Наследник Мастера

Глава 2. Тихоня из Хафлпаффа.

Первый год в Хогвартсе начался без особых приключений. Меня распределили в Хафлпафф. И Шляпа оказалась права. Как всегда. Действительно, кто еще, кроме придурка из Хафлпаффа, мог бы потянуть одновременно Хогвартс и экстерном — маггловскую среднюю школу? Кому еще было бы образцово-показательно все равно, общается ли он с чистокровными магами или магглорожденными? Кто еще обходил бы десятой дорогой все межфакультетские драчки, не замечая даже разразившуюся войну?

Что замечательно — хаффпаффовцам никто не завидовал. Чему тут завидовать. Ради неплохих оценок сидеть день и ночь над уроками — это не признак большого ума. Если я в каком-то предмете случайно оказывался лучше признанных лидеров, считалось, что это результат везения или зубрежки. Если бы они знали, сколько времени я тратил на хогвартские уроки, а сколько на маглловские… Попробуйте-ка сами освоить что-либо, делая это втайне от сокурсников и не имея возможности кого-то спросить, если непонятно. С другой стороны, кто бы это понял? Я бы скорее нахамил гиппогрифу, чем признался в чем-то подобном — лучше уж пусть считают тупым.

У нас на факультете не любят хвастаться. Все спокойны и очень терпимы. Правда, хватает зануд и зубрил, ну да ладно — возможно, я и сам такой. Во всяком случае, мое постоянное сидение в библиотеке казалось тоже чисто «хафлпаффовским». Правда, я там не только готовил уроки — меня интересовало все, что удавалось прочитать о волшебных палочках.

В библиотеке царила тишина, и самые отъявленные драчуны сидели смирно, занимаясь своими делами. Но во дворе никаких ограничений не существовало; да и в коридорах, несмотря на запрет магии, можно было попасть в переделку. Помнится, именно по дороге в библиотеку на мне попытался опробовать заклинание собственного изготовления мой дальний родственник, Северус Снейп из Слизерина. И, кажется, хорошо получил сдачи.

— Не ожидал, что придурок из Хафлпаффа кое-что смыслит в боевой магии, — кисло заметил он.

— Полукровный придурок, — услужливо добавил  я. — А вообще, не советую тебе со мной ссориться: Принсы и Уайты друг другу не чужие.

Губы Северуса искривились в его фирменной усмешке. Не знаю, сыграло ли роль упоминание о нашем родстве или мой щит оказался слишком хорош — во всяком случае, он больше меня не трогал. И даже иногда заводил разговор о Зельях или Защите. Собеседником Снейп был толковым и интересным, хотя лично я бы предпочел Лили Эванс.

Вряд ли Северус столь благоволил бы ко мне — разумеется, на свой лад — если бы знал, что в тот же день в библиотеке мне пожал руку его вечный недруг, пылкий Сириус Блэк из Гриффиндора со словами: «Здорово ты его отделал!»

Что делали в библиотеке в этот день, как и в другие, Поттер и Блэк, меня интересовало мало. Я не собирался никому докладывать о своей сумасбродной мечте. Если парни из Гриффиндора имели какие-то не менее сумасбродные цели, они тоже не стали бы об этом сообщать первому встречному. А мне, честно говоря, и так хватало — на мое счастье, учеба в Хогвартсе давалась легко, иначе я бы просто сошел с ума от двух школьных программ сразу. С сокурсниками я старался быть приветливым и доброжелательным, не создавать врагов на ровном месте. Долгое время я считал, что и друзей у меня нет: слишком уж я был занят своими делами. Именно потому и первую свою палочку я понес к Дамблдору. Больше советоваться было все равно не с кем. Да и то, я долго сомневался, стоит ли это делать: Директор мог все рассказать моему отцу.

— Неплохо, Реджи, — похвалил меня Дамблдор. — Мистер Олливандер ничему тебя не учил?

— Нет, сэр, — ответил я, нервно сглатывая комок в горле. — Я сам, по книгам… но в книгах не все, надо пробовать.

И тогда Дамблдор задал мне тот вопрос, которого я ждал и боялся.

— Ты собираешься этим зарабатывать на жизнь?

— Нет, сэр, — мне стало как-то легче от того, что я мог это высказать вслух. — Вы же знаете — это никак невозможно. Отец едва наладил свой бизнес. На меня рассчитывают. Будь я младшим сыном, стоило бы попробовать. Но у меня нет выбора.

— Знаешь, Реджи, — вздохнул директор, — ведь у твоего отца тоже не было выбора. Ясно, что он рассчитывает на тебя. Но иногда я думаю, правильно ли я ему посоветовал, зная его целеустремленность, граничащую с фанатизмом. Мне жалко смотреть на тебя. У тебя нет друзей . Я никогда не видел, чтобы ты элементарно шалил, нарушил дисциплину, был наказан…

— Я из Хафлпаффа, — натянуто произнес  я. — У нас не очень-то нарушают.

— Знаешь что, Реджи? — вдруг предложил Дамблдор. — С правом выбора у тебя, конечно, сложно. Но каждый из нас имеет право на отдушину. К тому же, поверь мне, — если ты будешь делать только то, что должен, ты на самом деле не приблизишься к настоящему мастерству. Я не знаю, что у тебя выйдет лучше, волшебные палочки или телескопы… но мне кажется, если ты продолжишь свои попытки с палочками, у тебя и с телескопами лучше получится. А я поговорю с твоим отцом. Не бойся, — улыбнулся он, увидев мою перепуганную физиономию, — скажу ему только о праве на отдушину.

