День восьмой
Просыпаться во вторник было не то чтобы тяжело. Просыпаться было просто невыносимо. После пожарных работ, в которых принял участие весь факультет, тело нещадно ломило, а глаза напрочь отказывались открываться.
К концу завтрака слизеринцы нестройными рядами все же дотащились до Большого зала и были подвергнуты жестокому осмеянию со стороны гриффиндорцев и презрительному хмыканью со стороны хаффлпафцев.
— А почему они так на нас смотрят? — наивно спросила Мери Сью. — Они разве знают, что вчера произошло?
— Кто-то вчера подслушал нас с Драко, — мрачно сказал Грегори, делая ржущим гриффиндорцам страшные глаза. — Шпионы.
Драко был какой-то опухший, Панси чересчур печальна, а Блейз по-прежнему оставался в больничном крыле. На первом же уроке (Трансфигурации), пока МакГонагалл, нервничая и то и дело роняя палочку, рассказывала про превращение жидкостей в газы, Винсент пустил по слизеринскому ряду открытку с пожеланием выздоровления для Блейза. Мери со вздохом разлепила глаза и что-то в ней нацарапала.
Урок прошел как обычно. Слизеринцы старательно конспектировали все, что мямлила МакГонагалл, а гриффиндорцы передавали друг другу под партами колдопорнуху (видимо, «Чарующую плоть»1). А когда Трансфигураторша задавала какой-нибудь вопрос вроде: «Мисс Грейнджер, может быть, вы все-таки сможете превратить ведьмин студень2 в мандариновое облачко?» — тупо переглядывались и подолгу хихикали. Страшно себе такое представить, но МакГонагалл, похоже, тоже с таким положением дел смирилась. Жуть…
После занятий Мери Сью решила во что бы то ни стало наконец-то отделиться от слизеринского коллектива и послоняться где-нибудь в районе подземелий в надежде, что общение с гриффиндорцами хоть немного разъяснит тот бред, что творится в Хогвартсе. Предупреждения о том, что гриффиндорцы не любят чужаков на своей территории, благополучно вылетели из неотягощенной избытком мозгов головы девочки.
Однако далеко уйти ей не удалось. В первом же коридоре с двух сторон к ней подлетели рыжие бестии Фред и Джордж и утащили в пустой класс, прежде чем она успела понять, что происходит.
Близняшки усадили Мери на стул, а сами уселись на парту. Фред закинула ногу на ногу и достала… пачку сигарет. Мери Сью вжалась в стул, а Фред протянула ей сигарету и спросила:
— Будешь?
Мери быстро покачала головой, с отвращением уклоняясь от предложенной отравы.
— Хиленькая, — мрачно констатировала Джордж, забирая у Фред сигарету. Близняшки закурили.
— А разве в школе не запрещено курить? — хлопая ресницами, спросила Мери Сью.
Близняшки переглянулись:
— Джорджи, в школе запрещено курить?
— Круто! Мы не знали. Теперь будем курить с еще большим удовольствием. Дай пять, — Джордж призывно протянула сестре ладонь, и Фред охотно по ней шлепнула:
— Даю шесть.
Из горла Мери Сью предательски вылетел какой-то неопределенный звук. Близняшки повернулись к ней:
— Скажи-ка, пупсик, вот ты у нас такая вся из себя крутая Мери Сью Джонс. Не куришь, наверняка не пьешь, водишь дружбу со слизеринцами. Как ты, такая зеленая и неопытная, собираешься сражаться со Светлой Леди?
— С кем, с кем??
— Пупсик, ты не в теме, — серьезно сказала Джордж, затягиваясь. — Нам тут лет эдак десять назад всяких страстей напредсказывали, что, мол, появится у нас супер-пупер-полукровка Мери Сью Джонс, вместе с нашим Гарриком отмутузит Светлую Леди, и все после этого будут жить долго и счастливо.
— Кроме чистокровных, — заметила Фред.
— Кроме чистокровных, — подтвердила Джордж.
— Дай пять.
— Даю шесть!
Мери Сью что-то слабо прокрякала и закашлялась от сигаретного дыма.
— Не бэ, пупсик! — дружелюбно хлопнула ее по плечу Фред. — С нашим Гарриком не пропадешь. Гаррик — пацан хоть куда.
— Гаррик — пацан хо-хо, — кокетливо подтвердила Джордж.
— Дай пять!
— Даю шесть!
Мери Сью показалось, что от ужаса она уже приклеилась к стулу. Еще удивительно, почему он не разламывается под ней от того, с какой силой она в него вжалась. Близняшки тем временем затушили сигареты об парты, дружно спрыгнули на пол и начали прощаться:
— Ну все, пупсик, нам пора.
