Наследник Мастера

Глава 1. Мальчик, на которого рассчитывали

— Совсем неплохо, Реджи, — сдержанно похвалил меня Дамблдор.

Меня порадовала эта похвала. Точно так же, как тогда, в первый раз, в школе.

Видите ли, Дамблдор всегда знал, как у меня непросто. Ведь на меня рассчитывали: именно я должен был продолжить наше семейное дело. В конце концов, наш семейный бизнес — это его идея: когда отец решился испортить свою суперчистую кровь (то есть жениться на моей маме), именно Дамблдор вел переговоры с родителями невесты. То есть, с моими маггловскими дедом и бабушкой. Тема была самая банальная: на что жить молодым?

Разумеется, отец мог рассказать будущему тестю о богатствах древнего рода Уайтов. Но он был трезвым человеком и не любил лгать, а «недостойный брак» автоматически лишал его наследства. Идеи у моего отца в ту пору были наипростейшие: пойти работать в министерство, благо хорошие отметки делали это возможным. Но тут заупрямился мой маггловский дед.

— Никогда, мой мальчик, — сказал он твердо, — нельзя ставить себя в полную зависимость от власти.

И тогда вмешался Дамблдор. Его совет оказался просто гениальным. Дело в том, что мой маггловский дед по профессии оптик. И не какой-то там, а очень уважаемый и признанный в мире магглов. И именно таких специалистов не хватало в магическим мире. Поэтому оптик-маг, выучившийся ремеслу у одного из лучших маггловских мастеров, имел хорошие шансы. Разумеется, моему отцу пришлось много учиться и многое постигать самому (магической оптике дед его, ясно, научить не мог), но зато теперь услугами его предприятия пользуется чуть ли не вся магическая Англия, а телескопы работы Джулиуса Уайта закупают даже другие Министерства Магии.

А теперь вообразите наследника этого бизнес-проекта. То есть меня. Моя жизнь расписана и распланирована с того момента, когда я отшлифовал свою первую линзу; я хожу в маггловскую начальную школу и постигаю у деда азы нашего ремесла, а по выходным отец учит меня магическим приемчикам защиты (а иногда и нападения). Почему? Да потому что в Хогвартсе наверняка придется столкнуться с какими-нибудь чистокровными придурками, а наследник благородного дома Уайтов должен уметь постоять за себя.

Одно из ярких воспоминаний детства. Я сижу в магазине отца, в задней комнате. Комната эта особая, с магическими окнами. Меня не видит никто, но я хорошо вижу и то, что происходит в магазине, и то, что происходит на улице.

— А я хочу новый телескоп! — просит у родителей малыш, наверно, моих лет. — Говорят, здесь бывают самые лучшие! Вон, Джеймсу купили.

— Я не буду ничего покупать у презренного предателя крови! — восклицает его отец.

Тем не менее они заходят в наш магазин.

— Чтоб ты знал, — объясняет мальчишке мама, — Джулиус Уайт, владелец этой лавки, женился на грязнокровке. И с тех пор зарабатывает себе на жизнь торговлей стекляшками.

— Да, а мог бы, кстати, уйти в авроры, — вдруг заявляет мой отец, словно ниоткуда появившийся у прилавка. — Во всяком случае, меня приглашали.

Он стоит и смотрит на посетителей, поигрывая волшебной палочкой, совсем не похожий на учтивого продавца, желающего любой ценой заполучить клиента, строгий и натянутый, как струна. И колдун, только что пытавшийся оскорбить его в нашем же магазине, сразу почему-то сбавляет тон. И покупает телескоп для мальчика.

— Я же говорил, здесь самые лучшие! — слышен уже на улице голос мальчишки.

А отец оборачивается к задней комнате, как-то угадав мое присутствие в ней.

— Урок первый, Реджи: многие нас не любят. Считают себя выше нас. Запомни: это не так, пока ты с этим не согласился.

— Как согласился? — не понимаю я.

— Очень просто. Если бы я вышел к ним предлагать очки или телескопы, после того, как они оскорбили меня, — я бы согласился. Ведь они зашли не за покупкой. Они зашли посмотреть, как я буду угодничать перед ними, пока они будут по мне топтаться.

— А если бы они еще что-то сказали?

Отец качает головой.

— Нет. Они все поняли.

— Ты бы правда дрался?

— На самом деле я еще ни с кем не дрался. Но всегда готов к этому. И я это умею. Ты тоже это будешь уметь. Им все равно, что ты еще мальчишка. Значит, и нам должно быть все равно. Это — урок второй: надо уметь держать удар, надо быть готовым к удару, надо уметь ударить первым. И еще. Урок третий. Точно так же надо уметь остановиться и быть готовым к достойному примирению. Лишние враги ни к чему. Но при этом твои телескопы должны быть лучшими в Англии.

И еще дома очень чтят Дамблдора и постоянно говорят о том, как нам повезло. Я знаю наизусть, кажется, имена всех родственников, в том числе дальних, со схожей судьбой. Хорошие люди, но неудачников среди них хватает.

«Мы — не то, чтобы исключение, — часто повторяет отец. — Но мы взяли верное направление и много работали».

А я, в очередной раз отрепетировав заклинание Щита («и помни, Реджи: взрослые маги это делают с закрытым ртом!»), иду гулять по Диагон-аллее. И обязательно прохожу мимо лавки мистера Олливандера. Конечно, мои родители не придавают этому значения: какому ребенку в волшебном мире не хочется поскорее взять в руки свою волшебную палочку! Они не подозревают, что мою палочку мистер Олливандер давно отобрал для меня, а меня куда больше интересует, как создают волшебные палочки. Я отдал бы все на свете — и благородное имя Уайтов, которого чистокровная родня так и не смогла нас лишить (и теперь пользовалась услугами нашего магазина), и наш процветающий семейный бизнес, и свои виды на будущее — за то, чтобы стать великим Мастером вроде мистера Олливандера. Но ведь это совершенно невозможно.

— Видишь ли, Реджи, — говорил я себе, — на тебя рассчитывают там, где у тебя есть перспектива. Никого не интересует, чистокровный ли мастер-оптик. Это ремесло наполовину маггловское. А вот для того, чтобы продать хоть одну волшебную палочку, надо иметь минимум десяток предков, которые всю жизнь только этим и занимались. Изготавливали и продавали. И так хотя бы двести лет подряд. Надо иметь имя. Возможно ли бросать отцовский бизнес ради химеры? У тебя твердое ремесло в руках; не выпускай его, Реджи…

Как мал я ни был, я понимал, что о такой глупой мечте никому и рассказывать-то нельзя. Только мистер Олливандер встречал меня неизменной улыбкой и приговаривал:

— Мы еще не раз встретимся, молодой мистер Уайт…