Глава 1. Между прошлым и будущим
Гарри Поттер медленно и осторожно двигался среди каких-то коробок и ящиков, напряжённо всматриваясь в окружающий полумрак. Похоже, он совсем заплутал в этом треклятом лабиринте. Патроны были на исходе, ещё немного — и автомат станет бесполезным, ему придётся отбиваться ножом, от которого мало проку…
Где-то за штабелями ящиков ясно слышался топот множества ног. Гарри остановился — ни к чему переть на рожон. Двигаться дальше было чересчур опасно — в любой момент из-за любого угла можно ждать нападения. А здесь у него неплохая позиция, противник, появляясь в просвете между коробками, будет как на ладони, его можно будет спокойно расстреливать. Как в тире.
Топот раздавался совсем рядом. Гарри приготовился. Из-за поворота выскочили два здоровенных типа, вооружённых короткими автоматами и облачённые в камуфляжные костюмы «белая ночь». Увидев Гарри, один тут же принял положение «с колена» и вскинул оружие. Другой закричал и замахал рукой куда-то назад, и это дало Гарри отсрочку в долю секунды. Он повёл стволом автомата слева направо, и оба противника рухнули на пол. Гарри ринулся было к подсумкам, но совсем рядом снова раздались крики и топот, и он понял, что новые противники на подходе. Молниеносно перезарядив автомат, он встал за одной из больших коробок и взял на прицел конец коридора. Вот в нём показался ещё один враг, за ним другой, третий. Помня о дефиците патронов, Гарри открыл огонь одиночными. Один из противников упал, второй нырнул обратно за угол — Гарри показалось, что он его зацепил. Третий сделал в сторону Гарри несколько выстрелов. Гарри прицелился и выстрелил ему прямо в голову. Противник упал, но в этот момент из-за угла вылетел какой-то предмет и упал прямо под ноги Гарри. Он успел увидеть ребристое яйцеобразное тело, мелькнула мысль: «это тот, недобитый…». Сверкнула вспышка, раздался оглушительный взрыв, Гарри швырнуло на стену, и всё залило кроваво-красным цветом.
— Чёрт, чёрт! Чёрт!!! — выругался Гарри и оттолкнул клавиатуру.
— Да, друг, — наблюдавший сзади за ходом боя Рон Уизли похлопал его по плечу. — Слабовато! Решительно, в чём тебе никогда не сравняться с Дадли, так это в обжорстве и умении играть в компьютерные игры.
Гарри хмуро усмехнулся.
— Чему тут удивляться?! Дадли годами тренировался, а я смог спокойно посидеть за компьютером лишь последнюю пару недель. Да ещё ты тут в затылок дышишь!
— Ну да, конечно! Опять я виноват, — Рон рассмеялся. — Почему-то мне не мешает, что ты мне в затылок дышишь!
— Ну не все такие толстокожие, как ты, — со смехом тыча друга в бок кулаком, сказал Гарри. — Ладно, пошли, перекусим. Я, кажется, достиг нужной кондиции.
Шутливо переругиваясь, парни стали спускаться на кухню.
Нынешнее лето радикально отличалось от всех предыдущих летних каникул. Впервые Гарри чувствовал себя в доме Дурслеев абсолютно свободным. Ему не приходилось читать свои волшебные книги тайком, он мог ходить по дому, где хотел и делать, что ему вздумается. Его не загружали домашней работой, не ограничивали в еде, не пытались воспитывать и ничего не запрещали. Дурслеи, фактически, оказались в осаде в своём собственном доме. Не то, чтобы Гарри целенаправленно их терроризировал, но своими действиями всячески поддерживал угнетённое состояние родственников. Что и говорить, ему доставляло неимоверное удовольствие видеть их перепуганные и злые физиономии каждый раз, когда он получал и отправлял совиную почту, или, сидя перед телевизором прямо в гостиной, полировал палочку или смазывал древко метлы. При виде его манипуляций Дурслеев трясло от ярости, но они не осмеливались хоть что-то сказать.
Прибыв на платформу 9 и ¾ и пройдя сквозь барьер, Гарри не увидел своих родственников, которые, не смотря на глубокую неприязнь к Гарри, раньше всегда приезжали встретить его из Хогвартса. Очевидно, дядя Вернон так и не смог забыть посещения Дамблдора, и решил подобным образом сделать Гарри пакость. Он прекрасно осознавал, что парню будет непросто добраться домой с сундуком и совой из Лондона, на общественном транспорте, да ещё без маггловских денег.
