Глава 4. Цыпленок
В десять лет — вся земля неоткрыта,
Мир громаден, суров, неисхожен…
Кораблём у нас было корыто
С парусами из старой рогожи.
Мы строгали из дерева кортики,
Гнули луки тугие из веток —
Капитаны в ковбойках и шортиках,
Открыватели белого света.
Белый свет был широк и опасен,
Он грозил нам различными бедами:
Караулил нас двоечник Вася
И лупил (а за что, мы не ведали).
Только мы выходили за двери,
Нас встречали обиды и боли —
От крапивы у старых заборов
До предательства тех, кому верили.
В. Крапивин.
Интернат для детей-сирот имени святого Кристофера находился в Восточном районе Лондона. Разумеется, городские власти сделали все, чтобы обеспечить соответствующие условия для воспитания подрастающего поколения: на каждом этаже в игровой комнате (где ребята по идее должны были проводить все свое свободное время) находилось по телевизору, которые, впрочем, стереглись воспитателями как зеница ока, а перед серым кирпичным зданием интерната был разбит чахлый садик. И вот в этом-то самом садике, спрятавшись за кустом сирени, сидели на траве кружком мальчик, девочка и большая грязно-белая лохматая собака. Создавалось впечатление, что все трое что-то старательно пытаются скрыть от взглядов прохожих.
— Нат, ну разве ты не видишь, он же голодный!!! Ох, бедненький, маленький, ему наверно холодно!
— Конечно, холодно, у него совсем перьев нет… Как ты можешь дотрагиваться до этой ощипанной курицы!?
Звук разрываемой ткани.
— Кэтти!!! Ты испортила свое платье! Тебе попадет от миссис Браун!
— Ну и пусть…
Собака поглядывала с явным нетерпением то на одного, то на другого. Казалось, что на дружелюбной морде пса было крупными буквами написано: «Да забирайте вы, в конце концов, своего цыпленка и накормите меня чем-нибудь!». Но ребята не обращали внимания на молчаливый призыв Снежка.
— На-ат, а по-моему, это какой-то новый вид!
— Ага: «Сенсация-сенсация!!! В городе на свалке обнаружен птенец неизвестного науке вида!!!»
— Но все равно, надо же кому-нибудь сообщить…
— Кому? Миссис Браун?!
— Ох, какой ты все-таки! Ну, причем тут она? Можно позвонить в зоопарк…
— «Извините, у вас из клетки никто не сбегал? Нет-нет, не тигр… Мы тут нашли интересную птичку, светится вся…»
— Я серьезно!
— Я тоже. Никто даже слушать нас не станет, когда узнает, сколько нам лет. А если ты любезно сообщишь, что ты из такого-то приюта, то они еще нажалуются директору, и тебя заставят дежурить на кухне до скончания века.
— Он такой беззащитный… Если мы его здесь оставим, то его обязательно найдет Уитни со своими друзьями. Они не упустят случая поиздеваться над животным! Я ни за что не брошу этого малыша. Птенчик, хороший, иди сюда… А ты, как старший брат, прикроешь меня.
— У тебя совести нет.
— Х-хе… знаю и горжусь!.. — виноватый взгляд в сторону собаки. — Извини, Снежок, сегодня угощение отменяется. Не обижайся, завтра я стащу для тебя из столовой бутерброд с ветчиной, честно-честно! Ох, надо еще придумать, где мы будем прятать цыпленка…
«Цыпленок» был довольно больших размеров, весь розовый и сморщенный, как любой новорожденный, или скорее «нововылупившийся». Птенец весь дрожал, но от него исходил жар, как будто в тщедушном тельце находилась мини-печка. Казалось, что природа решила посмеяться, дав малышу острый клюв и крепкие коготки при таком жалком обличье. Но все недостатки компенсировали глаза. Большие, грустные, абсолютно не птичьи, они взирали на окружающих с каким-то усталым укором. Когда Кэтти решительным жестом завернула его в кусок ткани, несколько секунд назад бывший подолом ее платья, он тихонько пискнул, но сопротивляться не стал, будто зная, что его никто не обидит. Девочка сунула теплый сверток подмышку и с независимым видом направилась к зданию, сопровождаемая задумчивыми репликами брата по поводу того, что эту находку им негде прятать, нечем кормить, и вообще, воспитатели его сразу найдут и устроят им крепкую взбучку. Ребята, активно препираясь, проскользнули в дверь и стали перебежками передвигаться по огромному пустому холлу, ежесекундно вздрагивая и оглядываясь.
