детстве Поттер вырос в мире, где извращенная жестокость не была нормой жизни. Может, эти магглы и ужасны, но Гарри всего лишь ребенок. Он знает о жизни столько, сколько и положено знать семилетнему мальчику. А Северус не собирался его просвещать.
Так что он решил не вдаваться в подробности.
— Ты знаешь, что люди должны пожениться, прежде чем заводить ребенка?
Гарри кивнул.
— Мои родители не были женаты. И это очень плохо.
— Ой, — Гарри сжал его руку. — Но что может быть плохого, если в результате родился ты?
— Не знаю. Иногда мне кажется… — Северус умолк. Он не мог закончить эту самоубийственную мысль, глядя в такие невинные, взволнованные глаза.
— А что было потом? — спросил Гарри.
— Ты знаешь, что есть способы избавить женщину от ребенка?
— Да. Тетя Петунья часто говорила, что лучше бы моя мама сделала аброт, — прошептал Гарри.
— Аборт, — машинально поправил его Северус. — Ее родители тоже хотели заставить ее сделать аборт, но было уже поздно, и ей пришлось рожать. Я так думаю, они собирались меня убить, а ее выдать замуж за этого Малфоя, но… Может, они что-то с ней сделали, пока она была беременная, или она так сильно горевала по отцу, что даже заболела… в общем, она умерла при родах. Она была их единственным ребенком, так что им пришлось оставить меня, чтобы род Снейпов не прервался. Но они ненавидели меня за то, что я так похож на отца. И за то, что я убил мою маму. Поэтому им так нравилось меня мучить.
Его сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот разорвется. Он боялся, что теперь Гарри уж точно от него отвернется.
Но на лице Гарри не было отвращения. На мгновение его черты исказились, словно он собирался заплакать, но потом взял себя в руки.
— Ты не убивал свою маму, — заявил Гарри, обняв Северуса и прижимая к себе. — И даже не думай так!
Северус оцепенел от удивления. Он надеялся, что Гарри не станет его презирать за незаконное происхождение, но совершенно не ожидал встретить такое сочувствие.
Он весь дрожал. Когда Гарри привлек его к себе, Северус укнулся лицом в плечо своего друга, пытаясь успокоить дыхание. Когда Гарри просыпался среди ночи после кошмаров, Гермиона поглаживала его по спине, утешая, и теперь Гарри точно так же поглаживал Северуса.
И неожиданно Северус понял, что хотя прошлого не изменишь, но тот простой факт, что Гарри знает его историю и по-прежнему сочувствует ему, изменил все его представления об окружающем мире. Теперь он был готов отдать жизнь за Гарри Поттера.
Постепенно дрожь прошла. Северус знал, что должен встать и вернуться в свою кровать, но ему было так хорошо, что совсем не хотелось двигаться. Гарри все еще гладил его по спине, когда он уснул.
Откровенный рассказ Северуса взволновал не только обоих мальчиков.
Рон Уизли стоял на пороге их спальни, не в силах пошевелиться от ужаса. Он как раз возвращался из туалета, когда услышал плач Гарри. Рон заглянул в комнату, чтобы проверить, все ли в порядке, и увидел, как Северус Снейп успокаивает заплаканного Гарри. Рон знал, что ему следовало повернуться и уйти, но побоялся шумом привлечь к себе внимание. А когда Северус заговорил о своем детстве, Рон и вовсе застыл столбом. Только когда мальчики снова уснули, он нашел в себе силы сдвинуться с места и вернуться в свою спальню.
Гермиона спала, закутавшись в одеяло. Рону очень хотелось улечься рядом с ней, но из-за бурлящей внутри ярости ему было не до сна.
Ему хотелось выместить на ком-нибудь свой гнев. А точнее — на опекунах Снейпа.
«Мерлина за ногу! Пытать ребенка Круциатусом — это само по себе ужасное преступление, но зверства, о которых рассказывал Северус… это же страшно подумать. И невинный ребенок оказался в руках таких бессердечных фанатиков! В сравнении со Снейпами маггловские родственники Гарри — просто идеальная семья! Неудивительно, что Снейп вырос такой угрюмой сволочью», — размышлял Рон.
«Пытать ребенка Круциатусом…»
Он подошел к окну и бросил взгляд на озеро. Обычно красота лунной ночи его успокаивала. Ему нравилось смотреть на волнистый след гигантского кальмара, скользящего под водой. В любую другую ночь этот мирный знакомый пейзаж смягчил бы его ярость, но не сейчас.
Рассказ Северуса не выходил у Рона из головы. Мальчик говорил о пытках и убийстве, как о чем-то обыденном.
Рон сам не знал, сколько он простоял у окна, дрожа от холода. Когда он опомнился, комнату уже заливал серый предутренний свет. Волшебные напольные часы начали бить, и Гермиона подняла голову.
— Рон? — встревоженно позвала она сонным голосом.
— Я здесь, — хрипло откликнулся он.
— У тебя все нормально? — Гермиона, со спутанными после сна прекрасными волосами, удивленно глядела на стоящего у окна мужа.
Нормально? Разве можно чувствовать себя нормально после того, что он услышал прошлой ночью?
— Я не мог уснуть. — И это была правда.
— А.
Гермиона отбросила одеяло, продемонстировав свои стройные, красивые ноги. Встав с постели, она поправила сиреневую ночнушку и подошла к Рону, чтобы поцеловать его.
И это напомнило ему о том, что мир все же не так уж плох.
— Угу, — мурлыкнула она, когда муж заключил ее в объятия. И обняла в ответ.
— Я люблю тебя, ты знаешь об этом? — спросил ее Рон.
— Тебе лучше знать, — поддразнила его Гермиона. Но улыбка быстро исчезла с ее лица. — Ты чем-то взволнован. Расскажешь мне, что случилось?