К счастью, юного волшебника выручили друзья. Родители Гермионы Грэйнджер, встречавшие свою дочь за барьером, любезно согласились довезти его и Рона на Бирючиновую аллею (в сопровождении семейства Уизли и нескольких мрачных Авроров). Сама Гермиона не осталась у Гарри, а уехала с родителями. Ребята ей не перечили, так как во время возвращения из Хогвартса, у них произошёл весьма обстоятельный разговор по поводу дальнейшего плана действий и возможных последствий его осуществления.
В купе, помимо Гарри, Рона и Гермионы, находились Джинни, Луна и Невилл. Гарри было приятно их присутствие, поэтому, когда Гермиона тонко намекнула на необходимость поговорить без свидетелей, он поначалу разозлился. Однако, к счастью, «непосвящённые» члены команды ничуть не обиделись и спокойно вышли в коридор.
— Мы уже давно привыкли, что у вас есть секреты, которые вы доверяете только друг другу, так что не переживай, Гарри, — с улыбкой сказала Джинни.
Когда дверь закрылась, Гермиона, посмотрев на недовольные лица друзей и понизив голос, сказала:
— Нам надо обсудить, как действовать дальше.
— А чего тут обсуждать? — удивился Рон. — Мы, вроде, всё уже обсудили. Гарри собирается искать Хо… — он запнулся и оглянулся на дверь. — Искать оставшиеся предметы, — продолжил он, понизив голос. — А мы идём с ним, разве нет?
— Разумеется, — сказала Гермиона. — Неужели ты думаешь, что я собираюсь вас отговаривать? Вопрос в другом. Что конкретно мы будем делать завтра, послезавтра, через неделю? Каков план?
— Э-э… — промычал Рон. — А? — он посмотрел на Гарри, ожидая от него каких-то предложений. Однако у того с предложениями было не густо.
Действительно, он принял решение закончить начатое Дамблдором, но совершенно не представлял, как именно он будет это делать. Честно признаться, он даже не задумался об этом ни разу, для него было достаточно того, что он принял решение, и что его друзья вместе с ним. Теперь же, услышав вопрос Гермионы, он пришёл в замешательство.
— Ты хочешь что-нибудь предложить? — выкрутился он.
— Во всяком случае, я хотела бы обсудить, по крайней мере, первоочередные действия. Серьёзный план мы сейчас всё равно не составим, но у нас будет пища для размышлений.
Оба парня кивнули. Гермиона продолжила:
— Во-первых, я бы хотела некоторое время провести с родителями. Если мы вместе с Гарри не вернёмся в Хогвартс, то я, хотя бы, должна с ними объясниться. Кстати, тебя, Рон, это тоже касается.
— Я могу пока просто отпроситься пожить у Гарри, ведь он до своего совершеннолетия должен жить у своих родственников — магглов. А к серьёзному разговору приступить потом, когда мы уже переберёмся к нам, в Нору.
— Как знаешь, — улыбнулась Гермиона. — Могу только посоветовать хорошенько подготовиться к этому разговору. Насколько я помню, твоя мама имеет определённые надежды насчёт твоих успехов. Конечно, твоё решение бросить школу не будет для неё таким уж ударом благодаря Фреду и Джорджу, но необходимо помнить, что ты — не Фред и Джордж. Они бросили Хогвартс ради Хохмазина, и это было просто и понятно для всех, а что скажешь ты, когда миссис Уизли припрёт тебя к стене?
Гарри усмехнулся. Что верно, то верно — миссис Уизли, удивительно добрая и ласковая женщина, в гневе была страшна даже для своего мужа, Артура Уизли. Он представил себе, как достанется Рону, когда тот объявит о решении, принятом троими друзьями. Гарри посмотрел на Рона, ожидая увидеть озадаченное выражение лица, но, к его удивлению, тот воспринял слова Гермионы весьма спокойно.
— Я думаю, самое лучшее, что мы сможем сделать — это поручить придумать что-нибудь правдоподобное тебе, Гермиона. Потом ты нам расскажешь свои идеи, мы выберем лучшую, и будем излагать её всем, кто начнёт лезть с расспросами.