— Мисс и мистер МакМилан!!! Где вас носило? Вы рискуете остаться без обеда, если опять опоздаете.
Голос миссис Браун прозвучал над головами заговорщиков, как удар грома. Нат от неожиданности споткнулся на ровном месте и растянулся на полу, а Кэтти постаралась принять как можно более решительный вид, старательно пряча за спиной драгоценный сверток. Миссис Браун с не предвещающим ничего хорошего выражением лица произнесла:
— Вы очень неуклюжи, мистер МакМилан… Что с вашим платьем, юная леди?
— Лезла-на-дерево-зацепилась-за-ветку-платье-порвалось-пойду-переоденусь!
Выпалив все это одним словом, девочка резко развернулась и почти бегом бросилась вверх по лестнице, не дожидаясь ответа со стороны воспитательницы: живая ноша ощутимо жгла ей бок. Миссис Браун возмущенно фыркнула и обратила весь свой праведный гнев на незадачливого мальчишку, потиравшего ушибленные коленки. Тот терпеливо выслушал ее тираду, периодически поддакивая и ссылаясь на то, что Кэт стала очень нервной после этой ужасной аварии, поэтому не стоит обращать внимание на ее неадекватное поведение и прочее, и прочее. Натаниэль так честно смотрел ей в глаза и казался таким во всех отношениях положительным ребенком, неспособным соврать или отколоть какую-нибудь шалость, что суровое сердце воспитательницы растаяло, и она отпустила его, сетуя на то, что не все дети в интернате так милы и воспитаны как этот чудный мальчик. Чудный мальчик напоследок одарил суровую даму своей фирменной улыбкой «Я просто душка» и побежал в девчачье крыло приюта. У дверей комнаты его уже ждала сестра, приплясывая от нетерпения.
— Ну, и где наш цыпленок?
— У меня в тумбочке.
— …??? А я думал, что ты собиралась спасти несчастное существо от людской жестокости…
— Да ну тебя. Я вытащила из тумбочки вещи и устроила Брайтли там «гнездышко».
— Брайтли? Милое прозвище… А тебе не кажется, что твоим соседкам по комнате не понравится, если мебель начнет трястись и попискивать?
— Не начнет. Я попросила его сидеть тихо.
— И он тебя послушался?
— Угу. Знаешь, мне кажется, он все понимает, как человек…
— Не надо тебе так внимательно слушать страшилки, которые любит рассказывать Джейн…
— Нат, ты абсолютно ничего не понимаешь в сказках.
— Ну да. А ты понимаешь. Потому что прочитала уже все книги из приютской библиотеки.
— Прочитала и горжусь!.. Иногда мне очень хочется, чтобы ты поверил в Санта-Клауса.
— И за одно в то, что во время аварии нас спас ангел.
— А почему бы и нет?!
— Ладно, хватит ругаться, а то действительно останемся без обеда. Думаю, что голодный Брайтли молчать не станет. Надо будет стащить что-нибудь для него.
— Я сегодня попрошусь подежурить на кухне вне очереди.
— Ох, Кэт, не знаю… Все время ты дежурить на кухне на станешь, да и птенец может вырасти в довольно большую птичку. Как ты собираешься его дальше прятать?
— Окрепнет, оперится, и можно отпускать его на волю.
— А как насчет: «Мы в ответе за тех, кого приручили»?
— Разберемся. Кстати, ты стал жутким занудой!