Это была не его тайна. Рон не должен был подслушивать откровения Северуса. Ему ужасно хотелось выговориться, но он не знал, есть ли у него право рассказывать об этом.
Он все еще пытался разобраться в своих чувствах, когда Гермиона вдруг удивленно ахнула.
— В чем дело? — поинтересовался Рон. После бессонной ночи он весь был на нервах.
— Ты вчера ни о чем не говорил с Северусом? — медленно спросила она.
— А что? — Рон сразу же почувствовал себя нашкодившим первокурсником.
— Посмотри на часы.
Рон повернулся к часам и разинул рот от удивления. К стрелкам старых напольных часов, свадебного подарка родителей, были прикреплены три фотографии — его, Гермионы и Гарри. После Рождества фотография Гарри изменилась, и теперь на ней был изображен семилетний ребенок, а на циферблате появились новые надписи: «ИГРАЕТ», «ШКОЛА», «КВИДДИЧ» и «СОН».
Теперь на семейных часах появилась четвертая стрелка. Маленький Северус смотрел на Рона со своей фотографии, застывшей рядом с портретом Гарри у отметки «СОН». Даже на снимке Северус выглядел так, словно ждал, что ему вот-вот надерут уши.
— Ты можешь объяснить мне, что случилось? — мягко попросила Гермиона.
Надеясь, что она не рассердится, Рон присел на кровать и рассказал о том, что подслушал в спальне мальчиков прошлой ночью.
— О, Господи, — прошептала Гермиона. — Они убили его отца?
— А Северуса пытали Круциатусом и другими запрещенными проклятиями. Я ненавидел родственников Гарри за то, как они обращались с ним, но эти… я хочу убить этих тварей, Герми, правда, хочу!
— Они давно мертвы, — вздохнула Гермиона. — Бедный Северус.
— Если мы не сможем снова сделать Гарри и Северуса взрослыми, то мы никуда их не отпустим. Они останутся с нами, и мы вырастим их как собственных детей. Хорошо? — попросил Рон с таким видом, словно Гермиона собиралась отправить ребят в ближайший приют.
— Конечно, они останутся с нами, Рон. — Жена крепко его обняла. — Мы же теперь одна семья.
Гермиона всегда умела находить верные слова. Это она настояла на том, чтобы Северус жил у них. А Рон вел себя как последний эгоист и отказывался впустить в свой дом и в свое сердце одинокого мальчика. Дрожа всем телом, он уткнулся лицом ей в плечо, думая о том, что теперь у него появилась возможность загладить свою вину перед Северусом.
Известия из министерства и больницы Святого Мунго мало кого могли удивить, и приятного в них было мало. Самые признанные ученые волшебного мира так и не сумели понять, каким образом профессор Снейп и профессор Поттер были превращены в детей, и как это можно исправить. Когда Минерва МакГонагалл вышла из своего кабинета, чтобы сообщить об этой новости учителям, на сердце у нее лежал тяжелый камень. Она не могла не думать о том, как поступил бы на ее месте Альбус Дамблдор.
— Я вас видел! — прокатился по коридору яростный вопль Филча. — Так что можете не прятаться!
Минерва вздохнула. Неужели этот человек не понимает, что его крики никого не убедят, и что любой злоумышленник сразу же поймет, что единственное его спасение в стремительном бегстве?
И тут она услышала за поворотом чьи-то торопливые шаги.
— Быстрее! Он уже близко! — раздался детский голос.
— Он видел нас! — откликнулся кто-то в ответ. — Нам крышка!
— Если бы он нас узнал, то назвал бы по именам, идиот! Так что беги быстрее!
Директриса МакГонагалл расправила плечи и придала лицу самое суровое выражение. Она встала так, чтобы свет из ближайшего окна падал ей в спину, и с надменным видом стала ждать.
Как она и рассчитывала, нарушители вылетели из-за угла, ничего не замечая вокруг, и врезались прямо в нее.
Минерва сама не поняла, кто удивился сильнее — она или двое мальчишек. Как оказалось, это были не студенты.
— Мистер Поттер, мистер Снейп, — кивнула она.
— Э… здравствуйте, директриса МакГонагалл, — поприветствовали ее Гарри и Северус.
— И что же вы натворили? — поинтересовалась Минерва, неодобрительно глядя на мальчиков.
Выглядели они так, словно искупались в грязи. И лица, и одежда были испачканы глиной, а по полу тянулись грязные следы. Броская сиреневая мантия Северуса стала черно-коричневой, а синяя мантия Гарри совершенно утратила свой первоначальный цвет. Оба были мокрыми насквозь.
— Мы строили снежную крепость, — пояснил Гарри.
— Мистер Поттер, снег давно растаял, — возразила Минерва.
— Что я тебе говорил! — воскликнул Северус и вытер нос, отчего его лицо стало еще грязнее.
Минерва взглянула на Северуса и застыла от изумления. Северус Снейп улыбался.
Пока она приходила в себя, Гарри протянул руку и смахнул большой кусок грязи с длинного носа Северуса. За все тридцать лет знакомства Минерва ни разу еще не видела, чтобы кто-нибудь прикасался к Снейпу, тем более с такой любовью. Но еще сильнее ее потрясло то, что Северус не возражал.
Поступок Гарри рассмешил обоих мальчиков.
— Да, но Северус знает такое классное высушивающее заклинание, и мы построили крепость из грязи, — с гордостью объявил Гарри.
— И где же вы построили эту крепость? — спросила Минерва, не сводя взгляда с Северуса. Она никогда не видела его таким веселым. Хотя она и встречалась с мальчиками каждый день в Большом зале, где они сидели за преподавательским столом рядом с супругами Уизли, Минерва практически не общалась с ними. А во время разговора с маленьким Северусом месяц назад тот казался ей уменьшенной копией угрюмого зельевара.