— Хорошо устроился! — возмутилась Гермиона. — Впрочем, ничего другого я от тебя и не ожидала! И, если Гарри согласен с твоей позицией, — Гарри энергично кивнул, — то я предлагаю подумать вот о чём. Может быть, мы всё же могли бы рассказать — не всем, но некоторым членам Ордена — истинную причину?
— Это невозможно, Дамблдор… — начал Гарри.
— Я знаю, — прервала его староста. — Но ведь нам очень может понадобиться помощь, разве нет? Никто из нас не имеет понятия, как и где искать, и что делать, если… то есть когда найдём. Даже Дамблдор сильно пострадал, уничтожая кольцо, что же будет с нами? Необходимой литературы нет, опыта нет, посоветоваться не с кем. Наконец, на какие средства мы будем жить, ведь мы уже не школьники? Открыть магазин по примеру Фреда с Джорджем мы не можем — он отнимает всё их время, а оно нам понадобится для поисков, да и хватки такой ни у кого из нас нет. Найти работу будет не просто, ведь мы не окончили школу, опять же — на неё нужно ходить каждый день, что для нас тоже роскошь. В подобных обстоятельствах нам просто необходима чья-то помощь.
— Да, об этом-то я не подумал, — невесело сказал Рон, с уважением посмотрев на подругу. — И когда ты только умудрилась?
— Это было несложно, — улыбнулась довольная Гермиона.
Гарри был готов поспорить на что угодно, что из всех доводов Гермионы, на Рона сильнее всего подействовал последний, материальный. Решив задавить сомнения друга в зародыше, он объявил:
— Ну, как раз с деньгами проблем не будет. Помимо моих собственных денег, доставшихся от родителей, мы можем пользоваться наследством от Сириуса…
— Я не желаю жить за чужой счёт, — хмуро прервал его Рон.
— Рон, перестань, — сказал Гарри. — Ты прекрасно знаешь, что лучшего применения этим деньгам всё равно не найти. Чтобы победить, мы не жалеем своих жизней, а ты талдычишь о каких-то там галеонах! Если Вольдеморт победит, они мне не понадобятся!
Рон ничего не сказал, но выглядел расстроенным. Видя, что слова Гарри не убедили Рона окончательно, Гермиона сказала:
— Гарри прав. Мы не должны воспринимать это таким образом.
— Что означает это «мы»? — тут же встрепенулся Рон
— Оно значит, что у меня тоже есть определённые материальные затруднения. И если честно, то я рассчитывала, что Гарри предложит свои средства, и очень рада, что не ошиблась. Но если у тебя всё же остаются какие-то сомнения, то мы можем создать общество по борьбе с Вольдемортом, которое будет финансироваться его участниками.
— Как твоё общество защиты домовых эльфов? — рассмеялся Рон.
— Не совсем. Там у нас был фиксированный взнос, а теперь он будет зависеть от доходов. Например, мы с тобой дадим по галеону, а Гарри — десять.
— Лучше сто, — встрял Гарри.
— Ну уж сто! — хмыкнул Рон. — Это же не честно!
— Есть другой вариант — назначить Гарри кем-то вроде «попечителя» нашей группы, и считать, что мы пользуемся общественными фондами, — сказала Гермиона. — А что? Даже в Хогвартсе есть совет попечителей, который выделяет деньги на школу, и никого это не задевает!
- В крайнем случае, я могу просто нанять тебя на работу. Буду платить тебе зарплату, за которую тебе придётся крутиться, как белке в колесе! Предупреждаю: драть с тебя буду три шкуры! — притворно нахмурившись, пригрозил Гарри.
— Ладно, делайте, как хотите, — рассмеялся Рон. Гермиона и Гарри переглянулись, довольные, что им удалось справиться с щепетильностью их друга.
— Отлично. Тогда пока я буду у родителей, обдумайте моё предложение. Я думаю, что помимо денег нам понадобится ещё много разной помощи. И, кроме того, — она посмотрела на дверь, — по моему мнению, есть люди, которые доказали, что имеют право на доверие.
Когда Гарри и Рон клятвенно обещали подумать, Гермиона перешла к следующему животрепещущему вопросу.
— Гарри, прости, что мне приходится затрагивать эту тему, но это очень важно. Скажи, ты всё-таки собираешься практиковаться в окклюменции и непроизносимых заклятьях?