— Х-хе… знаю и горжусь!.. — возвестил Нат, точно копируя интонации сестры. Оба весело расхохотались.
«Уфф, сколько грязной посуды… Ладно, сама напросилась!» — Кэтти принялась ожесточенно драить тарелки, представляя, как будет рад Брайтли при виде лакомых кусочков, которые ей удалось стащить прямо перед носом у сердитого повара. Хотя повар вовсе даже и не сердитый… Вон улыбается из-за кастрюли, глядя на ее оттопыренный карман, в котором и лежат эти самые кусочки. Н-да, можно было, наверно, просто попросить… Запихав угрызения совести подальше, Кэт вернула мысли в нужное русло: к проблеме устройства птенца. В том, что он будет вести себя тихо, она не сомневалась, но нельзя же действительно держать живое существо в тумбочке круглые сутки?!
Через час в списке проблем наметилось существенное прибавление: глупое создание абсолютно не хотело что-либо есть. Категорически и бесповоротно. Но при этом Брайтли чувствовал себя не так уж и плохо. Он весело пищал и постоянно пытался сбежать от Кэт, когда та, сидя под лестницей в, мягко говоря, неудобной позе, пыталась впихнуть ему что-нибудь в клюв. Девочка, промучившись с птенцом битый час, наконец, сдалась и, сердито ругаясь себе под нос, завернула его в кусок ткани и отнесла в комнату. Оставалась слабая надежда, что этот новый вид не нуждается в каком бы то ни было корме.
Прошло две недели с того дня, как брат и сестра нашли странного птенца. Брайтли по-прежнему отказывался принимать пищу, но на его состоянии это никак не отражалось. Кэт и Нат поочередно сбегали с занятий, чтобы присмотреть за питомцем. Тот уже покрылся золотисто-красным пухом, похожим на язычки пламени, и перестал напоминать ощипанную курицу. Ребята старались как можно чаще выпускать его побегать на свободе, но это им не всегда удавалось. Порой птица проводила в «гнездышке» целые сутки. Дети проявляли чудеса изобретательности, пряча Брайтли от посторонних глаз. И что самое странное, постоянные отлучки и фразы вроде: «Ты представляешь, он опять чуть не спалил мою тумбочку! Хотя я его понимаю, скучно же сидеть целый день одному…» — не привлекали к себе никакого внимания.
Кэтти, крепко прижимая к груди попискивающий теплый сверток, в очередной раз пробиралась в свой потайной уголок под лестницей. Она была обижена на брата за то, что он устроил в тот день. В кабинете арифметики перед уроком произошло «ЧП». Преподаватель этого предмета, мистер Снэжд, был очень строгим стариком со странными взглядами на воспитание детей. Он мог часами философствовать о жизни или читать вслух сказки Оскара Уайльда, которые все слушали с замиранием сердца, и обсуждать прочитанное с учениками, абсолютно забывая о дробях и умножении столбиком. На его уроки ходили даже заядлые двоечники. Но если над другими преподавателями приютские сорванцы не упускали случая поиздеваться, то сказать что-то неуважительное в адрес Снэджа язык не поворачивался даже у самых грозных хулиганов. Все знали, что Снэжд никогда не откажет в помощи, да и кроме всего этого, к нему можно было прийти просто так… Каждого страждущего в кабинете старого учителя ждала чашка ароматного чая. Поговаривали, что к нему заходит «на огонек» даже Валет, бывший воспитанник приюта, в настоящее время преступник, за голову которого назначалась крупная сумма. Что общего было между ними — знал только господь Бог. У чудаковатого учителя было еще одно необычное хобби: он собирал статуэтки разных сказочных героев. Коллекция была просто огромной: все полки большого стенного шкафа со стеклянными дверцами были уставлены глиняными, деревянными, стеклянными изображениями самых разных персонажей. Он позволял младшим воспитанникам приюта играть со всеми статуэтками из его коллекции, кроме