К шестому курсу я вдруг обнаружил, что становлюсь все более заметным. Меня просили о всяких мелких услугах. Я никогда не отказывал, это было просто. К тому же бизнес отца мало-помалу развивался, что отразилось и на мне: карманные деньги, хорошая метла, шикарная парадная мантия. Далеко не бедный, щедрый, очень неконфликтный, готовый прийти на помощь — ну просто идеальный парень, хотя и не первый в Хогвартсе. И хотя меня по-прежнему считали туповатым, на это смотрели как бы сквозь пальцы: по крайней мере, хоть кто-то не вспоминал об угрозе магическому миру и не вглядывался подозрительно в первого встречного, пытаясь угадать, на чьей он стороне. Я стал желанным гостем во многих компаниях. И потому ничуть не удивился, когда ко мне подошел спокойный толковый Ремус Люпин — староста Гриффиндора, очень мне симпатичный.

— Не мог бы ты помочь Сириусу? — попросил он. — У него что-то с метлой… какая-то поломка…

Я слегка удивился. Мадам Хуч могла бы это сделать лучше меня.

Ремус вздохнул и признался, что она-то как раз советует купить новую, значит, терять нечего — надо пробовать.

— А зачем? — спросил  я. — Для Блэков-то не проблема — купить метлу.

— Он ведь ушел из дому, — объяснил Ремус. — Живет у Поттеров.

От неожиданности я нарушил свое правило — поменьше удивляться.

— Чего это он? Ну, я слышал, что семья у него слизеринская, а он в Гриффиндоре, так ведь предки сколько лет терпели…

— Не предки. Сириус не стерпел. Достали они его. Ты б их послушал, Реджи. Только и делают, что долбят о чистоте крови.

Мне стало жаль Сириуса. И уже через пару часов мы вместе разбирались с поломкой метлы.

— Это глупо, — признался он. — Я ведь привык, что у меня куча денег. И вдруг — нет ничего. Кажется, это можно пережить… всего-то несколько каникул перекантоваться у Поттеров, закончить школу, найти работу… Но обязательно случается какая-то неприятность, — скажем, ломается метла, — и чувствуешь себя хуже некуда.

— Конечно, — согласился я с видом знатока. — Мой отец рассказывал , что был просто в шоке, когда друг, как обычно, пригласил его на день рождения. Знаешь, отец ведь привык делать классные подарки, а что он мог, когда жил фактически на деньги моего маггловского деда!

— Он тоже ушел из дому? — заинтересованно спросил Сириус.

— Выгнали, — я постарался ухмыльнуться как можно нахальнее. — Не мне об этом жалеть, ведь меня бы без всей этой истории не было.

— Как это? — не понял Сириус.

— Обычное дело, мама-то моя из семьи магглов.

— Ну да, мои бы за такое тоже выгнали, — понятливо кивнул Сириус. — Хорошо еще, если бы не убили.

— Благородных и чистокровных Уайтов предупредил лично Дамблдор, — ухмыльнулся я еще раз, хоть, кажется, нахально не получилось. — А меня отец натаскивал в боевой магии лет с семи. Чтобы в случае чего любая чистокровная сволочь получила свое.

Сириус молчал, глядя на мои попытки отремонтировать искалеченную метлу. Кажется, у меня получалось.

— Давай попробуем, — предложил  я. — Полетаем. Ты на моей, а я на твоей. Испытаем ее. По-моему, я отремонтировал.

В воскресенье утром мы пошли к квиддичному полю. Метла действительно летала неплохо. Может, я мог бы делать гоночные метлы? Но сердце мое было отдано волшебным палочкам.

— Я ведь почти ничего о тебе не знал, — вдруг сказал Сириус. — Ты всегда один, но, может, тебе так нравится? А так — неплохо учишься, всегда молчишь, охотно даришь всякие безделушки, чинишь то одно, то другое… И все думают, у тебя все в порядке.

— Сейчас? Наверно… — неохотно согласился  я. — Мой «порядок» означает, что после Хогвартса я пойду учиться маггловской оптике. И параллельно буду учить оптику магическую. На последних каникулах очки моего изготовления пользовались спросом. Отец пока не говорит, что это моя работа, но уже пару лет показывает меня как наследника своим клиентам. В будущем году я должен — по плану отца — достичь его уровня мастерства. Чтобы потом превзойти его. Чего там, я шлифовал линзы с тех пор, как себя помню…

— Тебе это нравится? — спросил Сириус.

Я заколебался, сказать ли правду. Сириус Блэк был мне симпатичен, но уж очень не умел держать язык за зубами.

— Семейный бизнес не может считаться с тем, что мне нравится, — сказал я наконец. — Главное, что я не полностью провальный тупица. Если хочешь, это плата за моё рождение. Я не могу выбирать себе будущее. Оно выбрало меня. На меня рассчитывают. Но ты не расстраивайся, — добавил я, заметив, что Сириус приуныл. — Кое-что я выиграл. Я не могу выбрать себе профессию, но зато могу дружить с кем хочу и любить кого хочу… и даже отцовские чистокровные родственники в конце концов признали нашу семью — такую, как она есть. Они мне не нужны, но они меня признают. Потому что мы прекрасно обошлись без их денег, и метла у меня в итоге не хуже, чем у них… а вдобавок, если завтра Гринготтс обанкротится, или с их богатством случится еще что-нибудь нехорошее, спрос на очки не упадет.

Мы парили над стадионом. Я дорого бы дал за то, чтобы наши испытания продлились как можно дольше. Я очень люблю летать, и к тому же — мне почему-то становится легче от бесшабашности Сириуса, а ему от моей рассудительности.