— Не извиняйся, — хмуро посмотрев на подругу, сказал Гарри. — Я прекрасно помню, что если бы я как следует занимался, то Сириус был бы жив…
Видя, что Гермиона собирается что-то возразить, он решительно прервал не успевшую начаться фразу:
— Гермиона, не надо. Мы все знаем, что это так. Если бы я как следует занимался окклюменцией, то не попался бы в ловушку Вольдеморта, а Сириус не пошёл бы меня спасать и остался жив. Если бы я как следует тренировался в бессловесных заклятьях, возможно, не упустил бы Снейпа! Это случилось, и от этого никуда не деться. Единственное, что я могу сделать — постараться отомстить, заставить их заплатить за всё — как можно дороже! И для этого я должен быть готов. И я буду готов. Вот увидишь.
— Прекрасно сказано, Гарри, — одобрительно кивнула Гермиона. — Надеюсь, Рон, ты будешь заниматься вместе с Гарри?
— Конечно!
— Учти, это не шутки. Конечно, между мной или тобой нет такой связи с Вольдемортом, как у Гарри, но мы ведь воочию убедились, — какое сильное оружие окклюменция и бессловесные заклятия.
— Гермиона, перестань! — немного недовольно ответил Рон. — Я же пообещал.
— Ну, вот и отлично. Я приеду к тебе перед твоим днём рождения, Гарри, чтобы отпраздновать его вместе, а потом поедем в Нору на свадьбу Билла и Флёр, — при этих словах по лицу девушки скользнула тень, настолько мимолетная, что мальчики её не заметили. — В общем, обдумайте всё, о чём мы говорили. А сейчас, я думаю, пора открыть дверь, а то Невилл с Джинни и Луной уже долго стоят в коридоре. Это становится невежливо.
Однако ребят в коридоре не оказалось. Появились они лишь через час, объявив, что побывали в нескольких купе, занятых членами ДА.
— Они очень расстроены, Гарри, — сказал Невилл. — Им хотелось бы поговорить с тобой, объясниться…
— О чём мне с ними говорить? — хмыкнул Гарри. — Они не отозвались на сигнал Гермионы, не пришли на помощь, а теперь хотят что-то объяснить?
— Знаешь, в этом скорее твоя вина, а не их, — меланхолично сказала Луна Лавгуд. — Мы ведь спрашивали тебя про ДА, ты сам отказался продолжать наши встречи. С последнего собрания прошёл целый год! Стоит ли удивляться, что для них это было слишком неожиданно?
Гарри знал о привычке Луны говорить правду, какой бы неприятной она не была. Он знал, что Джинни, Невилл и Гермиона согласны с Луной, хотя его ни в чём не обвиняли. Он посмотрел на Рона. Его лучший друг хмуро уставился в пол. Гарри понял, что Рон помалкивает из солидарности, но в то же время считает, что слова Луны не лишены здравого смысла.
— Даже если и так, они могли прибежать потом! Они слышали грохот боя, но предпочли остаться в своих постелях!
— Знаешь, ты не прав. Увидев над башней Знак Мрака, любой бы испугался, — возразил Невилл. — А, кроме того, бой ведь закончился довольно быстро. За это время очень сложно было успеть добежать из спальни к месту сражения.
— Я думаю, ты должен перестать звереть и кидаться на ребят, — сказала Джинни. — Они не так уж виноваты. Может, поговоришь с ними? Они очень хотели бы…
Гарри чувствовал, что его друзья правы, но не мог найти в себе сил, чтобы сделать этот шаг. Только не сейчас.
— Я подумаю, — выдавил он, наконец.
К его великому облегчению, друзья не настаивали и оставили его в покое. Остаток пути прошёл в обычных, ничего не значащих, разговорах, игре в шахматы и разгадывании кроссвордов.
Прибыв на Бирючиновую аллею, Гарри попрощался с семьей Уизли, Грэйнджерами и Аврорами, пообещав прибыть в Нору вместе с Роном сразу после дня рождения. Дурслеи не вышли встречать гостей — Гарри догадывался, что они были в ужасе от прибывшей к их воротам процессии и находились в полуобморочном состоянии при одной мысли о том, что скажут соседи.
Войдя в дом, Гарри увидел семейство Дурслеи в полном составе, с облегчением взирающее на улицу, опустевшую после отъезда сопровождения Гарри. Повернувшись к нему, дядя Вернон, усы которого топорщились от ярости, просипел:
— Это ещё кто? Мы никого не приглашали! — он ткнул пальцем в Рона.