— Еще надо забежать в общагу…
— …к рейвенкловцам…
— …стрясти один должок…
— … и припугнуть! Так что до скорого.
— И наладь контакт с Гарриком.
И ласково потрепав девочку по щекам, близняшки покинули класс. Когда боль в щеках утихла, Мери Сью нашла в себе силы, чтобы призадуматься о том, что рассказали ей сестры Уизли. Каким бы бредом ни казалось то, что они только что наплели… нет, ну не то чтобы совсем бредом, правильно? Насчет того, что великая Мери Сью Джонс вместе с Гарри Поттером спасет мир, это ничего, это даже правильно… но вот то, что они мололи про какую-то Светлую Леди и классного пацана Гаррика, показалось малышке сплошной ерундой. Не могли же они, в конце концов, говорить о Волде… Да нет, глупости. Или?..
Мери Сью вышла из класса и побрела куда глаза глядят. Все было так неправильно, что ее мысли путались и завязывались в узелки. Немного подумав (этого едва хватило на продуктивное решение), Мери Сью решила, что единственный действенный способ привести себя в чувство — сунуть голову под кран.
Она шла по второму этажу и весьма вовремя заприметила дверь со стилизованным женским силуэтом. Мери Сью уже схватилась за ручку двери, когда голос Панси остановил ее:
— Мери Сью, подожди, не делай этого!
Мери Сью обернулась. К ней спешили Панси, Драко и Винсент с Грегори. «И тут достали…» — скорбно подумала девочка.
— В чем дело? — спросила Мери.
— Не заходи туда! — предостерег девчушку Винсент. — Дело в том, что в этом туалете живет привидение!
Ах, ну да, это же тот самый пресловутый туалет на втором этаже!..
— Послушайте, мальчики, девочки, — терпеливо сказала Мери Сью, которой уже все было по барабану. — Плаксой Миртл меня не испугать.
— Кем, прости, тебя не испугать? — удивленно спросил Грегори.
— Плаксой Миртл! — терпения Мери Сью надолго не хватило.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Мери Сью. В этот туалете живет привидение Злобного Тома.
Мери Сью чуть было не сползла по двери на пол.
— Злобного Тома??? — выдохнула она.
— Да, — подтвердила Панси и потащила Мери Сью прочь от туалета. — Пойдемте отсюда, а то как бы он нас не услышал. Он такое может устроить, если его кто-то побеспокоит! Его все привидения в замке боятся.
Ничего не понимающая Мери Сью позволила Драко и Винсенту подхватить себя под белы руки и потащить в сторону Слизеринской башни.
— Но что это за Злобный Том такой? — слабо спросила Мери Сью своих провожатых.
— Около пятидесяти лет назад в этом туалете умер мальчик по имени Том, — со вздохом сказал Драко. — Том Риддл. С тех пор его привидение поселилось здесь навечно.
— В женском туалете, — еле слышно буркнул Грегори и почти шепотом добавил: — Извращенец.
— Но… — Мери Сью была готова заплакать. — Ведь это Том Риддл выпустил василиска из тайной комнаты, разве нет? А потом Гарри Поттер убил василиска…
— Василиска??? — все четверо одновременно остановились, и Мери Сью чуть было по инерции не выскользнула из рук Драко и Крэбба и не полетела носом вперед. Драко поежился: — Мерлин с тобой! Нет, Гарри Поттер убил Гигантского Жар-Птица…
И тут все они хором тяжело вздохнули, и Панси трагическим голосом произнесла:
— А ведь он был последней надеждой чистокровных…
— Я ничего не понимаю, — честно призналась Мери Сью. В гудящей голове всплыли обрывки разных разговоров — с Гарри на корабле и с близнецами в пустом классе, однако четкая картина отказывалась вырисовываться. — Гигантский Жар-Птиц? Последняя надежда чистокровных???..
— Ах да! — стукнул себя по лбу Драко. — Ты ведь выросла среди маглов и не знаешь нашей истории…
— До недавнего времени мне казалось, что знаю, — всхлипнула Мери Сью. — Но только в этой истории не было привидения Злобного Тома. Быстро рассказывайте мне, в чем дело, или я обижусь!
— Мы расскажем, расскажем! — взволнованно заверил ее Драко.
— Только это очень грустная история, — предупредила Панси. В ответ Мери Сью лишь головой подрыгала, мол, мне и так уже грустно, не испугаешь, валяй свою историю.