Гарри и Северус переглянулись и захихикали.
Северус Снейп… захихикал! Да он же вообще никогда не смеялся, даже когда учился в Хогвартсе.
Наконец, Поттер выпалил:
— Мы построили ее на поле для квиддича.
— На поле для квиддича! — Минерва выглянула в ближайшее окно, которое как раз выходило на спортивную площадку.
Ну конечно, прямо посреди раскисшего поля стояла вылепленная из грязи стена с весьма впечатляющими башенками. На губах Минервы появилась улыбка. Рональду Уизли это определенно понравится. Как раз на этой неделе начинаются тренировки.
— Понятно, — она изо всех сил пыталась сдержать смех.
Из коридора донесся очередной вопль:
— Я вас поймаю, дьяволята!
— Он догоняет, — обернувшись, заметил Гарри.
— Вы нас накажете, директриса МакГонагалл? — спросил Северус, сразу же растеряв всю свою беззаботность.
— Почему мистер Филч на вас сердится? — поинтересовалась Минерва.
— Он только что вымыл пол у главного входа, а мы насвинячили. Мы нечаянно, правда, — с чувством добавил Гарри.
Похоже, оба приготовились к худшему.
Если бы двое студентов так бездумно нарушили правила, Минерва бы их отчитала, но… это же не студенты. Это всего лишь семилетние мальчишки, и вряд ли им удавалось так повеселиться, когда они на самом деле были детьми. За тридцать лет общения с Северусом Снейпом Минерва ни разу не видела его счастливым.
— Вы нас накажете? — теперь и Гарри казался таким же встревоженным, как Северус.
— На этот раз я вас прощу. Но больше чтобы этого не было. Поняли?
— Да, мэм, — в один голос ответили мальчики.
— И еще. Постойте смирно, — приказала Минерва. Вытащив палочку, она наложила очищающие чары на мальчиков и на их одежду. — Теперь, если вы встретите смотрителя, он ни в чем не сможет вас уличить.
Она заговорщицки улыбнулась. В это трудно было поверить, но она снова почувствовала себя молодой.
— Спасибо, — сказал Северус.
Гарри тоже поблагодарил ее, а затем шагнул вперед и обхватил руками за талию, обнимая.
Минерва почувствовала, что краснеет.
— Ну что ж, бегите, — улыбнулась она.
— Да, мэм.
— Спасибо, мэм.
Они промчались мимо.
Глядя им вслед и слушая их детский смех, Минерва поняла, что сделал бы на ее месте Альбус.
Он порадовался бы за мальчиков и позволил им и дальше наслаждаться жизнью.
Чувствуя, что ноша на ее плечах стала гораздо легче, директриса с улыбкой направилась в учительскую.
Еще одна ночь, еще один сборник проклятий. В последние дни Гермиона только этим и жила. После Рождества она прочитала столько книг, что теперь ее можно было считать экспертом в области темной магии. Она изучила заклинания, которые могли убивать, причинять боль или исцелять ее, заклинания, избавляющие от чувства вины, заклинания, пробуждающие в человеке любовь или ненависть. Единственное, что она не сумела узнать — это как сделать Гарри и Северуса взрослыми людьми.
И в то же время, когда Гермиона видела, как Гарри и Рон возятся на полу в гостиной, у нее появлялись сомнения в необходимости этих поисков.
Гарри и Северус казались такими счастливыми. У обоих не было нормального детства, но сейчас они наверстывали упущенное.
— Я победил! — завопил Рон, навалившись на Гарри и пытаясь прижать его к полу.
Невероятно! Гарри угрем вывернулся из-под него и на четвереньках пополз к креслу, в котором Северус читал очередной роман Диккенса.
— Спаси меня, спаси! — со смехом крикнул Гарри.
Северус отложил книгу и жестом велел ему спрятаться за креслом.
По идее Рон должен был погнаться за Гарри вокруг кресла, но вместо этого он схватил Северуса за лодыжку и стащил на пол.
Гермиона вздрогнула, заметив ошеломленное выражение на лице Северуса.
— Я захватил пленника, — со смехом заявил Рон.
— Ни фига! — заорал Гарри и бросился на Рона. — Отбивайся, Северус! Мы его победим!
Было очевидно, что Северус впервые участвовал в такой игре. Гермиона могла ему только посочувствовать. Она уже собиралась вмешаться и вытащить Северуса из этой неловкой ситуации, но он в очередной раз ее удивил.
Его лицо осталось таким же растерянным, но при этом он неожиданно схватил Рона за ногу и резко дернул. Рон опрокинулся на спину, словно мешок с камнями и застонал, когда Гарри с победоносным воплем плюхнулся ему на живот.
— Давай, Северус! Помоги мне его удержать! — кричал Гарри.
Гермиона не могла не улыбнуться, заметив, с каким испуганным лицом Северус вскарабкался на Рона. Только убедившись, что никто не собирается его отталкивать, мальчик почувствовал себя увереннее и помог уложить рыжего великана на обе лопатки.
— Мы победили! — заорал Гарри.
— Размечтался, — ухмыльнулся Рон и начал сопротивляться.
Гермиона с улыбкой смотрела, как Рон хватает мальчиков своими огромными руками и опрокидывает на пол. При этом он действовал так осторожно, что его хватка больше походила на объятие.
Гостиная наполнилась смехом и криками ярости.
Гермиона не удержалась:
— Запрещенный прием!
Отложив книгу, она прыгнула на пол, обхватила мужа руками и попыталась его повалить. Гарри и Северус с радостью ей помогли, и теперь хохочущего Рона прижимали к полу уже все трое.