— Это мой друг Рон, и это я его пригласил, — спокойно сказал Гарри. — Вы должны его помнить, он со своим папой и братьями был здесь три года назад. Они передают вам привет, — при этих словах Дадли как-то съёжился и попятился за спины родителей. Надо сказать, что это ему плохо удалось, так как он с каждым годом становился всё здоровее и выше. Гарри не ошибся — визит Уизли здесь запомнили надолго.
— Что значит «ты пригласил»? — зашипел дядя Вернон. — Ты в своём уме?!
— Рон уже совершеннолетний, и ему можно колдовать за пределами школы, — продолжал Гарри, словно не слыша шипения дяди. — А когда мне стукнет семнадцать, я тоже смогу, — добавил он со значением.
Дурслеи онемели. Угроза была очевидной, но никто из них не был в состоянии решить, какая реакция на подобную выходку будет адекватной. Гарри, не теряя времени, объявил:
— Рон поживёт у нас до моего дня рождения, а потом мы уедем. Вам это ничего не будет стоить, — добавил он, ухмыльнувшись, и, повернулся к другу. — Идём, моя комната на втором этаже.
Он подмигнул и показал взглядом на сундуки. Рон, сообразив, что от него требуется, достал палочку, и, направив на вещи, произнёс «Virgadium Levioso!». Сундуки взмыли вверх, и, сопровождаемые движением палочки Рона, начали подниматься на второй этаж. Дурслеи впали в столбняк и находились в нём до тех пор, пока дверь комнаты Гарри не захлопнулась.
С этого момента старшие Дурслеи, раньше занимавшие позицию «вооружённого нейтралитета», перешли в глухую оборону, сведя уровень общения просто к запредельному минимуму. Каждое сообщение, полученное Гарри совиной почтой, повергало родственников в состояние ужаса.
Что касается Дадли, то он капитулировал безоговорочно и окончательно. Столкнувшись с Гарри и Роном на кухне и не сумев разминуться, Дадли попытался показать — «кто тут главный» — путём демонстрации физической силы. Попытка закончилась весьма печально, так как Рон очень ловко воспроизвёл пару заклятий, после чего Дадли, хлюпая разбитым носом, выполз из кухни на трясущихся ногах.
Именно поэтому Гарри мог спокойно играть на его компьютере, смотреть видео или пользоваться сотовым телефоном. Он просто подходил к тому предмету, который был ему нужен, и вокруг него тут же образовывалось пустое пространство. Словом, эти каникулы вполне могли бы быть лучшими каникулами Гарри. Могли бы…
Когда-то он многое дал бы за то, чтобы в доме Дурслеев всё было так, как сейчас. А теперь он был готов на что угодно, лишь бы всё было так, как месяц назад. А ещё лучше: как год назад, когда был жив Сириус.
Теперь, когда жизнь в доме Дурслеев стала напоминать человеческую, он был ей не рад и совсем не чувствовал себя счастливым. Если бы не жизненно важная необходимость, о которой ему говорил Думбльдор, он бы ни минуты здесь не остался. Но он знал, что так надо, что осталось немного, и он уедет к Рону, в Нору, а потом… Потом — в дом Сириуса или Годрикову лощину. Это ожидание подкрепляло его душевные силы. Душа Гарри жаждала действий, а он был вынужден сидеть в опостылевшем доме родственников и утешаться их затравленным видом, а также возможностью, действительно, пожить в своё удовольствие.
Впрочем, нельзя сказать, что Гарри было совсем нечем заняться. Помня о разговоре с Гермионой и о данном обещании, он усиленно занимался. Он вёл постоянную переписку с Люпиным, получая от него полезные советы, и старался своим примером вдохновлять Рона, у которого дела шли не лучшим образом. В своих результатах Гарри тоже не был уверен. О них можно было судить только после проверки с настоящим сильным окклюментором, но Гарри не знал никого, кроме Люпина, а тот был всё время занят. Ведь не Снейпа же приглашать!
Самым сложным было освобождать своё сознание от всех чувств и мыслей, как того требовал на занятиях профессор Снейп. «Надо чтобы ты был абсолютно спокоен, а в голове — совершенно пусто, понял?» — вспоминал Гарри его слова. К сожалению, это оказалось не просто, но решение проблемы пришло с самой неожиданной стороны.