одной, стоявшей на самой верхней полке. Это была красивая стеклянная фигурка астронома, разглядывавшего что-то в телескоп. Человек выглядел абсолютно живым, художник любовно проработал все детали: тонкие линии добрых морщинок на лбу и вокруг глаз, заговорщическая улыбка, спрятанная в густой рыжей бороде, крошечные очки на крючковатом носу, изящные складки на темно-синем плаще — классический добрый чародей из волшебной сказки. Но достать и рассмотреть как следует эту фигурку не позволял преподаватель, говоривший, что это не обычная фигурка, а дорогая память о его собственной сказке. В тот день он почему-то вышел из кабинета, оставив молодежь без присмотра. Молодежь, в лице Джейн Свитлэнс, неуемной фантазерки и мастерицы рассказывать страшилки, от которых перехватывало дух, не преминула воспользоваться удобным случаем: к шкафу немедленно был придвинут стул, девчачьи руки стянули сокровище с полки, но то ли ладони от волнения стали мокрыми, то ли статуэтка была слишком тяжелой… как бы то ни было, звездочет выскользнул из неуверенных пальцев, упал на пол и разлетелся на сотни мелких кусочков. Джейн, стремительно бледнея, смотрела на то, что натворила. Стул быстро вернули на место, дверцы шкафа закрыли, но осколки на полу громко кричали о произошедшем «преступлении». Прозвенел звонок, учитель вернулся в кабинет и обнаружил, что самое почетное место в его коллекции пустует. Ученикам был устроен крупный разбор полетов. Всех по очереди вызывали к доске, как на лобное место, и скрупулезно допрашивали. Когда очередь подходила к виновнице переполоха, с места поднялся Нат и заявил, гордо сверкая синими глазами из-под длинной челки (вот новый капитан Блад выискался, елки-палки), что это он разбил фигурку. В общем, его заставили отрабатывать наказание на кухне каждый день в течение целого месяца.
Нет, ну надо же быть таким глупым?! Нашел время изображать Тома Сойера!!! Можно подумать, что эта Джейн ему благодарна… Ха, как бы не так. Теперь все будут называть его рыцарем без доспехов или… кхм, как-нибудь похуже. В конце концов, если бы Свитлэнс помыла посуду пару раз, то ничего бы сверхъестественного не произошло. А вот Кэт была просто необходима помощь в возне с этой неугомонной птахой. Мало того, что у нее нет ни одной подруги, так теперь еще и Нат… Эх, совсем тоскливо жить на белом свете… Кэтти обняла птицу покрепче: это было единственное живое существо, которому она могла высказать все наболевшее. Он не перебивал, не смеялся над ее философскими измышлениями и, казалось, все понимал. Во всяком случае, умные блестящие глаза светились человеческим сочувствием. Вдруг Кэт замерла на секунду посреди коридора, больше всего на свете желая слиться со стенкой или очутиться подальше от этого места. Второе намного предпочтительнее. За углом стоял Уитни со своей компанией. Это были ребята по тринадцать-четырнадцать лет с огромным гонором и неуемным желанием сравнять какого-нибудь встречного с плинтусом. Проскочить мимо незамеченной не представлялось возможным: птенец нетерпеливо вырывался из ее рук, предчувствуя долгожданную прогулку. Пока девочка лихорадочно пыталась придумать что-нибудь, приютский король Уитни-Первый-и-единственный соизволил обратить свой царственный взор на ее жалкую персону. Цепкие пальцы подростка ухватили Кэт за шкирку и бесцеремонно встряхнули. Отчаянно пытаясь сохранить тающие на глазах остатки достоинства, она одарила его презрительным взглядом и бросила сквозь зубы:
— А-а, это ты… Извини, не заметила.
— Хм, какая ты не вежливая, МакМилан. Хотя, это у вас это семейное. Что у тебя в карманах?
— Что? Ты опять обираешь младших товарищей?
— Я называю это «встряской желторотиков»… — подобострастный хохот друзей.