— Так нечестно! — закричал Рон.
— В любви и на войне все честно, — возразила ему Гермиона.
— Да ну? — ответил Рон со знакомым блеском в глазах.
Гермиона взвизгнула, когда пол ушел у нее из-под ног. Она и опомниться не успела, как Рон стряхнул с себя всех троих и снова оказался сверху. Хохоту было столько, что аж стены тряслись.
Игра продолжалась до тех пор, пока дети не устали.
В очередной раз уложив Рона на обе лопатки, Гарри спросил:
— Сдаешься?
Гермиона знала, что Рону ничего не стоит бороться так хоть целую ночь, но он с усмешкой сказал:
— На каких условиях?
Гарри задумался на мгновение.
— Ты дашь нам завтра полетать на твоей метле?
— Вы еще слишком маленькие, чтобы летать самим.
— Тогда покатай нас, — взмолился Гарри.
— Хорошо, — согласился Рон.
— Круто! — воскликнул Гарри, а затем, с решительностью семилетнего мальчика, желающего получить все удовольствия сразу, повернулся к Северусу. — Идем. Посмотрим, что там с твоим экспериментом.
И они вихрем вылетели из гостиной.
— Какими, интересно, экспериментами они занимаются? — спросил Рон, все еще лежа на полу.
Гермиона со смехом покачала головой.
— Лучше не знать. Но сегодня они одолжили у Невилла горшки для рассады и какие-то семена.
— О, Мерлин, — простонал Рон. — Скоро наша гостиная зарастет дьявольскими силками.
Гермиона рассмеялась, но разубеждать его не стала.
— А ту крепость с квиддичного поля уже убрали?
Рон хмыкнул.
— Еще нет. Летать она не мешает, так что я решил пока ее оставить. — Он помолчал немного, а затем неуверенно спросил: — Как ты думаешь, я не зря втравил Северуса в игру? Он казался каким-то скованным.
Гермиона улыбнулась. Два месяца назад Северус не казался бы «скованным». Он был бы возмущен до глубины души.
— По-моему, все отлично получилось. А почему ты решил это сделать?
Рон сел и придвинулся к ней, так что теперь оба сидели на полу, прижавшись спинами к дивану.
— Однажды он рассказал Гарри, что люди прикасались к нему только для того, чтобы причинить боль. Он только Гарри и позволяет к себе притрагиваться, и я подумал… что это неправильно. Когда мы с Гарри играли, он всегда следил за нами, хотя и делал вид, будто занимается чем-то другим, и мне показалось, что он хочет присоединиться.
— Рональд Уизли, ты самый лучший человек на Земле, — прошептала Гермиона и чмокнула мужа в покрасневшую щеку.
— Ты преувеличиваешь.
— Разве? Ну что, может, заглянем в соседнюю комнату?
Судя по громкому смеху, доносящемуся из спальни мальчиков, кому-то из взрослых не помешало бы проверить, что там творится.
— А может, воспользуемся возможностью побыть наедине? — подмигнул ей Рон и полез целоваться.
Оглушительный грохот и внезапно наступившая тишина заставили их прервать поцелуй.
— Ты или я? — спросил Рон.
— Ты сегодня уже раз уступил. Так что теперь моя очередь, — вызвалась Гермиона.
— Смелое решение.
— Не совсем, — улыбнулась она. — А ты тем временем можешь проверить спальни гриффиндорцев.
Она помчалась в комнату мальчиков, не дожидаясь, пока Рон ее остановит.
Солнце ярко светило с безоблачного мартовского неба. Деревья еще не покрылись листвой, и ледяной ветер продувал насквозь, но в воздухе уже запахло весной. Но только запахло. Несмотря на ослепительный солнечный свет, холодно было, как зимой.
Ученики собрались на краю школьной площадки для квиддича, ежась на ветру и кутаясь в мантии.
— Итак, класс, — сказал профессор Аллен. — Я хочу, чтобы вы разделились на две группы по семь человек. Кратер и Уинчестер будут капитанами. Те, кто сегодня не попадут в команду, будут играть завтра. Правила те же, что и во взрослом квиддиче. — Аллен торопливо перечислил основные правила игры, добавив напоследок: — Только без метел, конечно.
Северус пытался выглядеть равнодушным, пока вокруг развернулась ненавистная процедура отбора игроков. Гарри рядом с ним просто подпрыгивал от возбуждения.
Было время, когда Северус остудил бы его энтузиазм парой обидных слов, но не сейчас: Гарри ведь не виноват, что ему хочется играть. И все-таки Северус не мог ему не завидовать. Самому успешному ловцу «Пушек» недолго придется стоять на краю поля. Пускай Поттер не помнит о своих спортивных успехах, но остальные-то знают.
Как и следовало ожидать, Кратер сразу же направился к ним. Крепкий светловолосый мальчик в ярко-синей мантии казался прирожденным капитаном. Даже если бы Кратер не попытался заморочить Гарри голову своими рассказами о пожирателях смерти, Северус все равно бы его возненавидел. А так они и вовсе друг друга не переносили. Стоило Северусу увидеть Кратера, Уильямса и Соломона, и его рука сама тянулась к палочке.
Сегодняшний день не был исключением. Кратер демонстративно «не заметил» Северуса и остановился прямо перед Поттером.
— Нам нужен ловец, Поттер. Хочешь?
— А за кого будет играть Северус? — с некоторой опаской спросил Гарри.
— Команду мы уже набрали, нам только ловца не хватает.
— Ну, надо же, — протянул Снейп.
— Тогда я буду играть завтра, — ответил Гарри.
— Соглашайся, Поттер. Ты же не собираешься отказываться от игры из-за…
— Северус мой друг, — отрезал Гарри.