Исподволь третируя Дадли, Гарри однажды сел за его компьютер и просидел за ним до поздней ночи, а когда встал, чтобы идти спать, обнаружил, что у него в голове пусто, как в колбе от лампочки. Никаких эмоций. На следующий день он повторил эксперимент и получил тот же самый результат. С тех пор Гарри садился за компьютер каждый вечер. Правда, когда он поделился своим открытием с Гермионой, то получил от неё полное предостережений и предупреждений письмо.
«Я думаю, что этим не стоит злоупотреблять, Гарри. Ведь это же почти наркотик! Тебе только Интернет-зависимости не хватало. К тому же это вредно, ведь мои родители врачи, пусть они дантисты, но они знают, что говорят. Я хочу сказать, что это тот случай, когда лекарство может оказаться не лучше болезни!» — писала она.
К вящему удовольствию Гарри, никто больше его не отговаривал, хотя он всерьёз подозревал, что причиной такого либерализма является то, что его друзья-волшебники просто-напросто не поняли, о чём, собственно, идёт речь. Гермиона, впрочем, тоже не сильно настаивала, хотя, похоже, причина была совершенно другой — ей просто было не до этого. В письмах не было подробностей, но Гарри и Рон чувствовали, что объяснение Гермионы с родителями прошло отнюдь не гладко, и она находится в сложной ситуации. Тем не менее, Гермиона заверила, что всё остаётся в силе, и она приедет в оговоренное время.
Всё время, пока Рон гостил у Гарри, их разговоры ограничивались весьма узким кругом тем: квиддич, чтение «Ежедневного Оракула» с непременным вопросом Рона: «кого-нибудь, кого мы знаем, убили?», и, конечно, план действий поиска Хоркруксов. Подобное положение дел начинало злить Гарри, так как про Снейпа по-прежнему ничего не было, а обсуждать квиддич, без возможности сесть на мётлы самим, было невыносимо. Что касается третьего пункта: Гарри вынужден был признать, что Рон был прав, и что лучшее, что они могут сделать — это доверить разработку плана Гермионе. Гарри не раз вспоминал Сириуса и его вынужденное затворничество в родовом доме на площади Мракэтлен, и понимал его как никогда, хотя самому Гарри было легче — рядом был Рон. Даже шахматные поединки начали утрачивать былую привлекательность. Поэтому Гарри ощутил к другу прилив горячей благодарности, когда Рон, очевидно, почувствовав настроение Гарри, вдруг поднял неожиданную тему.
— Слушай, Гарри, а ты уже решил, как будешь праздновать день рождения?
— А чего тут решать? Ну… сядем, выпьем сливочного пива…
— Погоди, — прервал Рон. — Для начала давай определимся, что этот день рождения — особенный.
— Да брось! Ничего в нём особенного нет!
— Есть, дружище, есть, — Рон каверзно усмехнулся. — Во-первых, ты становишься совершеннолетним. А во-вторых, я считаю, что имею полное право как следует повеселиться, хотя бы на твоём дне рождения, раз уж мой собственный прошёл из рук вон плохо.
Несколько месяцев назад, когда Рону исполнилось семнадцать, им, действительно, было не до празднования. Мало того, что Рон по ошибке принял приворотного зелья, да ещё и чуть не был убит. В результате: вместо праздничного стола он оказался на больничной койке, а его друзьям и родным довелось провести несколько очень неприятных часов у его постели.
— Рон, ты, конечно, прав. Но будет ли это… уместно? Ты же понимаешь…
— Думаю, что это будет более чем уместно. Помнишь, что сказала Макгонагал? Дамблдор был бы рад, если бы в этом мире стало немного больше любви. А значит, и радости. Он любил радоваться, и хотел бы, чтобы радовались мы.
Гарри не нашёлся, что возразить.
— Отлично, — истолковав его молчание как согласие, продолжил Рон. — Теперь вопрос второй: ты решил, кого пригласишь?
— Да, — кивнул Гарри. — Кроме тебя и Гермионы, я хотел пригласить Невилла и Луну.
— Замечательно, — кивнул Рон, — вместе с Джинни получается шестеро, как раз три пары.
— Погоди, погоди! — опешил Гарри, — кто говорил про Джинни?!
— Да, ладно, — махнул рукой Рон, — чего про неё говорить? Можно подумать, ты не хочешь её пригласить. Предлагаю — не тратить время зря на обсуждение очевидных вещей и перейти к вопросу номер три.