Слизеринцы забились в какой-то темный угол, и Панси, едва не завывая, начала рассказывать грустную историю о тяжелой судьбе чистокровных волшебников:
— Когда-то очень давно маги и маглы жили отдельно и терпеть друг друга не могли. А потом маги стали постепенно вымирать, и хочешь-не хочешь пришлось им вступать с маглами в смешанные браки. Поначалу было ничего: нас и полукровок было поровну, мы жили в мире и согласии. А потом их стало гораздо больше, и полукровки решили, что они-то и есть настоящие маги, а чистокровные — это так, тупиковая ветвь развития магии…
Панси всхлипнула, Винсент подбадривающе похлопал ее по плечу. Мери Сью слушала это все, как страшную сказку: жуть, конечно, но ведь в конце мамочка обязательно скажет, что это все неправда, так?
— Для чистокровных начались тяжелые времена. Мы не могли себе найти приличную работу, жили в нищете…
— Нас загоняли в резервации… — подхватил Грегори. Драко сделал ему страшные глаза, мол, не рассказывай такие страсти.
— Да ладно уж, что там… — всплеснула руками Панси. — Чистокровных детей стали в Хогвартс принимать только полвека назад.
— Да, и одной из первых чистокровок в школе была великая светлая волшебница Волдеморда! — торжественно произнес Драко срывающимся голосом.
У Мери Сью мурашки по спине побежали от плохого предчувствия.
— Волшебница? — пискляво переспросила она. Все лихорадочно закивали в ответ.
«Значит, всем в Хогвартсе не только зрение исправили, но и пол сменить успели», — как-то чересчур спокойно подумала Мери Сью. «Так вот ты какая — Светлая Леди».
— Волдеморда выпустила из Тайной комнаты Гигантского Жар-Птица, который должен был защищать чистокровных, и Жар-Птиц убил злого Тома Риддла. Тогда Волдеморду… — Панси едва не рыдала. — Волдеморду исключили из школы…
— Но она не сдалась, не покинула нас! — заверил Винсент. — Тайную комнату вновь открыли, и у нас опять появился шанс, но… Гарри Поттер убил Гигантского Жар-птица. И мы снова остались без надежды…
У Мери Сью с грохотом и без какой-либо надежды на восстановление сносило крышу. Светлая Леди Волдеморда — благородная спасительница чистокровных, выпустившая Гигантского Жар-птица из Тайной комнаты? Картинка получалась о-го-го…
После «страшной сказки» было решено вернуться в Слизеринскую башню. Мери Сью шла чуть позади и тупо размышляла о том, какие ей надо сделать на завтра уроки. Потому что когда она начинала раздумывать обо всем остальном, в голове у нее происходило короткое замыкание, что-то шумно клинило и вообще… В общем, лучше думать о другом.
Пока Мери думала об Истории магии и 3-ем восстании орков, к ней незаметно подошла Панси.
— Мери Сью, можно с тобой поговорить?
— Что? — встрепенулась Мери Сью.- А… можно, можно.
— Мери, — смущенно начала Панси. — Ты наверное заметила, что Драко…
— Что Драко?
— Ну… Драко…
— Что опять Драко? — Мери начала заводиться.
— Ну в общем, что Драко питает к тебе глубокие чувства, — выдохнула Панси, вытаращив глаза.
— Да что ты говоришь? — съехидничала Мери Сью, но потом добавила: — Ну да, заметила…
— Послушай, Мери, — сказала Панси и взяла подругу за руку. — Я очень люблю Драко. В смысле, как друга люблю, ты ничего такого не подумай! И я не хочу, чтобы он страдал. Если… если ты не чувствуешь ничего в ответ… поговори с ним, пожалуйста. Скажи, чтобы он ни на что не надеялся…
О нет, только об этой проблеме ей думать не хватало…. Мир вокруг рушится, а она должна приводить в чувство Драко Малфоя? Нет, с этим определенно надо было что-то делать. И вовсе не потому, что Мери Сью ничего к нему не чувствовала, а потому что его опасная для жизни и здоровья окружающих любовь ее уже порядком подзадрала. Но почему, почему ставить его перед фактом должна именно она?? Она не хочет.
Недалеко от последней лестницы, ведущей к общаге, Мери Сью незаметно ото всех свернула. Весь вечер она провела в воронятне, глубокомысленно всматриваюсь в темное небо. Немного повыпендривавшись перед воронами, она все же решилась на следующий день серьезно поговорить с Драко по поводу его поведения и отправилась спать в слабой надежде, что, может, хоть завтра все прояснится. Хотя нет, надежды у нее почти не осталось.
[1] Позаимствовано у Габриэль Делякур.
[2] По причине нерабочего состояния собственной фантазии воспользовалась трудами братьев Стругацких. «Ведьмин студень» — одна из инородных субстанций, фигурировавших в повести «Пикник на обочине».