Северус никак не мог привыкнуть к такой преданности. Каждый раз, когда Гарри чем-то жертвовал ради него, ему казалось, что весь его мир переворачивается с ног на голову.
— Ради этого… — Кратер с яростью глядел на них обоих.
Пока оскорбленный блондин пытался подобрать слова для выражения своих чувств, к ним подошел Адам Уинчестер, капитан команды-соперника. Огненно-рыжий и кареглазый, Уинчестер мог сойти бы за представителя клана Уизли, если бы не был таким застенчивым. Гарри и Северус часто играли с ним на переменах.
— Привет, Северус, Гарри, — обратился к ним Адам и с явным разочарованием взглянул на Кратера. — Я опоздал? Мне нужен ловец и два загонщика, но если вы уже заняты…
Гарри вопросительно взглянул на Северуса. Тот кивнул в ответ.
— Мы согласны, — ответил Гарри. — Прости, Джонатан.
И они ушли, не взглянув на Кратера. Северус был так рад, что его приняли в команду, что даже забыл позлорадствовать.
— Кем ты хочешь быть? — спросил у него Гарри. — Загонщиком или ловцом?
Северус понял, что Адам совершенно не ожидал такого вопроса.
Зная, что думает Уинчестер о распределении ролей в команде, Северус великодушно предложил:
— Я слишком высок для ловца. Возможно, я лучше справлюсь с обязанностями загонщика?
Адам, как обычно, слегка удивился его манере речи, но кивнул и повернулся к Гарри:
— Хочешь быть ловцом?
— Конечно, — согласился Гарри.
Чувствуя странное удовлетворение, Северус взял из рук Адама красную спортивную мантию. Команда Кратера сегодня выступала в синем.
И игра началась.
Конечно, детский квиддич кажется не таким увлекательным, как взрослый, поскольку игра ведется на земле, но удовольствия он доставляет не меньше. Если бы это были маггловские дети, все бы свелось к неуклюжим попыткам отобрать квоффл или отбить бладжеры, но маленькие волшебники вовсю пользовались своей силой. Хотя заклинания никто не накладывал, каждый игрок невольно влиял на события и воздействовал своими способностями на траекторию квоффла или бладжеров.
Северус сам не ожидал, что ему так понравится носиться по полю и лупить битой по бладжерам. А то, что его команда сразу же вырвалась вперед, удвоило его удовольствие.
Минут через двадцать после начала игры он впервые получил бладжером по голове. Удар сбил его с ног, но не успел Северус упасть на землю, как к нему подбежал Гарри.
— Ты как? — спросил Гарри, помогая ему подняться.
— Нормально, — неуверенно ответил Северус. Его левый глаз заплыл, и к нему больно было притронуться.
— Этот Соломон настоящий придурок. Он нарочно отбил бладжер в твою сторону.
— Вряд ли. Я думаю, это случайность. — Северус врал, но ему не хотелось, чтобы Гарри зря волновался. Это же первая игра в его жизни, так пусть порадуется. Они часто видели, как тренируются студенты в Хогвартсе, и Гарри жутко хотелось попробовать самому.
— У тебя жуткий фингал. Ты хочешь играть дальше? — забеспокоился Гарри.
— Конечно, — ответил Северус и бросился к ближайшему бладжеру.
В следующие несколько минут они заработали еще десять очков.
А еще через три минуты бладжер врезался Северус в бок. У него перехватило дыхание, и он снова чуть не упал. И тут второй бладжер стукнул его прямо по больному месту. Северус согнулся пополам от боли, но успел заметить злорадную усмешку Соломона.
Гарри возник рядом, словно по волшебству, выхватил биту у Северуса и направил первый бладжер прямо Соломону поддых. Через мгновение за первым последовал и второй бладжер. Меткость Гарри была поразительной.
Соломон упал, схватившись за живот.
Гарри улыбнулся, вернул Северусу биту и помчался за пролетевшим мимо золотым вихрем.
Стараясь двигаться осторожнее из-за боли в боку, Северус побежал к одному из игроков своей команды, которого атаковали двое противников.
Когда бладжер ударил его в третий раз, у Северуса искры из глаз посыпались. На этот раз удар по ребрам сопровождался странным хрустом, и боль была почти невыносимой.
А когда Северус повернулся, он увидел, что второй бладжер летит прямо ему в лицо.
И с этого мгновения все пошло кувырком. На пути у бладжера внезапно оказался Гарри: по-видимому, он так спешил на помощь Северусу, что не заметил опасности.
Звук удара по голове был тошнотворным.
Глаза Гарри расширились от удивления, а затем закатились. Секунду спустя Гарри повалился прямо в мерзлую грязь.
Северус успел его поддержать. Он лихорадочно принялся нащупывать сонную артерию на горле Гарри. Пульс был, и дышал Гарри ровно. Но удар был таким сильным, что он потерял сознание.
Услышав смех, Северус поднял голову и увидел довольных Кратера и Соломона.
— Ну и крутой же у них ловец, — заржал Кратер.
Откуда-то издалека донесся звук свистка, и взрослый голос прокричал: «Тайм-аут!», но Северус не видел ничего, кроме побелевшего лица Гарри и двух смеющихся гиен. Он и задуматься не успел, как в его руке оказалась палочка, и с его губ сорвалось заклинание:
— Petrificus Totalus!
Кратер и Соломон мгновенно умолкли. Северус успел увидеть, как они упали на землю. Он даже не заметил мертвой тишины, затопившей спортивную площадку. Его не волновало ничего, кроме Гарри.
— Гарри! — позвал он. Поднять Гарри или сдвинуть его с места Северус побоялся. Его друг казался таким маленьким и все еще лежал на грязной земле.