— Нет, вы только полюбуйтесь! — возмутился Гарри. — Вопросы у него пронумерованы, очевидные вещи проанализированы! Ты давно такой продвинутый стал?!
— Мой интеллект тут совсем ни при чём, — парировал Рон, однако, покрасневшие уши выдали его с головой и подтвердили догадку Гарри: без Гермионы тут не обошлось.
— Ладно, что за вопрос номер три?
— Вопрос номер три заключается в том, куда ты денешь своих родственников. Согласись, их присутствие не добавляет положительных эмоций.
Гарри задумался. В чём — в чём, а в этом Рон был прав на все сто — ему вовсе не хотелось, чтобы во время вечеринки в поле зрения мелькали недовольные физиономии Дурслеев. Однако у него не было ни малейшей идеи, куда девать родственников, поэтому он решил пойти по пути наименьшего сопротивления.
— Я думаю, мы с ними договоримся, чтобы они не вылезали из своей комнаты. Зря мы, что ли, воспитывали их столько времени? — он улыбнулся, представив, как будут выглядеть Дурслеи, когда он сообщит им, что в их доме намечается вечеринка юных волшебников.
— Смотри, — усмехнулся Рон. — Я бы на твоём месте побеспокоился заранее, чтобы в случае чего можно было продумать запасной вариант, — Гарри ещё раз убедился, что этот разговор Рон с кем-то изрядно отрепетировал, и этот кто-то — Гермиона Грэйнджер.
— Наконец, вопрос номер четыре, — продолжал Рон.
— Ещё и номер четыре есть?!
— А ты как думал? — засмеялся Рон. — Ясное дело, есть! Точнее, это не совсем вопрос — скорее предложение…
— Предложение? — удивился Гарри. — Ну, ну, послушаем…
— Ты, это… надо ведь гостей чем-то угощать, верно? Я тут у мамы несколько рецептов позаимствовал… — Рон смущённо почесал нос. — В общем, я думаю, нам бы надо как следует потрудиться. Я тебе с удовольствием помогу. Правда, я не так силён в кулинарной магии, как мама или Джинни, но мы, в конце концов, тоже волшебники, разве нет? — он опять почесал нос.
Гарри почувствовал глубокую благодарность к своим друзьям. Никто не понимал его лучше них, и никто так о нём не заботился, как они. Он подошёл к Рону и крепко пожал ему руку.
— Спасибо, дружище, — с чувством сказал он.
— Не за что, дружище, — в тон ему ответил Рон. — Ты это заслужил. Ведь у тебя, в самом деле, ни разу не было нормального дня рождения.
— Тогда, быть может, начнём готовиться прямо сегодня? Кстати, у меня есть кое-какие навыки в маггловской кулинарии, так что могу тебе помочь.
— Идёт, — согласился Рон. — Интересно, ребята смогут отличить магическую еду от не магической? — хитро улыбнулся он.
— Это зависит от того, насколько хорошо ты будешь колдовать, — засмеялся Гарри. — Думаю, при правильном использовании заклинаний — разницы не должно быть совсем.
— Отлично! Только прежде чем начать, может, стоит отправить совы ребятам?
— Да, верно. Кстати, я думаю, что Невилла мы могли бы пригласить на день раньше. У него ведь день рождения на один день раньше, чем у меня, но раз уж мне суждено сидеть здесь под домашним арестом до совершеннолетия, то пригласим его сюда, ко мне. И всех, кого он хотел бы пригласить на свой день рождения — тоже.
Убрав со стола и погасив свет, ребята отправились наверх, в комнату Гарри. Проходя через гостиную, они увидели, что Дурслеи в полном составе сидят перед телевизором и смотрят новости. При виде Гарри все трое напряглись. Он хотел было сделать вид, что шёл именно в гостиную, чтобы в очередной раз полюбоваться на их позорное бегство, но ему уже настолько наскучило видеть их перепуганные рожи, и он просто прошёл на лестницу.
Через четверть часа письма с приглашениями были готовы. Гарри достал Хедвигу и привязал к лапке письмо Невиллу. Рон привязал к лапке Свинристеля письмо, адресованное Луне Лавгуд.
— Лети, дружок, ждём тебя с ответом! — и они одновременно выпустили сов в вечернее небо.
Корректор: Fekla