— Неужели тебе не хватило прошлого наказания за хулиганство? А-а, знаю: тебе срочно надо отдать карточный долг Валету, а денег нет, вот и приходится промышлять…
Резкий, хорошо рассчитанный удар по лицу. Кэт схватила воздух ртом, но сдержала крик.
— Ты еще и девчонок бьешь.
— А ты думала, в сказку попала? Что тут у тебя в руках?
Кэт вдруг поняла, что до сих пор стискивает в объятьях послушно замершего Брайтли. Она чувствовала, что птичье сердце бьется с бешеной скоростью. «Мы в ответе за тех, кого приручили… Бедненький, ну и досталось ему, наверное…», — руки автоматически еще сильнее прижали к груди драгоценную ношу.
— Да иди ты, знаешь куда…
— У-у, а мы еще и ругаемся. Ну-ка, дай сюда!
Уитни ловко выхватил сверток, несмотря на все отчаянные попытки несчастной жертвы к сопротивлению. Кэт тут же была отброшена в сторону: к ней потеряли всякий интерес. «Рэкетиры» стали с любопытством разглядывать находку.
«Ох, закон джунглей… Ну почему над слабыми всегда издеваются?.. — промелькнуло в голове у девочки. Она медленно поднялась с пола, вытирая кровь, капающую с разбитой губы на платье. — Ненавижу их всех…»
Кэтти с громким отчаянным криком: «Оставьте его, гады!!!» — принялась лупить кого-то по спине кулачками. Но мальчишки вдруг сами отпрянули в сторону от свертка. Уитни завопил дурным голосом, размахивая обожженной ладонью. Птенец с видом «только-суньтесь-убью» сидел на полу, не издавая ни звука. На вопль Кэтти стал сбегаться народ, и вскоре место потасовки окружало плотное кольцо зрителей. Отчаянно работая локтями, сквозь толпу прорвался Натаниэль, невесть откуда узнавший о происходящем, и с разбега врезался головой под дых одному из обидчиков своей сестры. Драка начинала набирать обороты. К столпотворению подбежала миссис Браун:
— Так!!! Все!!! Разойдитесь!!! Мистер МакМилан, прекратите сейчас же! Кэтти, у тебя разбита губа, марш к врачу! Да перестаньте же вы все кричать! Кто учинил это безобразие?!
Но воззвания надзирательницы не были удостоены внимания. Нат неловко уворачивался от ударов и исподтишка пытался дать сдачи сразу всем врагам. Но тут, перекрывая гвалт толпы, зазвучало странное пение. Как будто кто-то не очень умелый пытался сыграть на флейте сложное классическое произведение. Все начали оглядываться в поисках источника непонятных звуков. Искать долго не пришлось — источник сидел на полу, растопырив кривые ножки и расправив жалкое подобие крыльев. Миссис Браун растерянно поинтересовалась:
— Это что?
— Б-брайтли… Мы его на свалке нашли… Жалко стало… — Кэтти почувствовала, что ответ получился не очень убедительный.
— И где вы его прятали?
— В тумбочке, мэм.
— В тумбочке… Ясно. Мисс МакМилан, идите к врачу… Прошу пройти всех участников драки в мой кабинет.
— А Брайтли?..
— Не волнуйтесь, я куплю ему нормальную клетку за свой счет… Что он ест?
— Ничего, мэм…
— Господи, да вы его еще и голодом морили… Сколько все-таки неоправданной жестокости в молодом поколении!
— Мэм… Не сдавайте его в зоопарк…
— Эта птица хорошо поет… Пожалуй, Брайтли будет жить в моем кабинете, тогда вы всегда сможете его проведать. Эх, если бы я не была такой сентиментальной, у меня хватило бы ума не пойти работать с детьми…
Миссис Браун сгребла птенца в охапку и с царственным видом отправилась в свой кабинет. Воспитанники приюта святого Кристофера стали потихоньку расходиться, слегка озадаченные последней репликой обычно суровой наставницы.
Корректор: Южный,