Вокруг поднялась суматоха. Десятки голосов кричали на все лады:
— Вы видели, что он сделал?!
Наконец, к Гарри подошел взрослый человек.
— Дай мне палочку, Снейп, — потребовал профессор Аллен. Его лицо было перекошено от гнева. За спиной учителя Северус увидел Кратера и Соломона, все еще растерянных, но стоящих на ногах.
Похоже, учитель снял с них заклятие.
У Северуса так сильно болел бок после ударов, что путались мысли. В это мгновение ему показалось, что весь класс ополчился против него, и что только он может защитить своего раненого друга. И поэтому Северус сделал то, что, возможно, не стал бы делать в обычных обстоятельствах. Он направил палочку на Аллена и крикнул:
— Не подходите!
Все замерли, в том числе и учитель.
— Неужели вы угрожаете мне, мистер Снейп? — спросил профессор Аллен, протянув руку к карману мантии.
— Не делайте этого, — предупредил его Северус. Врагов было слишком много, и он не смог бы справиться со всеми, но если сосредоточиться на учителе, возможно, остальные побоятся напасть. — А не то я вас тоже оглушу. Просто… отойдите! Не приближайтесь к нему!
— Послушай, мальчик, не глупи, — сказал Аллен, но в его голосе не было ничего успокаивающего.
— Я его в обиду не дам, — прошипел Северус. Палочка в его руке дрожала, и он с трудом держался на ногах, но ни за что не оставил бы Гарри без защиты.
Он увидел, как сквозь толпу одноклассников проталкивается школьный колдомедик.
— Что здесь случилось? — спросила ведьма. Колдомедик была молодой черноволосой девушкой с румяным лицом и карими, как у Гермионы, глазами. Северус заметил, что при виде лежащего без сознания Гарри на ее лице появилось испуганное выражение.
— Он не подпускает нас к пострадавшему, — ответил Аллен.
— Благие звезды, вы что, с ума сошли? Он же и сам ранен. Разгоните эту толпу и освободите место, — потребовала колдомедик.
Аллен слишком поздно понял, что его умение поддерживать дисциплину может быть оценено не лучшим образом.
— А ну, немедленно возвращайтесь в класс!
Ученики неохотно побрели к зданию школы.
Как только толпа рассеялась, Северус сразу же почувствовал себя увереннее.
— Как его зовут? — спросила ведьма.
— Тот, что упал — Гарри Поттер. Тот, что с палочкой — Северус Снейп.
Она кивнула с таким видом, словно впервые слышала их имена.
— Северус, дорогой, меня зовут Амалия Роджерс. Я пришла, чтобы помочь твоему другу. Ты позволишь мне осмотреть его?
Северус посмотрел ей в глаза. Она казалась безобидной и искренней, но Гарри был ранен, и его больше некому было защитить.
— Я не причиню ему зла, Северус, обещаю. Можно, я подойду поближе? — попросила ведьма мягким, певучим голосом.
— Но только вы.
— Спасибо. — В ее руках не было палочки, и она все время держала руки на виду.
Северус отодвинулся от нее, как только она склонилась над Гарри.
— Не понимаю, как вам, таким маленьким, разрешают играть в эту ужасную игру, — пробормотала колдомедик.
Северус не удержался, чтобы не спросить:
— Он поправится? — К своему ужасу и стыду, он заметил, что в его голосе звучат слезы. И в тот же самый миг понял свою ошибку.
Стоило ему на секунду отвлечься, как профессор Аллен сунул руку в карман. Северус успел увидеть взмах направленной на него палочки учителя, а затем… все померкло перед глазами. Последняя его мысль была о том, что он падает прямо на Гарри.
Он не знал, сколько времени пробыл без сознания. Когда он очнулся, вокруг стоял страшный крик. Он лежал на чем-то мягком, а под головой было что-то теплое и упругое.
Северус открыл глаза.
Он лежал на диване в кабинете директора школы, а его голова покоилась на коленях у Гарри. Пожилая миловидная директриса Дорин Форрест сидела за своим столом. Если не считать его и Гарри, она единственная молчала. Профессор Аллен, весь красный, орал на Гермиону и Рона Уизли, а те орали на него в ответ.
— Привет, — сказал Гарри, взглянув на Северуса и проведя рукой по его волосам. — Ты как?
— А ты? — Только это и имело значение.
Гарри кивнул.
— Колдомедик Роджерс меня вылечила.
Северус вздохнул с облегчением. Судя по крикам, его собирались то ли исключить из школы, то ли сделать еще что похуже, но его это не волновало. Главное, что Гарри здоров.
— А я говорю, что этот Снейп опасен. Он оглушил двоих моих учеников! — доказывал профессор Аллен.
— А что они сделали с Северусом? — возмущалась в ответ Гермиона, и Северус ни разу еще не слышал, чтобы у нее в голосе было столько злости.
— И давно это они? — спросил он.
— Не очень, — прошептал Гарри. — Рон и Гермиона только что приехали. Их директриса Форрест вызвала.
Тогда все ясно. Его наверняка исключат или заявят в Министерство о нарушении закона об использовании магии несовершеннолетними. Интересно, в семь лет в Азкабан уже отправляют?
Гермиона посмотрела в его сторону и потянула Рона за рукав мантии.
— Он очнулся.
Северус попытался сесть. Сердитые, напряженные лица супругов Уизли его испугали. Похоже, он влип. Он понимал, что они вряд ли накажут его так, как наказывали бабушка с дедушкой, но жить с ними ему уже не придется. Он ведь оглушил этих мальчиков, и из-за него поднялся такой шум…
Гермиона подошла почти вплотную, когда ее лицо неожиданно изменилось, черты смягчились, словно она собиралась заплакать. Она опустилась на диван рядом с ним и обняла его. Теперь Северус видел перед собой только ткань ее серой мантии.
— Как ты себя чувствуешь? — прошептала она.
Северус заметил, что Рон уселся между ним и Гарри. Большая сильная рука легла ему на плечо.
— Хорошо, — удивленно пробормотал Северус.
— Это называется, хорошо, — буркнул Рон.
Гермиона обняла его еще крепче, так что Северус поморщился от боли в боку, а затем отодвинулась, чтобы взглянуть на него.
— Что случилось?
— Я уже объяснил вам, что случилось, — ответил Аллен с противоположного угла комнаты. — Один из мальчиков нечаянно ударил бладжером мистера Поттера, а мистер Снейп оглушил и его, и еще одного ученика, который просто стоял рядом.
— Так все и было, Гарри? — уточнил Рон.
— Не совсем. Кратер и Соломон нарочно целились в Северуса всю игру. Точно так они делали, когда мы играли в мяч. Один из бладжеров попал ему в глаз… Колдомедик Роджерс уже этот синяк вылечила. Два бладжера попали ему в бок, и я отбил их в Соломона. А потом они снова ударили Северуса в бок. Я побежал к нему на помощь и… дальше ничего не помню.
— В меня летел еще один бладжер, и Гарри оказался у него на пути, — добавил Северус.
— Я этого уже не видел.
— А после этого… — Северус умолк. Его последующие воспоминания были какими-то рваными. Все, что он помнил, это боль и страх.
— После этого он оглушил двоих учеников и угрожал мне проклятием, — выпалил профессор Аллен. — Я требую, чтобы против него выдвинули обвинение.
— Послушайте, Сорус, — обратилась к нему директриса, — это всего лишь ребенок.
— Ребенок? Ради Мерлина, это же Северус Снейп! Темный маг, пожиратель смерти…
— Хватит! — рявкнул Рон, вскочив с дивана. — Это семилетний мальчик.
— Рон, сядь, пожалуйста, — мягко произнесла Гермиона. — Северус, колдомедик Роджерс вылечила твой бок?
Рон не стал садиться. Он встал рядом с Гермионой и глядел на Аллена спокойнее, но так же решительно.
— Не знаю. — Северус все никак поверить не мог, что супруги Уизли на него не злятся. — Еще болит.
— Нет, она его не вылечила, — спохватился вдруг Гарри. — Я… я забыл ей сказать. Простите.
— Можно, я посмотрю на твой бок? — спросила Гермиона.
— Игроки часто получают травмы, — произнес профессор Аллен гораздо более спокойным голосом. — Но нельзя же позволять ученикам проклинать друг друга каждый раз, когда в кого-то попадают бладжером.
Северус встал и снял мантию. Это простое действие отняло у него все силы. Боль была ужасной, не такой, как от Круциатуса, но не намного слабее. Гермиона, после того как помогла ему завернуть фиолетовый джемпер и рубашку, так и ахнула. Посмотрев вниз, Северус увидел, что вся левая часть его груди — один сплошной синяк.
— Проклятье, — буркнул Рон и нагнулся, чтобы лучше рассмотреть. Он задумчиво пожевал нижнюю губу и спросил: — Можно, я потрогаю, Северус? Тебе может быть больно. Я хочу проверить, целы ли ребра.
— Хорошо, — разрешил Северус. Как только Рон прикоснулся к нему, у него потемнело в глазах. Он не смог сдержать стон, как ни старался.
— Прости, — сказал Рон, и боль сразу же прекратилась. Северус задрожал, когда Рон снова протянул к нему руки, но он только одернул его рубашку и джемпер. Когда мистер Уизли повернулся к учителю и директрисе, Северус подумал, что никогда еще не видел его таким разъяренным. — Я тренер по квиддичу и знаю, что такое травмы у спортсменов. Эти синяки возникли не от единственного удара. И у него сломаны два ребра. Вы судили этот матч, Аллен! Где были ваши глаза, когда все это случилось?
— Я не могу видеть все, что происходит на площадке! — возразил Аллен, взглянув на Северуса. По его виду Северус понял, что учитель и в самом деле ничего не знал.
— Это семилетние дети. За ними нужен присмотр, — сказала Гермиона.
— Я и смотрю за ними, — заявил Аллен.
— В таком случае как же вы допустили такое? — закричал Рон. — Гарри говорит, это случалось и раньше. Это правда, Северус?
Северус взглянул на Гарри. Сам бы он ни за что не стал упоминать о прошлых случаях. Хорошо еще, что его не собираются исключать из школы, и что Уизли его не выгоняют. Он кивнул.
Видя, что Северус молчит, Гарри пустился в объяснения
— Кратер и его друзья ненавидят Северуса из-за… из-за всей этой чуши о пожирателях смерти. Они всегда бросают в него мяч и делают это нарочно.
— Это правда, Сорус? — спросила директриса Форрест, и ее круглое приятное лицо стало мрачным и взволнованным.
— Ну и что? — воскликнул Аллен. Его буквально перекосило от ненависти. Он смотрел на Северуса с тем же выражением, что и бабушка, когда собиралась его наказать. — Вы же знаете, кто он такой! Мы все знаем, что он совершил!
Вздрогнув, Северус невольно прижался к Гермионе. И сразу почувствовал себя увереннее, когда она обняла его за плечи.
— Довольно! — Впервые директриса Форрест повысила голос. — Мистер и миссис Уизли, я прошу у вас прощения. Мы видим, что Северус ни в чем не виноват. Надеюсь, вы примете мои извинения. Это больше не повторится.
— Вы еще извиняетесь! — усмехнулся профессор Аллен. — Я обращусь в министерство. Я потребую, чтобы этому маленького наглецу предъявили обвинение. Он собирался меня оглушить!
— Считайте, что легко отделались! — ответил Рон, шагнув к Аллену. Гермиона бросилась к нему и схватила его за руку, прежде чем он успел сделать следующий шаг. — Если вам нужны обвинения, я с радостью вам помогу! Как насчет преступной халатности и пренебрежения своими обязанностями? Я оставляю своих детей на вашем попечении, и они получают серьезные травмы, потому что вы не можете избавиться от ваших чертовых предубеждений!
— Ваших детей? — возмутился профессор Аллен. — А я слышал, что это сироты, находящиеся под опекой министерства.
— Мы еще месяц назад подали заявку и получили временную опеку над Гарри и Северусом, пока они снова не станут взрослыми, — ледяным тоном сообщила Гермиона. Она была в такой же ярости, как и ее муж, но лучше владела собой.
Северус и Гарри переглянулись. Значит, Рон и Гермиона их усыновили?
— Даже если бы мы этого не сделали, они все равно наши друзья, — добавил Рон.
— Профессор Аллен, — сказала директриса Форрест, — я думаю, вам следует уйти. Завтра я буду ждать вас в своем кабинете в восемь утра. Мы обсудим ваше прошение об отставке, так что подготовьте его заранее.
Аллен открыл было рот, но Форрест не позволила ему ответить:
— Я не допущу, чтобы вы позорили эту школу. Северус Снейп — герой двух войн против Вольдеморта. Я не позволю никому из учителей плохо обращаться с героем войны. Прошу вас, уйдите, пока я держу себя в руках.
Покраснев, словно шрам на лбу у Гарри, Аллен вылетел из кабинета.
— Мистер и миссис Уизли, Северус, Гарри, я хочу еще раз извиниться перед вами. Я не прошу у вас, чтобы вы не подавали жалобу, так как вы имеете на это полное право. Я только прошу вас поверить, что и я, и остальные наши сотрудники не одобряем действий профессора, — сказала Форрест.
Гермиона снова подошла к дивану. Обняв и Северуса, и Гарри, она ответила:
— Я не собираюсь подавать никаких жалоб, директриса. Если только Северус не возражает?
Северус вздрогнул, когда все присутствующие повернулись к нему.
— Не надо жалоб. Можно, мы пойдем домой?
— Сначала колдомедик Роджерс должна вылечить твои ребра, молодой человек, — добродушным голосом предложила директриса. — Вы согласны со мной, мистер и миссис Уизли?
— Конечно, — согласилась Гермиона.
Прошло еще сорок минут, прежде чем лечение было окончено, и страсти улеглись окончательно.
— Вернемся через камин? — спросил Рон.
— Не знаю, — засомневалась Гермиона. — Гарри только что вылечили от сотрясения мозга, а у Северуса ребра еще болят. Перемещаться через камин им будет тяжело.
— Ты имеешь в виду, вываливаться из камина, — добавил Рон. — Ну ладно, пойдем пешком. Вы сможете идти, ребятки? Или попросить Хагрида, чтобы пригнал карету?
— В Хогвартсе сейчас ужин, — напомнила ему Гермиона.
Гарри взглянул на Северуса и сказал:
— Мы можем идти пешком.
Северусу показалось, что Гермиона слишком уж суетилась, закутывая их в зимние плащи. Она взяла их за руки так крепко, что даже горный тролль не смог бы их у нее отобрать.
Когда они, наконец, вышли на залитую лунным светом дорогу, и школа осталась у них за спиной, Северус вздохнул с облегчением. Солнце давно село, и было совсем темно.
— Он просто с ног падает, — заметил Рон, указав на Гарри.
— Северус тоже, — добавила Гермиона. Северус почувствовал ее взгляд, но он был таким уставшим, что ему не хотелось даже поднимать голову. — Наверное, нам надо было обратиться к Хагриду.
— Если ты сможешь нести Гарри, я возьму Северуса, — предложил Рон.
Северус понять не мог, что он имеет в виду, но ему было все равно.
— Я понесу Гарри, — заверила его Гермиона.
И тут они остановились, прямо посреди дороги на Хогвартс. Северус недоуменно посмотрел на Гермиону и ахнул от удивления, когда Рон вдруг шагнул к нему и взял его на руки. Гермиона точно так же поступила с Гарри.
— Тебе удобно? — спросил Рон, держа его на бедре, словно двухлетнего ребенка.
Северус знал, что надо бы возмутиться и обидеться из-за такого обращения — он ведь уже не младенец! Но он так замерз и устал, что только кивнул в ответ и прижался к Рону, чтобы было теплее.
— Отлично, — ответил Рон. — Ты нас здорово напугал сегодня. Вы оба напугали.
Северус не знал, куда девать руки, и осторожно обхватил Рона за шею. Возражений не последовало, и тогда он опустил голову на широкое плечо мистера Уизли.
К его огромному удивлению, Рон погладил его по спине.
— Все уже закончилось. Все будет хорошо, — сказал Рон.
Судорожно вздохнув, Северус обратился к нему:
— Рон?
— Что?
— Ты на самом деле нас усыновил? — Северусу до сих пор казалось, что это сон.
— Да.
— Нас обоих?
— Вас обоих.
Северус не удержался и всхлипнул. Зажмурив глаза, он уткнулся лицом в плечо Рона и обнял его изо всех сил. Ему казалось, что эти большие руки обнимают его так же крепко. Через минуту Рон чмокнул его в макушку.
— Теперь у тебя есть дом, Северус. Ничего не бойся.
Северус знал, что Рон вкладывает в эти слова очень большой смысл. Чувствуя себя любимым и защищенным, как никогда в жизни, он успокоился и уснул.
